Текст книги "Звезда гигантов"

Автор книги: Джеймс Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Весьма неплохо, – похвалил ВИЗАР, сумев привнести в свой голос явные нотки одобрения. – Так что, вы готовы вернуться к остальным? До встречи с туриенцами остается всего несколько минут.

– Я поговорю с тобой чуть позже, – ответил Хант. С этими словами он прервал связь.

– Ну а теперь-то вы расскажете, что за чертовщина здесь происходит? – повторил диспетчер.

На лице Ханта застыло отстраненное выражение, голос звучал медленно и задумчиво:

– Там, на взлетной полосе, стоит всего лишь летающая телефонная будка. Внутри находится оборудование, которое каким-то образом подключается к каналам восприятия нервной системы и создает полное ощущение присутствия в удаленном месте. Минуту назад вы видели на экране образ, извлеченный прямо из сознания Лин. Компьютер сконвертировал его в аудиовизуальные модуляции сигнального пучка и передал на вашу антенну. А передачу с вашей стороны преобразовал в обратном порядке.

Спустя десять минут Хант снова вошел в перцептрон и занял тот же самый реклайнер.

– Что нужно сказать? «Джеймс, домой»? – спросил он вслух.

В этот раз все обошлось без сенсорной встряски. Он мгновенно оказался в комнате с Лин, которая, по-видимому, ожидала его возвращения; ВИЗАР явно предупредил ее заранее. Он с любопытством оглядел комнату, попытавшись обнаружить признаки компьютерной симуляции, но так ничего и не нашел. Обстановка выглядела настоящей во всех деталях. От такого становилось не по себе. Как и в случае с английским языком и данными, необходимыми для маскировки перцептрона под «Боинг», информация, скорее всего, была взята из земных линий связи; практически все необходимое в тот или иной момент передавалось по электронным каналам. Неудивительно, что одним из условий туриенцев была полная изоляция данных по контакту от глобальной сети!

Он протянул руку и эксперимента ради провел пальцем по руке Лин. Та казалась твердой и теплой наощупь. Ситуация точно соответствовала описанию, которым он поделился с ВИЗАРом: полная симуляция ощущений, которая, вполне вероятно, напрямую воздействует на мозговые центры в обход нервных каналов ввода. Поразительная технология.

Лин взглянула на свою руку, затем подняла глаза и с подозрением посмотрела на Ханта.

– Я тоже не уверена, взаправду ли это, – сказала она. – И пока что не горю желанием проверять. Так что забудь.

Прежде чем Хант успел ответить, снова зазвонил телефон. Он ответил. Оказалось, что это Данчеккер, который, судя по всему, готовился учинить настоящий разгром.

– Это просто чудовищно! Неслыханно! – Было видно, как пульсируют вены у него на лбу. – Ты хоть представляешь, какой провокации меня подвергли? Ты тоже в этом компьютерном дурдоме? Что еще за…

– Погоди, Крис. Успокойся. – Хант поднял руку. – Все не так плохо, как ты думаешь. Просто…

– Не так плохо? Где, ради всего святого, мы находимся? Как нам отсюда выбраться? Ты говорил с остальными? По какому праву эти инопланетяне взяли на себя…

– Крис, никуда ты не делся. Ты до сих пор в самолете на базе

«Маккласки». Как и я. Как и все остальные. На самом деле…

– Не мели вздор! Ясно же, что…

– Ты говорил с ВИЗАРом? Он объяснит все куда лучше, чем я.

Лин сейчас со мной, и…

– Нет, не говорил и даже не собираюсь. Если у этих туриенцев не хватает банального такта, чтобы…

Хант тяжело вздохнул:

– ВИЗАР, верни профессора домой и приведи его в чувство, ладно? Боюсь, что я не готов вести с ним разговор прямо сейчас.

– Я разберусь, – ответил ВИЗАР, и Данчеккер тут же исчез.

На экране осталась лишь пустая комната.

– Поразительно, – пробормотал Хант. В былые времена он и сам был бы не прочь провернуть с Данчеккером такой фокус.

В дверь легонько постучали. Хант и Лин резко повернули головы на звук, затем вопросительно посмотрели друг на друга и снова уставились на дверь. Лин пожала плечами и направилась к выходу. Хант отключил терминал и, подняв голову, увидел, как ганимеец под два с половиной метра высотой выпрямляется в полный рост, преодолев дверной проем. Лин с безмолвным удивлением держала дверь.

– Доктор Хант и мисс Гарланд, – обратился ганимеец. – Во-первых, от имени всех нас я хотел бы принести извинения за столь странный прием. На то были веские причины, о которых вы узнаете очень скоро, когда мы все соберемся вместе. Надеюсь, решение оставить вас в одиночестве не было воспринято как бестактность, но мы подумали, что краткий период адаптации может пойти вам на пользу. Меня зовут Порфик Исиан – я один из тех, с кем вы собирались встретиться.

Глава 10

Пока они шли, Хант заметил, что по внешнему виду Исиан едва заметно отличается от ганимейцев с «Шапирона». Те же очертания массивного торса, проглядывавшие из-под свободного желтого жилета и изысканной рубашки, сотканной из красно-янтарных металлических нитей; те же шестипалые руки с двумя большими пальцами на каждой; его кожа, однако, была темнее, чем у шапиронцев по воспоминаниям Ханта, – почти черной – и на вид казалась более гладкой; телосложение выглядело чуть более хрупким и изящным, рост чуть ниже ганимейской нормы, а нижняя часть лица и черепа, несмотря на все еще заметную продолговатую форму, втянулась и расширилась, придав голове более округлые очертания, приблизившие ее к человеческому профилю.

– Мы можем мгновенно перемещать предметы в пространстве при помощи искусственно созданных вращающихся черных дыр, – объяснил Исиан. – Как и предсказывали ваши теории, при высокой скорости вращения черная дыра сплющивается до состояния диска и в конечном счете становится тороидом, масса которого сосредоточена в кольце. При такой конфигурации сингулярность окружает центральное отверстие, и к ней можно приблизиться в осевом направлении, не рискуя попасть под влияние катастрофических приливных сил. Отверстие становится «входным порталом» в гиперпространство, которое устроено по собственным законам и не подчиняется ограничениям привычного пространства-времени. Открытие входного портала создает гиперсимметричный эффект, благодаря которому в другой точке обычного пространства появляется проекция тороида, которая играет роль выходного портала. Подбирая размеры, момент импульса, ориентацию и ряд других параметров исходной сингулярности, можно с высокой точностью контролировать местоположение точки выхода вплоть до расстояний порядка нескольких десятков световых лет.

Вик, Лин и Исиан между ними шли по широкой, закрытой, ярко освещенной аркаде из парящих линий, сияющих скульптур и громадных просветов, которые вели в другие пространства. Время от времени им попадались и другие искажения и инверсии в духе картин Эшера, но ничто не могло сравниться с тем ошеломляющим эффектом, который они испытали на выходе из перцептрона. Судя по всему, ганимейские фокусы с гравитикой шли рука об руку с туриенской архитектурой. Ведь сейчас перед ними был именно Туриен. Они вышли из комнаты, прошли через анфиладу галерей и огромный зал с куполом, где собралось множество ганимейцев, и в итоге оказались здесь. Реальное настолько плавно перетекало в иллюзорное, что Хант даже не заметил момент, когда одно сменилось другим. Исиан сообщил, что вскоре должна состояться встреча представителей обоих миров и ему поручили лично проводить их к месту собрания. ВИЗАР наверняка мог бы перенести их туда в мгновение ока, подумал Хант, но этот вариант казался более естественным, ведь они все еще проходили «акклиматизацию» к местным реалиям. А возможность сразу же завязать неформальное знакомство хотя бы с одним инопланетянином явно способствовала этому процессу. Судя по всему, в этом и была задумка ганимейцев.

– Видимо, именно так вы и доставили перцептрон на Землю, – предположил Хант.

– Почти на Землю, – поправил его Исиан. – Черная дыра, достаточно массивная, чтобы транспортировать объект хоть сколько-нибудь приличного размера, создает сильное гравитационное возмущение даже на больших расстояниях. Поэтому мы не проецируем объекты внутрь планетных систем – это бы нарушило ход часов и точность календарей, не говоря уже о других побочных эффектах. Мы перенесли перцептрон за пределы Солнечной системы, так что последний отрезок пути ему пришлось преодолеть более традиционным способом.

– Значит, путь туда и обратно потребует четырех «традиционных» перелетов, – заметила Лин. – Два в одну сторону и два в другую.

– Верно.

– Что объясняет, почему путешествие с Туриена на Землю заняло целый день, – добавил Хант.

– Именно. Моментальные прыжки с планеты на планету исключаются. Но связь – совершенно другое дело. Мы можем передавать сообщения, направляя луч гамма-частотного микролазера в миниатюрную сингулярность в форме тора. Оборудование, необходимое для генерации такой сингулярности, может работать на поверхности планеты, не создавая нежелательных побочных эффектов. Другими словами, линии моментальной межпланетной связи вполне доступны на практике. Более того, создание микроскопических черных дыр не требует гигантских затрат энергии, в отличие от больших сингулярностей, через которые могут пройти космические корабли. Так что моментальной транспортировкой людей мы занимаемся нечасто и лишь по необходимости; вместо этого мы предпочитаем перемещать информацию.

Объяснение Исиана подтверждалось тем, что Хант уже знал: они с Лин действительно находились на базе «Маккласки», а вся информация в их восприятии передавалась туда посредством ВИЗАРа.

– Это объясняет перенос информации, – согласился Хант. – Но что служит входными данными для этой системы? Откуда они берутся изначально?

– Туриен – планета с «полным подключением», – объяснил Исиан. – Это касается и большинства планет в заселенной нами части галактики. ВИЗАР охватывает все эти миры благодаря плотной сети датчиков, встроенных в здания и города, рассеянных по горам, лесам и равнинам, а также на орбитах над поверхностью планет. Объединяя и интерполируя эти данные, он способен рассчитать и синтезировать полный сенсорный стимул, который испытывал бы пользователь, находящийся в конкретной точке пространства.

ВИЗАР действует в обход обычных сенсорных каналов мозга и напрямую стимулирует символьные паттерны нейронов, используя фокусированные решетки пространственных волн сжатия с высоким разрешением. Это позволяет ему сразу внедрять в мозг всю ту информацию, которую пользователь мог бы получить благодаря физическому присутствию в заданном месте. Кроме того, он отслеживает активность моторной коры, отвечающей за произвольные движения, и точно воспроизводит сенсорную отдачу, которая сопровождает работу мышц и тому подобные процессы. Результатом становится иллюзия присутствия в удаленном месте, которую невозможно отличить от реальности. Физический перенос тела не дал бы никаких новых ощущений.

– Простой способ межзвездных путешествий, – вполголоса сказала Лин.

Она огляделась по сторонам, когда они подошли к концу аркады и, свернув в сторону, зашагали по широкой изогнутой поверхности, которая минуту назад казалась стеной, а теперь, когда они ступили на нее, медленно поворачивалась, поднимая аркаду и все соединенные с ней сооружения на все более крутой угол.

– Все это реально и находится в двадцати световых годах от нас? – спросила она, все еще с нотками недоверия в голосе. – Меня правда здесь нет?

– А вы сами чувствуете разницу? – спросил в ответ Исиан.

– Что насчет вас, Порфик? – спросил Хант, когда его посетила очередная мысль. – Вы действительно здесь… там… короче говоря, на Враниксе, или нет?

– Я на искусственной планете в тридцати миллионах километров от Туриена, – ответил Исиан. – Калазар на Туриене, но в десяти тысячах километров от Враникса, в месте под названием Туриос – главном городе Туриена. Враникс – это старый город, который мы поддерживаем в сохранности по причинам сентиментального и исторического толка. Френуа Шаум, с которой вы тоже должны были встретиться и очень скоро увидитесь, находится на планете Крейзес, в звездной системе на расстоянии около девяти световых лет от Гиги.

Лин выглядела озадаченной.

– Не уверена, что поняла, – сказала она. – Почему наши впечатления не противоречат друг другу, если мы все находимся в разных местах? Как так получается, что я вижу вас там, Вика – рядом с вами, да еще и всю эту комнату, если мы раскиданы по Галактике?

Хант, слишком ошеломленный предыдущими словами Исиана, был не в состоянии задавать вопросы.

– ВИЗАР создает комплексные впечатления, используя данные, полученные из разных мест, а затем внедряет их в мозг как единое целое, – ответил Исиан. – Он может комбинировать зрительные, тактильные, звуковые и другие аспекты окружающей среды с данными, синтезированными на основе наблюдений за нейронной активностью других пользователей системы, вызывая у каждого ощущение полного, персонализированного погружения в эту самую среду с возможностью физического и вербального взаимодействия. Так мы можем посещать другие планеты, путешествовать среди других культур, собираться на встречи в других звездных системах и даже бывать на искусственных планетах в космосе… а потом моментально возвращаться домой. Мы, конечно, сохраняем некоторую физическую активность – например, в рекреационных целях или там, где требуется реальное присутствие, но за наши путешествия и дела на расстоянии по большей части отвечают электроника и гравитика.

Поверхность продолжала изгибаться и в итоге привела их в широкую круглую галерею, с которой открывался вид на расположенную уровнем ниже многолюдную площадь с огороженным парапетом. Между струящихся линий и поверхностей, закрывающих пространство сверху, виднелась часть пола аркады, по которой они шли несколько минут тому назад. Во всяком случае, полом это казалось раньше. Но Хант и Лин уже начали понемногу привыкать к подобным вещам.

– Когда мы в первый раз сели в кресла на том самолете, на пару секунд все мои чувства будто взбесились, – задумавшись, сказала Лин. – Что это было?

– ВИЗАРу нужно было подстроиться под индивидуальные паттерны и уровни активности вашего мозга, – ответил Исиан. – Он корректировал стимулы, пока не добился нужной обратной связи. Реакции несколько варьируются от индивида к индивиду. Этот процесс достаточно выполнить всего один раз. Можете считать его чем-то вроде снятия отпечатков пальцев.

– Порфик, – обратился Хант, после того как они прошли часть пути в тишине. – Тот фокус, который вы провернули на мне в самом начале, – вы получали противоречивые сведения о Земле и хотели их проверить. Верно?

– Это вопрос чрезвычайной важности, Калазар объяснит вам детали, – ответил Исиан.

– Но было ли это необходимым? – поинтересовался Хант. – Если ВИЗАР может напрямую обращаться к символическим паттернам мозга, почему тогда он не извлек нужные сведения прямо из нашей памяти? Тогда риск неправильного ответа был бы сведен к нулю.

– Технически это возможно, – согласился Исиан. – Но наши законы запрещают подобное вмешательство как вторжение в частную жизнь, а программа ВИЗАРа допускает лишь внедрение в мозг первичных сенсорных данных, а также наблюдение за откликами моторной коры и еще ряда выходных реакций. Он передает лишь то, что можно увидеть, услышать, почувствовать и так далее; чтением мыслей он не занимается.

– А что с остальными? – спросил Хант. – Вы не в курсе, как они справляются? Лично я бы не стал рекомендовать ваши приветственные церемонии как лучший способ завести друзей.

Губы Исиана выпятились, и Хант увидел знакомое выражение, служившее ганимейским аналогом улыбки.

– Не стоит беспокоиться. Не все они так быстро угодили в самые недра ВИЗАРа, и хотя некоторые до сих пор дезориентированы, в остальном с ними все в порядке.

Стало быть, в замешательство их ввели намеренно, неожиданно понял Хант. Это была осознанная мера, призванная разрядить остаточную враждебность после первоначального шока. Появление Исиана, сопроводившего их к месту встречи, наверняка часть того же плана.

– Когда я за несколько минут до вашего прибытия разговаривал с Крисом Данчеккером по телефону, у меня сложилось несколько иное впечатление, – заметил Хант и широко улыбнулся самому себе, заметив выражение на лице Лин.

– Надо заметить, что вам с профессором Данчеккером пришлось особенно несладко, – признался Исиан. – Мы приносим за это извинения, но именно вы двое находились в уникальном положении как непосредственные очевидцы ряда событий с участием «Шапирона», о которых нам нужно было узнать прежде всего. Опыт, который пережили ваши спутники, больше касался познаний в узких областях. Их версии идеально согласуются друг с другом. Это помогло нам многое прояснить.

– А что случилось с тобой и Крисом? – спросила Лин, взглянув на Ханта.

– Расскажу позже, – ответил он.

Подход ганимейцев, пусть и нестандартный, определенно возымел действие, с неохотным восхищением говорил он самому себе. За первые пару минут им удалось добыть и проверить столько сведений, сколько не принесли бы и несколько дней разговоров. Если это было настолько важно, Хант едва ли мог винить их в содеянном после того, как ООН столько водила их за нос на обратной стороне Луны. Он задумался, воспримут ли это в том же ключе Колдуэлл и остальные. Взглянув вперед, он понял, что долго ждать не придется. Судя по всему, их четверка наконец прибыла в пункт назначения.

Они шли по пологому веерообразному пандусу, который вел через последнюю арку и заканчивался выходом на открытое пространство. Их взгляду открылась нисходящая комбинация пересекающихся геометрических фигур, террас и эспланад, составляющих край большого круглого сооружения, выполненного в той же теме. Самую нижнюю, центральную часть, располагавшуюся прямо перед Хантом, занимал прямоугольный форум, по четырем сторонам которого стояли обращенные к центру ряды многоярусных сидений. Все это место представляло собой громадную композицию цвета и формы посреди озер жидкого света, подпитываемых медленно струящимися реками и фонтанами мерцающего сияния. С трех сторон форума собрались ганимейцы. Они стояли и как будто чего-то ждали. Спереди и в центре приподнятой секции кресел сидел Калазар, которого Хант узнал по темно-зеленой тунике и серебристому плащу.

А затем Хант увидел, как справа от него, из другого входа на дальней стороне, появилась коренастая фигура Колдуэлла в сопровождении ганимейца… а за ними, тоже в компании инопланетянина, следовали Хеллер и Пакард. Хеллер шла спокойным и уверенным шагом, Пакард же с недоуменным видом глазел по сторонам. Хант повернул голову в другую сторону – как раз вовремя, чтобы увидеть шагавшего сквозь арку Данчеккера, который размахивал руками и пытался в чем-то убедить ганимейцев, которые шли слева и справа от него; видимо, чтобы совладать с профессором, потребовалось сразу двое инопланетян. Их прибытие было синхронизировано с идеальной точностью. Оно не могло быть простым совпадением.

Лин вдруг ахнула и остановилась, вперившись глазами куда-то вверх. Хант проследил за ее взглядом… а затем и сам встал как вкопанный и ахнул следом за ней.

С трех сторон за приподнятым периметром три тонких шпиля цвета розовой слоновой кости возносились на неподдающуюся оценке высоту, где сливались с перевернутым каскадом террас и бастионов, которые ширились и распускались, уходя на километры вверх и в стороны. А над ними – хоть в этом не было никакого смысла – там, где должно быть небо, этот пейзаж разрастался в умопомрачительный лабиринт из исполинских сооружений, который в одном направлении уходил вдаль насколько хватало глаз, а в другом заканчивался далеким океаном. Должно быть, это и есть Враникс. Вот только город висел в километрах над ними, да еще и вверх тормашками.

А затем Ханта вдруг осенило. Дорога привела их в небо. Три вздымающихся вокруг них розовых «шпиля» увенчивали огромную башню, которая поднималась над городом и служила опорой для круглой платформы, где и располагалось окружавшее их сооружение. Но ведь они сейчас стоят на ее нижней стороне! В ганимейском лабиринте их чувства настолько спутались, что незаметно поменяли направление, и, выйдя наружу под действием некоего локального гравитационного эффекта, группа глазела сверху вниз на поверхность Туриена, который простирался у них над головой.

Колдуэлл и остальные видели ту же картину и просто стояли, вытаращив глаза. Даже Данчеккер замолчал и просто глазел вверх с полуоткрытым ртом. Это главный козырь ганимейцев и финальный росчерк их плана, догадался Хант. Даже если у кого-то из его спутников осталась неприязнь к инопланетянам, они будут слишком ошеломлены, чтобы возмущаться, – а момент был специально подобран так, чтобы шокировать землян всего за несколько минут до начала встречи. Хант решил, что ганимейцы ему определенно по душе, как бы странно ни звучала эта мысль в данный момент. Ему всегда нравилось смотреть, как работают профессионалы.

Ошарашенные земляне медленно пришли в себя и снова зашевелились, направившись вниз, к центральной площади, где их уже дожидались ганимейцы.