Текст книги "Покорная (ЛП)"

Автор книги: Джетти Вудрафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Джетти Вудрафф

Покорная

Серия: Близняшки #1

Оригинальное название : Jettie Woodruff « Suit » 2015

Переведенное: Джетти Вудрафф «Покорная» 2016

Перевод : Виктория Ковальчук

Редактор и оформитель : Виктория Якименко

Вычитка : Анастасия Токарева

Обложка: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы : Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

 

Аннотация

Когда прямо перед началом тропического шторма появилась моя сестра Изабелла, ностальгия и нужда наверстать упущенное время отправила нас в дорогу… прямо в сердце другой катастрофы.

Я проснулась после комы, даже не имея понятия, что у меня была сестра-близнец, муж и две дочери. Несмотря на безумную любовь к детям, которых я не помнила, я чувствовала, что моё место не с Пэкстоном. Я не могла быть той, кем хотела, несмотря на все усилия. Но не всегда ситуация оказывается такой, как нам кажется. Я боролась с собственными демонами, пытаясь не быть настолько покорной, какой он хотел меня видеть, и, тем не менее, я нуждалась в этом, словно в наркотике. Я хотела его.

Однажды я была одной из пары идентичных близнецов.

Потом я осталась одна.

 

Пролог

Комната погрузилась в темноту из-за туч, нависших над местностью.

– Сейчас начнется шторм? – спросила Роуэн, присоединившись ко мне у окна. Я улыбнулась ей и провела рукой по ее длинным волосам. Опустившись, моя рука полностью обняла ее спину, пока мы рассматривали небо. Прежний ярко-синий цвет заменился холодным темно-серым.

– Скоро. Вы все собрали на случай отключения света? – неистовая сила шторма нависла над нами, вызывая запах дождя в воздухе и мурашки по спине от предчувствия чего-то страшного.

– Мне не нравится шторм.

– А мне нравится, – встряла Офелия, просовывая свое маленькое тельце между мной и сестрой. Ей тоже хотелось увидеть шторм.

– Ты шутишь? Это же весело, – солгала я. Я тоже их ненавидела. С самого детства. Роуэн была такой же.

Офелия прикрыла глаза одной рукой, словно закрывалась от яркого солнечного света. Света, скрытого где-то за темными тучами.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться.

– Я не вижу его. Где шторм?

– Я могу поспать с тобой? – спросила Роуэн, волнение читалось в ее кристально голубых глазах. Она подняла голову, ожидая ответа, и я улыбнулась ей, убирая прядь ее светлых волос назад.

– Я первая спросила, Роуэн, – злобно произнесла Офелия, толкая сестру.

– Эй, перестань. Посмотрим, Роуэн. Давайте съездим в магазин и купим некоторые вещи. На всякий случай. Возможно, мы сможем остановиться в парке ненадолго. Я скажу папе, что мы уезжаем. А ты пока собери свои карандаши. И тот, что закатился под диван, тоже, – сказала я, кивая в сторону кофейного столика. Затем посмотрела на ее сестру, чтобы та присоединилась к уборке. – Офелия, помоги собрать карандаши.

Офелия прыгнула на диван и перевернулась вниз головой, уверяя меня, что не причастна к этому.

– Я этого не делала. Роуэн их рассыпала.

Роуэн театрально возмутилась, войдя в роль на 100% – приподняла бедро и тому подобное.

– Нет, не я. Это ты сделала, когда искала зеленый цвет. Ты врешь. Мама, она врет.

Я выходила из гостиной с непреклонным видом. Указав пальцем сначала на одну, потом на другую, я направила его на дверь, напоминая, что их отец дома. Это остановило спор. Пэкстон работал дома, отпустив рабочих на полдня раньше, чтобы они успели подготовиться к надвигающемуся ненастью.

Затемненное окно в конце коридора не скрывало приближение непогоды. Казалось, тропический шторм не минует нас. В последнем выпуске новостей я видела, что кружащиеся красные кольца наметили нас своей целью. Однако я молилась, чтобы это было не так. Синоптики всегда ошибаются. Возможно, он повернет в последнюю минуту.

Я сделала глубокий вдох, набираясь храбрости, чтобы постучать в кабинет Пэкстона. Я не видела его с завтрака. Не зная, в каком он был настроении, я заколебалась на мгновение и легонько постучала.

– Да? – что ж, это звучало неплохо. По крайней мере, не было слышно ненависти. – Что? – голос скорее был отвлеченный, словно он был очень занят. Я открыла дверь и вошла в кабинет. Но не работа занимала его внимание, а прогноз погоды. Пэкстон нахмурил брови, подняв один палец вверх, приказывая подождать, пока сам прислушивался к драме на фоне хаоса. Как только он опустил палец и посмотрел на меня с кивком, я заговорила.

– Я собираюсь в магазин за парой вещей, прежде чем начнется ливень.

– Разве ты не ездила за покупками несколько дней назад?

– Да, но если отключат электричество, то молоко в магазине закончится через день. Я забыла его, и лучше бы взять еще бутыль воды. Генератор готов к работе?

– Генератор – не твоя забота. А вот молоко – да. Ты такая безответственная, – сказал Пэкстон, нахмурившись и тяжело вздохнув. – Скажи мне... Какая мать забывает молоко? Ты должна заботиться лишь о двух вещах: о двух маленьких девочках и доме, – он встал, обошел стол, прислонившись задом к его передней части, и снисходительно посмотрел на меня.

Вот бы это было так. Дом и две маленькие девочки – это куда больше, чем просто две вещи. Если он еще раз приедет домой и скажет, что записал девочек на очередной кружок, я его убью. Но сейчас нет необходимости напоминать ему, чем я занималась. Да он и шанса не даст. Просто заткнет мне рот. А вообще, мне было все равно. Мне нравилась моя работа. Я гордилась своим домом и семьей, заботясь о том, чтобы все было гладко, как и любил Пэкстон.

Но все же я сказала ему, почему не взяла все необходимое в прошлый раз.

– Это было в тот день, когда Роуэн укусила оса. Она плакала. Я спешила.

Скрестив лодыжки, он задумчиво потер подбородок.

– Ох, точно. Это было в тот день, когда ты допустила, чтобы ее укусила оса.

Я выдержала его взгляд, потому что должна была. Так же, как и молчала, пока он не разрешал говорить. Это я не собиралась комментировать. Неважно, что бы я сказала, это в любом случае оказался бы неправильный ответ. Оса была в машине. Не я ведь сказала Роуэн лезть к насекомому. Она просто сама отмахнулась от нее, откинув прямо себе между ножек, где оса и укусила. Чуть выше колена.

– Девочек не бери.

– Почему? Я пообещала Роуэн, что мы поедем в парк.

– Езжай в магазин и сразу назад. Если шторм и дальше продолжит надвигаться с такой скоростью, мы уедем подальше. Снимем комнату где-нибудь в отеле. Девочек не бери. У них есть игровая площадка на заднем дворе, которую я им построил. Они могут поиграть там. У тебя есть час, – приказал Пэкстон, не спуская с меня глаз, разговаривая короткими предложениями, будто мне было пять лет. Выставив один палец, он бросил на меня суровый взгляд, ожидая ответа.

– Да, хорошо, – отступила я, опустив взгляд в пол.

– Закрой за собой дверь, – приказал он, резко заканчивая разговор. Наклонив голову, он отпустил меня.

Я послушалась и, выдохнув, покинула кабинет.

– Джейк сказал, что Роуэн – мальчишеское имя, – заявила вдруг Роуэн, когда я вошла в гостиную. Мои брови взлетели вверх, интересуясь, с чего она вспомнила об этом. Ее внимание перевелось с телевизора на коробку карандашей. Я понятия не имела, о чем она говорила. Они не виделись с Джейком два дня, с урока танцев. Сев рядом с ней на диван, я уставилась на шоу для дошкольников по телевизору.

– Правда? Что же, он не прав. Роуэн – королева зачарованных земель. Это в прекрасном параллельном мире.

– Где это?

– Здесь, – я подмигнула ей, легонько постукивая пальцем по ее сердечку, – там люди никогда не болеют, они всегда счастливы и любят друг друга всем сердцем.

– И я там королева? – спросила Роуэн с озорной улыбкой.

– И я? – Офелия тоже хотела знать.

– Да, конечно. Вы обе мои маленькие королевы, – я взяла сумку и зонт. – А сейчас мне пора, пока не начался дождь. Скоро вернусь.

Роуэн слезла с дивана, не желая отставать.

– Ты говорила, что я тоже поеду.

– Знаю, но я хочу вернуться до начала шторма. Привезу вам что-нибудь.

– Я завел твою машину. Пойдем, поищем что-нибудь перекусить, Роуэн, – произнес Пэкстон, стоя в дверях. Это был его мягкий способ сказать мне, что он проверил пробег на счетчике.

Встав, я поблагодарила его.

– Я поеду с мамочкой, – настояла Роуэн и схватила меня своей маленькой ручкой.

– И я тоже, – сказала Офелия с той же настойчивостью. Она встала, сделала два шага и споткнулась о свою же ногу. Мы с Пэкстоном обернулись на звук падения и засмеялись. Она подскочила, словно солдатик, и взяла меня за другую руку.

– Никто из вас не поедет. Грядет шторм. Отпустите маму, чтобы она могла быстрее вернуться. Кто хочет мороженое?

И, конечно, это сработало. Обе с криком вскинули свои маленькие ручки вверх: «Яяяяяяя».

Роуэн отпустила меня, бросившись на кухню, полностью сконцентрированная на мороженом, Офелия побежала за ней. Роуэн умело прыгала, а ее маленькая сестричка повторяла прыжками, скачками и перебежками. Она изо всех сил старалась скопировать движения старшей сестры, но ей не до конца это удавалось. Близко, но не совсем. Я улыбнулась ей вслед, любя всем сердцем, пока она выкрикивала желание получить розовую ложку.

Пэкстон подошел ко мне с ухмылкой на лице. Он притянул меня к себе, положив руку на поясницу и лишив равновесия.

– Ты имеешь представление, насколько ты сексуальна? Мне нравится это платье. Если бы только на губах была помада. Красная. Мммм, – промычал он, шепнув теплые слова мне на ухо.

Спустя долгие мгновения пыток мягкими поцелуями, он произнес:

– Тебе пора, – его губы коснулись моей кожи, лишив дыхания. Мы жили во Флориде. Если он думал, что я сексуальна, то точно не из-за моих стараний. Мои волосы были убраны в неопрятный пучок на макушке, косметики было по минимуму, одета была в простое платье в пол и сандалии. И я чертовски уверена, что не собиралась красить губы помадой.

– Скоро увидимся, – я отстранилась, но он притянул меня обратно, переплетая пальцы. Большим пальцем он гладил мою руку и смотрел в глаза.

– Согласно прогнозу погоды, у нас есть четыре часа.

– Обещаю вернуться до шторма, – сказала я, скрывая улыбку. На долю секунды мне показалось, что получилось скрыть сарказм. Но Пэкстон точно знал, что скрывалось за моими словами. Шторм не должен был начаться в течение четырех часов или около того. Я же не могла опоздать и на десять минут, не говоря уже о четырех часах.

Пэкстон сузил глаза, криво ухмыльнувшись, и похлопал меня по попе.

– Поспеши, любимая.

Я подошла к машине, которую Пэкстон уже вывел из гаража. Однажды я сбила мусорный бак. Всего лишь раз. И теперь Пэкстон всегда выводил ее, оставляя работающий двигатель, словно я даже не знала, как заводить машину. Еще один способ показать, что он лучше меня, показать, что я ниже его. Меня это не волновало, не особо. Я привыкла к этому, а также к этой новенькой машине. Она была моя, куплена для меня... и все же не до конца. Он не забудет припомнить мне, что машина записана на его имя, если возникнет необходимость. Машина и все остальное, что окружает меня.

Мурашки побежали по спине от мрачной атмосферы. Окрестности затихли под стать пасмурной погоде. Выезжая с подъездной дорожки, я взглянула на часы – начало третьего. Казалось же, что уже было часов девять вечера. Вокруг всё нахмурилось, дворы опустели, все окна закрыты.

Я перевела взгляд на соседский дом. Дом моей лучшей подруги, по крайней мере, до этих пор. Вздохнув, я покачала головой. Я не могла думать об этом. Не сейчас. Поразмышляю над этим позже, когда наступит время. Багажник машины Кэндес был открыт, а на земле рядом стояла спортивная сумка. Видимо Лейн решил уехать подальше. Я надеялась, что мы последуем их примеру. Не хотелось оказаться здесь, когда дождь и ветер обрушатся на дом ночью. Лишь мысль об этом вызывала дрожь. Другие мои соседи, Триша и Брент, уже давно уехали. Их брошенный дом идеально вписывался в окружающую атмосферу. Качели из шин на цепях покачивались на ветру.

Жутко.

Я хотела купить что-то еще? Но хоть убейте, я не могла вспомнить, что именно. Копаясь в своей памяти, я нахмурилась, увидев незнакомую машину, следовавшую за мной. Старая Хонда не принадлежала никому из нашего района, ничто в ней не вызывало знакомых ассоциаций. Я выключила радио, по которому надоедливый голос в очередной раз напоминал о тропическом шторме. Они постоянно повторяли одно и то же. Снова и снова. А ведь он мог и минуть нас.

– Лейкопластыри, – выкрикнула я, все еще наблюдая за машиной за мной. Мои девочки использовали больше пластырей, чем кто-либо из знакомых. Каждую царапину нужно было заклеить. Я свернула направо, машина последовала за мной. Быстрый срез влево – тот же результат. В этот момент я и начала нервничать.

Сердце ускорилось, когда я увидела водителя. Это на самом деле? Не может быть. Я не сводила глаз с водителя, пока биение в груди все усиливалось и усиливалось. Я свернула на парковку к Первому Банку Картера с трясущимися руками, пересохшим ртом и с самым сильным чувством тоски в моей жизни. Старая машина не отстала и припарковалась прямо за мной. Она не тратила времени. Ни секунды. Через две целых семь десятых секунды она уже была возле моей двери.

Я прикрыла рот рукой, громко вздыхая, слезы мгновенно появились на глазах. Сморгнув расплывчатую пелену, я открыла дверь. Никакие слова не могли описать мои чувства. Не знаю, было ли это связанно с сёстрами или только с близнецами, но что-то было между нами. Связь, которую нельзя разорвать. Настолько сильная, будто она и не исчезала. Видеть её лицо, знать, что она рядом со мной, наблюдать, как она идет мне навстречу. Все это было нереально. Но это была она. Моя сестра. Мой близнец. Тупая боль сформировалась у меня в груди, давя под ложечкой. Все мое тело трясло от волнения, и я слышала громкое биение сердца в обоих ушах.

Я была потрясена, не зная, как обратиться к ней. Выбрав безопасный путь, я не назвала ее по имени.

– О, Боже. Что ты здесь делаешь? – я была словно в тумане. Не помнила даже, как вышла из машины. Словно я видела себя со стороны, но не совсем себя. На ней было даже надето подобное платье и та же прическа. Я как-то прочитала, что разлученные и воспитанные по отдельности близнецы часто проживали одинаковые жизни. У неё был такой же вкус, как и у меня. Клянусь, казалось, что я смотрела в зеркало. Сейчас даже больше, чем раньше.

Она запустила пальцы в волосы и потянула, сжав их немного. Выражение её лица превышало удивление, читаемое на моем, и я заметила, как она сглотнула ком в горле. Наверно, такой же, как был и у меня.

– Гэбби! О, Боже!

– Иззи, что ты здесь делаешь? – не дожидаясь её ответа, я продолжила, – у меня немного времени. Мне нужно ехать, – мои ладони вспотели, а тело трясло, словно Пэкстон наблюдал за мной из-за угла. Я сжимала руки, волнуясь за его реакцию. Было ясно, что мой муж не должен был узнать об этом.

Иззи посмотрела на меня так, будто я ударила её по лицу. Дважды. Полное неверие.

– Ты шутишь? Ты избегала сестру тринадцать лет и говоришь, что тебе нужно ехать?

Сердце сжалось, а вина заполнила сознание.

– Я не бросала тебя, – произнесла я неубедительно.

Иззи улыбнулась, наклонив голову, как это всегда делала я. Пэкстон постоянно говорит мне не делать так. Но иногда я забываю о его запрете.

– Шучу. Как ты? Выглядишь, ну, как я, – все во мне говорило увильнуть от нее, продолжить свой путь и вернуться домой к семье. Я изо всех сил пыталась отослать ее. Слова были на кончике языка, но произносить их я не хотела. Хотелось посидеть с ней на диване и наверстать упущенное время. Укутаться в пижамы и посмотреть фильм. Узнать, чем она занималась, и познакомить с племянницами.

Я скопировала ее улыбку и склонила голову, снова думая о тикающих часиках. У меня не было времени для этого. Пэкстон будет в ярости, если я вернусь с пустыми руками. Мне нужно было уезжать, но, тем не менее, я этого не делала. Не могла. Даже если бы начался ураган, я бы не смогла поступить иначе. Внутренне я засмеялась над своей шуткой, вспомнив, что ураган действительно надвигался на нас. Ну, тропический шторм.

– Давай выпьем кофе или что-то еще, – предложила Иззи молящим тоном и с грустными глазками. Я не могла продинамить ее. Просто не могла. И не хотела.

– Изз, я не могу. Ты не слышала предупреждение об экстремальных погодных условиях? Мне нужно возвращаться домой. Роуэн не любит штормы.

Несмотря на темно-серые тучи, улыбка Иззи озарила мой день.

– Роуэн? Мальчик или девочка?

Ее слова вызвали мгновенную ухмылку на моем лице. Боже, я скучала по ней.

– Девочка, две девочки. Роуэн шесть, а Офелии будет пять через два месяца. Они такие милые, Иззи, – чувство гордости просочилось сквозь мои слова, пока глубокая любовь жгла мне душу. Хотелось бы мне, чтобы они знали ее. Чтобы называли ее тетя Иззи. Мысль о них, видящих нас вместе, радовала сердце. Я представила их замешательство, пока они бы пытались понять, кто из нас их мамочка.

– Мне не терпится познакомиться с ними. Как ты? Вау, Гэбби. Два ребенка, – Иззи обняла меня, и я закрыла глаза. Между близнецами существует особенное чувство, которое нельзя объяснить. На мгновение я снова почувствовала себя цельной. Я обняла ее в ответ, отдавая всю себя, взамен получая то, по чему скучала.

– Давай покатаемся, – произнесла Иззи с тем же уговаривающим тоном и отчаянной мольбой, наклонив голову в сторону. Она крепко держала меня за плечи, вглядываясь мне в глаза. Боже. Это была она. Я не могла поверить в это.

Я взглянула на телефон, осознав время. Пэкстон посинеет. Я мысленно искала другое время для встречи с ней. Время, когда мужа не будет рядом со мной. Запись Роуэн к стоматологу. Это лучшее, что пришло мне в голову. Пэкстон будет на работе. Схватив сумочку с сидения, я достала визитку с адресом. Не думая, я протянула её ей. Роуэн и Офелия первые побегут рассказывать папе об Иззи. О ком-то идентично похожем на их мамочку.

– Жди меня завтра здесь. Я приеду немного пораньше.

– Подожди. Ты куда? Я не видела тебя тринадцать лет, и теперь ты динамишь меня? – Иззи уставилась на меня, нахмурив брови от замешательства, боль читалась на ее лице.

Между нами опустилась тишина, пока я пыталась повиноваться своему мужу. Прежде чем согласиться, я уже понимала, что это плохая идея, но видеть ее было так хорошо. Я скучала по ней. По нам. Придумаю какую-то ложь для Пэкстона и буду надеяться на лучшее. Может, скажу, что застряла в аварии. Пробка. Это будет не такой уж и ложью. Дороги были намного более заполненные, чем обычно. Людьми, как я, которые выехали за продуктами, или теми, кто уезжал подальше от шторма.

Взглянув вверх на темные тучи, нависшие над нами, я глубоко вздохнула.

– Прокатимся недолго, – согласилась я. Иззи воодушевленно улыбнулась и запрыгнула на пассажирское сидение моей машины. Это тоже волновало меня. Пэкстон узнает. Она оставит вмятое сидение, потеряет сережку или с ее обуви останется грязь. Он узнает в любом случае.

Иззи провела руками по коричневой коже.

– Вау, классная машина. Спорю, обошлась она в копеечку. Мне нравится.

Лично мне не нравился коричневый. Я хотела серый. А Пэкстон – коричневый.

– Не так дорого, как ты думаешь. У Пэкстона есть знакомые. Он заключил выгодную сделку.

– Это Лексус, – сказала она с кивком и ухмылкой, гладя пальцами мягкую кожу перед ней. – Не важно, насколько хорошую сделку он заключил. Эта машина влетела в копеечку.

Я уставилась на нее, не веря. Изабелла действительно сидела там, в моей машине. Рядом со мной.

– Она новая. Пэкстон только вчера забрал ее, – пробормотала я, словно подверглась словесному поносу. Я не знала, что сказать. Все эти годы тренировок, репетиций того, что я ей скажу, все исчезло. Ничего не приходило на ум.

– Ты прекрасно выглядишь, Иззи, – сказала я. Меня накрыло чувство ностальгии, когда, глядя на нее, я вспоминала нас. Гэбби и Иззи. Джонни и Клайды.

– Я точная копия тебя, глупышка, – произнесла Иззи тихо.

– Ты действительно удивительно похожа на меня. Немного жутковато. Мы могли бы поменяться одеждой, и ты могла бы занять мое место. Мы бы на время поменялись жизнями, – сказала я, смеясь. Если бы она только знала, как я этого хотела. Так же, как мы делали это в детстве. Был только один человек, которого мы никогда не могли обмануть. Наша мать могла различить нас с расстояния в пятнадцать метров.

Иззи опустила взгляд, закинув ногу лодыжкой на колено.

– Мда, ты не захотела бы моей жизни.

– Не говори так, Изз. Я всегда представляла тебя на реально крутой работе, счастливую и влюбленную.

– В каком-то роде так и есть, – солгала она. Даже спустя все эти годы, я знала, когда она лжет.

– Чем ты занималась? Расскажи мне. Ты поступила в колледж?

– Да, я училась в колледже. Знаешь на кого?

Натянутая улыбка застыла на моих губах.

– Нет, но хочу!

– Бизнес и ландшафтный дизайн.

Мое сердце сжалось от тоски, но я не поняла, чем она была вызвана. Тем, что я пропустила все это или потому что тоже хотела? Я так и не поступила в колледж.

– Я не удивлена. Ты всегда была похожа на маму. Постоянно чувствовала нужду быть на природе и в движении. Могу представить тебя в этой профессии. Так, значит у тебя свой бизнес?

Иззи теребила лямку на сандалии с тревогой на лице. Я мысленно улыбнулась, заметив, что ее обувь была практически идентична моей. Мои были такими же, за исключением золотой пряжки. Ее закрытая улыбка стала хмурой на мгновение.

– Неа, не совсем. Пыталась, но не вышло. Я живу в Мичигане – не самое подходящее место для чего-то подобного. Нужно переехать в Лос-Анджелес или куда-то наподобие него. Понимаешь?

– Это план? – спросила я, возвращая ей ее нахмуренное выражение.

Иззи вздохнула, стыд и разочарование исказили ее лицо. Но потом она улыбнулась.

– Сомневаюсь. Не знаю. Для этого нужно много денег. Я подрабатываю официанткой. В выходные чаевые очень даже неплохие, – ухмылка Иззи была неубедительна. Фальшивая. Что-то давило на нее. Было ясно, что и у Иззи были испытания в жизни. Мне хотелось услышать об этом все, все до мелких деталей, касающихся последних тринадцати лет. Все.

– О, да? Где? – я пыталась не звучать расстроено. Хотелось, чтобы она жила как в сказке, в которой она была бы счастлива, влюблена и успешна. Внезапно, я подумала о Пэкстоне и его ярости. Цифровые часы кричали мне развернуться и поехать домой, где и было мне место.

Иззи засмеялась, отчего ее грудь затряслась.

– В "Hooters".

Я захихикала, отвернувшись от часов. Мне было необходимо это время с ней.

– Ты неплохо живешь. Мне нравится твой дом, местность, пляж. Ты живешь у пляжа! О, боже мой, Гэбби, – воскликнула она в счастливом восхищении.

– Знаю. Кто бы мог подумать, да? У тебя кто-то есть, Иззи? Муж, дети?

Иззи отстучала барабанную дробь двумя пальцами на приборной доске, подобную той, что барабанщики выстукивают для шутки.

– Детей нет, и я только что разорвала отношения в восемь месяцев. До этого я была просто спивающейся шлюхой.

Она хотела, чтобы это было прозвучало мило и весело, но мне так не показалось.

– Грустно это слышать. Ты пьешь?

– Нет, не много. Я в порядке. У меня было хорошее воспитание. Я совершала ошибки, но, эй, кто их не совершает?

Я уставилась на дорогу, соглашаясь.

– Да, наверно.

– Давай поедем куда-то, поговорим. Я хочу все услышать о твоих малышках.

Супермаркет маячил справа от меня. Каждой клеточкой тела я знала, что нужно повернуть, сходить в магазин, высадить Иззи у ее машины и поехать домой. Это я и должна была сделать.

Желудок скрутился и сжался. Я чувствовала все внутренности. Это пугающее чувство, когда понимаешь, что делаешь что-то неправильно, или чувствуешь, что что-то плохое должно случиться. С глубоким вздохом я проехала парковку.

Это того стоило. С Пэкстоном разберусь позже. Я была готова столкнуться с гневом мужа ради дня с Иззи. Без какого-либо пункта назначения в голове, я поехала через город, повернув направо. Меня передернуло от нервов, когда я поняла, что выехала за свои границы. Пэкстон будет в ярости, когда проверит пробег. Пять целых пятнадцать сотых километра до магазина в одну сторону. Плюс ещё небольшой запас, если вдруг понадобится объехать квартал или еще что-то. Я проехала уже четырнадцать. На два километра больше.

– Помнишь, когда мама поднимала нас с кровати посреди ночи, говоря, что нужно бежать? Глупые игры, в которые мы играли по пути к пункту назначению.

Уголки моих губ опустились, когда я задумалась об этом, позволяя воспоминаниям выползти.

– Думаешь, она когда-либо знала, куда мы направлялись?

– Конечно нет. Почему, думаешь, мы проспали в машине половину нашей жизни?

– Правда, но задумайся, Иззи. Нам было все равно, где мы спали, насколько останавливались и куда ехали. Помнишь, как мы парковались под мостом и карабкались по бетонным стенам каждый раз, когда шел дождь? Нас даже не волновало, что снова приходилось есть сандвичи с арахисовым маслом.

– Да, мы сидели там, слушая дождь, пока мама рассказывала нам истории о том, как должна была измениться наша жизнь. Помнишь, как она всегда обещала, что у нас будет свой дом с одинаковыми кроватями?

– А проселочные дороги, по которым мы слонялись? Словно вечно поворачивали вправо. Никоим образом она не могла знать, где мы закончим. Явно не так.

– Джонни и ее Клайды, – закончила я, мечтательно приподнимая уголки губ воспоминаниями. Так она называла нас. У нее было мужское имя. Но, к несчастью для нее, она родилась без пениса. Тем не менее, ее родители все равно назвали ее Джонни. В честь мертвого дяди или кого-то еще.

– Я Джонни, а это мои Клайды. Поняли, Джонни и Клайд? – произнесла Изабелла, имитируя голос нашей мамы. Она всегда так говорила. Каждый раз, когда мы встречали кого-то нового, она протягивала руку и представляла нас как Джонни и Клайд. Имя было идеально. Подходило нам просто прекрасно. У большинства девочек были милые прозвища, типа Принцесса или Малышка. У нас же с Иззи было одно прозвище. Клайд. Если наша мать звала Клайда, она имела в виду нас обоих. Я была Клайдом, и Иззи была Клайдом, а вместе мы были Джонни и Клайд.

– Хочешь повернуть направо? – спросила я с блеском в глазах, подходящим моей улыбке. Иззи была здесь. Иззи сидела рядом со мной. Моя Клайд. Я обещала себе, что не уеду далеко, может, развернусь на следующей автобусной остановке. Таков был план. Жуткое ощущение бурлило в животе. Чем темнее становились тучи, тем сильнее поднимался ветер. Верхушки деревьев качались из стороны в сторону, разбивая зловещие небеса, пока внезапные порывы ветра сотрясали мою машину.

Глаза Иззи расширились, и она кивнула.

– О, да! – тринадцать лет – долгий период вдали от нее. Невероятно. Я всегда знала, что мы найдем друг друга снова. Только не знала, как и когда.

Впервые с тех пор, как я встретила Пэкстона, я ослушалась его. Не в мелочах, которые раздражали его, как, например, опоздание в несколько минут. А в чем-то значительном. Похожим на это. Мне сулило наказание в месяц, но я готова была принять его. Оно стоило часа, проведенного с моей сестрой.

Мы обсуждали счастливые моменты, пока километры пролетали мимо нас. Час быстро закончился, но мне было все равно. Мне было плевать на время, на злость Пэкстона или шторм. Я даже не почувствовала волнение, когда посмотрела на часы, зная, что он злился на меня. Урон был нанесен. Он измерял шагами комнату, набирая мой номер и выглядывая в окно. Я видела это перед глазами, как ясный день.

Я слушала, как Изабелла рассказывала о песни нашей матери, пытаясь думать о ней. О ней и больше ни о чем.

– Free Bird. Lynyrd Skynyrd, – вскрикнула Иззи, внезапно вспомнив название.

Я отлично помнила эту историю. Мы тогда спали на пляже в Калифорнии все лето. В палаточном городке. Мама безумно танцевала под эту песню. В смысле, поистине безумно. Подняв руки в воздух, она приседала и вставала под музыку, закрыв глаза с выражением благодарности на лице. Словно она говорила с Богом, молясь вселенной сквозь сияющие звезды. Мы с Иззи сидели, обнимаясь, у костра и ждали, когда она вернется к нам. Нам было не более четырех-пяти лет, но мы уже понимали. Мы не знали, что причиной этому были галлюциногенные грибы, о которых они говорили. Просто думали, что она была больна.

Я отключила звук в телефоне с помощью кнопок на руле, увидев имя Пэкстона на экране приборной доски. Я уже погрязла по колено, какая уж была разница, если погружусь до подбородка. Последствия были бы теми же.

– Ты ведь знаешь, что все то лето она летала выше воздушного змея, да? – спросила я.

– Это было не важно. То были лучшие дни моей жизни. Подумай, какая бы скучная жизнь была бы у нас, если бы мы родились у здравомыслящей матери. Поверни направо, – сказала Иззи, направляя меня указательным пальцем. Я снова повернула направо и в четвертый раз выключила звук на телефоне. Один час и пятнадцать минут сплошных поворотов вправо могут вывезти вас из города и завезти в середину неизвестности крайне быстро. Я понятия не имела, куда мы направлялись, и мне было все равно. Выясню это позже с помощью GPS. Сейчас же я наслаждалась временем с Иззи, напоминающем о добрых, старых временах.

– Он не перестанет звонить, ты ведь знаешь? – сказала Изабелла.

Я послала ей злобную ухмылку, по крайней мере я надеялась, что она такой была, и зажала кнопку на телефоне, выключая его.

Иззи вдруг стала серьезной, сопровождая вид печальным тоном.

– Он хорошо с тобой обращается, Гэбби? Ты счастлива?

Я не сразу ответила на вопрос Иззи. Смотрела вперед на дорогу, обдумывая ответ.

– По большей части, да.

– Что это значит? По большей части?

– Пэкстон иногда может быть чрезмерно контролирующим, но он хороший добытчик. И хороший папа, он всегда ставит нас на первое место.

– Я даже не знаю, что это значит, Гэбби. Хочу, чтобы ты просто была счастлива.

– Я счастлива. Давай не будем об этом, – мне не хотелось говорить с Иззи о Пэкстоне. Этот разговор мог подождать до следующего раза. Может, мне даже удастся достать предоплаченный телефон, чтобы иметь возможность поговорить с ней. Но не сейчас. Не сегодня. Я слишком сильно наслаждалась сейчас жизнью, чтобы думать о чем-то в этот момент. Мы снова были вместе. Я и Иззи. Наша мать, без сомнения, улыбалась, глядя на нас сверху. "Живи моментом" – это были известные слова, повторяемые мне все детство. Это я и делала. Я жила этим моментом с моей сестрой-близнецом, забыв обо всем остальном.

Следующий наш поворот направо привел нас на грунтовую дорогу. Подъездные дорожки извивались по направлению к участкам разбросанных передвижных домов. Темные тучи следовали за нами. Клочки зеленой травы росли в глубоких выбоинах, на которых подпрыгивала машина. Я представила несколько одинаковых машин, едущих той же дорогой в ближайший город на работу и обратно домой. Но когда мы доехали до развилки через несколько километров, дорога была уже не так плоха. Следующий поворот направо сулил еще, по меньшей мере, десять километров.