Текст книги "Миссия в Афганистане"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава четвертая

Полицейские бывают разные – к такому выводу пришел Фрост, пообщавшись с пакистанскими представителями власти. Те, которые им занимались, с самого начала были глубоко убеждены, что он изнасиловал мусульманку, потом убил ее и ее отца, а затем и человека, который пытался их защитить. И ничто не могло поколебать уверенности слуг закона.

Капитан уже перестал считать, сколько раз во время допросов его били дубинкой по голени или тыкали ею в живот на манер ножа. Теперь уже болело все его тело.

Кроме того, полицейские забрали всю одежду Фроста, оставив лишь один фрагмент нижнего белья. Его запястья и лодыжки были скованы наручниками, причем цепочки их завели друг за друга, так что капитан сидел на стуле с головой между колен и не имел возможности распрямиться. Спина уже просто разрывалась от боли. Вдобавок от Фроста очень мерзко пахло – когда его вырвало после очередного удара в живот, никто не потрудился убрать нечистоты.

Вначале он пытался что-то объяснить, кричал: “Я американец” до тех пор, пока не охрип, но это нисколько не помогло. Где сейчас находилась Маргарет Дженкс, наемник не знал. Он от души надеялся, что с ней обращаются лучше.

После допроса его отволокли в камеру и швырнули на грязный заплеванный пол. Наручники, естественно, не сняли. И вот теперь Фрост сидел все в той же неудобной позе и размышлял о своей судьбе.

Послышался какой-то шорох, и вдоль железной двери пробежала крыса, любопытно принюхиваясь. Фрост с ужасом подумал, что если эта тварь заберется на него, он, пожалуй, даже не сможет стряхнуть ее.

И еще одно его беспокоило – дышать почему-то становилось все труднее. А капитан прекрасно понимал, что если американец, обвиненный в изнасиловании и убийстве, отдаст Богу душу в своей камере по естественным причинам, то такой исход несомненно устроит пакистанские власти и дело будет благополучно закрыто.

Кроме того, оставался еще Мэтт Дженкс. Даже если бы Фросту удалось выйти на свободу – что в данный момент казалось совершенно невозможным – без помощи покойного Зульфикара Али, у него не было шансов напасть на след своего друга.

Капитан вспомнил, что Бесс очень не хотела отпускать его в эту поездку, и пожалел, что не послушался мудрую женщину. Ее образ встал вдруг перед его глазом…

Они лежали на кровати, обнявшись, ее упругие обнаженные груди скользили по его телу, а руки гладили спину. На лице Бесс была мечтательная блаженная улыбка; полузакрыв глаза, она целовала его горячими губами. Это было так приятно…

“Крыса, что ли? – встрепенулся погруженный в грезы Фрост, услышав какой-то слабый шум. – Вот зараза…”

Но в следующий момент понял, что ошибся. Возле него стоял тюремный охранник со связкой ключей в руках. Фрост вспомнил, что именно этот человек с таким мастерством обрабатывал его дубинкой во время допроса.

Полицейский нагнулся и расстегнул наручники на запястьях капитана. Тот со стоном распрямился и прислонился спиной к стене камеры. Хребет, желудок и печень страшно болели. Да и все остальное, впрочем, тоже. Мужчина, тем временем, снял наручники и со щиколоток.

Затем он отступил на шаг и сверху вниз посмотрел на арестованного, поглаживая заткнутую за ремень дубинку. Фрост увидел у него на поясе пустую кобуру. Полицейский снова приблизился, ухватил капитана под мышки и потянул вверх.

– Эй, щекотно же, – сказал тот, сухой язык с трудом ворочался во рту.

Мужчина на миг замер, а потом ухмыльнулся в усы и продолжал свою работу. Фрост осторожно протянул руку и взялся за рукоять дубинки. Когда полицейский сильным рывком поставил его на ноги, наемник вдруг резко выдернул резиновую палку и двинул ею в живот полицейского. Тот как-то сразу обмяк, а капитан обрушил дубинку на его спину. Мужчина взвыл от боли, Фрост двинул его еще кулаком в челюсть, и отскочил к стене. Пакистанец рухнул к его ногам.

Дверь камеры распахнулась, и в помещение ворвались еще трое парней с дубинками в руках.

– Ну, нападайте! – прохрипел наемник, крепко сжимая свое оружие.

Он был готов дорого продать свою жизнь.

– Не думаю, что это так уж необходимо, – сказал вдруг чей-то спокойный голос.

Полицейские расступились, и в камеру вошел человек. Судя по его виду, он был американцем – с рыжими волосами и светлой кожей. Серые глаза смотрели строго и внимательно.

– Я Джон Пласкевич из посольства Соединенных Штатов, – представился он. Я проезжал здесь по пути в Исламабад и случайно услышал о ваших неприятностях.

– Это наши общие неприятности, мистер Пласкевич. Тут работает КГБ.

– Меня зовут Пласкевич, – поправил дипломат. – Что ж, возможно, вы и правы. Но если тут замешаны наши советские друзья, то давайте оставим эту информацию при себе. – Он наморщил нос и скривился с неудовольствием. – По-моему, вам надо принять ванну и переодеться. А потом мы сможем спокойно поговорить.

– Так я свободен? – спросил Фрост.

– Как птица.

– Даже после этого? – капитан указал на полицейского, который с трудом поднимался на ноги. Пласкевич улыбнулся.

– Ну, его давно следовало проучить. Начальник местной полиции уже не раз говорил мне, что этот парень слишком уж ретиво выполняет свои обязанности, когда имеет дело с заключенными.

– Тогда порядок.

Фрост бросил дубинку на пол и двинулся к двери камеры, едва не наступив на зазевавшуюся крысу.

Глава пятая

– Или вы очень плохой стрелок, или очень хороший, – сказал Пласкевич. – Помните того молодого парня с ножом, которого вы подстрелили как раз перед прибытием полиции?

– Да, – ответил Фрост. – И что?

– Вы продырявили ему правое бедро, и он рухнул, как подкошенный. Но через пару дней он преспокойно встанет с кровати и сможет даже бегать. Другими словами, рана оказалась совершенно неопасной.

– Рад это слышать, – сказал капитан. – В конце концов, что он такого сделал? Просто пытался убить меня, вот и все.

– Его ввели в заблуждение.

– Какое, к черту, заблуждение? На меня была расставлена ловушка, и я в нее попался. Пласкевич закурил сигару.

– Этот парень был ни при чем. А вот тот, которого прикончили полицейские, и тот, с револьвером, которого вы уложили первым, эти да, были на жаловании у советских агентов.

– Ну, как говорят: что ни делается, то делается к лучшему, – заметил Фрост. – Так вы собираетесь помочь миссис Дженкс и мне или просто хотите со мной поговорить?

Капитан протянул руку и взял свой стакан. Они сидели в ресторане в столице Пакистана Исламабаде. Тут все было сделано на европейский манер, поэтому и клиентами были в основном приезжие. Капитан уже убедился, что виски здесь не разбавляют, и надеялся, что пища тоже окажется съедобной. Он сделал большой глоток и прикрыл глаз от удовольствия. Поскольку за все платил Пласкевич, наемник, не стесняясь, заказал себе самый дорогой сорт шотландского виски и теперь наслаждался божественным вкусом напитка.

– Я уже сказал, – вновь заговорил дипломат, – что мы поможем вам. По крайней мере, сделаем все, что в наших силах.

– Мэтт Дженкс – американский гражданин, – напомнил Фрост, прикуривая сигарету.

Он выпустил дым через стол в направлении Пласкевича, чтобы заглушить запах его сигары.

– В наше время это уже не всегда означает то, что означало раньше, – с виноватой улыбкой сказал дипломат. – Ну, например, при Тедди Рузвельте с его “политикой большой дубинки”.

– Он был хорошим парнем и настоящим гражданином, – не допускающим возражений тоном произнес капитан.

– Да, – кивнул Пласкевич. – Сегодня такой, пожалуй, начал бы мировую ядерную войну, чтобы только настоять на своем.

– Вполне возможно, – согласился Фрост.

– Внешняя политика – это очень сложная штука, – пожаловался Пласкевич и вздохнул. – Тут все не так просто.

– Бросьте прикидываться, – сказал наемник. – Я сразу понял, что вы никакой не дипломатический работник.

– Я и не прикидываюсь. Я действительно так считаю. А мы – сотрудники разведки – вынуждены лишь осуществлять, претворять в жизнь ту политику, которую определили другие. В этом одна из сложностей нашей работы.

– Похоже, вы сейчас расплачетесь, – заметил Фрост. – Что-то измельчал народ в ЦРУ.

– Нет, – печально ответил Пласкевич. – Просто мы стали более ответственно относиться к своим задачам. Ну, например, стараемся обходиться без старых ковбойских трюков, если вы понимаете, что я имею в виду.

Он улыбнулся. Фрост посмотрел на циферблат своего “Ролекса”.

– А миссис Дженкс придет?

– Нет. Я попросил работников нашего посольства вызвать ее для выяснения обстоятельств вчерашнего инцидента. Мне подумалось, что разговор с вами наедине будет более плодотворным.

– Плодотворным? – переспросил капитан. – А, конечно.

Его спина все еще болела, и он осторожно повел плечами.

– Дело в том, – продолжал Пласкевич, глядя в свой стакан, – что Мэтт Дженкс не был просто добровольцем или наемником. Он работал на нас.

Фрост взглянул ему в глаза.

– Контрактный агент?

– Да, и очень важный для нас.

– Так вот почему Маргарет Дженкс так и не смогла ничего узнать о муже, не говоря уж о помощи в его розысках?

– Я уже отметил, капитан, – произнес Пласкевич, разводя руками, – что международные отношения сейчас значительно усложнились. Мы не можем вот так просто послать отряд коммандос, чтобы спасти его. Да, собственно, мы и сами не знаем, где сейчас находится Дженкс.

– Могу поспорить, что в Афганистане, – сказал Фрост и глотнул виски.

– Возможно, – согласился разведчик, – но мы не исключаем и другие варианты. Если, конечно, он вообще еще жив. Понимаете, капитан, в этом деле у каждого из нас своя заинтересованность. Мэтт Дженкс знал, на что идет, и согласился на риск. Что ж, он преследовал свои цели.

Теперь вот вы хотите узнать о его судьбе и, возможно, даже спасти его. Конечно, он ваш друг, и лично мне такая позиция очень импонирует. Но все дело в том, что и мы, ЦРУ, а фактически и правительство Соединенных Штатов, тоже не в игрушки играем. И поверьте – наша цель гораздо важнее, чем та, которой руководствовался Дженкс. Да и чем ваша тоже.

– А что же вас так заинтересовало? – спросил Фрост с сарказмом. – Стратегические планы афганских повстанцев как вклад в мировую теорию партизанской войны? Или методы, которые используют русские?

– Скорее все же методы русских, – кивнул Пласкевич. Он бросил взгляд в сторону и широко улыбнулся. – Недавно здесь прошел очень сильный дождь, капитан.

Фрост тоже посмотрел в том направлении. К их столику приближался официант, толкая перед собой тележку с блюдами.

– Да, – сказал наемник. – Действительно, пахнет дождем. А вот и наш заказ.

Официант остановился возле столика и принялся расставлять посуду и все остальное. К нему присоединился второй парень в белом кителе, но и вдвоем они провозились довольно долго. Фросту же не терпелось продолжить разговор с сотрудником ЦРУ.

Наконец работники сервиса удалились.

– Похоже, погода в мире стала сейчас совершенно непредсказуемой, – заметил Пласкевич. – Не хотел бы я в наши дни быть синоптикам. Ну, так вот, Мэтт Дженкс собирал для нас два вида информации – о ходе боевых действий и о новом советском вооружении и тактике русских. Ведь на первомайских парадах они демонстрируют далеко не все, как вы понимаете.

– А как он передавал свои донесения? – спросил Фрост, прикидывая, с какой стороны взяться за бифштекс.

– Тут действовала целая сеть курьеров, – пояснил Пласкевич. – Эти люди проходили через Хайберский перевал и доставляли все Зульфикару Али. А уж затем агенты Али везли отчеты или через Пешавар, или другим маршрутом до Равалпинди и потом доставляли в Исламабад. Последнее донесение Дженкса было зашифровано. А шифр он намеренно исказил, чтобы труднее было прочесть. Да и в самом тексте он делал лишь какие-то намеки и не говорил ничего конкретного.

– Почему? И о чем вообще там шла речь?

– Я помню этот рапорт наизусть, – сказал Пласкевич.

– Вы просто молодец, – усмехнулся Фрост. Он наколол на вилку кусок мяса и провел дегустацию.

Что ж, в жизни ему доводилось пробовать бифштексы и получше.

– Дженкс писал о новом советском оружии, – продолжал разведчик, – о котором он отозвался как – это его точные слова – о способном поставить Запад на колени, если его испытания успешно пройдут в Афганистане. Мэтт собирался раздобыть более подробную информацию, и должен заметить, что он никогда не был паникером.

Пласкевич тоже проглотил кусочек мяса.

– Я читал ваше досье, капитан, – вновь заговорил он, – и знаю, что вы достаточно часто имели дело с людьми из разведки, чтобы понять…

– Что они не всегда в должной степени умственно развиты? – скаламбурил Фрост.

Пласкевич не улыбнулся.

– Очень смешно, – сказал он с кислой миной. – То же самое можно сказать и о бывших капитанах, которые стали наемниками.

Фрост пожал плечами.

– Возможно. Ну, я вас слушаю.

– Так вот, мы оба знаем, что в нашей профессии агенты нередко приукрашивают свои отчеты, искажают действительность с целью придать больший вес своей работе. Особенно часто этим грешат контрактные агенты, которые действуют далеко от центра и которых трудно проконтролировать.

– Мэтт не из таких, – покачал головой Фрост.

– Согласен, – кивнул Пласкевич. – И именно поэтому я так встревожен. Как я уже сказал, он собирался добыть более точную информацию по этому вопросу. Его отчет поступил три месяца назад. Поначалу нас не беспокоил долгий перерыв – Мэтт всегда присылал только действительно важную информацию, не желая ради соблюдения формальностей рисковать жизнью курьеров.

– А где он тогда находился? – перебил разведчика Фрост.

– Дженкс работал в составе одной из шести крупнейших группировок афганских повстанцев. В то время они действовали за Гиндукушем, почти в пойме Амударьи. Очень далеко отсюда. Вот почему его отчеты поступали так нерегулярно. Там, в горах, шли особенно ожесточенные бои, было больше всего жертв. Русские даже применяли газы – это общеизвестный факт. А еще были мины-игрушки и многое другое.

Но то, о чем говорил Мэтт, значительно превосходит по своим показателям все прежние виды вооружений. В рапорте был намек на то, что с помощью этого нового средства можно за считанные часы уничтожить все западные силы на суше и в воздухе. Вот, собственно, и все, что нам известно. По-моему, у нас есть основания для тревоги.

– Так вы думаете, что Дженкс жив и до сих пор находится в том районе?

Фрост положил вилку и поднял стакан.

– Не знаю, – ответил Пласкевич. – Есть различные мнения на этот счет. Мне лично кажется, что его или захватили в плен, или он был ранен настолько серьезно, что вынужден был прекратить свою работу. Если он ранен, то может находиться на том же месте, а может, и нет – это зависит от передвижений моджахедов.

Разведчик помолчал, грустно качая головой.

– А вот если Мэтт попал в плен, – заговорил он вновь, – то дело плохо. Теперь он уже может быть в Москве на Лубянке, а вы ведь сами знаете методы, которыми пользуется КГБ, чтобы получить нужную ему информацию. Я наслышан о ваших приключениях в России.

– Да уж, – буркнул Фрост, достал сигареты, зажигалку и закурил.

– И теперь вопрос стоит так, – негромко сказал Пласкевич: – Согласны ли вы рискнуть своей жизнью, чтобы спасти Мэтта Дженкса или, по крайней мере, выяснить, о чем он собирался нам сообщить?

– Вы хотите, чтобы я отправился в Афганистан? Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Да. У меня есть один надежный человек, он уже работал с нами раньше. Я пошлю его вместе с вами. Он может свободно говорить на десятке местных языков и наречий. Он воевал в рядах моджахедов, пока не вывез свою семью, а потом ушел. Этот человек происходит из племени африди народности патанов.

– Как? – не понял Фрост.

– Племя африди, – пояснил Пласкевич, – уже в течение многих поколений удерживает контроль над Хайберским перевалом. Это одни из лучших воинов в мире. Они могут сражаться любым оружием – ножами, дубинками, руками, камнями.

– Похоже, они мне понравятся, – заметил Фрост.

– Так вы согласны? Мы готовы заплатить пятьдесят тысяч долларов, если вы отправитесь туда. Еще сто тысяч вы получите, если узнаете, что имел в виду Дженкс. Ну, и вторая сотня будет ваша, если вы привезете какие-то детали этого оружия, или фотоснимки, или…

– Чтобы вы тоже могли создать подобное? – перебил его капитан.

Он с грустью подумал, что миру сейчас как раз не хватает очередного вида оружия массового поражения.

– Ну, если оно есть у них, то должно быть и у нас, – пояснил Пласкевич. – Это поддерживает баланс и не дает никому выступить в роли агрессора. Ладно, не будем вдаваться в политику. Вы соглашаетесь на мое предложение? Сами видите – деньги неплохие.

– Я сделаю это бесплатно, – глухо произнес Фрост. – Но только что бы ни случилось, сто тысяч долларов должны быть прямо сейчас отправлены жене Мэтта и его сыну. Договорились?

Пласкевич почесал подбородок, несколько секунд раздумывал, а потом кивнул.

– О’кей. Это я могу устроить.

– Хорошо. Теперь о деталях. Мне потребуется кое-какое снаряжение и оружие, которому я доверяю. Сейчас у меня нет даже того антикварного кольта, который забрала полиция.

– Если бы вы не отложили пистолет, они бы пристрелили вас, – заметил Пласкевич. – Так что считайте, что дешево отделались.

– И еще одно, – медленно сказал Фрост. – Кто этот тип из КГБ, который подставил меня?

– Его зовут Кирилл Исаев, – ответил разведчик. – Но, скорее всего, это вымышленное имя. Сейчас он, видимо, уже в Кабуле.

Капитан покачал головой.

– Принимая во внимание, что агентура КГБ здесь работает лучше, чем ваши люди там, русские очень скоро узнают о моей миссии.

– Вполне вероятно, – кивнул Пласкевич.

– А кроме советских войск, у меня на хвосте будут еще висеть соперничающие между собой группировки афганцев, – продолжал наемник. – Очень приятная перспектива.

Пласкевич пожал плечами.

– Это ваша работа, за которую вам готовы хорошо заплатить.

Фрост угрюмо посмотрел на него и ничего не сказал.

– Действительно, – продолжал разведчик, – задание весьма сложное и ваши шансы выполнить его и вернуться живым практически равны нулю. Видите, я с вами откровенен.

– Конечно, – с иронией сказал капитан, – вы же читали мое досье и делаете ставку на мое прославленное упрямство. Что ж, вы не ошиблись и на этот раз.

Он тяжело вздохнул, погасил сигарету в пепельнице и посмотрел на недоеденный бифштекс. Мясо уже остыло.

– Все это полное дерьмо, – медленно сказал Фрост, – но если бы я вдруг оказался в чем-то похожем, то Мэтт Дженкс не бросил бы меня в беде, это уж точно.

Капитан залпом допил виски и вновь покачал головой. В его мозгу сидела одна мысль: “Что я скажу Бесс?”

Прежде всего, Фрост позвонил Рону Маховски, директору оружейного завода и старому другу капитана. Он заказал еще три специальной конструкции обоймы к браунингу, каждая из которых вмещала двадцать патронов, а также несколько модернизированных тридцатизарядных магазинов к автомату “Узи” израильского производства.

Маховски обещал подготовить все это как можно скорее и пожелал наемнику удачи.

Пласкевич распорядился, чтобы заказ Фроста был отправлен в Лэнгли, в штаб-квартиру ЦРУ, а оттуда посылка дипломатической почтой уйдет в Исламабад.

Следующий телефонный звонок был для капитана более тяжелым испытанием. Он стоял у стойки бара со стаканчиком виски в руке и вспоминал разговор с Бесс. Услышав новость, она просто охренела, другого слова не подберешь. Фрост не сказал ей точно, где находится и куда едет, но женщина и сама догадалась – это было нетрудно.

Капитан предупредил, что он может вернуться и через несколько месяцев, а Бесс с грустью заметила, что он может вообще не вернуться. Она даже не спросила, зачем Фрост туда отправляется.

Затем Бесс немного успокоилась и просто сказала:

– Я люблю тебя, Фрост. Возвращайся ко мне. Мне плохо без тебя. Я буду ждать.

Наемник ответил ей примерно тем же набором фраз, а потом с тяжелым сердцем повесил трубку.

Следующий день Фрост провел, подгоняя экипировку, читая рапорты всевозможных агентов и информаторов и ожидая, когда придут посылки из Соединенных Штатов – от Маховски и от Бесс, которая обещала выслать браунинг и “Узи”.

К утру все необходимое прибыло на место, и капитан потратил еще несколько часов на последнюю проверку. Он снарядил магазины и обоймы, наточил свой и без того острый нож, который носил в сапоге, да и сами сапоги смазал и почистил. В предстоящей операции любая деталь могла оказаться поистине жизненно важной.

А вдобавок это все помогало убить время ожидания. Капитану очень не терпелось познакомиться со своим будущим проводником.

Покончив с делами, Фрост отправился в бар, откуда его должен был забрать Пласкевич. Одет он был в голубые джинсы, кожаную куртку и шестидесятипятидолларовые ботинки.

Капитан вскоре заметил, что все прочие посетители бара носили галстуки, и почувствовал себя несколько неуютно. Однако он не ушел и продолжал стоять у стойки, потягивая виски. Фрост решил, что если вдруг кто-нибудь сделает ему замечание, он представится американским миллионером, у которого есть свои причуды.

Миллионером он, правда, не был, но зато причуд у него было действительно хоть отбавляй.

– Фрост?

Капитан обернулся на голос. Это был Пласкевич.

– Все готово? – спросил наемник.

Разведчик кивнул. Фрост положил деньги на стойку, допил виски и двинулся за ним к выходу. Когда они проходили через вестибюль, Пласкевич осторожно шепнул:

– Акбар Али Хасан чувствует себя в машине, как в клетке. Поэтому давайте поторопимся.

– Акбар? Это тот парень…

– О котором я вам говорил, – продолжил Пласкевич. Он придержал дверь, пропуская вперед капитана, а потом вышел сам. У входа в ресторан стоял черный “Кадиллак”, но там не было никого, кроме шофера.

– А где же ваш дикарь? – спросил наемник.

– Он сидит в другой машине, – пояснил Пласкевич, – в Равалпинди. Это не очень далеко. Поехали.

– А мое снаряжение?

– Оно уже на месте и ждет вас. Пласкевич жестом пригласил Фроста садиться в машину, потом сел сам, и автомобиль сорвался с места.

– Теперь слушайте дальше, – снова заговорил разведчик. – На аэродроме в Равалпинди ждет вертолет, который доставит вас на северо-запад от Пешавара, оттуда миль двадцать до Хайберского перевала. Там есть две дороги – одна для грузовиков, другая для верблюжьих караванов. Мы с Акбаром уже продумали, каким путем вам идти.

– Вы очень заботливы, – сказал Фрост, закуривая сигарету и выпуская дым в окно.

Он просто обожал следовать чужим планам.

– Там есть две дороги, – повторил Пласкевич, – но вы с Акбаром воспользуетесь третьей. Надеюсь, вы любите альпинизм?