Текст книги "Врата ведьмы (Др. издание)"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Юноша обернулся, поднял руку.

– Пора, Ричалд! Курс прямо вперед!

Лорд-элв’ин и Хант стояли на корме. Кровавый наездник помахал рукой в знак того, что услышал, но Ричалд, казалось, не обратил на слова Джоака никакого внимания. Он стоял выпрямившись, запрокинув голову. Водопады потрескивающей магии пробегали по его телу, а мысли элв’ина затерялись среди ветров.

Пока брат Элены терялся в догадках – услышали его или нет? – ураган вокруг судна усилился. Такелаж застонал, натянутый раздутыми парусами. Корабль рванулся в полет, вздыбившись на миг, а потом выровнявшись.

Чуть не упав, Джоак вцепился в поручни. Под килем «Яростного орла» проносились смертельно опасные поля. Юноша, затаив дыхание, ждал. Правы ли они? Действительно ли цветы выбросили накопленную силу солнца, преследуя дракона? Правда ли, что теперь можно лететь без опаски?

Он смотрел, как пламенный вал уплывает дальше и дальше. Дракон все еще летел, вызывая огонь нарциссов на себя, и, как они и рассчитывали, прокладывал полосу, над которой сможет пройти корабль.

Джоак свесился за борт. Поля под судном пока что оставались темными. Он облегченно выдохнул, позволив затеплиться надежде.

– О нет! – воскликнула Кесла, указывая в противоположную сторону.

Там, вдали, слабое свечение волнами катилось по полю в их направлении. С севера и с юга.

– Что это?

Вместо ответа девушка сунула ему в руки зрительную трубу. Джоак приник к окуляру. Картинка приблизилась – тусклое пламя переливалось и подобно извивающимся змейкам по цветам и листьям приближалось к «Яростному орлу».

– Поле – сплошной вьюн, одно растение, – догадалась Кесла. – Его стебли высасывают накопленный огонь из отдаленных цветков, чтобы перекачать его тем, кто опустошил свой запас. Так корни вытягивают воду из земли и гонят по стволу к листьям.

– Добрая Матушка! – Под ложечкой Джоака похолодело.

– Когда они закончат, цветы под нами будут готовы напасть снова. Мы окажемся в ловушке!

Юноша опустил зрительную трубу и огляделся по сторонам. Они забрались довольно далеко в глубину поля. Слишком далеко, чтобы попытаться отступить подобру-поздорову.

Тогда он посмотрел вперед. Там, на краю поля, огненная буря медленно стихала. Должно быть, Рагнар’к и Сай-вен вырвались на безопасное пространство. На глаз Джоак оценил расстояние в две лиги. Тем временем пламя с севера и юга приближалось все стремительнее.

Он покачал головой. Им не успеть.

Джоак оттолкнулся от поручней.

– Ты куда? – выкрикнула Кесла.

– Надо предупредить Ричалда. Пусть увеличит скорость.

Пригнувшись, юноша отчаянно сражался с ветром, дующим с кормы.

– Я скажу! – возразила Кесла.

Она легко, словно в танце, отбежала от борта, будто не замечая бури, и помчалась к трапу, ведущему на среднюю палубу. Затем обернулась и помахала ему:

– Наблюдай!

И исчезла из виду.

Через пару мгновений Джоак вновь увидел ее взбирающейся на кормовую надстройку. Он задумчиво смотрел ей вслед. Кесла не только быстронога, как ветер, но и обладает грацией лесной кошки. Улыбнувшись, юноша позволил ветру прижать себя к релингу.

Со всех сторон сияющие змейки, извиваясь, устремлялись к кораблю. Один цветок уже выпустил пламенное копье в правый борт. И попал, хотя огонь брызгами разлетелся, ударившись об обшивку. Один нарцисс не в силах прожечь доски, но скоро их станет гораздо больше. И вот уже солнечный жар вздыбился ослепительными столбами под килем судна, взвился к небу по обе стороны, будто огненный лес.

Джоак видел все больше и больше разгорающихся цветков.

Сай-вен направила дракона к обломку песчаника, возвышавшемуся небольшой башенкой на краю поля огненных цветов. Рагнар’к устроился на скале, тяжело дыша.

Пока он крепче цеплялся когтями за камень, Сай-вен терла свою правую руку, но саднящая боль от ожога не стихала. Она глянула на крыло дракона, отставленное немного в сторону – словно у раненой чайки. Обугленная кожа все еще дымилась. Смрад сожженной чешуи забивал ноздри.

К счастью, удар пришелся вскользь. Им повезло – легко отделались. Очень уж настойчиво охотился за ними вьюн, гоняя туда-сюда по всему небу. За время полета нарцисс, казалось, поумнел, угадывая очередные повороты и зигзаги, приноравливаясь к изменчивому движению противника. И очень хорошо, что они достигли края поля раньше, чем растение преуспело в охоте на драконов.

– Корабль приближается, – сказал Рагнар’к.

Повернувшись, Сай-вен посмотрела назад. «Яростный орел» тенью парил над полем, которое вовсю выпускало пламя, стараясь подбить более медлительное судно.

– Добрая Матушка…

Огненные копья взлетали к небесам. На ее глазах парус корабля соприкоснулся с одним из них и вспыхнул, словно хорошо просмоленный факел.

– Надо помочь им! – воскликнула Сай-вен.

– Я не могу, дорогая. – Рагнар’к попытался расправить крылья, и она почувствовала острую боль в руке. – Слишком далеко.

Девушка охнула. Ожог оказался куда серьезнее, чем она предполагала.

– Я подвел тебя, дорогая… – Мука в сердце дракона казалась страшнее, чем боль в крыле.

– Ничуть, мой милый. – Она погладила его шею. – Ничуть.

Сай-вен глядела на объятый пламенем корабль, плывущий в ночном небе как огненное облако, и молилась о его спасении. И ничего больше не могла поделать.

Когда «Яростный орел» оказался в окружении сверкающих цветов, Джоак помчался к друзьям, собравшимся на корме. С фок-мачты слетел горящий парус и, подхваченный ветром, исчез вдали. Элв’ины по цепочке передавали ведра с водой, пытаясь намочить такелаж и остановить распространение губительного пожара.

Джоак поднялся по лестнице. Дым становился все гуще и гуще, дощатые борта корабля тлели, испещренные ожогами пламенных копий.

– Нужно подняться выше! – крикнул Джоак Ричалду и Ханту. – Закрывайтесь килем от цветов!

– Ричалд пытается! – огрызнулся сын главного шкипера. – Вот только он связан с судном, и каждое попадание ранит его.

Но Джоак уже подошел достаточно близко, чтобы самому услыхать сдержанный стон лорда-элв’ина и увидеть маску боли, в которую превратилось его лицо.

Кесла пританцовывала рядом с капитаном.

– Нужно как-то помочь ему!

Юноша закатил глаза в поисках ответа, жалея, что его сестра слишком далеко отсюда. Как они нуждались сейчас в магии Элены! Холодный огонь, ведьмин огонь – все могло бы пригодиться. Что угодно, лишь бы уничтожить этот проклятый бурьян!

Позади раздался грохот. Палуба вздыбилась, Джоак упал навзничь. Одно из огненных копий прошило корабль и истаяло в небе. Осколки горящих досок разлетелись во все стороны. Будто костер, вспыхнула грот-мачта.

Пара матросов, угодивших в столб пламени, вылетели за борт. Еще один сгорел на месте. Его обугленные кости несколько мгновений продержались в воздухе, а потом осыпались пеплом.

Копье исчезло так же стремительно, как и наносило удар. Цветы, породившие его, на время исчерпали силу. Но надолго ли? Нарцисс становился все разумнее, на ходу учился согласовывать свои действия.

– Джоак! Помоги!

Наполовину ослепнув от яркого света, юноша повернулся и увидел, что Кесла из последних сил поддерживает Ричалда. Лицо элв’ина исказилось от страданий и ужаса.

– Мой корабль…

Хант вскочил на ноги раньше.

– Помоги капитану, Джоак! А я вниз – огонь нужно залить прежде, чем начнется пожар!

Кровавый наездник спрыгнул на среднюю палубу прямиком через ограждение и вместе с поредевшей командой вступил в борьбу с пламенем.

Джоак с трудом подполз к Ричалду и Кесле. Судно под ними раскачивалось, снижаясь к смертельным полям. Юноша подхватил лорда под другую руку.

– Борись! – требовал он. – Не сдавайся!

– «Яростный»… Я не могу…

С помощью Кеслы Джоаку удалось поставить элв’ина на ноги.

– Нет, ты можешь! Где твоя твердость? Покажи, на что способен принц крови!

Ричалд гневно глянул на Джоака, но в тот же миг ярость в его глазах сменилась выражением безнадежности.

– Еще есть паруса! Еще есть корабль! А ты, как я понял, сердце этого корабля. Так будь им, Ричалд! Мерик не сдался бы и не ныл, как ребенок!

Ярость уступила место гордому гневу. Элв’ин освободился из рук Джоака и оттолкнул подальше Кеслу. Смерив взглядом юношу, Ричалд поднял голову к небу. Он воздел руки, и стихийная магия потрескивающими искорками побежала вдоль его тела.

Вновь задул неистовый ветер. Падающее судно выровнялось и устремилось вверх. Но, привлеченные движением, со всех сторон засверкали новые вспышки света. Огонь и дым окутали корабль.

Глянув за борт, Джоак увидел, как несколько копий соединились, образовав ужасающий по силе таран. Второй такой слаженной атаки «Яростный орел» мог не выдержать. Надо было что-то делать! Юноша перегнулся через релинг. Порывы ветра развевали его длинные рыжие волосы, обычно свисавшие на глаза. Неожиданно его осенила идея.

Как же он раньше не сообразил?

– Ричалд! – повернулся он к лорду-элв’ину. – Ты направляешь ветер не туда! Гони его на бурьян! Хлещи цветы ураганом! Не позволяй им прицеливаться в «Яростного»!

Принц недоуменно перевел взгляд с неба на Джоака.

– Добрая Матушка! – вытянулась в струнку Кесла. – А ведь он прав! Запутанный ветром вьюн не сможет попасть в нас!

Ричалд медленно кивнул, слишком сосредоточенный, чтобы ответить. Часть шкотов верхних парусов обвисли, поскольку напор ветра ослаб.

Джоак вернулся на свой наблюдательный пост у борта. Воздушный поток разделился, и туго закрученный смерч ударил по вьюну-нарциссу. Ветер вздыбил лепестки, перепутал стебли, и лучи ослепительно света истаяли, будто свечи. На месте плотного огненного столба остались лишь беспорядочные вспышки.

– Получилось! – закричала во все горло Кесла. – Им не прицелиться!

Поглядев вперед, Джоак прикинул, что до края поля не меньше четверти лиги. Вокруг них беспорядочно раскачивались огненные копья, то вспыхивая, то затухая. Если повезет, то удастся спастись.

На средней палубе Хант громовым голосом отдавал команды:

– Все назад! Ничего не выйдет! Ее не спасти!

Сосредоточившись на полях вьюна, Джоак позабыл о более насущной опасности. Грот-мачта превратилась в полыхающий факел, разбрасывая горящие обрывки парусов. Огни бежали вдоль всех снастей, занялись ванты. Элв’ины прыгали с рей на палубу.

Хант с перемазанным копотью лицом внезапно оказался рядом с ними, едва ли не по воздуху преодолев трап. На руках он нес малышку Шишон.

– На нижних палубах огонь. Занялись трюмы. Корабль обречен.

После его слов ветер стих. Ричалд обмяк, опустив руки.

– Нам не победить…

Джоак кинулся к принцу-элв’ину, наотмашь хлестнув его по щеке ладонью.

– Не смей так говорить!

Ричалд провел пальцем по окровавленной губе. В его глазах вспыхнула ярость.

– Никто не смеет бить…

– Так управляй кораблем! – выкрикнул Джоак. – Пока мы живы, жива и надежда! Ты поведешь это судно, даже если оно будет гореть под твоими ногами!

Элв’ин шагнул к нему.

– Довольно! – Кесла втиснулась между ними. – Используй свой гнев, чтобы призвать ветры! Мы почти вырвались. Пески совсем рядом.

– У меня всего один парус.

– Так докажи свое мастерство, элв’ин!

Ричалд бросил на нее взгляд. Лицо его окаменело. Он поднял руки, и вновь с силой задули ветры.

– Мы никогда не доберемся до песков.

– Что мешает попытаться? – с вызовом бросила Кесла.

Корабль рывками пошел вперед, выбрасывая клубы густого дыма. Жар от раздуваемого пламени напоминал ревущую печь. Изредка копья света летели в их сторону, но порывы ветра держали растения в страхе.

Все молчали. Берегли дыхание, вцепившись в релинг.

Джоак выглядывал за борт, прикрывая рот и нос ладонью от удушливого чада. Снизу судна тоже валил дым. Но вот под килем возникли изломанные каньоны и сложенные из песчаника скалы. Юноша вгляделся получше, напрягая слезящиеся от гари глаза.

Никакого вьюна, никаких цветов!

Он обернулся, радостно выкрикивая:

– Мы вырвались! Поле закончилось!

Надежда озарила лица его друзей, и тут же прогремел взрыв. Люк со средней палубы взлетел высоко вверх. Из корабельного брюха вырвался огонь, ревя, словно демоны ада. Палуба под ногами задрожала, судно начало заваливаться набок. Джоак вцепился в релинг, чтобы не свалиться.

– Не сдавайся, Ричалд! – послышался позади голос Кеслы.

– Сил нет… – задыхаясь, ответил элв’ин-капитан.

Корабль наклонился носом к земле. Палуба выскользнула из-под ног Джоака, и ему пришлось уцепиться за поручни двумя руками.

– Держись! – закричала Кесла.

«Яростный орел» рухнул в пустыню, будто сорвавшаяся с неба звезда.

ГЛАВА 9

К месту крушения «Яростного орла» Сай-вен добралась на рассвете. Из-за раны в крыле дракон мог совершать лишь короткие, ограниченные перелеты. Рагнар’к все порывался держаться в воздухе подольше, но мер’ай заставляла его передвигаться медленно. Имея одну с ним душу, она разделяла его боль. Иногда Сай-вен казалось, будто она сунула правую руку в огонь, а во время полета девушка едва не теряла сознание. Но несмотря на раны, они все дальше углублялись в исковерканные земли Разрушенных Холмов, летя по следам горящего корабля.

Когда взошло солнце, Сай-вен и Рагнар’к достигли наконец-то песков и гряд Южных Пустошей. Девушка прильнула к дракону, совсем обессилев от голода и жажды. Толстый столб дыма указывал им путь.

Не говоря ни слова, Рагнар’к оттолкнулся от скалы и полетел, держась над самыми дюнами. Опираясь о его шею, Сай-вен разглядывала пустыню. «Словно огромный сухой океан», – равнодушно думала она. На бескрайних просторах виднелись лишь песчаные волны, из которых изредка торчали скальные рифы.

Она прилагала все силы, чтобы удержаться на спине Рагнар’ка, который кружил над пустыней.

– Родная… корабль…

Сай-вен выпрямилась. Впереди простиралась глубокая борозда. Обломки досок по обеим ее сторонам. Опаленный огнем песок. В невысокую дюну наискось воткнулась сломанная мачта.

Дракон поднялся чуть повыше, поймав поток теплого воздуха.

В глубоком ущелье Сай-вен увидела остатки судна. Изломанный остов лежал, уткнувшись носом в песчаный холм. Кое-где развороченная обшивка еще тлела. Вокруг копошились маленькие фигурки. Неподалеку стояли спасенные от огня корзины и сундуки.

– Кое-кто выжил, – указала рукой мер’ай и мысленно попросила Рагнар’ка приземлиться.

Обогнув дымный столб, дракон опустился на песок.

С земли их заметили. Когда Рагнар’к, рыкнув от облегчения, уселся, несколько человек побрели к нему. Сай-вен узнала Джоака и кровавого наездника Ханта. Она спешилась и помахала им рукой.

Первым подошел Джоак в изодранной одежде, с огромным кровоподтеком на щеке.

– Вы уцелели, – сказал он с облегчением в голосе.

Она кивнула.

– Но Рагнар’к ранен. Ему нужно попить крови дракона, чтобы излечиться. Иначе он не сможет лететь дальше.

– Мне очень жаль, – покачал головой Хант, покрытый сажей от макушки до пяток. – Все бочонки или сгорели, или разбились. Ту малость, что уцелела, мы отдали пострадавшим при падении. Не осталось ни капли.

Сай-вен застонала и повернулась к дракону, все еще держа ладонь на его шее.

– Мы справимся.

Рагнар’к качнул головой, дунув ей в волосы.

– Сильное сердце… исцелится.

– Я не сомневаюсь в тебе, – ответила она. – Но думаю, тебе нужно поспать. Драконом ты не заживишь раны быстрее, чем Каст.

– Человек… не такое большое сердце. – Дракон надулся от гордости.

– Но у него и крылья поменьше, – улыбнулась она устало.

Рагнар’к ткнулся в нее носом, молча, хотя и неохотно, соглашаясь. Сай-вен обняла его, давая почувствовать свою любовь и благодарность, а потом отстранилась. Древнее заклятие вступило в силу, преобразив чешую и когти в человеческую плоть.

Вывалившийся из тела дракона Каст прижимал руку к груди. Его предплечье серьезно обгорело и покрылось волдырями, но кровавый наездник ничем не выдал терзающую его боль.

– Сколько людей уцелело? – спросил он, не обращая внимания на собственную рану.

Джоак протянул ему прожженный и испачканный сажей плащ, который тот обернул вокруг талии.

– Немногие, – ответил юноша, кивая на сложенные в кучу припасы. – Девочка Шишон и убийца Кесла сильно ударились при падении, но им уже легче. – Сай-вен разыскала взглядом девушку, баюкавшую на коленях ребенка. Джоак продолжал: – Ричалд выжил, только сломал ногу, но ни с кем не хочет разговаривать. Сейчас он в окружении выживших элв’инов. Наверное, потеря судна гнетет его сильнее, чем покалеченная нога. Они ведь были тесно связаны.

– А его команда? – спросил Каст.

– Четверо погибли при падении. Трое выжили.

Кровавый наездник посмотрел на дымящиеся остатки корабля.

– И что теперь?

– Пойдем дальше пешком. Кесла утверждает, что до Альказара всего семь лиг пути. Нелегко, но дойти можно. Сегодня мы хотим собрать оставшиеся припасы, потом отдохнем, а с заходом солнца соберем пожитки и будем идти ночью.

– Не опасно ли столько ждать? – Сай-вен смерила взглядом столб дыма. – Многие глаза способны его увидеть и поинтересоваться – что это? И далеко не все они окажутся дружелюбными.

Внезапно появившаяся рядом Кесла удивила ее. Убийца двигалась так легко, что на песке – и это мер’ай проверила – не осталось ни единого следа.

– Сай-вен права, – сказала Кесла. – Медлить не стоит. Беда не в том, что кто-то может заметить дым. В песках Пустошей скрывается множество злобных хищников. Запах крови может привлечь их. Нужно сжечь тела погибших, а потом убираться отсюда как можно быстрее.

– У нас нет воды, – покачал головой Джоак. – Мы измучены. Ночью идти легче потому, что прохладнее.

– И опаснее, – серьезно возразила Кесла.

Сай-вен заметила, что Джоак и девушка смутились. Скорее всего, разногласия задевали их сильнее, чем сложное положение, в которое они угодили.

– Я думаю, – заметил Каст, – что следует послушать Кеслу. Она знает Пустоши лучше, чем кто-либо из нас. Ведь здесь ее родина.

– Я согласна, – кивнула мер’ай.

Джоак помолчал, а потом сдался.

– Хорошо. Пойду, скажу элв’инам.

– А я соберу в дорогу Шишон, – сказала Кесла, глядя ему вслед.

– Я тебе помогу! – Хант пошел за ней.

Когда они остались одни, Сай-вен повернулась к Касту с усталой улыбкой, но довольная, что он снова с ней.

– Как твоя рука?

– Выживу.

– Смотрю, тебе легче. – Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть его ожоги.

Мужчина обнял ее здоровой рукой и крепко прижал к груди.

– Нам предстоит долгий путь. Хорошо бы найти какую-нибудь тень, где мы можем…

– Отдохнуть? – Сай-вен провела пальцем по его груди.

– А ты можешь предложить что-то еще? – Каст не отвел взгляда.

– Я хочу тебя, – хрипло прошептала она и потянулась к нему губами.

Лицо кровавого наездника озарилось улыбкой. Он наклонился, предвкушая поцелуй, но за миг до того, как их губы слились, со стороны разбитого корабля донесся крик.

Мастер Белган, глава касты убийц, и шаман Партус сидели на корточках в тенистом внутреннем дворике. Они неплохо устроились рядом с небольшим, обложенным изразцовой плиткой водоемом. Их зрение услаждали цветущие кусты в садике, вперемежку со статуями из песчаника. Хотя уже рассвело, но, чтобы заглянуть на узкую, зажатую между строениями площадку, поднявшемуся над башнями Альказара солнцу предстояло пройти по синему небу немалый путь.

Шаман бросил на красноватый булыжник несколько выбеленных временем костей: крошечные позвонки, отшлифованные суставы, череп ящерицы и обломки птичьих костей. Теперь, не поднимая головы, он изучал, как легли кости.

Белган отбросил упавшие на глаза белые волосы и попытался самостоятельно разобраться в рисунке, но ничего не понял. Он не обладал Даром.

– Ну, что ты видишь?

Партус поднял руку, обтянутую провяленной на солнце кожей. Он пригнулся еще ниже, всматриваясь в кости, глядя на них то одним глазом, то другим, будто птица, изучающая заинтересовавшего ее жучка. Это сходство подчеркивал еще и длинный нос, заостренный наподобие клюва сорокопута.

Мастер терпеливо дожидался, сохраняя неподвижность. Оба мужчины кутались в красные плащи пустынников, отбросив на спину капюшоны, но сходство их ограничивалось только одеждой. Шаман был лысым и худым, а мастер Белган, напротив, высоким, ширококостным и бледнокожим с длинными седыми волосами. Его прозвали Призраком Альказара – и за его умение передвигаться незаметно, и за бледное обличье.

Столь непохожие друг на друга люди имели, однако, общую цель. На протяжении истекших двух месяцев они собирались здесь каждое утро, чтобы бросить кости и отыскать хотя бы призрачную надежду. Всего десять дней осталось до того, как новые дети отправятся на погибель.

Являясь главой касты убийц, мастер Белган принял заказ на освобождение Пустошей от исчадий зла, засевших в Туларе. А сам отдал судьбы обитателей пустыни в слабые руки юной девушки, пусть и одной из лучших его учениц. Перед отъездом гадательные кости смочили ее кровью, что позволяло следить за ней. И почти два месяца шаман мог хотя бы приблизительно сказать, где она находится. Но вот уже пол-луны кости молчали. Никаких признаков, никаких подсказок, будто бы девчонка исчезла с лица земли.

Белган сцепил пальцы. С тех пор как кости замолчали, его надежда на успех каждое утро таяла все быстрее и быстрее. Если и завтра не будет ответа, то мастеру придется послать весть племенам, чтобы готовили детей в жертву. Иного выбора у них нет. Жажду крови чудовища нужно удовлетворить.

Глядевший на кости шаман прищурился и поднял голову.

– Я вижу ее.

Мастер похолодел, опасаясь, что ему послышалось.

– Она совсем рядом. В пустыне, – хрипло проговорил Партус.

– Кесла? Ты уверен?

Шаман кивнул.

– Спасибо тебе. Добрая Матушка! – вздохнул с облегчением Белган. Девочка вернулась в Пустоши! – Я знал, что ей хватит сил.

– Не спеши радоваться. – Партус предостерегающе поднял ладонь. – Кости указывают на опасности, ее окружающие.

– Что за опасность?

– Гадание туманно. Кровь и дым… Зубы и разорванная плоть.

– Она выживет? Она вернется сюда?

Шаман долго хмурился, потом покрутил в пальцах челюсть песчаной крысы.

– Даже кости не знают ответа.

Под наспех натянутым пологом Кесла складывала скомканное одеяло и вдруг услышала крик. Он доносился от догорающих обломков корабля – детский крик, полный ужаса.

Стоявший неподалеку Хант дернулся:

– Шишон!

– Я оставила ее там вздремнуть! – Бросив одеяло, Кесла кинулась к остову судна.

Хант помчался следом, но даже на своих длинных ногах не мог угнаться за убийцей, настолько стремительно девушка скользила по песку. Они обогнули корму разрушенного корабля. Остальные спешили за ними, но отставали.

Забежав за корабль, Кесла сразу же разглядела опасность. Элв’ины, в знак уважения к своим погибшим, сделали небольшой навес для их тел с подветренной стороны. Тень должна была защитить четыре трупа от палящего солнца.

На ее глазах одно из тел выползло из-под навеса и скрылось в песке. Мелькнувшие на мгновение узкий белый плавник и мускулистый хвост только и выдали вора. А потом он скрылся, выбрасывая фонтанчик песка. Тонкие кости элв’ина хрустнули, и тело исчезло под землей, в прохладных глубинах, оставив на поверхности лишь кровавое пятно.

Еще один крик.

– Она там! – воскликнул Хант, минуя корабль и поворачиваясь к нему спиной.

Перепуганная до смерти Шишон пританцовывала на опасно шатающемся обломке песчаника.

Хант кинулся к ней, пока подоспевшие на подмогу в растерянности топтались на месте.

– Нет! – остановила кровавого наездника Кесла, вцепившись ему в рукав, и приказала остальным: – Не двигайтесь.

Сын главного шкипера хотел было вырваться, но тут пара зловещего вида плавников высунулась из песка и закружила вокруг скалы.

– Песчаные акулы, – пояснила Кесла. – Их манит кровь погибших.

Только сейчас Шишон заметила друзей. Она с мольбой протянула к ним руки, личико ее было заревано.

– Ты нужен мне! – закричала она, глядя на Ханта.

Высокий кровавый наездник неожиданно дернулся, вырывая рукав из пальцев Кеслы. Он шагнул к напуганной девочке.

– Нет! – отчаянно закричала убийца. – Стой! Их манит не только кровь, но и движение.

Хант продолжал идти, будто бы не слыша ее слов.

– Это древний договор, – пояснила Сай-вен, – между мер’ай и дри’ренди. Он не может ослушаться.

Каст сорвал с себя плащ, оставшись нагим, и догнал Ханта. Он накинул покрывало на голову сына главного шкипера, разрывая связь между ним и девочкой. Тот тяжело осел, едва только древнее волшебство ослабло. Запутавшись, он попытался было сбросить плащ, но Каст предостерег его:

– Держи свою татуировку прикрытой!

Понимающе кивнув, Хант обмотал накидку вокруг шеи, словно шарф.

– Никому не двигаться! – приказала Кесла.

Из песка появились новые плавники. Теперь их было уже больше дюжины.

Тела еще двух элв’инов утянули из-под навеса. Одно из них разорвала, не поделив добычу, пара голодных хищников. Окровавленные ошметки разлетелись во все стороны, где их подхватили мелкие акулы, высовывая головы из песка и клацая зубастыми челюстями.

– Они нападут на нас? – поинтересовался Джоак.

– По большей части они – падальщики. Редко охотятся на живую добычу. Но люди говорят, что, озверев от голода, они кидаются на все, что шевелится. Стойте на месте. Акулы насытятся и уйдут.

Кесла ощущала, насколько напряжены ее спутники. Трудно оставаться безучастным при виде ребенка, который плачет и зовет на помощь. Но выбора у них нет. Любое движение приманит новых кровожадных хищников.

Пока они ждали, солнце поднялось довольно высоко.

Сожрав всех мертвецов, акулы, ударяя мощными хвостами, скрылись под песком. За исключением одной. Кесла прищурившись смотрела на крупного самца, очевидно вожака стаи, задержавшегося дольше других. Он кружил у окровавленного песка, выискивая малейшие следы мяса, но наконец и его плавник скользнул по дальнему склону дюны и исчез.

Кесла, до того против воли задержавшая дыхание, с облегчением выдохнула. Они уцелели.

Девочка начала слазить с валуна. Хант пошел к ней. И вдруг Кесла заметила рябь на песчаном склоне, будто бы нечто двигалось там, тщательно скрываясь. Засада!

– Стой! – закричала она. – Назад!

Но было поздно. Шишон спрыгнула со скалы и бежала навстречу кровавому наезднику, который уже приготовился подхватить ее на руки. Они не видели, как вновь возникший над песком плавник устремился к ним.

Все закричали, предупреждая Ханта об опасности.

Обернувшись, он увидел атакующую акулу. Одним прыжком он поравнялся с девочкой, схватил ее в охапку и кинулся в сторону, уворачиваясь от акулы, проскочившей на расстоянии волоса от его пяток. До остова корабля, как и до скального выступа, было слишком далеко Хант, напрягая все силы, побежал на верхушку дюны. Его ноги вязли в сыпучем песке. А плавник вернувшейся акулы-вожака мчался прямо к нему.

Следом появились остальные акулы, злые и голодные. Они окружали Ханта, лишая его надежды на спасение.

– Кинжал из «ночного стекла»! – Кесла дернула Джонка за рубаху. – Дай его мне!

Юноша подозрительно нахмурился.

– Только он поможет против песчаных хищников! Верь мне!

Если бы не крик Шишон, Джоак мог бы долго размышлять. Но он вытащил кинжал из ножен и протянул его убийце рукоятью вперед. Она крепко стиснула вырезанного из камня василиска.

– Всем стоять на месте! – Кесла окинула спутников взглядом таким же острым, как и черный клинок. – Пока я не скажу!

Она побежала туда, где все больше и больше плавников, выныривая из подземных глубин, кружили и сталкивались в охотничьем азарте. Кесла проскользнула через их смертельно опасную круговерть. Годы обучения в касте убийц не прошли даром – она умела бежать, не потревожив ни единой песчинки. И ни один из хищников не заметил ее.

Девушка пробежала мимо мелких акул, приблизившись к дюне.

– Я отвлеку их! – крикнула она Ханту. – Но ты не двигайся!

Кровавый наездник попытался замереть, но его ноги вязли в сыпучем песке. Шишон обхватила друга за шею. Акулий плавник двигался прямо на них. Кесла видела смертельный ужас в глазах Ханта, но он нашел в себе силы остановиться, увязнув в песке по колени.

Отпрыгнув подальше от них, Кесла помчалась по склону дюны. Теперь она не таилась, а изо всех сил топала и поддевала песок сапогами.

На бегу девушка оглядывалась через плечо.

Плавник продолжал двигаться к Ханту и Шишон, но уже медленнее, а потом и вовсе замер в шаге от коленей кровавого наездника.

Кесла тоже остановилась, топая изо всех сил.

– Услышь меня, – умоляла она сквозь стиснутые зубы.

Акула не двигалась. Наверное, обычного шума ей было недостаточно. Убийца провела кончиком клинка по ладони. Лезвие оказалось таким острым, что боль не ощущалась. Потекла кровь, скапливаясь в горсти. Перевернув кулак, Кесла позволила алой влаге пролиться на сухой песок.

Караулящая Ханта акула погрузилась глубже и вдруг, ударив хвостом, вынырнула, вздымая фонтан пыли. Мужчина пошатнулся и упал навзничь, прижимая к груди Шишон. Но вожак больше не замечал их, привлеченный новым, сладостным ароматом. Плавник устремился к Кесле.

Девушка взбиралась на дюну, все еще разбрызгивая по сторонам кровь и топая ногами, чтобы шум услышали в глубине. На самом гребне она остановилась.

– Иди сюда, охотник. Ты же голодный.

Она видела, как стоящие в низине люди взволнованно следили за ней. Неподалеку кружили более мелкие акулы, опасаясь пересекать дорогу вожака.

Кесла присела, готовая к прыжку.

Плавник направлялся прямо к ней, взрезая песчаную поверхность. Убийца дождалась, пока хищник окажется в паре шагов, а потом рванулась ему навстречу. Почуяв близкую добычу, акула вынырнула, распахнув зубастую пасть и показав зияющее черное горло. Кесла взвилась в воздух и оседлала хищника. Высоко подняв кинжал, она вогнала оружие в спину хищника, пронзив его до самой крестовины.

Раненый вожак дернулся и полностью выскочил из песка, яростно размахивая хвостом. Кесла ехала на акуле верхом, вцепившись левой рукой в плавник. Другой рукой она освободила застрявший клинок. Темная кровь хлынула и побежала ручьем по склону дюны. Чтобы закрепить успех, девушка вонзила кинжал повторно, стараясь добраться до жизненно важных органов.

Хищник пытался сбежать, зарываясь обратно в толщу песка. Едва не погребенная вместе с ним, Кесла в последний миг высвободила оружие и выскочила на поверхность, скатываясь по склону.

У подножия дюны она вскочила на ноги и замахнулась клинком, ожидая нового нападения. Мелкие акулы окружили раненого вожака, одна задругой исчезая в песке. Знаками Кесла дала понять спутникам, чтобы они не двигались с места. Нужно подождать, пока стая уйдет как можно дальше.

Девушка обмотала порезанную кисть полой плаща. Не нужно привлекать кровью других хищников. Глянув на кучку людей, она заметила чье-то движение.

Джоак, разинув рот, махал ей изуродованной рукой. Волоски на затылке Кеслы зашевелились от предчувствия беды. Юноша указывал на склон позади нее.

Развернувшись, убийца присела.

– Берегись! – донесся сзади крик Джоака.

Со склона дюны на девушку летела огромная акула ужасная стена мускулов и острых зубов. Вожак, обезумев от ярости и запаха крови, на всю длину туловища выпрыгнул из песка, чтобы обрушиться на Кеслу. Он широко распахнул мясистые губы, обнажая ряды крючковатых зубов. Если бы девушка захотела, то могла бы встать в огромной пасти в полный рост.