Текст книги "Звезда гигантов"

Автор книги: Джеймс Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 3

В конечном счете ответственность за всю многообразную деятельность НавКомм – от паутины коммуникационных каналов, соединяющих пилотируемые и беспилотные корабли КСООН с орбитальными и наземными базами по всей Солнечной системе, до инженерных и научно-исследовательских комплексов в Хьюстоне и других подобных местах – была сосредоточена в кабинете Колдуэлла на самом верху штаб-квартиры его подразделения. Это была просторная и богато отделанная комната, одна из стен в которой целиком состояла из стекла, открывая вид на не столь высокие небоскребы Хьюстона и настоящий муравейник пешеходных районов далеко внизу. Примыкающую к окну стену напротив огромного изогнутого стола, за которым работал Колдуэлл, почти полностью занимали мониторы, из-за чего кабинет больше напоминал командный центр. Остальные стены были увешаны цветными изображениями самых выдающихся проектов КСООН за последние годы, включая разработанный в Калифорнии одиннадцатикилометровый звездный зонд с фотонным двигателем и тридцатикилометровую электромагнитную катапульту в Море Спокойствия, при помощи которой произведенные на Луне детали запускались на орбиты для последующей сборки космических кораблей.

Когда секретарша проводила Ханта из приемной в кабинет, Колдуэлл сидел за своим столом, к которому буквой Т был приставлен еще один – за ним расположились Лин и двое посетителей. Одной из них была женщина лет сорока пяти, одетая в темно-синее закрытое платье, намекавшее на подтянутую и хорошо сохранившуюся фигуру, и бело-синий клетчатый пиджак с широким воротом. Ее аккуратно уложенные волосы напоминали застывшее золотисто-каштановое море и немного не доходили до плеч. Черты ее лица, не лишенного естественной привлекательности под слоем легкого макияжа, отличались четкостью и властностью. Она сидела прямо, выглядела собранной и, казалось, всецело держала себя в руках. У Ханта появилось ощущение, что он уже где-то ее видел.

Рядом сидел мужчина в элегантном угольно-черном костюме-тройке с белой рубашкой и галстуком в серых тонах. У него был свежий, чисто выбритый вид, а черные как смоль волосы острижены и гладко причесаны на манер студента колледжа, хотя Хант прикинул, что тот немногим моложе его самого. Его темные неугомонные глаза выдавали бдительный и быстрый ум.

Лин, сидевшая напротив двух гостей, одарила Вика секундной улыбкой. Она переоделась в элегантный костюм-двойку с бледно-оранжевым кантом и сделала высокую укладку. «Помятой» он бы ее точно не назвал.

– Вик, – объявил гранитным баритоном Колдуэлл, – хочу познакомить тебя с Карен Хеллер из Госдепартамента и Норманом Пейси, советником президента по международным вопросам. – Он рассеянно махнул рукой в сторону Ханта. – Это доктор Вик Хант. Мы отправили его на Юпитер, чтобы изучить останки вымерших инопланетян, а он привез нам целый корабль живых. Они обменялись формальностями. Оба гостя знали о его похождениях, которые получили широкую огласку в прессе. Более того, с Карен Хеллер Вик уже однажды встречался в Цюрихе, на приеме, устроенном для ганимейцев примерно полгода тому назад. Ну конечно! Не она ли тогда была американским послом… кажется, во Франции? Точно. Правда, теперь она представляла интересы Соединенных Штатов в ООН. Норман Пейси, как выяснилось, тоже пересекался с ганимейцами – в Вашингтоне, – но Ханта на той встрече не было.

Хант занял пустое кресло в конце стола, прямо напротив Колдуэлла, и сосредоточил взгляд на жестком седом «ежике» директора, пока тот в течение нескольких секунд хмуро разглядывал свои руки, барабаня пальцами по столу. Затем Колдуэлл поднял угловатое лицо с кустистыми бровями и посмотрел прямо на Ханта, который прекрасно знал, что Грегг не любит ходить вокруг да около.

– Произошло кое-что, о чем я хотел тебе рассказать раньше, но не мог, – признался Колдуэлл. – Около трех недель назад со Звезды Гигантов снова начали поступать сигналы.

Если кто и должен быть в курсе подобных новостей, так это сам Хант, но на мгновение Виктор был слишком ошарашен, чтобы об этом задуматься. С каждым месяцем тишины после единственного ответа на первое сообщение, отправленное с «Джордано Бруно» в момент отлета «Шапирона», в нем все больше крепла уверенность, что случившееся было не более чем аферой – что кто-то с доступом к коммуникационной сети КСООН организовал передачу сообщения через ретранслятор, расположенный в космосе под нужным углом. Он был готов признать, что развитой цивилизации инопланетян подвластны любые чудеса, но версия с подлогом все же выглядела более правдоподобной, особенно если учесть, что время от отправки сигнала до получения ответа составляло всего четырнадцать часов. Но если Колдуэлл прав, значит эта версия – полная чушь.

–Ты уверен, что они настоящие? – с сомнением спросил он, оправившись от первоначального шока. – Это не может быть шуткой какого-то больного придурка?

Колдуэлл покачал головой:

– У нас достаточно данных, чтобы определить источник сигнала методом интерферометрии. Он находится далеко за орбитой Плутона, а у КСООН в окрестностях этой точки нет ни кораблей, ни баз. К тому же мы проверили каждый бит этих данных на нашем оборудовании и не нашли ничего подозрительного. Сигналы настоящие.

Хант приподнял брови и протяжно выдохнул. Ну ладно, значит, в этом он ошибся. Он перевел взгляд с Колдуэлла на заметки и бумаги, лежавшие перед ним посередине стола, а затем нахмурился, когда ему в голову пришла новая мысль. Как и первое сообщение с обратной стороны Луны, ответ от Звезды Гигантов был составлен на древнеганимейском языке и использовал коммуникационные коды времен «Шапирона». Когда корабль покинул Солнечную систему, Дон Мэддсон, возглавлявший отдел лингвистики – ниже в том же здании – и изучавший язык ганимейцев во время пребывания инопланетян на Земле, сумел его перевести. Несмотря на короткий ответ, работа потребовала недюжинных усилий, и Хант не знал никого, кто смог бы расшифровать новые сигналы, помимо самого Дона.

– Тогда кто перевел новое сообщение? – с подозрением спросил он. – Отдел лингвистики?

– В этом не было нужды, – просто ответила Лин. – Сигналы используют стандартные коды передачи данных. А само послание составлено на английском языке.

Хант осел на спинку кресла и просто вперился взглядом в пространство. По иронии судьбы этот факт лишь подтверждал подлинность послания; кто в здравом уме будет подделывать инопланетные сообщения, рассылая их на английском языке? И тут его осенило.

– Ну конечно! – воскликнул он. – Скорее всего, они каким-то образом перехватили «Шапирон». Ну что ж, хорошо, что… – Он с удивлением умолк, увидев, что Колдуэлл качает головой.

– Содержание диалога за последние несколько недель говорит об обратном, – возразил Колдуэлл. Он мрачно посмотрел на Ханта. – А если они не общались с ганимейцами, которые побывали на Земле, но знают наш язык и коммуникационные коды, какой отсюда напрашивается вывод?

Хант огляделся по сторонам и заметил, что остальные выжидающе смотрят на него. И тогда он задумался. Спустя несколько секунд его глаза медленно расширились, а рот раскрылся в выражении неприкрытого скепсиса.

– Гос-по-ди! – негромко выдохнул он.

– Вот именно, – подтвердил Норман Пейси. – Похоже, что вся наша планета находится под наблюдением… и уже довольно давно.

На мгновение Хант был слишком ошарашен, чтобы дать хоть какой-то ответ. Неудивительно, что все это происходило под грифом строжайшей секретности.

– Это предположение подтверждается первыми сообщениями, полученными обсерваторией «Бруно», – продолжил Колдуэлл. – Там прямым текстом говорится, что информация о контакте не должна передаваться при помощи лазеров, коммуникационных спутников, компьютерных сетей и любых других электронных носителей. Получившие сигнал ученые из «Бруно» выполнили эти указания и сообщили о послании, отправив на Землю курьера. Затем я тем же способом передал информацию через НавКомм в Коллегию КСООН, а ребятам из «Бруно» велел продолжать работу на месте, пока к ним не доберется кто-нибудь из наших.

– По сути, это означает, что система наблюдения как минимум отчасти задействует нашу коммуникационную сеть, – добавил Пейси. – А трансляцией сигналов и наблюдением занимаются разные… «люди», ну или кто они там такие. Плюс те, кто с нами говорит, не хотят, чтобы об этом узнала другая сторона.

Об этом Хант уже догадался сам и просто кивнул в ответ.

– Дальше я предоставлю слово Карен, – сказал Колдуэлл, кивнув в ее сторону.

Карен Хеллер наклонилась вперед и слегка оперлась руками о край стола.

–Ученые из «Бруно» довольно быстро установили, что действительно вступили в контакт с цивилизацией ганимейцев, предки которых мигрировали с Минервы, – сообщила она, тщательно модулируя интонацию голоса, который естественным образом повышался и шел на спад, упрощая восприятие речи. – Отправители сигнала живут на планете Туриен в системе Звезды Гигантов, или «Гиги», если следовать устоявшемуся сокращению. Тем временем представительство КСООН в Вашингтоне передало это дело в Организацию Объединенных Наций.

Карен сделала паузу и взглянула на Ханта, но вопросов у того пока что не было, и она продолжила:

– Для обсуждения вопроса создали особую рабочую группу, отвечающую непосредственно перед Генеральным секретарем ООН. В результате была выработана директива, признающая подобный контакт, в первую очередь, делом политического и дипломатического толка. А затем – и решение, согласно которому дальнейший обмен информацией должен происходить в условиях секретности и быть доступен лишь небольшой делегации представителей, избранных из числа постоянных членов Совета Безопасности ООН. Для сохранения конфиденциальности привлекать к делу посторонних или сообщать им о контакте временно запрещается.

– Когда спустили эту директиву, мне пришлось держать информацию в тайне, – вмешался Колдуэлл, поглядывая на Ханта. – Вот почему я не мог рассказать об этом раньше.

Хант кивнул. Теперь, когда ситуация прояснилась, он почувствовал некоторое облегчение.

Впрочем, большой радости это знание ему не принесло. Случившееся было сродни параноидальной реакции, типичной для многих бюрократов. Перестраховываться – отличная стратегия, но лишь до поры до времени, а вся эта сверхсекретность явно зашла слишком далеко. Мысль о том, что ООН держала инопланетный контакт в тайне от всех, кроме горстки избранных, которым едва ли доводилось иметь хоть какие-то дела с ганимейцами, приводила его в ярость.

– И в это больше никого не хотели посвящать? – с сомнением уточнил Хант. – Даже парочку ученых – из тех, кто был знаком с ганимейцами?

– Особенно ученых, – ответил Колдуэлл, но добавлять больше ничего не захотел. Вся эта ситуация начинала смахивать на какой-то бред.

– Как постоянный член Совета Безопасности, США получили уведомление от верхушки ООН и оказали существенное давление, чтобы попасть в состав делегации, – продолжила Хеллер. – Это задание поручили нам с Норманом, и с того момента большую часть времени мы проводили на базе «Джордано Бруно», где принимали участие в ведении диалога с туриенцами.

– То есть процесс целиком осуществляется прямо там, на месте? – спросил Хант.

– Да. Запрет на передачу информации при помощи электронных носителей соблюдается со всей строгостью. Люди с доступом к этим сведениям проверены и надежны.

– Ясно. – Хант откинулся на спинку кресла и обхватил руками стол. С одной стороны загадка, с другой – повод для беспокойства, но сказанное никак не объясняло, зачем Хеллер и Пейси прибыли в Хьюстон. – Так что же произошло? – спросил он. – О чем вы говорили с Туриеном?

Хеллер кивнула на лежавшую у ее локтя папку с замком:

– Здесь стенограммы всех принятых и переданных сообщений. У Грегга есть полная копия, и поскольку вы теперь наверняка будете участвовать в этом деле, то вскоре сможете с ними ознакомиться. Если говорить вкратце, то в первых сообщениях туриенцы запрашивают информацию о «Шапироне»: о его состоянии, о благополучии экипажа, о том, как ганимейцы провели время на Земле, и все в таком духе. Тот, кто посылал эти сообщения, похоже, беспокоился об их судьбе… будто по какой-то причине считал нас угрозой.

Хеллер замолчала, увидев расползающееся по лицу Ханта недоумение.

– Хотите сказать, что они ничего не знали о корабле до того, как мы отправили им первое сообщение с обратной стороны Луны? – спросил он.

– Похоже на то, – ответила Хеллер. Хант ненадолго задумался.

– Итак, уточню еще раз: тот, кто занимается наблюдением, не контактирует с тем, кто посылает нам сообщения, – сказал он.

– Именно, – согласно кивнул Пейси. – Если те, кто за нами наблюдают, имеют доступ к земным сетям коммуникации, они никак не могли упустить из вида «Шапирон». Он достаточно мелькал в заголовках.

– И это далеко не единственная странность, – добавила Хеллер. – У туриенцев, с которыми мы вступили в контакт, по-видимому, сложилось совершенно неверное представление о недавней истории Земли. Они думают, что мы готовимся к третьей мировой войне, только на этот раз это будет война межпланетных масштабов – якобы у нас повсюду развернуты орбитальные спутники, а с Луны на Землю нацелено лучевое оружие… список можно продолжать.

Слушая ее, Хант испытывал все большее недоумение. Теперь он понимал, откуда взялась убежденность в том, что туриенцы – во всяком случае, те, что вели диалог с Землей, – так и не перехватили «Шапирон», ведь ганимейцы на борту корабля моментально развеяли бы любые подобные недоразумения. Но, даже если туриенцы не перехватывали «Шапирон», у них тем не менее имеется вполне определенное мнение насчет Земли, которое они в таком случае могли составить лишь со слов тех, кто контролирует систему наблюдения. Их представления о Земле неверны. А значит, либо система наблюдения не так уж хороша, либо они стали жертвами дезинформации. Но если входящие сообщения составлены на английском языке, то эффективность методов наблюдения довольно высока, а отсюда следует, что туриенцы, отвечавшие за предоставление отчетов, искажали факты. Что тоже кажется бессмыслицей. Ганимейцы никогда по собственной воле не играли в макиавеллиевские игры, не плели интриг и не обманывали. Они просто не мыслили в таком ключе; для этого их поведение было слишком рациональным… С другой стороны, ганимейцы, которые сейчас населяют Туриен, могут сильно отличаться от своих предков на борту «Шапирона», ведь их разделяют двадцать пять миллионов лет. Что ж, это вариант. За такое время многое могло поменяться. Сейчас к однозначному выводу все равно не прийти, решил он и просто отложил эту информацию в памяти, чтобы позже вернуться к ней и как следует обдумать.

– И правда, звучит довольно странно, – согласился он, уложив все эти факты в голове. – Туриенцы, наверное, всерьез сбиты с толку.

– Они и без того были сильно озадачены, – заметил Колдуэлл. – Диалог они возобновили по той причине, что хотят посетить Землю во плоти – видимо, чтобы разобраться во всей этой путанице. Именно этого они и пытались добиться от ООН.

– Втайне, – объяснил Пейси в ответ на вопросительный взгляд Ханта. – Никаких публичных представлений и тому подобного. Если вкратце, то они, по-видимому, хотят провести быструю проверку, не привлекая внимание фракции, отвечающей за систему наблюдения.

Хант кивнул. План выглядел вполне логичным. Но что-то в голосе Пейси давало понять, что на деле все оказалось не так гладко.

– Тогда в чем проблема? – спросил он, переводя взгляд на Пейси и Хеллер.

– Проблема в политике, которую навязывает верхушка ООН, – ответила Хеллер. – По сути, они боятся последствий, с которыми может столкнуться человечество, если мы просто откроем планету для цивилизации, опережающей нас на миллионы лет… нашу культуру может вырвать с корнем; наша цивилизация затрещит по швам; на нас обрушится лавина технологий, к которым мы еще не готовы… и прочее и прочее.

– Но это же смешно! – возразил Хант. – Туриенцы ведь даже не заявили, что хотят нас захватить. Они просто хотят нанести нам визит и поговорить. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Ладно, я согласен, что нам нужно действовать мягко, не забывая про осторожность и здравый смысл, но то, что вы описываете, больше похоже на невротическое расстройство.

– Так и есть, – согласилась Хеллер. – ООН ведет себя иррационально, по-другому и не скажешь. К тому же делегация на обратной стороне Луны следует этой политике до последней запятой, а потому они не торопятся и только и делают, что тянут-тянут-тянут время. – Она махнула на папку, которую показывала чуть раньше. – Сами увидите. Их ответы уклончивы и многозначны и ничуть не помогают исправить превратное мнение, которое сложилось у туриенцев насчет Земли. Мы с Норманом пытались этому помешать, но оказались в меньшинстве.

Хант в отчаянии огляделся по сторонам и поймал на себе взгляд Лин. Та ответила ему слабым подобием улыбки и едва заметно пожала плечами, намекая, что понимает его чувства. Он помнил, как одна из фракций ООН по той же самой причине яростно добивалась прекращения передач с обратной стороны Луны после того, как туриенцы прислали первый, неожиданный сигнал, но в итоге их взгляды не нашли поддержки на фоне оглушительных протестов со стороны мирового научного сообщества. Похоже, что теперь эта же фракция взялась за дело с новой силой.

– У нас есть подозрения насчет скрытых мотивов делегации, и это самая неприятная часть всей истории, – продолжила Хеллер. – По распоряжению Госдепартамента, мы должны были аккуратно способствовать максимально быстрому, с учетом обстоятельств, расширению связи между Землей и Туриеном и при необходимости отстаивать интересы нашей страны. На самом деле Департамент не поддерживал идею об исключении третьих лиц, но был вынужден согласиться из-за протоколов ООН. Другими словами, пока что Соединенные Штаты пытались играть честно, но действовали под давлением.

Хеллер сделала паузу.

– Я понимаю общую картину, – сказал Хант. – Но это лишь говорит о том, что вас все больше раздражала их медлительность. А судя по вашим словам, в этой истории кроется нечто большее.

– Так и есть, – подтвердила Хеллер. – В делегации есть и представитель СССР – некто по фамилии Соброскин. Учитывая текущую обстановку в условиях глобальной конкуренции между нами и Советами – за термоядерную сделку в южной Атлантике, за франшизы по производственному обучению в Африке, за программы научного субсидирования и так далее, – доступ к ганимейским ноу-хау мог бы принести любой из сторон колоссальное преимущество. Логично предположить, что СССР, как и нам, не терпится поддать делегации живительного пинка. Но они этого не делают. Соброскин действует согласно официальной линии ООН, и притом без малейших возражений. Больше того, половину своего времени он тратит на то, чтобы чинить препятствия, которые еще больше замедляют работу делегации. Так вот, какое впечатление складывается, если сложить эти факты вместе?

Хант немного обдумал ее вопрос, а затем раскинул руки, одновременно пожав плечами.

– Не знаю, – искренне признался он. – Вы мне и скажите. Я в политике профан.

– Это может означать, что СССР планирует открыть собственный, приватный канал связи и договориться о высадке где-нибудь в Сибири, чтобы заполучить исключительные права, – ответил Пейси. – В таком случае официальная политика ООН им прекрасно подходит. Если США продолжат и дальше играть по правилам и ограничиваться лишь официальным каналом, а тот так никогда и не раскупорится, угадайте, кто в итоге снимет все сливки? Просто представьте, как изменится баланс сил, если верхушки избранных правительств по всему миру получат наводку, что СССР располагает уймой недоступных нам технологий. Как видите, все это очень хорошо сочетается с поведением Соброскина.

– А еще больше отрезвляет мысль о том, насколько удачной для СССР оказалась политика ООН, – добавила Хеллер. – Возможно, у Советов есть неизвестные нам рычаги воздействия на верхушку ООН, благодаря которым они могут выкидывать подобные фокусы. Если это так, глобальные последствия для США и правда выглядят весьма печально.

Факты действительно начинали складываться в единое целое, мысленно признал Хант. Советы могли запросто развернуть комплекс дальней связи в Сибири, на орбите или неподалеку от Луны и поддерживать собственную связь с ретранслятором, который перехватывает сигналы с обратной стороны Луны где-то за границей Солнечной системы. К моменту достижения Земли любой ответ должен превращаться в широкий пучок волн, а значит, кто угодно может его перехватить и раскрыть факт жульничества за пределами ООН. Но если ответы приходят в форме заранее условленных кодов, посторонние не смогут их ни интерпретировать, ни узнать, кому предназначался сигнал. Может, кто-то и возложит ответственность на Советы, но те будут яро отрицать любые обвинения… и на этом все закончится.

Теперь он понимал, почему его держали в неведении. Хеллер сразу выдала себя, сказав, что Соединенные Штаты пытались играть честно «пока что». Госдепартамент решил перестраховаться и обзавестись собственной линией связи, но ему не подходят слишком уж грубые методы, которые можно засечь в радиусе пары сотен тысяч километров от Земли. С кем же в таком случае следовало поговорить Хеллер и Пейси? Кто годится на эту роль лучше человека, который не только хорошо знаком и с ганимейцами, и с ганимейскими технологиями, но и входит в число первых счастливчиков, встретивших инопланетян на Ганимеде?

Вот и еще один аргумент: Хант провел на Ганимеде немало времени и до сих пор водит близкую дружбу со многими сотрудниками КСООН, которые работают там в составе миссий «Юпитер-4» и «Юпитер-5». Поскольку Земля находится на огромном расстоянии от газового гиганта, ни один приемник в ее окрестностях не сможет засечь пучок волн, нацеленный на Юпитер с задворок Солнечной системы – вне зависимости от того, как сильно этот пучок успеет разойтись в пространстве. А флагманы «Ю-4» и «Ю-5», конечно же, поддерживают постоянную связь с Землей посредством лазерных каналов… которые – так уж вышло – находятся под контролем Колдуэлла и НавКомм. Все это никак не может быть простым совпадением, решил он.

Хант поднял взгляд на Колдуэлла и спустя секунду повернулся к двум гостям из Вашингтона.

– Вы хотите организовать приватную линию связи с Гигой через Юпитер, чтобы без лишних проволочек договориться о высадке на Земле, пока вас не опередят Советы, – сказал он. – А еще вы хотите знать, есть ли у меня идеи, как передать наши указания людям на Юпитере, не рискуя выдать эту информацию туриенцам, которые могут прослушивать лазерный канал связи. Все верно? – Он снова переключил внимание на Колдуэлла и склонил голову набок. – Угадал я, Грегг?

Хеллер и Пейси обменялись взглядами, в которых ясно читалось, что Хант произвел на них впечатление.

– Десять из десяти, – ответил Колдуэлл.

– Девять, – возразила Хеллер.

Хант с любопытством посмотрел на нее. В ее выражении читался явный намек на смех.

– Если вам удастся что-то придумать, нам понадобится вся возможная помощь, чтобы справиться с предстоящими событиями, – объяснила она. – Может, ООН и решила попытать счастья без экспертов по ганимейцам, но США – точно нет.

– Другими словами, добро пожаловать в команду, – закончил Норман Пейси.