Текст книги "Как я продавал виагру"

Автор книги: Джейми Рейди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Вот что интересовало урологов (именно в такой последовательности):

Какова дозировка?

Кому нельзя назначать препарат?

Насколько можно превысить норму? (Какова максимальная доза?)

Каковы побочные эффекты?

Можно ли назначать препарат женщинам?

Хотя вопросы, казалось бы, несложные, на этот счет в Pfizer разгорелись ожесточенные споры.

Руководители компании не могли даже сойтись на рекомендуемой дозировке. Pfizer выпускала виагру в таблетках 25,50 и 100 мг. В соответствии с утвержденной Управлением по санитарному надзору инструкцией, начальная доза составляла 50 мг: таблетку нужно было принять за час до сексуального контакта. Доза 25 мг была рекомендована пожилым людям и пациентам, страдающим почечной недостаточностью. Наконец, таблетку 100 мг разрешалось принимать, если средняя доза не обеспечила мужчине нужного эффекта. Вроде бы все просто, не так ли?

Обычно цена лекарства зависит от веса таблеток: чем больше миллиграммов препарата содержится в пилюле, тем она дороже. Однако в Pfizer приняли нестандартное решение: продавать таблетки 50 и 100 мг по одной и той же цене. Благотворительные соображения корпорации тут ни при чем. Это было сделано единственно для того, чтобы удержать торговых агентов от желания выбить из врачей рецепты на максимальную дозировку.

Дело в том, что у каждого торгового представителя был план продаж на год. Допустим, Салли должна обеспечить объем продаж виагры на 1 миллион долларов. Предположим также, что таблетки 50 и 100 мг стоят соответственно 7 и 8,5 долл. Тогда, чтобы выполнить норму, Салли может продать 142 857 таблеток по 50 мг или 117647 таблеток по 100 мг. Если учесть, что в среднем рецепты выписывались на 6 таблеток, можно сделать вывод, что при использовании пилюль 100 мг для выполнения плана потребуется выписать на четыре тысячи рецептов меньше. Так что при наличии ценовой разницы торговые агенты выбрали бы очевидный путь: стали бы добиваться назначения всем пациентам максимальной дозы.

Это, разумеется, было бы выгодно для торгового персонала, но больно ударило бы по самой фирме. Как правило, существует прямая зависимость между количеством принимаемого препарата, с одной стороны, и частотой и серьезностью побочных эффектов, с другой. И виагра тут была не исключением: клинические испытания доказали, что при приеме максимальной дозы у пациентов возникают более тяжелые побочные эффекты. Корпорации нужно было блюсти свою репутацию. Она не могла позволить себе рисковать, понимая, что трагические случаи всегда сопровождаются как отказом от препарата во врачебной среде, так и дурной славой в обществе. Поэтому руководство Pfizer ясно дало понять: оптимальной является доза в 50 мг.

Спущенное сверху решение восприняли на местах без особого воодушевления. Проницательные менеджеры по продажам уже давно смекнули: пациенты будут выпрашивать у врачей рецепты именно на таблетки 100 мг, чтобы затем просто разломить их пополам и таким образом заплатить 50 % – и вполовину же урезать наши барыши. Некоторые врачи, не дожидаясь, пока их попросят, сами давали пациентам указание разделять пилюли на две части. Это известие заставило торговых агентов кричать караул.

Между прочим, коммерческие специалисты и маркетологи компании Pfizer свято верили, что, придумав для таблеток необычную форму, они тем самым пресекут все попытки дробить их на части. Уникальная ромбовидная форма имела не только эстетические преимущества: она была задумана для того, чтобы пилюлю невозможно было установить в аппарат для разделения таблеток, а также, коли на то пошло, крайне трудно разрезать и вручную, при помощи ножа. Но, независимо от мнения наших маркетологов, дробление голубых пилюль стало повальным увлечением мужчин на всей территории Соединенных Штатов.

Понимая, что такая ситуация грозит подорвать продажи, группа региональных менеджеров, посовещавшись, пришла к решению: дать торговым агентам указание убедить врачей в большей эффективности таблеток 100 мг. Как же мы внушали врачам эту нелепую идею? Вся «аргументация»  строилась на описании мучений робкого пациента: «Доктор, мне понятна ваша озабоченность по поводу возможных негативных реакций. Но что если пациент примет таблетку 50 мг и она не сработает? Это ж сколько мужества потребовалось парню в первый раз, чтобы явиться к вам на прием и признаться, что у него проблемы с этим делом? Что же вы думаете: он придет сюда вторично – то есть фактически сообщит всему женскому медперсоналу, что даже с таблеткой у него ничего не выходит? Ясно, что второй раз вы его не увидите. Так что, док, давайте прописывайте таблетки по 100 мг и не ошибетесь» . Если врачи шли у нас на поводу и действительно назначали дозу 100 мг за один прием, то пациенты не разделяли таблетки, и продажи, соответственно, не страдали. К сожалению, зато пострадало взаимопонимание между различными подразделениями: усилия были недостаточно согласованы, и торговые агенты зачастую противоречили друг другу.

Но в чем мы все были единодушны, так это в желании положить конец подобному злу – делению таблеток пополам. Понятно, что каждый из нас использовал свою тактику, лишь бы убедить врачей в пагубности такого способа обращения с пилюлями. Поначалу я даже почти не врал, когда меня спрашивали, что же случится, если пациент примет половину таблетки. «Мы, по правде говоря, не знаем, доктор» , – с тревожным видом отвечал я, надеясь нагнать страха на врачей, традиционно помешанных на гарантиях. Сюрпризы врачи любят не больше, чем ночные звонки от раздраженных пациентов. Услышав мой ответ, медики призадумывались: а что если при разделении таблетки и правда произойдет что-то непредвиденное, – тут вам и неприятный сюрприз, и, вероятно, даже звонки среди ночи.

Со временем я выработал другую тактику. На этот раз я апеллировал к «научным данным» . Идею мне подкинул доктор Глоув – авторитетный уролог, выступивший в поддержку виагры. После того как он (всего лишь за один обед) заработал очередные полторы тысячи долларов за рекламу чудесных свойства витамина «V»  перед группой своих сотрапезников – районных врачей, я повез его в аэропорт: доктору Глоуву нужно было продолжать свой рекламный тур по городам Западного побережья. Поскольку до самолета еще было время, мы отправились пропустить по стаканчику в баре. Тут-то я его и спросил, что бы он предпринял на моем месте, чтобы пациенты перестали ломать таблетки.

Разбалтывая льдинки в своем виски, доктор Глоув с минуту думал над моим вопросом.

– Скажи им, что виагра покрыта тонкой пленочной оболочкой (так оно и было) и что именно она играет решающую роль для быстрого всасывания (то есть скорости, с которой лекарство всасывается в кровь). Скажи им, что нам неизвестно, как изменится скорость всасывания, если оболочку нарушат.

Здорово сказал, подумал я, пока он допивал свою порцию.

– Если при обычных условиях виагра начинает действовать через час после приема, – продолжал он, – то в случае разделения таблетки эффект может появиться уже через пятнадцать минут, а может, наоборот, только через два часа. Так или иначе это, так сказать, собьет мужику все планы, а может и вообще не подействовать.

Я спросил, действительно ли это так.

– А хрен его знает, – рассмеялся доктор и сделал знак бармену, чтобы тот принес нам еще выпивки. – Но ведь как убедительно звучит, а?

С того момента я стал выезжать на этой вот идее о невероятно ценной лекарственной оболочке. До поры до времени это срабатывало, но все изменилось в тот день, когда я заглянул в одно урологическое отделение на юге Фресно. Медсестра моментально рассказала мне, что доктор теперь не велит пациентам ломать таблетки, поскольку «так сказал Джек» . Это меня немало удивило. Джек был в Pfizer тяжеловесом (он проработал в компании почти 20 лет). Кроме того, его отличал необычайный религиозный фанатизм. И то, и другое делало его в моих глазах человеком совершенно непредсказуемым.

Отлично. И что именно сказал вам Джек? – спросил я, нервно кривя губы в улыбке. В этот момент из кабинета для обследований вышел сам уролог.

Он сказал, что само лекарственное вещество содержится только в одной половинке таблетки, и невозможно узнать, в какой именно. Значит, если ты разделишь пилюлю и проглотишь только половину, то, возможно, в организм попадет не лекарство, а всего лишь голубой порошковый наполнитель.

Голубой порошковый наполнитель! Да, похоже, я несколько недооценивал старого доброго Джека. Оказывается, этот парень не без юмора.

Я захохотал.

Хорошая шутка, – оценил я находку Джека, подмигивая доктору: мол, я врубаюсь. Но вот только, кроме меня, почему-то никто не смеялся.

Ты хочешь сказать, это не правда? – взволнованно спросил уролог.

Уф, ну знаете, доктор, Джек работает в компании Pfizer гораздо дольше, чем я. Он знаком с массой народу из нашей нью-йоркской штаб-квартиры: со всеми этими учеными, исследователями…. Так что я вполне допускаю, что Джек может знать что-то, о чем я понятия не имею. В общем, надо будет позвонить и все у него узнать, ведь мне нужно поставить в известность всех остальных врачей!

Доктор кивнул:

– По-моему, это логично, – одобрил он.

Мать честная! Я соврал? Вне всякого сомнения. Но я достиг своей цели? Конечно. Неважно, какими средствами. Горячий привет старику Макиавелли.[54]54
  Известный афоризм «цель оправдывает средства»  многие приписывают именно Никколло Макиавелли (1469–1527), итальянскому политическому мыслителю и историку.


[Закрыть]

Намудрив с рекомендуемой начальной дозой, наши светила из головной конторы Pfizer не сподобились нормально ответить и на второй интересовавший урологов вопрос: «Кому нельзя назначать виагру?»  Этот вопрос тогда казался элементарным. Правильный ответ, как выяснилось в итоге, звучал так: препарат нельзя назначать больным, получающим лечение нитратами, а также мужчинам, перенесшим сердечный приступ, и мужчинам с симптомами возможного сердечного приступа в будущем. Еще в этот список не помешало бы добавить страдающих от ожирения.

Но тогда, конечно, правильного ответа никто не получил. Оговаривалось только, что принимать виагру не должны люди с повышенной чувствительностью к препарату. Меня всегда ужасно веселила эта строчка, которую можно найти в инструкции к любому лекарству. Откуда ты можешь знать, что у тебя повышенная чувствительность к препарату, если ты никогда его раньше не принимал?

Правда, в инструкции по применению было указано не только это. Там также говорилось, что особенно осторожными нужно быть тем пациентам, которые принимают нитраты (то есть медикаменты, которые обычно применяются для лечения заболеваний сердца: чтобы избежать второго сердечного приступа, многие люди всегда носят с собой на шее пузырек с нитроглицерином), иначе могут возникнуть серьезные побочные эффекты со стороны сердечно-сосудистой системы. При приеме виагры у большинства пациентов понижалось давление. Если же человек принимал еще и нитраты, то вследствие взаимодействия двух лекарственных средств наблюдалось резкое и весьма значительное падение артериального давления. Предупреждение было сформулировано предельно четко и ясно, однако, как правило, его попросту не замечали. Увы, оно очень напоминало желтый сигнал светофора: большинство людей легко его игнорировали.

И тогда они начали умирать. Когда пресса начала бодро рапортовать об участившихся случаях летальных исходов,[55]55
  На конец ноября 1998 года в мире было официально зарегистрировано 69 случаев летального исхода после приема виагры.


[Закрыть] я было подумал, что теперь урологи меня убьют. Столь плачевная участь меня не постигла, однако это не значит, что врачи оставались безучастными к этим событиям. Разумеется, нет, и они отлично понимали, отчего это происходит.

Во время первого осмотра пациента врачи-специалисты, в том числе и урологи, тщательно изучают его историю болезни. Эти изыскания занимают уйму времени, но зато в итоге доктор знает все самое существенное о болезненных состояниях и особенностях образа жизни пациента, которые могут затруднить последующее лечение. В результате врачи-специалисты зачастую лучше знают пациента и все его недуги, чем его основной лечащий врач. Благодаря тесному контакту с пациентом многие специалисты, особенно урологи, имели возможность понять, действительно ли этому человеку можно назначить виагру или же в его случае это будет опасно.

Семейные врачи (или, что то же самое, терапевты – основные лечащие врачи) не имели таких возможностей. У них была задачка потруднее: всего 15 минут отводилось на осмотр пациента, и, разумеется, они не успевали проанализировать полную историю болезни. Это играло на руку отчаянным беднягам, которые обманывали участкового, утверждая, что не принимают нитроглицерин. Более того, некоторые отправлялись к терапевту якобы получить консультацию по лечению аллергии или артрита, а на самом деле хотели добиться только одного: чтобы им прописали виагру, о чем они и просили в конце приема. Из-за дефицита времени й настойчивости надоедливых пациентов, мечтающих вернуть себе сексуальную прыть, участковые порою совершали ошибку и назначали голубую пилюлю совсем не подходящим для этого кандидатам. Причина плачевных последствий была прекрасно известна урологам.

«Ничего удивительного, что у них начинается сердечный приступ и они отправляются на тот свет, – гудел сердитый уролог. У доктора Очаровашки, как его называл мой коллега, вообще-то было отменное чувство юмора, и редко что выводило его из себя. – Если у мужика плохой насос и ему противопоказаны физические нагрузки (например, нельзя таскать тяжести), то и траханье ему заказано!»

Хотя здравый смысл подсказывал, что возникшие проблемы нельзя считать виной Pfizer, судебные иски потянулись один за другим. Что характерно, наша компания, веря в свою правоту, ни разу не пыталась урегулировать конфликт до суда и действительно ни разу не проиграла дело. Позиция Pfizer была незамысловатой, но верной: этих людей убивала не виагра – их убивал секс.

Не бывало такого, чтобы кто-нибудь принял виагру и вдруг – бац, у него случился сердечный приступ. На самом деле пациенты принимали виагру, занимались сексом, и только после этого у них случался приступ. То есть убивала их эта физическая нагрузка, а не препарат как таковой. В дополнение к тому правилу, которое озвучил доктор Очаровашка, можно сказать: «Если вы запрещаете пациенту чистить снег, то не разрешайте ему и заниматься любовью» . Как-никак сотни мужчин каждую зиму получают инфаркт после активной работы лопатой. Однако Ральф Надер[56]56
  Ральф Надер – известный юрист, основатель движения в защиту прав потребителей.


[Закрыть] и его жизнерадостные сподвижники до сих пор не инициировали кампанию по введению запрета на лопату для чистки снега, так ведь?

Смертельные исходы будто пробудили Pfizer от спячки. Всем врачам Соединенных Штатов наше руководство разослало вежливые письма, в которых предупреждало об опасности назначения виагры пациентам, имеющим доступ к нитратосодержащим медикаментам, и вообще людям не очень крепкого здоровья. Кроме того, особые письма были разосланы по всем реанимационным отделениям больниц и службам неотложной помощи в стране. Эти послания содержали призыв: всегда спрашивать у пациентов, перенесших сердечный приступ, не принимали ли они в этот день виагру. (Дело в том, что таким пациентам врачи обычно давали под язык таблетку нитроглицерина, а это самое опасное, что только можно придумать для человека, у которого только что был криз на почве употребления виагры.) Наконец, Pfizer обратилась в Управление по санитарному надзору с просьбой позволить ей несколько изменить текст инструкции по применению препарата. Решено было, что «Меры предосторожности»  – недостаточно сильная формулировка, когда речь идет о сердечниках, принимающих нитраты, и ее заменили на «Противопоказания»  – то есть ввели абсолютный запрет на одновременное применение виагры и подобных лекарственных средств. Итак, фирма поставила в известность о возможных опасностях все заинтересованные стороны. Теперь оставалось ждать, пока средства массовой информации проинформируют об этом широкую общественность. Информация, правда, была нерадостная: виагра несет смерть.

Но, несмотря ни на что, неугомонные мужчины продолжали клянчить у врачей свою дозу сексуального счастья: «Умереть в седле: какая прекрасная смерть!» .

Глава Одиннадцатая
Планета виагра

Не считая вероятного летального исхода, все остальные побочные эффекты препарата опасений не внушали. Чаще всего сообщалось о таких неприятных реакциях, как головная боль (16 %), внезапное покраснение лица и шеи (9 %) и тошнота (6 %). На такую ерунду никто и внимания не обращал. Но одно побочное действие заинтересовало всех урологов: возникавший у 3 % пациентов своеобразный туман перед глазами с преобладанием синего и зеленого цветов. Ученые выяснили, что виагра имеет некоторое отношение к фосфодиэстеразе шестого типа (ФДЭ 6) – ферменту, содержащемуся в глазной сетчатке. Узнав об этом необычном явлении, мы были готовы к тому, что нас завалят возмущенными письмами и звонками с жалобами на то, что водители принимают красный сигнал светофора за зеленый и устраивают автокатастрофы.

Урологи считали, что это самый интересный побочный эффект. «Глючно!»  – радовался доктор, который учился в колледже в славные 60-е, когда «трипы»  были в особой моде. Это слово за ним стали повторять все урологи в моем районе. «Да это станет настоящим хитом, поклонники Grateful Dead[57]57
  Grateful Dead – культовая калифорнийская рок-группа, отличалась пристрастием к ЛСД.


[Закрыть] к вам так и повалят» , – сказал я как-то группе скептически настроенных медсестер. Не знаю, как им, но доктору шутка понравилась: он смеялся от души. Ни одному врачу не хочется, чтобы его беспокоили недовольные пациенты, однако при наличии побочных эффектов такие звонки становились неизбежны. Таким образом, заметные побочные эффекты могли стать препятствием на пути к распространению препарата, так как врачи предпочитали выписывать своим пациентам безопасные лекарства, чтобы потом их не тревожили телефонными звонками. Однако в случае виагры все было наоборот: все урологи хотели пообщаться лично с уникальным пациентом, который видит мир в сине-зеленом цвете.

Через три месяца после запуска виагры в продажу мне на автоответчик поступило такое сообщение: «Джейми! Есть такой парень! Я нашел парня, который видит все зеленым. Это просто клево!»  Да уж, на побочные эффекты вроде диареи такой восторженной реакции никогда не было.

Изменение цветоощущения было не единственным побочным эффектом, становившимся предметом занятных разговоров. Однажды произошло вот что. В один прекрасный день я начал обход клиник со своего любимого медицинского центра. Вообще-то с утра пораньше торговые агенты – не самые желанные гости в клиниках, поскольку отвлекают персонал от подготовки к приему пациентов. (В свете уже известной вам моей неприязни к раннему началу трудового дня я уважал такое желание. Однако на этот раз у меня на руках были билеты на бейсбольный матч с участием San Francisco Giants, и нужно было поскорее разделаться с работой, чтобы успеть на игру, которая начиналась в начале второго.) Кстати говоря, благодаря отсутствию пациентов раннее утро было идеальным временем, чтобы ненадолго зайти, покалякать, решить кое-какие вопросы, благо врачи и медсестры еще не завалены работой по горло. Как правило, нам было запрещено вот так, без предупреждения, являться в клинику, но в этом отделении я был как свой. Я знал, что тут будут мне рады и с удовольствием со мной поболтают.

Я открыл дверь и вошел в пустую приемную. Из кабинета доносились громкие голоса и взрывы хохота. Когда я появился на пороге, сотрудницы мгновенно умолкли и сделали вид, что очень заняты какими-то важными документами. Не понимая, что происходит, я пытался заглянуть в глаза работнице регистратуры, однако она отвела взгляд. Странно. Обычно здесь меня встречали как Санта Клауса. Что же случилось?

Подчеркнуто подозрительным тоном я осведомился: «Что это вы, леди, тут замышляете?»  Уже не в состоянии больше сдерживать себя, три медсестры и регистраторша прыснули со смеху и зарделись. А Карли до того покраснела, что казалось, на лицо и шею у нее натянуты алые рождественские чулки. К моему удивлению, краска не сошла даже через несколько минут. В замешательстве я наконец, осмелился спросить, в чем причина такого боевого окраса. «А ты не догадываешься, Джейми?»  – проговорилась одна из медсестер, вызвав у всей женской компании приступ истерического хохота. Когда я наконец сообразил, в чем дело, то лицо у меня вытянулось от шока, а глаза готовы были выскочить из орбит. Карли попробовала виагру.

Не получая удовлетворения от работы, три медсестры решили провести свое собственное небольшое клиническое исследование. Разумеется, исключительно ради блага науки. К тому моменту им уже множество раз приходилось отказывать пациенткам, просившим выписать им виагру. Но наши добрые леди стали медсестрами из-за своей врожденной склонности помогать людям, поэтому все время отказывать клиентам было им совсем не по душе, да и просто надоело через какое-то время. «А почему, собственно, женщины не могут попробовать виагру? – воскликнула старшая медсестра, вторя миллионам разочарованных женщин по всей Америке. – Она всего лишь усиливает кровоток. Это и нам может помочь» . Коллеги перемигнулись и на скорую руку состряпали план своего исследования. Каждая отправится домой, проглотит маленькую голубую пилюлю (взятую со стеллажа для хранения лекарственных образцов) и затем соблазнит собственного мужа, который в данном случае выступит в роли подопытного кролика. На следующее утро, придя на работу, они надеялись поделиться друг с другом рассказами о лучших оргазмах в своей жизни. Случилось, что я вошел, как раз когда все участницы эксперимента закончили делать сообщения.

И каковы же были результаты этого жестко регламентированного исследования? Абсолютный пшик. Ни одна из трех женщин не испытала никаких особенно ярких эротических ощущений, а тем более незабываемых оргазмов.

По сути дела, только Карли почувствовала какую-то разницу. Теперь она была этакой Тестер Прин[58]58
  Тестер Прин – героиня романа американского писателя Натаниэля Готорна (1804–1864) «Алая буква» . Пуританское общество потребовало, чтобы Прин носила платья с алой буквой «А»  на груди в знак совершенного ею прелюбодеяния.


[Закрыть] нашего времени: ее лицо и шею покрывал яркий румянец – побочный эффект, наблюдавшийся у 9 % пациентов.

Этот случай навел меня на мысль: а ведь женщины – неохваченная золотая жила. Поскольку Управление по санитарному надзору одобрило применение виагры для мужчин, то и планы продаж, которые нам следовало выполнять, основывались исключительно на потенциальных потребностях мужской части населения. А значит, любая пациентка, которая захочет приобрести виагру, – это для нас, откровенно говоря, источник легкой наживы. Неудивительно, что торговые агенты изо всех сил старались найти хотя бы одного врача, который захочет выписывать виагру женщинам. Однако в штаб-квартире Pfizer по этому поводу не испытывали энтузиазма.

Управление по санитарному надзору дало ясно понять руководству Pfizer, что любые – повторяю, любые – попытки торговых агентов продать виагру женщинам будут караться самым суровым образом. Вполне понятно, что в Управлении волновались о возможных злоупотреблениях. Если бы кого-то из нас уличили в малейшем отступлении от дозволенного, то Pfizer немедленно оказалась бы на обочине фармацевтической отрасли. Со стороны правительственного органа это был здравый и эффективный шаг, так как компания, в свою очередь, внушила и нам священный страх перед возможными санкциями.

Исследования воздействия виагры на женский организм уже начались, и Pfizer не была заинтересована портить отношения с управлением. (Как правило, тем компаниям, которые навлекли на себя гнев управления, для вывода на рынок новых препаратов требовалось гораздо больше времени, чем остальным, – совершенно «случайное»  явление, разумеется. Тактика запугивания работала железно.) Всем было известно, что правительство платит врачам за то, чтобы они следили за деятельностью торговых агентов фармацевтических компаний и обо всех нарушениях сообщали куда следует. Что касается меня, то я страсть как напугался: очень не хотелось попасть в дурацкое положение и оказаться застуканным шпиками управления за рекламой виагры женщинам.

Первые два месяца после появления виагры в продаже мне удавалось избегать бесед с клиентами на данную запрещенную тему. Как только мне задавали этот вопрос (а происходило это в среднем по пятьдесят раз на дню), я просто отрицательно качал головой и произносил следующее: «Простите, доктор, виагра не одобрена для применения женщинами. Но вот что я вам скажу: Управление по санитарному надзору одобрило чудесный препарат для ваших пациенток – дифлюкан, который быстро избавит их от молочницы!»  Хотя я действовал из лучших побуждений, но после одного, на первый взгляд, безобидного разговора с доктором Очаровашкой я больше не смог придерживаться разработанной тактики и вступил на скользкий путь.

Любящий поболтать, хорошо одетый, знающий свое дело бизнесмен, этот уролог никогда не отказывался уделить мне пять минут. Во время рабочих поездок с менеджерами я первым делом направлялся именно к нему, потому что знал: здесь нас обязательно примут. В тот день, когда я впервые явился к нему с Джеки, моей первой начальницей из урологического подразделения, он провел нас в свой личный кабинет. Доктор Очаровашка проявил себя во всей красе: четверть часа он бесстыдно пел Джеки дифирамбы и сражал ее тонкой самоиронией. Надо сказать, до того момента Джеки неоднократно выражала недовольство моими показателями продаж и представляла меня скорее как Вилли Ломана,[59]59
  Вилли Ломан – главный герой пьесы Артура Миллера «Смерть коммивояжера»  (1949), который пытается осуществить «американскую мечту»  и, потерпев неудачу, кончает жизнь самоубийством.


[Закрыть] нежели Дональда Трампа. Однако после нашего визита к доктору Очаровашке она, казалось, была готова избрать меня в Галерею славы торговых агентов. Услышав мой рассказ об этом удивительном превращении, один из моих коллег сказал: «Спасибо вам, доктор Очаровашка!»  – тогда и родилось это прозвище.

Знаменательный разговор, о котором я веду речь, состоялся у нас примерно через месяц. У доктора появилось окно, поскольку какой-то пациент не смог прийти на прием. Доктор Очаровашка – крупный акционер Pfizer, небезразличный к финансовым результатам нашей компании, спросил меня, как проходят исследования влияния виагры на женский организм. Я объяснил, что такого рода информация нам недоступна, поскольку руководство опасается, что мы разнесем эти конфиденциальные сведения по секрету всему свету. Однако (нашептывал мне гнусный внутренний голос) никто не говорил, что нельзя спрашивать врачей о физиологических процессах, которые может вызвать у женской части населения применение виагры.

Ну, а вообще, что бы произошло, если бы виагру приняла женщина? – спросил я уролога. Хотя внутри у меня зазвучали тревожные звоночки, любопытство оказалось сильнее. Очаровашка посерьезнел и с ученым видом начал рассуждать.

Что ж, половые органы во многом идентичны. Я хочу сказать, клитор, по сути дела, представляет собой миниатюрный пенис. И тот, и другой орган содержит сотни высокочувствительных нервных окончаний, и, когда мозг посылает сигнал об эротической стимуляции, как у мужчин, так и у женщин в эту область усиливается приток крови. Поэтому если бы женщина приняла виагру, то, вероятнее всего, мы наблюдали бы повышенное выделение влагалищной жидкости и прилив крови к клитору.

Я поблагодарил его за этот урок биологии и отправился на встречу с очередным клиентом, довольный, что узнал ценную информацию, и уверенный, что уж конечно не стану ею делиться ни с одним врачом. Однако хватило меня ненадолго. Я был не в состоянии держать язык за зубами и уже через двадцать минут проговорился.

На этот раз я явился в кабинет акушера-гинеколога, а не уролога. Дело в том, что, помимо распространения препаратов для мужского здоровья, в мои обязанности по-прежнему входила работа с женскими врачами. Именно здесь, как нетрудно догадаться, меня больше всего донимали расспросами о том, как виагра влияет на женщин. В тот день, когда я пришел к гинекологу после разговора с доктором Очаровашкой, я в который раз стал мишенью неугомонной врачихи.

– И когда же мне, наконец, разрешат выписывать виагру моим пациенткам? Чем вы, парни, там вообще занимаетесь? – с порога набросилась на меня докторша. Эта умная чернокожая женщина обычно слушала мои хвалебные речи о препаратах Pfizer, не упуская случая поймать меня на том, что я просто морочу ей голову. Ей вообще нравилось строить нашего брата агента. Только подумаешь, что вот она сейчас как встанет в свою характерную угрожающую позу – руки плотно прижаты к бедрам, становилось не по себе.

Я начал было отвечать на ее вопрос, но доктор Гинеколог не желала снова выслушивать мой заученный и хорошо ей известный ответ.

– Ладно, Джейми, не утруждай себя, – прервала она меня, нетерпеливо качая головой. – В этом мире власть принадлежит мужчинам, и всем этим ребятам из Pfizer, из управления и из страховых компаний нет никакого дела до женщин. Им и в голову не приходит сделать нам приятное. – Возражать было бессмысленно. – Ну как еще объяснить, почему страховые компании уже начинают включать виагру в свои страховые перечни, а противозачаточные средства страховому покрытию отродясь не подлежали?

Мне это было неведомо. Мне хотелось только одного: поскорее ускользнуть. Однако, к моему удивлению, доктор внезапно смягчилась и даже приняла более доброжелательную позу.

– А чисто теоретически как бы повлияло на женщину применение виагры?

То ли ее неожиданно спокойная речь застала меня врасплох, то ли я одурел от радости, что она наконец перестала на меня кричать. Так или иначе, но меня прорвало, и я тут же выложил ей информацию, которую полчаса назад получил от доктора Очаровашки.

– Видите ли, доктор Гинеколог, – начал я, пытаясь придать своему голосу профессорскую интонацию, – по сути дела, в таком случае будет наблюдаться, гм, это, гммм… – Тут меня осенило: черт, да она же женщина. Как же я буду говорить с женщиной о женских органах? Сердце бухало как сумасшедшее, я весь покраснел, на лбу выступили капельки пота. Она молча вздернула брови, показывая, что ждет продолжения. Я сделал глубокий вдох и, стараясь не смотреть ей в глаза, постарался выпалить остаток своей речи с такой скоростью, на которую только был способен. – По сути дела, доктор, будет наблюдаться повышенное выделение влагалищной жидкости и прилив крови к клитору.

Уф. Я это сделал и даже не так уж смущался. Однако на этом я не умолк. В связи с притоком крови к клитору я заметил:

– А знаете, доктор, ха-ха, все, что помогает нам, мужчинам, его отыскать – это наверняка классная вещь.

Доктор Гинеколог долго смотрела на меня в немом изумлении и вдруг расхохоталась. Лукаво грозя мне пальчиком, он сказал своей медсестре:

– Джейми просто супер. Впускайте его, когда бы он ни пришел.

С этого дня доктор Гинеколог стала назначать своим пациенткам виагру.

И она действовала. Конечно, не на всех женщин, а только на некоторых (в основном, дам «элегантного»  возраста), но действовала. Я смотрел на этот вопрос как бейсболист: три попадания из десяти – что ж, черт возьми, весьма неплохой результат. Находились и такие леди, которые, так сказать, били все рекорды, и все благодаря виагре. Одна из них, кстати, была жена уролога.