Текст книги "История любви Альфы (ЛП)"
Автор книги: Джессика Симс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Спасибо.
Коннор смахивает прядь влажных волос с моего лица.
– Я люблю тебя, Саванна. Всегда любил.
На мгновение я застыла в молчании, потому что это последнее, что я ожидала услышать от оборотня Андерсона. Я не знаю, что сказать. Мой разум затуманен и его переполняют те странности, которые возникли из-за течки, так что думаю, не стоит ничему верить в данный момент.
Он нежно касается моей щеки.
– Я сделаю все правильно для тебя и нашего ребенка. Обещаю.
Прямо сейчас, не могу думать об этом. Об идее иметь ребенка от оборотня Андерсона. О ребенке, который станет частью этой ужасной стаи. О том, как быть матерью. Ни о чем, кроме запаха Коннора, который заполняет мой нос и покрывает мою кожу. Вместо того чтобы ответить, я просто наклоняюсь и нежно целую его в губы. Прижав меня к себе, он руками зарывается в мои волосы и берет поцелуй под контроль, делая его глубоким и властным. И спустя несколько мгновений я забываю обо всем, кроме его прикосновений. Мир может подождать.
Глава 5
КОННОР
К тому времени как потребности Саванны во время течки были удовлетворены, рассвет перешёл в полдень, я совершенно измотан, но самый счастливый человек на земле.
Снова и снова мы занимались сексом. Грубо. Нежно. Медленно. Быстро. Течка Саванны набирала обороты, и когда я уже думал, что не выдержу еще одного раза, Саванна прикасалась ко мне, и мой член тут же вставал.
Я смотрю на покрытую потом женщину рядом со мной. Она спит, устала, как и я. Её волосы мокрые от пота, и матрас на котором мы лежим, пропитан запахом секса и пота. У нас почти закончилась вода, и я чрезмерно рад, что при каждом посещении делал запас, ведь мы истратили столько воды, удивительно как мы не уплыли.
Во сне она вздыхает, и я целую ее в лоб, а затем скатываюсь с кровати. Мне неприятна мысль о том, что она все еще в ошейнике, но у меня нет ключа. Об этом мне нужно поговорить с моим дядей.
Сейчас мне есть о чем подумать – Саванна и ребенок, скоро все поменяется. Я больше не могу быть его Бетой. Никогда в жизни я не позволю ему вмешиваться в наши отношения. Наш ребенок может оказаться волком или же пумой. Я буду любить его, кем бы он ни был.
Так же как я люблю его маму.
Заниматься любовью с Саванной было сродни тому, как будто все мои фантазии воплотились в жизнь. Я шокирован тем, что она девственница, и этот факт еще больше усиливает мой собственнический инстинкт. Я единственный мужчина, которого она познала. Для меня не должно быть это важно – я бы любил ее в любом случае – будь она девственницей или нет, но понимание того, что она доверила мне свое тело, перенесло все на другой уровень.
Я спустился в гостиную и забрал свой телефон, чтобы проверить сообщения. Печально признаваться, но я прятал телефон от Саванны. Она здесь пленница, и если ей удастся дозвониться, то один звонок заберёт её из моего мира навсегда. Я не могу позволить этому случиться. Нет, пока мы не разберемся, что между нами происходит.
Я сделаю все возможное, чтобы у нас всё получилось. Неважно как. У меня есть моя пара, и ребенок, за которых буду бороться.
Сообщение от Грейс. Проверяю. "Я сказала остальным, что присмотрю за ней, но ты должен мне рассказать что происходит..."
Боже, благослови Грейс. Не смотря на то, что Леви ее дядя, ситуация с похищением ей не нравилась еще больше чем мне. Не потому, что она переживала за Саванну, а потому что переживала за стаю, что это обернется против нее... и она была права. Она знает, что я сам вызвался присматривать за Саванной и заступил на ее смену. Она пока не знает всех деталей, но знает, что мне нравится Саванна.
Я уверен, что Грейс может сложить два плюс два. Может, не касательно течки, но я уверен, что она знает, что я занимался любовью. Я тут. Я отправляю ответ. "Я присмотрю за ней и в следующую смену. Не нужно никого присылать".
Меньше всего мне хотелось, чтоб кто-то пришел и учуял сильный запах секса в доме. Она тут же ответила.
"Удержу если смогу. Дядя Леви встречается с кем-то, так что будь осторожен".
И я буду. Она может на это рассчитывать. Теперь, Саванна мое все. Пусть только мой дядя попробует встать между нами. В этот раз я не сдамся. Никогда.
Пока я обдумываю это, мой телефон вибрирует от входящего сообщения. Это опять от Грейс.
«Д. Леви тч добился своего. Сказал сделке быть. Утром твою пуму заберут, и еще скзл Саванне быть гтв».
Черт. Этого времени не достаточно. Я разочарованно оскалил зубы на телефон. Так быстро? Мне нужно больше времени с Саванной. Она моя пара, пума или нет, и я хочу назад забраться в постель и заняться с ней любовью еще немного.
Эта сделка может означать только одно, что у нас действительно появится женщина вервольф в стае, стоит начать беспокоиться. Это – то чувство, когда дерьмо попадает в вентилятор.
Я копаюсь в еде, которую принёс на первом этаже и нахожу последнюю бутылку воды и пакетик цукатов с орехами. Я бросил телефон и пошёл наверх, боясь сказать Саванне правду.
Когда я открываю дверь, Саванна по-прежнему мирно спит, подложив ладошку под щёку. Не хочу будить ее, чтобы сообщить плохие новости, пока нет. Хочу побыть с ней как можно дольше. Поэтому еду и напитки я ставлю рядом с кроватью и ложусь рядом с Саванной.
По крайней мере, у нас есть время до завтрашнего утра.
***
САВАННА
Когда солнечный свет пробивается сквозь облака на второй день моей течки, я могу с уверенностью сказать, что побуждение к спариванию прошло.
Слава Богу. Я устала от секса. Я имею в виду, это здорово и все такое, но сейчас это как мороженое для меня... но даже оно надоедает, если его есть двадцать четыре часа в сутки – семь дней в неделю, в течение почти двух дней подряд.
Я потягиваюсь и зеваю, оглядываясь по сторонам грязной, пыльной комнаты. Свернувшись калачиком позади меня, спит Коннор, и его жесткий член, упирающийся в мой зад, говорит, что, наверное, только одна я устала от секса.
– Коннор? – я глажу его по руке.
– Ммм? – он целует меня в плечо и его рука сильнее сжимает мою грудь. – Привет, красавица.
– Мне нужно в туалет, – говорю ему. – Ты можешь выйти из комнаты на минуту?
Он последний раз меня целует, затем встает с постели и идет в другую комнату, выглядя при этом энергичным. Что на счет меня? Я выжата как лимон.
Но все уже позади, я полагаю. Сейчас мне нужно продолжать жить с последствиями.
Я больше не девственница. По барабану, какие у меня были отношения с Крисом? Вот теперь, когда я переспала с кем-то другим – можно считать их ушедшими безвозвратно. И если шансы не в мою пользу? (И давайте смотреть правде в глаза, они не были в мою пользу в последнее время), то я также, вероятно, залетела от Коннора.
Я еще не поняла, что чувствую по поводу всего этого. При том что у меня не было особо вариантов. Я потянула за цепь вокруг шеи и скривилась, когда слезла с кровати.
Я сделала свои дела, а затем села на край кровати и стала ждать, когда вернется Коннор.
Он заходит несколько минут спустя и, к моему удивлению, одет и принёс рубашку для меня. На кнопках и из фланели, слишком тёплая для такой погоды. Нахрена мне рубашка с длинными рукавами. Мне нужно в душ. Я плюхаюсь обратно на кровать и потягиваюсь.
– Не хочу, одеваться пока я грязная.
– Хотел бы я, чтобы у тебя было больше выбора, – говорит он, и я замечаю жесткое и несчастное выражение его лица. – Но Леви и остальная свора на пути сюда.
Я беру рубашку у него и накидываю на плечи.
– В такую рань? Что случилось? – он не отвечает сразу, и жёсткий узел скручивается в моем животе. – Коннор?
Он облизал губы и провел рукой по своим все-еще-чертовски-мокрым волосам.
– Они хотят произвести обмен этим утром.
Ком подкатил к горлу. Мне потребовалось немного времени, чтоб заговорить, и я автоматически потянулась к ошейнику на шее.
– Они меня отпускают?
– Да.
– Этим утром?
Он кивает.
Я резко выдохнула.
– Хреновое время выбрали…
– Почему хреновое? – невозмутимо спрашивает он.
Он шутит?
– Из-за моей течки? – Когда он так и продолжил неподвижно смотреть на меня я добавила: – Коннор, я это не выбирала. Я не проснулась и не решила, ооо, вот было здорово, если бы меня похитили прямо перед самой течкой. Из-за этого у меня будет неловкий разговор с моим парнем.
– Парнем? – его голос был тихим. – Тебе не нужно с ним мириться. Ты моя. Я практически слышала рычание в его голосе.
Серьезно? Он что думает, что у меня сохранился Стокгольмский Синдром?
– Не уж то ты думаешь, я этого хотела. Всего этого.
Его взгляд говорит как раз об этом, и я внутренне съёживаюсь.
– Тогда что же было между нами? – требует он.
– Извлечение пользы из ужасной ситуации?
Его ноздри подрагивают, и он выглядит таким злым. И... осмелюсь сказать, оскорблённым. Хотя, вспышка боли быстро скрылась за маской.
– Ты набросилась на меня.
– Конечно! Ничего что у меня течка и выбор ограничен! Я не контролировала себя! Я не знала, когда вы освободите меня, потому что тогда могла бы попробовать продержаться... – Мой голос стихает, когда ужасная мысль приходит в голову. Точно, Коннор не особо сопротивлялся моей течке. И никто не пришёл проверить меня во время этого. Это ужасно... удобно. – Ты знал, что они собирались освободить меня.
Его молчание убивало.
Больно. Я сжала кулаки.
– Ты знал, что они меня сегодня отпустят, и ничего не сказал?
– Я не знал, договорятся ли они, – ответил он грубым голосом полным злости. – Я...
– Использовал меня, – закричала я. – Не могу поверить, что ты так меня использовал.
– Ты умоляла меня!
Я вздрогнула как от удара. Конечно, я умоляла его. Я была в агонии из-за течки. Он что считал, что мне это нравилось? Поэтому я сделала ему больно так же, как и он мне.
– У меня был парень, Коннор. Я берегла себя для него. Сейчас я могу быть беременна чужим ребенком. Ты разрушил мою жизнь. – Ему не обязательно знать правду. Ложь ранит его так же, как он ранил меня.
На его лице отразилась боль.
– Я люблю тебя, Саванна. Я все исправлю...
Любит? Все что он знает, так это как использовать и манипулировать людьми... так же как и все в его стае. Я такая дура. Я запала на красивое личико, хотя оно и принадлежало врагу. Мне следовало быть внимательнее. Я покачала головой.
– Не хочу иметь ничего общего с тобой. Никогда.
– Прошу...
Я только посмотрела на него.
Казалось, мы простояли неподвижно целую вечность. Мы оба словно вибрировали от напряжения и боли, и я решила не отступать. Если бы он сказал, что меня освободят через день или около того, я попыталась бы продержаться дольше, вместо того, чтобы набрасываться на него.
Вот почему он не сказал ни слова. А я не могу это простить.
Ни сейчас, никогда.
Глава 6
Сейчас
САВАННА
"Иногда быть женщиной действительно отстойно". Решила я, сидя на полу ванной офиса в обнимку с унитазом. Не в первый раз я отчаянно хочу, чтобы мой желудок добровольно покинул тело.
Утренняя тошнота. Ха. Скорее утренняя, дневная, вечерняя, а иногда-такой-сильный-запах тошноты. Это ужасно.
До сих пор моя беременность была, какой угодно, но не простой. Такое чувство, что я больна с самого первого дня – всё время хочется странные и причудливые сочетания продуктов, ощущаешь себя опухшей от шеи до пят. Несмотря на не состояние удержать много пищи в желудке, я по-прежнему набираю вес.
Сказать, что я не наслаждаюсь беременностью – это грубое преуменьшение. "Не так весело" – это описание для таких вещей, как "помыть машину" и "работать допоздна". Беременность – чистой воды мучение.
И за это мне нужно благодарить Коннора Андерсона.
Как будто мой желудок согласен, я чувствую трепетание в животе, признак того, что мой ребенок толкается.
– Знаю, знаю, – говорю я. – Твой папа придурок. Но он же Андерсон, так что мы не должны удивляться.
Ребенок еще раз пнул меня в знак согласия.
Я заставляю себя подняться с пола и пойти к раковине, чтобы прополоскать рот водой и жидкостью для полоскания рта. Меня так часто рвало в последнее время, что девочки в офисе постоянно покупали для меня средство для полоскания рта и ставили крекеры мне на стол. Любезно с их стороны. Прополоскав рот, я возвращаюсь к своему столу.
Когда я прохожу мимо комнаты с архивом, в которой поставили телевизор и диван, то слышу звуки зловещей музыки, доносящиеся оттуда, а потом голос Дарта Вейдера сообщающий Люку, что он его отец.
Трое мужчин в комнате, ахают в унисон.
– Его отец? – возмущается Эйдан. – Не может быть!
– Тише, – прошипел Лир. – Они все еще разговаривают!
В комнате снова стало смертельно тихо.
Намек на улыбку изогнул мои губы. Для Первородных всё ново, даже "Звёздные воины". У меня трое мужчин в офисе, за которыми я присматриваю, так как двадцать три Первородных в одном месте слишком много для любого человека. До сих пор не верится, что существуют и другие перевёртыши. Именно эти люди пришли из другого измерения контролируемого феями, они появились на нашем пороге несколько недель назад с Райдер и ее парой Хью. Выдалась... ещё та неделька. Мы узнали, что Райдер – перевёртыш – она выглядит как дракон, скрещенный с феей – а Хью саблезубый тигр. Все Первородные (как мы их называем) прибыли из далёкого ледникового периода, и они ничего не знают о современном обществе.
Отсюда необходимость в няньке. Это как иметь огромного, возбужденного ребенка с силой и размером про-рестлера, крутящегося у вас под ногами в течение всего дня. А если бы все двадцать три? Ни один человек не справится с этим. Так как мы, Расселы, вызвались помочь акклиматизироваться им в современном мире, мы разбили их на группы, чтобы меняться по очереди. Сегодня со мной в офисе Диармид, Эйдан и Лир. Сара тоже сегодня работает, но она не занимается Первородными – Рэмси очень волнуется. Наверно беспокоится, что Сара слегка испугается, когда вокруг столько озабоченных и без тормозов мужчин, желающих найти пару.
Ну, я его в этом не виню.
Я сажусь за стол. Сара болтает с клиентом на другом конце офиса. Полуночные Связи – это служба знакомств, которая обслуживает паранормальных людей. Так как снаружи полдень, сейчас довольно тихо, и клиентов нет в зале ожидания. Ужасный запах заставляет мои ноздри трепетать, и я смотрю на папку с почтой. Кусок пиццы, лежит поверх файлов. Видно, не первой свежести, кем-то давно забытый, потому что к сыру прилип пух, а на пеперони застывший жир. Я сглотнула и зажала рот рукой, решив не блевать.
Такое может сделать только один человек. Я осматриваюсь, ища знакомое лицо.
Ага. Диармид, наблюдает из коридора, его глаза блестят в предвкушении.
Я вздохнула.
– Диармид, проходи, присаживайся. – Я жестом указала на стул около своего стола. – Нам нужно поговорить.
Он с разбега шлепается в кресло. Слышится скрип дерева, потому что Диармид такой огромный, что нормальная мебель с трудом его выдержит.
Диармид один из Первородных и более чем решительно настроен найти себе пару. Любую пару. В их мире не было женщин, и разве они сейчас в этом мире не свободны? Они полны решимости обзавестись женщинами и любить их, и обнимать, и целовать, и звать Джорджия. Или еще как-нибудь.
По какой-то причине, они думают, что если накормят женщину пиццей она непременно станет им парой. Я бы отлупила Хью за то, что показал им порно. Теперь они считают пиццу приманкой для женщин.
– Нам нужно поговорить, – говорю я, понижая голос.
– Ты не голодна? – он подсовывает мне пиццу с ярым интересом.
– Где ты это взял? – я не уточняю тот факт, что выглядит она так, словно была спрятана у кого-то в штанах часами. Или же даже днями.
Он пожал плечами и поднял ее.
– Мне нужно покормить тебя? – его большая рука протягивает мне пиццу.
Я отодвигаю ее от своего лица, прежде чем меня вырвет.
– Диармит, нам нужно кое-что обсудить. Первое – принося женщине пиццу ты не сделаешь ее своей парой.
Он фыркнул, явно не веря мне.
Это одна из проблем, с показом фильмов Первородным. Они не отличают «историю» от реальности.
– Клянусь, я не лгу. Просто потому что у тебя есть пицца не означает, что женщина захочет стать твоей парой. Это так не работает. Обещаю. Я не вру тебе.
Он указал на мой живот.
– Но тебе нужна пара.
Госпоооди. Я слышу сдавленный смешок и бросаю на Сару недовольный взгляд. Чем она там занята, что всё слышит? Какашка. Я замечаю, что она делает вид, будто очень занята.
– Я могу родить ребенка без пары, – объясняю я Диармиду. Если мне придется объяснять ему о птичках и пчелках, то пусть лучше земля разверзнется подо мной и поглотит целиком.
– Да, но это большая честь быть твоей парой и вырастить твоего ребенка. – Он выпрямляется, такой дикий с темными волосами и голубыми глазами. Его лицо загорелое и в морщинках, но он статный. Если бы мне нравились громадные мужчины он бы явно был в моем вкусе.
Пока же я продолжала думать о Конноре, и это выводило меня из себя.
– Мне не нужна пара, – рявкнула я.
– Но метки пары нет у тебя на шее, – заметил он. – А это означает, что ты свободна, разве нет? Я с радостью тебя помечу и признаю твоего ребенка своим.
Я потираю переносицу. Метка пары являются одной из вещей, которые шокируют Первородных и в тоже время возбуждают. То, что "современные оборотни" кусают свою пару за шею, Первородные считают варварством... однако сами готовы сделать это для меня.
– Я поняла, что ты имеешь в виду, Диармид, – говорю я, пытаясь сдержать бушующие гормоны, которые так и требуют на него сорваться. – Поверь, если я решу, что хочу Первородного в отцы своему ребёнку, ты будешь первым, кого я позову, хорошо?
Казалось, такой ответ его удовлетворил. Медленно кивнув, он забирает пиццу и кладет в свой карман.
Гооосподи. Походу, позже всех ждёт большая стирка.
– Пока ты тут, – сказала я, поднимая со стола одну из книг. – У тебя есть несколько минут, чтобы ответить на мои вопросы?
Он кивает.
– Конечно.
Сара кладет телефонную трубку и встает.
– Я встречаюсь с Рэмзи на обеде. Вам что-то принести, когда я вернусь?
– Пиццу, – тотчас же сказал Диармид.
– Только не пиццу, – взвизгнула я.
Она захихикала.
– Тогда что, бургеры?
Мой желудок заурчал от этих слов.
– Тебе нравятся бургеры, Диармид? Ну, знаешь такая мясная котлетка с булочками? – он кивает, и я даю знать Саре, что она может идти. – Три бургера для моих друзей, два для меня. С кровью. Без овощей.
Диармит выглядит изумленным.
– Лиру и Эйдану тоже без овощей. У них много клыков.
Точно. На ум пришло слово волк, а они не едят овощи.
– А ты?
Он пожал плечами.
– Я съем все, что принесешь.
– Поняла, Сара?
– Много бургеров без овощей большая редкость. Фри?
– Да, только для Диармида. Мне без картошки, только мясо, – ответила я. При мысли о жирном картофеле мой желудок взбунтовался. – Спасибо.
– Скоро вернусь, – сказала она и достала телефон. – Такой большой заказ лучше сделать заранее.
Минутой позже скрипнула дверь, и я услышала, как Сара поздоровалась со своей парой.
Диармид наблюдал с тоской во взгляде за тем, как Сара уходила. Я почувствовала укол жалости из-за того, что мне придется отказать парню. Все, чего он хочет, это любить и быть любимым. Мне было тошно от того, что это не могу быть я. Его было бы легко любить, потому что он всегда пытается угодить.
Очень жаль, что я ни как не могу разобраться в себе.
– Ладно, – говорю я, вытаскивая детскую книгу, которую держу на своем столе в последнее время. – В какой из этих вариантов ты перекидываешься? – я открыла книгу и начала листать, указывая на животных. Большинство имен, у Первородных связаны с внешним видом их животных типа "Длинный клык" или "Серый нос" и для простого обывателя ни о чём не скажет.
И поскольку я единственная, кто в последнее время проводил большую часть времени с Первородными, взяла на себя смелость записать как можно больше подробностей о них, насколько это возможно.
Диармид касается страницы и хмурится.
– Это не правильно, – говорит он мне, указывая на саблезубого тигра. – Где полоски?
– Картинки не полностью точные, – говорю я ему. – Просто скажи мне, если ты заметишь что-то похожее на твоего зверя, хорошо?
– Я могу перекинуться и показать тебе? – эта мысль обрадовала его.
Я быстро замотала головой.
– Просто показывай на картинки, ладно? – Первородные с трудом понимали правило "не перекидываться в общественных местах". На самом деле, кажется, им не ведомо, что оборотни – секретная раса и точка. Кроме того, саблезубый тигр или пещерный медведь в офисе, весьма опасно для мебели.
Он ворчит, но несчастливо листает страницы, и я достаю свою таблицу учёта Первородных.
– Ладно, Диармид, у тебя есть другое имя?
Он пожал плечами.
– Диармид – единственное, которое я помню.
Помечаю в своей таблице. Такая же история с большинством Первородных. Они настолько древние, а их память настолько коротка, что они не помнят своих настоящих имен, только те которые дали им фейри. Много лет… веков!.. фейри лгали и манипулировали ими. Теперь Первородные пришли в наш мир, чтобы начать новую жизнь, неведомую им доселе.
– Ты помнишь, сколько тебе лет?
– Древний.
– Знаю. Ты связан с кем-нибудь из Первородных?
Он качает головой, а затем указывает большим пальцем в книгу.
– Вот этот похож.
Я заглядываю в книгу.
– Пекари? – так же известный, как энтелодонт ледникового периода, согласно школьной литературе.
Диармид моргает.
– Пека... что?
Я машу рукой, стараясь не лыбиться. Он малюсенький поросёночек.
– Не обращай внимания. Я запишу это. – "Дикая свинья-Пекари" – помечаю напротив колонки "Животное". Первородные по большей части мясоеды, но и есть среди них необычные виды. Артур например, огромное травоядное – называется эласмотерий, в значительной степени выглядит как помесь носорога и уродливого единорога, представьте себе.
– Да, – произносит Диармид по-прежнему глядя в книгу. – Вот, у Лира и Идана точь-в-точь такие клыки.
Я смотрю в книгу. Лютые волки. Конечно. Волки. Мне стоило догадаться. Когда я была с Коннором, он всегда ел только мясо ...
Ребенок снова меня пнул, и чувство тошноты ко мне вернулось.
В последнее время я чертовки много ем мяса. Я кладу руку на живот. Что если мой ребёнок родится вервольфом, а не пумой? Стая потребует отдать его им на воспитание.
Я не могу этого допустить.
Обеспокоенно, я взяла телефон и улыбнулась Диармиду.
– Почему бы тебе не посмотреть кино с остальными? Мне нужно сделать несколько звонков. Сара скоро вернется с едой.
Он кивает и встаёт, и я тут же звоню врачу, чтобы записаться на приём. К назначенному времени я была уже выжата как лимон, мои нервы на пределе, от чего меня снова тошнит, и что отвлекает в течение следующего часа или около того.
Когда Сара возвращается с едой, то сразу отдаёт её Первородным, и я включаю для них новый фильм – "Танцы с волками". Хороший, длинный фильм. Они едят и смотрят телевизор, увлекшись, а я хватаю бумажный мешок с гамбургерами и свою сумочку.
– Эй, Сара, – зову я. – Мне нужно на прием к врачу, – говорю ей. – Можешь присмотреть за этими тремя, пока я не вернусь? – жестом я показываю ей на комнату позади.
– Хм, – говорит она и закусывает губу. – Рэмзи будет не доволен.
– Ну, пожалуйста, – прошу я, прижимая пакет с гамбургерами к животу. – Рэмси сможет же потусить где-нибудь несколько часов? Это важно, и я не хочу, чтобы эти трое оказались в офисе дока, когда он усадит меня на кресло.
Ее глаза расширились.
– Жуть. Хорошо. – Она достает телефон и начинает печатать сообщение своей паре. – Пошлю кое-куда Рэмси.– Она взглянула на меня пока печатала, ее пальцы быстро двигались по экрану айфона. – Ты в порядке?
– Просто... волнуюсь. – Я прикусила губу, думая. Сара волк, и я знаю, что она чувствует себя виноватой, когда дело касается меня и ребенка. Это дядя Коннора, Леви, пытался насильно взять её в стаю. Сара ускользнула из их рук, но только после того, как связалась с Рэмси, самым большим представителем вер-медведей, которого я когда-либо встречала. Она по-прежнему считается членом стаи Андерсона, но только формально.
Но она знала о волках. А я умирала от нетерпения спросить ее о них.
– Что такое? – спросила Сара. Когда я промолчала, она отважилась узнать. – Коннор?
Я испугалась, услышав его имя, и еще больше ужаснулась, когда предательская дрожь охватила мое тело. Я качаю головой.
– Не разговаривала с ним в последнее время. – Я делала все возможное, чтобы держаться подальше, насколько это возможно, на самом деле. С ним рядом, мои чувства непредсказуемы. Я все еще зла, что он лгал и использовал меня. Меня бесит, что я залетела, когда все можно было уладить, если бы он сказал, что за мной скоро придут.
И я злилась на себя, потому что где-то в глубине души, всё ещё его хотела.
– Тебе нужно с ним поговорить, – мягким голосом сказала Сара. – Я знаю, что он беспокоиться и о тебе и о ребенке.
При этих словах я встрепенулась.
– В таком случае ему следовала лучше подумать, прежде чем использовать меня.
Она ничего не ответила.
Я вздохнула и погладила живот.
– Я просто... мне нужно поговорить с доктором. О том, какой может родиться ребенок.
Она нахмурила брови.
– Ты имеешь в виду мальчик или девочка?
– Я имею в виду волк или пума.
– Ох. – Она выронила карандаш на стол. – И что ты будешь делать, если... ты знаешь? Он будет не таким?
Я покачала головой, потому что сама не знала.
Глава 7
САВАННА
Доктор Лэмб – врач оборотней. И ветеринар, и семейный врач, и именно тот, к кому мы идем, когда у нас проблемы. Если визита к обычному доктору можно избежать, лучше так и поступить, так как наши анализы крови отличаются. Вот поэтому мы и ходим к доктору Лэмбу. Да, он придурок, но чего еще вы хотели от вер-выдры – семейного врача? Они не самые серьезные оборотни.
– Рассказывай, как чувствуешь себя в роли боксерской груши, – говорит он, держа в левой руке датчик узи, а в правой мышку. – Чувствуешь больше хорошего малыша или плохую кису?
Я смотрю на него.
– Это серьезный вопрос.
Он хихикает и откладывает датчик.
– Ты – брюзга. Ребенок должен быть кошкой. – Я рычу на него. – А если серьезно,– добавляет он и берет мою карту. – Мы можем взять кровь на анализ, я смогу сравнить их с диаграммами оборотней и сказать больше ли совпадает с анализами волков или же пум. Но и тогда, это будут лишь предположения. Дети не перекидываются в утробе, иначе это бы значительно облегчило мою работу. – Он хихикает. – Ты хочешь знать мальчик или девочка?
– Нет,– хмуро говорю я, вытирая гель с живота после УЗИ. Затем одёргиваю футболку и сажусь, пока доктор убирает оборудование. – Пока ребенок здоров, мне кажется это не имеет значение.
– Верно, – оживленно говорит доктор Лэмб. – Мне нужно, чтобы ты пила витамины для беременных. Ты ведь их не принимаешь, так?
– Я от них блюю. – Я ото всего блюю, на самом деле, но от витаминов гораздо хуже.
– Все равно попробуй их принимать. Пей на ночь, если по утрам тебя тошнит, и убедись, что с едой к тебе попадает достаточное количество железа. Оно очень необходимо мамочкам-волчицам. Мы ведь не хотим, чтобы у тебя развилась анемия, да?
Я ворчу в ответ. Мамочки-волчицы. Застрелите меня.
– Что-то еще? – спрашиваю я, слезая со стола.
Он делает несколько заметок на моей диаграмме.
– Я выпишу тебе рецепт от тошноты, и советую мило пообщаться с отцом ребенка, если это возможно.
Я хмурюсь.
– Что? Зачем? – Он знает, что я не с Коннором. Доктор Лэмб все продолжал улыбаться.
– Потому что у тебя близнецы. Тут два сердцебиения.
О Боже.
Я радуюсь, что я сижу, когда услышала новость, потому что мир завертелся.
Близнецы.
Я не знала, как буду одна заботиться об одном ребенке. Так как же справиться с двумя?
***
Ошеломленная, я возвращаюсь на работу и нахожу Остина – своего брата – за своим столом, а Рэмси за столом Сары. Он смотрит на меня, когда я вхожу, но я не обращаю внимания.
– Где Сара? – спрашиваю я и кладу сумочку на стол, об угол которого опираюсь.
– Фотографирует нового клиента, – говорит Остин, нахмурив брови. – Рыженькую.
– Лисица или же просто секси?
– Лисица, – отвечает Остин, затем откидывается на спинку кресла и закидывает ноги на край стола. – Хотя на вид грубовата. Где ты была?
– У врача,– отвечаю я. Как только я это сказала, Остин вскочил с кресла и жестом показал мне присесть. Обычно я бы закатила глаза, но чувствую себя так жалко, что присаживаюсь без колебаний.
– С тобой все хорошо? – Остин прикладывает ладонь мне ко лбу. – Мы слишком многое взвалили на тебя с этими первородными? Мне поговорить с Бью?
Я качаю головой.
– Диармид и остальные хорошие ребята. С ними мало хлопот.
– С твоих слов, но когда я пришел на твоем столе лежал кусок противно-выглядящей пиццы, – предупредил Остин.
Я улыбаюсь, потому что Диармид точно не оставил идею стать отцом моего ребенка. Детей точнее. При этой мысли у меня появляются слезы.
– Может мне стоит согласиться. Я ношу близнецов, Остин.
– О, черт,– выдыхает мой брат. – Серьезно?
– Ага. – Я не озвучиваю свою идею о том, что они будут волками. Господи. У меня будут щенки. Я с жалостью обнимаю себя.
– Савви, знаю, что всего лишь твой брат, но ты ведь знаешь, что я желаю тебе лучшего?
Я киваю, утирая слезы со щек.
– Так может тебе пора найти себе пару,– говорит он.
Я округляю глаза.
– Одного из перворо…
Он отрицательно мотает головой, обрывая меня на полуслове.
– Нет! Господи, нет. Слушай, мне, конечно, эти парни нравятся, но они и близко не готовы взять себе пару и завести детей. Они еще едят мармеладных червяков и смотрят диснеевские мульты. Я привел трех своих потусоваться с твоими. До тех пор, пока они не устроятся на работу и прекратят досаждать каждой увиденной женщине, мы не можем выпустить их в общество.
Он прав. Если я возьму в пару первородного, то вынуждена буду заботиться о трех детях. Но к кому еще обратиться, просто не представляю.
– Хочешь сказать, что мне нужно попробовать поискать через агентство?
Остин мотает головой.
– Пума из Портленда приезжает в Форт Уорс работать, – начал он.
– О, Остин, нет, – говорю я, вскидывая руки. Лишь от мысли о другом мужчине мой чувствительный желудок снова скрутило. – Никому не нужна девушка в моем положении...
– То – то и оно! – говорит Остин, хватая мена за руку и сжимая ее. – Он знает о тебе и ему все равно. Он готов остепениться и создать семью. Ему сорок и у него нет пары. Хороший парень. Стабильная работа. Работает с финансами. Хочет купить небольшой милый домик с участком земли, чтобы у его семьи была собственная земля для бега, наподобие, как у нас дома. И ты знаешь, дом сейчас чересчур переполнен.
Да. Обычно на ранчо живут лишь семь пум Расселов, но за последний год Джереми и Джош перевезли туда свои пары, и Бью теперь живет там с Бэтсейби, как и Эллис со своей парой Лили... а еще двадцать три первородных. Учитывая, что у нас лишь пять ванных комнат, суета в доме постоянная. Я часто задумываюсь, как буду жить в таком доме с ребенком. Будь у меня собственный дом, такой проблемы не было бы. Но я не могу связаться с парнем лишь потому, что мне нужен дом. Я качаю головой.
