Текст книги "Посланник бури"

Автор книги: Джей Си Сервантес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Джей Си Сервантес
Посланник бури

© 2018 by Jennifer Cervantes

Introduction Copyright © 2018 by Rick Riordan. All rights reserved.

Е.В. Емельянова, перевод на русский язык, 2022

ООО «Издательство АСТ», 2022

Посвящается маме, моей Провидице,

и тем, кто не чувствует себя особенным

Для предъявления по месту требования

Вот она – история, которую вы заставили меня написать во всех подробностях до горького и несчастливого конца. Все для того, чтобы показать на моем примере, что происходит с теми, кто бросает вызов богам.

Я никогда этого не хотел. Но вы не дали мне выбора. Я оказался здесь из-за какой-то священной клятвы, которую даже не давал, и потому что слишком сильно разозлил вас и вы захотели увидеть меня мертвым.

Думаю, вы получили, что хотели.

Вообще-то, мне кажется, вы должны поблагодарить меня, но боги никогда не выражают благодарность, не так ли?

Я просто хочу, чтобы вы знали: я бы сделал все это снова, даже зная, где в конце концов окажусь. Я ни о чем не жалею. Ладно, может, только об одном: что не смогу увидеть ваши шокированные лица, когда вы это прочтете. Во всяком случае, посылка отправлена. Увидимся на другой стороне.

Зейн Обиспо

«Тот, кто не верит в волшебство, никогда его и не найдет»

Роальд Даль

Глава 1

Все началось с маминого вопля.

Сначала я подумал, что она увидела скорпиона, и со всех ног бросился на кухню. Но оказалось, ей всего лишь пришло письмо – она выплясывала от радости, размахивая им над головой.

Целый год я сидел на домашнем обучении, и вот теперь могу снова вернуться в школу. Вы услышали, да? Могу. Другими словами, мне все-таки разрешили учиться.

Вот глупые! Кто вообще назначил взрослых главными? Но тут такая штука: я совсем не хотел возвращаться в эту чопорную частную школу под названием «Святой Дух», где монашки будут бросать на меня злобные взгляды. И уж точно не хотел, чтобы школьный «шаттл» этого «Святого Духа» приезжал за мной в нашу глушь. Здесь у него последняя остановка, а значит, все места в фургоне, скорее всего, будут заняты. И как только я в него сяду, не менее дюжины глаз будут на меня пялиться.

Я улыбнулся маме – она просто сияла от счастья. Целыми днями она ухаживает за больными на дому, к тому же с нами живет ее брат. А основное занятие Хондо – пачками поглощать кукурузные чипсы за просмотром реслинга по телевизору, так что у мамы не так много поводов для улыбки.

– Слушай, мам… – Я не знал, как начать. – Ты говорила, я могу учиться дома.

– Год, – отозвалась она, все еще улыбаясь. – Таков был уговор. Помнишь? Один год.

Сто процентов такого уговора не было. Но если у мамы что-то засело в голове, считай, приклеилось намертво. Спорить бесполезно. Да к тому же я хотел, чтобы она была счастлива. По-настоящему счастлива. Поэтому я тут же закивал, часто-часто. Чем усерднее киваю, тем радостнее буду выглядеть. Я даже выдавил еще одну улыбку.

– Так когда?

Сейчас сентябрь, значит, месяц занятий я уже пропустил.

– Начинаешь завтра.

Вот зараза!

– А что, если начну в январе?

Ага, это, конечно, супероптимистично.

Мама покачала головой.

– Это невероятная возможность, Зейн.

– Разве частная школа не стоит слишком дорого?

– Тебе назначили стипендию. Смотри!

Она помахала письмом.

М-да.

Мама аккуратно сложила конверт.

– Ты ждал своей очереди с тех пор, как…

Она не закончила фразу, но в этом не было необходимости. «С тех пор, как» относилось к тому самому дню, когда один козел – козел, чье лицо навсегда врезалось мне в мозг, – извозил меня по полу и поклялся, что больше никогда нога моя не переступит порог «храма знаний».

– А как же тетушка Кэб? – спросил я. – Ей нужна моя помощь. И на что я буду покупать корм для Рози, если не смогу работать?

Мисс Кэб – наша соседка. Вообще-то, настоящая фамилия у нее Кабальеро, но в детстве я все время путал, как она правильно произносится, и в итоге придумал эту коротенькую кличку, которая так и осталась. Она была слепа как крот, и ей нужен был помощник по хозяйству. Еще она подрабатывала гадалкой по телефону, я отвечал на звонки клиентов и только потом передавал ей трубку. Так все это выглядело более или менее законно. Платила она мне прилично, хватало, чтобы прокормить Рози. Рози у меня была «боксматинцем» – наполовину боксер, наполовину далматинец – и ела как слон.

– Можешь работать после обеда, – сказала мама и взяла мои руки в свои.

Ненавижу, когда она так делает во время наших споров.

– Зейн, родной, пожалуйста. На этот раз будет лучше. Тебе уже тринадцать. Тебе нужны друзья. Ты не можешь жить здесь совсем один с этими…

Под словом «здесь» она имела в виду узкую, пыльную дорогу в пустыне Нью-Мексико, «эти» – наш сосед и соседка, а еще блуждающие клубки перекати-поля, гремучие змеи, койоты, земляные кукушки, охотящиеся на ящериц, высохшее русло реки и даже один потухший вулкан. Но об этом позже. Большинство людей удивляются, когда узнают, сколько вулканов есть в Нью-Мексико (но мой-то, конечно, не просто творение природы, ведь так, боги?)

– С кем с «этими»? – спросил я, хотя знал, кого она имеет в виду: неудачников.

Ну и что такого, что тетушка Кэб со странностями? И кому какое дело, что другой наш сосед, мистер Ортис, выращивает в теплице перцы чили каких-то непонятных сортов? Это не значит, что они неудачники.

– Я хотела сказать, тебе нужно проводить время со сверстниками.

– Да не люблю я сверстников, – пробубнил я. – И без учителей учусь лучше.

Тут ей было нечего возразить. Я самостоятельно изучил кучу всего, начиная с перечня генералов Гражданской войны и заканчивая группами крови человека и названиями звезд и планет. В этом-то и заключался самый большой плюс домашнего обучения: я был сам себе боссом.

Мама взъерошила мне волосы и вздохнула.

– Ты гений, да, но мне не нравится, что ты болтаешься здесь с кучкой стариков.

– Двое – это не куча.

Вообще-то я надеялся, что мама забудет о нашей договоренности. Или этот «Святой Дух» (кто ж так школу называет?) в один прекрасный день провалится под землю в результате какого-нибудь природного катаклизма.

– Мам, – я пристально посмотрел маме в глаза и постарался, чтобы голос звучал серьезно, – никто не захочет дружить с чудиком.

И постучал тростью по полу.

У меня одна нога чуть короче другой, а что это значит? То, что хожу я, по-дурацки прихрамывая. Вместе с хромотой мне достались всевозможные клички, которые напридумывали ребята: Костыль, Сэр Хромселот, Зейн Сильвер, Профессор Грюм и моя любимая кличка – Уно, обозначающая, так сказать, наличие только одной здоровой ноги.

– Ты не чудик, Зейн, и…

Ох, нет. На глазах у нее выступили слезы.

– Хорошо, хорошо, пойду, – выпалил я.

Мне легче выдержать сотню злобных взглядов одноклассников, чем один печальный мамин.

Мама выпрямилась, смахнула слезы и сказала:

– Твоя форма выглажена и лежит на кровати. И, кстати, у меня для тебя подарок!

Заметили, как ловко она обворачивает плохие новости во что-то приятное? Ей бы в мэры баллотироваться. Но я не стал цепляться к несчастной школьной форме и ворчать, что от галстука шея будет чесаться и покраснеет. Вместо этого сосредоточился на слове «подарок» и весь сжался, мысленно молясь, чтобы это не были четки или что-нибудь еще в этом духе. Мама бросилась к шкафу и вытащила длинную узкую коробку, перевязанную серебристой ленточкой.

– Что это?

– Открой, увидишь! – И она нетерпеливо потерла ладони.

Я вскрыл коробку, недоумевая, откуда она взяла деньги на какой-то подарок. Под крышкой обнаружился кусок оберточной бумаги, а под ним – блестящая полированная черная трость с бронзовой ручкой в виде драконьей головы.

– Это… это… – Я моргал, подыскивая нужное слово.

– Нравится?

Мама широко улыбнулась, а глаза засияли так, что могли бы осветить весь мир.

Я повертел трость в руках, проверяя на вес, и решил, что она похожа на оружие воина, а значит, это лучший подарок во всей Вселенной.

– Держу пари, она стоит кучу денег.

Мама покачала головой.

– Мне ее отдали… Помнишь, на прошлой неделе умер мистер Чанг?

Мистер Чанг, богатый клиент тетушки Кэб, жил в огромном доме в городе. Это она посоветовала ему взять маму сиделкой, и каждый вторник мама возвращалась от него с внушительной порцией китайского рагу. Меня трясло от мысли, что ей приходится все время возиться с умирающими людьми, но, как она всегда говорила, мы вынуждены хоть что-нибудь есть. После этих слов я решил, что буду есть меньше, но чем старше я становился, тем труднее мне давалось это решение. Сейчас во мне целых сто семьдесят пять сантиметров – рекорд для нашей семьи.

Я провел ладонью по бронзовой драконьей голове, изрыгающей пламя.

– Он собирал всякие дорогие вещи, – пояснила мама, – и его дочь сказала, я могу взять трость. Она знает, что ты…

Мама запнулась.

– Она сказала, дракон символизирует защиту.

Значит, мама думает, что я нуждаюсь в защите. Мне в голову тут же полезли мысли, что я и впрямь какое-то жалкое существо. Но я знал, что она сказала это из лучших побуждений.

Я попробовал опереться на трость. Она подошла идеально, словно была сделана специально для меня. Прошелся по комнате. Да, эта трость намного круче моей старой деревянной палки, которая, стоило взять ее в руки, словно начинала кричать: «Гляньте, чудик!»

– Спасибо, мам, мне правда нравится.

– Я подумала, с ней вернуться в школу тебе будет… легче, – произнесла она.

Да уж. Легче. Ничто на свете, даже эта вещица «от Воина Дракона», не поможет мне стать другим человеком.

В общем, в моей жизни наступила черная полоса, и я не думал, что дела могут пойти еще хуже. Но, парень, оказалось, ты ошибался.

Ночью, лежа в кровати, я думал о завтрашнем дне. Внутри у меня все закручивалось в клубок и сжималось, я мечтал превратиться в какую-нибудь амебу и стечь под землю. Рози почувствовала мои переживания, тихонько заворчала и мягко ткнулась носом мне в щеку. Я погладил ее.

– Знаю, детка, – прошептал я. – Но мама так счастлива…

Интересно, что на это сказал бы мой отец? Но об этом я никогда не узнаю, ведь я ни разу его не видел. Они с мамой не были женаты и он ушел от нее еще до того, как я родился.

Она рассказала мне о нем три вещи. Он был исключительным красавчиком (ее слова, не мои). Он был из Мексики, из штата Юкатан (мама там жила какое-то время до моего рождения и рассказывала потом, что океан похож на стекло). А третье? Она была влюблена в него по уши. Как-то так.

В комнате стояла тишина, только урчало у меня в животе да где-то верещал сверчок. Я сел на кровати и включил настольную лампу. На тумбочке у кровати лежала книжка про индейцев майя; ее подарила мама, когда мне исполнилось восемь. Это был один из пяти томиков истории Мексики, и мне он нравился больше всех. Я понял, что с помощью книг она пыталась рассказать мне о культуре, к которой принадлежал мой отец, при этом избегая разговоров о нем самом. На потертой зеленой обложке большими золотыми буквами было выведено: «Утерянные мифы и магия цивилизации Майя». В книге было много цветных картинок и рассказов про приключения разных богов, царей и героев. Боги у авторов вышли привлекательными, вот только они все переврали.

Я раскрыл книгу. На форзаце была изображена погребальная маска из потрескавшегося нефрита с прищуренными глазами, лишенными век, и квадратными зубами, торчащими в ряд, словно погребальные камни на кладбище.

Я мог бы поклясться, что маска мне улыбалась.

– Ну и куда ты уставился? – раздраженно спросил я вслух и захлопнул книгу.

Откинув одеяло, я встал и подошел к окну. Снаружи царила темень и тишина. Если что и было хорошего в нашей жизни на плоскогорье, так это потухший вулкан в ста ярдах от дома. Мы звали его Бестия.

Я всегда считал, что в моей коротенькой жизни самое интересное – это то, что у меня есть собственный вулкан. До настоящего момента, по крайней мере. В прошлом месяце я даже нашел потайной ход. Мы с Рози спускались с вершины. Где-то на середине пути я услышал в стороне чей-то сдавленный хрип и, естественно, свернул, ожидая увидеть там раненное животное. Но когда раздвинул чахлые заросли креозотовых кустов, обнаружил кое-что любопытное: лаз, достаточно широкий, чтобы в него можно было пролезть. Он вел в целый лабиринт пещер, и на секунду я даже задумался, не позвонить ли в «Нэшнл Географик» или куда-нибудь еще. Но в следующее мгновение решил, что лучше нам с Рози иметь собственное секретное местечко, чем красоваться на обложке какого-нибудь дурацкого журнала.

Рози спрыгнула с кровати, увидев, что я надеваю тапочки.

– Идем, детка, прогуляемся.

Я взял свою новую трость и вышел из дома. Проковыляв мимо могилы бабушки (она умерла, когда мне было два года, так что я совсем ее не помню), я побрел по пустыне, петляя между креозотовыми зарослями, кустами фукьерии и разлапистыми деревцами юкки. Луна висела в небе, как огромный рыбий глаз.

– Может, мне притвориться, что я хожу в школу? – задумчиво проговорил я, когда мы подошли к Бестии, темным конусом поднимающейся из песка к небу на добрую пару сотен ярдов.

Рози остановилась, принюхалась и навострила уши.

– Ладно, согласен. Плохая идея. У тебя есть лучше?

Собака заскулила и медленно попятилась.

– Ты что-то учуяла?

Надеюсь, не гремучую змею. Ненавижу змей. Но знакомого шуршания не было слышно, и я расслабился.

– Признавайся, еще одного рогатого зайца испугалась?

Рози тявкнула на меня.

– Испугалась, не спорь!

Неожиданно она рванула с места.

– Эй! – крикнул я, бросившись следом. – Подожди!

Я нашел Рози четыре года назад. Она бродила по пустыне, и я подумал, что ее кто-то выкинул. Она была тощей и пугливой – видимо, с ней плохо обращались. Я упросил маму оставить ее и пообещал, что буду сам зарабатывать ей на корм. Как и у большинства боксеров, шерсть у Рози была светло-коричневой, только с черными пятнами по всему телу, включая болтающиеся уши, поэтому я и решил, что в ней есть что-то от далматинца. А еще у нее было только три ноги, так что мы с ней, как говорится, нашли друг друга.

Когда мы подошли к подножию вулкана, я остановился как вкопанный. На песке, залитом лунным светом, отчетливо виднелись отпечатки лап – крупные, с длинными когтями. Я наступил на один из следов – моя ступня 44-го размера была раза в три меньше этой лапы. Эти следы определенно не мог оставить койот. Я подумал было о медведе, только они не водятся в пустыне.

Опустившись на колени, я принялся изучать отпечатки. Мне не составило бы никакого труда заметить огромные следы и без лунного света, потому что в темноте я видел превосходно. Мама говорила, это мой священный дар, который я якобы получил от предков. Или что-то типа того. Я же называл это еще одной своей странностью.

– Знаешь, Рози, они даже для динозавра слишком большие.

Рози повела носом, принюхалась еще раз и тихонько поскулила.

Я пошел по следам, но внезапно они оборвались, словно существо, что их оставило, исчезло. По спине прошел холодок.

Рози снова заскулила, настороженно косясь на меня карими глазами, будто хотела сказать: «Давай уже пойдем отсюда!»

– Ладно, вперед, – быстро сказал я, и собака немедленно бросилась по склону вулкана вверх.

Мы начали взбираться по петляющей тропе и, миновав секретную пещеру, вход в которую я предусмотрительно завалил сухими ветками кустарников, вышли на край обрыва почти на самой вершине.

Прямо передо мной раскинулся захватывающий дух вид. На востоке пустыня сливалась с блистающим ночным небом, на западе мерцали огоньки города, отделенного от плоскогорья долиной. А дальше? Расплывчатая горная гряда, ощетинившаяся острыми пиками, стоявшими плечом к плечу, как строй солдат.

Здесь было мое самое любимое место во всем мире. И хотя я никогда не выезжал за пределы Нью-Мексико, я много читал о других местах. Мама постоянно твердила мне, что вулкан опасен, правда, никогда не поясняла, чем именно, но для меня он был самым тихим и спокойным местом. А еще тем местом, где я тренировался. После того, как врачи развели руками и сказали, что шансов восстановить хромую ногу нет, я начал изнурять себя бесконечным хождением по Бестии вверх и вниз с единственной мыслью: если мои ноги станут сильными, возможно, хромота будет не так заметна.

Чуда не случилось. Но мои тренировки на краю обрыва не прошли даром: научившись держать равновесие, я превратился в гуру эквилибристики. А это чертовски полезный навык, когда в школе тебя постоянно толкают.

Я отложил трость и начал осторожно двигаться по краю кратера, раскинув руки в стороны. Если бы мама увидела, что я делаю, она бы меня убила. Один неверный шаг, и я скачусь на камни вниз.

Рози шныряла позади меня, обнюхивая землю.

– Что, если притвориться больным? – произнес я, все еще обдумывая варианты, как избежать посещения «Святого Духа». – Или запустить в столовую крыс… школа же не может работать без столовой?

Интересно, а есть ли вообще столовые в католических школах? Одна только проблема: все это избавит меня от учебы на пару-тройку дней, не больше.

В небе послышался низкий рокот.

Мы с Рози остановились и задрали головы. К вершине Бестии приближался маленький самолет. Он пронесся мимо, развернулся и полетел назад.

Я отошел от края кратера и помахал рукой в надежде, что меня заметит пилот. Но самолет не стал приближаться, а вместо этого принялся выписывать зигзаги, словно пилот рехнулся. Сначала я подумал, что он «боррачо», то есть пьяный, но полет все-таки выровнялся и самолет устремился прямо на меня, быстро приближаясь. Я подумал, что пора бы ему набрать высоту, и в этот мгновение пилот направил нос машины прямо в кратер вулкана. Крылья пронеслись так близко, что я различил болты, скрепляющие металл. Меня чуть не сбила воздушная волна, но я устоял.

Что-то начало светиться внутри кабины. Какой-то неестественный желтовато-голубой свет. То, что я увидел внутри, было, скорее, галлюцинацией или оптическим обманом. В кабине был не пилот. Это было НЕЧТО. Нечто с головой пришельца, выпученными красными глазами, безносый, с острыми длинными клыками, торчащими изо рта. Ага, все правильно. Какой-то чувак, похожий на инопланетянина или черта, влетел на самолете в кратер Бестии! Все произошло как при замедленной киносъемке. Я услышал омерзительный грохот, а следом – мощный взрыв, с такой силой потрясший все вокруг, что, казалось, планеты сойдут с орбит.

Не удержавшись, я упал и покатился к краю. Пламя, вырвавшееся из кратера, чуть не опалило меня. Где-то в стороне залаяла Рози.

– Рози!

И прежде, чем до меня дошло, что случилось, я начал падать все ниже, ниже и ниже, прочь от Бестии, от любимой собаки и от своей привычной жизни.

Глава 2

Я открыл глаза. Надо мной чернело небо, мир вокруг умолк, словно в уши натолкали ваты.

Со стоном я повернулся набок и понял, что скатился с обрыва метров на пять вниз. В голове шумело, я быстро осмотрел себя и, к счастью, обнаружил лишь ссадины на локтях и запястьях. Следующей мыслью было: Рози! Где она?

Вскочив на ноги, я принялся лихорадочно вертеть головой, вглядываясь в темноту.

– Рози! Ко мне!

Собака не отзывалась, и я решил взобраться на самую вершину. Но тут где-то у подножия Бестии раздался ее лай.

– Рози!

Едва не падая от головокружения и тошноты, я захромал вниз, к началу тропы.

Я спешил, сердце колотилось, и, добравшись до подножия, я присел на корточки, чтобы выровнять дыхание. В этот момент ко мне подбежала мама. Она рухнула передо мной на колени и едва не задушила в объятиях, прижав к себе. В глазах у нее стояли слезы, с губ срывался беспорядочный поток всевозможных испанских слов – в основном, «Грасиас а диас»[1]1
  Grazias a Dios – Слава богу! (исп.).


[Закрыть] – она всегда переходила на испанский, когда была сильно напугана.

– Я услышала взрыв, – сквозь слезы лепетала она. – Пошла проверить, а тебя в кровати нет!

Она сжала меня еще сильнее.

– Я же просила тебя не лезть на этот вулкан! Особенно ночью! О чем ты думаешь?

– Со мной все в порядке, – пробормотал я, глядя на возвышающуюся Бестию, черную, словно жужелица.

Сколько я лежал?

– Ты не видела Рози?

Мама не ответила. Она была слишком занята благодарением всех святых и сжиманием моих плеч.

Паника подступила к горлу, сердце готово было выскочить из груди.

– Мам! – Я отодвинулся от нее. – Где собака?

Спустя мгновение Рози выскочила откуда-то из-за насыпи, таща в зубах мою трость. Я облегченно вздохнул, отнял у нее трость и порывисто обнял, а она принялась лизать меня в лицо, положив лапы на плечи. Я зарылся лицом в ее шерсть, чтобы мама не заметила моих слез.

– Я так люблю тебя, глупышка, – прошептал я Рози.

Прошло совсем немного времени, и к вулкану приехала скорая, полицейские, пожарная машина и телевизионщики с камерами. Неужели весь этот переполох из-за меня? И тут я вспомнил про жуткого парня, который разбился. Ему точно помощь нужна больше, чем мне. Пару минут меня осматривали ребята из скорой, перевязали ссадины и сказали маме, что у меня шишка на голове и надо бы сделать специальное обследование в госпитале. Я напрягся – сразу понятно, что это дорого.

– Я в норме, – сказал я, в доказательство неуклюже поднимаясь.

Медбрат смерил меня подозрительным взглядом.

– У меня соломенная нога, – ухмыльнулся я и оперся на трость.

Мама покачала головой.

– А что с ней не так? – спросил медбрат.

– Правая нога в росте не успела догнать левую, – пояснила она.

Но истинную причину не знал никто. Ни один доктор так и не смог «определенно» объяснить, почему моя нога выросла именно так, и это означало, что теоретически я мог бы стать участником какого-нибудь медицинского шоу, где собираются такие странные личности, как я. Как по мне, так «загадочным» быть лучше, чем «определенным».

Хорошо, что мама не стала ничего говорить про размер моей правой ноги – он был в два раза меньше левой, и из-за этого каждый раз, когда моя обувь изнашивалась, приходилось покупать две пары новой.

Следом за медиками к нам подошли копы. Женщина представилась офицером Смарт (я не шучу, так ее и звали), и после того, как я рассказал ей, что тут случилось, спросила:

– Значит, самолет просто рухнул в кратер?

Я кивнул, крепко держа Рози за ошейник. Она вертелась на месте и подвывала, не сводя глаз с вулкана.

– Успокойся, мы в безопасности, – тихо сказал я ей.

Офицер Смарт продолжала:

– Было заметно, что у самолета проблемы? Может, какие-то странные звуки? Дым?

Я отрицательно покачал головой. Никаких видимых неполадок у самолета не было, только светящиеся красные глаза пилота и торчащие острые клыки… Наверное, нужно им рассказать?

– Так что? – офицер Смарт ждала ответ.

– Ничего такого не помню.

Чем меньше я буду говорить, тем лучше. Если начну рассказывать, они точно решат, что мне нужно голову обследовать.

– А что с пилотом? – спросил я.

Офицер Смарт глянула на маму, словно спрашивая разрешение, можно ли мне поведать мне что-то ужасное.

– Мы никого не нашли, – сказала она. – Поисковая бригада уже выехала.

Вряд ли кто-то мог выжить, рухнув в… Стойте. Поисковая бригада? Я окоченел. А если они найдут мою пещеру? Это будет во всех новостях, и сюда моментально набегут исследователи всех мастей, уверенные, что это их вулкан.

Чуть поодаль остановилась машина, из нее выбрались мистер О. и тетушка Кэб и медленно направились к нам. Мисс Кэб была в своих огромных солнечных очках от Шанель, скрывающих ее слепоту, а мистер О., как обычно, нацепил широкополую ковбойскую шляпу, чтобы прикрыть лысину. Со стороны они выглядели как пожилая пара, но, к сожалению для мистера О., таковой не являлись. Он постоянно задавал мне вопросы о тетушке Кэб: «Какой ее любимый цвет?», «Говорила ли она что-нибудь о нем?», «Согласилась бы она со мной прогуляться?» Наконец однажды я прямо спросил мисс Кэб, будет ли она встречаться с мистером О. Она одарила меня таким взглядом, словно я попросил ее прыгнуть в костер. Я никогда не рассказывал об этом мистеру О., так как знал, что от расстройства он будет чувствовать себя еще более толстым и лысым, чем сейчас. Поэтому он не сдавался, постоянно разрабатывая какие-то хитроумные планы по вытаскиванию ее на ужин. За это я его и уважал.

– Зейн! – Мистер О. подвел к нам мисс Кэб, держа ее под руку; его карие глаза были полны беспокойства. – Я тут взрыв увидал. Ты в порядке? Огонь тебя не подцепил?

– Не зацепил, – вполголоса поправила его мисс Кэб, прижимая дужку очков к переносице.

«Я, похоже, вовремя откатился», – подумал я.

Мама потрепала меня за плечо.

– Хвала всем святым, с ним все хорошо.

– Знаешь, Зейн, ничего хорошего не получится, если выйти ночью из дома и куда-то забрести, – сказала мисс Кэб. – О чем ты думал?

Она повернула голову в сторону вулкана, и даже за солнечными очками я почувствовал ее хмурый взгляд. Она потрогала нефритовый индейский амулет, висящий на кожаном шнурке на шее. Как-то она обмолвилась, что в амулете живет оберегающий дух.

Какое-то не совсем пригодное для жилья место он себе выбрал.

Офицер Смарт отвел маму, чтобы поговорить наедине.

Я не успел подумать, к чему эти секреты, как мисс Кэб тоже утянула меня.

– Я говорила тебе, это место «муй пелигросо»[2]2
  Muy peligroso – очень опасное (исп.).


[Закрыть]. Тебе нельзя там бывать.

– Оно не опасное, – возразил я.

«По крайне мере, до этой ночи» – мелькнула мысль.

– Зейн, здесь прячется зло. – Тетушка Кэб поправила очки. – Я его чувствую. Держись отсюда подальше.

Ха. Знала бы она, что я нашел проход внутрь! Хорошо, что ее экстрасенсорные способности так себе. Вот был бы отстой, если бы она на самом деле все видела.

– Так вы предсказали падение самолета? – спросил я. – Вы знали, что это произойдет?

Рози улучила момент, вырвалась и понеслась к вулкану. Даже с тремя ногами это была маленькая ракета. Я двинулся за ней, ускоряя шаг, жалея, что не могу бегать. Но даже для колченого парня я был супербыстрым.

– Рози!

– Зейн! – закричала мама мне вслед.

Я прошмыгнул мимо полицейских и спасателей и свернул к обратной стороне вулкана, куда убежала Рози. С той стороны склон был пуст – никто не ходил, не выискивал улики, не расспрашивал очевидцев. Над вершиной Бестии клубился дымок, словно вулкан проснулся.

У подножия стояла Рози и лаяла как сумасшедшая. Я медленно пошел к ней; в голове стучал вопрос – что могло ее так взбудоражить? Наконец я схватил ее за ошейник. И тут мой взгляд упал туда, куда она смотрела.

Я не думал, что стукнулся головой так сильно. «Это, должно быть, галлюцинация» – мелькнула единственная мысль в моем застывшем сознании.

Я до сих пор не уверен, кого именно видел в кабине пилота, когда самолет летел прямо на меня. Пришельца? Монстра? Пьяного летчика в отпадном костюме для Хеллоуина? Но кем бы он ни являлся, он непременно должен был погибнуть при взрыве. Однако вот он, этот парень, в пяти метрах от меня, сгорбившись, роет землю за высохшим кустарником. В полный рост он был еще уродливее, и это точно не пришелец или победитель конкурса ужасных костюмов. Он напоминал одного из монстров в моей книжке по мифологии, только был в разы безобразнее. В лунном свете его кожа выглядела мертвецки-бледной, с болезненным голубоватым оттенком, переходящим в серые проплешины. На нем не было никакой одежды, да он в ней и не нуждался. По всему одутловатому телу клочками росли темные волосы. Бугристые уши, словно скопище ростков цветной капусты, свисали над вспученной шеей. Он обернулся и впился в меня огромными выкатившимися глазами, лишенными век, а потом распрямился во весь рост. Он был никак не меньше трех метров. Хромая, он двинулся ко мне, задевая костяшками крючковатых пальцев землю. Как, черт возьми, чувак мог уместиться в тот крошечный самолет?

Он что-то прошипел, это прозвучало как «Ах-пу-уч». Или, может, «Ах, паук». Мозги у меня просто кипели.

Я уже открыл рот, чтобы заорать, но не смог издать ни звука.

Огромная черная сова, сверкнув желтыми глазами, пронеслась у меня над макушкой. Я едва успел присесть, чтобы увернуться от ее когтей.

Тут меня догнала мама.

– Зейн, что с тобой такое? Ты почему убежал?

– Мама, беги домой!

Почему она не кричит?

Монстр распялил бесформенный рот; с клыков капала желтая слизь.

Рози выла как привидение. Я сжал трость, готовясь ткнуть уроду в глаз, если он посмеет приблизиться к маме.

В этот момент монстр застонал и превратился в тонкую струйку дыма, взвившуюся в небо.

Мое сердце, казалось, увеличилось вдвое и стучало так, что готово было пробить ребра.

– Ты… ты это видела?

– Видела что? – Мама потрогала мой лоб. – Ты пугаешь меня, Зейн. Может, все-таки сделаем обследование?

– Да нет, все нормально. Честно. Там был… просто койот.

Только ничего нормального во все этом не было. Вот вообще ничего.

Я погладил Рози, чтобы успокоить ее и самому успокоиться. По крайней мере, моя собака тоже видела монстра.

Но почему его не видела мама?

– Тебе нужно отдохнуть, – по-испански сказала она. – Давай уложим тебя в постель.

Мы вернулись в дом, и едва мама вышла из моей комнаты, я схватил книгу про майя. Лихорадочно пролистав страницы, я нашел картинку с божеством, весьма напоминающим того монстра, что встретился мне. Я прочитал текст под изображением дважды.

– Владыка Шибальбы, подземного мира, – прошептал я Рози. – Но как такое может быть? Это же всего лишь легенды…

Она положила лапу мне на ногу и заскулила.

– Да, детка, мне тоже страшно.

Я захлопнул книгу и сунул ее под матрац. Рози заворчала.

– Правильно. Нужно убрать ее подальше.

Вскочив, я сунулся в один из ящиков комода, куда мама заставила меня положить бутылку со святой водой. Я сбрызнул страницу с картинкой монстра и сунул книгу в ворох грязной одежды в шкафу.

Мы с Рози забрались обратно в постель; я слышал, как сильно бьется ее сердце, и понимал, что она до сих пор напугана.

Нечего было и думать, чтобы заснуть. Ужасная картина авиакатастрофы стояла перед глазами… Мысль о том, что Рози могла погибнуть, тоже вызывала ужас. А уж вид того существа… что ж, это было вообще за пределами всех кошмаров.

А еще странное поведение мамы. Почему она его не видела?

А что, если бы он напал на нее? Я задумался. Смогли бы мы с Рози ее защитить?

Я крепко зажмурился, но так и не смог прогнать стоящую перед глазами картинку.

Но кое-что еще пугало меня гораздо сильнее: я знал, что со своей хромой ногой никогда не убегу ни от какого монстра.