Текст книги "Микрофон на цепи 2 (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 40
– М-м-м, сильно больно? – Я старалась не засмеяться. Честно. Но… не смогла удержаться от смешка.
Сегодня его выбор места встречи пал на помещение с приглушенным светом и мебелью темных оттенков. И сидели мы в дальнем углу, в этакой ложе, слегка прикрытой заслоном из бархатных штор. У Вейшенг не надевал никаких темных очков, зато пришел на нашу встречу в черной повязке на один глаз с золотой окантовкой. Что под этой повязкой фингал, я б никогда не догадалась. Мужчина больше походил на какого-то странного косплеера или одноглазого мафиози из фильма.
А вот чуть припухшую губу и едва заметный «фефект фикции» под повязку не спрячешь. Надеюсь, Рю ему зуб не выбил? Уж больно дорогое здесь удовольствие – ходить к стоматологу. Я в том смысле, что могут же и счет выставить моему серому волку. Не то чтобы он обеднел. Но обидно.
– Приемлемо, – коротко буркнул Вейшенг, глотнул кофе и поморщился.
– Да перестань ты мучиться. – Я потянулась через стол, отобрала у парня бокал, сама налила в него сливок из кувшинчика и бросила кубик льда. – Кто вообще придумал эту чушь: взрослые крутые мужики пьют кипящую смолу без сахара. Я же видела, какой ты любишь.
– При добав-флении в кофе молока он теряет свои изначальные свойства, – слегка нахмурился мужчина.
– Это не повод обжигаться и пить несладкую гадость. Сколько ложек? – Я потянулась за сахарницей.
– Три. Нет, четыре, – поправился Вейшенг и смешно насупился. Явно мысленно махнул рукой и позвал: – Официант! Еще два шоколадных мусса.
– И омаров. Тоже два! – поспешила добавить я. – Что такое? Ты обещал!
– Да будут тебе твои омары. Может, отравишься наконец и отст…
– Чего⁈ – не поверила я. – Кто от кого отстанет? Повтори-ка!
– Я оговорифся. Остановишься. Остановишься и перестанешь уничтожать ракообразных в таких количествах.
– Ну-ну… Зачем звал? – Я кивнула на повязку. – Похвастаться?
– Все мое хвастовство на лице и теле твоего ухажера. Хотя, конечно, позволю заметить, у тебя отвратительно устаревший вкус. В наше время выбирать по критериям питекантропов…
– Ты просто с ним не спал. – Я откровенно дразнилась. Потому что прекрасно чувствовала, что именно этого от меня ждут. Зачем обманывать серьезных мальчиков в их ожиданиях? Особенно когда такая нахальная откровенность позволяет им хоть ненадолго опустить бронированные щиты и стать собой. Настоящим. – А то бы понял мой выбор.
– Значит, ты и правда решила сама стать главой семьи и содержать любовника? Как это сейчас говорят… для здоровья? – Нам как раз принесли десерт, и, к моему удивлению, оба шоколадных мусса оказались перед Вейшенгом. Он даже сгрузил их в одну тарелку, отдавая лишнюю.
– Хм… интересная мысль. – Я кивнула. – Подумаю. Но пока я просто замуж не собираюсь.
– Что ж, удачи. Посмотрим, когда сломаефся, – удивительно спокойно отреагировал У и, слегка морщась, начал аккуратно уничтожать десерт.
– В смысле? – Я даже не собиралась играть в угадайку. Проще сразу все выяснить.
– Женщины всегда ломаются. Год, два, пять. Сначала строят из себя всемогущих, кичатся своей самостоятельностью, а потом страдают и желают скинуть с себя всю ответственность.
– Э-э-э-э… – задумчиво протянула я, вспоминая свою прежнюю жизнь. – Прости, друг. Это у тебя были неправильные женщины. И они давали неправильный мед.
– Мед⁈ При чем тут мед⁈ – не понял теперь Вейшенг.
– Так. Тут надо начать издалека. В частности, с Винни-Пуха! – Я потерла руки и взялась за щипцы для омара. – Но мы ведь никуда не торопимся, верно? И не заказать ли нам к омарам чего покрепче вместо этой фирменной кислятины?
М-да…
Кончилось тем, что мы с моим все еще настойчивым кандидатом в женихи нахрюкались, как два Пятачка. А как еще можно было вскрыть все болезненные темы ответственности и усталости? От которой, вообще-то, одинаково страдают и мужчины, и женщины. И хрена лысого «сильное плечо» или «крепкий тыл» кому помогут.
Это миф, фикция и самый главный обман последних двух веков. Потому что именно тогда придумали «романтическую любовь» и прочие сопутствующие глупости. А до этого все знали, что брак есть экономический союз двух семей или двух людей, заключаемый ради выживания. И никто ни с кого никакого груза в этом браке не снимет. Все расписано по ролям. Хочешь не хочешь, нравится не нравится – волоки, красавица. Или красавец.
Где-то к ночи в ресторан заявился злющий Рю, на сообщения которого я последний час отвечала странными смайликами, если вообще отвечала. Но что поделать, они меня так смешили! Я показывала их Вейшенгу, и иногда этими самыми смайликами за меня отвечал он.
Сначала Рю грозно сопел и скрежетал зубами, стоя над двумя в зюзю пьяными придурками. Я, кстати, в это время сидела на одном стуле вдвоем с У и, кажется, втирала ему что-то про Синюю Бороду.
Видимо, повязка навеяла мысли о пиратах, а цвет бороды я в алкогольном угаре слегка перепутала. Синяя, черная… какая разница? Главное, что ни одна нормальная баба за такого замуж не пойдет. За Синюю Бороду, конечно, а Вейшенг лапочка. Ик. И еще найдет свое счастье с хорошей девушкой. Только пусть ищет тяжелоатлетку. Чтоб давала ему звезды время от времени. Для прояснения сознания!
Рю прислушался и заржал. И ржал непозволительно долго. Мы с У Вейшенгом даже оскорбились, высказав коллективное «фи» вместе с остальными немногочисленными посетителями. Хотя тут не уверена – может, мне спьяну померещилось. Так или иначе, последнее, что я запомнила, это как серый волк перекинул меня через одно плечо, вторым подпер не менее пьяного Вейшенга и потащил обоих из ресторана.
– Ох… что ж я маленьким не сдох… – это было первое, что пришло мне в больную голову следующим утром.
Даже не открывая глаз, по запаху свежего белья и мужского одеколона я догадалась, что снова ночевала «под колючей леди». И когда к губам прижался стакан с холодным и солоновато-кислым, только благодарно застонала.
– Даже не спросишь, куда делся твой собутыльник? – насмешливо поинтересовался серый волк, когда я выползла из ванной и получила чашку той самой кипящей смолы без сахара. С похмелья лучше не придумать.
– Да плевать… Надеюсь только, он не с нами спал? Вроде… кажется… не, не помню.
– Как это не с нами? С нами. Думаю, твой первый секс втроем вышел незабываемым. Кто еще может похвастаться, что спал одновременно с двумя самыми желанными мужчинами этого города? Или… забываемым?
Глава 41
Я подавилась кофе и долго возмущенно кашляла на серого волка. Так долго, что он перестал ржать и начал хлопать меня по спине, а потом еще отпаивал грейпфрутовым соком.
– А если без шуток? Где? – Слегка саднящее горло делало мой голос хриплым.
– Да на диване он. Я, добрая душа, этот диван даже расстелил. И одеяло дал, – улыбнулся мне волк, методично давя очередной грейпфрут на ручной соковыжималке для цитрусовых. Приятно. И запах, и зрелище.
– А почему не сразу домой? – удивилась я необычайному добродушию к конкуренту, ведь обычно Рю такое не свойственно.
– Да ты садистка, оказывается. – Рю осуждающе покачал головой, будто бы я говорила не о крокодиле У, а о брошенном ребенке.
– Мм? – удивилась я, отпивая еще глоток.
– Если пацан в таком виде завалится домой, ему второй глаз подобьют. – Волк указал на свой подживающий синяк.
– Вейшенгу-то?
– Ага. Или ты думаешь, такие безэмоциональные машины по зарабатыванию денег вырастают в дружных и здоровых семьях? Тем более Вей – младшенький. Его теоретически баловать должны, да?
– Моя голова слишком болит, чтобы думать такие умные мысли. А что, не баловали? Вот же сволочи… Так, подожди, а сколько лет Вей…ю? Я на возраст в резюме даже не глянула…
– Двадцать пять в этом году исполнится.
– А⁈ Блин, он такой важный и противный был, я думала, минимум за тридцатник. Обижала ребенка всю дорогу.
– Кто тут ребенок? – раздался голос с порога кухни. – Между прочим, тебе самой двадцать один.
Мы с Рю дружно обернулись и дружно заржали.
– Ты смотри, на человека похож! – резюмировала я. – Всего-то надо было напоить! Лохматый, помятый и живой. Не то что лакированная кукла в смокинге.
– Иди ты. Алкозельцер есть? Или другой аналог антипохмельного. И доброе утро, да.
– Доброе. Есть рассол, – хмыкнул Рю. – И черный кофе. Поверь моему опыту, мелкий, это лучшее средство.
– Мелкий у тебя в штанах, – буркнул У.
– Ой, мальчики, вот только не надо сейчас мериться. – Я закатила глаза и налила рассол в стакан. Здесь его, кстати, продавали в супермаркете в специальных бутылочках, как лимонад или минералку. Протянула Вейшенгу: – Пей и не бухти.
– А тебе не надо корчить из себя блюстительницу морали. Если бы начали, ты бы со своим бесстыдством рядом стояла с линейкой наперевес! – У жадно присосался к лечебному напитку. И знакомо застонал сквозь стакан.
– Точно на человека похож. Даже разговаривает почти как воробей, – констатировала я. – Ладно, мальчики. Измеряйте что хотите, а мне надо позвонить родителю. Вчера я по чьей-то милости пропустила обязательный семейный ужин.
– Ты уже звонила, – буркнул Вейшенг.
– Что⁈ Звонила⁈ Когда?
– Вчера из ресторана. Склерозница. Мне пришлось самому объясняться с мистером Яном. И он сказал мне много весьма неприятных вещей.
– О-о-о-о… – Я почесала в затылке. – А конкретнее?
– А вот с этого момента и я не помню, – ехидно откликнулся Вейшенг. – То ли подтвердил помолвку… то ли наоборот. То ли послал, то ли согласился… с чем-то.
– Ну и ладно. – После короткого размышления я махнула рукой. – В душ иди. Я пока приготовлю завтрак. Если найду дома что-нибудь съедобное… пиццу, например, разогрею.
– А ты еще на ней жениться хотел, чувак, – радостно заржал Рю, обнимая меня за талию и под возмущенный писк приподнимая над полом. – Она тебя отравит. Она кого угодно отравит, если ей доверить плиту.
– Я к отраве привык, – вздохнул У и, слегка прихрамывая, отправился в душ.
– Клевета! – возмутилась я ему в спину и брыкнулась. – А ну, отпусти, волчина лохматая. Пицца у меня получается замечательно. А в остальном – доставка вам в помощь. И если кто будет еще выкобениваться насчет моих кулинарных способностей – даже пиццы не дождется!
Пицца у меня получилась что надо, пусть не клевещут. Разморозить ее тоже надо уметь, чтобы сыр растекался, а корочка хрустящая.
Ну и правильный кофе к этой радости. И тоник без джина для любителей. Короче, не хуже омаров получилось.
– Имейте в виду: я все еще не намерен сдаваться, – заявил Вейшенг, без особого стеснения кутаясь в халат серого волка и поглощая третью чашку моего фирменного кофе со сливками и специями. – Иди в задницу, Рю Ром, я тоже хочу иногда пожить как человек!
– А кто тебе не дает? – искренне удивилась я. – Или ты надеешься, что после замужества эта хрупкая девушка Рита, – я показала на себя пальцем, – построит всю твою семейку в три ряда и заставит водку пить? Делать мне больше нечего! Кто тут вообще мужик?
– Мою семейку уже ничто не исправит, – поморщился Вейшенг. И тут же добавил: – Но этого и не нужно. Они в своей сфере чрезвычайно полезны и эффективны. Но…
– Но если тебе не с кем выпить, всегда можешь позвонить, – пожала я плечами. – Не мне, так… Кстати. Рю, возьми-ка ты шефство над ребенком и научи его плохому. Двадцать пять лет парню – пора уже!
– Я и так прекрасно образован. Мне не требуются… репетиторы и наставники. И образ мой тоже достаточно лаконичен и эффективен. – Антипохмелин, рассол и кофе, видимо, медленно возвращали Вейшенга к его обычному поведению. Хотя я бы, наверное, сравнила это с раком-отшельником, который возвращается в свою раковину… или, скорее, муреной, что хвостом вперед скрывается в узкой скалистой пещере, пряча свое яркое тело.
– Маска, ты хотел сказать? – переспросила я, забираясь на колени к философски потягивающему тоник Рю. – Фиговая она у тебя. Первым делом совершенно неестественная. И оттого пугающая. Ее хорошо надевать, когда идешь кому-то пистон вставлять – тут спорить не буду. Обделаются все, как только увидят. А вот на свидания с девушками… С другой стороны, зависит от цели. Если цель – отпугнуть, то годится.
– Расфилософствовалась, – хмыкнул серый волк, обнимая меня и устраивая подбородок на моей макушке. – Нет бы по-человечески сказать: будь проще, чувак, и бабы сами к тебе потянутся.
– А я говорила!
– Пф-ф-ф… тоже мне, великое открытие, – поморщился Вейшенг. – Кроме того, у меня нет проблем с привлекательностью для женского пола. В какой бы маске я ни был, женщин вокруг меня более чем достаточно. Скорее, это мне никто не нравится.
– Это потому, что у тебя неправильные женщины!
– Да-да, только не надо опять рассказывать про неправильный мед! – почти по-настоящему испугался У. – Вторая пьянка подряд – это уже алкоголизм.
– А что делать, если до тебя без пол-литра не доходит? – неожиданно поддержал меня Рю. – Те девчонки, которых таскают к тебе на свидание родители, либо полные дуры, либо успешно ими притворяются, как только над ними нависает твоя мрачная рожа. Вторые, согласись, интереснее. Главное – их вовремя разгадать.
– Я разгадал вот эту, – У указал на меня кофейной ложечкой, – и хочу ее себе.
Хватка волка на моей талии усилилась, но я успокаивающе похлопала его по бицепсу. Не надо трогать ребенка, его родители и так не погладят нас по головке за драку и за пьянку. Но точки над «и» расставить стоит:
– Нет уж. МЖМ – не мое. Давай лучше вместе кого-нибудь другого тебе поищем?
Глава 42
– Я не намерен давать тебе отчет. – Кажется, папочка был зол. – Особенно когда ты ведешь себя…
– Так. – Я отбила подачу не задумываясь. Только переложила смартфон от одного уха к другому. – Во-первых, твое здоровье касается меня напрямую, что значит – не будешь давать мне отчет? Ты мой отец или где⁈
– Как ты со мной разговариваешь⁈ – разъярился папочка.
– Как примерная взрослая дочь, которая беспокоится о здоровье престарелого родителя.
– Да ты! «Престарелый»⁈
– Ладно, пап. Про престарелого я загнула, признаю. Ты у меня еще хоть куда, захочешь – можешь еще мне с десяток братьев настрогать. Но если будешь так себя загонять, через пять лет превратишься в развалину! Кто о тебе тогда позаботится? Именно. Считай, что я инвестирую в свое же будущее. А инвестиции – это очень серьезное дело, которое требует строжайшего учета.
– Не заговаривай мне зубы. – Папуля, кажется, пришел в себя и немного успокоился. – Что еще за пьянки с мужиками ты устраиваешь?
– На тебя не угодить, пап. Ведь знаешь, что без этого не установить надежных партнерских отношений. Сколько раз тебе самому приходилось выпивать с будущими компаньонами? То-то. И я не напивалась с мужиками. Я культурно провела вечер с приличным молодым человеком. Раз уж я не пойду замуж за У, стоит его умаслить. Зачем нам такие враги, верно?
– У меня слов нет, – сказал отец и положил трубку.
Я хмыкнула и тут же набрала ему сообщение: «Результаты анализов мне на стол! Твоему лечащему врачу я сама позвоню».
В ответ пришел… смайлик. Злая рожа с оскаленными клыками, у которой взорвался мозг.
С ума сойти. Господин Ян вставляет в сообщения смайлики? Да ладно. Через пять секунд смайлик удалили. Ха, видимо, у отца сработала автозамена слов на смайлы и он сам от такого опешил. Или не автозамена. Хе-хе. Эмоции вырвались. А потом он опомнился и снова стал серьезным занудой-бизнесменом. Ничего, со мной он в этом образе долго не протянет.
Я послала в ответ поцелуйчик, хихикнула и занялась другими делами. Их за выходные накопилось порядочно.
Шоу плавно подкатилось к финалу. И новостей у нас накопилось вагон и маленькая тележка. Первая и самая важная: Санти прошел.
Крику было… Как со стороны восторженных фанатов, так и со стороны самого парня. Фанаты, понятно, ликовали, а вот наше бревнышко выло в подушку, в самом прямом смысле слова. Кто-то из зрителей в фотошопе прикрепил к парню волчьи уши и хвостик, а в окне изобразил полную луну. Видео до сих пор в топе по просмотрам за неделю.
Но я твердо пообещала ему, что в группу айдолов он не попадет и на семь лет не встрянет. Только надо сообразить, как бы это беспалевно сделать… Малолетние идиотки, охочие до чужих страданий, продолжают голосовать за бедолагу, как подорванные.
Вторая новость предсказуемая. От нее впал в ступор только сам фигурант.
Воробей под видом падшего ангела тоже прошел. В финал! Туда, куда он попасть даже не рассчитывал. Не случается чудес с приютскими подкидышами, это все сказки и обман!
Короче, пришлось успокаивать очередную истерику и отпаивать очередного ребенка валерьянкой.
Лео, Бо, Ха и феникс тоже имели что сказать по этому поводу. Ну и по поводу себя в финале. Но они взрослее и заметно сдержаннее. Львенок уже давно был настроен мной на победу, Джинджер в ней никогда и не сомневался, Бо в принципе спокоен как танк, а Ха выигрыш и не нужен – он в любом случае дебютирует с таким необычным голосом.
Кроме моей будущей группы, в шоу остались еще четырнадцать парней. И надо признать, каждый был достойным кандидатом. Голос, внешность, пластика, харизма, баранья упертость… ну, в общем, все качества будущего айдола. Даже жаль, что у них нет шанса. Хотя… можно ведь взять персонажей на заметку. Я будущий крутой продюсер или где?
– Победа у нас в кармане? – спросила я, смотря через плечо на очередной конкурс. Точнее, не совсем конкурс: каждому парню дали какой-то странный и откровенно бесполезный товар. И вот сейчас мальчишки пытались его «продать». У каждого была своя кабинка и своя камера прямой трансляции. Побеждал тот, чей прямой эфир соберет больше просмотров.
– Знаешь, – задумчиво почесал нос Рю, – у меня сомнения.
– В смысле⁈ Посмотри на результаты предварительного онлайн-голосования!
– Вижу. Но я о другом. Скажи, ты действительно отдашь их всех мне в руки просто так?
Я чуть не села мимо стула. Благо серый волк поймал.
Вот идио-о-отка… дура! Дебилка! Склерозница недоделанная! Я совсем забыла про контракт! Контракт, который мой зоопарк подписывал с шоу, подразумевает, что все победители дебютируют как айдолы компании Рю Рома, а никак не под крылышком моего «Син-Син»!
Впору постучать себе по голове. Столом, например.
– Не ломай мою мебель. – Волк ловко отодвинул меня на безопасную дистанцию. – Лучше подумай, что будешь делать. Сначала я послушаю твои предложения и мысли, а потом озвучу свои.
– А что тут думать. Надо вылетать. – Я подергала себя за волосы над ушами, наморщила лоб и вытянула губы трубочкой к носу. На экране монитора отразилась такая потерянная и охреневшая рожа, что мне самой стало смешно.
На этом же мониторе по секторам отображалось, как Ха рисует какие-то рожицы на надутых прозрачных шарах, а потом с садистским удовольствием их лопает всеми подвернувшимися под руку предметами.
Что там продают феникс, Бо и Лео, я не разглядела. Воробей в полугриме падшего ангела впаривал зрителям маску для лица.
А вот Санти устроил такое представление с картофелечисткой, что… Ну кто так делает, а⁈ Кто так из финала вылетает, я спрашиваю⁈ Я сейчас сама куплю эту хню! И половина интернета купит. Вон, столбик рейтинга у его сектора экрана растет, словно на дрожжах.
– Ну-ну, – подхватил мое идиотское хихиканье Рю. – Вылетай. А я посмотрю, как у тебя это получится.
– Так… – Я напрягла последнюю оставшуюся извилину и принялась усиленно крутить ею, словно лассо. Раз! И заарканила пробегающую через череп мысль: – Так… я поняла. Нам нужно два комплекта!
– Какие еще два комплекта? – заинтересовался Рю.
– А вот какие… Слушай сюда!
Глава 43
Интерлюдия 5
– Они! Это! Купили! – Санти уже полчаса бегал по комнате и орал не переставая. Остальные парни по первости пытались его отловить и заткнуть, но потом поняли бесперспективность сего действия и просто расползлись по углам, чтобы их не снесло бешеным бревном.
– А кто тебе виноват? – Феникс время от времени ловил в его воплях паузу и вставлял свои пять иероглифов. – Ты эту несчастную картофелечистку едва не трахнул в прямом эфире. Во всяком случае, прелюдию изобразил – любо-дорого подро… кхм… посмотреть.
– Да я просто пытался понять, как эта приспособа работает! – В очередной раз вцепился себе в волосы Энрике. – Ну интересно стало… признаю, увлекся. Я люблю готовить и не люблю чистить картошку. А этой хренью можно еще и яблоко, то-о-оненькую шкурку снимает, и…
– Вот-вот-вот, – заржал Ха. – Вот с тоненькой кожурки все и началось. Вот скажи: зачем ты эту кожурку сразу есть начал, прям с ножа?
– Яблоко вкусное попалось… оно еще и пахло, когда его почистили. А я уже задолбался питаться воздухом и картоном!
– Ну ладно яблоко, а чем тебе персик не угодил⁈ Его вообще чисто для антуража там положили, на персиках картофелечистки не используют.
– Говорю же, голодный был! А организаторы сказали, что все фрукты, которые я использую в рекламе, можно съесть!
– Когда он уже выдохнется? – тоскливо спросил из полутемного угла Мо Юй. – Слушай, ты! Заткнись! У меня голова болит!
– Ну ладно. – Как ни странно, невежливое воробьиное нытье подействовало лучше любых увещеваний. Санти перестал бегать, сел на кровать к Мо Юю и подергал того за одеяло. – Дать тебе таблетку, мелкий?
– В жо… не надо, крупный, – буркнуло из одеяльных недр.
– Надо, – озаботился вдруг Бо и полез в общую аптечку. – Если этот гаденыш не матерится и даже не орет в ответ на «мелкого», голова у него действительно болит так, что сейчас отвалится.
– Эй! Отвалите сами! – принялся брыкаться воробей, когда к его кровати стянулись все. – Рехнулись, что ли? Я вам не плюшевый котенок и не младший братик, чтобы тискать и воспитывать! Пошли вон!
– А по жопе, макнэ? – Феникс и не думал стесняться. Слово не матерное, плюс к концу шоу тотальный контроль через камеры несколько ослаб. Редакторы тщательно фильтровали то, что пустят в эфир.
– «Макнэ»? Ты меня уже в свою группу на побегушки записал? – Мо Юй перестал верещать и во все глаза уставился на рыжего. Дело в том, что заимствованным у островитян термином «макнэ» было принято называть совершенно особенного участника в группе айдолов. Если кратко описать, то это как «дух» в армейской роте. Или, скорее, «сын полка». Это единственная позиция, которая неизменно закрепляется за одним мембером. Макнэ – это малыш группы, самый младший по возрасту участник. Он не обязан, кстати, быть лапочкой и мимимишкой. Но должен принимать заботу «старших братьев» и благодарить за нее.
– Открывай рот и глотай таблетку, несчастье на ножках, – проигнорировал его вопрос Джинджер. – А то мама Рита нам самим башки поотрывает за то, что ее любимого воробушка вовремя не подлечили.
– Иди ты… Ваша мама Рита теперь опекает других! – Непонятно, чего в голосе Мо Юя было больше – злорадства или возмущения. – Изменница. Вы хоть видели, как она крутилась возле Бин-Бина? А зачем приставала к Вон Чу? К Сун Цзыченю?
– Это странно, конечно, что она так резко стала им помогать.
Парни разошлись по своим местам, и обсуждение сместилось в более спокойный спектр. И со своей койки высказался Лео:
– Но обычно Рита ничего не делает просто так. Может, хочет, чтобы мы справились без ее помощи? Решила, что слишком много в нас вкладывает и теперь стоит посмотреть на наши личные качества? А чтобы было честнее – подтягивает до нашего уровня конкурентов?
– Надейся. Эта ведьма ничего не оставляет на волю случая, – хмыкнул Ха. Надо сказать, что «ведьму» он произнес с явной интонацией одобрения.
– А это никак не связано с контрактом и с тем, что победители станут айдол-группой под патронажем продюсерской компании Рю Рома? – вдруг осторожно спросил Бо.
– Хочешь сказать… Рита желает нам проигрыша? Просто чтобы не отдавать наши контракты другим агентам? – возмутился Лео. – Не верю!
– Технически в этом есть смысл. Мало какое агентство захочет дарить перспективных трейни, – нахмурился Бо, перебирая в руках упаковку от таблеток.
– Ну, погоди, – поднял ладони феникс. – Все не так же. Просто наше агентство будет получать процент за нас от продюсеров Рома. А потом платить нам. Это обычная практика.
– Угу, тройная прокладка называется, – фыркнул Ха. – В которой оседает почти весь гонорар. До исполнителя хорошо если двадцатая часть добегает.
– И что? – не понял Лео. – Так всегда было. Не нами началось, не нами и кончится, как говорится. Это не повод сливать финал! Рита так с нами никогда не поступит! Это же… это хуже, чем предательство!
– Угу, жди, чтобы агент был с тобой честным! – язвительно вылез из своего угла Мо Юй. Он уже проглотил таблетку, выпил незаметно подсунутого Санти теплого чая и слегка ожил. Даже круги под глазами вроде бы стали чуточку светлее. – Все они одинаковые. Может, ей предложили денег за победу другого состава. Много денег! Думаешь, она отказалась? Ради нас? Не смешите мои пятки!
– А ты вообще молчи, ошибка природы. Если бы не помощь Риты, тебя бы тут еще два раунда назад не было! А если бы она не выкупила агентство, то, может, уже бы составлял компанию какому-нибудь толстосуму, преданно заглядывая ему в глаза ради пары новых шмоток, – шепотом зарычал на него лев. Для него сама мысль о предательстве Риты казалось дикой. Слишком болезненной. Он не хотел даже думать об этом. Еще и потому, что где-то в самой глубине души таился предательский вопрос «а если?».
– Да я че, я даже особо ее не осуждаю. Ну подкупили и подкупили, бабки всем нужны, а у меня башка болит, – вздохнул воробей и снова полез под одеяло. – Просто заранее предупреждаю, чтобы надежд было меньше. Жизнь вообще дерьмовая штука, и в ней нет места сказкам про фей-крестных, которые по мановению волшебного стаканчика кофе превратят тебя из отброса в популярного айдола.
– Тебя же превратила? – хмыкнул Бо. – Падший ангел. Теперь это твое сценическое имя навсегда.
– Да идите вы со своими аллегориями и прочей бурдой. – Мо Юй накрылся с головой и сделал вид, что уснул. Чтобы никто не заметил навернувшихся на глаза слез.
Он и сам ужасно хотел поверить в сказку. Так хотел, что… не мог.
