Текст книги "Искусство поцелуя (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Немного, – отвечает он, вздрогнув. – А ты?

– Немного. – Я провожу рукой по его спине, и это ощущение немного успокаивает меня.

Он снова дрожит, и я не уверена, от того ли это, что я прикасаюсь к нему, или от того, что в доме становится холодно из-за отключившегося отопления.

– Рейвен, – шепчет он, прижимаясь своим лбом к моему, – если ты продолжишь так прикасаться ко мне, я… – Он замолкает, наклоняясь, как мне кажется, чтобы поцеловать меня.

Мое сердце колотится в груди громче раскатов грома, когда его губы касаются моих. Я задерживаю дыхание, впиваясь ногтями в его спину, и стон срывается с его губ.

Я хочу отстраниться, задаваясь вопросом, не причинила ли ему боль.

– Нет, – быстро говорит он. – Не убирай руки. Пожалуйста… просто прикоснись ко мне вот так еще раз.

Немного сбитая с толку, я снова кладу руки ему на спину.

Он целует меня, на этот раз прикусывая мою нижнюю губу. Он постанывает, прижимаясь своими бедрами к моим, раздвигая мои губы языком.

О боже мой…

Все эти поцелуи…

Целое искусство…

Это удивительно сложно…

И, кажется, мои мысли кто-то услышал, потому что мгновение спустя Хантер и Зей заходят на кухню. Мы не сразу замечаем, как открывается дверь, и не видим сияние от свечей, которые они несут, зато они прекрасно видят, как мы с Джексом целуемся.

– Да ты блин издеваешься, – разочарованно бормочет Хантер.

Звук его голоса прерывает поцелуй, и мы с Джексом отшатываемся друг от друга.

Свет от свечей падает на его лицо и освещает гнев в голубых глазах. Гнев, направленный на Джекса. Он ничего не говорит; просто качает головой, разворачивается и поспешно выходит из комнаты.

– Черт, – ругается Джекс, отталкиваясь от меня и проводя рукой по волосам.

Зей держит свечу, так что я хорошо вижу беспокойство в глазах Джекса и раздражение во взгляде Зея.

– Ты собираешься пойти поговорить с ним? – спрашивает Зей Джекса, старательно выгибая бровь.

Рука Джекса опускается, когда он кивает.

– Да… – Он направляется к двери, бросив последний взгляд в мою сторону, прежде чем выйти из кухни.

Я с трудом сглатываю, медленно отвожу взгляд от двери и перевожу его на Зея. Я внутренне готовлюсь к какому-нибудь мудацкому замечанию о том, что их ссоры – это моя вина. И, вероятно, так оно и есть. Я просто не могу понять причину, и это нервирует. Неужели мои навыки в общении с людьми настолько скудны, что у меня буквально их нет вообще?

Ты ненормальная, Рейвен.

Ты никогда не впишешься в общество.

Ты никому не нужна.

Ты сломлена.

Ты убийца.

Ты все разрушаешь.

Слезы жгут мне глаза. Чертовы слезы.

Что со мной не так? Почему я плачу? Потому что в очередной раз все испортила. Я уже должна была привыкнуть к этому.

С моих губ срывается медленный вздох.

– Мне нужно идти.

Да, это правильно. Оставь этих парней в покое и перестань втягивать их в драму, которая, кажется, всегда происходит вокруг тебя.

Зей подносит свечу к моему лицу. Ну, знаете, так близко, чтобы увидеть следы от слез. Он пристально смотрит мне в глаза, как будто зная, что я вот-вот снова заплачу.

– Куда идти? На улице чертова буря. – Я поспешно отвожу от него взгляд, моргая много раз.

Перестань плакать, тупица. Ты просто напилась. Приди в себя. Ты едва знаешь этих парней, так кого волнует, что ты все испортила?

Я бросаю взгляд в окно, чтобы отвлечься от того, что мои глаза снова начинает предательски жечь.

– Молнии перестали сверкать. Может быть, гроза закончилась. – Я делаю шаг к кухонной двери, собираясь уйти. И с каждым шагом чувствую, как в груди сжимается сердце. Но я знаю, что поступаю правильно. Зей полагаю с этим тоже согласен. Я была в их жизни всего несколько дней и не принесла ничего, кроме проблем.

Неожиданно его пальцы обхватывают мою руку.

– Ты не можешь уйти. – Я хмурюсь и перевожу взгляд на него.

– Почему? Так будет лучше. Ты не хотел, чтобы я жила здесь с самого начала, – напоминаю я ему, совершенно сбитая с толку тем, почему он останавливает меня.

Он поджимает губы и отпускает мою руку.

– Хочу я, чтобы ты жила здесь, или нет, не имеет значения. Джексу и Хантеру нужно, чтобы ты была здесь.

– Но они злятся на меня, – указываю я, разворачиваясь лицом к нему.

Он качает головой.

– Нет, все совсем не так. Они просто сбиты с толку и должны сами разобраться в этом дерьме. Возможно, будет лучше, если они просто сделают это сейчас, в самом начале.

Я наклоняю голову набок.

– В начале чего? – Он изучает меня своими темными глазами.

– Нам нужно сходить еще за несколькими свечами и расставить их по дому. А потом попытаться развести огонь в камине, пока мы не начали замерзать. – Его ботинки шаркают по полу, когда он выходит из кухни.

Я в замешательстве. Это все, что он может сказать? Я не знаю, что происходит с Джексом и Хантером, и не понимаю, о чем только что говорил Зей. Когда я думаю об этом, я осознаю, что много чего не испытывала. Ну, многого, когда речь заходит о дружбе и просто о том, чтобы быть нормальным человеком. Моя жизнь была сумасшедшей и наполнена арестами, жестоким обращением, травлей, наркотиками и болью. Это все, что я знаю, и я немного устала от всего этого.

Возможно, пришло время перемен.

Возможно ли это вообще?

Зей поворачивается ко мне, останавливаясь в дверях, и вопросительно приподнимает бровь.

– Ты идешь? – Я замираю на секунду, прежде чем начинаю переставлять одну ногу за другой, направляясь к нему, и надеясь, что иду в направлении чего-то нового.

И только время покажет.

Глава 9

Хантер

Я пытаюсь не злиться, но у меня не выходит. Слишком взбешен по причинам, которые, в глубине души, знаю, не обоснованы. Но мне от этого не легче.

– Что ты делаешь? – накидываюсь я на Джекса, как только мы оказываемся в моей комнате, и я закрываю дверь. – Серьезно, она еще даже официально не переехала к нам, а ты уже целуешь ее? Что, к твоему сведению, совершенно на тебя не похоже. – Я прищуриваюсь, глядя ему в глаза. – Ты действительно настолько пьян?

Джекс теребит кожаный браслет на запястье, который он использует, чтобы скрыть шрамы от своей внутренней боли.

– Честно говоря, я точно знал, что делал, когда поцеловал ее. – Он начинает расхаживать по комнате, сжимая и разжимая кулаки. – Я чувствую связь с ней, которая очень сильна. Он грубо проводит пальцами по волосам, затем замолкает, переводя взгляд на меня. – И пока я честен, я должен сказать тебе, что поцеловал ее намного раньше, когда ты оставил нас одних в ее комнате.

– Ты… что? – Мне трудно переварить то, что он говорит. Не то чтобы я его не понимал. Я тоже почувствовал эту связь с Рейвен в тот момент, когда увидел ее, и много раз думал о том, чтобы поцеловать ее. Но это я, а это Джекс. Джекс, у которого проблемы с чувствами. Вот почему у него никогда не было длительных отношений. На самом деле нам пришлось даже подкупить Кассандру, девушку, с которой он встречался, потому что она обнаружила, насколько серьезны его проблемы, и если бы она рассказала не тому человеку, то образ крутого парня, над созданием которого мы так усердно работали, был бы разрушен.

– Мне жаль. – Прерывисто выдохнув, он встречается со мной взглядом. – Не знаю, что со мной не так. Я знаю, что это на меня не похоже. Обычно, когда я даже просто думаю о том, чтобы поцеловать кого-то, я чертовски волнуюсь. – Его дыхание начинает учащаться, словно он приближается к приступу панической атаки.

– Друг, расслабься. – Я кладу руку ему на плечо. – Не дай этим мыслям проникнуть в свою голову. Ты слишком много работал, чтобы все это рухнуло. Я сжимаю его плечо. – Не позволяй им снова взять над тобой контроль.

Под ними я подразумеваю демонов, которые наполняют наше прошлое. Людей, которые должны были вырастить нас, но в итоге попытались уничтожить. Монстров, которые оставили отметины на наших телах.

У нас с Джексом похожее прошлое. И с Зеем. Именно так мы сблизились. Мы вместе прошли через все трудности, что создало эту нерушимую связь между нами троими.

– Мне жаль. – Джексон делает еще один вдох, затем снова поднимает на меня взгляд. В его глазах стоят слезы, но он быстро смахивает их ладонью.

– Тебе не нужно извиняться, – уверяю я его. – Ты знаешь, что мы есть друг у друга, особенно когда все вокруг рушится.

– Я знаю, но я не об этом, – говорит он. Когда мои брови озадаченно хмурятся, он добавляет: – Прости, что поцеловал ее.

– Оу – Я поджимаю губы, не зная, что ответить. С одной стороны, я не хочу, чтобы он целовал ее по причинам, основанным на моей собственной ревности. С другой стороны, если Джексон целует кого-то – это чертовски важно, и я не хочу все испортить. – Все в порядке. – Произношу слова, которые как острые осколки стекла впиваются в меня.

Он поднимает брови.

– Ты не будешь против, если я буду целовать ее?

Пожав плечами, я отступаю назад и опускаюсь на край кровати. Затем я вздыхаю.

– Ты хочешь, чтобы я был честен? – Джекс кивает.

– Конечно, хочу. – Я прикусываю нижнюю губу. – Я постараюсь нормально на это реагировать – знаю, что это огромный шаг для тебя, – но я также вижу некоторые сложности из-за того, что вы двое живете под одной крышей. Плюс… – Я колеблюсь, не уверенный, хочу ли сказать остальное вслух.

– Она тебе тоже нравится, – заканчивает он за меня.

Я киваю.

Сегодня, когда она позволила мне прикоснуться к ее коже… к ее губам… Я думал об этом… о том, чтобы попробовать ее на вкус. Но я этого не сделал, потому что старался не переступать ту черту. Ту черту, которую я всегда переступаю. Я не хотел делать этого с Рейвен.

Она заслуживает лучшего.

Она действительно этого достойна.

Сделав глубокий вдох, я киваю.

– Да, это так странно, потому что я ее почти не знаю, чтобы вообще испытывать к ней такие чувства.

– Если только она не Уиллоу, – подчеркивает он.

– Даже тогда, прошло больше десяти лет с тех пор, как мы видели Уиллоу в последний раз. Сейчас она совершенно другой человек.

– Вовсе нет. Она делает то же самое. – Он прав. Рейвен действительно делает многое, что и Уиллоу, например, прижимается мизинцем к Джексону, чтобы утешить его.

– Я тоже это заметил. – Я провожу языком по зубам, обдумывая альтернативы этой ситуации. Я мог бы просто сказать Джексону больше не целовать Рейвен. Хотя мне кажется неправильным указывать ему, что делать. И я был бы дерьмовым другом, если бы сказал ему, что он не может целовать Рейвен, когда он годами боролся с неловкостью в общении с девушками. Тем не менее, мое желание поцеловать ее никуда не исчезает.

– Прости, что я психую из-за этого. – Поднимаясь на ноги. – Я возьму себя в руки. – Он качает головой.

– Я не позволю тебе этого сделать. – Я сдвигаю брови.

– О чем ты?

– Наплевать на свои чувства, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Ты всегда так делаешь

– Нет.

– Да. – Я закатываю глаза.

– Неважно. На самом деле не имеет значения, если только ты не знаешь альтернативу, при которой ни одному из нас не придется отказываться от своих чувств.

Уголки его губ опускаются.

– Я не знаю.

– Я тоже, – говорю я, затем начинаю уходить, решив оставить все как есть.

– Я не хочу, чтобы тебе приходилось откладывать свои чувства в сторону, – повторяет он. – Так что не надо.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему.

– И что тогда? Ты будешь тем, кто сделает это? – Я качаю головой.

– Ни за что. – Он тяжело сглатывает, и я замечаю малейший страх в его глазах.

– Нет… Я просто говорю, что ни один из нас не должен отодвигать свои чувства в сторону. – Я смотрю на него, сдвинув брови.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Он прерывисто выдыхает, делая шаг ко мне.

– Ты же знаешь, что я верю в родственные души, верно? – спрашивает он, и я киваю. – Ну, если твоя душа принадлежит ей, как и моя, то кто я такой, чтобы этому препятствовать?

– Джекс… ты слишком быстро увлекся ею, – говорю я с тяжелым вздохом. – И я думаю, это потому, что ты уже убежден, что она Уиллоу.

Он выдерживает мой взгляд на удивление спокойно.

– За все время, что ты меня знаешь, случалось ли, чтобы я увлекался какой-нибудь девушкой слишком быстро? – Он прав. Джекс даже ни разу не увлекался девушкой. За исключением Уиллоу. Но она была частью нас – всех четверых.

Четверки Воронов… Бентон напомнил об этом, когда мы покупали выпивку.

– Просто подумай об этом, хорошо? – Он похлопывает меня по плечу, внезапно становясь спокойным и рациональным.

А я? Я не знаю, что и думать. Потому что часть меня считает его идею совершенно безумной. Но другая часть хочет этого больше, чем я хотел что-либо еще в своей жизни. И это само по себе может быть самой пугающей частью происходящего.

Глава 10

Рейвен

Зей ведет себя довольно расслаблено, мы собираем свечи по всему дому и зажигаем их одну за другой, пока слабое свечение не освещает практически весь нижний этаж.

В данный момент мы находимся в ванной комнате, дверь в которую находится прямо перед кухней. Каждая свеча, которую он зажигает, помогает мне чувствовать себя немного лучше, чем в темноте. Однако это нисколько не помогает мне не чувствовать свою вину из-за того, как сильно я расстроила Джекса и Хантера. Чем дольше их нет – хотя я и предполагаю, что они вместе в одной из комнат – тем больше я волнуюсь.

Меня начинают сводить с ума мысли о том, что я стала причиной их ссоры. И стоящая в доме тишина не помогает облегчить чувство вины, скручивающее мой желудок.

– У вас, ребята, слишком много свечей, – пытаюсь пошутить я, чтобы прорваться сквозь сводящую с ума тишину.

Уголки его губ подергиваются, и он почти улыбается. Затем он щелкает зажигалкой и зажигает еще одну свечу.

– Что для тебя слишком много свечей? – Я постукиваю пальцем по губам.

– Больше десяти.

– И кто же определил это число? – спрашивает он, ставя очередную свечу на стол.

Я пожимаю плечами.

– Самый потрясающий человек на свете, который, так уж случилось, стоит рядом с тобой.

Он сжимает кулаки, я думаю, сдерживая улыбку. Либо я просто его раздражаю. По нему действительно трудно сказать наверняка.

– Итак, о том парне, которого вы видели в баре, – начинает он, подходя к дальнему столику. Там стоит еще одна свеча, и он щелкает зажигалкой, чтобы зажечь ее. – Были ли у него какие-нибудь отличительные черты?

– У него шрам на лице, – говорю я, проводя пальцем по своему лицу. – Прямо здесь. – Он обдумывает мои слова, наморщив лоб.

– Хантер сказал, что он ненамного старше нас? – Я киваю.

– И он вел себя так, будто я должна была его узнать. Но этого не произошло. Мои воспоминания иногда могут быть немного туманными. – Он качает головой вверх-вниз.

– Да, мои тоже немного меня подводят. – Я поднимаю брови.

– Правда? – Не знаю, чему я удивляюсь больше – тому факту, что ему трудно что-то запоминать, или тому, что он делится со мной чем-то личным.

Он пожимает плечами.

– Да, есть кое-что, что мой мозг блокирует. – Он ставит зажженную свечу на стол, и я замечаю ссадины не только на его лице, но и на руках.

– Ты с кем-то подрался? – Спрашиваю я.

Его губы растягиваются в ухмылке.

– Если бы я подрался, в этом не было бы ничего удивительного.

– О, я знаю. – Я делаю насмешливо-испуганное лицо. – Страшный Зей. Я помню. – Он прищуривает глаза, глядя на меня, но я вижу, что он изо всех сил старается не улыбнуться.

– И умница Рейвен. Я тоже помню. – Я закусываю губу, стараясь не улыбаться. Однако я признаю, что подтрунивать над ним намного лучше, чем переживать из-за своих мыслей.

Он смотрит на меня с таким странным выражением на лице, как будто не может до конца что-то понять. Затем он внезапно отодвигает меня в сторону, говоря:

– Схожу за дровами в гараж. – Он тянется к двери из ванной, но останавливается, прежде чем открыть ее. – Оставайся здесь, – инструктирует он.

– Да, босс, – бормочу я себе под нос.

Что-то мерцает в его глазах, как пламя свечи в его руке. Затем он отрывает от меня взгляд и уходит, оставляя меня наедине с мягко льющимся от свечей светом. Пока я стою там, в полном одиночестве, мое беспокойство возвращается, и я решаю, что нужно еще немного выпить, если я собираюсь пережить эту ночь без приступов паники.

Направляюсь на кухню, но останавливаюсь, когда слышу откуда-то тихий стук. Я оборачиваюсь, затаив дыхание, гадая, откуда он взялся.

Снова стук.

Я напрягаюсь.

Он доносится от входной двери.

Не знаю, почему он меня так пугает. Может быть просто кто-то пришел. В районе отключено электричество. Может кто-то хочет одолжить фонарик или несколько свечей… которых у нас предостаточно, так что…

Сделав глубокий вдох, я встаю и подхожу к входной двери. Когда я смотрю в глазок, я не вижу ничего, кроме темноты и капли света, правда я не понимаю, откуда он исходит. Я приоткрываю дверь и выглядываю наружу. То, что я вижу, заставляет мое сердце замереть.

У некоторых соседей стоят солнечные фонарные столбы, и свет отражается от них и падает на снежное покрывало, укутавшее все вокруг. Пушистые снежинки летят с удивительно тихого неба.

Ливень превратился в снег.

Открываю дверь на распашку и выхожу наружу, удивленно раскрыв глаза. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз видела снег. Очень, очень много времени.

Я протягиваю руку и ловлю снежинку, на моем лице появляется улыбка. Последний раз, насколько я помню, я видела снег, когда была ребенком. Папа и мама взяли меня в парк покататься на санках, и это был идеальный день. Наверное, это был единственный раз на моей памяти, когда случилась буря и не произошло ничего плохого. Возможно, в этот раз тоже будет по-другому.

– Чел, это будет дерьмовая зима, если снег уже выпал. – Доносится голос Хантера из-за моего плеча.

Тревога сжимает мое горло, когда я оглядываюсь на него. Он всего в нескольких футах позади меня, тень в дверном проеме дома. А прямо за ним еще одна фигура. Когда он шагает вперед, я вижу, что это Джекс. Я пытаюсь измерить их реакцию, но, хотя солнечные фонарные столбы действительно дают немного света, я вообще не могу их прочитать. Вероятно, потому, что я их почти не знаю. Иногда трудно вспомнить об этом, поскольку я чувствовала эту связь с ними с самого начала.

Начало. Как и сказал Зей. Хотя, это все равно не помогает мне понять, что, черт возьми, он имел в виду.

– Ага, – соглашается Джекс с Хантером, задирая голову и вглядываясь в небо. – Но это нормально. Мне нравится снег. – Хантер морщит нос.

– Я знаю, что он тебе нравится, чудило. – Джекс хихикает, и звук такой же легкий и воздушный, как снег. Я задумываюсь, в порядке ли они сейчас. Ни один из них до сих пор не заметил моего присутствия.

Словно прочитав мои мысли, Хантер встречается со мной взглядом, и уголки его губ приподнимаются.

– Что ты об этом думаешь, милая Рейвен?

– О снеге? – Спрашиваю я, и он кивает, все еще улыбаясь мне. Это снова поднимает ворох бабочек в моем животе. Он улыбается, значит, он все еще мой друг… верно? – На самом деле я не видела снег с тех пор, как была маленьким ребенком.

– Правда? – Спрашивает Джекс, глядя на меня.

И снова бабочки внутри меня трепещут.

– Да. Это было, когда родители были еще живы. – Я с трудом сглатываю, когда в воздухе становится тихо. Я хочу спросить их, все ли с ними в порядке, не я ли все испортила, не хотят ли они, чтобы я ушла.

Однако, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, Хантер выходит вместе со мной на крыльцо, его ботинки хрустят по снегу.

– Ты хочешь узнать, почему я ненавижу снег? – спрашивает он, его дыхание вырывается облачком изо рта. Мое сердце учащенно бьется в груди, когда он улыбается мне.

– Конечно. – Он наклоняется, и я задерживаю дыхание

– Игры в снежки – отстой, – шепчет он мне на ухо.

Как раз в этот момент комок снега попадает мне за рубашку сзади. Холод проникает сквозь мою кожу, пробирает до костей, и я издаю визг, оборачиваясь, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.

Джекс обошел меня сзади, на его лице невинная улыбка, руки подняты в стороны. Снежинки усеивают его чернильно-черные волосы, и, поскольку он одет во все черное, он контрастирует со снегом, покрывающим все вокруг.

– Клянусь, это был не я. – Но он ухмыляется, как абсолютно виноватый человек.

Я прищуриваюсь, глядя на него, наклоняюсь и зачерпываю немного снега.

Он смеется, спрыгивая с крыльца на заснеженную дорожку.

Я комкаю снег в руке и поднимаю руку, чтобы бросить его.

– Насколько ты меткая? – Спрашивает Хантер с коварной ухмылкой. Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Я не тратила много времени на бросание снежков или мячей.

– Тогда тебе нужна помощь. – Он наклоняется и хватает немного снега, чтобы слепить снежок для себя.

– Вы, ребята, серьезно ополчились против меня? – Спрашивает Джекс, отступая назад.

Я бы чувствовала себя неловко, если бы он не смеялся и не улыбался при этом. Итак, я бросаю в него снежком…

И он попадает ему прямо в лицо.

Все замирают. Даже я.

– Ладно, это был лучший бросок в моей жизни, – говорит Хантер, нарушая тишину.

Мы все смеемся, а затем начинается игра в снежки.

Мы носимся как сумасшедшие, когда Зей выходит на крыльцо. Он не присоединяется к нашему веселью. Он просто стоит и наблюдает, скрестив руки на груди. Но у него такое странное выражение лица, как будто он пытается что-то понять. Или, может быть, это похоже на то, что он разгадывает головоломку. Что это за головоломка, мне неизвестно. И мне на самом деле все равно. Все, что меня волнует, это то, что этот момент идеален.

Но я должна была быть осторожней. Должна была почувствовать надвигающуюся бурю. Должна была знать, что совершенство не может полностью существовать без того, чтобы кто-то не пытался его разрушить. Однако я вспоминаю об этом, когда бегу к подъездной дорожке, чтобы спрятаться от Джекса и Хантера, которые гонятся за мной со снежками в руках.

Когда я прячусь за машину Зея, я наклоняюсь, чтобы взять немного снега и слепить снежок, но резко останавливаюсь, когда замечаю следы на снегу. Я бы не придала этому особого значения, если бы следы явно не вели к задней части машины, а затем не разворачивались. И за ними тянутся несколько капель чего-то похожего на красное, но я пытаюсь убедить себя, что это вино или что-то похожее.

– Она здесь, – говорит Хантер, перекрывая звук приближающихся шагов. Он подбегает ко мне, улыбаясь, но его улыбка исчезает, когда он замечает выражение моего лица. – Что случилось?

Я показываю на снег, и выражение его лица резко меняется.

Подбегает Джекс со снежком в руке.

– Что вы…? – Он роняет снежок, когда его взгляд падает на следы и красное пятно, которое может быть кровью, а может и не быть.

– Это кровь? – В ужасе шепчет Джекс.

– На что вы там уставились? – К нам приближается Зей.

Хантер кивает на цепочку следов и подозрительную кровь.

Зей останавливается, когда добегает до нас, затем продолжает идти вперед, следуя по тропинке. Хантер бросается за ним, и я тоже. Джекс хватает меня за руку. Я думаю, он пытается остановить меня, но он двигается дальше, держа меня за руку. Когда я смотрю на него, он дарит мне слабую улыбку. Я улыбаюсь в ответ, но я в недоумении.

– У вас с Хантером все в порядке? – Он кивает, свободной рукой смахивая снежинки со своих волос. – Да. На данный момент, я думаю, так и есть.

– Ммм. – Я прикусываю нижнюю губу, желая задать ему так много вопросов. Например, нормально ли, что он держит меня за руку? Мы все еще можем целоваться? Хантер продолжит прикасаться ко мне?

Однако у меня нет такой возможности, поскольку мы узнаем, к чему ведет дорожка из следов и крови.

Ворон.

Мертвый ворон, проткнутый ножом. И нарисованные кровью на снегу слова…

«Считай это началом моего возмездия», – зачитывает Хантер слова вслух. – Что, черт возьми, это значит?

Хантер смотрит на нас с Джексом, и мы оба пожимаем плечами, но Джекс крепко сжимает мою руку. И я знаю почему. Я не пропустила скрытое сообщение и тот факт, что ворон мертв, а меня совершенно случайно зовут Рейвенли.

Страх скручивает мой желудок. Кто это сделал?

Хантер смотрит на Зея, который странно тих.

– У тебя есть какие-нибудь идеи? – Он ничего не говорит сразу, проводя пальцем по порезам на своих руках, пока смотрит в конец дороги. – Я кое-что сделал сегодня вечером. Кое-что, что, как я думал, может помочь нам выяснить, кто сбросил Рейвен с моста.

Лицо Хантера становится непроницаемым, его пальцы сжимаются по бокам.

– Какого хрена ты натворил? – Он сжимает губы и произносит несколько очень зловещих слов.

– Думаю, что, возможно, я начал войну.

Глава 11

Зей

Я облажался. Признаю это. Но я пытался получить ответы на некоторые вопросы, чтобы нам не пришлось идти в школу совершенно слепыми. Итак, когда я вышел из дома сегодня вечером, то сразу двинул на вечеринку, на которой был Портер, потому что у меня с самого начала были предположения, что он виноват. Вся эта дерьмовая история, которую я рассказал Хантеру, была из-за того, что я еще не был готов рассказать ему о своих подозрениях.

Я поспрашивал вокруг, позвонил парочке знакомых, и мне удалось раздобыть записи с камер наблюдения из дома, который находится недалеко от дома дяди Рейвен. Запись была сделана примерно в то время, когда ее похитили, и, черт возьми, вам ли этого не знать, но внедорожник, который был ужасно похож на автомобиль Портера, разъезжал по этому району.

Дело в том, что его внедорожник довольно обычный, но это не означало, что я не собирался попытаться напугать его настолько, чтобы узнать правду – был ли он причастен к инциденту на мосту. И если это так, я собирался заставить его заплатить.

Я накачал его наркотиками на вечеринке и затащил в подвал, где связал и ждал, пока он придет в себя. Вот в чем особенность того, чтобы быть мафиозным отпрыском убийцы-психопата – ты знаешь кое-что о том, как запугивать людей, заставляя их признаться. Однако мой отец всегда обрывал их жизни после того, как заканчивал с ними. Я не убийца. По крайней мере, пока. Это то, о чем я постоянно беспокоюсь. Каждый раз, когда я злюсь, я не могу отделаться от мысли, что генетический монстр попытается вырваться из меня.

В любом случае, как только Портер пришел в себя, он взбесился, плюясь и проклиная меня, требуя, чтобы я отпустил его. Затем, после того как я немного поколотил его – отсюда порезы на костяшках пальцев, – он начал успокаиваться и говорить.

– Ты думаешь, я причастен? – Он смеется, кровь и пот стекают по его лицу. – Это чья-то детская шутка, братан.

– Верно. Но ты немного придурок, когда дело доходит до такого рода вещей, – издеваюсь я, приседая и заглядывая ему в лицо. – И я видел твой внедорожник неподалеку, когда все произошло. – Он прищуривается.

– Мы с тобой оба знаем, что у каждого чертова члена мафии есть внедорожник, подобный моему. Ну, кроме тебя и твоих друзей. – Он ухмыляется. – Ах да, вы же теперь вообще не являетесь частью семьи? Или они отреклись от вас?

Я закатываю глаза.

– Ну что я говорил? Придурок, когда дело доходит до такого рода вещей. – Я начинаю вставать, чтобы снова ударить его, когда он говорит что-то, что совершенно ошеломляет меня.

– Ты думаешь, я идиот? – Ухмылка появляется на его опухшем, избитом лице. – Что ж, вот тебе маленький секрет, который удивит тебя. – Он наклоняется вперед. – Эта хорошенькая птичка, которую ты привел в свою команду, не та, за кого ты ее принимаешь. Рейвенли Уилоувинтер, она же Уиллоу Рейвен Ли. И она переехала сюда не случайно. Ее дяде заплатили, чтобы она могла вернуться в Ханитон.

Мой пульс учащается, но мне удается сохранить самообладание, когда я говорю ему:

– Не знаю, о чем ты говоришь, но мало тебе не покажется.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, братан, – говорит он, театрально закатывая глаза. – Я тоже прожил здесь всю свою жизнь, и не забыл о вашей маленькой подружке.

Кажется, я начинаю паниковать, а я никогда не паникую.

– Второе имя Уиллоу было не Рейвен. – Я не должен был этого говорить, не должен был давать ему понять, что он в выигрыше. Но я хочу услышать, что еще он может сказать.

– Разве? – Он насмешливо приподнимает бровь.

Я хочу ударить его по лицу. И я бы сделал это, если бы не был так сбит с толку тем, что он сказал. И вот тут я совершаю свою ошибку, потому что этот промах дает ему достаточно времени, чтобы ударить своей головой о мою – отсюда и порез на моем лице.

Когда наши головы соприкасаются, нас обоих отбрасывает назад. Стул, на котором он сидит, опрокидывается, а я падаю на пол. И когда стул ударяется о цементный пол, он ломается настолько, что дает возможность выскользнуть из стяжек на запястьях и ногах.

Я сажусь, когда он поднимается на ноги, немного пошатываясь, вероятно, потому что у него сотряс. Думаю, меня эта участь тоже не миновала.

Он не приближается ко мне, но я и не ожидаю этого – Портер слишком труслив без поддержки своих друзей. Однако, прежде чем убежать, он произносит несколько зловещих слов, о которых я не слишком задумываюсь в данный момент, но подумаю позже.

– Я буду мстить, – говорит он, вытирая кровь с губ рукавом рубашки. – Будет много крови и это разобьет тебе сердце. – С этими словами он уходит.

И пока я стою здесь, уставившись на мертвого ворона, я, наконец, понимаю, что он имел в виду. Я чувствую это всем сердцем. И не только своим, но и Джекса с Хантером, что они чертовски ясно дают понять, когда я рассказываю им, что произошло. Ну, за вычетом части с Уиллоу. Я еще не разобрался во всем и не знаю, как им это преподнести. Я определенно не могу рассказать им при Рейвен, потому что-либо она действительно знает, что она Уиллоу, и скрывает это – если это так, я пока не могу ее разоблачить – либо она об этом даже не подозревает, и я не могу вот так просто свалить все на нее. Потому что рассказать ей – значит рассказать ей все о прошлом – вывалить на нее всю боль, пытки и предательство. Я не могу этого сделать сейчас. Или когда-нибудь.

– Не могу поверить, что ты это сделал, – бормочет Джекс, меряя шагами гостиную. – Хотя нет, могу, потому что ты – это ты, но я все равно очень зол!

– Очевидно, – бормочу я, вызывая у него сердитый взгляд.

Я не реагирую, потому что это то, что я делаю – хороню свои чувства до такой степени, что кажусь холодным и жестоким. Таким я должен быть. Если бы я не был таким, мой отец или кто-то другой увидел бы это и использовал бы, чтобы сломать меня. Я знаю это точно, потому что в последний раз, когда я проявлял какие-либо эмоции, они забрали их у меня.

Забрали ее у меня.

Уиллоу…

Мой взгляд падает на Рейвенли, которая сидит в кресле напротив рядом с Хантером, грызя ноготь на большом пальце. Отблески огня в камине позволяют мне хорошо ее видеть, даже несмотря на то, что темнота пытается завладеть домом. Ее волосы цвета воронова крыла волнистые и растрепанные, а ее большие глаза устремлены в пол. Я признаю, она чертовски великолепна. Как бы она ни разозлила меня, когда я увидел ее в первый раз, я заметил в ней это – насколько она красива. Ее глаза – моя любимая часть.