Текст книги "Микрофон на цепи 2 (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 47
– Это что? Миниатюрный гепард? Или этот… каракал? – Лео с легкой опаской, но огромным восхищением осмотрел очень крупного пятнистого кота, лежащего на диване с видом короля, точнее, королевы всего мира. На шее у «миниатюрного гепарда» с забавными крупными ушами красовался элегантный черный ошейник с чипом и сверкающими кристаллами.
– Сервал. – Я влюбленно посмотрела в усатую морду. – Каракал слишком дикий. Он тебя съест. А это милая девочка Рури, привыкшая к людям. Любит уверенных в себе мужчин и не боится сцены.
– Э… – сказал Лео и покрутил головой, разминая шею. Он всегда так делал в моменты полного, но приятного обалдения.
– Тигров нам не дали. И прочих львов, – сокрушалась я. – Даже сервал всего один. И того я еле выпросила у Вей-ди. Придется немного поменять концепцию.
– А ты хотела со мной на сцену тигров выпустить⁈ – Непонятно, чего в голосе львенка было больше: ужаса или восхищения. – Ненормальная!
– Цирковые тебя бы не тронули. Ну, наверное. – Я сделала вид, что смущенно отвела взгляд.
– Рита… – нахмурился Лео.
– Да шучу я, шучу. Тиграм было бы неуютно в новой шумной обстановке, я не хочу мучить животных. А Рури – избалованная вниманием киса, любит большие компании, шум, свет и чтобы ее тискали.
– То есть можно?.. – У Лео загорелись глаза.
– Нужно! – закивала я. – Знакомьтесь, я побежала. Не забудь: следующая репетиция уже в декорациях через сорок минут. За вами с Рури придут. Да и так ее ведущий за дверью, если что – зови. На столе пакет с ее любимыми вкусняшками, можешь угостить, но не закармливай. Ей будет нужен стимул на сцене. Тебе все покажут, подгоните эквилибристику с лакомствами под ритм музыки. Пока-пока.
– Куда⁈ – взвыл было Лео. Он всего на секунду отвлекся на мягкие уши благосклонно мурчащей красотки, а я уже слиняла за дверь.
Но не далеко, а всего лишь в соседнюю гримерку. К фениксу.
– Рыжий, ну-ка, двигайся. – Я упала на табуретку возле гримировального зеркала, выхватила у визажиста Чжу пуховку и быстро прошлась ею по собственному лицу. Стафф феникса уже давно привык к моей бесцеремонности и молча наблюдал за очередным цирком. – Уф-ф-ф… Так. Забегалась. Есть чего попить?
– Дожили, – фыркнул феникс. – На, пей. – Он протянул мне невиданную тут ранее роскошь – настоящий витаминизированный энергетик в жестяной баночке. Дорогущий, как звездец. Не нуждающийся в рекламе.
От переизбытка чувств я чуть было не потрепала его по макушке, едва не нарушив четко проработанный образ продуманной гривастой лохматости.
Рыжий мгновенно взвился:
– Рога не трожь! Сколько раз говорить! Что ты носишься, как укушенная в круп лошадь? – Тут парень жестом отстранил от себя визажистку и уставился прямо мне в глаза. – И ладно, бегала бы только к нам. Ты хоть понимаешь, что твои птенчики уже почти в истерике бьются на тему: ай, Рита нас предала, она хочет нам проигрыша? Мне-то пофиг, я в любом случае победитель, а ребят жалко.
– Рыжий, ну только ты не начинай, – жалобно скривилась я. – Тебе, надеюсь, не надо объяснять, зачем я это делаю. Ты не только умный, ты опытный.
– Меня как бы тоже не очень радует, что ты решила поставить на них тавро собственного агентства. Тем более что мой контракт или Ха ты никакими деньгами выкупить не сможешь, а значит, наш коллектив вынужден будет распасться. Это действительно… удручает. Даже возникает ощущение, что с нами поигрались, как с куклами, собирая идеальный коллектив, а потом просто бросили.
– Джинджер… – Я стала серьезной. И сделала знак визажистке выйти. Она уже так привыкла к нашим фокусам и ко мне, что молча кивнула и плотно закрыла за собой дверь. – Джинджер, тут такое дело… слушай внимательно и не перебивай. Потом выскажешься. Мне нужен твой совет и мнение…
Через десять минут я впустила его визажистку обратно и поскакала дальше. На душе, с одной стороны, стало легче. С другой – забот еще прибавилось. Эх, жизнь… кто у нас на очереди? О! Страшная рожа на двери – это гримерка Ха. К нему тоже надо заглянуть.
– Ну и?.. – Древний призрак нарисовал себе слезу на белом гриме и усмехнулся другой половиной лица. Той, что оставалась чистой. – Опять замогильный рэп в начале. Хех.
– И пентаграмма, – радостно хихикнула я. – Начнешь за сценой, подъемный механизм я уже проверила. Сначала читаешь рэп в скрытый микрофон, а подтанцовка пляшет в балахонах вокруг начерченной кровью восьмилучевой звезды. Там наклонный подиум, из зала будет хорошо видно. А потом пух-х-х! Аккорд и взрыв сценического дыма. И люк в полу. Дальше ария.
– И зачем ты рассказываешь мне то, что я уже наизусть выучил?
– А вдруг забыл? – нервно хихикнула я.
– Кыш. Проведай бревнышко, у него мандраж. Бо, наоборот, спокоен как удав. Так что его тоже проведай, это плохой знак. У Мо обычная истерика, к нему можно к последнему. И кстати… я согласен. Ты умница. Все будет хорошо.
Последние слова приморозили меня к полу возле двери. Медленно обернувшись, я посмотрела на Ха и едва не заревела от облегчения.
Призрак оперы вздохнул, встал, подошел, обнял меня и успокаивающе, совсем по-взрослому поцеловал в макушку.
– Держись, невестка. Немного осталось. У нас получится.
Ну все… я заревела. И задержалась у него в гримерке еще на пять минут, пока слезы не вышли, а Ха с помощью косметики не привел мое лицо в порядок.
Эх, визажист из вампирчика просто супер: красных глаз как никогда и не было. Зато лицо будто бы сияет. И кому достанется такое сокровище? Мало того, что краситься умеет, еще и понимает все-все-все.
К Бо в гримерку мы пришли вместе с Санти. Наш танцор действительно был спокоен, словно Будда на пороге вознесения.
– Не беспокойтесь за меня. Уже одно то, что я прорвался в финал, – чудо. Да, все прогнозы говорят, что в пятерку победителей не попаду. Лицом не вышел. Но это не страшно. У меня все равно появился свой фан-клуб в сети, и наверняка агентству уже поступают выгодные предложения, – сказал он, прихлебывая кофе. – Все хорошо. Поверьте, это намного, намного больше того, на что я рассчитывал вначале.
У меня опять затряслись руки и сжалось горло. Бо умел держать удар как никто, но это не значит, что он железный. Еще и нас успокаивает… чудо в перьях!
– Слушай, – я села на диванчик рядом с ним. Санти молча устроился прямо на полу напротив нас, – я не должна этого говорить. Нельзя пока. Опасно. И вообще… Помнишь, ты пару дней назад подписывал бумаги, которые прислали из «Син»?
– Ну? – безразлично пожал плечами танцор, и лишь слегка закушенная изнутри губа выдавала, что парень все же нервничает.
– Так вот…
Санти остался в гримерке Бо. Ему не нужно было так напрягаться перед сольником, как другим парням, и Энрике добровольно взвалил на свои плечи часть моего груза по поддержанию психологического равновесия. С учетом того, что номер у бревнышка был сугубо юмористический и грим позволял ему корчить забавные рожицы, помощь была очень кстати.
А я выдохнула и отправилась к самому последнему и самому проблемному участнику будущей группы. К нашему падшему воробьиному ангелу.
Глава 48
– Да что ж такое! – Я уже пятнадцать минут сидела на стуле у стеночки и обеими руками держала воробья, чуть ли не усадив его себе на колени. Да где там чуть… усадив и обняв.
Сама поза меня ни капли не смущала. Мо Юя я не воспринимала иначе как ребенком. Нервным, травмированным и нуждающимся в защите.
Но я не ожидала, что истерика перерастет в настоящий припадок. Сказалась общая нервная обстановка и то, что пацан почти всю свою жизнь прожил под давлением обстоятельств. А также очень нехороших людей.
Ничего удивительного, что, когда это давление самую малость ослабло, воробью начало рвать крышечку.
– Ну все, все… Нет, можешь дальше рыдать, мне не мешает… Главное, чтоб тебя колотить перестало, – увещевала я «пациента». Хотя вряд ли он меня слышал.
Как ни странно, окончательно Мо Юя срубило то, что он услышал переговоры чьего-то постороннего стаффа. Они обсуждали Бо и его лицо, из-за которого шикарный танцор не войдет в пятерку победителей.
Воробей не нашел ничего умнее, чем обвинить в этом меня. Прямо с порога.
– Если бы ты не начала бегать на сторону и помогать чужим людям, голоса зрителей не ушли бы к ним! – это, пожалуй, была единственная связная мысль, которую он успел высказать, прежде чем его закоротило.
– Знаешь, если ты сумеешь успокоиться в ближайшие пятнадцать минут, я, так и быть, расскажу тебе о нашем с Рю плане. – Гладить пацана по спине было нетрудно, даже приятно. У меня не было своих детей в прошлой жизни. Но были племянники, а также дети друзей и работодателей. Я привыкла находить с ними общий язык. – Да, расскажу. Но тихонько и на ушко. Ха и феникс, думаю, сами догадаются, но они удивительные актеры и сумеют выдать нужную реакцию. А вот для Лео, Санти и Бо это может стать затруднительным. Как и для тебя.
– Какой еще план⁈ – Колотиться Мо Юй не перестал, но дрожь стала слабее, а всхлипы он успешно давил, стараясь дышать через заложенный от слез нос.
– Слезай с меня, садись к зеркалу, будем приводить твое лицо в порядок. – Я поймала момент и ловко подтолкнула мальчишку. – У тебя не физиономия, а кусочек бифштекса. Куда это годится?
Воробей только теперь осознал, где и в какой позе находится. Стал еще краснее и зашипел, изображая то ли вскипевший чайник, то ли разобиженного кота. Соскочил с моих колен и метнулся в противоположный угол крошечной гримерки.
Но потом подышал, шмыгнул носом и послушно повернулся к зеркалу.
Я видела, как расширились в ужасе его глаза. Пацан сам кинулся на табуретку перед туалетным столиком и схватился за пуховку.
– Отставить! – Шлепнув его по рукам, я отобрала косметику и приступила к делу сама. – Высморкайся для начала. Вот салфетки… Повернись, протру лицо. Весь прежний макияж насмарку. И хорошо. Ты зачем опять нарисовал на себе противную рожу?
– Чего это противную⁈ – сразу возбух Мо Юй. – Нормальную! Взрослую!
– Чужую, – подсказала я. – Пойми наконец: тебе не идет этот тип макияжа. Он делает тебя не взрослым. Он делает тебя никаким. Научись ценить то, что имеешь, и правильно подавать себя публике.
– Но я не хочу быть вечным шутом и мальчиком на побегушках! А эти уже обозвали меня «макнэ»! Я теперь на публике должен ко всем уважительно обращаться, а мне до тридцатника все эти… «тыкать» будут! Макнэ – это как клеймо!
– Но ведь у титула самого младшего в группе есть еще и другая сторона. О макнэ все обязаны заботиться. Окружать лаской и вниманием, кормить вкусностями и…
– … и слать на фиг, чтоб не мешал развлекаться по-взрослому.
– Тебе уже приспичило развлекаться по-взрослому? – искренне удивилась я. – Когда? Я чего-то не знаю, раз у моих трейни появилось свободное время? Ты не забыл про уроки вокала? А про школьные?
– Нет у меня никого! Правда! – На лице воробья появился практически суеверный ужас, и его опять затрясло. – Да и с кем бы я тут⁈ Тут только ты, и то… я с такими не сплю!
– Эй-эй, ты чего? – Я плюнула на макияж и субординацию, опять обняла пацана со спины и сжала покрепче. – А ну, дыши. На счет! Раз-два, вдох. Три-четыре, выдох… вот. Молодец. Правильно. Ну все… никто тебя ни в чем не обвиняет. Тшш… да что ж такое? Все вокруг нервные, одна Рита железная.
Свободно общаясь с парнями и при этом неплохо проводя время с Рю, а иногда перебрасываясь заигрываниями с Чжу, я практически забыла, что самое страшное для местных трейни – быть уличенными в отношениях. Айдол – достояние поклонников. Он не должен отдавать предпочтение кому-то одному. Иначе толпа вчерашних почитателей мигом превратится в хейтеров. В их власти не только ругаться в сети, но и бойкотировать выступления, релизы альбомов, камбэки. В самых страшных случаях разъяренная толпа, упиваясь своим разочарованием, может буквально довести преследованием до самоубийства. Потому как действуют они очень схоже с коллекторами, заставляя бывшую звездочку жить в постоянном страхе.
– Все? Уф-ф-ф… Воробушек, после этого конкурса мы всей толпой отправимся в ближайшую психушку за вкусными таблеточками. Как минимум все пропьют по курсу магния. И не возражать мне! Сделай красивое личико и заткнись на пять минут, будь добр… Где твоя полумаска?
Мо Юй длинно выдохнул и ткнул пальцем в кусочек белого шелка, расшитого серебром. Но послушно промолчал. А когда я закончила с его макияжем, даже не начал снова бухтеть про младенческую рожу в зеркале. Только еще раз вздохнул и надул губы.
– Во-во, так и делай, когда Чжу будет дразнить тебя на сцене, – усмехнулась я. – Все девчонки свалятся под кресла в экстазе. А еще надо посмотреть, может, тебе чем рукав смазать? Знаешь, чем-нибудь… чтобы поднес к глазам – и заслезились? Тогда сразу девичий обморок гарантирован.Ты знаешь, что на дакимакуру с падшим ангелом предзаказы на три месяца вперед? Все ждут, чтобы ты открыл личико.
– Ты мне зубы не заговаривай. – Мо Юй хмуро таращился на себя в зеркало и еще сильнее дул губки. – Исполняй обещание.
– Какое? – не поняла сначала я.
– Такое! – тут же вышел из себя вредный и нервный воробей. – Выкладывай свой план! Интриганка гуева!
– А… план… – Я задумчиво прикусила губу. – Даже не знаю. Может, позже?
– Еще чего! Ты обещала! Я успокоился! И даже меньше, чем за пятнадцать минут! Или ты меня совсем за дебила неразумного держишь, чтобы как ребенка обманывать?
– Только не надо опять верещать, воробушек, у меня от тебя в ушах звенит. Рот на замок, уши врастопыр. Не дай бог, информация раньше времени утечет к соперникам или вообще хоть куда-то. Все хором окажемся в такой заднице, какую ты и представить себе не можешь, – последние слова я произнесла со всей серьезностью.
– Если б я не умел держать язык за зубами, меня бы еще в приюте придушили. Рассказывай уже.
Глава 49
https://youtube.com/shorts/_gUXVsqxNOM?si=1gy6QplPdTj-U9vJ
Кому интересно, как выглядело выступление Бо;)))) примерно вот так!
Лис: Иваааа, сколько раз тебя просил не тащить в текст ссылки из рабочих материалов! Людям надо подключать собственное воображение! Ладно, тьфу на тебя. Все равно ведь вставишь.
Джейд: Сам тьфу;))))
Репетиции прошли отлично. Но мандраж только нарастал. Вторая половина субботы выдалась такой напряженной, что воздух в здании звенел. А на сцене, казалось, чуть шевельнешься не в ту сторону – и ударит молния.
Наконец время пришло.
Час икс. Сначала общий танец. Такой же, как в начале, но практически полностью изменена расстановка. Теперь в центре были все оставшиеся, а выбывшие парни разместились сзади и по бокам, создавая нужный фон для победителей. Движения были максимально отточены, зал бушевал.
Последнее выступление каждого участника в шоу, а затем финальное голосование. Момент истины…
В отличие от предыдущих выпусков, этот снимали не в маленькой студии, а в огромном концертном холле на несколько тысяч зрительских мест. Билеты на финальные выступления были распроданы полностью.
Само же голосование тоже претерпело разительные изменения и делилось на три части. Первыми учитывались оценки профессионального жюри, вторыми – оценки зрительного зала (каждому на входе выдали маленькие пультики), и третьим этапом шло интернет-голосование.
Огромный экран был разделен на сектора – по одному для каждого из пятнадцати финалистов. В конце их должно было остаться только пятеро.
Первым выступал Бо. Увы, шкала оценок в его секторе была самой низкой. И это при том, что его фанаты в сети сходили с ума. Они, на мой вкус, были правы: Бо гениальный.
Но многим зрителям, а в особенности зрительницам нужно было идеальное по здешним меркам лицо и больше ничего. Комментарии в сети пророчили Бо карьеру прекрасного танцора, но никак не айдола. Так устроена жизнь.
Огорчаться этому смысла не имело. Особенно в свете задуманного нами пердимонокля.
Наш бравый и стойкий оловянный солдатик выбрал для выступления один из самых заводных и зрелищных видов танца: брейк-данс. А потом совместил тот с акробатическими прыжками и прочими невероятными пируэтами. Мало того, Бо выступал не один, а в тщательно подобранной группе, ребят для которой пришлось чуть ли не красть из чужих коллективов, слишком уж серьезный требовался уровень навыков, чтобы те смогли успеть за нашим трейни.
Он сам ставил этот танец, сам занимался с парнями. И что я заметила – через неделю знакомства все они смотрели на Бо с обожанием. Он умел учить. Умел объяснять и помогать. Умел радоваться чужим успехам как своим. Он – гений.
И даже маленький трюк, сделавший из его танца шедевр, пришелся кстати. В какой-то момент танца музыка вдруг смолкла – оператор сделал вид, что у него сломался пульт. И тут по знаку Бо ребята из подтанцовки начали отбивать ритм ногами по гулкой сцене и хлопками. Да еще и подначивали зал, который загорелся этим всеобщим безумием, словно сухой лес от одной искры.
Оценки жюри и зрителей в студии были высочайшими. Увы, интернет-голосование до них не дотянуло.
А Бо все равно сиял и выглядел триумфатором. И я его понимала.
Нет смысла описывать выступление феникса. Он взорвал всем мозг. Или нашего Призрака Оперы, нагнавшего инфернальной жути. Даже обнимашки с сервалом в исполнении Лео под очень душераздирающую и грустную песню – они были бесподобны настолько, что и слов таких нет. Все в зале рыдали натуральными слезами. Даже стафф, который слышал эту композицию во время репетиций много раз.
А вот воробушек устроил еще один заезд по нервам зрителей. Потому как в середине выступления его пробило на дъявольский смех, перешедший в рыдания (это когда одно крыло окончательно отвалилось, согласно сценарию). Однако, тяжело вздохнув, Мо окончательно сорвал с себя маску и бросил ее в толпу.
На секунду в зале стало так тихо, что слышно было его тяжелое дыхание. А потом… потом был ВЗРЫВ!
Зрители и даже члены жюри орали так, что я всерьез испугалась, не оглохнут ли мои звездочки раньше времени.
– Мо Юй! Мо Юй! Мо Юй! – скандировала толпа.
Девчонки визжали и падали друг на друга, то ли изображая обморок, то ли всерьез доведя себя до истерики. Какая-то дура, поймавшая маску нашего воробья, запустила на сцену бюстгальтер, стянув его с себя прямо перед камерой. Видимо, решила, хм, обменяться памятными вещами.
Бедный воробей еле увернулся и без всякого стеснения усвистел прятаться за спины старших парней. Что вызвало новый взрыв – теперь уже хохота.
Участники выступали один за другим. Все финалисты, надо отдать им должное, имели что показать. Они по праву прорвались через все преграды.
Даже Санти неплохо исполнил шуточный рэп на стихи серого волка и с довольной ухмылкой смотрел, как медленно растет шкала в его секторе. Было понятно: в пятерку он не войдет. Еще бы, у него в конце каждой строфы рефреном шло: «Если любишь меня, не жми на кнопку!»
Бревнышко светилось собственным светом, как отсюда и аж до луны. И искренне поклонилось толпе, которая наконец решила его «отпустить».
Но вот настал самый напряженный момент. Пятеро конкурсантов, среди которых были Бо, Санти и еще трое парней из других команд, выбыли из соревнования. На сцене осталось десять участников.
Каждому из них было предоставлено «последнее слово», чтобы убедить зрителей проголосовать именно за него. После этого останется только следить за шкалой рейтинга и молиться.
Наши парни, как и было задумано, уступили право последнего слова соперникам. И внимательно слушали, что те скажут. Хотя что там слушать – стандартные «спасибо зрителям, спасибо учителям, спасибо устроителям, я полагаюсь на судьбу и ваше мнение».
Ну а потом микрофон взял Лео. Чуть откашлялся и произнес:
– Спасибо вам всем! За то, что поддерживали меня на этом пути. За бесконечные добрые слова, за тепло ваших улыбок. Изначально я шел участвовать в этом шоу, чтобы добиться большего, оценить собственные умения, показать себя, но… я получил намного, намного больше того, что хотел. Я приобрел то, о чем даже не мечтал. – Взгляд львенка прошелся сначала по стоящим рядом с ним участникам, потом по выбывшим Бо и Санти, а затем каким-то странным образом обнаружил меня за режиссерским стеклом. Лицо его озарила несмелая улыбка. – Шоу и зрители подарили мне удивительные вещи. Но у меня осталась последняя просьба, очень эгоистичная, но важная. Прошу: не голосуйте за меня.
Глава 50
В зале стало так тихо, что на мгновение мне показалось, будто даже съемочная и вся прочая аппаратура перестала работать. Только одинокая осенняя муха тоскливо жужжала где-то в кулисах.
Лео коротко вдохнул воздуха и повторил:
– Пожалуйста, не голосуйте за меня. – Парень снова поклонился залу как можно ниже.
– Кажется, еще один участник пытается косплеить нашего несравненного Санти. Удивительная шутка! – попытался выйти из неловкого положения ведущий.
– Это не шутка. Я абсолютно серьезен. Видите ли… – Лео поднял голову, более глубоко вздохнул и задумчиво улыбнулся, – так вышло, что практически с самого начала шоу я познакомился с Чжу, Санти и Ха. Но еще до этого я очень долго был трейни агентства вместе с Бо и Мо. И я… просто не вижу себя в другой команде. – Он виновато пожал плечами и оглянулся на парней. – Порой мне даже кажется, что оставить кого-то из них – это как бросить члена своей семьи. Но я не могу идти против мнения зрителей. Тем не менее я лучше проиграю с ними, чем выиграю без них. Прошу, не разлучайте нас. – Он глубоко и церемонно поклонился зрителям в зале отдельно, жюри отдельно, потом повернулся к центральной камере и так же поклонился тем, кто смотрел трансляцию по телевизору или через интернет.
И передал микрофон Джинджеру.
Тот коротко улыбнулся, мимолетно коснулся плеча Лео и посмотрел в зал:
– Спасибо вам всем. Я абсолютно солидарен с братцем-львом. А потому, пожалуйста, не голосуйте за меня. Не разлучайте нас. – Ответ Чжу был суше и уверенней, но вызвал не меньшее удивление. – Это шоу стало для нас переломной точкой. Пора начать иную жизнь.
Вот теперь тишина стала еще глубже. А потом взорвалась.
– Да у нас тут настоящий бунт! – вопил на фоне общего сумасшествия ведущий. – Кажется, участники отказываются продолжать без своего друга-дансера! Но как поступить? Зрители уже вынесли свой вердикт! Мы не можем вернуть кого-то в десятку финалистов по личному желанию участников!
Микрофон между тем перешел из рук Джинджера к Ха. И тот в своей обычной меланхолично-невозмутимой манере все объяснил:
– Большое спасибо всем, кто поддерживал меня в жизни и на этом шоу. Я хочу присоединиться к своим братьям с просьбой: пожалуйста, не голосуйте за меня. Если вы выберете кого-то из другой команды, выиграет не только этот несомненно достойный артист. Выиграем мы все. А зрители – в первую очередь. Потому что получат две новые творческие группы вместо одной. Я вам расскажу один очень большой секрет: мы с парнями долго размышляли и поняли, что единственно верное для нас решение – открыть собственное агентство. И стать уникальной группой, которая сама придумывает себе песни и танцы, сама создает свои образы. Поэтому прошу вас, наши прекрасные зрители, помогите нам. Проголосуйте за других кандидатов. Они реально достойны успеха, они настоящие артисты и с помощью продюсеров шоу обязательно станут айдолами. А мы хотим попробовать сами… Ладно? Никуда мы от вас в любом случае не денемся. Просто станем чуточку свободнее, чуточку счастливее и чуточку оригинальнее. А значит, сможем подарить больше счастья и вам!
К концу его речи зал рыдал и визжал, словно в нем собралось стадо бешеных бабуинов. Орали даже члены профессионального жюри. На мониторах режиссерского пульта с бешеной скоростью росли колонки трафика, все новые и новые зрители подключались к трансляции.
Ха подарил зрителям улыбку призрака и отдал микрофон воробью…
– Ну, вы поняли, да? – каким-то даже вроде бы и не своим, свободным и счастливым голосом спросил этот засранец, подмигивая зрителям. – Спасибо всем! Ваш падший ангел сегодня стал собой и готов на все ради вас. Не голосуйте за меня, и вот это все. А то мне кто-нибудь из гэ-гэ уши надерет и прав будет!
– Это шоу войдет в историю как самое безумное и скандальное, – сказал мне на ухо Рю, наклоняясь близко-близко. – Но все же признай. Я гениален.
– Ты⁈ – У меня тряслось все: руки, ноги, губы, внутренности… но силы на возмущение нашлись.
– А кто еще? Разве не я сразу угадал, что ты самая лучшая, самая умная, самая хитрая и самая красивая женщина в мире? Разве не я первый заявил на тебя права? Я гений!
– Между прочим, это я схватила тебя за рубашку и потащила к себе домой, – припомнила я обстоятельства нашего знакомства.
– Ну, я разве спорю? – Горячие губы прижались к моей шее, отчего трясти меня моментально перестало, зато захотелось растечься сладкой шоколадной лужицей прямо по пульту. – Ты тоже гений. Мы два гения. Самое то, чтобы пожениться и стать родоначальниками целой династии гениальных потомков.
Он еще раз поцеловал меня и вздохнул:
– Парням будет очень трудно. Да, они сейчас вроде разжалобили толпу. Увы, долго это все равно не продлится. Люди очнутся от влияния момента и поймут, что, в принципе, на их выбор взяли и наплевали. И получается, что участники сами выбрали состав группы. К пацанам вполне может приклеиться ярлык обманщиков и тех, кто не исполняет взятых на себя обязательств.
– Да брось, никого они не обманывают. Они честно шли к финалу и честно попросили зрителей не голосовать, обозначив свои намерения. Это не запрещено их контрактом. И давай все же дождемся результатов голосования, – напомнила я, собирая себя по кусочкам и буквально пинками превращая жидкое нечто обратно в мозги. – Еще неизвестно, чем окончится шоу… из-за одного голоса все может пойти в бездну.
– Давай дождемся, – согласился Рю. – Хотя технически можно будет просто показать другие результаты. Но только в том случае, если разница с настоящими будет составлять не более 5–10%. На больший процент уменьшать или увеличивать чревато. Могут раскрыть, и потом от помоев не отмоемся.
– Не надо подтасовок… давай лучше загадаем. – Я откинулась на него и позволила себе чуть расслабиться. – Если у нас все получится само… если зрители сейчас проголосуют за других участников шоу… то и дальше все пойдет как задумано. Мы создадим новое агентство. Создадим группу, и ее дебют взорвет этот мир. И все будет по-новому. Каждый из айдолов будет иметь право голоса и процент акций. А еще…
– … а еще ты выйдешь за меня замуж, потому что какие другие знамения с небес тебе нужны, чтобы понять наконец, что хватит упираться? – в своей манере закончил Рю.
– Нет, без «упираться» – скучно, – не согласилась я. – Тебе же первому надоест. Так что не нуди. Лучше покажи, где тут результаты отслеживать. Голосование ведь уже идет?
– Полным ходом, – подтвердил Рю. – Сейчас включу визуализацию на мониторе. Ну что, сжала кулаки? Теперь не разжимай и думай о хвосте золотого дракона, пока последний голос зрителя не упадет на небесные весы. Начинаю отсчет! Три… два… один… поехали!
