Текст книги "История любви Альфы (ЛП)"
Автор книги: Джессика Симс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Саванна улыбается и достает из комода длинную футболку.
– Я верю тебе.
Она хватается за подол туники и медлит, явно не желая раздеваться у меня на глазах.
– Я пойду.
Слова убивают меня, когда больше всего на свете я хочу раздеть ее и поцеловать каждый сантиметр нежной кожи. Прежде чем я могу увидеть ее реакцию, закрываю дверь, чтобы она смогла переодеться, и спускаюсь вниз, чтобы разложить постель. Я должен радоваться, что остаюсь на ночь. Я буду рядом, если ей что-нибудь понадобится. Утром я приготовлю завтрак и буду наслаждаться ее присутствием. Я просто жадный ублюдок и я хочу ее больше.
Мне нужно научиться терпению.
Выключив свет в доме, я хватаю подушку и падаю на диван. Уже поздно, а завтра у меня большой день. Лучше всего попытаться немного поспать.
Примерно спустя пять минут двери наверху открываются.
Я тут же напрягаюсь и втягиваю носом воздух, в поисках запаха крови. Но натыкаюсь лишь на аромат Саванны и ее зубной пасты.
– Коннор?
Ее голос мягкий и ласкает мою кожу, словно шелк. Член мгновенно затвердевает, и я поправляю джинсы.
– Да?
Даже в темноте, я вижу, как она стоит на самом верху лестницы и держится за перила.
– Ты спишь на диване?
В доме только одна кровать и она – ее. Конечно, я сплю на диване. Я уснул бы на полу, если только так смогу быть ближе к ней.
– Да.
– Хочешь, можешь пойти ко мне в постель? Только чтобы спать, конечно. – Казалось, она немного взволнована. – Я слишком устала, чтобы думать еще о чем-нибудь, но мне спалось бы лучше, если ты будешь рядом...– ее голос стихает, и комната на мгновение погружается в тишину. – Ты не должен, конечно....
– Я приду. – Вот чего больше всего я хочу. Свернуться калачиком рядом с моей парой? Это приятно вдвойне, потому что она сама предложила. И плевать что будет платонически. В данный момент мой член не на первом плане. Я встаю с дивана и медленно, хотя каждая клеточка в моем теле хочет, чтобы я взлетел по лестнице и обнял ее. Я намеренно сохраняю темп, ступая сосредоточено. Не скакать на ее кровати. Не хватать и не прижимать ее близко. Контролируй себя.
Словно свершилось чертово чудо (через миллион лет), когда я, наконец, поднимаюсь. Господи, она так хорошо пахнет – смесью чистоты и свежести после умывания, мятной зубной пастой и естественным запахом себя. Ее кожа, ее волосы – я люблю все в ней.
Она улыбается мне, играя с косой.
– Это странно, что я приглашаю тебя в постель на платоническом уровне? После того... ну ты знаешь, что случилось на днях?
– Нисколечко.
– Ты можешь сказать мне, если это странно. Я не очень хороша во всех этих вещах, связанных с отношениями.
Потому что она была девственницей, когда впала в течку. Мое чувство собственника снова дало о себе знать.
– Ты все делаешь замечательно, малыш. – Прозвище слетает с губ, прежде чем могу что-либо сделать, и я тут же напрягаюсь, ожидая, как она отчитает меня.
Но Саванна лишь берет меня за руку и ведет в комнату. Внутри темно, и я улавливаю запах на ее одеяле. Член мгновенно реагирует, превращаясь в Эйфелеву башню, и я благодарен, что на мне все еще джинсы. Она подталкивает меня к кровати и ложится с левой стороны, укрывая ноги одеялом.
– Я должна спать на этой стороне, – объясняет она. – Очевидно, беременным женщинам нельзя спать на правом боку. Кровоток или что-то связанное с ним.
– Слишком много правил для беременных, – комментирую я, пытаясь отвлечь ее, чтобы она не заметила мой стояк. Уверен, что у вер-пум отличное ночное зрение, чем у людей. Я сажусь с правой стороны кровати и снимаю обувь и носки. Спорю сам с собой снимать джинсы или нет.
– У тебя уйдет вечность, чтобы лечь в постель, – произносит она, сонным и усталым голосом, когда ложится на подушку.
Это убивает всю похоть в моем теле. Желание защитить и утешить ее берет вверх над всем остальным.
– Я не принес пижаму.
– Ты можешь раздеться. Я видела тебя голым. Мы же веры, помнишь?
Я помню. Я снимаю все, кроме майки и трусов, потому что не могу доверять себе лежа с ней голым. Даже у заботливого мужчины есть свои пределы. Устроившись в постели, я ложусь на спину и пытаюсь расслабиться.
– Дай мне руку. – Голос ее мягкий с нотками усталости и она хлопает по бедру. – Прижмись ко мне.
Бум. Опять стояк.
– Я... возможно, возникнут небольшие трудности.
– Это плохо? – спрашивает Саванна. – Если ты дотронешься до меня?
– Я не против, если ты не возражаешь.
– Не возражаю.
Аккуратно придвинувшись, я прижимаюсь к ней. Кладу руку на живот, и Саванна взяв её кладёт себе под грудь на верхнюю часть живота. Она довольно вздыхает и удобнее укладывается на подушке.
И я в раю. Это пытка и блаженство одновременно. Притянув ближе, я обнимаю ее. У нее большой живот, но я люблю ее такой. Мне нравится, что она хочет, чтобы я обнимал ее, пока она спит. Мне нравится, что ее не волнует, что мой член стоит по стойке смирно, потому что я думаю, что он не собирается менять положение.
– Прости, – бормочет она через пару секунд,
Я снова настораживаюсь.
– Простить за что?
– Что я слишком устала, чтобы поиграть.
Я смеюсь.
– Я не возражаю. Просто рад быть здесь с тобой.
Я не могу удержаться. Ее кожа обнажена, и я оставляю легкий поцелуй в изгибе ее шеи.
Она слегка дрожит.
– Щекотно.
– Извини. – Вообще не жаль. Я прижимаюсь к ней абсолютно удовлетворенный и жду, когда она уснет, после чего засыпаю сам.
Глава 18
САВАННА
Коннор меняется.
Я не знаю как или почему, но он из членососа превращается в идеала. Последние дни он просто замечательный. Остается дома, помогает мне с уборкой, приносит обеды и нянчиться с Первородными. Он содействует мне в работе с мужчинами, и моя беспорядочная жизнь, рядом с Коннором становится менее беспорядочной. Ночью, мы спим вместе – только в платоническом смысле, именно спим и видим сны.
Я еще никогда так хорошо не высыпалась. Так мирно не спала. А просыпаться в его объятьях? Мне сразу начинает казаться, что меня холят и лелеют.
Я бы сказала, любят, но не знаю, по правде ли Коннор меня любит. Что касается меня, он собственник, заботящийся обо мне, но не знаю о любви. И боюсь даже надеяться.
Потому, что влюбляюсь в Коннора. По-настоящему влюбляюсь. И какой-то частичкой сознания, я думаю, что это ошибка. Я боюсь, что он так себя ведет только из-за детей. Боюсь, что всё это лишь показуха, и когда я рожу, Коннор-чмо вернется и бросит меня.
А иногда начинаю волноваться, что он не захочет меня с детьми и просто уйдёт. И это – самое худшее переживание.
Сейчас, я должна блистать от счастья. Коннор – чудо, я больше не чувствую себя мамой-одиночкой, и работа стала легче. Детская почти готова, и моя тошнота практически прошла, благодаря ежедневному употреблению по банке устриц. На этой неделе я не перекидывалась и зуд все увеличивался. Но завтра будет большой пикник с барбекю, так что облик пумы оставим на завтра.
Единственная проблема с Коннором? Он не хочет ласкать меня. В сексуальном плане.
В первую ночь из-за усталости я уснула, и что? Этот прецедент поставил стену в наших отношениях. Коннор ложится со мной в кровать, я чувствую его стояк, которым он прижимается к моей заднице, и что дальше?
Дразнит ли он мою грудь? Ласкает ли меня? Целует? Нет, нет и ещё раз нет. Коннор говорит "Спокойной Ночи" и засыпает.
И это немного расстраивает. Я ведь беременна, а не умерла. На самом деле, рядом с Коннором я сильно возбуждаюсь. Но он никогда не занимается со мной любовью. Я боюсь, что мое очень беременное тело не привлекает его, как бы глупо это не казалось. И боюсь, что это доказательство его притворства заинтересованности в присутствии в моей жизни
Я о многом переживаю, а все должно быть идеально.
Что же сейчас? Я на работе, Коннор забрал трех моих Первородных в строительный магазин, потому что им нужно научиться красить гипса-картон. Он считает, что им этот навык пригодится, а я думаю, что это отличный отвлекающий фактор. За это время я должна бы поработать.
Но, сижу и гуглю, как беременным женщинам развести мужа на секс. И чувствую себя просто дурой. Мы ведь даже не женаты. Нужно спросить, хочет ли он быть со мной только ради детей. Если да, все нормально. Я переживу. Но мне нужно знать, потому что рискую отдать сердце не тому.
И я не знаю, что делать, если Коннор меня отвергнет. Одно дело отвергать самой, а если ты решила, что хочешь его, а он потерял интерес... это совсем другое. Он не предпринимает попыток двигаться дальше, что странно, учитывая его требовательное и собственническое поведение ранее.
Черт, он заставил меня кончить, а сам остался ни с чем. В каком-то смысле можно подумать, что Коннор хочет все решить, но пока что он ведет себя, как сосед.
Но ведь этого я хотела? Я не хотела быть отвергнутой, но сейчас все только это и напоминает. Не уверена, что мне это нравится.
Я могу или оставить все, как есть, или подтолкнуть Коннора к действиям. Заставить его обхватить мою грудь, соблазнить, когда мы лежим в постели. Что-нибудь нужно предпринять.
Что угодно
Гормоны беременности с этими платоническими отношениями, доведенными почти до логического конца, просто сводят с ума. Впервые, я начинаю понимать, что не хочу быть с Коннором просто друзьями. Не хочу, чтобы он находился рядом только ради детей. Я хочу большего.
Я хочу любящую пару.
И отчаянно надеюсь, что еще не поздно. Что-то во мне его отталкивает и не возбуждает. Разволновавшись, я наматываю волосы на палец.
Телефон пищит от пришедшего сообщения, заставляя меня испуганно подпрыгнуть.
Коннор.
Я сильно волнуюсь и кладу ногу на ногу, беря телефон.
Коннор: "Зацени"
Он прислал ММС, на которой запечатлены Энраи, Ши и Лир в художественном классе. Все трое, с сосредоточенными выражениями лиц, валиками закрашивают по листу гипса-картона. Я пальцами прикрываю улыбку и пишу ответное СМС.
Сав: "Они хорошо себя ведут?"
Коннор: "Они все поняли, и им нравится красить".
Сав: "Хорошо. Я волновалась за вас".
Ложь, я не волновалась. Я просто нервно была одержима навязчивым желанием, чтобы Коннор мне написал и поговорил. Слабачка.
Коннор: "Все хорошо, они молодцы. Детка, я думаю, что им просто было скучно. А нам нужно предоставить им работу, благодаря которой они научатся быть взрослыми и самостоятельными. Если ты рассказала мне правду, то мы забрали их из хищной среды и поместили туда, где они теряются и скучают. Они больше не охотятся, потому что мы просто даем им еду. Нужно их занять или, в конце концов, они превратятся во взрослых детей, которым необходим будет уход двадцать четыре часа в сутки, потому что сами о себе они не смогут позаботиться".
Я хмурюсь. Это звучит критично. Но правда, я очень нежно обращалась с Первородными. За ручку водила по магазинам и в другие места, а их нужно всему научить.
Но от «детка» и то, что он сказал «мы», а не "я" немного улучшается настроение.
Может, он прав. Вероятно, вместо демонстрации фильмов и образовательных передач для детей, мне следовало дать им денег и заставить покупать себе еду. Следовало учить, как самим одеваться, а не подбирать вещи самой. Не аккуратно знакомить с миром, а больше сталкивать с холодной реальностью.
Я думаю о Кагале и том, как он похитил женщину. Он улизнул, потому что мы не разрешали ему делать то, чего он хотел, и наша гипер-опека его раздражала. Конечно, все закончилось благополучно, но что если бы нет? Может, мы все делали неправильно?
Сав: «И что же нам следует делать?»
Коннор: "Я подумаю и подкину Бью пару идей завтра на пикнике".
Пикник завтра? Черт! А я все еще не сказала братьям, что со мной придет Коннор. А еще же и Крейг придет. Господи, завтра меня ждет самая масштабная катастрофа, да?
Словно соглашаясь, дети пинаются.
Прежде, чем я успеваю ответить, Коннор вновь пишет.
Коннор: "Хочу по дороге назад купить вкусняшки, в качестве награды. Тебе чего-нибудь хочется?"
Как мило. В последнее время, меня часто тянет на еду. Хотя сегодня, действительно, очень хочется арахисового масла, шоколадной помадки и марципана. А еще картошки с солью и уксусом. У меня текут слюнки лишь от мысли о еде.
Сав: "Тебе не обязательно мне что-нибудь приносить".
Коннор: "А мне нравится. Скажи, чего хочется. Барбекю? Гамбургеров?"
Сав: "Уверен? У меня тяга беременной к странной еде".
Коннор: "Выкладывай".
Сав: "Мороженное с арахисовым маслом и шоколадной помадкой. А еще марципан! Не в мороженном, а так".
Коннор: "Я даже не знаю, что такое марципан".
Сав: "Конфеты, которые дают на Рождество. Ах, еще фри с солью и уксусом. Только не тонкую фри, а ту, что обжаривают кругляшками".
Я мысленно морщусь в ожидании ответа. Мой заказ похож на список умалишенной женщины. Тонны сахара и соли. Коннор читал книги о детях и, вероятно, скажет, что все это вредно.
Коннор: "А что попить? Какао?"
Господи, он знает мой фетиш по шоколаду. Я чувствую прилив благодарности к Коннору, а желудок урчит.
Сав: "Я бы хотела горячего какао, но в кафе подают слишком горячее".
Коннор: "Я попрошу положить тебе лёд. Не волнуйся, малыш. Я все понял".
И я таю из-за дурацкого сообщения. Он понял.
А затем на глаза наворачиваются слезы, потому что Коннор не по-настоящему мой. Я беременна от него, но хочу Коннора. Не соседа Коннора, а сексуального Коннора, который языком доведет до оргазма, а потом обнимет.
Что-то должно измениться.
***
И второй раз за вечер я расплакалась, когда появился Коннор с несколькими пакетами, который явно объездил весь город. Он триумфально подходит к моему столу и выкладывает мороженное, специально приготовленное для меня.
– Много арахисового масла и помадки, – говорит он. Затем достает коробку с марципановыми конфетами, украшенными к Рождеству. Я не представляю, где он их достал.
Я взволновано хлопнула в ладоши.
– Коннор, тебе не стоило!
– Конечно, стоило! Ты попросила, и ты получишь желаемое. – Он достает из пакета картошку, а затем хмурится. – Я что-то забыл.
– Не могу представить что. – Я достаю ложечку и открываю мороженное. У меня уже слюнки текут.
Коннор щелкает пальцами.
– Вспомнил. Сейчас вернусь. – И выходит из офиса, прежде чем я успела что-то сказать.
Я смотрю на Райдер, которая отвечает понимающим взглядом.
– Доставка еды?
– Сумасшествие беременности, – отвечаю я, а затем зачерпываю огромную порцию мороженного покрытого арахисовым маслом. И чуть ли не стону, потому что вкус – божественен. Ну, почти. Подхватив картошку, я макаю ее в мороженное, как в соус и отправляю в рот. Вот теперь божественен.
– Фу, смотреть противно, – говорит Райдер, морща нос. – А у меня крепкий желудок, я даже видела однажды, как Бивен облизывал мой дезодорант.
– Тебе просто неловко, – возражаю я, и вновь черпаю картошкой мороженное.
Спустя минуту возвращается Коннор, держа в руке два холодных латте. Прочитал надпись на одном стаканчике и протянул его Райдер.
– Холодное кофе тебе. – Затем повернулся к моему столу и протянул второй стаканчик. – Какао со льдом тебе.
Он помнит, что Райдер любит холодное кофе. И не забыл про мое какао. Я смотрю на стаканчик, на вершине которого гора сливок. Холодное какао, с шоколадным льдом и взбитыми сливками.
У меня дрожит нижняя губа от того, насколько Коннор мил, и я всхлипываю.
– Спасибо.
– Малыш, тебе что-нибудь еще нужно? Парни отлично вели себя в классе, так что я веду их в боулинг. – Он подмигивает. – Еще несколько часов отдохнешь от них. В боулинге нас встретят Грейси со стаей, так что няньки для балбесов есть.
– Все хорошо, – говорю я и вновь всхлипываю
Обойдя стол, он целует меня в макушку.
– Я вернусь позже. – И замолкает. – Ты плачешь?
– Слезы радости от еды, – с улыбкой говорю я
Он ухмыляется, с гордостью и радостью на лице.
– Мне хотелось порадовать тебя. Позвонишь, если что понадобится?
– Да, – говорю я, и стараюсь, не разревется, пока он вновь целует меня в макушку и уходит. Только когда я слышу, как его пикап отъезжает, я опять начинаю всхлипывать, утираясь платочками, а затем кидаю взгляд на, недоумевающую, Райдер
– Кхм. Нам нужно поговорить?
– Я в порядке. – Я хлюпаю носом и тянусь за другим бумажным платочком, так как этот уже мокрый.
– Ясно. – Она выгнула брови. – Нам стоит поговорить о том, насколько секреты плохи?
Она меня дразнит. Я понимаю это по ее тону, потому что Райдер – королева секретов. Вот только большинство ее тайн недавно были разоблачены. Я улыбнулась ей сквозь слезы.
– На 90% это из-за бушующих гормонов.
– А другие десять?
Я беру еще одну картофелину и макаю ее в мороженное.
– А остальные десять из-за того, что я – идиотка.
Райдер рассмеялась, и я ее не виню. Я и вправду идиотка. Влюбленная идиотка.
***
Коннор с Первородными возвращаются поздно. Все в отличном настроении, смеются и без умолку обсуждают боулинг... а еще Грейси, которая неисправимо флиртовала с ними и заманивала к себе. По дороге домой на ферму Расселов, я закатываю глаза на их решение добиваться Грейси при помощи пиццы.
Уже очень поздно и путь не близкий, Коннор хотел сам отвезти ребят, о я знаю, что его грузовик у фермы вызовет сотни вопросов. Поэтому, он отвез нас на моей машине, а я ехала на пассажирском сидении.
Зевала и дремала, когда мы подъехали к моему дому. При виде, которого я всякий раз радуюсь. Прожив всю жизнь с братьями, так приятно иметь тихое, уединенное, собственное местечко. Да, оно не вполне мое, но кажется таким.
Коннор, молчит, пока мы входим в дом и готовимся ко сну. Полагаю, он устал присматривать за первородными, которые замучают любого. Да, в машине я дремала, но сейчас то проснулась. И пришло время для сладостей перед сном.
Очень вкусных и очень платонических сладостей.
Меня это достало. Я хочу все изменить, хочу, чтобы Коннор ласкал меня. Хочу почувствовать его руки и рот на своем теле. Плевать, что я беременна, и чувствую себя чертовски раздутой от всех сладостей, что съела вечером. Я хочу секса... с Коннором. Я намереваюсь надеть сексапильные трусики и бюстгальтер, но они не налезают. И как мне намекнуть Коннору, что я хочу его? Развести ноги и начать мастурбировать?
Я думаю над этим, пока чищу зубы. Он входит в ванну, целует меня в висок и спрашивает:
– Пойдешь в душ перед сном?
Неожиданная идея. Я киваю и заканчиваю чистить зубы, пока Коннор чистит свои у другой раковины, а затем выходит. Секс в душе – идеальный сценарий.
Я прикрываю дверь в ванную и раздеваюсь. Затем оглядываю себя в зеркале. На животе новые красные растяжки. А вот грудь полная и красивая. Пригладив волосы, я начинаю себя ругать. Если я пойду в душ, они станут мокрыми и неидеальными.
Забравшись в душ, я намыливаюсь любимым гелем. Мне нравятся все сладкие запахи, но многие оборотни ненавидят парфюмы, поэтому перед работой я им не пользуюсь. Когда я помыла грудь, прижала к ней мочалку и набралась храбрости. А после позвала Коннора.
– Коннор.
Даже сквозь шум душа, я слышу, как он торопится по коридору, вероятно, посчитав, что я поранилась.
– Саванна, все в порядке?
Я облизываю пересохшие губы.
– Да. Ты... не мог бы потереть мне спинку?
Он долго молчал, на какой-то, душераздирающий, момент, я подумала, что он откажет. Что не поймет мой прозрачный намек и уйдёт. Какая здравомыслящая женщина попросит друга потереть ей спинку? Это прямо таки не прозрачный, а порно призыв.
– Конечно. – Голос Коннор стал странно тих.
Я чувствую себя неловко, и не знаю почему. В конце концов, мы с Коннором пару дней назад занимались оральным сексом. Но мне все еще как-то странно, да и ответ Коннора не был наполнен энтузиазмом.
Я встаю под струи душа, чтобы закрыть глаза и не видеть забирающегося в душ Коннора. Я слышу, как он заходит, и задерживаю дыхание, представляя, как он раздевается и присоединяется ко мне. Воображаю его гладкую, загорелую кожу, мускулистую грудь, крепкие руки, накаченные бедра...
Занавеска отодвигается.
– Подай гель.
Он... не зашел в душ. Я вышла из-под душа, чтобы взять гель и сморгнуть воду, затем осмеливаюсь обернуться. Коннор стоит за занавеской, протянув вперед руку.
Это... очень обидно.
Я передаю ему флакон геля, а затем свою мочалку.
– Повернешься?
Ни одного комментария по поводу моего мокрого, обнаженного тела? Я полностью подавлена. Словно Коннор смотрит мимо меня. Я повернулась к нему спиной, чему обрадовалась, ведь так он не увидит разочарования на моем лице
Коннор меня больше не хочет. Что-то изменилось, и он закончил со мной. По щекам струятся горячи слезы, которые смывают струи душа. Коннор трет мне спину самым невинным и поверхностным способом в мире, затем растирает мыло, надавливая слишком сильно.
– Ну вот, – произносит он через минуту и протягивает мне мочалку. – Готово.
Я забираю ее, но ничего не говорю. Просто не могу. Не дает слишком большой ком в горле.
Глава 19
КОННОР
Мой член изнывает от желания так, что я сейчас умру. Я больше чем уверен он такой твердый, что если с разбега врезаться в стену, то он ее проломит. Мокрая, сексуальная Саванна просто попросила потереть ей спинку, как какую-то соседку по комнате. Боже, она издевается надо мной. Мне нужен час для себя, чтобы подрочить и снять напряжение с тела.
Но у меня его нет, потому что она только что выключила душ.
Я прижимаю руку к тесной джинсовой ткани, которая скрывает мой пах, мысленно желая, чтобы в течение нескольких секунд стояк исчез. Последнее что я хочу, так это поставить Саванну в неудобное положение, только не после того, как многого достиг в ухаживании за ней.
Я снова представляю ее кожу, ее влажное и блестящее от воды тело и теряю любую надежду на самоконтроль. Да пошло оно всё. Если у меня эрекция, то я имею право пофантазировать. Я мысленно тянусь, чтобы прикоснуться к ее обнаженной коже, изгибам спины, по которой струйкой стекала мыльная вода. Желание сорвать к чертям джинсы и начать дрочить стало непомерным. Остановись. Ты говорил, будешь идти медленными шагами. Говорил, что она должна первой пойти на встречу. Это должен быть ее выбор.
Я сижу на краю кровати и, наклонившись вперед, делаю вид, что вожусь со шнурками, когда Саванна, завернутая в полотенце, входит в комнату. Я слышу шорох полотенца, и Саванна двигается, но не смею взглянуть. Если я это сделаю, чувство собственничества альфы поглотит меня, а я не смогу препятствовать этому.
Мужчине остается только мужественно терпеть. Мой член пульсирует в молчаливом согласии.
– Коннор? – голос Саванны очень мягкий. Я чувствую, как она садится на край кровати в паре футов, и я знаю, что она все еще в полотенце, потому что не слышал, чтобы Саванна переодевалась. Что-то уязвимое звучит в ее хриплом голосе.
– Я...заставляю тебя сходить с ума в некотором роде?
Я рву шнурки. Если сяду, то она увидит мой жесткий стояк. Если взгляну на нее, то не удержусь и прикоснусь губами к ее нежной, влажной коже. Сожму ее мокрые волосы и откину голову назад, обнажая шею и помечая ее, как свою...
– Что ты имеешь в виду? – Мой тон грубый. Раздражительный. Черт.
– Не знаю. Просто... на этой неделе много странного между нами произошло.
Я в оцепенении. Это последнее, что я хотел услышать. Быть с ней на этой неделе стало для меня раем. Я заботился о ней, целовал, спал рядом ...без секса, готовый пожертвовать потребностями тела, ради неё. И она не счастлива? Я чувствую, что меня словно в живот ударили. Я хочу, чтобы она была счастлива.
– Странного?
Она тихо вздыхает.
– Думаю, нам стоит поговорить.
Это всегда плохой знак. Все мое тело напрягается. Она собирается порвать со мной. Чувство собственничества разливается во мне. Она моя. Моя пара. Моя женщина. Моё всё. Дикое желание поставить метку ей на шее снова пробуждается, и я сжимаю кулаки, мысленно желая взять себя в руки.
– Поговорить о чем? – рычу я теперь.
– Я просто...– она замолкает, и я чувствую, как Саванна придвигается. Ее сладкий аромат окутывает меня и забирает последние крупицы самоконтроля, чтобы на нее не набросится. Сегодня будет очень тяжело сдерживаться, если я с ней лягу и не прикоснусь так, как того хочу. Я слышу, как она облизывает губы – Господи, помоги мне – и затем шепчет:
– Что-то изменилось? Я тебе больше не нравлюсь?
Кровь стучит в голове.
– Не нравишься?
Я медленно поворачиваюсь и смотрю на нее. Она прижимает полотенце к груди, ее мокрые волосы ниспадают на плечи. Ее округлый живот прикрывает махровое полотенце, и я мельком могу увидеть кожу.
Саванна очень красивая. Она выглядит ранимой, мягкой ... и несчастной.
Опять, желание утвердить ее как пару разливается во мне.
– Как ты могла вообще о таком подумать?
Несчастное выражение ее лица тут же становится раздражительным.
– Потому что ты целуешь меня в макушку, как ребенка вместо того, чтобы поцеловать в губы? Потому что ты обнимаешь меня ночью, но ничего больше не предпринимаешь? Потому что я позвала тебя потереть мне спинку, а ты, я думаю, проявил бы больше энтузиазма моя посуду? Потому что....
Самоконтроль, над которым я так упорно работал, рушится. Я разворачиваюсь на кровати и срываю с нее полотенце. Она думает, что я не хочу ее? Я собираюсь выбить из ее головки такие мысли. Я хочу ее больше, чем воздух. Схватив ее, я притягиваю к себе.
– Не хочу тебя? Да за последнюю неделю я схожу с ума от желания к тебе. – Когда я читаю замешательство в ее глазах, то беру ее руку и кладу на напряженный член.
– Похоже на то, что я не хочу тебя?
Она быстро моргает.
– Но...– ее рука сжимает мой член. – Но ты даже не притрагиваешься ко мне.
Я стенаю от той сладкой муки, которую дарит ее прикосновение. Наклоняюсь и целую, чувствую как ее грудь прижимается к моей, как округлившейся живот касается моего. Саванна мягкая, голая и влажная и она рай в моих руках.
– Ты говорила всё время, что сама хочешь принимать решения. Я хотел, чтобы ты выбрала меня, а не заставлять тебя ложится ко мне в постель.
– О. – Её рот принимает форму сексуальной маленькой "о". Саванна смотрит на мои губы, а затем мне в глаза. Выражение ее лица мягкое и полное желания. – Я не понимала...
– Теперь знаешь, – произношу сквозь зубы я. – Хочешь, чтобы я дальше показал тебе насколько хочу тебя?
Она закусывает губу, и потом кивает.
Это все что мне нужно. Я рычу и припадаю к ее губам. Я не нежный, не ласковый и не внимательный с ней. Я терзаю ее губы в жестком, оставляющем синяки, поцелуе, воздержание последних дней льется из меня. Мой язык скользит против ее, и она, сжимая пальцами мою рубашку, хнычет. Саванна не отталкивает меня. Она прижимается ко мне, требуя еще.
Волк внутри меня обезумел. Рукой я тянусь к её затылку и, притянув Саванну ближе, трусь лицом о ее нежное горло. Нежно провожу языком по шее, а затем нюхаю ее. Саванна вздрагивает, когда я щетиной задеваю кожу, но она не отстраняется.
– Это горло, – рычу на нее я. – На нем должна стоять моя метка. Я должен показать всему миру, что ты принадлежишь мне. – Я целую ее там, где до смерти хочу укусить и заклеймить, как свою пару. – Саванна, ты готова стать моей парой?
Она стонет и зарывается пальцами в мои волосы.
Это не "да". Но тоже не плохо. Если ей нужно немного времени, я ей дам его так много, пока она не сдастся мне в постели. Я целую ниже, прижимая губы к ее ключице и затем всасываю, оставляя засос. Если она не хочет носить одну метку, то будет ходить с другой.
Тяжело дыша, Саванна впивается ногтями мне в кожу. Я чувствую, как запах ее возбуждения заполняет воздух вокруг нас. Саванна желает большего, чем это. Она наслаждается собой. И мне это нравится. Я прижимаю руку между ее ног, в поисках влажного жара. Под завитками волос я нахожу ее складочки. Она скользкая и готовая для меня, и когда я касаюсь ее, вскрикивает, а затем снова губами ищет мои. Я клеймлю ее языком.
– В этот раз я хочу, чтобы ты кончил в меня, Коннор, – произносит она, прерывисто дыша напротив меня. – Пожалуйста.
Черт, я тоже хочу этого больше всего. Я просчитываю, как могу взять ее при этом, не навредив детям, и мой мозг автоматически посылает образ.
– Детка, можешь ли ты встать на четвереньки?
Ошеломленная, она кивает. За покорность я вознаграждаю ее еще одним поцелуем, а затем всасываю нижнюю губу только потому, что она моя. Саванна полностью принадлежит мне.
Ей просто нужно осознать это.
Когда я прекращаю целовать ее, она все еще стоит, и я шлепаю Саванну по красивой, пышной попке.
– На четвереньки, детка, – повторяю я.
Она кажется одурманенной от моих поцелуев, ее глаза полуприкрыты, а рот влажный и мягкий. Саванна вяло заползает на кровать, пока я снимаю рубашку, любуясь ее позой. Полные груди Саванны свисают, просто умоляя, чтобы я скользнул под ее тело и коснулся языком сосков. Вместо этого я срываю джинсы и избавляюсь от нижнего белья.
Когда я остаюсь стоять голым, то провожу рукой по всей длине налитого кровью члена, неспособный помочь себе сам. Она так великолепна. Ее тело пышное и зрелое, а изгибы попки такие мягкие. Я скольжу рукой по ее заднице, а затем толкаю руку между ног, ища жар.
Саванна вздыхает и подается вперед, прижимаясь щекой к матрасу. Ее задница по-прежнему задрана к верху и Саванна чуть шире раздвигает ноги, приглашая меня дотронуться. Я глубоко погружаю два пальца в лоно, наслаждаясь изумленным вздохом и тем, как Саванна извивается от моих рук.
– Мне нравится, что ты стала влажной для меня, Саванна, – говорю я ей. – Это сладкое местечко изнывает от того, чтобы мой член наполнил его. Так ведь?
Она с придыханием стонет и покачивается против моей руки.
Я хочу услышать это из ее уст. Хочу получить разрешение, чтобы взять ее тело, потому что это – даже это – должно быть ее решением. И не имеет значение, как я прикасаюсь к ней и говорю, что она моя. Она должна тоже произнести это.
– Саванна, скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я вошел в тебя по самые яйца. – Я толкаю в ней пальцы вперед и назад, от чего слышны влажные, хлюпающие звуки чуть громче, чем тихие стоны Саванны.
– Коннор, – скулит она. – Пожалуйста.
– Пожалуйста, что? – Я опять толкаю пальцы ей между ног, потом вытаскиваю и стимулирую клитор. – Скажи мне, чего именно ты хочешь, Саванна.
– Тебя, – задыхается она, сжимая пальцами одеяло. – Ты нужен мне внутри. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Я ничего и никогда в жизни не слышал слаще этих слов. Я беру её за бедра и тяну на себя, пока коленями она не стоит на краю кровати, а ее сладкая, пышная попка упирается в меня. Я наклоняюсь вперед и толкаю член между ее бедер, скользя по ее влажным складкам. Она тихо стонет от удовольствия, пока я смазываю член ее соками, двигаясь вперед и назад, дразня с каждым скольжением клитор.
Саванна такая влажная, что у меня не занимает много времени увлажнить член. Я помню, что был единственным, с кем она занималась сексом, шесть месяцев назад. Мне нужно быть нежным. Я трусь головкой члена о ее вход и подаюсь вперед, ища рукой клитор. Я потираю его кончиками пальцев, и как только Саванна отвечает мне негромким возгласам, толкаюсь в нее.
