Текст книги "Застигнутые любовью"
Автор книги: Джэсмин Крейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Расстегни мне бюстгальтер! – приказала она.
Его пальцы дрожали, когда он потянулся к застежке, а щеки стали пунцовыми. Он хотел повалить ее на кровать, но Кэтрин увернулась и принялась снимать с себя остальную одежду с такой же продуманной неторопливостью, с какой снимала блузку. Никогда в жизни она еще не раздевалась с намерением подразнить мужчину, и теперь обнаружила, что голодная страсть, вспыхнувшая в глазах у Джошуа, просто восхитительна.
Когда вся одежда валялась у ног, она освободила волосы от заколок, и они упали тяжелой волной на плечи.
С низким рычанием, похожим на звериное, Джошуа вскочил с кровати и обнял ее.
– Я больше не могу! – заявил он. – Неужели тебе не известно, что мужчина способен умереть от такой пытки?!
Она ласково прильнула к нему.
– Но ты только подумай, Джош! Какая славная смерть!
– Я знаю множество гораздо более славных вещей… – с этими словами он крепко прижал ее к себе.
Он целовал ее с почти жестокой страстью, когда она помогала ему раздеться. Потом положил с неожиданной нежностью на кровать, встал над ней на колени и стал ласкать рукой, пока она не ощутила предательскую дрожь во всем теле.
Джошуа убрал со лба ее вспотевшие волосы.
– Как хорошо, что сейчас день, – заметил он. – Мне нравится смотреть на тебя, когда мы любим друг друга.
Он слегка провел пальцами по внутренней стороне ее бедра и чуть улыбнулся, когда она снова задрожала в ответ.
– Знаешь, твои глаза приобретают удивительный фиолетовый цвет, когда я трогаю тебя вот здесь.
Она вспыхнула от смущения и удовольствия.
– У меня карие глаза, – возразила она. – Может, коричневые. Фиолетовых глаз не бывает!
– Ты не видела своих глаз, когда мы любим друг друга. Я хочу тебя, Кэйти!
Он крепче прижал ее к себе, и настойчивая страсть в его голосе вызвала в ней ответную страсть, мгновенно вырвавшуюся из-под контроля. Ее бедра выгибались навстречу его натиску, дыхание с шумом вырывалось из груди, и, наконец, наслаждение захватило ее целиком, погрузив сознание куда-то в теплую, манящую тьму.
10
Они уехали из Сан-Франциско воскресным утром, однако из-за разницы во времени уже вечерело, когда Кэтрин и Джошуа вернулись на Манхэттен. В магазине на углу они купили мясо и сыр нескольких сортов, а во французской булочной – горячие хрустящие булочки и круассаны с шоколадным наполнителем на десерт. Когда все это было разложено на маленьком столике в гостиной, Кэтрин показалось, что ни разу в жизни она не ела такой вкусной еды. Потом они отправились на первый этаж в прачечную и выстирали всю одежду, накопившуюся за их медовый месяц. А вернувшись, долго смеялись, споря о том, как уместить пожитки Джошуа в битком набитые шкафы.
– Теперь я точно знаю, почему ты вышла за меня замуж, – пробормотал он, оставляя бесполезные попытки найти место в шкафу хотя бы для делового костюма, который он привез с собой. После чего смиренно повесил его на завитушку, украшавшую дверь ванной.
– Так почему же?
– Тебе понадобились дополнительные шкафы, и ты вцепилась в первого же мужчину, который пообещал тебе, что купит дом! Подумать только – я столько лет искал женщину, способную полюбить меня самого, а попался на удочку к авантюристке, которой нужен только комфортабельный дом в пригороде.
– И твое «эго» непоправимо пошатнулось?
– Думаю, что все отнюдь не так ужасно. Есть еще способ улучшить мое самочувствие.
У Кэтрин учащенно забилось сердце.
– Тебе поможет, если я признаюсь, что вышла за тебя замуж не только из-за лишнего шкафа? Имелась… и пара других причин.
– Надеюсь, они были убедительными? – Он оперся о дверь ванной и пристально посмотрел на нее. Веселье на его лице неожиданно сменилось абсолютной серьезностью. – Так почему же ты вышла за меня замуж, Кейти?
Ответ уже сложился в ее голове, но Кэтрин пока не была готова произнести его вслух. И прежде, чем заветные слова успели слететь с ее губ, она сказала:
– Потому что я хочу тебя. Хочу, чтобы ты всегда был рядом и любил меня каждую ночь!
Какое-то время Джошуа стоял неподвижно, затем в два прыжка одолел расстояние между ними, схватил ее за волосы и запрокинул голову так, чтобы удобно было поцеловать ее в губы.
– Если вы хотели именно этого, леди, то вы это и получите!
В его глазах вдруг вспыхнул такой гнев, что Кэтрин на какое-то мгновение испугалась. Казалось, сила его поцелуя должна поставить на ней клеймо, свидетельствующее о том, что она принадлежит ему.
Он не стал тратить времени на нежные прелюдии, к которым она уже привыкла, а овладел ею с отчаянной силой. И Кэтрин отвечала ему с не меньшей страстью, не узнавая ни его, ни себя. Что случилось? Почему ее слова вызвали такую реакцию?
Их пыл был истрачен слишком быстро, чтобы удовлетворить обоих, и они вновь повернулись друг к другу, ища утехи в более чувственных и медленных ласках. Однако их сдержанности хватило ненадолго, и в конце концов они впились друг в друга все с тем же отчаянным, неутолимым желанием.
Джошуа почти немедленно заснул, а Кэтрин лежала обескураженная, глядя на темные очертания его костюма, висевшего на двери ванной, и не понимая, что с ней творится. Когда Джошуа слегка пошевелился, она невольно прижалась к нему, словно ища защиты, наслаждаясь ощущением его гладкого, мускулистого тела. Минуту спустя он перекатился на живот и издал тихий храп, чуть похожий на воркование младенца. И в этот самый момент Кэтрин поняла, что любит его.
Она его полюбила. О, разумеется, это была не та теплая, уютная любовь, которую она испытывала к Роберту. Эта любовь была другой – более болезненной и тревожной. И все-таки – это была любовь…
Кэтрин оперлась на локоть и, чуть прикасаясь к коже, провела ладонью по его мускулистой спине. Наконец-то она поняла, что вовсе не предает память Роберта, признаваясь себе, что смогла полюбить другого мужчину. Ведь лишь благодаря тому, что она и Роберт испытали когда-то беззаботное счастье молодых любовников, способна она теперь ощутить богатство и глубину своего чувства к Джошуа. Она нежно поцеловала его в плечо, удивляясь в душе, как могла сомневаться, что в ее жизни может найтись место еще для одной любви. Любовь к Джошуа вовсе не означает, что ей придется отказаться от своих чувств к Роберту. Он будет всегда дорогой страницей ее прошлого, неотрывной частью ее бытия, а Джошуа – мужчина, которого она любит сейчас!
Внезапно Джошуа протянул руку и положил ее на талию Кэтрин.
– Люблю тебя, – пробормотал он, явно погруженный в сон больше, чем на три четверти.
– Я тоже тебя люблю, – ответила Кэтрин, но поняла, что он не слышит.
Завтрак на следующее утро слегка отдавал безумием. Медовый месяц кончился, каждого из них ждали дела, нужно было торопиться… Они готовились разбежаться в разные стороны и боялись, что это окажется нелегко, что если они столкнутся друг с другом в тесной кухне или ванной, то уже не смогут разлучиться. Джошуа отнес в раковину кофейную чашку и все-таки решился нежно поцеловать Кэтрин в шею, когда они встретились в дверях кухни.
– Теперь я убедился, что люблю тебя, – заявил он. – Только великая любовь могла заставить меня проглотить на завтрак без жалоб этот отвратительный несладкий йогурт!
– Тебе это полезно.
Кэтрин засмеялась, а когда взглянула на него, ее сердце защемило до боли от невысказанной любви. Ведь она еще ни разу не сказала ему, что любит! Но Джошуа уже уходил, схватив портфель и натягивая пиджак. Момент едва ли был подходящим для оглашения сокровеннейших чувств.
– Приеду в пятницу вечером, – сказал он и, наклонившись, чмокнул ее в щеку. – А ты когда вернешься?
– Я рассчитываю добраться домой из аэропорта к семи часам.
Джошуа погладил ее по щеке.
– Значит, я буду раньше. Не задерживайся. – Он направился к двери, но внезапно вернулся и крепко поцеловал ее в губы. – Будь осторожна и не забывай звонить мне каждый вечер!
И, больше не оглядываясь, побежал к лифту, который только что остановился на их этаже.
Кэтрин должна была провести утро понедельника в своей конторе, а после полудня лететь в Мичиган. Когда она вошла в свой крошечный кабинет, на рабочем столе ее ждала большая коробка, завернутая в блестящую серебряную бумагу, а также записка на конторском бланке, в которой говорилось, что ее просят немедленно явиться к мистеру Марлоу.
Мистер Марлоу, старший компаньон фирмы «Кингстон и Артур», был такой важной персоной, что Кэтрин до сих пор ни разу еще с ним не говорила. Их общение ограничивалось равнодушной улыбкой с его стороны и почтительным кивком – с ее. И теперь она не без трепета постучала во внушительную дубовую дверь.
Мистер Марлоу пригласил ее войти и встретил дружеской улыбкой.
– Ах, миссис Хант, доброе утро! Вы выглядите великолепно, просто вся сияете! Догадываюсь, что медовый месяц вы провели неплохо, верно?
– Спасибо, все было замечательно. Одна беда – он быстро кончился.
Вид достопочтенного мистера Марлоу без пиджака, в одной рубашке, настолько ее поразил, что она ответила ему так неосмотрительно.
Однако его улыбка сделалась еще шире.
– Догадываюсь, что сейчас работа не слишком вас привлекает. Но это положение легко исправить. От имени компании хочу вам предложить небольшой подарок. Мы отправим в Мичиган какого-нибудь сотрудника из нашей чикагской конторы, и он выполнит вашу работу в фирме «Дженерал Мерчендайс». Текущая неделя будет у вас свободной. Считайте это свадебным подарком от старших партнеров фирмы «Кингстон и Артур»!
Кэтрин просияла от удивления и радости.
– Огромное спасибо, мистер Марлоу! Это фантастический свадебный подарок, самый лучший, какой только можно получить! И я крайне признательна вам за него: ведь мне хорошо известно, сколько сейчас дел у фирмы.
– Не стоит благодарности. Вы заслужили этот подарок. Я рад, что получил возможность на деле выразить вам свою признательность за прекрасную работу. – Загудел селектор, и на его лице снова появилось строгое выражение. – Желаю хорошего отдыха, миссис Хант. И не задерживайтесь тут долго, а то я могу найти для вас какое-нибудь новое поручение…
Вернувшись к себе, Кэтрин застала у своего стола небольшую группу коллег. Под разные шутливые и достаточно фривольные комментарии она открыла серебристую коробку и обнаружила в ней огромный сервиз. Приборов было так много, что Кэтрин даже растерялась.
– Это чтобы ты могла пригласить нас всех на новоселье в свой новый дом, – заявил Джим. – И никаких отговорок не принимаем! Раз ты вышла замуж за деньги, дом у тебя будет.
– Ты не слишком деликатен в своих намеках, а? – поддразнила она его.
– Я просто знаю, что деликатностью от тебя ничего не добьешься.
Другие коллеги тоже за словом в карман не лезли, все весело шутили и смеялись, а Кэтрин благодарила за подарок и радовалась, что у них такие прекрасные отношения.
Потом все разошлись по своим местам, и только Джим немного задержался у нее.
– Мне нет нужды спрашивать, счастлива ли ты, – негромко сказал он. – Ты просто сияешь, Кэтрин.
– Я действительно счастлива. – Она приподняла громадную коробку. – Ты не подскажешь, как мне дотащить все это до дома? Надо было брать с собой чемодан!
– Я спущусь с тобой вниз и организую такси. Джошуа Хант, несомненно, совершил чудо, заставив тебя так улыбаться, но, по-моему, он лишил тебя твоей обычной самостоятельности.
Когда Кэтрин вернулась к себе в квартиру, она показалась ей одинокой и маленькой. Поставив на стол коробку, Кэтрин потянулась к телефону, собираясь немедленно сообщить Джошуа прекрасную новость о своем дополнительном отпуске, но передумала, не набрав до конца его телефон. Зачем звонить, когда можно просто приехать в дом его отца и устроить таким образом сюрприз?
Как только ей пришла в голову эта мысль, Кэтрин решила не терять времени и тут же переоделась. Она выбрала легкие брюки цвета морской волны, белую муслиновую рубашку и белые кроссовки, вытащила из пучка заколки и завязала волосы сзади голубым шелковым шарфом. Затем она схватила чемодан, приготовленный для поездки в Мичиган, и поймала такси до Большого центрального вокзала.
Поезд на Уотерфорд пришлось ждать почти час, и Кэтрин успела купить самую сексуальную ночную рубашку, какую только смогла найти – с обшитыми кружевом прорезями на самых неожиданных местах. «Или, пожалуй, на самых подходящих местах…» – подумала она с улыбкой, укладывая ее в чемодан.
Была только середина дня, когда таксист высадил ее возле особняка Хантов, и она не рассчитывала застать Джошуа дома. И точно: на звонок ответила приходящая горничная, и сообщила, что мистер Джошуа Хант на работе – так же, как и мистер Натан Хант. А вот миссис Хант дома. Сейчас она на заднем дворе, пропалывает грядки.
– Не буду мешать миссис Хант, – сказала Кэтрин. – Я знаю, как это неприятно, когда в разгар твоей работы приезжают гости. Я сразу поднимусь в спальню Джошуа и распакую чемодан. Когда миссис Хант вернется в дом, передайте ей, пожалуйста, что я здесь.
– Конечно. А насчет лишнего беспокойства – не волнуйтесь: миссис Хант на обед приготовила жареную баранью ногу, так что проблем тут не будет, просто она поставит еще один столовый прибор. Знаете, всю прошлую неделю миссис Хант неважно себя чувствовала; хорошо, хоть сегодня она нашла в себе силы выйти на солнышко.
Словоохотливая прислуга вернулась на кухню, а Кэтрин спокойно стала подниматься наверх по элегантной лестнице; ее обутые в кроссовки ноги бесшумно шагали по толстому ковру.
Она без труда нашла дверь комнаты Джошуа, которая находилась в конце коридора, поодаль от комнат, которые занимал его отец и Даниэла. Кэтрин поставила на пол чемодан, развязала шелковый шарф и провела пальцами по длинным, густым прядям. В поезде плохо работал кондиционер, и ей не терпелось принять душ до того, как Джошуа вернется с работы.
Она уже собиралась открыть дверь, как вдруг услышала доносящееся из комнаты невнятное бормотание. Ее рука в нерешительности застыла на дверной ручке, и звук повторился. На этот раз Кэтрин безошибочно узнала голос. Но ведь Джошуа сейчас должен быть на работе! И с кем он говорит?!
Из комнаты донеслось явно женское тонкое сдавленное всхлипыванье, и Кэтрин, не подумав, что делает, нажала на ручку и тихо открыла дверь.
Открывшееся зрелище заставило ее застыть на месте. На кровати лежала Даниэла Хант, Джошуа, чуть наклонившись, сидел рядом с ней. Даниэла с видом собственницы обнимала его за шею; лицо ее было обращено к двери, но она едва ли видела Кэтрин, поскольку ее глаза покраснели и опухли от слез, а все внимание было поглощено собеседником.
– Как ты мог жениться на ней, Джошуа?! – бормотала она отчаянным шепотом. – Ты ведь знаешь, как я люблю тебя! Неужели ты все забыл?!
– Даниэла, Бога ради, ты замужем за моим отцом! Чего еще ты хочешь от меня? Вспомни: ведь ты его любила, когда выходила замуж. Ты должна постараться забыть о… том, что произошло потом.
– Я любила его лишь потому, что не встретила тебя…
Кэтрин завороженно наблюдала, как Джошуа убрал волосы с глаз своей мачехи. Это был такой знакомый жест, что она почти физически ощутила нежность его прикосновения.
– Это не так, Даниэла. Я уверен.
– Но ты ведь не любишь ее, правда, Джошуа? – Она лихорадочно вцепилась в его руку. – Скажи мне, что ты ее не любишь! Что ты женился на ней только потому, что пытался поставить между нами еще одну преграду! Не мучай меня, скажи, что это так!
Очень тихо – так же тихо, как открывала, – Кэтрин закрыла дверь спальни. Она машинально нагнулась, взяла чемодан и стала спускаться вниз, а подойдя к входной двери, наткнулась на нее, не заметив.
Невидящими глазами Кэтрин уставилась на массивную дверь, затем аккуратно поставила чемодан сбоку от входа, повернулась и, как сомнамбула, пошла в противоположную сторону. Когда дорогу ей преградила еще одна дверь, она толкнула ее и оказалась на кухне.
Прислуга стояла у раковины и чистила морковь.
– А, еще раз здравствуйте, миссис Хант! Вы так и не распаковали свой чемодан? – Она добродушно засмеялась. – Два мистера Ханта и две миссис Хант в одном доме! Не многовато ли, а?
– Да, наверное. – Кэтрин почувствовала, что сейчас разрыдается, и сделала паузу, чтобы проглотить комок в горле. – Пожалуйста, зовите меня Кэтрин.
– А меня зовут Барбара. Не желаете выпить холодного чая? В холодильнике стоит целый кувшин. Я бы вам сама налила, да только что чистила лук.
– Я, пожалуй, больше люблю чай с лимоном, чем с луком… – собственные слова долетали до Кэтрин словно издалека.
– Миссис Хант… Кэтрин… вы здоровы? Вы вдруг так побледнели… Не обижайтесь на меня за мои слова!
– Все нормально. Все просто превосходно.
Ничего не видя, она повернулась, чтобы уйти, и налетела прямо на Джошуа.
– Кейти! Дорогая! Я заметил твой чемодан у двери, но решил, что мне померещилось. – Он схватил ее в объятия и прижал к себе. – Как я скучал без тебя!
– Неужели?
Кэтрин казалось, что ее тело налилось свинцом. Она ничего не чувствовала, не могла сделать ни одного движения. И только сердце по привычке забилось учащенно: очевидно, потому, что его улыбка была такой, как всегда – обворожительной и абсолютно искренней.
Впрочем, Джошуа сразу почувствовал неладное и с недоумением взглянул на нее, без слов спрашивая, что случилось.
Но Кэтрин молчала, не в силах выразить глубину своей обиды, и тогда он наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз. Лучше бы он не делал этого! Уловив на его рубашке запах духов Даниэлы, Кэтрин резко отшатнулась, испугавшись, что ей станет плохо.
Нежная улыбка тут же исчезла с лица Джошуа, его руки опустились. Он подошел к раковине, налил в стакан воды и залпом выпил.
– Что ты здесь делаешь? – отрывисто спросил он. – Я думал, что ты уехала на всю неделю.
– О, в этом я не сомневаюсь!
Кэтрин почувствовала на себе недоумевающий взгляд Барбары и пронзительный испытующий – Джошуа. Набрав в грудь побольше воздуха, она заставила себя держаться спокойно. У нее был богатый опыт скрывать от людей свое внутреннее состояние, но сейчас он ей не очень-то помогал…
– Мистер Марлоу, наш старший партнер, дал мне лишнюю неделю отпуска, – сказала она ровным голосом, но, взглянув на Джошуа, поняла, что не в силах больше скрывать своей горечи и обиды. – Кажется, он решил, что мы оба будем рады продолжить наш медовый месяц.
– Понятно.
Внезапно Кэтрин почувствовала, что еще немного – и у нее начнется истерика.
– Я очень устала, Джошуа, – сказала она. – Мне бы принять душ и немного отдохнуть перед обедом. Ты сейчас вернешься на работу? Что ты вообще делаешь дома в такое время?
– Я оставил здесь кое-какие бумаги и не знал точно, где они, а то бы прислал кого-нибудь еще. Но ты права, мне пора возвращаться.
– Тогда, вероятно, мы увидимся вечером.
Кэтрин выскочила из кухни, прежде чем он смог что-то сказать, и бросилась вверх по ступенькам в его комнату. Ей страшно не хотелось туда входить, зная, что там только что была Даниэла, но больше идти было некуда.
С силой захлопнув дверь, она закрыла ее на ключ, оскорбленная до глубины души. Ей даже расхотелось принимать душ: казалось, что грязь, которую она ощущала каждой клеточкой тела, не смоет никакая вода. Как смел Джошуа жениться на ней, когда любит другую?! Кэтрин принялась сдирать с себя одежду, словно на ней мог остаться запах духов Даниэлы. Она яростно расстегивала пуговицы, мало заботясь о том, что некоторые отлетали и катились по комнате. Как могла она быть настолько слепой?! Как могла не заметить столь явных признаков истинного отношения Джошуа к Даниэле?!
Ведь все это время он лгал ей! Нарочно обманывал! Предал!
Кэтрин металась по комнате в одном бюстгальтере и трусиках, когда за ее спиной внезапно скрипнула дверь. Резко обернувшись, она увидела Джошуа.
– Как ты вошел? – злобно воскликнула она, схватив со стула полотенце и кое-как замотавшись в него. Обида, ярость и горе, не находя выхода, бурлили внутри, загнав ее почти на порог безумия.
– Через дверь, – спокойно ответил Джошуа.
– Она была заперта! Я заперла ее!
– Здесь такой вот современный замок. Его можно отпирать с обеих сторон.
– Надо же, как интересно! Новое слово в изготовлении замков! Я бы сказала, что это похоже на современный брак: никаких ограничений ни для кого. Удобно, а скорее – бесполезно, это уж как посмотреть.
– Ради Бога, Кейти, что случилось? Что ты хочешь этим сказать?
Джошуа казался искренне озабоченным, и она прониклась еще большей ненавистью к нему за ловкость, с которой он изображал заботу о ней. Он хотел погладить ее, но Кэтрин отскочила в сторону, словно на кончиках его пальцев был страшный яд.
– Не трогай меня! – закричала она. – Никогда больше не трогай меня!
– Почему? – Его тон показался Кэтрин опасно спокойным. – Ты моя жена, и мне нравится тебя трогать.
– Так же, как тебе нравится трогать твою мачеху?
Джошуа тяжело вздохнул.
– Ты сегодня видела Даниэлу со мной. – Это было утверждение, а не вопрос.
– Да, я видела вас! Прошу прощения, что не позвонила заранее и не предупредила всех, что приезжаю. Если бы я не была такой наивной идиоткой, поверь мне, я бы не поставила ни вас, ни себя в это неловкое положение.
Лицо его стало мрачнее тучи. Он шагнул к ней, но она невольно отступила назад, и Джошуа замер на месте.
– Мне жаль, что ты узнала обо всем таким вот образом, – сказал он. – Я намеревался сказать тебе правду в самое ближайшее время – как только мы останемся вдвоем.
Кэтрин показалось, что ее сердце медленно разлетелось на тысячи мелких осколков.
– По крайней мере, ты теперь избавлен от необходимости делать неприятное признание. Скажи мне только одно, Джошуа: зачем ты женился на мне?
– По дюжине различных причин, большинство из которых я, кстати, сам в то время не понимал. Слушай, Кейти, все не так, как ты думаешь! Я как раз хотел объяснить тебе…
– Ты хочешь сказать, что мне все померещилось? И ты не обнимал Даниэлу на этой самой кровати? И ты со своей мачехой не совершил адюльтер?
Джошуа вздрогнул, словно от боли.
– У меня с Даниэлой никогда не было физической близости, – спокойно сказал он. Впрочем, это наигранное спокойствие тут же оставило его. – Помилуй, Кейти, ведь она жена моего отца!
– Но ты целовал ее сегодня! Разве это не физическая близость? Или, может, ты рассматриваешь ваши поцелуи как чисто духовный опыт?
– Сегодняшний день был ошибкой, – сухо возразил он.
– Что ж, не могу не согласиться с этим! И сколько же у вас было подобных ошибок, Джошуа?
Наступила короткая, напряженная пауза.
– Как только я… как только мы с Даниэлой поняли, что нас связывает нечто большее, чем просто родственная привязанность, мы стали стараться никогда не оставаться наедине.
– Как благородно! – процедила сквозь зубы Кэтрин, чувствуя, что не в силах вынести правды, которую, казалось, так хотела услышать. – И как же вписывается наш брак в этот милый маленький любовный треугольник? Впрочем, не говори! Попробую догадаться сама. Ты боялся, что не сможешь справиться с любовью к собственной мачехе. Теперь ясно, почему ты так настаивал на скорой свадьбе!
Джошуа отвел глаза в сторону.
– Это не так. К тому времени, когда я на тебе женился, мои чувства к Даниэле переменились.
– Ну, конечно! Сегодня я видела, как переменились твои чувства к ней! – Ее короткий смешок был подозрительно похож на рыдание; она отшатнулась, прижав руку ко рту. – Боже мой! Теперь я вижу, что жила словно с шорами на глазах. Тот уик-энд на берегу океана… Даниэла рассчитывала найти тебя одного в коттедже, не так ли?
– Возможно. Не знаю… Да, думаю, что так. – Он снова шагнул к ней, но сразу остановился, когда она инстинктивно отпрянула. – Кейти, прошу, выслушай меня – только выслушай по-настоящему. Я попытаюсь объяснить тебе, что произошло. Мы с Даниэлой сблизились при чрезвычайных обстоятельствах: я рассказывал тебе, как она потеряла ребенка; кроме меня, ей не на кого было опереться. Отец постоянно находился в разъездах; Даниэла проводила большую часть времени одна в этом доме или со мной. Она хорошенькая, с милым характером, и вообще – воплощение всех женских достоинств и прямая противоположность агрессивным и амбициозным женщинам, которых я каждый день встречаю на работе.
– Я полагаю, ты намекаешь на таких, как я? Озабоченных своей карьерой?
– Да нет же, я имею в виду другое…
Но Кэтрин уже не слушала.
– Я прекрасно вижу, насколько Даниэла привлекательна в качестве жены. Она умеет готовить, способна создать чудесную атмосферу домашнего уюта, она прекрасная хозяйка. – Кэтрин постаралась скрыть ноющую боль в сердце всепонимающей улыбкой. – Представляю, как ты был раздосадован, что такую идеальную супругу уже ухватил твой отец! Удивительно, что ты не предложил ей развестись с мистером Хантом.
– Я никогда даже и не думал о том, чтобы жениться на Даниэле. Ни один из нас не стал бы предавать доверие отца!
– А что же вы делали сегодня днем, Джошуа? Нашли удачный способ выразить вашу преданность?
Он побледнел и скрипнул зубами, пытаясь сдержать гнев.
– Даниэла пришла ко мне в комнату, чтобы окончательно проститься. Она действительно хотела этого! А потом все немного вышло из-под контроля…
– Как ты здорово все объясняешь!
Ее холодный сарказм находился в драматическом противоречии с бурлящими чувствами. Она внезапно поняла: больше всего ей разрывает сердце сознание того, что Джошуа ее не любит. И никогда не любил! Просто лгал, чтобы убедить ее выйти за него замуж! Обида вылилась в яростный, холодный гнев.
– Так все-таки почему ты женился на мне? – спросила она с мертвенным спокойствием.
– К тому времени, когда я встретил тебя, я действительно решил, что наилучший способ выпутаться из этой ужасной ситуации – это жениться.
– И тут подвернулась я?
– Черт побери, Кейти, все было не так! – Он набрал в грудь воздуха, изо всех сил заставляя себя сдерживаться. – Встретив тебя, я понял, что никогда не найду более подходящей жены и более приятной спутницы жизни. Мне казалось тогда, что у нас есть все шансы стать счастливой парой.
– Так почему же ты мне лгал? – Ее голос снизился до шепота. – Когда ты просил меня выйти за тебя замуж, ты говорил, что любишь меня!
– Я старался быть с тобой честным, насколько это возможно, пока не понял, что ты хочешь знать правду.
– Что ты имеешь в виду?!
– Признайся, Кейти: ты ведь хотела выйти за меня замуж – но так, чтобы это произошло как бы помимо твоей воли. Я должен был взять всю ответственность на себя. Постарайся быть честной с собой, Кейти, или у нас никогда ничего не получится! Мы оба хотели жить вместе. Мы оба хотели детей. Мы оба хотели иметь постоянный дом. Мы нравились друг другу и уже стали добрыми друзьями. Единственная загвоздка заключалась в том, что ты считала недопустимым брак без любви.
– И ты солгал мне?
– Да, я солгал тебе! Солгал оттого, что счел это самым разумным. Ведь ты любила Роберта. Господь свидетель, сколько раз ты мне заявляла, что никогда больше не полюбишь другого мужчину! Мне тоже казалось тогда, что я не смогу никого любить, кроме Даниэлы. И поэтому решил, что мы идеально подходим друг другу – два человека, которые никогда не причинят друг другу боль, потому что в их отношениях отсутствуют глубокие чувства. И я думал, что так будет всегда. Я сказал тебе слова любви, потому что ты хотела их слышать. Я лгал, Кейти, но это была ложь во спасение! Разве это такое уж непростительное преступление? – Он отвернулся. – Если хочешь, я могу признаться, что был не прав. Но в то время мне это казалось самым простым.
– Не сомневаюсь! А что должна, по-твоему, испытывать я, понимая, что ты выбрал меня, словно подходящую породистую кобылу, чтобы я высиживала тебе детей?
На секунду слабая улыбка смягчила мрачное лицо Джошуа.
– Ты все перепутала, Кейти. Кобылы не высиживают свое потомство.
– Не учи меня!
Его лицо снова посуровело.
– Ладно, не буду. Давай перестанем кричать про мои мотивы и обсудим твои. Ты можешь себя считать в этой ситуации абсолютно, кристально чистой? Я бы сказал, что в отношении секса ты была изрядно неудовлетворенной женщиной в то время, когда я тебе попался на пути. Или ты думаешь, что я ничего не замечал? Я прекрасно видел, что тебе нравится мое общество. Может, Роберт и был твоей единственной любовью, но я знал, что в постели вполне заменяю тебе его! Так почему тебе можно было выйти за меня замуж, не любя, только потому, что я – подходящий для тебя жеребец, а я не имел право на тебе жениться, хотя видел в тебе будущую хорошую мать и доброго друга, с которым не скучно?
– Как ты смеешь?!
– Что я смею? Говорить, что тебе был нужен мужчина?
Кэтрин была слишком оскорблена, чтобы принимать любые его доводы. После восемнадцати месяцев сдержанности она только начинала вновь испытывать сильные чувства, и теперь все ее надежды были растоптаны.
– Ты не имел права мне лгать! – закричала она. – Никакого права! Ты заманил меня в постель, а потом обманом женился на мне!
– Ты лучше бы не кричала, если не хочешь, чтобы все в доме узнали, из-за чего мы поссорились.
– Они все узнают и так достаточно скоро, когда я подам на развод! А я собираюсь это сделать немедленно!
Кэтрин бросилась к шкафу, распахнула настежь дверцу и тогда лишь вспомнила, что ее чемодан все еще нераспакован и стоит внизу. Она направилась к двери спальни, но обнаружила, что не может пройти: Джошуа преградил ей дорогу.
– Дай мне выйти! Я уезжаю!
– Одетая в полотенце? Сделай одолжение, Кейти, и заткнись хотя бы на несколько минут – чтобы выслушать, что я тебе скажу. Мои отношения с Даниэлой – какими бы они ни были – уже позади. Все кончено! Все быльем поросло! Так что, вся эта сцена бессмысленна.
– Бессмысленна?!
Кэтрин пришлось остановиться, чтобы набрать в грудь воздуха. А когда она открыла было рот, чтобы обрушить на Джошуа новый поток обвинений, все ее слова заглушил поцелуй. Его губы впились в нее с неистовой страстью, а язык уже пытался проникнуть глубоко в рот.
Кэтрин изо всех сил сопротивлялась, но скоро поняла, что это бесполезно. Несмотря на то что ей стало известна правда о чувствах Джошуа, она по-прежнему хотела делить с ним постель! Она услышала шум крови в ушах, когда он крепче обнял ее и стал поцелуями прокладывать дорожку от шеи к грудям. Жаркие руки ласкали ее, отбросив прочь полотенце и остатки одежды, и вот уже град поцелуев обрушился на ее тело.
Колени Кэтрин подогнулись, она не заметила, как оба они оказались на полу, а у нее под головой была сброшенная одежда. Руки Джошуа продолжали ласкать ее, он бормотал слова любви, восхищался ее красотой, говорил, какая она удивительная любовница… Кэтрин услышала свой собственной низкий стон страсти и с отчаянием поняла, что ее тело все еще способно с готовностью покоряться ему, несмотря ни на что. Но ведь так не бывает! Так не должно быть! Сделав последнюю, отчаянную попытку связать воедино разбегающиеся мысли, она поняла: когда Джошуа занимается с ней любовью, невозможно поверить, что он может любить кого-то еще. Его нежность, его страсть кажутся предназначенными лишь ей одной!
