Текст книги "Красавица и миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Ей стало интересно, как он получил эти шрамы. Он поднял глаза и поймал на себе ее взгляд. Он выронил из рук серебряный прибор, который с громким стуком ударился о стол.

– Прошу прощения, – сказал он.

– Ничего страшного, – ответила она, ее позабавило его поведение. Он что… нервничал? – Простите, я не нарядилась. Я подумала, раз это не свидание, то мне можно… – Она замолчала на полуслове. А вдруг он расценивал этот ужин как свидание?

– Конечно, нет, – ответил он. И в подтверждение своих слов взял со стола салфетку и положил ее колени. – Я всегда ношу костюм, мне нравится хорошо выглядеть.

Понятно. Она не могла понять, хотел ли он пошутить или же упрекнуть ее в неподобающем виде. Если честно, она пока с трудом его понимала.

Мистер Бьюканен потянулся к открытой бутылке вина. – Не хотите выпить?

– Пытаетесь меня напоить, да? – пошутила она.

Он напрягся.

– Я пошутила, – быстро добавила она. Ого, он совсем не понимал ее шуток? – Я с удовольствием выпью. – Гретхен поставила перед ним пустой бокал, следя за его движениями. Его пальцы были длинными, сильными, и он со всей грациозностью держал бутылку. Если бы ранее он не выронил из рук нож, она бы не подумала, что он на такое способен. Налив достаточно вина, он прокрутил бутылку, не пролив ни капли.

У него были прекрасные манеры, но вот общался он с трудом. Пламя свечи немного замерцало, играя в ее бокале с вином. Гретхен наблюдала, как он наливал вино в свой бокал. Она гадала, полагалось ли свечам скрывать его шрамы или нет? Если да, то это было плохой идеей, в отбрасываемой свечой тени его шрамы выглядели более устрашающе. И все же она никак не могла перестать о них думать.

– Я Гретхен, – сказала она, когда он закончил разливать вино. – Мне кажется, мы не были официально представлены друг другу.

– Верно, не были, – прохрипел он. – Сложно представляться, когда тебя застали врасплох обнаженным.

Она была удивлена его словами и уже захотела начать извиняться, но взглянув на него, поняла… он пошутил. Ждал ли он, что она засмеется? Или остроумно ответит?

– Да, полагаю, тяжело, особенно когда безумная женщина появляется в вашем саду, заявляя, что видела ваш пенис, – съязвила она. – Это не самая лучшая тема для начала разговора.

Ей не терпелось увидеть, какой будет его реакция: расстроится ли он или же расслабится и продолжит беседу?

К сожалению, он никак не отреагировал. Вместо этого он пододвинул к ней серебряное блюдо. – Я Хантер. Бьюканен.

– Да, я догадалась, что Бьюканен, – продолжила она. – Если только вы не родственник Элдона и не закрыли настоящего Бьюканена на чердаке.

Он хмыкнул, но на суровом лице улыбка так и не появилась. – Элдон – мой ассистент и дворецкий.

– Очевидно, вы наняли его за его яркую индивидуальность, – сказала она.

Хантер посмотрел на нее, все также не выражая никаких эмоций. Она скривилась, отпивая еще вина. – Простите, я не хотела грубить. Просто он не был … любезным, когда я приехала. Уверена, он отличный ассистент.

– Элдон не любит гостей.

– Это я поняла.

На этот раз он помрачнел. – Он вам нагрубил? Хотите, я с ним поговорю.

– Ой, нет, не стоит. – Гретхен пододвинула к нему свою тарелку, раз он решил поухаживать за ней. – Он меня немного удивил, вот и все. Так значит, в доме кроме вас и Элдона больше никого нет?

– Вовсе нет, – сказал Хантер, накладывая ей в тарелку весьма сомнительного вида пасту.

– Вот как?

– Есть еще горничные. Полагаю, Элдон сказал вам о расписании?

Она взяла свою тарелку, стараясь не показывать отвращение к лежащем на ней месиве. А может, Хантер сам все это приготовил? Оскорбиться ли он, если она спросит. Гретхен решила немного приврать. – Выглядит аппетитно, – сказала она, расправив на коленях салфетку, дожидаясь, когда он положит еду себе в тарелку.

– Элдон – вполне приличный повар, – заверил он.

– Как можно устоять после такой похвалы.

Он снова взглянул на нее, не выражая никаких эмоций. Гретхен подождала, пока Хантер не отведает их ужин и после того, как он не подавился после первого укуса, она решила приступить к еде. На вкус ужин был таким же ужасным, как и на вид. Макароны были переварены, соус застывшим и холодным. Она заставила себя проглотить, поглядывая на Хантера. Как он мог сидеть и спокойно есть этот ужас?

Приличный повар, да уж.

Он посмотрел на нее. – Все хорошо? – она заметила напряжение во всем его теле.

Гретхен выдавила из себя улыбку. – Отлично, спасибо.

Хантер хмыкнул, опустил взгляд в тарелку и продолжил методично есть.

Мда, это определенно был самый странный ужин в ее жизни. Она была в одной из множества столовых большого, роскошного особняка, а вот еда была хуже всего, что она когда-либо ела. Но хуже всего было неловкое молчание, повисшее между ней и хозяином дома. Интересно, а Хантер умеет поддерживать беседу? Или ему никогда не приходилось этого делать? Из-за его положения люди сами стремились начать беседу с ним.

Но ее беспокоило не это. Как она поняла, Хантер привык к уединению. Возможно, ужин с ней не доставлял ему удовольствия, и он пригласил ее из вежливости? Ауч.

Она гоняла пасту по тарелке. Хантер перестал есть, положив на стол приборы. – Вас что-то беспокоит.

– Нет, ничего, все нормально.

Он нахмурил брови, ловя ее на лжи. – Вы не обязаны развлекать меня за ужином. Можете уйти, если хотите.

Отлично, теперь он думал, что ей неприятно его общество. Она мотнула головой, закидывая в рот очередную порцию отвратительной пасты в доказательство, что ей приятно здесь находиться. Стоило еде оказаться у нее во рту, как у нее сработал рвотный рефлекс, и она подавилась. Схватив салфетку, она выплюнула холодное месиво. – Простите меня, но я не могу это есть.

Он удивленно посмотрел на свою тарелку. – Вы не любите итальянскую кухню?

– Разве у вас нет повара? – выпалила она. – То есть, вы же богатый. Вы же можете позволить себе повара, да?

Он уставился на нее, затем положил салфетку на стол. – Элдон вполне приличный повар.

– Я не могу это есть, – честно сказала она. – И поверьте, дело не в вас. Просто… меня стошнит, если я еще раз притворюсь, что это варево вкусное.

– Полагаю, вас уже чуть не стошнило, – подметил он.

Она надеялась, он улыбнется, чтобы она смогла понять, пошутил он или нет. – Верно. И, слава богу, кроме нас тут никого нет, да?

– А вино вам понравилось?

Она кивнула, залпом осушив бокал, стараясь смыть неприятное послевкусие после пасты. – Кстати, здесь очень тихо. Так непривычно.

– Тихо? – он поднял голову, словно не понимая, о чем она говорила. – А вы не любите тишину?

– Я живу в Сохо, – сказала она, протягивая ее пустой бокал вина. – Там шумные соседи, круглосуточный гул машин, люди будят меня постоянным хождением по лестнице. В моем доме невозможно остаться в изоляции и тишине, как здесь. Наверно, я просто к этому не привыкла.

– Понятно.

Она не поняла, что означал его ответ. – Однако, у вас потрясающий дом. Прошу вас, не принимайте мои слова на свой счет.

– Я и не думал. – Он посмотрел поверх нее, и она поняла, большую часть ужина он старался не смотреть на нее.

– Я признательна за ваше гостеприимство.

– Но вам здесь не нравится.

– Как кому-то может здесь не нравиться? Это же настоящий замок.

– Замок может быть каторгой для тех, кто живет в темнице.

– Ну, если моя комната это темница, то это самая приятная темница из всех, где мне доводилось бывать. Серьезно, все замечательно, – она сделала очередной глоток вина. – Не могу поверить, что я жалуюсь на самый потрясающий дом из всех, что я видела.

– Возможно, дело не в доме, а в компании?

Гретхен улыбнулась. – Может вы и правы.

– А как же ваш кот?

– Ну, Игорь не очень-то разговорчив, – съязвила она.

На его лице вновь появилось странное выражение, Гретхен могла поклясться, что он смутился. – Я имею в виду, он может оставаться с вами.

– О, это очень мило с вашей стороны. Хотя я боюсь, он может потеряться. Эта комната намного больше моей квартиры.

– Если он потеряется, то я помогу вам его искать.

Она представила эту картину: этот чопорный миллиардер ползает на четвереньках в ее комнате, подзывая ее лысого кота. Она еле сдержала улыбку. – Вы очень любезны.

– Вы бы… – он замолчал. – Вы бы не хотели поужинать со мной завтра?

На этот раз она не стала прятать улыбку. Он говорил это крайне неохотно, но все же… она не считала, что ему неприятно ее общество. Она пока не могла понять, что он о ней думал. – Вы, кажется, не очень рады этой перспективе.

– Думаю, это вы не особо обрадуетесь, ведь готовить вновь будет Элдон.

Она засмеялась. – А он может сделать сэндвичи?

Его выражение лица смягчилось, но он так и не улыбнулся. – Сможет, но не гарантирую, что и их он не испортит.

– Тогда я с радостью поужинаю с вами.

***

Одну неделю спустя .

Гретхен посмотрела на тринадцатое письмо в руках и на огромную стопку таких же писем в сундуке. – Серьезно, Игорь, я не понимаю, как такой проект может быть смертельно скучным.

Кот не сдвинулся со своего места под ярком лампой, даже не поднял головы. Она выдохнула, аккуратно вернув письмо в сундук, и сняла перчатки. Скоро ужин, а значит, на сегодня хватит. Странно, как получилось, что интересовавший ее проект отошел на второй план, а его место заняли ежедневные ужины и общение с миллиардером.

Всю прошедшую неделю Гретхен рано вставала, одевалась (скорее меняла пижаму на нечто более подходящее для работы) и направлялась в библиотеку для работы над письмами. Она аккуратно раскрывала каждое письмо, помещала его на специальный планшет и только потом читала. Это занимало много времени, о чем она однажды сообщила Элдону, тот даже не хотел ее слушать, сообщив, что работа над письмами должны проходить именно в таком порядке и никак не иначе. После того, как она каталогизировала все письма, она смогла приступить к следующей части своей работы: выписки интересных моментов, из которых можно было придумать сюжет романа.

Этот роман получится более объемным, чем она планировала. Писем было много, и все они пока были невероятно скучными и однообразными. Аккуратным почерком мисс Лулабель Варгас снова и снова описывала погоду в Рочестере мистеру Бенедикту Бентвику. Или как ее семья отдыхала в Джерси. Иногда в письмах мелькала информация о цветах из сада ее отца; или описание нарядов стильных соседей и восхищение платьем одной дамы, украшенным множеством бантов (39, если быть точной).

Гретхен не могла дождаться, когда это кончится, но у нее был еще полный сундук писем, а она дошла только до сентября 1872 г. К тому времени, как она закончит, она будет знать всю сводку погоды за 30 лет и весь гардероб тогдашних дам и захочет сброситься с балкона от скукоты.

Монотонность писем замедляла ее работу. У нее был всего лишь месяц на перечитку сотни писем, но за эту неделю она осилила всего 30. Если дело пойдет так и дальше, она останется в этом доме на более длительный срок.

Ее агент убьет ее, если она снова затянет сдачу очередного столько важного проекта. Мало того, что она не сдала Астронавта Билла, но еще и эту книгу?

– Игорь, похоже, нам с тобой стоит поднапрячься, – сказала она коту, почесав за его треугольными ушами. – Надо будет вернуться сюда после ужина и еще немного поработать. Как тебе такая идея?

Кот продолжал ее игнорировать. Она пробыла в этом огромном доме всего неделю и уже начала говорить со своим котом. Опять. – Не понимаю, как Хантер с этим справляется, – буркнула она. Еще пара недель и она начнет говорить с мебелью.

Она взяла кота на руки и вернулась к себе в комнату, чтобы подготовиться к ужину. Конечно, это был всего лишь дружеский ужин, но по какой-то причине Хантер каждый вечер приходил в костюме, и ей было не по себе, сидеть рядом с ним в трико.

Прошлым вечером она появилась в простом зеленом платье, и его глаза сверкнули в одобрении. Гретхен было…приятно. К сожалению, она взяла с собой только два платья, и то, по настоянию Одри. Она и не подозревала, что у нее будет повод их надеть. Сегодня она остановила свой выбор на облегающем вязаном платье с высоким горлом. Гретхен была готова расцеловать сестру за ее предусмотрительность.

Она оставила волосы распущенными, смыла с рук пыль от писем и направилась в столовую.

Каждый день она находила розу на своем столе. И каждый день это был разный сорт роз. На дворе была зима, следовательно, он где-то их заказывал. Розы были уникальными и никогда не повторялись. Сегодняшний цветок был белым с темно-розовыми лепестками на конце.

Она не совсем понимала значение этих роз. Была ли это простая вежливость со стороны одинокого мужчины? Но ей хотелось думать иначе. Может быть, он был заинтригован ею, так же как и она им. Было в Хантере что-то такое, что притягивало ее. Может, дело в его остром уме или безупречной фигуре? А может, все дело в изуродованном лице и грустном взгляде? Чтобы это ни было, она никак не могла выкинуть его из головы. Он отличался от всех мужчин, с которыми она встречалась, и это ей очень нравилось.

Гретхен пора признать, ты на него запала.

Она взяла цветок, закрепила его в волосах и поморщилась, уколовшись шипом. На подушечке пальца появилась капля крови, и она тут же положила палец в рот, останавливая кровь. Ей хотелось выглядеть красивой, но в столовую она вошла, посасывая палец.

Хантер уже ждал ее. Он не улыбнулся при ее появлении а она очень на это надеялась), но его взгляд пробежался по ее телу и сразу же изменился, стоило ему увидеть ее платье, которое ему явно понравилось.

– Добрый вечер, – сдержанно сказал он.

– И тебе приветик, – прощебетала Гретхен. Каким-то образом ее настроение сразу улучшалось при виде него. – Как прошел день?

– Он был…

– Приемлемым? – весело перебила она. За неделю она отметила один факт: Хантер всегда отвечал нейтрально. Неважно, спрашивала она о прошедшем дне или ужине. Для нее стало, своего рода, вызовом, сможет ли она разговорить его и заставить сказать что-то более позитивное.

– Именно, – сухо ответил он. – Как продвигается работа над письмами?

– Продвигается, – радостно она ответила, тем самым стараясь скрыть свое разочарование. Она не могла признаться в этом Хантеру, ведь издательство пригласило именно ее работать над этим романом. – Сегодня отличная погода, не так ли?

Он хмыкнул в ответ. Гретхен рассмеялась, усаживаясь на выдвинутый Хантером стул. – Хантер Бьюканен, прежде чем я покину этот дом, я заставлю тебя признаться, что у тебя был отличный день и на улице просто превосходная погода. Жизнь не должна быть серой и скучной.

Он проигнорировал ее издевку. – Я смотрю, ты получила розу.

– Да, а как она называется? – она прикоснулась к бутону за ухом.

– Джипси Карнивал.

– Мне нравится.

– Правда? – он замер, словно боялся сделать вдох.

Гретхен кинула. – Да, но она не самая любимая. Больше всего мне понравилась первая, голубая.

– Блю герл. Я запомню, – он выглядел таким серьезным и напряженным.

– Хотя они все прекрасны, отдаю должное твоему утонченному вкусу.

Хантер снова просто хмыкнул.

На ужин опять подали бутерброды. После ее первой жалобы они только их и ели. Это сложно было назвать едой, но, по крайней мере, они были съедобными. Однако она ходила на ужин не ради еды, а из-за компании. Если ей захочется вкусно поесть, она сама могла приготовить себе обед. Хантер, может, и считал еду Элдона приемлемой, но она считала ее отвратительной. Она никак не могла понять, почему он не мог нанять себе хорошего повара.

Хантер был настоящей загадкой, которую ей не терпелось разгадать. Она еще никогда не встречала столь скрытного, как он.

К ее удивлению, он взял ее руку и изучил покрасневший палец. – Ты поранилась.

– Ерунда, – она изучила его руку и заметила на ней шрамы. Она раньше не замечала, что у него не было одного пальца. Потерял ли он его тогда же, когда получил шрамы?

– Ты должна быть осторожней. – Его взгляд переместился на ее лицо, он слегка наклонился к ней, давая возможность уловить аромат его одеколона. По ее телу прошла волна возбуждения. Ей определенно нравился этот мужчина, но она о нем ничего не знала.

Интересно, он не рассказывал о себе, потому что не хотел делиться или просто не знал как?

Гретхен высвободила свою руку и, набравшись смелости, посмотрела на него. Хантер вновь сидел к ней, умело скрывая поврежденную часть лица. – Можно задать тебе личный вопрос?

– Полагаю, да.

– Как ты… откуда у тебя эти шрамы?

Он подскочил со своего места, Гретхен поняла, что совершила ошибку. – Прости, что спросила. Я всего лишь…

Она замолчала, когда он направился к двери. Вот дерьмо. Кажется, она задела больную тему. Но она сама хотела от него эмоций, вот и получила.

Он остановился у самой двери, повернулся и посмотрел на нее таким холодным взглядом, что Гретхен задрожала. – Хочешь узнать о моих шрамах? Интересно, почему я так уродлив, да?

– Я не это…

– Это ни для кого не секрет. Спроси любого, и тебе ответят. Ты можешь найти всю информацию в газетах. Когда мне было 10, меня похитили из закрытой школы и удерживали. Глупцы полагали, раз мой отец невероятно богат, он заплатит выкуп за единственного наследника. – Он холодно засмеялся, сверля ее взглядом. – Но они плохо знали моего отца. Ему было плевать на меня, и его не заботила передача наследства. Он лишь хотел знать, сколько сможет заработать, прежде чем умрет. Я был для него лишь помехой. Когда он узнал о похищении, ему стало интересно, какой за меня попросят выкуп. А услышав цену – отказался ее платить.

Гретхен открыла рот от изумления.

– Они целую неделю держали меня на лодке. Дни шли, я знал, мой отец не намерен меня спасать, поэтому сам стал планировать побег. Я решил, что будет просто выпрыгнуть за борт и доплыть до берега. Я так и сделал, однако доплыв до борта, меня затянуло под винт. Он повредил мое лицо, руку и грудь. – Он поднял руку. – Я мог лишиться руки, но потерял только палец. И едва не умер.

Твою мать. Вот это да.

– Думаю, можно считать это удачей. Винт двигался медленно, поэтому повредил только часть меня. – Ей стало плохо от услышанного цинизма в его голосе. – Похитители запаниковали, увидев много крови, и быстро уплыли. Меня заметил рыбак, проплывавший мимо, он бросился в воду и спас меня. Я жив только благодаря нему. – Хантер отвернулся. – Теперь ты все знаешь. Больше никогда об этом не спрашивай.

Он ушел, хлопнув дверью.

Она испортила и без того хрупкую дружбу, откинув их отношения на большой и уродливый шаг назад. Гретхен тяжело вздохнула, бросила бутерброд на тарелку, потеряв аппетит.

***

Хантера разрывало от гнева и отчаяния. Он несся по коридору особняка, сметая на ходу бесценные вазы и скульптуры. Ему нужно было хоть как-то выплеснуть свой гнев.

Она спросила о его лице. Хотела знать, что сделало его таким отвратительным. Чтобы она не говорила, она не видела сквозь его шрамы.

Это вывело его из себя, но хуже всего, повергло его в уныние. Ну почему он для нее не больше, чем человек с изуродованным лицом? Почему она такая же, как все? Почему не может забыть о них и разглядеть в нем мужчину?

Он толкнул, стоящую перед ним китайскую вазу, наблюдая, как она проехалась по столу и врезалась в стену, разлетаясь на сотки осколков. Отлично. Теперь она была разбита, также как и он.

Как он мог рассказать другому человеку о событиях, навсегда изменивших его жизнь? Будучи маленьким мальчиком, однажды он проснулся в руках незнакомцев. Как кто-то другой мог понять испытанный им страх, когда к его виску приставили холодное дуло пистолета, пока перевозили его на лодку? Или испытываемое им отчаяние, когда никто не спешил спасти его? Разве кто-то мог понять, каким безразличным был его отец? Ему было плевать на сына, убившего его обожаемую жену во время родов. Или пустоту в душе, когда Хантер понял, что ему придется самому спасать свою жизнь, но выпрыгнув за борт лодки и натолкнувшись на винт он… он обрек себя на страдания куда худшие, чем смерть?

Это разрушило его жизнь, и было только началом суровых испытаний.

Он никому не мог доверять. Лучше быть одному и в безопасности. В этом мире он мог рассчитывать только на себя. Он схватил тонкую салфетку, на которой стояла фаза, желая разорвать ее в клочья.

Он всегда будет один. Неважно как сильно он мечтал об обратном, но сегодняшние события еще раз доказали ему – его нельзя было любить. Никто не сможет разглядеть его душу, скрывающуюся за уродливым лицом.

Хантер услышал кашель за спиной. Он обернулся, увидев стоящего рядом Элдона. Он внимательно и молча осмотрел оставленные Хантером разрушения. Он не проронил ни слова, лишь ждал указаний.

Хантер провел рукой по лицу, чувствуя усталость. – Пришли завтра горничных в это крыло.

– Конечно.

– Это все, можешь идти. – Хантер развернулся и направился в свою комнату. Он переоденется и выместит всю злость в тренажерном зале. Несколько раундов с боксерской грушей хорошо с этим справятся, а еще поднятие штанги. Он будет тренироваться, пока забудется от усталости.

– Мистер Бьюканен, мне отправить ее домой? – едва слышный вопрос Элдона заставил его остановиться.

Хотел ли он этого? Одно его слово, и она в течение часа покинет его дом. Не будет больше никаких вопросов или испуганного взгляда. Только он и тишина.

Он представил милое личико Гретхен, ее смеющиеся глаза и неповторимое чувство юмора. Ее фигуру в облегающем платье, что она сегодня надела. И то, как светится ее лицо, стоит ей улыбнуться, и она это делала довольно часто. Он до сих пор хотел ее. Желал быть рядом с ней, наслаждаться ее заразительной улыбкой и язвительными комментариями.

– Нет, она остается.

– Понятно.

– Спасибо, Элдон. – Он пошел дальше по коридору и скрылся за дверью своей комнаты.

***

Гретхен завела будильник на ранее утро. У нее был план, и сегодня она намеревалась его осуществить. Она подскочила с постели, натянула любимые штаны для йоги и небрежно собрала волосы. Поставила Игорю банку консервы, поцеловала его в макушку, и, не снимая домашних тапочек, направилась в библиотеку.

Она надеялась, что придет достаточно рано. К великой радости, в библиотеке никого не было, так же как и ежедневной розы. А это значит, Элдон еще не приходил. Отлично.

Она села за стол, начала работать с письмами, без конца поглядывая на дверь. Она не могла усидеть на месте от волнения, ей было тяжело сосредоточиться на письмах. А они до сих пор были скучными и однообразными. Лула снова и снова писала кому-то по имени Бен, но Бен не прислал ни одного письма в ответ. Было так утомительно читать ее монолог. Если она сама уже не могла читать о жизни 130 летней давности, как это будут делать читатели романа?

В последнем письме она узнала, сколько времени уделялось садоводству, и сколько раз соседи навестили Лулабелль. Гретхен аккуратно сложила письмо и вернула его в конверт. Зевая, она взяла очередное письмо и посмотрела на дату.

Прошло три месяца с последнего письма. Хм. Она посмотрела в сундук, затем снова на письмо. Оно лежала не по порядку? Она пробежалась по конвертам, но все было правильно, между письмами был трехмесячный перерыв.

Мой дорогой Бенедикт.

Столько всего изменилось с моего последнего письма.

Ага, подумала про себя Гретхен. Зима сменилось весной, как увлекательно.

Не могу поверить, что нам вновь пришлось расстаться. Три месяца, что мы провели вместе, были для меня настоящим раем на земле. Проснувшись утром, мне хотелось ощущать тепло твоего тела рядом, но тебя не было. Мне пришлось запустить руки в панталоны, чтобы вспомнить ощущения твоих губ на моих нежных девичьих лепестках.

Глаза Гретхен округлились. О, Боже. Это было очень… красочно. – Лулабелль, ах, ты маленькая викторианская шлюшка.

Как ты знаешь, отец против нашего союза. Однако не могу не думать, как бы он поступил, узнав, какими плотскими способами мы познали друг друга, проводя часы в объятиях друг друга. Иногда мне хочется все ему рассказать, но по твоей просьбе я сохраню наш секрет.

Скажи, когда же ты вернешься ко мне, а до этого времени, я буду представлять твои руки, ласкающие меня.

С любовью, Лула.

Вот, теперь все стало куда интереснее. Сгорая от любопытства, Гретхен взяла следующее письмо и обнаружила, что оно написано другим подчерком. Очевидно, Бенедикт ответил Лулабелль. Это что-то новенькое, до этого у нее были только письма Лулабелль.

Мой дорожащий цветок,

Наше расставание продлиться всего несколько месяцев. Ты же знаешь, я не могу жениться на тебе до тех пор, пока мое состояние меньше, чем у нищего. Твой отец даже не посмотрит на меня, как на претендента твоей руки, пока я не стану более успешным джентльменом. Любимая, мы снова будем вместе, как только мой бизнес начнет приносить прибыль.

Твое письмо разожгло не только мое воображение, но и мои чресла. Мое тело горит от желание вновь погрузиться в тебя, ощутить твои белоснежные бедра обернутыми вокруг моей талии, пока я движусь в тебе. Я знаю, мне не следует этого писать, но я не могу устоять. Если мы пока не можем быть вместе, позволь, хотя бы нашим душам слиться воедино. Я только и могу думать, как о твоих губах вокруг моей мужественности. И этот образ никогда не сотрется из моей памяти.

С нетерпением жду твоего следующего письма.

Твой Бен.

Ого, так значит, Лула делала Бену минет? Она, оказывается, та еще потаскушка. Рада за нее. Гретхен достала следующее письмо, не в силах унять волнение. Проект получил новый оборот, и теперь чтение писем пойдет намного быстрее. Поведение этой парочки было скандальным и запретным, если учесть, что дело происходило в викторианский период, но, боже, до чего же это пикантно.

Впервые за все время Гретхен попыталась представить эту пару. Она видела Лулабелль в пышном платье с множеством юбок. Судя по ее описаниям, она разбиралась в моде.

В роли Бена, Гретхен представляла Хантера: высокого, серьезного, покрытого шрамами, израненного телом и душой. Может быть, поэтому он не отвечал Луле. Может быть, за этот трехмесячный перерыв ей удалось достучаться до него, пробиться сквозь выстроенные им барьеры.

Я только и могу думать, как о твоих губах вокруг моей мужественности. Писал Бенедикт.

Гретхен неожиданно представила себя на месте Лулы, стоящей на коленях перед Хантером, сосущей его член, пока он сжимает в кулаке ее волосы. По ее телу прошлась волна жара, и она едва устояла перед искушением уединиться в своей комнате с одним из писем. Фух.

Дверь библиотеки открылась, Гретхен от удивления подпрыгнула на стуле. Элдон был удивлен не меньше ее. Она не могла перестать краснеть, когда ее поймали за прочтением писем. Хотя она должна была их прочитать, это же ее работа. Вот только письма оказались… непристойными. И ей было не по себе. Интересно, а Элдон или Хантер знали о красочности данных писем? Именно поэтому они хотели, чтобы их превратили в роман?

– Вы сегодня рано, – сказал Элдон недовольным тоном. Он держал в руках поднос.

Гретхен помахала письмом. – Решила серьезно взяться за дело. И прошу вас, не утруждайте себя приготовлением моего завтрака. Я уже поела.

– Я и не планировал готовить вам завтрак, – сухо ответил он.

– Ага, я уже это поняла. – Он никогда не готовил ей завтрак.

Элдон прошел в библиотеку и поставил поднос на дальний край стола. Как и всегда, на подносе лежала свежесрезанная роза, вот только на этот раз ее бутон был закрыт. Цвет был настолько насыщенным, казалось, она была сделала из красного бархата.

К большому разочарованию, на подносе не было записки с приглашением на ужин. Ничего страшного. Она не позволит ему вновь отдалиться от нее. У нее были свои планы на этот счет.

Элдон выпрямился и приготовился уйти.

– Подождите, – окликнула Гретхен, обходя стол. Она взяла со стола записку, написанную утром, и протянула Элдону. – Вы можете передать это Хантеру?

Элдон посмотрел на записку, потом на нее и с неохотой взял клочок бумаги. Гретхен улыбалась, про себя радуясь этой капитуляции. Он взял ее записку. – Очень важно, чтобы он получил ее как можно скорее, – сказала она, стараясь выглядеть невинно.

Элдон неожиданно развернул листок и прочитал вслух. – Дорогой Хантер. Я буду признательна, если сегодня ты присоединишься ко мне на ужин на кухне. Ничего особенного, но обещаю, моя еда будет намного вкуснее помоев Элдона. С уважением, Гретхен.

А вот это уже неловко.

Дворецкий состроил гримасу, дочитывая записку. – Не вижу тут ничего срочного.

– Ну да, но она и не предназначалась вам, – Гретхен скрестила руки на груди. – Так вы доставите ее или как?

– Стоит ли мне ожидать ответа?

– Неа, – отмахнулась она. – Ответом будет его появление или отсутствие.

– Хорошо, – он сложил лист бумаги и покинул библиотеку, закрывая за собой дверь.

Гретхен медленно досчитала до 10, а после подошла к двери. Тапочки заглушали ее шаги, и она очень медленно открыла дверь и выглянула в коридор. Элдон в этот момент скрылся за поворотом.

Отлично. Аккуратно на цыпочках она вышла в коридор и пошла за ним, сохраняя расстояние. Если Элдон сдержит обещание, то прямо сейчас отнесет записку Хантеру. Она, конечно, могла дождаться вечера, и если он придет, то сможет извиниться, но Гретхен не хотелось целый день изводить себя.

Она хотела поговорить с Хантером, но тяжело это делать, когда не знаешь, где он находится. Именно поэтому ее план следовать за Элдоном казался ей идеальным. Она сможет увидеть его реакцию на записку и лично получить ответ.

Гретхен держалась от Элдона на безопасном расстоянии, тихо пробираясь по коридорам особняка Бьюканена. Впервые она была рада, что дом пустовал. Никто не поймает ее за преследованием дворецкого.

Элдон свернул в крыло, которое она посчитала крылом Хантера. Он дошел до конца коридора, открыл дверь и исчез за ней. Она следовала за ним и была удивлена, что за дверью находилась стеклянная пристройка, проходящая через сад.

Куда он направился?

Она пошла дальше по переходу, любуясь снежинками через прозрачные стены. Здесь было достаточно прохладно, из ее рта выходил пар, но все же не так холодно, как на улице. Коридор заканчивался маленькой кладовкой и двойными дверьми. Через двери она видела другое помещение со стеклянной крышей, которая была влажная от конденсата.

Это что – теплица?

Ну конечно! Разумеется, у него была теплица. Она была заполнена кустами роз, которые он дарил ей всю прошлую неделю. Она посчитала это очаровательным, что он каждый день дарил ей разные цветы и, как оказалось, срезал их из собственного сада.

Как интересно. Она узнала что-то новое о Хантере.

Двойные двери были приоткрыты, ей были слышны отголоски речи в другой комнате. Она осмотрелась в кладовке и заметила только две висящие на крючках куртки и ряд резиновых сапог у стены. Не так много места, чтобы спрятаться.

– Она передала вам записку, – она едва слышала слова Элдона. Он говорил с явным раздражением. Господи, да, чем она заслужила такое отношение? Хотя в записке она нелестно отозвалась о его готовке. Похоже, его это задело.