Текст книги "Прекрасная свадьба (ЛП)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Прежде
Эбби
От глубокого сна меня пробудило навязчивое жужжание. Занавески защищали от яркого солнца, сужая его сияние до тонких лучей. Одеяло и простыня наполовину свисали с нашей огромной кровати. Мое платье упало со стула, присоединяясь к костюму Трэвиса, разбросанному по всей комнате. Я нашла взглядом лишь одну свою туфлю.
Мое нагое тело переплелось с Трэвом после третьего раза, как мы консумировали наш брак и отключились от усталости.
Снова жужжание. Это был мой телефон на тумбочке. Я потянулась и перевернула его, увидев имя Трента.
«Адама арестовали. Джон Савадж в списке мертвых»
Вот и все, что в нем было сказано. Я почувствовала тошноту, удалив сообщение, обеспокоенная, что Трент не предоставил больше информации, так как полиция уже была у Джима – отца Трэвиса. Может, в этот момент они говорили ему, что Трэвис может иметь к этому отношение. Я глянула на время. Было десять часов.
Джон Савадж; еще одним человеком в расследовании меньше. Еще одна смерть на совести Трэва. Я пыталась вспомнить, видела ли я Джона после начала пожара. Его сбили на пол. Может, он так и не встал. Я подумала о тех напуганных девочках, которых мы с Трентом видели в коридоре подвала. Я подумала о Хилари Шорт, которую знала с математического курса и которая улыбалась, стоя рядом с новым парнем у противоположной стены Китона за пять минут до пожара. Каким длинным на самом деле был список умерших – я старалась не думать об этом.
Возможно, мы все заслуживали наказания. По правде, все мы должны были нести ответственность за собственную безответственность. Существует немаловажная причина, почему пожарные устраивают зачистки на таких собраниях и принимают меры безопасности. Мы это проигнорировали. Включить радио или телевизор, не увидев картинки новостей, было невозможно, потому мы с Трэвом избегали их. Но внимание прессы означало, что следователи будут более заинтересованы в том, чтобы найти виновника. Я гадала, остановится ли их охота на Адаме, или они жаждали больше крови. Будь я родителем одного из мертвых студентов, я бы хотела продолжения.
Мне не хотелось смотреть, как Трэвиса посадят в тюрьму из-за безответственности всех присутствующих – это никого не вернет. Я сделала все возможное, чтобы уберечь его, и буду отрицать его присутствие в Китоне в ту ночь до последнего вздоха.
Люди и не такое делали ради любимых.
– Трэвис, – позвала я, пихая его. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку.
– М-м-м-м-м-м, – недовольно проворчал он. – Хочешь, чтобы я приготовил завтрак? Яичницу?
– Сейчас всего лишь начало одиннадцатого.
– Тем не менее, это все еще квалифицируется как поздний завтрак. – Когда я не ответила, он продолжил: – Ладно, как насчет яичного сэндвича?
Я замерла, а затем повернулась к нему с улыбкой.
– Милый?
– Да?
– Мы в Вегасе.
Трэвис резко поднял голову и включил лампу. Как только память о последних двадцати четырех часах вернулась к нему, парень вытащил руку из-под подушки и подтянул меня под себя. Он устроился своими бедрами между моих ног, а затем наклонил голову, чтобы поцеловать меня; нежно, ласково, позволяя своим губам задержаться на моих, пока они не согрелись и не распухли.
– Я все равно могу достать тебе яичницу. Хочешь, я позвоню в обслуживание номеров?
– Вообще-то, нам еще нужно попасть на самолет.
Его лицо поникло.
– Сколько у нас есть времени?
– Самолет в четыре. Выезд в одиннадцать.
Парень нахмурился и посмотрел в окно.
– Мне стоило снять номер на еще один день. Вот бы полежать в кровати или у бассейна…
Я поцеловала его в щеку.
– Завтра у нас занятия. Лучше сэкономим и потом съездим куда-нибудь. Я все равно не хочу проводить наш медовый месяц в Вегасе.
Лицо Трэвиса скривилось от отвращения.
– Я определенно не хочу проводить его в Иллинойсе.
Я покорно кивнула. Тут и не поспоришь. Иллинойс был далеко не первым местом, приходившим на ум, когда я задумывалась о медовом месяце.
– В Сент-Томасе очень красиво. Нам даже не понадобятся паспорта.
– Это хорошо. Поскольку я больше не буду участвовать в боях, нам придется по возможности экономить.
Я улыбнулась.
– Не будешь?
– Я же говорил, Голубка. Мне это не нужно, когда есть ты. Ты все изменила. Ты мое будущее. Мой апокалипсис.
Я сморщила нос.
– Не думаю, что мне нравится это слово.
Он улыбнулся и перекатился на кровать, оставаясь в паре дюймов от меня. Лежа на животе, он спрятал руки себе под грудь и прижался щекой к матрасу, наблюдая за мной. Его глаза вперились в мои.
– Ты кое-что сказал на свадьбе… что мы были как Джонни и Джун. Я не до конца поняла сравнение.
Трэв усмехнулся.
– Ты не слышала о Джонни Кэше и Джун Картер?
– Вроде бы нет.
– Она тоже боролась за него изо всех сил. Они часто ссорились, Джонни во многом был неправ. Но они разобрались с этим и прожили остаток жизни вместе.
– Да ладно? Могу поспорить, у нее не было папочки вроде Мика.
– Он больше никогда не причинит тебе вреда, Голубка.
– Ты не можешь этого гарантировать. Стоит мне начать где-нибудь приживаться, как он обязательно появляется.
– Ну, у нас будет постоянная работа, скудная жизнь обычного студента, и ему будет не к чему прикопаться ради денег. Нам понадобится каждый цент. Хорошо, что я откладывал их на нашу совместную жизнь.
– Есть идеи, куда ты будешь подаваться на работу? Я подумывала о преподавании математики.
Трэв улыбнулся.
– У тебя хорошо получится. Может, я буду преподавать естественные науки.
– В этом ты на высоте. Я могла бы поручиться за тебя.
– Рекомендации от жены? Не думаю, что это сработает.
Я моргнула.
– Господи. Это так безумно звучит!
Трэв рассмеялся.
– Не так ли? Мне это чертовски нравится. Я позабочусь о тебе, Голубка. Я не могу пообещать, что Мик никогда тебе больше не навредит, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось. А если все же случится, наша любовь это переживет.
Я слабо улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его по щеке.
– Люблю тебя.
– И я тебя, – тут же ответил парень. – А он был хорошим отцом… до всего этого?
– Не знаю, – я уставилась в потолок. – Я думала, что да. Но что ребенок может знать о том, каким должен быть хороший отец? У меня есть теплые воспоминания о нем. Он пил столько, сколько я себя помню, и ворчал, но когда ему везло, он был добрым. Щедрым. Многие из его друзей были семьянинами… они тоже работали на банду, но у них были дети. Они были милыми и не возражали, когда Мик приводил меня. Я провела много времени за кулисами, видя то, что большинство детей не могли. Тогда он водил меня с собой повсюду. – Я почувствовала закрадывающуюся улыбку и падающую слезу. – Да, думаю, был, по-своему. Я любила его. Для меня он был идеальным.
Трэвис коснулся кончиком пальца моего виска, нежно вытирая влагу.
– Не плачь, Голубка.
Я покачала головой, пытаясь взять себя в руки.
– Видишь? Даже если его нет рядом, он все равно может причинить мне боль.
– Я с тобой, – сказал он, беря меня за руку. Трэвис все еще смотрел на меня, прижавшись щекой к покрывалам. – Ты перевернула мой мир, и я начал все с чистого листа… как апокалипсис.
Я нахмурилась.
– Все еще не нравится.
Парень оттолкнулся от кровати, обматывая свою талию покрывалом.
– Зависит от того, как трактовать это слово.
– Это вряд ли, – говорю я, наблюдая, как он идет в ванну.
– Буду через пять минут.
Я потянулась, вытянув все свои конечности в разные стороны на кровати, а затем села, распутывая волосы пальцами. Послышался звук слива унитаза и включенного крана. Он не шутил. Трэв будет готов через пять минут, а я все еще валялась голая в постели.
Положить платье и его костюм в наши маленькие сумки оказалось задачей не из легких, но мне удалось. Трэвис вышел из ванной и задел меня рукой, когда проходил мимо.
Почистив зубы и расчесавшись, я переоделась, и в одиннадцать мы выписались из отеля.
Трэв сфотографировал на мобильный потолок в вестибюле, а затем мы в последний раз окинули взглядом местность, прежде чем встать в длинную очередь на такси. Даже в тени было жарко, и мои ноги уже прилипали к джинсам.
В сумочке завибрировал телефон. Я быстро посмотрела.
«Копы только что ушли. Папа у Тима, но я сказал им, что вы были в Вегасе, женились. Кажется, они купились.»
«Серьезно?»
«Да! За это дерьмо я достоин Оскара!»
Я выдохнула от облегчения.
– Это кто? – поинтересовался Трэвис.
– Америка, – я спрятала телефон в сумочку. – Она в бешенстве.
– Я даже не сомневался, – улыбнулся он. – Куда мы? В аэропорт?
Я взяла его за руку, поворачивая ее так, чтобы увидеть свою кличку на запястье.
– Нет, я думаю, нам стоит еще кое-куда заехать.
Он приподнял одну бровь.
– Куда же?
– Увидишь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Татуировка
Эбби
– В смысле? – побледнел Трэвис. – Мы здесь не из-за меня?
Татуировщик уставился на нас, удивленный недоумением моего мужа.
Всю поездку в такси он думал, что я покупала ему новую тату, в качестве свадебного подарка. Когда я сказала водителю куда ехать, у Трэва даже в мыслях не было, что это я хочу татуировку. Он говорил о том, чтобы написать где-нибудь на себе «ЭББИ», но поскольку у него уже была «ГОЛУБКА» на запястье, мне показалось, это было бы лишним.
– Моя очередь, – сказала я, поворачиваясь к татуировщику. – Как вас зовут?
– Гриффин, – монотонно ответил он.
– Ну конечно. Я хочу надпись «МИССИС МЭДДОКС» здесь. – Я коснулась пальцем джинсов в правой части паха. Достаточно низко, чтобы она не виднелась даже в бикини. Мне хотелось, чтобы Трэвис был единственным, просвещенным о моей тату, приятный сюрприз на каждый раз, как он будет раздевать меня.
Парень засветился от счастья.
– Миссис Мэддокс?
– Да, этим шрифтом, – я указала на ламинированный постер на стене, с примерами тату.
Трэв улыбнулся.
– Тебе пойдет. Элегантно, но не вычурно.
– Именно. Вы сможете это сделать?
– Да. Займет примерно час. У нас еще несколько клиентов в очереди перед вами. С вас 250$.
– 250?! За пару закорючек? – У Трэвиса отпала челюсть. – Какого хрена, цыпа?
– Я Гриффин, – безразлично ответил тот.
– Да знаю я, но…
– Все нормально, малыш. В Вегасе все дороже, – сказала я.
– Голубка, давай просто подождем до нашего возвращения домой.
– Голубка? – спросил татуировщик.
Трэвис окинул его убийственным взглядом.
– Заткнись. – Предупредил он, затем оглянулся на меня. – Дома это будет на двести баксов дешевле.
– Если я не сделаю этого сейчас, то струшу.
Гриффин пожал плечами.
– Может тогда вам стоит подождать.
Я сердито посмотрела на обоих.
– Не буду я ждать! Сделаем все сейчас же. – Я достала кошелек и бросила три купюры Гриффину. – Вы берите деньги… – я нахмурилась на Трэва, – а ты помолчи. Это мои деньги, мое тело, и я хочу это сделать.
Казалось, парень обдумывал свои следующие слова.
– Но… будет больно.
Я улыбнулась.
– Мне? Или тебе?
– Нам.
Татуировщик забрал деньги и исчез. Трэвис мерил шагами пол, как нервный будущий отец. Он выглянул в коридор, затем еще походил. Это было и мило, и раздражающе. В какой-то момент он стал умолять меня не делать этого, а затем был поражен и тронут тем, насколько я была настроена на эту цель.
– Снимите джинсы, – сказал Гриффин, готовя оборудование.
Трэвис бросил испепеляющий взгляд из-под брови на этого низкого, мускулистого мужчину, но тот был слишком занят, чтобы заметить самое пугающее выражение в арсенале моего мужа.
Я села на стул, и Гриффин нажал на кнопки. Когда его установили на нужном уровне, Трэвис сел по другую сторону от меня. Он ерзал.
– Трэв, – ласково позвала я. – Успокойся. – Я протянул руку, и он взял ее, устраиваясь поудобнее. Парень поцеловал мои пальцы и мило улыбнулся, явно нервничая.
Только мне показалось, что он больше не выдержит ожидания, как мой телефон завибрировал в сумочке.
Боже. Вдруг это было сообщение от Трента? Трэв уже полез за ним, радуясь, что можно отвлечься.
– Не обращай внимания, милый.
Он посмотрел на экран и нахмурился. Мое дыхание перехватило. Парень протянул мне телефон.
– Это Мер.
Я схватила его, и почувствовала бы облегчение, если бы не холодная ватка на моей тазовой кости.
– Алло?
– Эбби? Ты где? Мы с Шепли только что добрались домой. Машины нет.
– О, – сказала я, мой голос поднялся на октаву. Я не планировала ей рассказывать все сейчас. Не знала, как обрушить такую новость, но была уверена, что подруга меня возненавидит. По крайней мере, на какое-то время.
– Мы… в Вегасе.
Америка засмеялась.
– Да не гони!
– Я серьезно.
Та притихла, а затем так закричала, что я скривилась:
– ПОЧЕМУ вы в Вегасе? Не то чтобы мы там хорошо провели время в последний раз!
– Мы с Трэвисом решили… мы, вроде как, поженились, Мер.
– Что?! Это не смешно, Эбби! Для твоего же блага, лучше, чтобы это была гребаная шутка!
Гриффин приложил иглу к моей коже и надавил. Трэвис выглядел так, будто хотел убить его.
– Не будь глупой, – сказала я, но когда тату-машина заработала, все мое тело напряглось.
– Что это за шум? – сердито поинтересовалась подруга.
– Мы в тату-салоне.
– Трэвис решил на этот раз нанести твое реальное имя?
– Не совсем…
Парень начал покрываться испариной.
– Детка… – нахмурился он.
– Я смогу, – я сосредоточилась на пятнах на потолке и подпрыгнула, когда пальцы Гриффина коснулись моей кожи, но попыталась расслабиться.
– Голубка, – в голосе Трэва слышались нотки отчаяния.
– Все нормально, – я спокойно покачала головой. – Я готова. – Затем отодвинула телефон от уха, кривясь от боли и неминуемой лекции.
– Я убью тебя, Эбби Абернати! – закричала Америка. – Убью!
– Официально я уже Эбби Мэддокс, – улыбнулась я новоиспеченному мужу.
– Это нечестно! – простонала Америка. – Я должна была стать подружкой невесты! Выбирать с тобой платье, устраивать девичник и нести твой букет!
– Знаю. – Я снова вздрогнула, и улыбка Трэвиса померкла.
– Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать, – сказал он, сводя брови.
– Знаю, – я сжала его пальцы.
– Ты уже говорила это! – резко сказала Америка.
– Не тебе.
– Нет, ты разговариваешь со мной, – закипела она. – Ты не увильнешь от этого разговора! Я тебе это еще припомню, слышишь? Никогда, никогда не прощу!
– Простишь.
– Ты! Да ты!.. Эбби, да ты просто вредина! Самая ужасная из лучших подруг!
Я засмеялась, заставив дернуться сидящего рядом мужчину. Он медленно вдохнул через нос.
– Извините, – сказала я.
– Кто это? – рявкнула Мер.
– Гриффин. – Ответила я, как бы между делом.
– Она уже закончила? – раздраженно спросил Трэвис. Затем кивнул. – Продолжайте.
Гриффин просто улыбнулся и вернулся к делу. Мое тело снова напряглось.
– Что за Гриффин, черт побери? Дай угадаю! Ты пригласила на свадьбу какого-то незнакомца, а не лучшую подругу? – Я поморщилась, как от ее криков, так и от уколов иглы.
– Нет, он не ходил на свадьбу, – я всосала воздух.
Трэвис вздохнул и нервно заерзал на месте, сжимая мою руку. Он выглядел несчастным. Я не могла сдержать улыбки.
– Это я должна вцепляться тебе в руку, помнишь?
– Извини, но вряд ли я смогу это выдержать, – сказал Трэвис взволнованным голосом, после чего ослабил руку, посмотрел на Гриффина и попросил: – Поторопись, пожалуйста.
Тот покачал головой.
– Сам весь в тату и не может пережить нанесение простейшей надписи на тело
подружки. Закончу через минуту, приятель.
Трэвис нахмурился.
– Она мне не подружка, а жена.
Америка ахнула, когда до нее дошел смысл нашего разговора.
– Ты делаешь татуировку? Эбби, что с тобой случилось? Отравилась дымом при пожаре?
– У Трэва на запястье мое имя… – Я взглянула на черное пятно внизу живота и улыбнулась.
Когда жужжание возобновилось, я сделала еще один глубокий вдох. Гриффин стер с кожи краску и начал заново.
Я цедила, превозмогая боль:
– Мы женаты. Я тоже хотела что-нибудь в этом духе.
– Не стоило, правда… – Трэвис покачал головой.
– Не начинай. – Я прищурилась. – Мы уже это обсуждали.
Уголки его губ приподнялись, и он посмотрел на меня самым восхищенным взглядом, который я когда-либо получала.
– Ты сошла с ума. – Немного безумно хихикнула Мер. «Кто бы говорил». – Когда приедешь домой, сдам тебя в психушку.
– А что такого? Мы любим друг друга, прожили вместе почти весь год.
«Ладно, не совсем год… не то чтобы это уже имело значение. Не хватало только подкидывать Америке новые аргументы»
– А то, что тебе всего девятнадцать, дурища! Сбежала и никому ничего не сказала, а меня нет там, с тобой! – закричала подруга.
На секунду в меня закрались сомнения и чувство вины. На секунду я позволила крошечной доле паники на тему, что я только что совершила огромную ошибку, всплыть на поверхность, но стоило мне поднять глаза на Трэва и увидеть необъятную любовь в его взгляде, как все эти мысли ушли.
– Мер, извини, мне нужно идти. Увидимся завтра, хорошо?
– Не знаю, захочу ли видеть тебя завтра! Вряд ли я вообще пожелаю общаться с Трэвисом!
– До завтра. Я уверена, что ты захочешь увидеть мое кольцо.
– И татушку, – сказала она, вмиг подобрев.
Я сунула Трэвису телефон. Сотни крохотных ножей боли и страдания снова впились в мою кожу. Трэв положил его к себе в карман, сжал обеими руками мою кисть и прислонился лбом к моему.
Незнание, чего ожидать, помогало, но боль длилась вечность. Когда Гриффин стал наполнять краской круглые части букв, я скривилась, и каждый раз, когда он отодвигался, чтобы вытереть лишние чернила тряпочкой, я расслаблялась.
После еще пары жалоб со стороны моего мужа, Гриффин заставил нас подпрыгнуть, громко заявив:
– Готово!
Я откинула голову на кушетку.
– Слава богу!
– Слава богу! – Трэвис вздохнул с облегчением, поглаживая мою руку.
Я обвела взглядом изящные линии на воспаленной коже:
«Миссис Мэддокс».
– Ух ты! – приподнялась я на локтях, чтобы получше разглядеть татушку.
Хмурость на лице Трэвиса сменилась торжеством.
– Она прекрасна.
Гриффин покачал головой.
– Если бы мне доплачивали по доллару за каждого новоиспеченного мужа, который привел сюда свою жену и еле выдержал процедуру… ну, мне бы уже никогда не пришлось работать в тату-салоне.
Улыбка парня испарилась.
– Просто расскажи ей, как ухаживать за татуировкой, умник.
– Я оставлю на кассе инструкции и мазь от раздражения, – усмехнувшись, сказал Гриффин.
Я не могла оторвать взгляда от черных изящных букв на моей коже. Мы были женаты. Я была одной из Мэддоксов, как и все те замечательные мужчины, которых я так полюбила за последнее время. У меня была семья, хоть и состоявшая из сердитых, неуравновешенных, милых парней, но они были моими. Я принадлежала им, как и они принадлежали мне. Трэвис протянул мне руку, а потом глянул на свое обручальное кольцо из титана.
– Мы сделали это, детка. Я все еще не могу поверить, что ты моя жена.
– Придется поверить. – Я улыбнулась.
Я потянулась к нему, указывая на его карман, и он повернул мою руку ладонью вверх. Затем парень вручил мне телефон, и я включила камеру, чтобы сфотографировать свою новую тату. Он помог мне встать с кушетки, и я постаралась беречь правый бок – двигалась как можно осторожнее, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу.
После короткой остановки у кассы, Трэвис отпустил меня, открыл передо мной дверь, и мы вышли наружу, ожидая нашей машины. У меня снова зазвонил телефон. Америка.
– Теперь так и будет давить на совесть. – Он наблюдал, как я отключала звук в телефоне. У меня не было настроения для очередного раунда по сарказму.
– Подуется, пока фотографии не увидит, а через сутки все пройдет.
– Уверена, миссис Мэддокс?
Я хихикнула.
– Ты перестанешь меня так называть? С того момента как мы ушли из часовни, уже раз сто повторил.
Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.
– Я перестану тебя так называть, когда, наконец, поверю, что все это наяву.
– Наяву, не сомневайся, – сказала я, передвигаясь на среднее сиденье, чтобы освободить Трэвису место. – В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.
Он прислонился ко мне, провел носом по нежной коже на шее и добрался до уха.
– Это точно.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Дорога домой
Трэвис
Эбби наблюдала за Лас-Вегасом, мелькающим в окне. Один ее вид вызывал у меня желание коснуться ее, а теперь, когда она была моей женой, это чувство только усилилось. Но я очень старался, чтобы она не пожалела о своем решении. Раньше мне легко давалось равнодушие. Сейчас я был ближе к поведению Шепли.
Не сдержавшись, я подвинулся и едва коснулся рукой ее мизинца.
– Я видел фотографии со свадьбы родителей. Думал, мама была самой прекрасной невестой на свете. Затем я увидел тебя в церкви и поменял свое мнение.
Девушка опустила взгляд на наши пальцы, переплела их и подняла глаза ко мне.
– Когда ты говоришь нечто подобное, Трэвис, я будто заново влюбляюсь в тебя. – Она пристроилась у меня под боком и поцеловала в щеку. – Жаль, что мне не удалось с ней познакомиться.
– Мне тоже. – Я замолк, гадая, стоит ли мне высказывать мысль, крутившуюся в голове. – Что насчет твоей мамы?
Эбби покачала головой, требуя моих объятий.
– Еще до переезда в Уичито ее сложно было назвать хорошей матерью. После, ее депрессия ухудшилась. Она просто рассчиталась с жизнью. Если бы не Америка, я была бы одна.
Она уже была в моих объятиях, но мне хотелось утешить и шестнадцатилетнюю версию моей жены. И ее маленькую тоже. С ней случилось столько плохого, от чего я не мог ее уберечь…
– Я… знаю, что это неправда, но Мик так часто говорил, что я уничтожила его. Их обоих. У меня присутствует иррациональный страх, что тоже сделаю я с тобой.
– Голубка, – я нахмурился, целуя ее волосы.
– Это странно, правда? Стоило мне начать играть, как его удача испарилась. Он сказал, что я ее забрала. Будто у меня была власть над ним. У меня-подростка это вызвало серьезные противоречивые эмоции.
Боль в ее глазах пробудила во мне знакомое пламя, но я быстро утихомирил злость, сделав глубокий вдох. Не знал, сможет ли обида этой девушки вызывать у меня что-нибудь другое, кроме легкого безумия, но она не нуждалась во вспыльчивом парне. Ей был нужен понимающий муж.
– Будь у него гребаная логика, он бы сделал тебя своим счастливым талисманом, а не врагом. Это вправду его потеря, Голубка. Ты самая восхитительная женщина, которую я знаю.
Она глянула на свои ногти.
– Он не хотел, чтобы я была его удачей.
– Ты можешь быть моей. Сейчас я чувствую себя гребаным счастливчиком.
Она игриво пихнула меня в ребра.
– Давай продолжим в том же духе.
– Без сомнений, так и будет. Ты еще этого не понимаешь, но ты спасла меня.
Что-то вспыхнуло в глазах Эбби, когда она прижалась щекой к моему плечу.
– Надеюсь.
Эбби
Трэвис прижал меня к себе, отпустив лишь тогда, когда мы вышли из машины. Мы были не единственной чрезмерно ласковой парочкой, ожидающей своей очереди на регистрацию. Весенние каникулы закончились, и аэропорт полнился студентами.
Как только мы получили посадочные талоны, то плавно направились на таможенный досмотр. Когда мы, наконец, достигли начала очереди, детектор среагировал на Трэвиса, потому охрана попросила его снять кольцо.
Парень неохотно повиновался, но стоило нам пройти через раму детектора и сесть на ближайшей лавке, чтобы обуться, Трэв пробурчал пару некорректных слов и успокоился.
– Малыш, все хорошо. Оно снова у тебя на пальце, – забавлялась я с его бурной реакции.
Он не ответил, лишь поцеловал меня в лоб, прежде чем направиться к нашим воротам. Остальные студенты выглядели такими же усталыми и счастливыми, как и мы. Я заметила несколько пар, держащихся за руки, которые выглядели такими же беспокойными и возбужденными, как мы, когда прилетели в Вегас.
Я задела пальцами руку Трэвиса.
Он вздохнул.
Его ответ сбил меня с толку. Вздох был тяжелым, полным стресса. Чем ближе мы были к воротам, тем медленнее он шел. Я тоже беспокоилась о том, как нас примут дома, но еще больше меня волновало, как продвигалось расследование. Может, он думал о том же и не хотел со мной это обсуждать.
Мы сели у одиннадцатых ворот, Трэв взял меня за руку. Его нога дергалась, и он постоянно тянул за губу свободной рукой. Либо он очень нервничал, либо выпил чашку кофе без моего ведома.
– Голубка? – наконец начал он.
Слава Богу. Он собирался поговорить со мной об этом.
– Да?
Он задумался над следующими словами, а затем снова вздохнул.
– Нет, ничего.
Что бы там ни было, я хотела это исправить. Но если он не думал о расследовании или о последствиях пожара, я не хотела поднимать эту тему. Вскоре позвали на посадку пассажиров первого класса. Мы встали с остальными в очередь в эконом.
Парень переминался с ноги на ногу, почесывал затылок и сжимал мою руку. Ему так отчаянно хотелось мне что-то сказать. Это съедало его изнутри, но я не знала, что еще сделать, кроме как сжать руку в ответ.
Когда наша посадочная группа начала формировать очередь, Трэв замешкал.
– Не могу отделаться от этих мыслей.
– Ты о чем? Плохое предчувствие? – Я внезапно занервничала. Не знала, подразумевал ли он полет, Вегас или возвращение домой. Все, что могло пойти не так между следующим шагом и возвращением в кампус, промелькнуло у меня в голове.
– Меня преследует безумное чувство, будто стоит нам добраться домой, как я проснусь. Словно все это было ненастоящим. – Его глаза выражали беспокойство, из-за чего делались стеклянными.
Из всех вариантов, о чем он мог беспокоиться, парень выбрал потерю меня, точно как я боялась потерять его. В тот самый момент я и поняла, что мы правильно поступили. Что да, мы были молоды, безрассудны, но, тем не менее, сильно влюблены. Мы были старше Ромео и Джульетты. Старше моих бабушки с дедушкой. Может, еще не так давно мы были детьми, но есть люди с более богатым опытом, и у них все равно ничего не выходит. У нас не были идеальные отношения, но у меня был он, а я – у него, и этого было более чем достаточно.
Когда мы вернемся, скорее всего, все будут ожидать провала, разрыва пары, поженившейся слишком рано. Только представив, как на нас будут пялиться и шептаться, у меня пошли мурашки по коже. Возможно, понадобится вся жизнь, чтобы доказать остальным, что у нас крепкие отношения. Мы сделали столько ошибок, и наверняка нас ждут сотни в будущем, но удача была на нашей стороне. Мы докажем, что все они были неправы.
После долгого уговаривания, полного волнений и заверений, я, наконец, обняла мужа за шею, слегка касаясь своими губами его.
– Ставлю на кон своего первенца. Настолько я уверенна. – Это пари я не могла проиграть.
– Ты не можешь быть настолько уверенной.
Я приподняла бровь, ухмыляясь.
– Хочешь поспорить?
Трэвис расслабился, забирая свой талон у меня из рук и вручая его проверяющей женщине.
– Спасибо, – сказала она, сканируя его и возвращая назад. Она повторила процедуру с моим билетом, и мы пошли к самолету, держась за руки.
– Ты на что-то намекаешь? – спросил Трэвис. Он остановился. – Ты же не… ты поэтому хотела пожениться?
Я засмеялась, покачала головой и потянула парня за собой.
– Господи, нет. Мне кажется, мы и так сделали огромный шаг в наших отношениях, которого надолго хватит.
Трэвис кивнул.
– Справедливо, миссис Мэддокс. – Он сжал мою руку, и мы сели на самолет домой.
