Текст книги "Крестовые походы. Священные войны Средневековья"

Автор книги: Джеймс Брандедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Поднимайтесь и помните деяния ваших предков, доблесть и славу короля Карла Великого, и сына его Людовика, и других государей ваших, которые разрушили царства язычников и раздвинули там пределы святой церкви. Особенно же пусть побуждает вас святой Гроб Господень, Спасителя нашего Гроб, которым ныне владеют нечестивые, и святые места которые ими подло оскверняются и постыдно нечестием их мараются. О могущественнейшие рыцари! Припомните отвагу своих праотцев. Не посрамите их!

И если вас удерживает нежная привязанность к детям, и родителям, и женам, поразмыслите снова над тем, что говорит Господь в Евангелии: «Кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во стократ и наследует жизнь вечную». Не позволяйте собственности или семейным делам отвлечь вас.

Эта земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью. Она не очень богата и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Из-за этого вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится меж вами ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и уснут всяческие распри и раздоры. Начните путь к Святому Гробу, исторгните землю эту у нечестивого народа, землю, которая была дана Господом нашим детям Израилевым и которая, как гласит Писание, течет млеком и медом.

Иерусалим – это пуп земли, край, самый плодоносный по сравнению с другими, земля эта словно второй рай. Ее прославил искупитель рода человеческого своим приходом, украсил ее деяниями, освятил страданием, искупил смертью, увековечил погребением. И этот царственный град, расположенный посредине земли, ныне находится в полоне у его врагов и используется народами, не ведающими Господа, для языческих обрядов. Он стремится к освобождению и жаждет освобождения, он беспрестанно молит о том, чтобы вы пришли ему на выручку. Он ждет помощи от вас, ибо, как мы уже сказали, пред прочими сущими народами вы удостоены Богом замечательной силой оружия. Вступайте же на эту стезю во искупление своих грехов, будучи преисполнены уверенностью в незапятнанной славе Царствия Небесного».

Когда папа Урбан в своей искусной речи сказал это и многое в этом роде, тех, кто там был, соединило общее чувство, так что все возопили: «Так хочет Бог! Так хочет Бог!» Услышав это, достопочтенный владыка римский возвел очи к небесам, возблагодарил Бога и, мановением руки потребовав тишины, заговорил снова:

«Возлюбленные братья! Сегодня мы видели, что, как сказал Господь в Евангелии от Матфея, «где двое или трое собраны во имя Мое, там я посреди них». Ибо если бы не Бог, который присутствовал в ваших помыслах, не раздался бы столь единодушный глас ваш; и хотя он исходил из множества уст, но источник его был единым. Вот почему говорю вам, что это Бог исторг из ваших уст такой глас, который он же вложил в вашу грудь. Пусть же этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо слово это произнесено Богом. И когда произойдет у вас боевая схватка с неприятелем, пусть все в один голос вскричат Божье слово: «Так хочет Господь! Так хочет Господь!»

Мы не повелеваем и не увещеваем, чтобы отправлялись в этот поход старцы или слабые люди, не владеющие оружием. И пусть женщины не пускаются в путь без своих мужей, либо братьев, либо законных опекунов. Они ведь являются больше помехой, чем подкреплением, и представляют скорее бремя, нежели приносят пользу. Пусть богатые помогут беднякам и на свои средства поведут с собою пригодных к войне. Священникам и клирикам любого ранга не следует идти без дозволения своих епископов, ибо, если отправятся без такого разрешения, поход будет для них бесполезен [19] . Да и мирянам не гоже пускаться в паломничество иначе, как с благословения священника.

И тот, кто решит совершить это святое паломничество, и даст о том обет Богу, и принесет ему себя в живую, святую и весьма угодную жертву, пусть носит изображение креста Господня на челе или на груди. Тот же, кто пожелает, выполнив обет, вернуться домой, пусть поместит это изображение на спине промеж лопаток. Тем самым такие люди выполнят заповедь Господню, которую он сам предписывает в Евангелии: «И кто не берет креста своего и следует за мною, тот не достоин меня».

Когда все это было сказано, один из римских кардиналов, по имени Григорий, прочитал «Конфитеор» [20] для всех присутствующих, которые теперь опустились на колени. Все они били себя в грудь, просили отпущения грехов. Когда отпущение было дано, последовало благословение, а после благословения толпа разошлась.

На следующий день в Клермоне состоялось итоговое заседание собора. На этой встрече была достигнута договоренность о деталях организации похода. Епископ Ле-Пюи Адемар, которого Урбан посетил в августе, был избран папским легатом. Ему предстояло возглавить Крестовый поход в качестве личного представителя папы Урбана. Вероятно, на этой же встрече была назначена дата начала похода – 15 августа 1096 года. Это давало епископам время для чтения проповедей и вербовки новых рекрутов для участия в походе. Это также давало время рыцарям, которые собирались участвовать в походе, урегулировать все домашние дела. Папа Урбан провел следующие восемь месяцев во Франции, занимаясь церковными делами {3} . Скорее всего, он и сам вербовал рекрутов в славный поход, который провозгласил в Клермоне. 15 августа 1996 года, в день официального начала Первого крестового похода, Урбан пересекал Альпы, возвращаясь в Италию. Он был спокоен. Крестовый поход начался.

Глава 3 Крестьянский крестовый поход

I

Урбан II и епископы, посетившие Клермонский собор, были не единственными проповедниками Крестового похода, да и западное дворянство было не единственным его участником, как того, вероятно, ожидал папа. Движение, начало которому положил Урбан в Клермоне, быстро разрослось, выйдя за рамки ожиданий папы. Крестовый поход, инициированный папой в Клермоне, проповедовался западному миру не только официальной церковной иерархией, но и многочисленными народными проповедниками и демагогами. Экспедиция западных рыцарей и знати, которую запланировал и вдохновил Урбан, быстро породила целую волну разнородных экспедиций, участники которых были выходцами по большей части из самых низких слоев западного общества. Эти народные походы, их было пять, обычно называют Народным или Крестьянским крестовым походом {4} , в отличие от феодального (сеньорального) Крестового похода, которым считались более официальные экспедиции рыцарей и знати. Что думал папа Урбан об этих стихийных и не подготовленных должным образом походах, можно только догадываться. До нас не дошли его соображения по этому вопросу.

Самой известной фигурой в Народном крестовом походе был Петр Пустынник {5} , которого долго считали единственным организатором Крестовых походов вообще. Петр был определенно центральной фигурой и лидером двух народных экспедиций, которые действительно добрались до Константинополя и Малой Азии.

Описания Петра Пустынника, данные его современниками, звучат крайне непривлекательно для теперешнего читателя. Невысокого роста, коренастый, Петр имел длинное худое смуглое лицо, которое, как и его тело, было обычно грязным. Он был аскетом, ходил босым и переезжал с места на место на осле. В пищу он употреблял рыбу и вино и, как правило, был облачен в плащ пустынника, из-за которого и получил свое прозвище. Однако по любым меркам Петра следует считать красноречивым и умеющим убеждать проповедником, способным поднять энтузиазм толпы. Наслушавшись его речей, люди покидали свои дома, друзей и собственность, грузили все, что было можно, на тележки и присоединялись к Петру и его спутникам для путешествия в Иерусалим.

Петр Пустынник начал свои проповеди в конце 1095 го да. Зимой и весной 1095–1096 годов он ездил по Северной Франции, проповедуя Крестовый поход.

Он ездил с места на место, собирая сотни последователей. К 12 апреля 1096 года, когда он прибыл в Кельн, их уже были тысячи. Рекруты Петра были весьма разношерстной группой. В нее входило много крестьян, некоторое количество горожан и знати (в основном безземельные рыцари и младшие сыновья знатных семейств), а также разбойники, преступники, женщины и дети.

Кельн приветствовал будущих крестоносцев презрением и насмешками. А Петр невозмутимо продолжал проповедовать, собирая новых рекрутов. Предполагаемая задержка пришлась не по нраву многим из тех, кто присоединился к нему. И несколько тысяч последователей Петра 15 апреля вышли из Кельна, чтобы направиться к Святой земле. Передовой отряд был поручен заботам Вальтера Голяка, одного из безземельных рыцарей в окружении Петра.

Сам Петр оставался в Кельне до 20 апреля, когда, убедив множество немцев последовать за ним, вышел в поход вслед за группой Вальтера. Обе группы, следовавшие с промежутком в пять дней, двигались по направлению к Венгрии и Константинополю. Некоторые их приключения были описаны Альбертом Ахенским, получившим информацию от одного из участников.

Вальтер Голяк и Петр Пустынник путешествуют на Восток

[21]

В году 1096-м, в восьмой день марта [22] Вальтер по прозвищу Голяк, выдающийся рыцарь, вошел в Венгерское королевство, начав путешествие в Иерусалим по настоянию Петра Пустынника. Вальтера сопровождала большая группа французских пеших солдат, но в ней было только восемь рыцарей.

Кальман [23] , самый набожный король венгров, принял их ласково. Когда Кальман услышал о намерениях Вальтера и узнал причину его путешествия, он дал ему разрешение проследовать через королевство и купить продовольствие. Армия прошла без неприятностей через Семлин, где кончается венгерская граница. Здесь они мирно переправились через реку Саву в болгарский город Белград. Шестнадцать человек остались в Семлине, чтобы купить оружие, не ведая о Вальтере, который уже пересек реку. Несколько алчных венгров, уверенных, что Вальтер и его армия ушли, подняли руку на этих людей. Они отняли у них оружие, одежду, золото и серебро и потом позволили им уйти голыми и с пустыми руками. Безутешные люди, у которых теперь не было ни товаров, ни одежды, ни оружия, поспешили в упомянутый выше город Белград, где Вальтер и все остальные ставили лагерь за городскими стенами. Ограбленные доложили Вальтеру о том, что произошло с ними. Однако Вальтер принял новость спокойно и даже не подумал о возвращении и мести.

В ту же ночь, когда шестнадцать собратьев, голые и с пустыми руками, присоединились к группе, Вальтер обратился к болгарскому правительству и магистрату города за разрешением купить необходимые запасы. Болгарские официальные лица, которые считали миссию Вальтера мошенничеством, а его армию – группой лазутчиков, запретили продавать им любые товары. В результате Вальтер и его армия были в смятении и начали захватывать и силой отбирать стада быков, коров и овец, которые паслись на пастбищах. Серьезная ссора, разгоревшаяся между болгарами и пилигримами, которые пытались угнать скот, еще больше накалилась и переросла в вооруженное столкновение. Когда ряды болгар увеличились до числа сто и сорок человек, некоторые члены армии пилигримов были отрезаны от основной группы и нашли убежище в часовне. А тем временем Вальтер лишился уверенности и его армия рассеялась, пока ряды болгар продолжали пополняться. Болгары окружили часовню и заживо сожгли шестьдесят человек, которые в ней прятались. Когда некоторые из них, чтобы спасти свои жизни, попытались выйти из часовни, многие были серьезно ранены.

После этой катастрофы и потери людей Вальтер и его уцелевшие спутники укрылись в болгарских лесах. Через восемь дней он нашел убежище в очень богатом городе под названием Ниш в самом центре Болгарского царства. Там Вальтер сообщил властям о ранениях и ущербе, нанесенных его людям. Князь обошелся с ним по справедливости. Он дал Вальтеру деньги и оружие в качестве компенсации. Он также обеспечил безопасный проход Вальтера через болгарские города Стерниц, Филиппополь и Адрианополь. Еще Вальтер получил разрешение закупить припасы. Вальтер и его группа мирно прошествовали к Константинополю, главному городу Византийской империи. Когда они при были, была составлена смиренная петиция, в которой Вальтер просил императора позволить ему разбить мирный лагерь и купить некоторые жизненно необходимые продукты. А сам стал ждать прибытия Петра Пустынника, по убеждению и под руководством которого он отправился в путешествие. Когда Петр прибыл и их силы соединились, они должны были переплыть залив Святого Георгия. Там было лучше сражаться с турками и другими язычниками. Их просьбы были удовлетворены. Император Алексей ответил и дал им все, что они просили.

Вскоре после этого упомянутый выше Петр и его огромная армия, столь же многочисленная, как песок в море, продолжили свой путь в Иерусалим. Армия Петра состояла из людей, которые были собраны в разных местах. Там были франки, швабы, баварцы и даже люди из Лотарингии.

В ходе путешествия Петр прибыл в Венгрию, где он со своей христианской армией разбил лагерь перед воротами Оденбурга. Как только они устроились, Петр послал гонцов к венгерскому правителю с просьбой разрешить ему и его товарищам пройти через Венгерское королевство. Разрешение было дано при условии, что на королевской земле не будет мародерства и что армия по пути будет вести себя мирно. Все, что необходимо армии, следовало купить без ссор и столкновений. Петр возрадовался, услышав о благожелательности короля по отношению к нему и его людям. Он пересек Венгрию мирно, ведя справедливый обмен с его жителями. Там Петр и его армия добрались до Семлина без тревог.

Когда Петр приблизился к границам Семлина, до него и его людей дошли сообщения, что местный правитель, человек по имени Гуз [24] , бывший одной из самых видных фигур в Венгерском королевстве, испорчен жадностью и собирает группу вооруженных рыцарей. Еще было сказано, что Гуз организовал заговор с герцогом Никитой, болгарским правителем и губернатором города Белграда. Никита планировал собрать силы своих сателлитов и с ними напасть и уничтожить первые отряды Петра, а Гузу предстояло следовать позади и отсечь арьергард. Таким образом они хотели захватить и поделить между собой имущество армии – лошадей, золото, серебро, одежду.

Петр слышал об этом, но, поскольку и венгры, и болгары были приверженцами христианской веры, он отказался верить, что они могли задумать такое преступление. Однако, когда Петр пришел в Семлин, он увидел на стенах оружие и имущество шестнадцати человек из группы Вальтера, которых венгры ограбили ранее. Петр убедился во вреде, нанесенном его союзникам, увидел их оружие и имущество и тогда призвал своих людей отомстить. Прозвучал сигнал, были подняты штандарты, и люди устремились к стенам. Они выпустили множество стрел по стенам. Их было так много, что венгры на бастионах не удержались и отступили в город, надеясь укрепиться там и отбить атаку.

Когда Жоффруа Бюрель, пехотинец, житель Этампа, командир и знаменосец двух сотен сильных пеших солдат, услышал о бегстве венгров со стеновых бастионов, он быстро залез на стену по лестнице, которую случайно обнаружил неподалеку. За ним последовал рыцарь Райнальд из Брея, голова которого была покрыта шлемом, а тело – кольчугой. А потом уже все, и пешие солдаты, и рыцари, устремились в город.

Почти семь тысяч венгров, побуждаемые бедственным положением и неминуемой опасностью, собрались, чтобы защитить город. Теперь они побежали через другие ворота, которые открывались на восток. Они вели на вершину очень высокой скалы. С одной стороны протекал Дунай, с другой находилось неприступное укрепление. Большинство венгров не смогли пройти в ворота, которые были очень узкими. Крестоносцы убили этих людей мечами перед воротами. Остальные были сброшены с вершины скалы. Их поглотили волны Дуная. Но многие сумели спастись на лодках.

Около четырех тысяч венгров [25] было убито там, а пилигримов – только тысяча, и еще были раненые. После того как Петр одержал эту победу, он и его люди остались в Семлине на пять дней, потому что там обнаружилось изобилие запасов: зерно, стада овец и другого скота, питьевая вода и без счета лошадей.

* * *

После такого безответственного, но весьма благоприятного начала в Семлине экспедиция Петра построила плоты, чтобы переправиться через реку Саву в город Белград. Получив известие о предстоящем прибытии крестоносцев, жители Белграда, и это вполне понятно, оставили свой город и скрылись в лесах. Византийский губернатор, видя, что у него недостаточно сил, чтобы справиться с неуправляемыми пилигримами, вывел свои войска в Ниш. Крестоносцы получили, таким образом, полную свободу действий в Белграде, которой не преминули воспользоваться – они разграбили и сожгли город. Продолжив путь, они 3 июля подошли к Нишу, где византийцы обеспечили их припасами и едой, но только после того, как крестоносцы дали заложников, что должно было гарантировать их мирное поведение в будущем. 4 июля группа пилигримов направилась к Софии, но столкнулась с проблемой, когда византийские войска, присматривавшие за крестоносцами, попытались арестовать нескольких человек, обвиняемых в поджоге мельницы. Последовал бунт. Никита повернул свои войска на крестоносцев, и группа Петра потерпела унизительное поражение. Сам Петр с пятью сотнями людей отступил в лес, где предпринял попытку реорганизовать свои поредевшие ряды. Впоследствии к Петру присоединились еще несколько тысяч крестоносцев, и 12 июля они прибыли в Софию. С этого момента, пока они находились на византийской территории, крестоносцев сопровождали организованные отряды византийских солдат, которые сумели поддерживать порядок во вздорной, плохо организованной толпе.

Экспедиция достигла Константинополя 1 августа 1096 года. Император Алексей после встречи с Петром при первой возможности организовал переправу всех крестоносцев, и входивших в группу Вальтера Голяка, и следовавших с Петром Пустынником, через Босфор в Малую Азию. Переправа состоялась под надзором византийских военных 6 августа.

II

Отсутствие организации и дисциплины, характерное для всего Крестьянского крестового похода, проявилось во всей красе, как только крестоносцы прибыли в Малую Азию и избавились от контроля византийцев. Трудное путешествие по Центральной Европе несколько остудило энтузиазм крестоносцев. Теперь они стремились использовать любую возможность для грабежей и мародерства. Они также хотели нанести поражение туркам, причем участники Крестьянского крестового похода, похоже, не ведали об их военной доблести. Группы крестоносцев беспечно бродили по побережью Мраморного моря. Сначала они остановились в покинутом городе Никомедии, а потом проследовали дальше до укрепленного лагеря в Киветоте. Здесь они решили подождать прибытия главных сил крестоносцев из Европы.

Когда экспедиция обосновалась в Киветоте ждать дальнейшего развития событий, мораль армии еще больше деградировала, а эфемерный авторитет Петра у его людей исчез вовсе. Крестоносцы ссорились друг с другом, разбивались на небольшие клики. Они также совершали набеги – маленькими неорганизованными группами – на окрестные поселения. В середине сентября одна группа, в основном состоящая из французов, совершила набег на окрестности Никеи, столицы турецкого султана Малой Азии Килич-Арслана. Чтобы обеспечить себе защиту, группа германцев в конце сентября 1096 года захватила крепость Ксеригордон, решив сделать ее центром, из которого можно совершать набеги и грабить окрестности.

Эти набеги имели крайне неудачный результат – они привлекли внимание турецкого султана Килич-Арслана к присутствию крестоносцев. Последствия были катастрофическими для участников Крестьянского крестового похода.

Убийство крестоносцев

[26]

Турецкий правитель и лидер Сулейман [27] , услышав о прибытии христиан, их грабежах и разбое, собрал 15 тысяч турок со всей Малой Азии и Хорасана [28] . Его войска были очень искусны в сражениях, воины являлись отличными лучниками, использовавшими луки из рога или кости. Спустя два дня после того, как они собрались, в город Никею издалека дошло сильно преувеличенное известие о победах германцев. Печаль и ярость Килич-Арслана еще более усилились из-за потери крепости, поражения и изгнания гарнизона, а также из-за рассказов о германцах.

Посему на рассвете третьего дня [29] Килич-Арслан и все его войска вышли из лагеря в Никее к форту, который захватили германцы. Первая группа турецких воинов напала на христиан и разгромила их столь решительно, что германцы, яростно сопротивлявшиеся, не сумели удержать свои оборонительные позиции и под градом стрел были вынуждены покинуть стены. Тогда бедные беззащитные германцы укрылись от турецких стрел в крепости. Увидев, что им удалось вытеснить германцев со стен, турки приготовились перебираться через них. Германцы внутри форта были намерены во что бы то ни стало уцелеть. Некоторые из них стали копьями отражать атаки турок, другие отбивались мечами и боевыми топорами. Столкнувшись с мощным сопротивлением, турки не стали продолжать атаку.

Поскольку им не удалось устрашить христиан, обрушив на них град стрел, теперь турки собрали все дерево, какое только смогли найти, у ворот форта. Они зажгли его, и оно разгорелось ярким пламенем. Некоторые здания вблизи тоже были подожжены. В конце концов пламя и жар стали настолько сильными, что некоторые германцы погибли, а другие в поисках спасения начали прыгать со стен. Турки убивали их мечами. Они взяли в плен около двух тысяч тех германцев, юные черты и тела которых показались им привлекательными. Все остальные были убиты копьями или мечами.

Когда Килич-Арслан и его люди после ужасной бойни ушли и увели своих германских пленных, новости о побоище достигли лагеря Петра. Дух людей существенно ослаб из-за поражения их товарищей. Они стали совещаться друг с другом, чтобы решить, выступать ли немедленно и мстить за своих товарищей или подождать Петра, который незадолго до этого отправился к императору в Константинополь, где хотел обеспечить лучшие торговые условия для своих людей.

В процессе совещаний Вальтер Голяк был против начала похода, призванного отомстить за братьев, пока ситуация не прояснится. И, по его мнению, следовало дождаться Петра и действовать, как он скажет. Петр, однако, не смог добиться разрешения императора вернуться.

На восьмой день тысяча турецких солдат, люди чрезвычайно искусные в военном деле, вышли из Никеи. Они прошли через города на холмах и деревни, желая выяснить все про награбленное франками добро. Эти турки поставили себе задачу обезглавить как можно больше крестоносцев, которые скитались по окрестностям группами по десять – пятнадцать человек. Когда до лагеря Петра дошло известие, что турки совсем рядом и убивают христиан, люди отказались верить, что турки забрались так далеко от Никеи. Однако некоторые христиане посоветовали начать преследование турок, если они обнаружатся в непосредственной видимости.

А тем временем, когда правда стала известна, среди людей начались волнения. Пехотинцы призвали Вальтера Голяка и других командиров армии Петра. Они спросили своих командиров, должны ли они мстить за неслыханную дерзость турок, но командиры запретили любые нападения до совещания с Петром после его возвращения. Глава пехотинцев Жоффруа Бюрель выслушал их ответы и затем сказал, что робкие солдаты едва ли ценятся в бою больше, чем храбрые рыцари. Он произнес грубую речь, в которой повторил свои обвинения и упрекнул командиров, которые запрещают войскам преследовать турок и отомстить за своих братьев. С другой стороны, командиры больше не могли выносить обвинения и оскорбления Годфрида и своих товарищей. Подстрекаемые яростью и негодованием, командиры согласились выступить против турок, какую бы цену за это ни пришлось заплатить. Люди не медлили. Всей кавалерии и пехоте в лагере был отдан приказ приготовиться на рассвете четвертого дня [30] . Затем прозвучал сигнал приготовиться к бою. Только недужные и те, у кого не было оружия, остались в лагере, а также женщины. 25 тысяч вооруженных пехотинцев и 5 тысяч рыцарей в броне собрались и двинулись к городу Никея, чтобы отомстить за своих братьев, вызвав Килич-Арслана и его турецких воинов на бой. Армия разделилась на шесть подразделений, и знаменосцы шагали на левом и правом флангах группы. Петр все еще отсутствовал, и его желания были неизвестны.

Армия едва ли прошла три мили от ворот укрепленного лагеря в Киветоте. Они шли с шумом, громкими криками и похвальбой через гору и лес. Неожиданно Килич-Арслан и его достойная осуждения армия ворвались в лес с другой стороны. Враги двигались со стороны Никеи, чтобы совершить внезапное нападение на лагерь франков и убить христиан, которые не были готовы к нападению. Услышав шум, создаваемый христианской армией, Килич-Арслан захотел узнать, кто это так шумит. Он не ведал о намерениях пришельцев. Узнав, что ему навстречу движется христианская армия, он обратился к своим людям: «Франки, которым мы собирались устроить ловушку, уже здесь. Несомненно, они хотят напасть на нас. Поэтому давайте уйдем из леса и с гор на открытую равнину. Там мы сможем завязать с ними жестокую битву, а им негде будет укрыться».

Указания Килич-Арслана были исполнены без промедления. Соблюдая полную тишину, турки ушли из леса и с гор.

Франки, конечно, не знали о приближении Килич-Арслана. Они вышли из леса и с гор с шумом и криками. И впервые в полном изумлении увидели силы Килич-Арслана, стоявшие в боевых формированиях на равнине, избранной для сражения. Увидев их, франки начали подбадривать друг друга именем Бога. Они выслали вперед два отряда по пять тысяч рыцарей. Заметив приближающегося противника, Килич-Арслан сразу же устремился в бой, его люди за ним. Их не слыханные ранее боевые кличи испугали и оглушили католических рыцарей. Потом турки обрушили дождь стрел на два высланных вперед отряда. В результате рассеявшиеся уцелевшие рыцари были отделены от двигавшихся за ними основных сил.

Задние ряды армии крестоносцев еще даже не успели выйти из леса, когда они услышали лязганье оружия и боевые кличи турок. Крестоносцы собрались одной группой на узкой тропе, по которой следовали, и постарались блокировать и удержать проход через горы. А тем временем два отряда, которые турки отсекли от остальных христиан, обнаружили, что не могут вернуться в горы и в лес, и потому решили прорываться в Никею. Они развернулись и с громкими криками устремились в самую гущу турок. Рыцари и пешие солдаты поддерживали друг друга и за короткое время убили две сотни турок. Турки увидели, что христианская кавалерия и не думает сдаваться, наоборот, она вот-вот победит их людей. И они обрушили на нее град стрел, ранив и убив многих лошадей крестоносцев. Так христианские рыцари превратились в пеших солдат.

Вальтер Голяк был ранен семью стрелами, пробившими его кольчугу. Другие командиры – Райнальд из Брея и Фульк из Шартра, люди, прославившиеся в своей стране, – тоже были ранены и приняли мученическую смерть, хотя перед этим и сумели убить множество турок. Вальтер из Бретея, сын Валерана, и Жоффруа Бюрель, начальник всех пехотинцев, сумели избежать смерти, скрывшись в зарослях кустарника. Эта группа вышла из боя и спаслась по узкой тропе. Когда стало известно, что они сбежали и бросили остальных, все, кто мог, устремились обратно в Киветот по той же дороге, по которой пришли. Но только теперь они вряд ли были в состоянии защититься от своих врагов.

Турки же праздновали свою удачу и победу. Они обезглавили жалкую горстку крестоносцев, которых преследовали на протяжении трех миль, убивая их по пути в лагерь Петра. Они ворвались в лагерь и обнаружили там слабых и больных, церковников, престарелых женщин, монахов и детей. Всех они уничтожили мечами, независимо от возраста. В живых оставили только юных девушек и монахинь, чья внешность им приглянулась, а также некоторых безбородых юнцов приятной наружности. Турки увели в Никею лошадей и мулов, унесли деньги, одежду и все ценное, что нашли в лагере, вместе с палатками.

А на побережье поблизости от упомянутого выше города Киветот был старый заброшенный форт, и в нем укрылось три тысячи христиан. Они надеялись там защитить себя. Поскольку там не было ворот и оборонительных сооружений, они использовали свои щиты вместо ворот и навалили на входе камни, потому что были напуганы и лишены надежды на помощь. Они отчаянно сражались за свою жизнь, защищая себя от противника одними только копьями, деревянными луками и метательными снарядами. Турки, поскольку они смогли воплотить в жизнь только часть своего плана убить обитателей форта, окружили сооружение, в котором не было крыши, и начали пускать стрелы в воздух. Стрелы, падающие с высоты, попадали в защитников форта, убивая несчастных. Остальные, увидев это, были вынуждены подумать о сдаче, потому что очень многие были ранены и убиты. Однако они опасались еще более жестокого обращения от не знающих Бога людей, и потому ни оружие, ни сила не смогли заставить их покинуть форт.

Солнце отметило полдень, когда три тысячи христиан вошли в форт и были осаждены турками. Они защищались с отчаянием обреченных, при этом не думая о разумности своей стратегии, просто сражались за свою жизнь. Наконец глубокой ночью верный католик, грек по рождению, сумел переплыть море, чтобы найти Петра, который все еще находился в императорском городе. Посланник сообщил об опасности, нависшей над крестоносцами, о разорении и уничтожении остальных. Когда Петр узнал об опасности, грозившей его людям, и о трагедии тех, кто был убит турками, он, плача и стеная, отправился к императору, чтобы именем Господа молить его помочь несчастным крестоносцам, немногим оставшимся в живых из многих тысяч. Он молил императора не дать страдающим братьям во Христе быть уничтоженными безжалостными палачами.

Император, услышав рассказ Петра о поражении и осаде крестоносцев, был глубоко тронут. Он собрал туркополов [31] и воинов всех наций своего государства и приказал им пересечь пролив для помощи спасшимся бегством осажденным христианам и изгнания окруживших их турок. Когда турки узнали о приказе императора, они ушли из форта, забрав христианских пленных и много добычи. Так окруженные и осажденные христиане были освобождены.

Глава 4 Феодальный Крестовый поход

I

В августе 1096 года, когда участники Крестьянского крестового похода обосновались в Киветоте в ожидании своей судьбы, первые отряды европейской знати, откликнувшейся на призыв папы Урбана II, как раз отправлялись на Восток. Армия Первого крестового похода, как было решено в Клермоне, должна была двигаться под командованием нескольких лидеров в Константинополь. Там армии предстояло собраться под лидерством папского легата Адемара из Ле-Пюи. Ожидалось, что разные экспедиции, собравшись в Константинополе, выйдут оттуда единой боевой единицей и проложат себе путь через Малую Азию до тех пор, пока не восстановят христианское правление в этом регионе, захватив Святую землю и святой город Иерусалим.