Текст книги "Оглянись за спину"

Автор книги: Джей Барбетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

14

Я открыл дверь, вошел в прихожую. Она была пуста. Я снял пальто, прошел в гостиную и позвал Лесли. Мой голос неприятно громко отдавался в этом неуютном, длинном помещении. Приоткрыв дверь в спальню Лесли, я заглянул туда. Лесли, прямая словно свечка, сидела за своим туалетным столиком и наблюдала за мной в зеркало.

– Что с тобой? Ты меня не слышала? – удивленно спросил я.

– Нет, – последовал безразличный ответ.

Я вошел в комнату и присел на её кровать. Потом мне пришло в голову, что ей не понравится, если будет помято покрывало с шелковыми оборками. Я поднялся и пересел на низкий жесткий пуфик.

Лесли, не обращая на меня внимания, наклонилась вперед. Она сосредоточилась на своем отражении в зеркале, орудуя карандашом для подведения бровей и кисточкой для пудры, и эта её отрешенность предоставила мне короткую передышку, которая была в высшей степени необходима.

Лесли и её отец были не столь близки, как можно было ожидать от отца и единственной дочери. Тем не менее его смерть глубоко потрясла её. Я просто не в состоянии был представить, как она будет реагировать на условия его завещания. Случайно ощутив в кармане пакетик от Чартера, достал его и положил на туалетный столик.

Она скользнула по нему каким-то странным деланно небрежным взглядом, отложила щетку, сорвала упаковку и нерешительно взглянула на продолговатый футляр.

– Это подарок, Джон? – Голос её звучал также принужденно. Она подняла плоскую крышку.

– Это твоя цепочка, – пробормотал я, словно идиот. – Замок был сломан, помнишь? Я отдал его починить и Чартер прислал мне её в контору.

Она, не двигаясь, уставилась в коробочку, казалось, почти не дыша. Ее молчание заставило замолчать и меня. Мерцающие камни на бархатной подкладке, кажется, загипнотизировали нас обоих.

Я осознал какую глупость совершил. Я сам лишил себя всяких шансов: наше объяснение теперь не сможет пойти по спокойному, разумному, здравому пути. Вместе с этой цепочкой я привел в комнату Ги Кетлера…

Лесли взяла её с бархатной подушечки и ласково погладила пальцами. Странно было видеть, как внезапно она изменилась. Безучастность, безволие, неподвижность исчезли. Она вдруг снова ожила. Меня она забыла. Для неё существовала только эта цепочка и некая мечта, к которой я не имел отношения. Лесли надела украшение на шею, откинула назад свои длинные темные волосы и властно выпятила подбородок.

– Я подам на развод, Джон, – энергично объявила она. – Сразу же после похорон. Дольше тянуть бессмысленно. Отец мой умер. Я теперь независима. Впредь я сама буду распоряжаться своей жизнью и делать то, что мне хочется.

Выражение моего лица заставило её замолчать. Она в ужасе уставилась на меня. Правая рука скользнула к шее и судорожно ухватилась за цепочку, словно это прикосновение должно было придать ей новые силы и уверенность.

– Что такое? – спросила она резким тоном. – Что с тобой, Джон?

– Ничего, – пробормотал я, достал носовой платок и вытер им лицо. В комнате стояла невыносимая жара. Мое лицо горело, руки дрожали. Я избегал взгляда Лесли. На какое-то время я совершенно потерял самообладание. Оставалось только надеяться, что такого со мной больше не случится.

– Для тебя деньги имеют главное значение? – спросил я с раздражением и злостью. – Ты оставалась со мной только ради этих проклятых денег?

Лесли презрительно рассмеялась, но вдруг захлебнулась.

– Твой отец рассказал мне, что ты оставалась со мной только из-за того, что он не дал бы тебе ни единого цента, разведись ты со мной.

Я уставился в пол. Она, разумеется, будет все оспаривать, и мне не хотелось при этом смотреть ей в лицо. Достаточно скверно уже то, что мне придется это выслушать.

– Не будем больше говорить об этом, Джон.

Я молчал. Лесли нервно переставляла какие-то безделушки на туалетном столике.

– К чему это? Мое решение все равно не изменится.

– Дело вовсе не такое простое, Лесли. Ты, очевидно, рассчитываешь, что отец оставил тебе кучу денег, не так ли?

Лесли видимо колебалась, и я поднял глаза. Прикусив нижнюю губу, она смотрела на меня пытливо и обеспокоенно. Почуяла опасность, однако не могла понять, в чем она заключается. Или просто не хотела её видеть.

– У папы нет других наследников, – сказала она, раздраженно добавив: А у меня достаточно оснований для развода.

– Понимаю, – пробормотал я.

Она была красива и самоуверенна. Ей достаточно было взглянуть в зеркало, чтобы убедиться, что все её претензии обоснованны. Отражение в зеркале уверяло в том, что она может получить все, что пожелает.

– Ты меня вообще когда-нибудь любила, Лесли?

Последовало долгое молчание. Она смотрелась в зеркало с затаенной радостной улыбкой на губах, погруженная в себя, бесконечно далекая. Встретившись со мной взглядом, Лесли быстро закрыла глаза, чтобы исключить непрошенного гостя из своих тайных грез.

– Нет, Джон. Я тебя никогда не любила, – ответила она.

Я почувствовал, что она сказала правду. По-видимому, она сама была рада тому, что между нами, наконец, появилась ясность. Подумав, Лесли добавила:

– Было время – в самом начале, когда мы обручились, – когда я думала, что, может быть, смогу тебя полюбить. Но я ошибалась.

Я поднялся и побрел к двери.

Лесли уже снова забыла обо мне. Она опять погрузилась в свои мечты, надеясь, что теперь они, наконец, станут явью. И не подозревала, что они уже давным-давно развеяны по ветру…

В прихожей я торопливо нацарапал несколько слов на листе бумаги, сложил его и положил в конверт вместе с копией завещания губернатора. Конверт я вручил прислуге, попросив передать Лесли. Затем я покинул наш дом.

15

Два часа я бесцельно бродил по городскому парку. Совершенно выбившись из сил, в конце концов заглянул в бар, плюхнулся на табурет у стойки и севшим голосом заказал выпивку.

Итак, Ги Кетлер жаждал жену Джона Брайнерда. Но одной женщины ему было недостаточно. Он хотел заполучить заодно и деньги Джона Брайнерда, потому ему нужно было прежде всего убить их законного владельца.

Да, именно таков был его план.

Неплохо придумано, вот только моих денег он не получит – после того, как я изменил свое завещание. Разумеется, он ничего об этом не знал. Вероятно, он был очень доволен собой и твердо убежден, что его тщательно разработанный план будет безупречно действовать и впредь.

Он убрал с дороги свою жену, присвоил её деньги и тем самым в финансовом отношении обеспечил себя на первое время. Успел нанести два, правда, безуспешных, удара против Джона Брайнерда и, вероятно, уже подготовил третий. Может быть, на этот раз у него даже получится. Он отправил на тот свет губернатора Эмблера, чтобы присвоить наследство Лесли. И все это он совершил, не подвергая себя опасности разоблачения, и никогда бы не попал под подозрение, не пришли мне его жена незадолго до своей смерти предостережения.

Кетлер ничего не знал о наших подозрениях, о расследовании полиции, об уликах, которые уже собраны. Он не подозревал о том, что губернатор, пожалуй, все-таки перехитрил его. Он чувствовал себя победителем и думал, что награда практически уже в его кармане.

Но долго ещё будет он в неведении? Лесли теперь в курсе дела. Она за это время прочитала завещание своего отца и, вероятно, поспешит сообщить об этом Кетлеру. Когда? Может быть, уже.

Как он отреагирует? Я попытался представить себя на его месте. В конце концов, он уже не был мне абсолютно незнакомым. Кэтрин Тири-Кетлер писала: «Если он чего-то захочет, ничто на свете не заставит его от этого отказаться. Он совершенно бессовестный.» Но Дженифер Тири охарактеризовала его как «очень привлекательного, но опасного человека». Как он поступит?

Ответ лежал на поверхности. На наследство ему больше не приходилось рассчитывать. Оно было потеряно раз и навсегда. Кроме того, Лесли уже сообщила мне, что хочет срочно развестись со мной. Следовательно, нужно поторопиться, иначе он упустит и мое состояние.

Зато если в ближайшие дни Джон Брайнерд погибнет от несчастного случая или совершит самоубийство, страдая из-за намерения жены с ним развестись, тогда игра будет сделана, и эту не столь крупную потерю можно будет перенести. Тогда Лесли станет красивой, молодой, богатой вдовой, и Ги Кетлер сможет за мой счет жить на широкую ногу. Он ведь не подозревал, что Лесли после моей смерти не получила бы ни цента. Возможно, он считал меня столь явным идиотом, что никак не ожидал такого радикального поступка, как изменение завещания.

Как ни странно, я вздохнул с облегчением. Моя смерть оставалась для Кетлера единственным, последним шансом. Теперь-то я его поймаю! Для охоты на дикого, опасного зверя существуют два метода: либо берут его в берлоге, либо выманивают из норы. Логова Кетлера я не знал, зато была приманка – я сам.

Я подозвал бармена, расплатился, взял из сдачи десятицентовую монету, а остаток придвинул ему. Потом зашел в телефонную будку у двери, опустил монету и набрал свой домашний номер.

Лесли, конечно, знала, где скрывается Кетлер. Я больше не сомневался, что она регулярно с ним встречалась. Точный план разговора я ещё не составил, впрочем, это скорее всего не играло роли. Кетлер придет в любом случае. Он будет вынужден это сделать, раз ему нужно меня убить.

Когда к телефону, наконец, подошла прислуга, я узнал, что миссис Брайнерд уехала и к обеду не вернется.

И что теперь?

16

Я был глубоко разочарован и казался себе охотником, от которого ушла дичь, уже взятая на мушку. Лесли оставалась моей единственной надеждой. Без неё же я не мог заманить Ги Кетлера. Наугад протискиваясь сквозь толпу людей, которые после закрытия контор заполняли тротуары, скапливались на автобусных остановках и перекрестках, я забыл обо всякой опасности. К разочарованию теперь добавилось опасение, что меня может опередить главный инспектор Мартин. В его распоряжении была целая армия полицейских. Я же остался один и думал только о том, чтобы рассчитаться с Кетлером с глазу на глаз.

Перейдя улицу, через вращающиеся двери я вошел в Дейвен-отель, но только остановившись в вестибюле осознал, где нахожусь. Я совсем не думал о Дженифер Тири. Но вдруг она сможет мне помочь? Прошло некоторое время, пока мне удалось вспомнить фамилию, под которой она зарегистрировалась. Потом я позвонил в номер.

– Мисс Джейн Тири?

– Да? – Ее голос прозвучал уныло и равнодушно.

– Джон Брайнерд.

– О, я… Подождите минутку. – Последовала короткая пауза.

– Простите. Официант как раз принес мне обед. Ленч я проспала.

– Прекрасно. – Я вдруг почувствовал, что тоже смертельно голоден. – Я хотел вас кое о чем расспросить. Могу я подняться к вам, или вы предпочтете…

– Разумеется приходите. Может быть, вы тоже хотите есть? Если да, то я закажу вам бифштекс.

– Это было бы весьма кстати. Я сейчас поднимусь. Какая у вас комната?

– Номер 707.

Я поспешил к ближайшему лифту, набитому битком, наступил на ногу лысому толстяку и поехал наверх, окутанный облаком сигарного дыма. Из лифта я вышел, кашляя и задыхаясь.

Дженифер ожидала меня у дверей. Выглядела она отдохнувшей и посвежевшей.

– Черт возьми, – восхищенно заметил я, – мне бы тоже стоило быть таким же благоразумным и хоть ненадолго прилечь.

Я бросил шляпу на стул возле двери. По другую сторону комнаты, прямо перед окном, стоял передвижной сервировочный столик с подогретыми тарелками и прикрытыми блюдами, которые источали столь соблазнительные запахи, что у меня чуть слюнки не потекли. Дженифер села, указав на второй стул.

– Бифштекс для вас тоже сейчас принесут. Кроме того, у нас много кофе.

Глаза её снова сияли, а улыбка стала обворожительной. Несколько часов сна её полностью преобразили. Сказав ей об этом, про себя я подумал, почему меня вновь поразило открытие, что Дженифер Тири оказалась столь привлекательной молодой женщиной.

– Вы сегодня выглядите как маленькая девочка, – вслух добавил я.

– Ну, не знаю, счесть ли это для меня комплиментом. Ребенком я была ужасно некрасивой, неуклюжей, худой, со скобкой на зубах и свисающими сосульками волос – просто смотреть не на что.

Я любовался её чистой кожей, шелковистыми белокурыми волосами, стройной фигурой и грациозными движениями. На элегантном коричневом костюме – никаких украшений кроме все того же тяжелого серебряного браслета. В ней чувствовалась умная женщина с врожденным вкусом.

– Если вы когда-то и были некрасивым ребенком, то давно и полностью преобразились, – заметил я с искренним восхищением.

Она посмотрела на меня едва не с испугом, покраснела и вдруг отвернулась. Явно смешавшись, заговорила насчет прекрасного вида из окна, я ответил что-то невпопад, пока, наконец, официант не выручил нас из неловкого положения. Он подал мне бифштекс, налил пива и поставил на столик чашки и огромный кофейник. Я оплатил счет и дал довольно крупные чаевые. Он исчез и Дженифер гостеприимно кивнула мне.

Я с такой жадностью набросился на еду, словно уже несколько дней у меня во рту крошки не было.

После изобилия выпитого за ночь виски, пиво имело превосходный вкус, а бифштекс от первого до последнего куска казался изысканным деликатесом.

Я налил себе чашку кофе. Удобно откинувшись назад, попивал его небольшими глотками и наслаждался покоем и приятным чувством сытости.

– Вы ведь хотели меня о чем-то спросить, – спустя некоторое время заговорила Дженифер. – О чем пойдет речь?

– Все на ту же тему: Ги Кетлер. Жена сегодня утром сообщила мне, что хочет немедленно развестись, и мое терпение окончательно лопнуло. Я должен поговорить с Кетлером, и причем один. Но для этого мне нужно найти его, а я не представляю, где он может скрываться.

Лишь её пристальный испуганный взгляд заставил меня осознать, что я отставил чашку с кофе и сжал руки в кулаки. Пришлось поскорее спрятать их под стол.

Дженифер отодвинула свой стул и встала у окна. Город представлялся отсюда единым невообразимым морем огней.

– Я все время задавала себе вопрос, когда же вы, наконец, решитесь перейти к этому, – пробормотала она.

– Да, я вел себя как идиот. Я уже сам себя не понимаю. Сначала я не верил в опасность, но потом меня буквально ошеломили события. Я просто был не в состоянии осмыслить ситуацию. Зато теперь я знаю, что мне делать. Я возьмусь за этого парня, и причем ещё сегодня ночью.

Дженифер повернулась ко мне.

– Но как вы собираетесь его найти? Нью-Дейвен город большой… – Она шагнула ко мне. – Я бы могла вам помочь! Ведь Кэт была моей сестрой. Не отвергайте мою помощь, Джон.

– Конечно, нет. Я потому здесь. Вдруг вы мне сможете дать мне какой-то ориентир.

Она вернулась к своему стулу и села.

– Как вы, собственно, себе все представляете? – деловито спросила она. – Уже есть какой-то план?

Я кивнул и рассказал ей, к какому окончательному выводу пришел за это время.

– Как видите, у Кетлера остается лишь один выход и, как я понимаю, удержать его будет невозможно. Одну ошибку он уже совершил, вторую позволить себе не может, иначе с его мечтой о сладкой жизни будет кончено. А следовательно, ему нужно поскорее разделаться со мной. Или мне с ним. Я не могу допустить, чтобы он сбежал, а он конечно это сделает, если узнает, что после меня ему тоже ничего не достанется.

– Понимаю. – Дженифер так крепко стиснула свои переплетенные пальцы, что даже костяшки побелели. – Но я хотела бы кое-что спросить, если можно.

– Спрашивайте.

– Вы сказали, что он ретируется, как только узнает, что вы изменили свое завещание. Но разве это не идеальный выход? Вы не считаете, что ему просто следует дать знать, что все раскрыто и в Нью-Дейвене ему рассчитывать не на что? Он тут же исчезнет из города – а это как раз то, чего вы добиваетесь! Или нет?

– Нет! Теперь уже нет! Только задумайтесь над тем, сколько всего на его совести! Ваша сестра и губернатор Эмблер мертвы. Мой брак разрушен, а моя жена… Она не сможет долго оставаться в неведении, что мужчина, которого она всю жизнь любит, – отпетый преступник. Не думаю, что ей это понравится, даже если она будет стоять за этого подлеца до самого горького конца. Кетлер стремится убить меня и не моргнув глазом проделает то же самое и с вами, окажись вы на его пути. Он не остановится перед любой подлостью, чтобы удовлетворить свою жажду мести и беспредельную алчность. Похоже, Лесли он уготовит ту же судьбу, что и вашей сестре, как только приберет к рукам её деньги. И такому человеку дать сбежать?

Дженифер вздохнула.

– Ги всегда считал, что если он чего-то хочет, оно его. И всегда брал, что хотел, не церемонясь с другими. Точно как сейчас.

В её голосе послышались нотки, которые меня обеспокоили. Кажется, она знала Кетлера гораздо лучше, чем должна бы.

– Насколько хорошо вы с ним знакомы? – напрямик спросил я.

Она улыбнулась.

– Когда-то раньше, много лет назад, я воображала, что влюблена в него. Но в самом деле я любила лишь идеальный образ, существовавший лишь в моем воображении, и с настоящим Ги имевший мало общего. Знаете, он мог быть очень трогательным. Ги действовал с неслыханной самоуверенностью и всегда прекрасно выглядел. Юная, неопытная девушка вполне могла потерять из-за него голову. – Она подняла голову и открыто взглянула на меня. – А я и была тогда юной и неопытной. Но сегодня я уже не та.

Шестнадцатилетняя Лесли Эмблер тоже была юной и неопытной.

– Простите, Дженни. Я не хотел вас обидеть.

– Ладно, Джон. Каким же образом я вам могу помочь?

– Мне нужен кто-нибудь, достаточно хорошо знающий Кетлера, чтобы сразу же опознать его, даже если он встретится переодетым или как-нибудь изменит свою внешность.

Она смущенно покраснела и опустила глаза.

Испытывая некоторую неловкость, я продолжал:

– Вот я о чем подумал: вы вчера вечером увидели его и тут же опознали, а для меня он лишь одно из многих лиц в толпе. Возможно, вам известно, не было ли у него излюбленного района? Или постоянного кафе, бара? Друзей, к которым он обращался, когда бывало туго с деньгами?

– Нет, Ги был не… – Она отпила глоток кофе. – Ги не имел друзей, ну, разумеется, кроме женщин, вокруг которых вился. Когда у него бывали деньги, для него все заведения были хороши и заходил он в то, что попадалось на глаза.

– Это мне не поможет, – проворчал я. – В своем прежнем облике он явно не покажется. Тем более сейчас, после смерти губернатора. Могу держать пари, что он обзавелся каким-нибудь прикрытием. Умел он делать это?

– Да, но только если речь шла о шикарных нарядах, о том, что шло ему к лицу. Прочее его не беспокоило. – Она поспешно поправила волосы.

– Я помню, на всех театральных фотографиях у него были усы. Они настоящие или только наклеены?

– Раньше он никогда не носил усов и, если меня не подводит память, вчера вечером их тоже не было.

Я налил чашку кофе и подал ей.

– Все это слишком неопределенно. С такой информацией я его нынче ночью не найду.

– А это нужно обязательно сделать уже сегодня?

– Да. Кетлер знает, что у него уже не остается времени.

– Тогда… Она прищурилась и испытующе взглянула на меня. – Разве вы недавно не сказали, что ваша жена ушла из дома?

Я кивнул.

– Чтобы где-то встретиться с Ги?

– Вероятно.

– За ней все ещё наблюдает полиция или нет?

– Конечно! Дженни, вы чудо!

Я вскочил и бросился к телефону. Ведь я совсем забыл о телохранителе Лесли. На коммутаторе отеля попросил соединить меня с полицией и пригласить к телефону главного инспектора. На этот раз он оказался на месте.

– Где, черт возьми, вы скрываетесь всю вторую половину дня? – прогремел он. – Я искал вас как иголку в стоге сена. Есть некоторые новости.

Я пустился в объяснения, но он не позволил мне сказать ни слова.

– Версия со спортивной газетой, которую подсунула мисс Тири, оказалась пустышкой. Мои люди прочесали ипподром. Никого похожего на Кетлера!

Я хотел перебить его, однако слышался только шелест бумаг.

– Минутку, – сказал главный инспектор и положил трубку на стол. Я пожал плечами, отодвинул трубку от уха на несколько сантиметров и отыскал в кармане пиджака сигареты. Своих спичек я не нашел, но рядом с аппаратом обнаружил коробку спичек и пепельницу, в которой лежало, по меньшей мере, полдюжины окурков.

– Слушайте, – пробурчал Кэппи Мартин. – У меня здесь отчет нашего сотрудника, который разговаривал с ночным сторожем в вашей конторе. Этот человек утверждает, что последние четыре недели не видел на вашем этаже никого… кроме вас. Он, якобы, встречал вас дважды. Вы кивнули ему издали и пошли дальше. Он ничего такого при этом не подумал, но вспомнил еще, что это было не две ночи подряд, а через ночь. Точную дату, правда, он уже не помнит.

Новость меня не удивила. Я уже давно предполагал нечто подобное. Совершенно машинально я сунул в карман незажженную сигарету и спички.

– Должно быть, это Кетлер. Я уже несколько месяцев не бывал ночью в конторе. В первый свой визит он отравил мой херес, а во второй раз вылил остаток вина и вымыл графин.

Главный инспектор с минуту помолчал.

– Да, вероятно, так и было, – подумав, согласился он.

– У меня есть один вопрос, мистер Мартин.

– Да?

– Вы знаете, где находится моя жена? Вы ведь ещё наблюдаете за ней, верно?

– Да, но несмотря на это, я не знаю, – с досадой пробурчал он. – Она скрылась от нашего сотрудника в универмаге. Вошла через парадный вход, вышла служебным, остановила такси и была такова. Вы говорили ей, что она под «колпаком»?

– Нет, разумеется, нет.

– Но вот она об этом знает. Она избавилась от слежки по всем правилам искусства. Сотрудник очень переживает, но мне от этого не легче.

Я хмыкнул.

– Позвоните мне, как только она снова появится. Хотя мы и начеку, но, вероятно, вы увидите её раньше.

Я был другого мнения, но, тем не менее, пообещал. Затем рассыпался в благодарностях и положил трубку.

– Она отделалась от слежки, – сказал я Дженни.

– Бедный Джон. Это вас очень огорчает? Вы так сердиты на Ги потому, что он отнял у вас любимую жену, верно?

Я покачал головой.

– Нет, не только. По крайней мере, я так не думаю. Но, черт возьми, возможно, вся причина только этом! Что я знаю? Я совершенно измотан. Мне нужно нынче ночью поймать его и разделаться с ним окончательно и бесповоротно, – вот все, что я знаю.

Мы оба помолчали. Дженифер допила кофе.

– Я веду себя как сумасшедший, – смущенно проворчал я. – Но когда подумаю о том, как этот подлец изуродовал жизнь моей жене, готов разорвать его от бешенства. Просто не понимаю, как она могла увлечься им снова. Ведь однажды он уже променял её на полученные от её отца десять тысяч долларов. Правда, ей тогда было только шестнадцать, но в таком юном возрасте ещё острее сознается вся низость такого поступка. Но нет! Он остается героем её грез. Стоит поманить – и она летит к нему в объятия. Вы что-нибудь можете понять?

– Я – могу, – прошептала Дженифер. – И любая женщина – тоже.

Я пожал плечами.

– Ну, теперь это неважно. Мы с Лесли в любом случае разведемся. Я никогда не представлял для неё интереса. Но все ещё чувствую себя в некоторой степени за неё ответственным. Нельзя допустить, чтобы она попала в лапы Кетлеру. Это было её погубило.

– Да.

– Тут вот ещё какое обстоятельство: Кетлер сегодня ночью взял с письменного стола губернатора портсигар. По крайней мере я так предполагаю, ибо как он единственный, кто мог быть заинтересован в его исчезновении. В свое время тот выкупил у него мой тесть. До вчерашнего дня я и не подозревал о его существовании, но когда губернатор показал его мне, и я прочитал дарственную надпись на его внутренней стороне, меня впервые охватило бешенство.

– Что за надпись? – её голос звучал напряженно.

– В начале инициалы их обоих: «Г. К. от Л. Э.», затем только одна строка: «До встречи весной».

– Знаете, я думаю, слово «весной» имеет какой-то скрытый смысл. Вероятно, что-то вроде кода, с помощью которого ваша жена и Ги договаривались между собой.

– Весной? Весна? Что бы это могло означать? Весна? Звучит почти как название какого-нибудь заведения… – Я безмолвно и совершенно беспомощно уставился на нее.

– Да, вы заметили? Постойте! Где телефонная книга?

Дженифер быстро подошла к телефону, просмотрела перечень названий отелей, клубов, пансионов, мотелей. Ничего. Я стоял позади нее, заглядывая через плечо. Теперь бары и рестораны. Ее палец скользил по столбцам, сначала быстро, потом все медленнее. Я отвернулся ещё до того, как она разочарованно вздохнула.

– Это… это казалось таким очевидным.

– Да. Впрочем, вполне типично для Лесли. Для Кетлера, вероятно, тоже. Безобидная цитата с тайным, только им понятным двойным смыслом. Я просто вижу, как они это вместе придумывают. Жаль, что…

Я внезапно запнулся, повернулся и, взяв телефонный справочник, раскрыл список фамилий абонентов.

– Мне только что пришло в голову, что это не обязательно должно быть название заведения, – сказал я и затаил дыхание. Открыл раздел на букву «S» и сосредоточился на фамилии Спринг.[1]1
  Спринг (англ.) – весна.


[Закрыть] Было только три предприятия, владельцами которых значились люди по фамилии Спринг, а именно: «Спринг Д. Д., бензоколонка», «Спринг Л. Д., булочная» и «Спринг С. Т. химчистка».

– Снова бесполезно, – удрученно проворчал я. – Во всяком случае, не могу себе представить, почему им должно быть так дорого воспоминание о какой-то бензоколонке, булочной или химчистке, чтобы его увековечить. Полагаю, мы в тупике…

– Нет! Все верно! – взволнованно воскликнула Дженифер. – «Булочная Спринг!» Помню этот магазинчик ещё со школьных лет. В старом районе города, недалеко от реки. В одном из удивительно красивых, живописных старых домов. Впереди располагается сама булочная, комната в глубине оборудована под кафе. Ничего особенного, разумеется. Там можно получить только обычные пирожки, сандвичи, кофе и горячий шоколад, причем по смехотворно низким ценам. Я все помню совершенно отчетливо. В задней комнате стояло всего несколько круглых мраморных столиков, а на стене висели вазы с бумажными цветами. Магазинчик расположен в очень укромном месте. Там действительно идеальное место для тайных свиданий.

Воспоминания об этой старой маленькой булочной с уютным закутком и пыльными бумажными цветами буквально били из неё ключом. Я видел все это как наяву, – магазин на углу, где школьники тратят свои карманные деньги, пока в задней комнате мальчики и девочки – подростки флиртуют друг с другом за чашкой шоколада или чая. Знакомые и друзья губернатора никогда не заглядывали в этот квартал, не говоря уже о маленькой, невзрачной булочной. Лесли и Ги Кетлер могли там встречаться без всяких опасений. Конечно, это просто идеальное место!

Я отметил фамилию в справочнике ногтем, снял трубку и назвал телефонистке на коммутаторе этот номер. Ожидая соединения взглянул на Дженни, и с того момента часто спрашивал себя, что же прочитала она в моих глазах, если так внезапно отвернулась. Помню только, что молился про себя, чтобы там не оказалось Лесли.

Когда мне ответил женский голос, я попросил пригласить к телефону Лесли Брайнерд. Снова пришлось ждать, и телефонная трубка в моей руке стала влажной и горячей. Затем кто-то спросил:

– Да? Кто это? – Голос звучал смущенно, несколько озабоченно, но это несомненно был голос Лесли.

– Это Джон. Послушай, Лесли… Нет, не перебивай меня. Ты должна кое-что передать от меня Ги Кетлеру. – Я ощутил, как она в ужасе затаила дыхание. – Скажи ему, что я сегодня ночью в половине одиннадцатого буду у себя в конторе. Буду один и хотел бы побеседовать с ним о нашем с тобой разводе. Нет, объяснения излишни. Передай ему это. И все.

Я положил трубку, рухнул на ближайший стул и спрятал лицо в ладонях. Но спустя некоторое время выпрямился и глубоко вздохнул.

– Так, дело сделано. Если его нет сейчас там, у неё хватит времени, чтобы дозвониться и передать мое сообщение. Больше трех часов. Этого должно хватить.

Дженни кивнула.

– И тогда? – прошептала она.

– И тогда Ги Кетлер явится. Это его последний шанс.