Текст книги "Миссия в Афганистане"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава двадцатая

Фрост добежал до дверей склада. Главные ворота базы были распахнуты, и через них на плато выкатывались советские танки, обстреливаемые залегшими моджахедами. Русские уже несколько пришли в себя и теперь начинали реорганизовывать свои силы, чтобы оказать достойное сопротивление.

Очередь ударила в стену рядом с капитаном, и тот поспешно нырнул в дверной проем. В помещении было темно, но вот вдруг блеснул луч электрического фонаря.

– Хэнк, – сказала Мерана, – здесь есть еще ПТУРСы. Мы можем использовать их против танков.

Фрост кивнул и сменил магазин в “Узи”.

– А ты умеешь стрелять из установки, Мерана?

– Конечно. Мне уже доводилось.

– Тогда займитесь этим. Ты и Сабхан. Я иду в главный корпус. Если они держат тут Мэтта или это чертово оружие, я обязан их найти. Ну, до встречи, родная.

Фрост послал девушке воздушный поцелуй и стремительно выскочил из двери склада. Он упал на землю, перекатился несколько раз, выпустив длинную очередь, а потом снова вскочил на ноги и побежал дальше. К нему устремились человек восемь советских солдат, но тут же над головой наемника что-то просвистело, и громыхнул взрыв. Русские повалились на землю, истекая кровью.

“Они нашли и гранатомет”, – подумал капитан, быстро оглядываясь.

В дверях склада стоял Сабхан с русской базукой в руках. Мерана была рядом с ним. Она улыбнулась.

Фрост махнул ей рукой и бросился бежать дальше, перепрыгнув через тела солдат. Неподалеку разорвалась еще одна ракета, все окуталось клубами дыма. Капитан заметил, как из-за угла появился военный грузовик и покатил прямо на него.

Наемник отскочил в сторону, припал к земле, а в следующий момент схватился руками за выхлопную трубу машины. Грузовик набирал скорость, волоча его по снегу и приближаясь к главному корпусу.

Фрост крепко вцепился в горячую трубу, автомобиль начал поворачивать. Капитан перебросил сначала одну, а потом другую руку на глушитель. Затем быстро вытащил из кармана старый грязный носок, с помощью которого предохранял ствол “Узи” от снега.

Фрост затолкал носок в выхлопную трубу и ждал, что будет дальше. Мотор грузовика начал кашлять и чихать, машину занесло, и она вдруг остановилась. Капитан отпустил глушитель, прокатился под колесами и вскочил на ноги. Держа пистолет-пулемет в правой руке, он бросился бежать в сторону от автомобиля.

И не зря. Не прошло и трех секунд, как двигатель грузовика взорвался, и языки пламени взметнулись вверх, когда громыхнул бензобак. Наемник успел вовремя броситься на землю и не пострадал, зато водитель в объятой огнем одежде вывалился из кабины и с воплями катался по снегу.

Фрост прицелился и нажал на спуск – короткая очередь избавила солдата от мучений. А капитан опять вскочил на ноги и побежал ко входу в главный корпус, который находился теперь не далее чем в двадцати ярдах от него. Надо было спешить…

Ракеты, которыми моджахеды обстреливали базу, продолжали рваться то тут, то там – Фрост хорошо слышал эти звуки. Он понимал, что сейчас танки выкатятся на открытое место и разберутся, что никто не собирался штурмовать базу снаружи, а действуют против них лишь горстка диверсантов да ракетная установка в горах.

Вот тогда стальные машины развернутся и начнут утюжить все подряд на своей собственной территории. Времени у капитана оставалось все меньше и меньше.

Он переступил через тело охранника, которого убил, и вошел в здание. Корпуса административных и хозяйственных построек были соединены между собой переходами и тоннелями. Фрост свернул в первый же коридор, надеясь найти или госпиталь, или что-то вроде тюрьмы, или же научную лабораторию. В первых двух мог оказаться Мэтт Дженкс, а в третьей – секретное советское оружие.

Держа “Узи” в правой руке на уровне бедра, наемник быстро, но осторожно продвигался по переходу. Указательный палец лежал на спусковом крючке – Фрост был готов к любым неожиданностям.

Неожиданно послышались шаги и из-за поворота впереди вышли двое солдат. Наемник не терял времени – очередь швырнула обоих на бетонный пол, русские даже не успели ничего сообразить.

Фрост продолжал свой путь. В конце коридора он увидел несколько дверей. Наверное, кабинеты местного начальства. Внезапно капитан похолодел – он не знал русского языка, но из прошлого своего опыта помнил кое-какие буквы из кириллицы. И вот теперь на одной из дверей он увидел три зловещие буквы: КГБ. Советская тайная политическая полиция. Фрост вздрогнул, вспомнив, как угодил в руки этих парней и сколько трудностей ему пришлось преодолеть, чтобы бежать из Москвы.

Он отошел на пару шагов и ударил ногой по замку, но дверь устояла. Фрост поднял пистолет-пулемет и нажал на спуск. Полетели щепки, на месте замка появилась дыра. Наемник снова ударил ногой, дверь распахнулась, и он прыгнул на пол, на долю секунды опередив автоматную очередь, которая прошла у него над головой.

Фрост перекатился под стену и тоже нажал на спуск. Он палил до тех пор, пока не закончился магазин. Потом прислушался. Тихо. Капитан осторожно выглянул из-за угла.

На полу комнаты лежали два тела в военной форме. Их автоматы – короткоствольные АКС – еще дымились. На стене капитан увидел изрешеченный пулями портрет Ленина. Во лбу вождя мирового пролетариата зияло несколько дырок, хитроватая улыбка, казалось, сползла с лица этого злого гения.

Еще одна дверь вела из комнаты в другой коридор. Фрост сунулся туда стволом вперед. Кажется, больше никого тут нет. Он увидел большую зарешеченную дверь, а за ней – двери доброго десятка камер.

Наемник традиционным образом разделался с замком и ступил в тюремный коридор. За решеткой он увидел лица, много человеческих лиц; муки и страдания этих людей выражали ввалившиеся щеки, полные страха глаза и плотно сжатые губы. У многих были выбиты зубы, у некоторых отсутствовали уши или ноздри, а один даже был с такой же пустой глазницей, как и сам Фрост.

“Знакомый почерк”, – подумал он, глядя на мужчину, чей глаз явно был выжжен.

Капитан сделал ему знак рукой отойти от двери и нажал на спуск “Узи”. Замок вылетел, дверь распахнулась. Мужчина – еще не веря тому, что получил свободу – вышел в коридор. Он настороженно смотрел на Фроста, а потом вдруг поднял над головой руки, словно стряхивая кандалы.

– Да, да, – улыбнулся наемник. – Ты свободен, друг.

Он быстро вернулся в первую комнату и принес оттуда автомат одного из кагэбистов. Вручил оружие афганцу и указал на двери других камер. Тот понял его, улыбнулся, показывая, что у него выбиты передние зубы, и принялся с энтузиазмом освобождать своих недавних товарищей по несчастью.

А Фрост прошел дальше по коридору и остановился в самом его конце. В последней камере на нарах лежал человек, который не подбежал к двери, как другие. Капитан припал к зарешеченному окошку. Человек на нарах пошевелился и обернулся. Наемник не узнал его лицо, но узнал волосы и характерный наклон головы.

Губы мужчины были разбиты и кровоточили, нос превратился в кровавое месиво. На руках и груди виднелись синяки и другие следы побоев и истязаний. Пленник был одет лишь в обрывки каких-то брюк. Но волосы, волосы были те самые.

– Мэтт, – позвал капитан. Мужчина пошевелил головой.

– Хэнк? Хэнк Фрост?

Голос – хриплый и уставший – тоже трудно было узнать, но в глазах мужчины по-прежнему горел неукротимый огонь, знакомый Фросту еще по Вьетнаму.

– Отойди к стене, – сказал наемник, поднимая “Узи”. Замок вылетел из двери, и она распахнулась. Мэтт Дженкс недоверчиво огляделся.

– Неужели свобода? – спросил он.

Фрост сменил магазин и протянул оружие другу.

– Да, Мэтт. Свободен. Но нам еще придется повоевать за это. Там, в комнате, есть один автомат. Ты возьмешь его. Прихвати и одежду какую-нибудь. Сними ее с мертвых русских. Так это твои бойцы сидят тут в камерах?

– Часть из них мои люди, – ответил Дженкс. – Но они все повстанцы. А что, черт возьми…

– Мы вытащим тебя отсюда, приятель. А где это проклятое лазерное оружие, о котором ты говорил?

– Где-то в горах, – сказал американец. – Они вывезли установку пару дней назад, насколько я знаю. По крайней мере, здесь ее нет.

– Ну, слава Богу, что ты жив, – улыбнулся Фрост. – А до этой штучки мы еще доберемся. Ты можешь идти или нужны носилки?

Дженкс упрямо покачал головой.

– Конечно, могу идти, Хэнк. За кого ты меня принимаешь?

Фрост хлопнул его по плечу. Вот такой он, Мэтт Дженкс, его старый друг. На такого всегда можно положиться. Такой не подведет – будет драться до последней капли крови. Однако капитан видел, что лишения и пытки все же наложили свой отпечаток на опытного бойца и теперь, возможно, ему придется преодолевать какой-то психологический барьер, чтобы вновь стать самим собой.

Фрост еще раз взглянул на Дженкса и двинулся по коридору к выходу. В живых оставалось еще слишком много коммунистов, чтобы можно было себе позволить расслабиться.

Глава двадцать первая

Разрывы ракет все еще сотрясали оконные стекла в главном корпусе, когда Фрост, Дженкс – довольно странно выглядевший в советской шинели и сапогах – и освобожденные из заточения моджахеды подошли к выходу из здания. Капитан повернулся к Мэтту.

– Ты знаешь их язык. Переведи мои слова.

– Хорошо, – кивнул Дженкс. – Говори.

– Скажи им, что нам нужно пересечь центральный плац и выбраться к дальней стене крепости. Там со скалы спущены две веревки, по которым мы поднялись сюда. Как только начнется стрельба…

– Подожди, – перебил Дженкс, – я не успеваю. Он повернулся к афганцам и заговорил на их родном языке. Те понимающе кивали.

– Короче, один из наших людей должен был сбросить еще шесть веревок. Сабхан принес их с собой, полный мешок…

– Сабхан здесь? – спросил Мэтт.

– Да. Что-то не так?

– Он хороший боец. Мохаммед уль-Раик считает его одним из лучших своих полевых командиров.

– Вот и отлично. Когда вы подойдете к краю плато, как можно быстрее закрепляйте петли и начинайте спуск…

– Подожди…

Дженкс снова стал переводить. Дождавшись, когда он замолчит, капитан продолжал:

– Короче, спускаться нужно с максимальной скоростью. Это будет не очень трудно – там уже все должно быть подготовлено. И все же, пусть будут осторожны.

Мэтт посмотрел на Фроста и опять перевел. Моджахеды кивали, но в глазах у некоторых наемник заметил страх – редкое явление у афганских горцев.

– Ну, вперед, – сказал капитан. – Как только мы окажемся во дворе, Мерана и Сабхан попытаются развалить ПТУРСами эту дальнюю стену, чтобы нам не пришлось перелезать через нее.

Дженкс снова обратился к моджахедам. Те молча выслушали его, поглядывая на свое оружие – ножи для разрезания бумаги, ножки стульев, ремни – все, что им удалось найти в здании, и что могло послужить хоть каким-то аргументом в борьбе за жизнь.

Фрост последний раз оглядел свою команду, а потом цинком распахнул дверь и бросился наружу. Здесь по-прежнему стреляли, и стоял невообразимый шум. Рвались ракеты, ревели двигатели танков, кричали люди.

Моджахедов было значительно меньше, чем русских, но они были лучше подготовлены и знали, чего хотели, поэтому бойцам Советской Армии пока не удавалось перехватить инициативу.

Фрост тут же подключился к действию, его “Узи” брызгал огнем во все стороны, пока он пересекал двор. Дженкс и афганцы бежали за ним. Мэтт тоже стрелял, а остальные только выкрикивали угрозы и оскорбления – огнестрельного оружия у них не было.

То тут, то там падал на землю очередной солдат, некоторые моджахеды по пути подбирали автоматы убитых, и вскоре огневая мощь колонны Фроста значительно возросла. Они уже подбегали к дальней стене крепости, когда прогремел сильный взрыв и в стене появился пролом, через который вполне мог бы въехать танк.

Капитан увидел Мерану и Сабхана, которые и учинили это разрушение с помощью найденных на складе ПТУРСов. Они тоже спешили поскорее убраться с территории базы, ибо один из советских танков как раз ворвался в главные ворота, его гусеницы хищно лязгали, словно зубы тигра. Стрелять русские не хотели, чтобы не задеть своих, они явно намеревались просто передавить дерзких пришельцев.

– Бей по танку, Мерана! – заорал Фрост. – По танку, мать его так!

Девушка услышала. Они с Сабханом быстро навели ракету и пустили ее в цель. Стальной монстр принял удар корпусом и остановился. Особенно наемника порадовало то, что остановился он прямо в воротах и успешно загородил дорогу прочей бронетехнике, которая на всех парах неслась к крепости. Теперь русские танки были заблокированы.

Продолжая стрелять, Фрост подбежал к Меране и Сабхану. Дженкс и афганцы не отставали.

– Мерана, выводи их отсюда, – приказал капитан.

Патроны в “Узи” закончились; Фрост вытащил из-под куртки браунинг и палил теперь из него. Девушка побежала навстречу Дженксу, показывая рукой на пролом в стене, а Сабхан расположил нескольких своих бойцов неподалеку, чтобы те огнем прикрывали отход.

Капитан дал еще несколько выстрелов и тоже бросился к стене. Он пробежал в пролом и оказался на до боли знакомом заснеженном плато. Снег был мокрый, липкий и очень затруднял передвижение. Он увидел, что Мерана как раз завязывает веревку на поясе Дженкса, готовясь спустить американца вниз. Тут же суетился и Сабхан.

Фрост подбежал ближе.

– Мерана, ты следующая, – сказал он.

– Нет, – упрямо заявила девушка. – Я лучше всех хожу по горам. Я уйду последней. Ты спускайся.

– Нет, черт возьми, – рявкнул наемник. – Ты и так сегодня сделала больше, чем достаточно. Бери веревку!

Мерана тряхнула головой.

– Нет.

– Сабхан! – крикнул Фрост, начиная разворачиваться, – скажи ей хоть ты…

Страшная тяжесть обрушилась на голову капитана, перед глазом что-то вспыхнуло, и он полетел в снег лицом вниз.

Фрост открыл глаз. Ему показалось, что земля и скалы вокруг мерно раскачиваются; он чувствовал боль в животе и онемение в спине и затылке. Капитан с трудом пошевелил головой.

– Живой, брат? – раздался голос Акбара. – Сейчас я усажу тебя поудобнее.

Фрост почувствовал, что земля больше не качается; теперь можно было опереть спину на что-то твердое. Кругом по-прежнему было много снега, но холода наемник не чувствовал.

– Акбар?

– Да, капитан. Акбар Али Хасан. А ты на вид легче, чем в действительности.

– Что случилось?

– Танк выстрелил, попал в стену, и тебя ударило по голове куском камня. Рана не серьезная, скоро ты полностью придешь в себя.

Фрост понемногу начинал вспоминать.

– А где Мерана?

Патан грустно покачал головой.

– Она так и не спустилась. Мы ждали, сколько было можно, и последний боец сказал, что девушка отказалась уходить. Она расстреляла все патроны, а потом пошла на русских врукопашную.

– Я иду обратно, – решительно произнес Фрост, пытаясь подняться на ноги.

Внезапно перед его глазом появилась рука Акбара, сжимающая большой тяжелый револьвер.

– Я иду обратно! – рявкнул наемник. – Это мое дело.

– Тогда ты тоже погибнешь, – сказал патан. – Я не буду стрелять в тебя, просто стукну по голове. Пойми, Мерана мертва. Она не могла спастись, и ей уже ничем не поможешь. Она сражалась одна против десятка солдат. У нее был только кинжал. Потом она упала…

Фрост скрипнул зубами в бессильной ярости.

– Но ведь именно так она всегда и хотела умереть, – мягко напомнил Акбар.

Капитан вскочил на ноги. Мимо как раз проходил Сабхан; наемник схватил его за грудки и развернул к себе лицом. Несколько секунд смотрел в глаза.

– Как же так? – процедил он. Афганец потрогал кончиками пальцев свою забинтованную голову. В его голосе звучала страшная усталость.

– Капитан, – сказал он тихо, – она хотела, чтобы ты остался жив. И не забывай, брат, мы еще не выполнили наше задание.

Сабхан убрал руки Фроста и отошел.

Наемник как бы сник и стоял неподвижно, глядя на далекую крепость, которую теперь освещали лучи солнца. Он заметил, что снегопад наконец-то прекратился.

– Бедная глупая девчонка, – прошептал Фрост, – ей бы жить и жить, а она погибла…

Он достал сигареты, зажигалку и попытался прикурить, но его пальцы так сильно дрожали от ярости или от чего-то другого, что у него ничего не вышло.

Глава двадцать вторая

Фрост уже неплохо освоил верховую езду, а потому держался рядом с Акбаром, Сабханом и остальными; Дженкс немного отставал. Поверх куртки и шапки капитан опять намотал бурнус. Это было сделано по двум причинам: чтобы защититься от ветра и чтобы не привлекать к себе ненужного внимания своим европейским видом, доведись им встретить кого-нибудь. А так все были одеты одинаково, никто не выделялся.

Они ехали уже семь часов, покинув лагерь Сабхана рано утром. Снова шел снег. На горизонте уже было видно селение, где они рассчитывали получить информацию о местонахождении Мохаммеда уль-Раика, лидера крупной группировки моджахедов.

После возвращения в лагерь Фрост и Дженкс долго разговаривали. Главной темой было советское супероружие. Выяснилось, что оно представляет из себя лазерную пушку, которая может стрелять со скоростью пулемета, при этом используется какой-то новый тип самоподзаряжающихся солнечных батарей.

Собственно, слово “пушка” не совсем тут подходило, подчеркнул Дженкс. Но капитан довольно слабо разбирался в физике, чтобы использовать более приемлемые термины. Он уяснил лишь, что лазерный луч – толщиной в человеческий волос – обладал огромной силой и мог пробить броню любого современного танка.

Установку можно разместить практически везде – сказал Дженкс. На самолете, вертолете, танке и даже в полевых условиях, на станке вроде пулеметного.

Мэтт также сообщил, что по его данным – а он собрал уже немало информации – модель была всего лишь прототипом. Было изготовлено только три подобных прибора, и лишь один из них пока работал. Если его похитить, то американские ученые могут без труда скопировать установку, но уничтожение лазера ничего не даст, ибо главное заключалось не в самой лазерной пушке, а в источнике его мощности, который был принципиально новым изобретением. Именно он представлял главный интерес.

Чтобы похитить образец, необходимо было совершить нападение иди на бронеколонну русских, или на их военную базу. А для этого сравнительно немногочисленного отряда Сабхана было явно недостаточно. Тут требовалось собрать все возможные силы и надеяться оставалось лишь на моджахедов уль-Раика.

По подсчетам Дженкса, для операции нужно было не менее пяти тысяч человек. Он также подчеркнул, что испытания оружия были практически завершены, и в самом скором времени – может, даже через неделю – установку отвезут обратно в Советский Союз. И здесь тем более требовалась помощь Мохаммеда уль-Раика: в его распоряжении была хорошо организованная разведывательная сеть, а поскольку никто из его агентов не принимал участия в актах саботажа или диверсиях против русских, разгромить эту сеть или хотя бы раскрыть ее было очень трудно.

Акбар ехал впереди колонны, рядом с ним скакал его помощник Хафиз. После гибели Мераны Фрост старался избегать компании афганцев. Капитан не знал, кто виноват в смерти девушки, но подсознательно обвинял в этом моджахедов, ибо должен был кого-то обвинить.

“Они относились к ней, как к женщине, – думал он, – а позволили умереть, как мужчине. Это нечестно”.

Он достал сигареты и закурил. Капитан уже очень устал от этих бесконечных переходов, от холода, от войны. Но он не мог позволить русским развернуть свое новое оружие. Наемник прекрасно понимал, что в конечном итоге это будет означать и его собственную смерть, и смерть Бесс, и смерть всей Америки. Дженкс сказал правильно: это поставит Запад на колени.

Фрост выбросил окурок и стукнул коня пятками.

Мохаммед уль-Раик прекрасно говорил по-английски. – Совершенно ясно, – сказал он, – что если необходимо привлечь к операции моих людей, то делать это нужно сейчас, как и предлагает капитан Фрост. Следует захватить оружие целиком до того, как его вывезут в СССР, чтобы потом не добывать установку по частям. Мистер Дженкс, насколько я знаю, опытный пилот, и мы можем…

– Эй, послушайте, – вмешался Дженкс. – Я могу пилотировать практически любую машину, произведенную в США даже тридцать лет назад, но черт его знает, на чем сейчас летают русские.

Уль-Раик покачал головой.

– Если Аллах желает, чтобы мы вырвали из рук советских захватчиков это страшное оружие, – произнес он серьезно, – то он нам поможет и мистер Дженкс справится с управлением самолета. А если это против воли Всевышнего, то наши усилия и так будут напрасны.

Фрост хмыкнул.

– Мудро, Мэтт.

Мохаммед уль-Раик засмеялся, Дженкс – нет.

– Мне доводилось летать на одномоторных самолетах, – сказал Акбар. – Возможно, я смогу помочь мистеру Дженксу.

– Да я тоже как-то посадил машину после небольшого инструктажа, – заметил Фрост, – но черт меня побери, если я что-нибудь в этом понимаю. Это было ужасно. Да еще и с ядерным зарядом на борту.

Он передернул плечами от неприятного воспоминания.

– Ну, тогда можно считать, что мы договорились, – сказал афганец. – Если мы собираемся увезти оружие, то его надо захватывать на том аэродроме, с которого установку готовятся отправить в СССР.

– А ваша разведка может выяснить, когда и где? – спросил Фрост, прикуривая сигарету.

– Думаю, да, – кивнул уль-Раик. – И без особых трудностей. Но главное тут не в средствах, а в цели нашей деятельности.

– А какая еще нужна цель? – спросил капитан. – Эта штука может нанести страшный урон народу Афганистана. И уже это делает. Она также может нанести урон и моей стране, если красные захотят развязать третью мировую войну, а они обязательно это сделают, если убедятся в своем преимуществе. Тогда мы все умрем, или почти все.

– Да, это веская причина, – кивнул уль-Раик. – И ради нее стоит рискнуть жизнями моих агентов, которые будут добывать информацию, а если им это удастся, то и послать под пули тысячи моих бойцов. А затем мне придется передислоцировать мои отряды и самому сменить штаб-квартиру, чтобы избежать ответных мер советских войск. Фрост затянулся и выпустил дым.

– Можно, я скажу откровенно? – спросил он.

– Конечно, капитан, – улыбнулся афганец. – Мы здесь союзники, и каждый может говорить все, что думает.

– Насколько я понимаю, вы хотите получить какую-то компенсацию за участие вашего отряда в этой операции?

– Вы проницательный человек, – снова улыбнулся уль-Раик. – Сейчас становится все труднее провозить сюда оружие и оборудование, в котором я и мои люди очень нуждаемся. Поймите, я ничего не выгадываю для себя – все это ради общего дела.

Капитан молча кивнул, продолжая слушать.

– У меня тут есть список, – говорил дальше моджахед, – который вы и мистер Дженкс могли бы запомнить наизусть. Если ваше правительство сочтет возможным снабдить нас тем, что здесь перечислено, это будет воспринято в нашей стране как жест доброй воли и встречено с глубокой и искренней благодарностью.

– Ах, вот оно что, – протянул Фрост.

– Да. А это список.

Уль-Раик достал из-под халата свернутый в трубочку листок бумаги и протянул капитану. Тот развернул его и начал читать. Он едва сдержал улыбку, подумав, что это очень напоминает список рождественских подарков, которые составляют в Америке.

Фрост увидел названия самого современного оборудования: электронных систем оповещения, радаров, приборов ночного видения. Так вот что требовалось Мохаммеду уль-Раику, а вовсе не патроны и гранаты. Этот человек собирался вести войну по всем правилам новейшей тактики. Капитан закончил читать и поднял голову.

– Хорошо, – сказал он, – я запомню этот список. И если мне повезет выбраться из Афганистана, я представлю его наиболее влиятельным людям в моей стране, с которыми только смогу встретиться. И Мэтт… – наемник протянул листок своему другу, – я уверен, сделает то же самое.

– Хорошо, – усмехнулся моджахед. – Мы все здесь люди доброй воли. Мне достаточно вашего слова, и я немедленно отдам приказ моим агентам начать сбор информации.

Фрост кивнул. Он понял, что разговор закончен, ибо уль-Раик хлопнул в ладоши, и в палатку вошла женщина, неся поднос с фарфоровыми чашками.

“Время пить чай?” – подумал капитан. После ужина Фрост, Дженкс и Акбар ушли к себе.

Патан улыбнулся наемнику.

– Для американца твой английский очень хорош, – сказал он. – Ты говоришь почти так же чисто, как и Мохаммед уль-Раик.

Фрост бросил на него взгляд.

– Спасибо за комплимент, – сказал он сухо. Потом отвернулся и двинулся дальше.