Текст книги "Боб – необычный кот"

Автор книги: Джеймс Боуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Глава 4
Раз – и готово

К концу второй недели лечения Боб заметно повеселел. Рана на ноге заживала, проплешины на шкуре зарастали новой прекрасной шерстью. Мордочка как будто бы стала радостней. И появился огонек в глазах, которого раньше не было. По-моему, кот был счастлив.

То, что он выздоравливает, в первую очередь ощутила на себе наша квартира. Он ее и раньше не щадил, а сейчас и вовсе стал неуправляемым. Носился и прыгал как оглашенный, драл все, что только попадалось на пути, не щадя и меня самого. Я не роптал – пусть котик немного порезвится.

На кухне творился сущий кошмар. Пришлось купить несколько дешевых пластиковых замков, обычно их используют в доме, где есть дети, чтоб малыши не лезли куда не надо. И приходилось тщательно следить за вещами: если оставишь ботинки или что-нибудь из одежды без присмотра – разорвет в клочки за секунды.

Сомнений у меня не осталось – Боба нужно было кастрировать.

Если этого не сделать, гормоны взыграют, и он будет сутками или даже неделями пропадать в поисках подруг, приключений и наверняка – кошачьих боев. При этом он мог подцепить какую-нибудь заразу. А если его кастрировать, он станет спокойнее. Так что тут даже и думать было нечего.

За пару дней до окончания курса лечения я позвонил в местную клинику:

– Скажите, Бобу ведь положена бесплатная стерилизация?

– Да, – ответила медсестра, – сертификат от ветеринара у вас есть?

Я объяснил, что да, сертификат мы получили в Королевском обществе защиты животных, когда лечили больную лапу. А также выводили паразитов и блох.

– Отлично, – сказала сестра.

– А что по поводу антибиотика, который он пьет? – спросил я. – Сейчас курс как раз заканчивается.

– Прекрасно, – ответили мне. – Мы можем записать кота на операцию через два дня.

В назначенный день я встал рано и в прекрасном расположении духа. Нас ждали на операцию к десяти. Я усадил Боба в ту самую зеленую пластиковую коробку, в которой пытался отнести его в клинику две недели назад.

Погода была отвратительная, и я немного прикрыл коробку, когда мы выходили на улицу. Бобу коробка понравилась ничуть не больше, чем в первый раз. Он высунул из нее голову и наблюдал за происходящим вокруг.

Мы добрались до клиники задолго до назначенного часа. Там был, как всегда, сумасшедший дом: собаки тянули поводки и рычали на котов, жавшихся в сумках и переносках. Боб торчал из коробки, как часовой, и ни капельки не боялся. Похоже, он полностью мне доверял.

– Мистер Боуэн? – вызвала нас молоденькая медсестра. – Идите за мной, пожалуйста.

Мы вошли в комнату, где мне пришлось ответить на пару вопросов.

– Вы должны понимать, что операция необратима, – сказала она. – Вы уверены, что не хотите от него котят?

– Уверен, – ответил я и потрепал Боба за ухом.

– А сколько вашему коту лет?

– Не знаю, – признался я и выложил его историю.

– М-м, давайте посмотрим. – Сестра принялась осматривать Боба. – Если котов не стерилизовать, то по мере взросления они меняются. Морда, например, округляется, особенно щеки. Шкура становится более прочной, и вообще они вырастают довольно крупными. Боб не так уж велик. Я сказала бы, что ему месяцев девять или десять, что-то вроде этого.

Мой Боб был почти котенком!

– Вы должны также знать, что существует небольшая вероятность осложнений. – Медсестра передала мне бланк формуляра. – Но он пройдет обследование перед операцией, и, возможно, мы даже возьмем кровь на анализ. При возникновении вопросов или проблем мы вам позвоним.

– Хорошо… – Вот тут я почувствовал себя полным болваном: мобильного-то у меня не было! Если что, они меня не найдут.

Сестра объяснила, как будет проходить операция.

– Если все пройдет нормально, – сказала она, – вы сможете забрать Боба через шесть часов. – Она взглянула на часы: – Где-то в четыре сорок. Устраивает?

Я обнял Боба и вышел на улицу. Времени добраться до центра Лондона, где я обычно играл, у меня не было, и я решил попытать счастья у ближайшей железнодорожной станции «Далстон-Кингсленд». Я заработал немного мелочи и заодно скоротал время; кроме того, там был магазинчик, в котором я смог бы укрыться в случае дождя.

Пока я играл, я старался не думать о Бобе. Мне доводилось слышать о том, как кошек или собак относили на самые пустяковые операции, но они больше не возвращались из клиники. Никогда. Я гнал эти мысли подальше. Тем временем тучи в небе сгущались – собирался дождь.

Время шло медленно. Очень медленно. Наконец стрелки часов показали четыре пятнадцать, и я принялся собираться. Последнюю сотню метров до клиники я буквально бежал.

Знакомая медсестра сидела в приемной за стойкой. Она мило улыбнулась, когда я вошел.

– Как он? Все нормально? – Я все еще не мог отдышаться после бега.

Мне самому было странно – давно я так ни за кого на свете не беспокоился.

– Все отлично, не переживайте. Отдышитесь немного, и я проведу вас к нему.

Я вошел в послеоперационную и увидел своего Боба – он лежал в теплой просторной клетке.

– Боб, дружище, привет! Как ты тут? – Я вздохнул с облегчением.

Он все еще не отошел от наркоза и выглядел сонным. Сперва не узнал меня, но, узнав, сразу сел и принялся скрести дверцу клетки.

Он словно бы говорил:

– Да выпустите вы меня отсюда!

Я подписал какие-то бумаги, а медсестра еще раз осмотрела Боба, чтобы удостовериться, что его можно выписывать. Она действительно была и внимательной, и заботливой.

– Если что-то, по-вашему, будет не так, звоните нам или приносите его сюда, мы осмотрим. Но я думаю, что все будет в порядке.

– А он еще долго будет таким… несчастным?

– Ну, это у всех животных по-разному. Некоторые коты сразу приходят в себя. Другие – немного дольше. Обычно двух дней достаточно для того, чтобы наркоз полностью вышел из организма.

Скорее всего, завтра он будет есть меньше, чем обычно, но потом аппетит восстановится. Однако, как я сказала, если вас что-то будет в нем беспокоить, пожалуйста, позвоните.

Я собрался засунуть Боба в нашу мусорную коробку, но сестра меня остановила.

– Давайте-ка найдем ему что-нибудь получше, – сказала она и достала красивую небесно-голубую переноску.

– Но это же не моя, – возразил я.

– Это не страшно. У нас полно запасных. Вернете, когда будете проходить мимо, и все.

– Что, правда?

Как может такая прекрасная переноска быть никому не нужна? Может, кто-то ее забыл? Или… вернулся, а выяснилось, что переноска уже не нужна… Я постарался не думать об этом.

На следующий день я устроил себе выходной, чтобы побыть рядом с Бобом. За ним полагалось наблюдать пару дней, чтобы не допустить осложнений. Хотя мне нужны были деньги, я бы себе не простил, если бы с ним что-то случилось. В общем, я засел дома на круглосуточное дежурство.

Боб немного покушал – отличный знак. Потом чуть-чуть побродил по квартире, еще нетвердо держась на лапках.

Но через пару дней он уже полностью стал самим собой – стариной Бобом. И еду поглощал, как оголодавший волчище. Правда, заметно было, что ему еще немного не по себе – но я был уверен, что это скоро пройдет.

И я был рад, что провернул это дело.

Глава 5
Билетик для кота

Ну что ж, настала пора расставаться. Я не сомневался, что Боб хочет вернуться туда, где ему было привычней, – на улицу. Сейчас, когда он совсем поправился, было самое время дать ему возможность уйти.

Я спустился с ним вниз.

– Ну, друг, иди, – сказал я. – Теперь ты свободен.

Я махнул в направлении выхода. Боб глядел на меня совершенно непонимающе.

«Чего делать-то?» – как будто спрашивал он.

– Иди-иди. – Я замахал на него руками. – Иди.

Он вперевалочку проковылял к тому месту, где обычно делал свои дела. Сделал, закопал и направился обратно ко мне: «Ну, я все сделал. Что теперь?»

Тут я впервые подумал, что у него свои планы на будущее.

– Ну, поброди, погуляй, – предложил я.

Признаться, я был доволен, что он не хочет уходить от меня, но, с другой стороны, я и себя-то обеспечить толком не мог. Как тут брать ответственность за кого-то еще? Плохим хозяином я быть не хотел, а хорошим не мог.

Этим утром я пошел работать с тяжелым сердцем. И решил – оставлю его снаружи, глядишь, уйдет сам.

«Трудная штука – любовь», – сказал я себе.

Бобу моя идейка явно не пришлась по душе.

В первый раз, когда я оставил его на улице, он бросил на меня убийственный взгляд.

«Предатель», – словно говорил он.

Я шел по улице с гитарой, а он за мной, выписывал зигзаги по тротуару, как заправский сыщик, пытаясь оставаться незамеченным. Да только как не заметить его ярко-рыжую шерсть – то там, то здесь, он все время прыгал и извивался где-то поблизости.

Я останавливался всякий раз, когда замечал его.

– Ну, парень! Вали отсюда! Пожалуйста! – Я чуть ли не умолял, махал на него рукой и шикал, пока он наконец не понял, чего я хочу, и не исчез.

Когда шесть часов спустя я вернулся домой, он ждал меня у подъезда.

Первым порывом было не впускать кота. Но меня так тронула его верность, что я распахнул дверь, приглашая войти в дом, где он снова мог засыпать, свернувшись клубком у меня в ногах.

Так что мы с ним как бы немного застряли в своих расставаниях.

Каждый день утром я оставлял его на улице, а вечером, отыграв рабочий день, встречал его у двери. Стало ясно, что уходить он не собирается.

Надо было решаться. И вот наконец я предпринял последнюю попытку – решил оставить его на улице на ночь.

Я вывел его на улицу, к кустам, и попытался незаметно проскочить обратно. Вышло глупо. У него на кончиках усов больше органов чувств, чем во всем моем теле. Не успел я открыть дверь в парадное, как он уже тут как тут, пролез внутрь. И все же на ночь я выставил его в холл. Хотя мне было ужасно не по себе. А утром я нашел его свернувшимся на моем коврике.

Таким манером мы промытарились с ним еще несколько дней. Моральная победа всегда оставалась за ним.

И тогда он снова принялся провожать меня на работу.

Сперва он дошел со мной до большой улицы. В следующий раз – уже почти до автобусной остановки. Я и проклинал его, и восхищался его упорством. С каждым днем он становился смелее. И каждый вечер ждал меня у двери.

Что-то ж должно было в итоге произойти! И – так и вышло. Произошло.

Однажды я, как обычно, пошел на работу. Увидел, что Боб сидит в переулке.

– Здорово, приятель, – сказал я ему.

Он потрусил за мной, но я отогнал его, как обычно, и он отстал.

Его и видно-то не было, пока я не вышел к главной дороге.

«Наверное, понял наконец», – решил я.

Чтобы добраться до автобусной остановки, мне нужно было перейти Тоттенхэм-хайроуд – самую оживленную и опасную магистраль в северном Лондоне. И вот пока я стоял, вглядываясь в поток машин, – вдруг почувствовал, как что-то трется об мою ногу! Я поглядел вниз.

Боб!

К моему ужасу, он стоял рядом, намереваясь пересечь дорогу вместе со мной.

– Ты что тут делаешь? – зашипел я на него, как кот.

«Глупый вопрос, – ответил он взглядом, – глупый».

Ну не рисковать же его жизнью, в конце концов!

Я подхватил его и закинул на плечо, где он так любил посидеть. Он уселся, прижал морду к моей щеке, и мы перешли дорогу.

– Знаешь, Боб, это уж слишком. – Я опустил его на тротуар, и он мгновенно скрылся в толпе.

Может быть, я видел его в последний раз, кто знает…

Минуту спустя к остановке пыхтя подъехал старый добрый двухэтажный автобус – из тех, где можно войти в заднюю дверь. Я вошел, намереваясь уместиться со своей гитарой на заднем сиденье, и вдруг – позади меня скачет рыжий комок.

Прежде чем я хоть что-то сообразил, Боб уже устроился на соседнем сиденье. Я был в шоке. Я понял наконец, что от этого котяры мне не избавиться.

– Ну ладно. – Я засмеялся и похлопал себя по коленкам. – Прыгай давай!

Боб тут же запрыгнул мне на руки. Минуту спустя появилась кондуктор – молодая, приветливая индианка. Она улыбнулась Бобу, потом мне.

– Ваш? – спросила она, гладя рыжего по спине.

– Вроде, да, – облегченно выдохнул я.

Следующие минут сорок пять Боб сидел рядышком, прижавшись физиономией к оконному стеклу. Автобус ехал по городу. Казалось, кот просто был очарован всей этой сутолокой огромного города – машины, фургоны, байкеры, пешеходы. Все гремело, визжало, гудело, но он совсем не боялся.

Единственный раз, когда он отпрянул от окна и взглянул на меня, явно ища поддержки, – это когда взвыла сирена полицейской или пожарной машины. Он прижался ко мне.

– Ты не нервничай, брат, – успокоил я его, поглаживая по спинке и шее. – Это просто центр Лондона так звучит. Привыкай.

Каким-то образом я уже знал, что не в последний раз еду с ним на работу. Я понял, что теперь он навсегда во шел в мою жизнь.

Глава 6
В центре внимания

Мы сошли на остановке около станции метро «Тоттенхэм-хайроуд». Стоя на тротуаре, я порылся в карманах пальто, выудил тот самый самодельный поводок для кота и нацепил его на Боба. Не хватало еще, чтобы он шел вот так, сам по себе. Здесь можно потеряться за полсекунды. Или, того хуже, попасть под машину – их тут множество, снующих туда-сюда по Оксфорд-стрит.

Конечно, Боб слегка испугался. Пока мы продирались сквозь толпу туристов и покупателей, я чувствовал, что ему не по себе. Так что я решил срезать путь и по задворкам добраться до Ковент-Гарден.

– Сейчас вытащу тебя из этого столпотворения.

Но и тут он не очень обрадовался. Мы и нескольких ярдов не прошли, как мне стало ясно – Боб хочет на ручки.

– Ну ладно, ладно, – пробурчал я, подбирая его и сажая себе на плечо. – Только не вздумай к этому привыкать.

Он быстренько с комфортом устроился на плече и принялся осматривать горизонты, как матрос на палубе какого-нибудь пиратского корабля. Думаю, я выглядел как Джон Сильвер, только с котом вместо попугая. Боб тихонько мурчал.

В пути я как-то отвлекся от кота и вернулся к своим привычным мыслям. Какая сегодня будет погода? Мне ж тут часов пять выступать, не меньше. Что за народ соберется сегодня на Ковент-Гарден? Сколько потребуется времени, чтобы насобирать двадцать – тридцать фунтов? Все-таки нас теперь двое. В прошлый раз, да, я потратил на это как раз пять часов.

Я мусолил в голове эти мысли, пока кое-что не привлекло мое внимание.

Обычно на меня никто не смотрел. Я был – никто, пустое место, а вокруг – Лондон. Меня как бы и не было вовсе, я не существовал. Но на этот раз, пока я шел по Нил-стрит, на меня глазел почти каждый. Точнее, если быть ближе к истине, то все глядели на Боба.

У некоторых были смущенные лица. Еще бы, наверное, я выглядел по-дурацки! Высокий длинноволосый чувак с большущим рыжим котом на плече. Такую парочку не каждый день встретишь – даже на улицах Лондона. Но в основном люди широко улыбались. И вскоре даже начали нас останавливать.

– Ой, только посмотрите на них, – умилилась одна хорошо одетая дама средних лет с кучей сумок с покупками. – Какой кот! Вы разрешите его погладить?

– Конечно, – ответил я. Я думал, это будет так, единичный случай.

Она уронила покупки на тротуар и приблизила лицо прямо к рыжей морде.

– Ты ж такой умница, правда? Ты моя прелесть! И сидишь-то как, просто чудо.

Я не встречала раньше такого. Он, видно, очень вам доверяет…

Едва я попрощался с ней, как к нам подбежали девчонки, подростки из Швеции, которые приехали в Англию на каникулы.

– А как его зовут? Можно его сфоткать? – Они защелкали камерами, не успел я и кивнуть.

– Его зовут Боб, – сказал я.

– О-о, Боб. Круто.

Через пару минут болтовни я вынужден был вежливо извиниться перед девчонками и покинуть их – надо же было работать! Мы добрались до конца Нил-стрит, где она сворачивает на Лонг Акр. Как медленно мы сегодня шли, это ужас! Едва ли метр удавалось пройти без того, чтобы кто-нибудь не остановил нас – приласкать Боба и поболтать с ним. Ну ничего себе популярность!

Как правило, я иду минут десять от остановки, чтобы добраться до места, где обычно играю. Сегодня мы прибыли на час позже.

«Вот спасибо, потерял из-за тебя несколько шиллингов», – думал я, обращаясь к коту. И в общем-то, я не шутил. Если мне придется из-за него каждый раз так задерживаться, я не буду его с собой брать.

Я не знал, что очень скоро поменяю свое мнение.

К тому времени я играл на Ковент-Гарден уже около полутора лет. Начинал обычно в два или три часа и шпарил часов до восьми вечера. По выходным приходил пораньше, чтобы застать обеденное время, а в четверг, пятницу и субботу, как правило, играл допоздна, пытаясь заработать на дополнительных слушателях, которые шатаются тут по центру в конце рабочей недели.

В конце дня, играя, я обхожу те бары, где народ сидит на улицах под навесами. Летом это вполне эффективно, но и рискованно тоже. Не всем нравится, что я подхожу к ним, – некоторые грубят, бывает, и оскорбляют. Но я привык. Есть ведь и много других – кто с удовольствием слушает меня и кидает мне денежку.

Уличным музыкантам и всяким бездомным, по сути, пришлось поделить Ковент-Гарден на части. Профессиональные музыканты играют около здания Королевской оперы на Бэй-стрит, жонглеры, фокусники и прочие работают на западной стороне площади. Джеймс-стрит оккупировали «живые статуи», но обычно улица пустовала, так что я в основном играл здесь. Всегда был риск, что меня попросят перейти на Бэй-стрит к другим музыкантам, но этот риск того стоил. Здесь из вестибюля метро выплескивался огромный людской поток. Если хотя бы один из тысячи бросал бы мне по монетке, то мне бы хватило на жизнь. Вполне.

Добравшись до места, я удостоверился, что на горизонте все чисто. Никого из представителей власти как будто не видно. Я опустил Боба на тротуар поближе к стене, расстегнул чехол гитары, скинул куртку и принялся настраивать инструмент.

Кто-то уже подбросил мне монетки в чехол, а я ведь еще и струн не коснулся. «Молодцы какие», – подумал я.

И тут позади послышался голос:

– Отличный у тебя кот, приятель.

Я обернулся – парень как парень, лет двадцати с небольшим, улыбается во всю ширь и выставляет большие пальцы.

Я здорово удивился. Оказалось, что Боб, пока я возился с гитарой, уютненько так свернулся в чехле. Я знал, конечно, что он обаяшка. Но такого даже не ожидал.

Глава 7
Команда

Я научился играть на гитаре еще подростком, когда жил в Австралии. Мне просто показали какие-то аккорды, азы, а дальше я учился сам. Первая гитара у меня появилась, когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Начинать как профессионал, пожалуй, было поздновато. Я очень любил Джими Хендрикса и хотел играть, как он.

Набор песен, обычно исполняемых мной на улице, – это, как правило, мои любимые песни. Из «Нирваны», из Боба Дилана и довольно много из Джонни Кэша. Народ обожал «Wonderwall» группы «Оазис». Это был безусловный хит – особенно когда я играл у пабов.

В тот день я только начал играть, как ко мне подошли дети. На них на всех были футболки бразильской сборной по футболу, и говорили они, похоже, по-португальски. Одна из них, девочка, наклонилась и принялась гладить Боба.

– Ах, – сказала она, – gato bonito.

– Она говорит, что у тебя красивый кот, – перевел мне один из мальчиков.

Вокруг нас сразу собралась толпа поглядеть, что тут такое. Полдюжины бразильских ребят, да и другие прохожие порылись в карманах, и монетки дождем посыпались в мой чехол.

– Так ты, выходит, не такой уж плохой компаньон, Боб! Что ж, буду брать тебя почаще, коли так, – пошутил я.

Я не планировал сегодня брать кота с собой, поэтому перекусить ему особо было нечем. Только полпакетика кошачьих вкусняшек у меня в рюкзаке, вот я периодически и подкидывал ему по кусочку. Приличного ужина ему придется ждать до вечера. И мне, кстати, тоже.

Дело близилось к вечеру, люди все прибывали. Кто спешит с работы домой, а кто в Вест-Энд отдохнуть, но все чаще и чаще народ замедляет шаг, чтобы поглазеть на Боба.

Когда стало темнеть, рядом с нами остановилась поболтать дама средних лет.

– Сколько он у вас? – Она наклонилась, чтобы приласкать Боба.

– Всего несколько недель, пожалуй, не больше. Мы вроде как нашли друг друга, – ответил я.

– Нашли друг друга? Это как?

Она улыбалась, слушая мой рассказ – как мы познакомились, как две недели я лечил его лапу.

– У меня тоже несколько лет назад был кот, так похожий на вашего… – Мне показалось, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. – Вы знаете, вам повезло! Рыжие коты – они потрясающие. Спокойные и понятливые. Вы нашли настоящего друга.

– Я думаю, что вы правы, – улыбнулся я в ответ.

Прежде чем попрощаться, она опустила в мой чехол пять фунтов.

Прошел всего час, а у нас уже накопился средний дневной заработок – двадцать с небольшим фунтов.

«Вот это да», – думал я.

Но что-то подсказывало мне, что и это еще не все.

Надо признать, что мысли в моей голове роились самые противоречивые. С одной стороны, я просто нутром чувствовал, что нам с Бобом судьбой предопределено быть вместе, с другой – я все еще думал, что в конце концов он уйдет и будет жить сам по себе.

Прохожие тем временем останавливались, умилялись на Боба, и тут я подумал, какая разница, сейчас-то все не так плохо! По крайней мере, отличный шанс заработать. Куй железо, пока горячо, или как там еще говорят, но раз он со мной, то это прекрасно. А если при этом еще и денег заработаем – так лучшего и желать нельзя.

Да уж. Сегодня мы просто сорвали банк.

Обычно я делаю около 20 фунтов в день. Но тогда… Я зачехлил гитару и принялся считать: ого-го! 63 фунта и 77 центов. Может, для большинства людей, спешащих по Ковент-Гарден, это не бог весть какая сумма, но для меня – просто шик.

Я ссыпал монеты в рюкзак и забросил его за плечи. Я громыхал, как свинья-копилка. И весил, наверное, тонну! Я был в экстазе. Никогда еще не зарабатывал столько за один день на улице.

Я взял Боба на руки и погладил его по шейке и спинке.

– Ну ты даешь, дружище, – сказал я вслух. – Вот это мы заработали!

Я решил не шататься сегодня с гитарой по ресторанам. Боб был голоден, и я тоже. Лучше уже поехать домой.

Мы прошли обратно до Тоттенхэм Корт-роуд к автобусной остановке. Боб по-прежнему сидел на моем плече. Я принял решение не разговаривать абсолютно ни с кем, кто остановился и улыбается нам. Невозможно, ну правда! Их много, а мы хотим домой попасть до полуночи.

– Давай-ка слопаем сегодня что-нибудь эдакое, а, Боб? – предложил я, когда мы уже ехали домой на автобусе.

Боб прижал нос к стеклу, наблюдая за яркими огнями.

Мы вышли из автобуса около одного приличного индийского ресторанчика на Тоттенхэм-хайроуд. Раньше у меня никогда не бывало лишних денег на их вкуснятину. Но сегодня я был богач.

– Цыпленка тикка масала с лимонным рисом, лепешку пешвари наан и жареный сыр, пожалуйста, – обратился я к официанту.

Официанты бросали любопытные взгляды на Боба – кота на поводке из шнурка.

– Я заберу заказ через двадцать минут, – сказал я и направился с Бобом в супермаркет через дорогу.

– Как насчет шикарного кошачьего лакомства, а? – предложил я коту в супермаркете. – Пару пачек твоих любимых вкусняшек и особое молоко для котов? Не возражаешь, Боб? Этот день был что надо, сегодня мы будем праздновать.

Забрав ужин, я чуть не бегом бросился домой – так бодрили меня запахи из коричневого бумажного пакета. Дома мы оба накинулись на еду, как волки, как будто завтра нас уже не накормят. Я так не ел несколько месяцев, а может быть, лет. И думаю, что Боб мог бы сказать то же самое.

Потом каждый из нас свернулся калачиком – я на диване, чтобы посмотреть телик пару часов, а Боб – в своем любимом местечке у батареи. Этой ночью мы оба спали без задних ног.