Текст книги "Сказание о Мануэле. Том 1"

Автор книги: Джеймс Кейбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Глава XLIX
О компромиссах с Кощеем

– Уф! – сказал Кощей в наступившей тишине. – В любом случае тебе лучше остаться на ночь здесь. Я действительно думаю, мой друг, что тебе будет более спокойно, по крайней мере сейчас, в этой тихой пещере. Но Юрген уже взял шляпу.

– Нет! Смею сказать, мне тоже лучше уйти, – сказал Юрген. – Сердечно благодарю вас за доброту ко мне, сударь; я по – прежнему ничего не знаю, но лучше так, как есть. А нужно что – нибудь, – Юрген деликатно кашлянул, – а нужно что – нибудь платить, сударь?

– О, пустяк, разве что за годичное содержание госпожи Лизы. Понимаешь, Юрген, ты носишь ужасно красивую рубаху, она мне весьма нравится, и я полагаю, исходя из слов, пророненных только что твоей женой, что она ее не впечатлила, так как очень тебе идет. Поэтому в интересах семейного счастья, думаю, ты выкупишь госпожу Лизу за свою прекрасную рубаху?

– Что ж, охотно, – сказал Юрген и снял рубаху Несса.

– Как я понимаю, ты носил ее какое – то время, – задумчиво сказал Кощей, – и неужели ты ни разу не заметил какого – либо неудобства при ношении такой одежды?

– Ничего не обнаружил, Князь. Она шла мне и, похоже, воздействовала на всех очень благоприятно.

– Вот! – сказала Кощей. – Что я всегда и утверждал. Для сильного человека и вообще для здоровых простых людей это роковой раздражитель.

Но такие люди, как ты, могут носить рубаху Несса очень спокойно долгое – предолгое время и вообще становиться предметом восхищения. А ты закончил, обменяв ее на общество своей жены. Но теперь, Юрген, о тебе. Ты, вероятно, заметил, что на моей двери табличка «Вход воспрещен». Знаешь, необходимы определенные правила. Часто это создает помехи, но правила есть правила. И должен сказать тебе, Юрген, никому не разрешается покидать меня неискалеченным, если уж не по – настоящему уничтоженным. Действительно, знаешь ли, необходимы правила.

– Вы отрубили бы мне руку? Или кисть? Или целый палец? Полно, Князь, вы, должно быть, шутите!

Кощей Бессмертный был очень серьезен: он сидел в задумчивости и барабанил длинными, черными, как смоль, пальцами по крышке стола, причудливо инкрустированной тридцатью серебряными пластинками. При свете лампы его острые ногти сверкали, словно язычки пламени, а глаза внезапно обесцветились и походили на маленькие белые яйца.

– Но какой же ты странный человек! – сказал Кощей спустя некоторое время; жизнь вернулась в его глаза, и Юрген рискнул свободно вздохнуть. – Я имею в виду, внутри. Вряд ли там что – нибудь осталось. Правила, конечно же, есть правила. Но ты, являющийся остатком поэта, можешь уйти без помех когда угодно, и я у тебя ничего не возьму. Действительно необходимо где – то провести черту.

Юрген обдумал такую снисходительность и с тоской в сердце, похоже, все понял.

– Да, вероятно, это правда. Я не сохранил ни веры, ни желаний, ни видений. Да, вероятно, это правда. Так или иначе, Князь, я неподдельно восхищен каждой из дам, которым вы меня довольно по – дружески представили, и весьма польщен их предложениями. Я подумал, что они более чем щедры. Но действительно не по мне сейчас сближаться с любой из них. Понимаете ли, Лиза – моя жена. За последние десять лет, сударь, между нами много чего было. И я ее во многих отношениях мучительно разочаровывал. И я к ней привык…

Затем Юрген задумался, глядя на черного господина со смесью зависти и соболезнования.

– Нет, вы, вероятно, не поняли меня, сударь, полагаю, из – за того, что вы не женаты. Но могу вас уверить, всегда происходит подобное.

– Мне не хватает подготовки для оспаривания твоего афоризма, – заметил Кощей, – поскольку супружество, несомненно, не включено в мою судьбу. Тем не менее для стороннего наблюдателя ваше обоюдное поведение кажется весьма занятным. Я не мог, например, понять, как твоя жена предложила навсегда убраться с ее глаз и все же поужинать с ней вечером; ни того, почему она должна желать ужинать с таким подлецом, каким она тебя описала с необузданными едкостью и неодобрением.

– Но опять – таки, сударь, всегда происходит подобное. И эта истина, Князь, великий символ. Истина состоит в том, что мы прожили вместе так долго, что жена стала по – идиотски меня обожать. Поэтому она, если можно так выразиться, не вполне рассудочно ко мне относится. Нет, сударь. В манере женщин отказываться от вежливости в отношениях с теми, ради кого они страдают с большой охотой; и кого женщина любит – того и карает, после подходящего случая.

– Но в ее речах, Юрген, никогда не было рассудительности. Они оглушают, они пугают, они погружают тебя в бурное море поиска недостатков. Одним словом, ты мог бы с таким же результатом противостоять урагану. Однако ты хочешь ее вернуть! Разумеется, Юрген, я не очень высокого мнения о твоей мудрости, но твоей отвагой я потрясен.

– Ах, Князь, это лишь потому, что я понимаю: все женщины – поэты, хотя они творят не всегда чернилами. Поэтому в тот момент, когда Лиза освобождается из того места, на которое, сударь, так сказать, незначительные личности могли бы, совершенно бездумно, сослаться как на ужасное подземное заведение, которое, я ни на миг не сомневаюсь, управляется по системе, способствующей истинным интересам каждого, и, таким образом, отражает огромное доверие своим должностным лицам, если вы простите мою прямоту, – и Юрген заискивающе улыбнулся, – в тот самый момент мысли Лизы оформляются в самом высоком обвинительном стиле Иеремии и Амоса, бывших замечательными поэтами. В частности, ее завершающее замечание касательно графини я считаю примером непрерывной инвективы, которую редко встретишь в этот выродившийся век. Ну, а ее другой этюд в творческом сочинительстве – про мой ужин, который равным образом являлся экспромтом. Завтра она зашьет и заштопает мне некую эпическую поэму, а ее десерты продолжат быть богатейшей лирической жилой. Таковы, сударь, стихи Лизы, все до единого обращенные ко мне, дошедшему до флирта с заурядными королевами!

– Может, ты сожалеешь об этом? – спрашивает Кощей.

– О, Князь, когда я пристально рассматриваю глубину и напряженность этой преданности, которая в течение многих лет направлена на меня и выносит общество человека, который, что знаю особенно я, является самым скучным и надоедливым сожителем, я стою ошеломленный, словно перед неким чудом. И восклицаю: «О, несомненно, богиня!» И не могу думать ни о каких царицах, справедливо упоминаемых с придыханием. Ха, все мы, поэты, пишем очень много о любви. Но ни один из нас не может ухватить весь смысл этого слова до тех пор, пока не отразит того, что это страсть, достаточно сильная, чтобы побуждать женщину мириться с любым из нас.

– Даже при этом она, видимо, побуждает не совсем посредством доверия. Юрген, мне было больно видеть, как госпожа Лиза явно подозревала тебя в том, что ты в отсутствие жены бегаешь за женщинами.

– Подумайте же об этом! И сами увидите, как слабо привлекательнейшие из женщин могли меня искусить. Однако я могу понять и простить даже абсурдные представления Лизы. И опять – таки вы, вероятно, не поняли бы моего пренебрежения подобным, сударь, из – за того, что вы не женаты. Тем не менее мое прощение тоже великий символ.

Тут Юрген вздохнул и, очень осторожно пожав руку Кощею, создавшему все таким, какое оно есть, пошел из конторы.

– Я тебя немного провожу, – сказал Кощей.

Кощей снял халат и надел парадный мундир с галунами, висевший на спинке странного на вид стула с тремя ножками, каждая из которых сделана из разного металла. Рубаху Несса Кощей завернул в бумагу и отложил в сторону, сказав, что как – нибудь он ею воспользуется. Кощей приостановился у доски и задумчиво почесал голову. Юрген увидел, что доска почти вся покрыта столбиками цифр, которые еще не сложены. И эта доска показалась ему самой жуткой вещью, с которой он где – либо сталкивался.

Затем Кощей вышел вместе с Юргеном из пещеры, и они зашагали поздним вечером по Амнеранской Пустоши и через Морвен. А пока они шли, Кощей говорил. И Юрген заметил странную вещь: луна клонилась к востоку, словно время бежало вспять. Но Юрген в присутствии Кощея, создавшего все таким, какое оно есть, не позволил себе это критиковать.

– Я устраиваю все дела наилучшим возможным образом, Юрген. Но они порой оказываются в страшном беспорядке. Эх, господа, у меня нет компетентных помощников. Мне приходится смотреть за всем, абсолютно за всем! И, конечно же, пока я некоторым образом непогрешим, то и дело будут случаться ошибки при фактическом осуществлении планов, которые в теории достаточно верны. Поэтому я действительно рад услышать, когда кто – нибудь молвит доброе слово за все, какое оно есть, поскольку, между нами, вокруг полно недовольства. И я, честно говоря, только что получил наслаждение, когда услышал, как ты высказался за зло перед этим бездельником монахом. Поэтому прими благодарности, множество благодарностей, Юрген, за свое доброе слово.

«Только что!» – подумал Юрген. Он понял, что они прошли мимо цистерцианского монастыря и приближались к Бельгарду. И Юрген заговорил, словно во сне.

– Кто вы такой и почему меня благодарите? – спрашивает Юрген.

– Мое имя большой роли не играет. Но у тебя мягкое сердце, Юрген. Да будет твоя жизнь лишена забот.

– Спаси нас от зла и вреда, мой друг, но я уже женат…

Тут Юрген решительно сбросил чары, затуманившие ему голову.

– Послушайте, Князь, вы все начинаете снова? Я действительно больше не выдержу ваших благодеяний.

Кощей улыбнулся.

– Нет, Юрген, я не начинаю все снова. Ибо теперь я никогда и не начинал, и теперь не существует ни одного правдивого слова во всем, что ты вспомнишь о прошедшем годе. Теперь ничто из этого никогда не происходило.

– Но как так может быть, Князь?

– Почему я должен тебе рассказывать, Юрген? Допусти, что желаемое мной не только происходит, но уже и произошло, за пределами древнейших воспоминаний человека и его матери. Как бы иначе я был Кощеем? Так что прощай, бедный Юрген, для которого ничего особенного теперь не произошло. Я даю тебе не справедливость, а нечто бесконечно более приемлемое для тебя и тебе подобных.

– Ну разумеется! – сказал Юрген. – Полагаю, нигде никого справедливость не волнует. Так что прощайте, Князь. И при нашем расставании я не задаю вам больше вопросов, так как понимаю, что человек получает скудное утешение, расспрашивая Кощея, создавшего все таким, какое оно есть. Но мне интересно, какое удовольствие получаете из всего этого вы.

– Эх, господа, – сказал Кощей с не самой искренней улыбкой, – я созерцаю зрелище с надлежащими чувствами.

И, сказав так, Кощей навсегда оставил Юргена.

«Однако как я могу быть уверен, – тут же подумал Юрген, – что этот черный господин действительно Кощей? Он мне так сказал. Что ж, да. И Горвендил, в сущности, говорил мне, что Горвендил – Кощей. Ага, а вот что еще сказал Горвендил!.. „Вот один из самых древних приемов создателей романов“. Но был, к тому же, Смойт Глатионский, поэтому мне в третий раз всучивают объяснение, которое я вижу во сне! И так или иначе я остаюсь без доказательств».

Юрген сначала возмутился, а потом рассмеялся. «Ну конечно же! Может быть, я говорил один на один с Кощеем, создавшим все таким, какое оно есть. И опять – таки, может, и нет. В этом вся суть – соль, так сказать, шутки, – в чем я никогда не смогу быть уверен. Ладно! – И тут Юрген пожал плечами. – Ладно, чего от меня можно ожидать?»

Глава L
Не идущая в счет минута

И это на самом деле вся история, за исключением той минуты, когда Юрген задержался на пути домой. Ибо Кощей (если это действительно был Кощей) оставил Юргена, когда они приблизились к Бельгарду. И когда ростовщик уже шел один погожим апрельским вечером, его окликнули с террасы. Даже в сумерках он понял, что это графиня Доротея.

– Можно поговорить с вами одну минуту? – спросила она.

– Конечно, сударыня. – И Юрген поднялся с дороги на террасу.

– Я посчитала, что близится час вашего ужина. Поэтому ждала здесь, когда вы пройдете. Понимаете ли, мне не совсем удобно беспокоить вас в лавке.

– Что вы, сударыня. Это же предрассудки, – спокойно сказал Юрген и стал ждать.

Он видел, что госпожа Доротея сдержанна, однако очень хочет побыстрее провернуть свое дело.

– Вы наверняка знаете, – сказала она, – что скоро день рождения моего мужа, и я хотела бы обрадовать его одним подарком. Поэтому мне необходимо добыть немного денег, не беспокоя его. Сколько – отвратительный ростовщик! – вы могли бы дать за это ожерелье?

Юрген повертел ожерелье в руке. Это была привлекательная драгоценность, знакомая ему в качестве бывшей собственности матери гетмана Михаила. Юрген назвал сумму.

– Но это же, – сказала графиня, – крупица ее стоимости!

– Времена тяжелые, сударыня. Конечно, если бы вас интересовала его продажа, я мог бы оказаться пощедрее.

– Старое чудовище, я не могу этого сделать. Это было бы немыслимо. – Тут она заколебалась. – Это нельзя было бы объяснить.

– Что касается этого, сударыня, я мог бы сделать вам поддельное ожерелье, которое бы никто не отличил от настоящего. Вполне понимаю, что вы хотите скрыть от мужа любые жертвы, вызванные вашим чувством.

– Это мое чувство к нему, – быстро сказала графиня.

– Я и подразумевал ваше чувство к нему, – сказал Юрген, – разумеется.

Тогда графиня Доротея назвала цену ожерелья.

– Мне необходимо именно столько и ни на грош меньше.

Юрген с сомнением покачал головой и поклялся, что женщины бессознательно умеют совершать сделки. Но он согласился с ее ценой, так как ожерелье почти столько и стоило. Затем Юрген предположил, что продажу было бы более удобно завершить с помощью посредника.

– Если бы, к примеру, мессиру де Нераку объяснили суть дела и он смог бы посетить меня завтра, уверен, мы смогли бы совершить этот дружеский обман, не побеспокоив гетмана Михаила, – вкрадчиво сказал Юрген.

– Значит, Нерак придет, – согласилась графиня. – А вы дадите ему деньги, будто ожерелье его.

– Несомненно, сударыня. Весьма достойный молодой человек! Жаль только, что у него так много долгов. Я слышал, он за последний месяц крупно проиграл в карты. Я весьма огорчен, сударыня.

– Он обещал мне, когда долги будут выплачены, больше не играть… Но о чем это я? Я имею в виду, господин Любопытный, что принимаю значительное участие в судьбе мессира де Нерака. И порой браню его за необузданное поведение. И это все, что я имела в виду.

– Именно так, сударыня. Значит, мессир де Нерак придет ко мне завтра за деньгами, и больше сказать нечего.

Юрген замолчал. Луна поднялась уже достаточно высоко. Они вдвоем сидели на резной каменной скамье у балюстрады. А перед ними уходила вдаль дорога, и виднелись светлые долины и верхушки деревьев. Юрген вспомнил юношу и девушку, когда – то сидевших на этом месте и говоривших обо всех великолепных поступках, которые совершит Юрген, и о счастливой жизни, которую они проживут вместе. Затем он посмотрел на сдержанную привлекательную женщину рядом с собой и подумал, что деньги, которые надо заплатить за долги ее последнего любовника, гарантированы соответствующим уважением к внешности.

«Эта галантная дама не поддается описанию, – размышлял Юрген. – Даже при этом тридцать восемь – неопровержимое и в чем – то осеннее число, и я подозреваю, что молодой Нерак пускает кровь своей пожилой любовнице. Но в его возрасте ни у кого нет совести. Да и госпожа Доротея все еще привлекательна. И все же мой пульс вытворяет со мной странные фокусы, поскольку рядом со мной она, и у моего голоса не те интонации, к которым я стремился, поскольку рядом со мной она. И я все еще на три четверти в нее влюблен. Да, в свете такой проклятой глупости, что даже сейчас меня обуревает, у меня хороший повод поблагодарить судьбу за вновь обретенную дряхлость. Однако жизнь кажется мне расточительным и несправедливым процессом, потому что это жалкий итог для юноши и девушки, которых я помню. И, взвешивая этот итог, я чуть не плачу и даже сейчас говорю романтично».

Но он не заплакал. В действительности слез не требовалось. Юрген получил свою честную прибыль на глупости графини, и его обязанностью было пронаблюдать, чтобы это дельце было обделано без какого – либо скандала.

– Так что сказать больше нечего, – заметил Юрген, поднимаясь в лунном свете, – кроме того, что я всегда буду рад служить вам, сударыня, и вполне могу похвастаться, что заслужил себе доброе имя, честно занимаясь своим ремеслом.

И он подумал: «В сущности, поскольку несомненно, что раз она становится старше, ей требуется все больше денег на любовников, я предлагаю ей сводничество. – Тут Юрген пожал плечами. – Это одна сторона дела. Другая же состоит в том, что я занимаюсь своим законным ремеслом, – я, являющийся тем, что из меня сделали годы».

Вот так Юрген оставил графиню Доротею, которую, как вы слышали, этот ростовщик любил в своей первой молодости под именем Желанья Сердца – и которую в молодости, данной ему взаймы Матушкой Середой, он любил как царицу Елену, наслажденье богов и людей. Юрген оставлял госпожу Доротею после завершения простейшего дела, отнявшего лишь минуту, так или иначе, в действительности не идущую в счет.

И после этой, не идущей в счет минуты ростовщик возобновил свой путь и вскоре подошел к дому. Он заглянул в окно. Его взгляду предстала уютная комната и накрытый к ужину стол, а госпожа Лиза что – то шила и, судя по всему, находилась во вполне дружелюбном настроении. Тут ужас охватил Юргена, который бесстрашно смотрел в лицо кудесникам, богам и дьяволам. «Я же забыл про масло!»

Но тотчас же он вспомнил, что теперь даже сказанное ему Лизой в пещере не являлось реальным. Теперь ни он, ни Лиза никогда не были в пещере, и, вероятно, больше нет такого места и никогда не было. Это приводило в замешательство.

– Но мне нужно постараться запомнить, – сказал себе Юрген, – что я не видел Лизу с завтрака сегодня утром. Ничего не произошло. В конце концов, на меня не накладывалось требование совершить мужественный поступок. Так что я сохраняю свою жену такой, какая она есть, бедняжка! Я сохраняю свой дом. Сохраняю лавку и честное продолжение дела. Да, Кощей – если это действительно был Кощей – обошелся со мной очень справедливо. И, вероятно, его методы такими и должны быть во всем. Несомненно, я не могу зайти так далеко и сказать обратное: но все же, в то же самое время!..

Тут Юрген вздохнул и вошел в свой уютный дом.

Так было в стародавние времена.

Примечания

Земляные фигуры

Название романа («Figures of Earth») достаточно многозначно. Это выражение означает не только 1) «фигуры (изваяния), вылепленные из земли (глины)», но и (с точностью до определенного артикля): 2) «земные (действующие на земле) личности»; 3) «знаки земли» (как стихии); 4) «земная арифметика» (или бухгалтерия, если обратить внимание на название частей), а кроме всего прочего соотносится с идиомой «figures of speech» – «риторическая фигура», «преувеличение».

ЧАСТЬ I

I

Гейс – в ирландском эпосе табу-запрет, накладываемый на человека; включает в себя обязательство, невыполнение которого может привести к смерти.

Ф и р б о л г (Фир Болг) – в ирландском эпосе одна из групп завоевателей острова Ирландия.

Норны – в скандинавской мифологии низшие женские божества, определяющие судьбу людей при рождении; их три – Урд («судьба»), Верданди («становление») и Скульд («долг»); они живут у источника Урд в корнях мирового древа – гигантского ясеня Иггдрасиля.

Фламберж (Flamberge) (фр.) – шпага.

Сускинд (Suskind) – анаграмма англ. слова «unkiss’d» (нецелованная»); по написанию имя напоминает нем. «Susskind» – «милое дитя».

II

Змей Востока – обладает чертами персонажей восточнославянских мифов Змея Тугарина и Кощея Бессмертного.

Змей Севера – обладает чертами мирового змея скандинавской мифологии Ёрмунганда и гигантского волка Фенрира.

Глейпнир – крепчайшая цепь, сделанная карликами-цвергами по просьбе богов, чтобы приковать Фенрира, созданного им на погибель.

Ориандр. – Имя составлено из имени «Орион» и греческого корня «андр» – «мужчина». Орион – в греческой мифологии великан, сын владыки морей Посейдона и горгоны Эвриалы; был наделен Посейдоном способностью ходить по морю; потерял зрение, так как его ослепил, напоив пьяным, Ойкопион, к дочери которого сватался Орион.

Мимир – в скандинавской мифологии великан, хозяин источника мудрости, находящегося у корней Иггдрасиля. Верховный бог Один отдал глаз за мудрость, содержащуюся в источнике. Боги ваны отрезали у Мимира, бывшего у них заложником во время войны с асами, голову и послали ее Одину, который ее набальзамировал и с ней советовался.

Асы – в скандинавской мифологии основная группа богов, возглавляемая Одином; противопоставляются богам плодородия ванам и другим низшим божествам.

Змей Запада – обладает чертами верховного бога ацтеков Уицилопочтли («колибри-левша»), он сын Коатликуэ («в платье из змей») и Мишкоатля («облачного змея»), среди его атрибутов – обтянутый змеиной кожей барабан, жезл в виде змея и копьеметалка.

Черепаха – в фольклоре южноамериканских индейцев умное и хитрое животное, легко выходящее из сложных положений.

Геспериды – в греческой мифологии нимфы, хранительницы золотых яблок на крайнем западе («сад Гесперид»); их три (или четыре) сестры – Айгла («сияние»), Эрифия («красная»), Геспера («вечерняя») и Аретуса.

Змей Юга – распространенный у австралийских племен мифологический персонаж Радужный Змей; в его образе объединены представления о духе воды, чудовище-драконе и магическом кристалле колдунов.

Орешник – во многих традициях наделялся волшебными свойствами: отгонял злых духов, помогал находить воду, клады и пр.

IV

Бегемот – в Библии гигантское сухопутное существо, сопоставляемое с морским чудовищем Левиафаном.

Лешие – в восточнославянской мифологии злые духи, воплощение леса как враждебной человеку части пространства; существуют представления о женских духах леса – лешачихах. У Кейбелла выполняют функции низших богов.

Павел и Поллукс. Павел – христианский апостол, не знавший Иисуса во время его земной жизни, до своего обращения был ярым гонителем христиан; в христианской традиции часто упоминается и изображается вместе с апостолом Петром. Поллукс – в римской мифологии так именуют Полидевка, одного из близнецов Диоскуров (второй – Кастор).

Кракен – в скандинавской мифологии морское чудовище.

Гиппогриф – в греческой мифологии крылатый конь.

Дракон – в греческой мифологии чудовищный змей или чудовище с чертами змея.

Наяды – в греческой мифологии нимфы источников, ручьев и родников.

Херувимы – в иудаистической и христианской традициях ангелоподобные существа-стражи.

V

Шарлемань – Карл Великий (724–814), король франков, а впоследствии император Священной Римской империи.

Гектор – в греческой мифологии главный троянский герой «Илиады».

Михайлов день (День Святого Михаила) – 29 сентября.

Святой Михаил – в иудаистической, христианской и мусульманской традициях великий ангел, архангел; выполнял функции ангела-писца, заносящего в книгу имена праведников, ангела-хранителя таинственных письмен и ангела-учителя.

VI

Алианора – Элеонора Прованская (1223–1291), вторая дочь Раймунда-Беренгара IV, графа Прованского, и его жены Беатрисы.

Апсары – в ведийской и индуистской мифологиях полубожественные женские существа, обитающие преимущественно в небе; способны угрожать людям, в частности насылая на них любовное безумие.

VII

Жар-Птица – в восточнославянской сказке чудесная птица.

Албания – вероятно, это не название страны на берегу Адриатики или исторической области в долине Куры, а анаграмма слова «Баналия» (т. е. страна банальности, пошлости); «этиопы» – неточная анаграмма слова «поэты».

VIII

День Всех Святых – 1 ноября.

Фердинанд III («Святой») – король Кастилии и Леона, родился около 1200 г., умер в 1252 г.; отвоевал у мавров Кордову, Хаэн и Севилью, известен своими преследованиями еретиков, был канонизирован папой Клементом X.

«Подкошены, как зеленеющее дерево» – вольная цитата из 36-го псалма.

IX

Рождество – 25 декабря.

Раймон Беранже – Раймунд-Беренгар IV (умер в 1245 г.), граф Прованский и король Арльский.

Фурии – в римской мифологии богини мести и угрызений совести.

Гоблины – в европейской низшей мифологии духи, сходные с восточнославянскими домовыми.

Гидра – в греческой мифологии многоголовый змей, у которого вместо отрубленных голов вырастали новые.

X

Мерегретта – Маргарита, старшая дочь Раймунда-Беренгара IV, вышедшая замуж в 1234 г. за французского короля Людовика IX («Святого»).

Беатриса – дочь Фомы I, графа Савойского, жена Раймунда-Беренгара IV.

Б о с о н (Босо) и Ротбольд (Рубо) – правители Прованса в конце IX и в середине X вв.

Ш а м и р (шамур) – в легендах о царе Соломоне алмаз (по другим толкованиям, волшебный червь), с помощью которого можно тесать камни, избегая, согласно ритуальным предписаниям, использования железных орудий; в этих легендах упоминается также чудесный перстень («Соломонова печать»), с помощью которого царь укротил демонов.

XI

Василиск – мифический чудовищный змей; в средние века считалось, что василиск выходит из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой; на изображениях имел голову петуха, туловище жабы и хвост змеи.

Яхве – в иудаизме непроизносимое имя Бога, открытое пророку Моисею.

Гавриил – в иудаистической, христианской и мусульманской традициях один из старших ангелов (архангел).

Соломон – третий царь Израильско-Иудейского государства (ок. 965–928 до P. X.), изображенный в Ветхом Завете величайшим мудрецом; его отец – царь Давид.

Сулейман-бен-Дауд (Соломон, сын Давида) – в мусульманской традиции соответствует библейскому Соломону.

XII

Английский король – Генрих III (1207–1272), правил Англией с 1216 по 1272 г., женился на Элеоноре Прованской 14 января 1236 г.

Маленькая Беатриса – младшая дочь Раймунда-Беренгара IV Беатриса в 1246 г. вышла замуж за брата французского короля Карла Анжуйского, впоследствии неаполитанского короля.

И е ф ф а й – вождь израильтян в войне с аммонитянами, давший обет, что в случае победы он по возвращении принесет в жертву Господу первое существо, вышедшее из ворот дома ему навстречу; встретила же его единственная дочь, но Иеффай сдержал клятву.

Элль – историческая мера длины (около 113 см).

XIII

Мелюзина – в европейской низшей мифологии фея или демон-суккуб; образ восходит к кельтской мифологии. В сочинении Жана Арраского (конец XIV в.) Мелюзина – одна из трех дочерей короля Шотландии Элинаса (ср. Гельмас) и феи Пресины; Пресина запретила мужу наблюдать за ее родами, но король нарушил запрет, и тогда мать забрала трех родившихся дочерей на остров Аваллон; узнав о предательстве отца, выросшие дочери заточают его в недра горы.

Нановиз. – См. примеч. к гл. XXXII «Юргена».

Последняя ночь апреля – ночь с 30 апреля на 1 мая в германской средневековой мифологии называлась Вальпургиевой ночью; это время ежегодного шабаша ведьм.

«Продовольствие Соломона…» – цитата из 3-й Книги Царств (4, 22–23 и 17, 6).

Илия Фесвитянин – ветхозаветный пророк Илия.

XIV

Химера – в греческой мифологии изрыгающее пламя чудовище с тремя головами: льва, козы и змеи; у нее туловище: спереди – льва, в середине – козы, а сзади – змеи.

К а л ь к а р (calcar) – в латыни это слово означает «шпора», в английском «спорынья».

Серафимы – в иудаистической и христианской традициях ангелы, особо приближенные к престолу Бога и Его прославляющие.

Кобылица Магомета. Магомет (Мухаммад) (ок. 570–632) – основоположник ислама и мусульманского государства; на лошади Бурак Магомет совершил «ночное путешествие» из Мекки в Иерусалим и вознесение на небеса; Бурак описывается как лошадь белого цвета с длинной спиной и длинными ушами, на ногах у нее белые крылья; позднее Бурака стали представлять крылатым конем с человеческим лицом.

Валаамова ослица. – В иудейских преданиях Валаам – иноплеменный маг и пророк; однажды ослица Валлама увидела незримого для него ангела, трижды преграждавшего ей путь, а затем обрела дар речи, чтобы предупредить о воле Бога (Яхве).

Пегас – в греческой мифологии крылатый конь; ударом копыта Пегас выбил на Геликоне Гиппокрену («Лошадиный источник»), вода которого дарует вдохновение поэтам.

Грифон – в греческой мифологии чудовищная птица с огромным клювом и телом льва.

XV

Биль и Хьюки – в скандинавской мифологии земные дети, воспитываемые Мани (месяцем).

ЧАСТЬ III

XVI

А л ь в ы – в скандинавской мифологии низшие природные духи.

XVII

Витенагемот – англосаксонский совет старейшин.

Феникс – в греческой мифологии волшебная птица, живет 500 лет (по некоторым вариантам 1460 лет или 12954 года), имеет вид орла и оперение красно-золотых и огненных тонов; предвидя свой конец, феникс сжигает себя в гнезде, полном ароматических трав, но здесь же из пепла рождается новый феникс. (Ср. с описанием у Кейбелла Жар-Птицы.)

XVIII

Пта – в египетской мифологии бог города Мемфис; Пта – демиург, создавший первых восемь богов, мир и все в нем существующее.

Яхве. – См. примеч. к гл. XI.

Абраксас – имя космологического существа в представлениях гностиков (I–III вв.); согласно доктрине василидиан, Абраксас – верховный глава небес и времени.

Кощей Бессмертный – в восточнославянской мифологии злой чародей. У Кейбелла Кощей играет роль демиурга.

Елена – в греческой мифологии спартанская царица, славившаяся своей красотой; из-за нее произошла Троянская война; Елена – дочь верховного бога Зевса, соединившегося с Ледой в образе лебедя.

Семирамида – в греческой мифологии дочь сирийской богини Деркето; мифологизированный образ исторической вавилонской царицы Шаммурамат (кон. IX в. до P. X.).

Гиневра – супруга героя кельтской мифо-поэтической традиции короля Артура.

Магдалина (Мария Магдалина) – в Новом Завете последовательница Христа, одна из мироносиц.

Европа – в греческой мифологии дочь финикийского царя Агенора; влюбившийся в нее Зевс похитил ее, превратившись в быка.

Лилит – в иудейской демонологии злой дух женского пола; согласно одному преданию, Лилит была первой женой Адама; по книге «Зогар», Лилит стала женой отождествляемого с Сатаной Самаэля, матерью демонов.

Сатана – в религиозно-мифологических представлениях иудаизма и христианства главный противник Бога, враг человеческого рода, царь Ада и повелитель бесов.

Катон – Катон Старший (или Цензор) Марк Порций (234–149 до P. X.) – римский писатель, основоположник римской литературной прозы и государственный деятель, первый римский историк, писавший на латинском языке.

Нестор – древнерусский летописец, монах Киево-Печерского монастыря, один из составителей «Повести временных лет», возникшей около 1092 г.