Текст книги "Тьма"

Автор книги: Джеймс Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава 2

Бишоп незаметно взглянул на часы и облегченно вздохнул, увидев, что двухчасовая лекция подходит к концу. «Обычная разношерстная публика», – подумал он с усмешкой. Большинство из них убийственно серьезны, кто-то пришел просто из любопытства, скептиков – один, от силы двое. И, разумеется, один явный псих. Бишоп широко улыбнулся своим слушателям, собравшимся в маленьком лекционном зале.

– Итак, из перечня оборудования, представленного на доске, вы можете увидеть, что парапсихология – наука, изучающая сверхъестественные феномены, – пользуется преимущественно техническими средствами, не полагаясь на ненадежные и, я бы сказал, подозрительные спиритуалистические методы. Обо всех странных явлениях в вашем доме данный график расскажет больше, чем любой впадающий в транс медиум.

Во втором ряду нервно взметнулась чья-то рука. Бишоп заметил, что у этого человека воротничок священнослужителя.

– Сэр, могу я задать вам вопрос? – произнес он таким же беспокойным, как и его жест, голосом. Все повернулись в сторону клирика, который, пытаясь побороть смущение, упрямо буравил Бишопа своим взглядом.

– Прошу вас, – ободряюще отозвался лектор. – Я и предполагал отвести последние десять минут на обсуждение возникших у вас вопросов.

– Я просто хотел сказать, что для человека, избравшего своей профессией исследование аномальных или сверхъестественных явлений...

– Называйте это охотой за привидениями, так проще, – подсказал Бишоп.

– Хорошо, охоту за привидениями. Так вот, фактически вы так и не дали понять, верите вы в привидения или нет.

Бишоп улыбнулся:

– Дело в том, что после нескольких лет занятий парапсихологией я все еще не уверен. Конечно, то и дело приходится сталкиваться с необъяснимым, но и наука каждый день обнаруживает новые данные, свидетельствующие о наших собственных скрытых возможностях. Кто-то сказал, что мистика – это наука завтрашнего дня, прозреваемая из настоящего. Пожалуй, я бы с этим согласился. Известно, например, что с помощью глубокого сосредоточения, а порой даже бессознательно, можно физически перемещать предметы в пространстве. В наши дни психокинетическую энергию изучают ученые во всем мире, особенно в России. А еще несколько десятилетий назад это назвали бы колдовством.

– Ну а как вы объясните явление духов? – Вопрос задала женщина средних лет, пухленькая и миловидная. – Призраки появляются очень часто, об этом слышишь буквально каждый день.

– Если и не каждый день, то от двухсот до трехсот явлений ежегодно плюс такое же количество, о которых не пишут. Одна из многочисленных гипотез состоит в том, что призраки вызываются теми, кто испытывает стресс; из их мозга исходят электрические импульсы, вроде тех, что испускает работающее сердце, и в специфических условиях эти импульсы могут быть восприняты.

По озадаченной гримаске на лице женщины и некоторых других слушателей Бишоп понял, что ему не удалось донести до них свою мысль.

– Это отчасти напоминает мысленное изображение, переданное одним, а полученное другим человеком, действующим как своеобразный приемник. Как телевизор, например. Поэтому призраки часто имеют расплывчатые, неясные очертания или проявляются фрагментарно: их изображения, или, если угодно, передаваемые сигналы, постепенно ослабевают и гаснут, пока полностью не исчезнут.

– А как же те дома, в которых призраки появляются на протяжении столетий? – с вызовом спросил молодой бородач из первого ряда. – Почему они никуда не исчезают?

– Это можно объяснить регенерацией: передаваемый сигнал, то есть призрак, черпает энергию из электрических импульсов, которые окружают нас. Этим, вообще говоря, и обусловлено явление призраков. Пока «образ» призрака кем-то воспринимается, призрак способен «жить» бесконечно; в сущности, призрак – это совокупность телепатических волн, рожденных в сознании людей, живших за годы, десятилетия и даже столетия до нас, переданный тем, кто живет сегодня.

Бишоп вздохнул: он чувствовал, что теряет аудиторию. Эти люди, очевидно, никак не ожидали, что он истолкует привидения как естественнонаучный феномен. Они хотели, чтобы данный предмет толковался в романтическом духе, с преобладанием мистического аспекта. Поэтому даже скептики казались явно разочарованными.

– Значит, вы все сводите к электричеству? – Бородач в первом ряду откинулся назад и скрестил руки на груди. В его усмешке сквозила самоуверенность.

– Нет, не совсем. Но электрический заряд, сообщенный нервной ткани мозга, служит причиной того, что испытуемый видит вспышки света или слышит какие-то звуки. Следовательно, заряд, посланный в соответствующую рецептивную область мозга, способен порождать иллюзорный образ. Помните, что мозг функционирует посредством электрических импульсов, а мы окружены ими со всех сторон. Способность наших органов чувств улавливать импульсы из внешней среды, то есть наша деятельность в качестве приемных устройств, – это не такая уж сложная концепция. Вы, вероятно, слышали о возникающих в критические моменты жизни видениях: умирающие или подвергающиеся тяжким испытаниям друзья или родственники внезапно предстают перед глазами тех, кто живет очень далеко от них.

Некоторые согласно кивнули.

– Это объясняется тем, что человек, испытывающий сильный стресс, думает в этот момент о самых близких людях и взывает к ним. Волновые сигналы мозга в таких ситуациях предельно интенсивны – это подтверждено электроэнцефалографическими приборами. При достижении определенного уровня становится возможной передача телепатического образа какому-то реципиенту либо просто в атмосферу. Наука, совершенствуясь, постоянно проливает свет на все новые и новые возможности нашего мозга. Полагаю, что к концу столетия мистика и технология сольются в единое целое. И выяснится, что такого явления, как «привидение», просто не существует.

По рядам пробежал глухой ропот. Собравшиеся переглядывались, не скрывая своей реакции на услышанное, выражая удивление, разочарование или удовлетворение.

– Мистер Бишоп! – Женский голос раздался с задних рядов, и Бишоп прищурился, чтобы рассмотреть получше, кому он принадлежит. – Мистер Бишоп, вы назвали себя охотником за привидениями. Не могли бы вы объяснить, почему вы провели столько лет, охотясь за электрическими импульсами?

В аудитории послышался смех, и Бишоп тоже улыбнулся. Он решил, что ответом на этот вопрос можно будет закончить лекцию.

– Я занимаюсь изучением привидений по той причине, что это имеет важное научное значение. Все явления, как правило, можно истолковывать рационально, правда, мы еще не настолько продвинулись, чтобы найти всему объяснение. Но любая полезная информация, полученная на пути к этой цели, обладает определенной ценностью. Человечество вступает в удивительную стадию развития, характеризующуюся сближением науки о непознанном и аномальных явлений. Мы живем в такое время, когда парапсихология требует к себе самого серьезного отношения и систематического изучения с привлечением всех современных технических средств. Мы уже не имеем права мириться с профанами, романтиками и легковерными; тем более недопустимо мириться с шарлатанами, профессиональными визионерами и медиумами, наживающимися на невежестве и несчастьях людей. Надеюсь, эпохальный переворот произойдет в самое ближайшее время и ему не помешают препятствия, чинимые этими людьми.

Последние слова вызвали жидкие вежливые аплодисменты. Бишоп поднял руку, показывая, что еще не закончил.

– Здесь есть и другая проблема. Аномальные явления и так называемые «привидения» лишают людей душевного покоя и вселяют в них страх. Если мне удается помочь людям понять эти явления и не бояться их, то одно только это оправдывает мой труд. Кстати, у меня есть список организаций, занимающихся парапсихологическими исследованиями. В нем перечислено несколько адресов, по которым вы сможете найти для себя необходимое оснащение для охоты за привидениями. Запишите их, пожалуйста.

Он повернулся спиной к аудитории, собрал свои бумаги и сунул их в портфель. Как всегда, горло после двухчасовой лекции саднило, и все мысли переключились на пиво. Города он почти не знал, но, надеялся, что пабы здесь приличные. Однако сначала надо было умудриться улизнуть, ибо всегда находятся желающие до бесконечности продолжать разговор наедине после окончания отведенного на лекцию времени. Первым приближался заведующий городской библиотекой, который организовал серию лекций в ее помещении.

– Чрезвычайно интересно, мистер Бишоп. Уверен, что на следующей неделе, после того как о вас разнесется молва, зал будет набит битком.

Бишоп холодно усмехнулся. Судя по разочарованию, написанному на лицах некоторых слушателей, едва ли наберется и половина.

– Боюсь, они услышали не совсем то, что хотели, – сказал он без тени сожаления.

– Нет, что вы, как раз наоборот! Мне кажется, многие теперь поняли, насколько все это серьезно. – Библиотекарь с довольным видом потирал руки. – Должен сказать, что вы меня раззадорили. Позвольте рассказать вам об одном странном случае, свидетелем которого я стал несколько лет назад...

Бишоп вежливо выслушал рассказ, понимая, что уйти, не дав еще нескольким желающим поведать о «странных случаях», ему не удастся. Будучи специалистом в этой области, он постоянно оказывался в роли своеобразного исповедника для тех, кто наблюдал реальные или воображаемые необычные феномены. Скоро вокруг лектора собралась небольшая группа энтузиастов. Он отвечал на вопросы и рекомендовал самостоятельно заняться серьезным изучением аномальных явлений, напомнив о необходимости сохранять надлежащее равновесие между верой и скептицизмом. Некоторые выразили удивление по поводу его оговорок, и Бишоп признал, что его исследования всегда носили объективный характер и не строились на предубеждениях. Несколько лет назад один американский университет предложил восемьдесят тысяч фунтов тому, кто убедительно докажет существование жизни после смерти. Однако то, что до сих пор эта сумма осталась невостребованной, что-нибудь да значило. При всем изобилии данных веское доказательство пока отсутствует. Он убежден, что в какой-то форме жизнь после смерти продолжается, но не верит в мир духов, как его представляли в недавнем прошлом. Беседуя, он заметил женщину, которая задала ему на лекции последний вопрос. Та сидела в стороне, и Бишоп удивился, что она не присоединилась к людям, окружившим его. В конце концов, пробормотав, что вечером ему пред-1 стоит дальняя поездка и оставшиеся вопросы можно будет обсудить на следующих лекциях, Бишоп отделался от своих назойливых собеседников. С портфелем в руках он быстро зашагал к выходу. Женщина внимательно смотрела на него и поднялась, когда он проходил мимо.

– Не могли бы вы уделить мне минуту внимания, мистер Бишоп?

Бишоп, делая вид, что опаздывает на важную встречу, озабоченно посмотрел на часы:

– У меня действительно нет времени. Может быть, на следующей неделе...

– Меня зовут Джессика Кьюлек. Мой отец, Джейкоб Кьюлек...

– Является основателем и президентом Института парапсихологических исследований, – докончил фразу Бишоп и остановился, посмотрев на женщину с интересом.

– Вы о нем слышали?

– Кто из работающих в этой области не знает его? Джейкоб Кьюлек один из тех, кто помог профессору Дину убедить Американскую ассоциацию содействия науке окончательно признать парапсихологов ее полноправными членами. Это заставило ученых всего мира серьезно отнестись к парапсихологии, что явилось огромным шагом вперед. И укрепило доверие к нашей деятельности.

На ее лице мелькнула улыбка, и Бишоп увидел, что женщина гораздо моложе и привлекательней, чем ему показалось на первый взгляд. Ее довольно светлые, хотя и не белокурые, волосы плотно прилегали к затылку, а короткая, аккуратно подстриженная челка открывала лоб. Элегантный твидовый костюм подчеркивал стройность, пожалуй, чересчур тонкой и хрупкой ее фигуры. Глаза на худом лице казались огромными, а рот был маленьким, но изящно очерченным, как у ребенка. Неуверенность и некоторая нервность, сквозившие в ее облике, не помешали ему почувствовать, что решимости у этой девушки предостаточно.

– Надеюсь, моя реплика вас не обидела, – сказала она с обезоруживающей искренностью.

– По поводу охоты за электрическими импульсами? Нет, я не обиделся. В каком-то смысле вы правы: половину своего времени я охочусь за электрическими импульсами. Другая половина уходит на поиски сквозняков, оседания грунта и просачивания воды.

– Нельзя ли нам поговорить несколько минут наедине? Вы не уезжаете сегодня? Тогда, может быть, в вашем отеле?

Он усмехнулся:

– Боюсь, мои лекции не настолько хорошо оплачиваются, чтобы я мог позволить себе ночевать в отелях. Поступи я так, от гонораров ничего не оставалось бы. Нет, вечером я должен ехать домой.

– Но это действительно очень важно. Встретиться с вами меня попросил отец.

Бишоп раздумывал.

– Вы можете объяснить мне, в чем дело? – спросил он.

– Не здесь.

У него созрело какое-то решение.

– Хорошо. Я собирался немного выпить перед дорогой, так почему бы вам не составить мне компанию? Однако следует поторопиться, иначе нас настигнет толпа. – Он кивнул через плечо на оживленно переговаривающуюся группу, тоже потянувшуюся к выходу. Взяв девушку под руку, Бишоп поспешил к двери.

– Вы довольно цинично относитесь к своей профессии, не так ли? – спросила она, спускаясь по лестнице на улицу. Их встретил холодный моросящий дождь.

– Да, – прямо ответил он.

– А можете вы объяснить почему?

– Знаете что, давайте сначала найдем какой-нибудь паб и укроемся от дождя. Там я и отвечу на ваш вопрос.

Прежде чем показалась долгожданная вывеска паба, они минут пять шли в молчании.

Бишоп провел ее в зал и отыскал в углу уединенный столик.

– Что будете пить? – спросил он.

– Только апельсиновый сок, пожалуйста. – В ее голосе появился странный оттенок враждебности.

Он вернулся с двумя стаканами и, поставив перед ней апельсиновый сок, со вздохом удовольствия опустился на стул, сделал долгий, живительный глоток и только после этого посмотрел на девушку.

– Вы тоже принимаете участие в исследованиях своего отца? – спросил он.

– Да, я с ним работаю... Вы собирались ответить на мой вопрос.

Ее настойчивость начинала действовать Бишопу на нервы.

– Так ли это важно? Разве это имеет отношение к тому, из-за чего ваш отец просил вас со мной встретиться?

– Нет, просто мне интересно.

– Я бываю циничен по отношению к людям, с которыми мне иногда приходится вступать в контакт, но не по отношению к своей работе. Большинство из них либо идиоты, либо охотники до дешевых сенсаций. Не знаю, кто из них хуже.

– Но у вас репутация прекрасного парапсихолога. Две ваши книги на эту тему стали настольными для всех, кто берется за изучение аномальных явлений. Как вы можете издеваться над теми, кто интересуется тем же, чем и вы?

– Я и не издеваюсь. Но фанатиков, идиотов, впадающих в суеверный мистицизм, и профанов, превращающих это в некую религию, я действительно презираю. Людей, которых они дурачат, можно только пожалеть. Если вы прочитаете мои книги, то ощутите их реалистический дух, лишенный всякой мистики. Ради Бога, оставим – я битых два часа говорил на эту тему!

Ее слегка передернуло, и Бишоп тут же пожалел о своей бестактности. Но она возобновила разговор, хотя губы ее стали жестче от подавляемого негодования.

– Тогда почему вы не подходите к этому более конструктивно? Парапсихологическое общество и другие организации хотели бы видеть вас в своих рядах. Ваша работа была бы для них бесценна. В качестве охотника за привидениями, как вы любите себя называть, вам нет равных, и ваши услуги пользуются огромным спросом. Почему же вы сторонитесь своих коллег, тех, кто мог бы оказать вам содействие?

Бишоп откинулся в кресле.

– Вы за мной следили? – просто спросил он.

– Да, отец просил меня об этом. Простите, мистер Бишоп, мы не собирались что-то выведывать. Нам просто хотелось узнать о вас побольше.

– Не пора ли наконец объяснить цель вашего приезда? Для чего я понадобился Джейкобу Кьюлеку?

– Ему нужна ваша помощь.

– Моя помощь? Джейкоб Кьюлек нуждается в моей помощи?

Она кивнула, и Бишоп громко расхохотался:

– Я весьма польщен, мисс Кьюлек, но полагаю, что едва ли смогу сообщить вашему отцу что-то новое о сверхъестественных феноменах.

– На это он и не рассчитывает. Ему необходима информация совершенно иного рода. Поверьте, это важно.

– Но не настолько, чтобы приехать самому.

Она опустила глаза:

– Теперь для него это непросто. Он приехал бы, но я пообещала, что уговорю вас встретиться с ним.

– Разумеется, – согласился Бишоп. – Я понимаю, что он занятой человек...

– Нет, дело не в этом. Видите ли, он слепой. Мне не хотелось бы отпускать его в поездки без крайней необходимости.

– Я не знал. Простите, мисс Кьюлек. Моя бестактность была невольной. Как давно?..

– Шесть лет. Хроническая глаукома. Когда поставили диагноз, нервная структура глаза была уже полностью поражена. Он слишком долго откладывал консультацию со специалистом – считал, что зрение ухудшается от старости и от напряженной работы Когда врачи определили истинную причину, зрительные нервы полностью атрофировались.

Она пригубила из своего стакана и с вызовом посмотрела на Бишопа.

– Он по-прежнему совершает лекционные поездки по Англии и Америке, а в качестве директора института, численный состав которого постоянно растет, работает даже больше, чем раньше.

– Но если ему известно, что я не желаю иметь ничего общего с организациями вроде вашей, почему он считает, что я захочу помочь?

– Потому что ваш образ мышления не так уж сильно отличается от его собственного. Когда-то он был влиятельным членом парапсихологического общества – пока не почувствовал, что его направление не совпадает с идеями этого общества. Он тоже отверг их, мистер Бишоп, и создал собственную организацию, Институт парапсихологических исследований. В его намерения входило исследование таких феноменов, как телепатия и ясновидение, с целью выяснить, способен ли мозг осуществлять познание при помощи иных, чем обычные процессы восприятия, средств. Это не имеет ничего общего с привидениями и гоблинами.

– Конечно. Так какую же информацию он хочет получить от меня?

– Он хочет, чтобы вы подробно рассказали ему о том, что обнаружили в «Бичвуде».

Бишоп побледнел и спешно потянулся за пивом. Девушка молча наблюдала, как он осушает стакан.

– Это случилось почти год назад, – сказал он, аккуратно ставя пустой стакан на стол. – Я считал, что все это давно предано забвению.

– Воспоминания имеют способность оживать, мистер Бишоп. Вы видели сегодняшние газеты?

– Нет, я почти весь день провел за рулем. Не представилось возможности.

Она наклонилась и достала из своей сумки сложенную газету. Развернув ее, коснулась пальцем заголовка на внутренней полосе:

«ТРОЙНАЯ ТРАГЕДИЯ НА УЛИЦЕ УЖАСОВ».

Он быстро пробежал глазами главную новость и вопросительно посмотрел на девушку.

– Уиллоу-роуд, мистер Бишоп. Улица, на которой находится «Бичвуд».

Он устремил взгляд на развернутую газету, но девушка сама начала рассказывать ему подробности происшествия.

– Два мальчика-подростка, родные братья, были расстреляны во сне. Один из них скончался на месте, другой находится в больнице в критическом состоянии. Там же лежит их отец – при попытке задержать убийцу ему снесло пол-лица. Надежды на то, что он выживет, нет. Сумасшедший, совершивший все это, содержится под стражей, но никаких показаний от него пока не добились.

Пожар, начавшийся в кухне соседнего дома, охватил расположенную над ней спальню. Перекрытие обрушилось, и двое спавших там людей – предположительно муж и жена – провалились вниз и погибли в огне. Пожарные обнаружили в саду возле дома оцепеневшую от страха маленькую девочку, наблюдавшую за пожаром. Причина пожара пока не известна.

В доме на окраине Уиллоу-роуд женщина зарезала своего мужа, с которым она состояла в гражданском браке. После чего перерезала себе горло. Их тела на ступенях прихожей увидел через стеклянную дверь разносчик молока. В сообщении говорится, что женщина была в ночной сорочке, а мужчина полностью одет. По-видимому, она напала на него, как только он вернулся домой.

Она замолчала, предоставив Бишопу осмыслить услышанное.

– Все это произошло в одну ночь, мистер Бишоп, и именно на Уиллоу-роуд.

– Но это не имеет никакого отношения к той истории. Боже, ведь прошел целый год!

– Точнее, девять месяцев.

– Так какая здесь может быть связь?

– Мой отец считает, что может. Именно поэтому он хочет, чтобы вы рассказали обо всем, что видели в «Бичвуде».

От одного этого названия Бишопу делалось не по себе. Воспоминание было еще слишком живо в его сознании, и страшное зрелище, свидетелем которого он оказался в этом старом доме, внезапно предстало перед ним, как на отчетливом цветном слайде.

– Обо всем, что произошло в тот день, я рассказал, полиции. И о том, как я там оказался, и о том, кто меня нанял. Обо всем, что я там увидел. Вашему отцу я не смогу сообщить ничего нового.

– Он так не думает. За этим что-то скрывается, этому надо найти объяснение. Должна существовать какая-то причина для самоубийства тридцати семи человек. Именно в этом доме, мистер Бишоп.

Он опустил глаза на пустой стакан и ощутил острую потребность выпить чего-нибудь более крепкого, чем пиво.