Текст книги "Покорная (ЛП)"
Автор книги: Джетти Вудрафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Я найду что-нибудь. А теперь, беги, – сказала я, хлопая ее по попке. Я уже знала, что было в моем комоде с ночнушками. Ничего. Миниатюрные трусики, врезающиеся мне в попку. У меня была удобная одежда, которую можно было надеть, но я хотела остаться в джинсах и на каблуках. Мне нравилось, как Пэкстон смотрел на меня, когда я ходила. Все дело в моей попе в этих джинсах. Должно быть. Даже я сама останавливалась, проходя мимо стеклянных дверей, чтобы посмотреть на себя. Или мимо зеркала в холле. Я бы себя трахнула.
Я налила еще два бокала для Пэкстона и меня, и виноградный сок для девочек. Мое внимание привлекло жужжание на столе – мой телефон дважды провибрировал. Я подошла к нему, но Пэкстон опередил меня. Мы встретились взглядом, и он провел большим пальцем по экрану, быстро пробегая глазами по словам.
– Нет, – сказал он, прежде чем бросить телефон обратно на стол.
Я взяла его и прочитала сообщение от Кэндес, приглашающей меня на обед завтра. Ничего не ответив, решила написать ей позже. Я изучала Пэкстона, пробующего мой напиток с гримасой на лице.
– Что это за хрень? Ты не умела готовить коктейли, и мы не пьем просто так.
– Но именно я приготовила их. Клюквенный сок, Спрайт, водка и замороженный ананасовый сок. Мне нравится делать их, да и мы не пьем каждый день. У меня был тяжелый день.
Пэкстон сделал глоток своего коктейля с резким вздохом. Я добавила ему больше алкоголя, надеясь смягчить его.
– Мы поговорим об этом позже. И не планируй за меня мой вечер, пока не обсудишь со мной. У меня нет времени для фильма. Мне нужно работать.
Я настороженно смотрела, как он приближается ко мне, не разрывая зрительного контакта. Его волосы были влажные и не расчесанные, а футболка прилипла к телу. Запах одеколона достиг меня быстрее, чем он. Пьянящий.
– Уже почти семь часов. Ты работал весь день.
– Ты выглядишь сексуально в этих джинсах. Почему ты не одевалась так раньше? И ты ненавидишь помады.
– Правда?
Я обвила руками его плечи, и он скривился, словно для меня было чем-то необычным обнимать его. Видимо, раньше я была просто роботом. Очевидно, я вообще ничего не чувствовала. Наклонив голову, я признала правду.
– Я не помню. Может ты расскажешь мне, как я одевалась раньше.
– Не так. Не сексуально. Я заставлял тебя красить губы помадой, и ты практически жила в джинсовых шортах и футболках.
– Правда? Это на меня не похоже.
– Правда. У тебя чертовские проблемы, – произнес Пэкстон теплые слова напротив моих губ. В тот момент я почувствовала что-то необычное в его прикосновении. В том, как он нежно держал обе руки у меня на ребрах, было что-то иначе. Его пальцы мягко провели дорожку вверх по моей руке к шее. Его прикосновение было особенным. В нем не было угрозы, как это было раньше. Его пальцы сжались вокруг моей шеи, а губы встретились с моими. Мое тело покрыли мурашки до кончиков пальцев на ногах. Наши рты раскрылись, и языки нашли друг друга. Отчаянные.
– Господи Иисусе, Габриэлла. Что, черт возьми, с нами случилось? – задыхаясь, выдавил Пэкстон.
Я не ответила. Вместо этого я поцеловала его глубоко и грубо. Страстно показывая ему, как сильно я желала каждого его прикосновения. Его пальцы сильнее сжались вокруг моей шеи, и он ответил на поцелуй, позволяя мягкому стону слететь с моего рта.
– Фууу, перестаньте, – сказала Офелия, распихивая нас своими ручками. Она растолкала нас и подняла руки к папе.
– Что? Тебе не нравится, когда папа целует маму? – поддразнил он, щекоча ее под ребрами. Она засмеялась и наклонилась вперед. Пэкстон притворился, что дает ей упасть на пол, но поймал в последнюю секунду.
– Ты не делал этого до ее приезда домой, – сказала Роуэн, тоже протягивая руки к папе. Пэкстон закинул Офелию на плечо и подхватил ее тоже. Они обе запищали, свисая верх ногами, пока он нес их к кинотеатру.
Я уставилась ему вслед, чувствуя тяжесть на сердце. Это единственные слова, которые могут описать мои ощущения. Тяжесть. Словно какую-то бомбу все больше и больше начиняют взрывным веществом. Рано или поздно она взорвется. Наполнится до отказа и взорвется смертельным извержением.
Глубокий вздох сорвался с моих губ, я взяла чашки девочек. Откидывание мыслей, казалось, было моим лучшим навыком. Отстранение от них. Вот, что я делала. Единственной проблемой было то, что я никогда не возвращалась к ним. Игнорировала их. Наполняла тикающую бомбу еще больше.
– Где мой напиток? – спросил Пэкстон, забрав обе чашки у меня из рук.
Я перевела взгляд с экрана на стене на него.
– Ты имеешь в виду напиток, который тебе не нравится?
– Мне нравится, – сказал он тоном немного выше нужного. Прочистив горло, он повторил фразу.
Я выдохнула, криво улыбнувшись, и подмигнула ему.
– Я принесу твой напиток.
И я принесла. Только добавила туда еще немного больше водки и сделала коктейль и себе. Пьяный секс казался идеальным наказанием за мое непослушание.
Как бы я не любила своих девочек, я не хотела сидеть между ними во время фильма. Хотела быть рядом с Пэкстоном. Но им это не подходило. Они хотели сидеть возле меня. По обе стороны.
Я вырвалась от них один раз, чтобы принести попкорн и повторить наши напитки, надеясь, что смогу потом сесть возле Пэкстона. Но это не сработало. Обе малышки одновременно заныли, чтобы я села возле них. Я вздохнула и заняла свое прежнее место. Пэкстон положил руку мне на шею и принялся массировать ее. Не грубо, нет. Нежно. Словно он хотел меня. Словно он хотел меня так же сильно, как и я его.
Следующий поход на кухню прикончил весь кувшин с коктейлем. И опять я долила Пэкстону еще больше алкоголя и приправила лимонным соком. Он должен был замаскировать излишек водки. Я не хотела наливать так много. А может и хотела. Пьяный Пэкстон был лучше, чем трезвый, с учетом того, что ждало меня дальше.
– Что? – спросила я, когда Пэкстон взял свой бокал, в котором на четверть был алкоголь.
– Я хочу твой.
– Тшш, папочка. Это моя любимая часть, – пожаловалась Роуэн, шикая на нас.
Я крепче сжала бокал, но Пэкстон не отстал. Он показал мне взглядом, что таким темпом содержимое бокала окажется на голове Роуэн. У меня не было выбора, кроме как отпустить его.
– Так я и думал. Пей, любимая, – произнес он самодовольно.
Я не хотела пить. Во мне уже было три порции. Не хватало только такой крепкой смеси, чтобы прикончить меня. Я уже была пьяна. Последующие двадцать минут я пыталась отказаться от крепкого напитка. Эпичное фиаско. Каждый раз, когда Пэкстон хотел, чтобы я выпила, он шептал мне продолжать.
Время на прожекторе сообщало, что еще оставалось двадцать минут фильма. Я даже не знала, о чем он был. Со страстью, бушующей между нами с Пэкстоном, его рукой, покоящейся на моей шее, и алкоголем мне просто необходимо было, чтобы девочки пошли спать. Меня ждало наказание.
Мои губы едва коснулись его. Я повернула голову и поцеловала внутреннюю часть его кисти. Пэкстон замер на мгновение, потом встал.
– Мы сейчас вернемся. Продолжайте смотреть, – сказал он девочкам, хватая меня за руку.
Они едва услышали его. Фи сказала ему отойти, вытягивая голову, чтобы увидеть экран позади него. Принцесса вот-вот должна была сбежать после двенадцати ударов. Из-за него она пропускала лучший момент. Роуэн же даже не заметила, что он что-то сказал. Принц вот-вот потеряет любовь всей его жизни. Ужас. О чем он думал?
Пэкстон не отпускал мою руку, пока мы не вышли в коридор. Как только дверь за нами закрылась, меня толкнули к прилегающей к ней стене. Мои ноги обернулись вокруг его талии, а губы соединились с его. Мы скользили по стене. Ну, почти. Я не была в этом уверена, пока не открылась дверь.
– Счастлив? Я пьяна, – сказала я, расстегивая пуговицы. Пьяный секс в ванной, пока девочки смотрят фильм. Награда "Мама года" была мне обеспечена, но мне было плевать. Я была пьяна и возбуждена. Невероятно возбуждена.
Я встала на носочки и спустила джинсы. Пэкстон прижимал меня к двери и целовал. Везде. Его руки не отрывались от моего тела. Даже когда я наклонилась, чтобы снять джинсы с лодыжек. Схватив меня за волосы, он направил свой член мне в рот. Вот только я отвернулась. Он попытался повернуть меня назад, но я проложила дорожку поцелуев вверх по его телу, по его груди.
– Ну, нет, муженек. Ты трахнешь меня, – приказала я напротив его губ. Рукой я играла с ним, его яичками, одновременно исследуя его рот языком.
Пэкстон развернул меня, поставив мои руки на дверь. Его тело соединилось с моим, и я прижалась голой спиной к его груди. Я слышала сердцебиение у себя в ушах, пока мое тело поддавалось экстазу. Пэкстон Пирс был моим наркотиком. Безупречный, экзотический, иступленный.
Он ударил по моей здоровой ноге, и я расставила ноги шире, открывая ему полный доступ ко всему, что он только захочет. Куда бы он ни захотел. Разгоряченный воздух застрял в моих легких, когда он провел своей твердостью по моим влажным складочкам. Пять секунд этого действия для меня будет достаточно.
Хватка на моих волосах усилилась, и горячие слова обожгли мое ухо.
– Закрой свой чертов рот. Ты так не разговариваешь, и не тебе принимать решения. Поняла?
– Нет, остановись, – запротестовала я, когда он надавил мне на вход в попу. Я сжала ягодицы, когда он не послушался. – Пэкстон, нет. Я не сделаю этого.
– Не тебе решать, но для протокола, я не собирался вставлять его туда. Не сейчас, по крайней мере.
– Можешь просто заткнуться и вставить его в меня. Девочки в соседней комнате.
– Заткнись, Габриэлла. Просто закрой свой гребаный рот. Ты не можешь указывать. Я контролирую все, – процедил он сквозь зубы, перебивая мое "заткнись" своим.
Но я не замолчала. Я стонала от боли, смешанной с удовольствием. Пэкстон нагнул меня в талии и проник в меня. Быстро и грубо.
Моя рука опустилась на волосы над его великолепным стволом.
– Пэкстон, мне больно. Я не могу пока делать это так.
Он остановился и вытащил его из меня. Я повернулась, наблюдая, как он дрочит свой член, влажный от моего возбуждения. Господи. Боже. Он такой сексуальный.
– Подойди ко мне, шлюха.
Я остановилась, как вкопанная.
– Мне это не нравится, Пэкс. Мне кажется, будто ты унижаешь меня подобными словами.
– Блядь, Габриэлла. Так и есть. Это именно то, что я делаю. Прекрати всю эту "Пэкс" хрень. Меня это достало. Достаточно уже. А теперь неси сюда свою шлюшную задницу. Сейчас же.
– Хорошо. Где вы хотите, чтобы я встала, господин?
– Вот, хорошая маленькая шлюшка. Можешь облокотиться на стойку? Так не будет больно?
Я подошла к стойке с мягкими белыми полотенцами и склонилась, не отводя взгляда от розовой розы в углу верхнего полотенца. Закрыв глаза, я сглотнула внезапное жжение в горле, когда он вошел в меня.
– Разве это важно?
Пэкстон скользил внутрь и наружу, держа руки на моих бедрах.
– Конечно, важно. Я не хочу причинить тебе боль.
– Ты только что это сделал, – сказала я тихим, безликим голосом.
Его бедра резко перестали двигаться, но затем он продолжил. Я чувствовала боль и унижение. Эмоции спутались, я не могла их разобрать. Мое сердце этого не воспринимало. Я была неправа. Чувства, которые, мне казалось, мы разделяли, были не больше фантазии. Пэкстон никогда не полюбит меня. Не так, как я того хотела.
Пьяное желание кончить сменилось чем-то другим, отправившись на задворки моего больного разума. Вернусь к этому позже. Пэкстон грубо трахал меня сзади, кряхтя и быстро толкаясь в меня. Он несколько раз потянул меня за волосы так, чтобы я смотрела на него через зеркало. Но мой взгляд не отрывался от сатиновой розы. Не поднимался.
Он был быстр. Вставив в меня глубоко сзади, он брызнул своим ядом мне на спину. Я ждала. Все еще ощущая сломленность, чувствуя, как его теплая, липкая жидкость стекает в щель моей попы. Я все еще не смотрела на него, не пошевелила ни единой мышцей, когда он надавил на мой анус. Мои глаза зажмурились, и он остановился.
– Можешь идти спать. Я останусь с девочками. – И просто так Пэкстон ушел. Я знала, что это было не предложение. Это был приказ, но мне было все равно. Я бы пошла в кровать, только чтобы избавиться от него. За десять минут до того, как его сперма оказалась на мне. Сейчас же я хотела смыть ее. Смыть его.
Хотелось бы мне сказать, что так все и осталось. Что я смогла отключить эмоции и перестать жить в мире фантазий. Но нет. Даже когда он обходился со мной, как со шлюхой, я хотела его.
Той ночью Пэкстон больше не наказывал меня, но заставил плакать. Конечно, я не позволила ему этого увидеть. Просто залезла в кровать и выключила свет, собираясь оставить этот день позади. Размышляла, включить ли планшет или нет, но не хотела подливать масла в огонь. Некоторые мои стихотворения затрагивали глубокие струны и заставляли меня чувствовать себя потерянной и одинокой.
Я повернула голову к его темному силуэту без единого слова. Он тоже молчал. Он подошел ко мне, и я перевернулась на бок. Тогда мои эмоции и взяли верх, предавая меня ради него. Я прижалась спиной к его груди, и мои глаза закрылись, когда он оставил поцелуй на моей макушке.
– Я всегда называл тебя шлюхой за закрытыми дверями, Габриэлла.
– Да-да. Знаю. И я позволяла.
– Да. Это подходило нам. Мы оба в этом нуждались. У тебя есть все, чтобы удовлетворять свои потребности, а у меня есть ты. Моя шлюха, чтобы удовлетворять мои.
Я обдумывала его слова с глубоким вздохом.
– Не знаю, подходит ли мне это сейчас, Пэкстон. Я больше не тот человек. Я не Габриэлла. – Эта фраза уколола меня в грудь, словно укус осы. Один укол, напоминающий, что это была не ложь. По крайней мере, для меня. – Я не согласна больше на это. Я не согласна с тем, что эти девочки бегают по кружкам, как курицы, которым без причины отрубили головы. Я не согласна есть жирный бекон и курицу на кости. Я не согласна ни с чем из этого, Пэкстон. Не знаю, может нам стоит разойтись на время. Самим разобраться во всем хотя бы раз, – сказала я. В этот момент я вытерла скатившуюся по щеке слезу. Как раз вовремя.
Пэкстон развернул меня на спину и вцепился руками в шею. В этот раз стоило бояться. И я боялась.
– Да? Куда ты пойдешь, шлюха? У тебя есть деньги на жизнь? Думаешь, ты увидишь когда-нибудь снова Роуэн и Офелию? Давай, попробуй. Я уже миллион раз говорил тебе, я быстрее убью тебя. Ты меня поняла, Габриэлла?
Я кивнула в согласии, воздух застрял в моих легких. Злость в его голосе говорила мне не давить больше. Я понимала, когда нужно остановиться. Сейчас самое время.
Пэкстон ухмыльнулся и сунул пальцы мне между ног. Той ночью я стала призраком. Легла ему на колени, как хорошая маленькая шлюшка, и вынесла девять шлепков. Это был максимум, что он когда-либо давал мне за раз. Может это из-за моей реакции. Может он не ожидал, что она будет такой вялой. Я слегка напрягалась при каждом ударе, но ни разу не толкнулась бедрами навстречу его пальцам. Хотела. Хотела застонать, молить о большем, но не стала.
Меня не волновало, что меня выдавали звуки моего возбуждения. Я не хотела выдавать истинное положение дел. К черту его. Я делала все, что он велел, принимала любую неудобную позу, которую он требовал, сосала его член, когда он говорил, а затем сглотнула. Но ни разу я не дала ему знать, что мне это нравилось. Я была призраком.
– Следуй завтра правилам. Я хочу жареное мясо на ужин, – сказал Пэкстон, стряхивая свой обмякший член мне в рот.
– Да, сэр, – ответила я умно. Больше ни слова не проронилось между нами. Я даже приподняла бедра, чтобы помочь ему надеть на меня пояс верности. Мне и на это было плевать. У меня не было желания кончать. Оно прошло, когда я сглотнула. Я знала, что это было мое наказание за непослушание, но не заботилась об этом. Не было сомнений, что уже на следующий день я снова ослушаюсь его. Я не собиралась гоняться с девочками по их кружкам. Им было чем заняться и дома.
Я снова приняла душ, желая смыть его, но это не помогло. Его запах пропитал подушку, наполнял мои ноздри его ароматом. Я бросила эту подушку на пол, но и это не помогло. Он все еще был там, в моем мозгу, в моей кровати. Перевернувшись на бок, я глубоко вздохнула и закрыла глаза, молясь о покое. Я не была уверена, удастся ли мне когда-либо понять этого мужчину, и честно говоря, я не знала, было ли у меня еще это желание.
~~~
– Я хочу позвонить своей сестре. Сегодня ее день рождения. Шерри сказала, что я смогу позвонить ей сегодня, – жаловалась я мисс Портер.
Она отмахнулась от меня жестом руки.
– Отвали с дороги. Той стерве плевать на вас. Люди лгут. Люди всегда лгут. Теперь свали от телевизора.
– Я пойду туда, – пригрозила я, стукнув ногой о деревянный пол.
Мисс Портер рассмеялась.
– Удачи. Твоя милая задница не дойдет и до угла, не будучи изнасилованной где-то на аллее.
Даже в возрасте двенадцати лет я знала, что это значило, и она была права. Я сама не зайду дальше остановки школьного автобуса. Если бы не мой сосед Фелкон, я бы и туда не ходила.
Фелкон был на пять лет старше меня, но он больше не ходил в школу. Бросил ее в шестнадцать. Он присматривал за мной. Знал, что темноволосой белой девочке не стоило блуждать по этому району. Никому не стоило, особенно уязвимой двенадцатилетке, у которой не было никого, кто мог бы оповестить о ее исчезновении. Фелкон рассказал мне о мужчинах в блестящих черных машинах, заманивающих молодых девушек к себе под крышу. Таких симпатичных, как я, они не пропускали.
Этого было достаточно, чтобы удержать меня дома. Иногда я выходила посидеть на крыльце, но дальше не уходила.
Выйдя наружу, я села на последнюю ступеньку.
– Что здесь делаешь? – спросил Фелкон с соседнего крыльца. Я посмотрела налево на ряд домов, ища взглядом его лицо. Тонкая нить дыма крутилась над его головой. По трубке и запаху было ясно, что это не обычная сигарета.
– Сегодня мой день рождения и день рождения моей сестры. Они говорили, что я смогу позвонить ей. Говорили, что я смогу поговорить с ней, – сказала я, и слезы ручьем полились по моему лицу, впитывая горячий воздух Флориды. У меня болело сердце. Я так сильно скучала по ней, но ничего не могла поделать.
– Кто тебе это говорил?
– Соц. работник и мисс Портер. Уже почти четыре часа, а я все еще не слышала ее.
– Сегодня твой день рождения? И сколько тебе?
– Двенадцать. И Гэбби тоже двенадцать.
– Гэбби? Ты что несешь, девочка?
Фелкон перепрыгнул через шатающиеся перила ко мне. Вот как близко находились наши дома. Всего два прыжка.
– То есть, Иззи. Мою сестру зовут Иззи. Изабелла. Мы – близняшки.
– Где ваша мамаша?
– Умерла от наркотиков. Упала с пожарной лестницы.
– Почему ты не с сестрой?
– Они не позволили нам. Никто не хотел брать нас обеих. Она в Мичигане, они сказали, что разрешат нам поговорить. Но теперь не выполняют обещание, – произнесла я, и еще больше слез скатилось по моему лицу. Я просто хотела свою сестру. Свою вторую половинку. Никто о нас не заботился. Никого не волновало, что мы нуждались друг в друге. Я надеялась, что Фелкон поймет. Мой добрый черный сосед.
– Я могу дать тебе позвонить ей, – сказал он тихо.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я выпрямилась, визжа от восторга.
– Правда?
– Конечно, могу. Но тебе придется сделать для меня кое-что в ответ. У тебя были эти, месячные? Мои братаны говорят, что как только они начинаются, девка становится женщиной.
– Эм, да, несколько месяцев назад, – ответила я, и мои щеки покраснели. О, мой Бог. Почему он спросил об этом? Я не хотела говорить с ним о крови, вытекающей из моей вагины. Боже упаси!
Не нужно говорить, что я стала собственностью Фелкона. Я делала с ним то, чем не горжусь, но я так и не поговорила с сестрой. Он все обещал, что достанет телефон, заманивая меня к себе в комнату. Фелкон контролировал меня следующие три года. Пока не добился жизни без права на условно-досрочное. Ограбление магазина техники на юге города пошло не так. Я так и не узнала всех деталей. Мисс Портер не могла оторвать своего носа от шоу «Американский кумир», чтобы увидеть еще хотя бы что-то. Только она и ее глупые реалити-шоу.
Наверно меня это никогда особо и не волновало. Отец и два мальчика были убиты. Это все, что я знала. Жуткие детали были не нужны. Парень из их банды по имени Блейд из кожи вон лез, стараясь занять место Фелкона. Но я не дала. Держалась подальше. Ходила в школу и сразу домой. Вот и все. Друзей у меня не было, потому что единственными кандидатами были либо члены банды, либо наркоманы. Я перестала быть жизнерадостной девчушкой, полной жизни, энергии и счастья. Я с каждым днем все больше тонула в своем несчастье.
Мисс Портер была не лучше Фелкона, но она, по крайней мере, была безопасной. Всю свою жизнь без близняшки я изо всех сил пыталась ее забыть. Становилась все менее и менее общительной, осознавая всю ту ложь, что рассказывала мама. Нельзя было сбежать из реальности в лучший мир. Она всегда тебя нагонит. Стоит лишь открыть глаза. Реальность всегда там. Холодная и жестокая правда.
Глава шестнадцатая
На завтрак я приготовила именно то, что попросил Пэкстон. Он проснулся под запах жирного бекона и яиц, ожидающих его на кухне. До того момента, как он вошёл на кухню, по радио играл Джастин Бибер, но потом я сразу переключила радиостанцию. По национальным новостям рассказывали о чиновнике, отвергшем лицензию на однополый брак, о смерти сына Джоя Бидена, о пропавшем семилетнем ребенке и о том, что ураган терял свою силу у берегов в Гавайях. Также упомянули о новой драме Дональда Трампа и упадке экономики.
– Ты не поешь со мной? – спросил Пэкстон со свисающим с уголка его рта волнистым беконом. Меня воротило от одного лишь вида.
– Это не обязательно, – сказала я, повернувшись к нему спиной. Я убирала жирный беспорядок, игнорируя своего мужа и его нездоровый завтрак.
– Какого хера, Габриэлла?
Мои волосы взметнулись вверх, прежде чем упасть мне на спину, когда я нахмуренная повернулась, чтобы посмотреть на него.
– А что, Пэкстон? Разве я сидела с тобой за завтраком до того, как потеряла память?
– Нет, но с тех пор это происходило каждый день. Сядь.
Если это был его вежливый способ сказать мне, что ему нравилось завтракать вместе со мной, он облажался. Тем не менее, я налила себе кофе и села, держа в руках маффин из отрубей и клюквы. Не произнося ни слова, я отщипнула кусочек и положила его себе в рот.
– Что с тобой и этой здоровой фигней? Мы не едим маффины. Мы едим нормальную еду. Типа этой, – произнёс он, переводя взгляд на тарелку с пропитанным соусом хлебом.
– Можешь питаться подобным образом. Я же не собираюсь.
– Раньше ты это ела.
Я опять погорячилась, но на этот раз не намеренно.
– Да, мне говорили. Есть ещё что-то, что мне необходимо знать, прежде чем я испоганю и этот день?
– Мне не нравится такое поведение. Откуда оно взялось, черт возьми?
Я встала, контролируя свои движения, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– Неважно. Пойду готовить тебе обед. Хочешь бекон? Сэндвичи с беконом?
– Конечно, но ты не хочешь оставить его и для девочек?
– Нет, они это есть не будут.
– Ты не можешь заставлять их есть маффины каждое утро.
Я вытерла ещё жир, который блестел под лампочкой над плитой. Господи. Сколько же жира в половине килограмма бекона?
– Они не едят маффины каждый день. Они едят оладьи, яйца, тосты с корицей, хлопья, буррито с яйцами, сыр, шпинат и...
Пэкстон вымочил хлебом ещё больше подливки, положив сверху ломтик бекона.
– Я понял. Мне все равно. Избавься от этого поведения, прежде чем я вернусь домой сегодня вечером.
– Я никуда их сегодня не повезу. Утром они могут заняться игрой на фортепиано, но это всё.
– Не тебе решать это, но я поговорил с ними прошлым вечером. Они хотят заниматься лишь несколькими вещами. Я это понимаю, но им придется закончить сезон бейсбола. У них ещё осталось две игры.
Я промолчала о том, что игра была больше для него и его дружков. В принципе, я вообще ничего не сказала. Лишь пожала плечами и продолжила убирать жир.
Пэкстон ел свой завтрак, который доведет его до сердечного приступа, и проверял что-то в телефоне. Я упаковала его обед и толкнула его ему по стойке. Ничего полезного. Даже бутылка с водой, которую я туда положила, не была полезной. Газированная кола лучше подходила к его мясу. Я тайно надеялась, что ему от этого станет плохо. Это послужит ему уроком.
Как только он съел последний кусок и отодвинул от себя тарелку, то подошёл ко мне. Я скрестила руки и смотрела сквозь него, но лишь секунду. Пэкстон взял меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. Я послушалась, но руки не опустила. Даже мой взгляд отстаивал свою позицию. Я смотрела на него, но в то же время сквозь него.
– Достаточно. Ты ведёшь себя, как стерва, а я терпеть этого не собираюсь, – предупредил он меня голосом едва громче шепота.
Я нагло выдохнула и закатила глаза. В этот раз я посмотрела на него. Прямо на него, пронзая невидимыми кинжалами его глаза. Мои губы встретились с его, прежде чем я успела подумать об этом. Один быстрый поцелуй, и я отступила.
– Твой обед готов, – сказала я, кивком указав на бело-зеленый ланч-бокс, стоя со всё ещё скрещенными на груди руками.
Весь день прошёл, как и планировалось. Почти. Мы с девочками собирались пойти поплавать в бассейне, когда зазвонил мой телефон.
– Да, чем я могу Вам помочь? – сказала я, используя профессиональный голос.
– Господи, Габриэлла. Ты все ещё продолжаешь? Я на объекте и не могу уйти. Мне в любую минуту могут привезти цемент. Привези мне что-нибудь от изжоги. Я сейчас сойду сума.
Я улыбнулась, услышав стук. Я знала, что Пэкстон бил себя в грудь кулаком, пытаясь избавиться от изжоги.
– Зачем? Ты же все равно собираешься есть бекон на обед.
– Не думаю. Можешь захватить мне те роллы, что ты делала на днях?
– О, ты имеешь в виду те, что были с медово-горчичным соусом, который тебе не понравился?
– Он мне не не понравился. Заткнись и привези мне что-то от изжоги. Я отправлю адрес на твой GPS.
Мой взгляд привлекла набирающая обороты ссора из-за голубой кухонной лопатки.
– Хорошо, но сейчас мне нужно успокоить кошачью драку. Скоро буду.
– Из-за чего они теперь ругаются?
– Кто знает? У Роуэн голубая лопаточка, а Офелия пытается выменять её на зелёную.
– Почему?
Я на пол секунды опустила телефон и засвистела, засунув два пальца между зубами.
– Прекратите, – сказала я, перекрикивая их мелкую ссору. Это не помогло. Они посмотрели на меня большими глазами, но лишь на пол секунды. Офелия выхватила голубую лопатку прямо из рук Роуэн, и последняя заверещала.
– Ахх. Мне пора, Пэкс. Скоро буду у тебя. – Я повесила трубку, прежде чем было произнесено еще хотя бы слово, и кинулась к орущим девочкам. Офелия завела обе руки себе за спину, когда я протянула ей раскрытую ладонь.
– Я встала на стул, чтобы первой достать голубую. Но Роуэн первая решила ее взять. Я об этом думала. Поэтому она не может получить ее. Я первая это сказала.
– Отдайте мне обе. Зачем они вам?
– Я первая ее взяла, – запищала Роуэн.
– Хватит. Достаточно этих склок. Идите к себе в комнаты, – сказала я, строго глядя на обеих.
– Но я…
– Ррр! Тшш. Обе идите в комнаты, пока я не разрешу выйти. Я приготовлю вашему отцу обед, и мы отвезем его ему. Если вы обе не перестанете ругаться, я оставлю вас там. С ним. А теперь идите и подумайте о том, как сильно вы любите друг друга. Шевелитесь, – сказала я и вдобавок шлепнула каждую из них по попке. Они ушли с надутыми губками, Роуэн все еще бормотала, что первая ее взяла. Причина ссоры осталась загадкой. Я понятия не имела, зачем им нужна была глупая лопатка или почему идентичная зеленая не подходила.
Пока готовила здоровый обед своему упрямому мужу, я, возможно, даже исполнила победный танец. Я громко подпевала Кети Пэрри, танцуя бедрами и радуясь недугу мужа. Говорила же.
Ко времени, как я пришла за девочками, они обе сидели в комнате Роуэн на полу и строили планы на зачарованный бал. Барби Офелии должна была пойти в ледяном платье, как в «Холодном сердце». Кукла Роуэн же собиралась надеть розовое платье с серебряными туфельками. Обе девочки расчесывали длинные волосы своим куклам, сидя в позе лотоса на полу.
– Так-то лучше. Поехали к папе.
Словно маленькие солдатики они встали и пошли за мной. Барби остались у каждой в руке. Боже, я их любила.
Когда мы доехали к месту работы Пэкстона, я немного уняла свою прыть. Я была поражена. Весь задний дворик превратился в красивое дополнение к пляжному домику. Бассейн, казалось, вливался в океан. Мягкие голубые огоньки сияли под водой. Я держала каждую девочку за руку, осматривая работу Пэкстона. Он делал гораздо больше, чем просто стриг газоны.
Вид был потрясающий, и я отчаянно желала подойти к каменному патио. Пэкстон стоял, согнувшись, замазывая цементом щели. Он поднял на нас взгляд и откинул скребок, прежде чем подойти к нам.
– Вау, Пэкстон. Это шикарно. Ты это сделал? – спросила я, снимая с плеча сумку и оглядываясь.
Он снял кепку и краем футболки вытер пот. Мой взгляд перескочил с летней кухни на его загорелый торс, затем на его глаза и ухмылку. Поймал.
– Оцениваете меня, миссис Пирс? – спросил он меня с полуулыбкой, приподняв правый уголок рта.
Я сунула ему в руку таблетки и сказала заткнуться. После перевела внимание на бутылку с холодной водой, которую принесла ему, пытаясь скрыть румянец на щеках.
– Выпей это. Кола не поможет избавиться от изжоги.
Пэкстон выпил полбутылки воды, вздыхая от облегчения, когда протягивал ее мне назад. Я смотрела на девочек, купающих своих Барби на краю бассейна, лишь бы не встречаться взглядом с ним.
– Я впечатлена. Ты делаешь хорошую работу, – сказала я, оглядываясь назад, чтобы уклониться от его изумрудных глаз. Результат действительно был хорош. Потрясающая работа, я была сверх впечатлена.
Пэкстон провел мини-экскурсию, пока девочки бегали по просторному двору. Я думала, у нас вид был красивый. Но от этого просто захватывало дух. Прямо над океаном, даже с незавершенными работами во дворике, он был шикарен. Мои пальцы слегка касались его, когда он в деталях рассказывал о водопаде из известняка, который он строит. Я давала ему возможность взять меня за руку, но Пэкстон этого не сделал. Он указывал на разные плоды своей работы, рассказывая с гордостью в голосе. Муж несколько раз коснулся меня, но за руку так и не взял.
– Нам пора. Им нужно обедать, – сказала я, когда его позвал какой-то молодой человек с другой стороны бассейна.
– Сейчас иду, – крикнул он в ответ. В этот раз мои губы изогнула улыбка. Мой взгляд не покидал его живот, когда он снова поднял футболку, чтобы вытереть пот. Его джинсы низко свисали, и из-под них выглядывала голубая с белыми полосами резинка нижнего белья. – Ты снова это делаешь, – сказал он. На мгновение мне показалось, что он упрекает меня в этом. Мне было все равно.
