Текст книги "Лики смерти"

Автор книги: Джереми Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

– Джим, – сказала миссис Рассел, – помнишь, когда ты был маленьким, я тебе говорила, что, поделившись со мной своими заботами, ты снимешь с себя половину груза.

– Да, – отозвался Джим, – помню.

– В этом твоя мать права, – вставил мистер Рассел. – Надо выговориться, и тогда полегчает. Если Кэрол бросила тебя, ну, что ж… Ты – не первый мужчина, которого оставляет симпатичная девчонка. Тебе едва перевалило за тридцать, все еще впереди.

– Конечно, я все понимаю.

– Может, тебе стоит сегодня пораньше лечь спать, Джим? – участливо предложила миссис Рассел. – А я принесу тебе луковой каши от простуды.

– Нет, не надо. Я…

– При простуде ничто не помогает так, как луковая каша, – заметил мистер Рассел, поправил пенсне и углубился в чтение какой-то книги.

– А это хорошая мысль – пораньше отправиться спать, – улыбнулся Джим.

– Хочешь ты этого или нет, но я все-таки принесу тебе луковую кашу, – сказала мать. – Она будет готова через двадцать минут.

Джим понимал, что мать беспокоит вовсе не его простуда. Ей хотелось подняться наверх и поговорить с сыном наедине.

Когда Джим уже собрался лечь, в комнату вошла мать с чашкой дымящейся луковой каши и салфеткой. Под мышкой она держала поднос. Джим поставил поднос перед собой, а потом взял чашку с кашей, которая оказалась такой горячей, что он обжег пальцы.

– В чем дело, Джим? – сразу начала миссис Рассел.

– Прости, ма, но я ничего не могу тебе рассказать.

– Ты должен с кем-то поделиться своими проблемами, нельзя переживать в одиночку.

– Со мной все в порядке.

– Неправда, – возразила миссис Рассел. – Я еще никогда тебя таким не видела. Ты чего-то боишься. С Кэрол все в порядке?

– Да, с ней все в порядке.

– Ты знаешь, почему она от тебя скрылась?

– Она… она связалась с нехорошими людьми, – сдавленным голосом произнес Джим. – И я не знаю, как ей помочь.

– Могу тебе посоветовать?

– Нет, не можешь. Никак не можешь. Прости, мама. Пожалуйста, давай не будем про это говорить. – И Джим принялся за кашу. Он знал, как настойчива бывала мать в своих попытках выяснить все до конца, однако на сей раз он дал ей понять, что все ее усилия напрасны.

Миссис Рассел вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Джим лег на кровать и уставился в потолок, прислушиваясь к шагам под окнами. Сначала он не обратил особого внимания на этого любителя ночных прогулок, но через несколько минут те же шаги повторились. Теперь Джим внимательно прислушался. Шаги то удалялись, то приближались.

Он откинул одеяло, вылез из постели и, низко пригнувшись, крадучись подошел к окну. Мужчина отошел от дома на несколько шагов, а затем повернул обратно.

Вскоре он оказался рядом с фонарем, и Джим смог его рассмотреть.

Это был низенький худой человек в шоферском кепи, точно таком же, как у водителя «снайпа». Он шел, заложив руки за спину и дымя сигаретой. Не взглянув на окна дома, мужчина прошел мимо, и его шаги затихли в темноте. Но ненадолго. Вскоре прохожий повернул назад.

Джим отошел от окна, быстро натянул брюки, сунул ноги в шлепанцы и вышел на лестничную площадку.

Из-под двери гостиной пробивался свет. Родители наверняка занимались каждый своим делом и не слышали шагов под окнами. Он снял с вешалки теплое пальто, открыл входную дверь и выбежал на улицу.

При виде его бандит, казалось, ничуть не удивился, только отошел в тень и, отбросив в сторону сигарету, остановился в ожидании.

– Вы были за рулем «снайпа» в субботу? – прошептал Джим.

– Допустим, и что из этого? – не дрогнув, ответил бандит. Голос его звучал недоброжелательно.

– На кого ты работаешь? Кто такой этот Поль?

И хотя лицо мужчины по-прежнему скрывала тень, Джим заметил, как при упоминании имени главаря глаза его испуганно сверкнули.

– Ну, кто он? Выкладывай!

– Побереги силы, Рассел, – пробурчал мужчина. Теперь его голос звучал не так грубо, как раньше. – Если я выдам хозяина, он перережет мне глотку. Он всегда выполняет свои обещания, запомни это. Послушайся моего совета, делай все, что он прикажет.

– Он не посмеет…

– Не ошибись, Рассел! – взволнованно перебил его мужчина. – Он всегда делает то, что говорит. Я знаю его слишком давно, чтобы сомневаться в этом. Он – дьявол, а не человек, жестокий дьявол. Девушка непременно ослепнет, если ты проболтаешься. – Джим словно потерял дар речи, а мужчина продолжал: – Хорошо, что ты вышел из дома, мне не придется звонить тебе утром. Завтра, как обычно, ступай в кафе «Петух и воробей». Там ты получишь дальнейшие инструкции.

Он развернулся и собрался уходить, но Джим схватил его за плечо.

– Раз ты сам говоришь, что твой хозяин – жестокий дьявол, почему тогда работаешь на него? Зачем тебе служить мерзавцу, который…

– Если уж ты начал на него работать, то никуда не денешься. Отпусти меня, Рассел. Мне бы не хотелось говорить ему, что ты пытался склонить меня к предательству.

Джим убрал руку.

– Вот так-то лучше. А теперь ступай домой.

– Послушай, проклятый идиот, – прохрипел Джим. – Ты пожалеешь, если не бросишь работать на Поля. Скажи мне, как найти дом, где прячут Кэрол. Я могу дать тебе две тысячи, даже две с половиной…

– Э, нет, – перебил его мужчина. – Я не хочу рисковать своей шкурой, Рассел, и не продамся ни за две, ни за десять тысяч фунтов. Лучше послушайся моего совета – делай то, что тебе прикажут.

– Подожди! – Джим снова схватил его за руку. – Скажи, если я сделаю так, как хочет Поль, Кэрол отпустят?

– Подумай о себе, – сказал мужчина. – Поль дает вам хороший шанс. Не надейся обмануть его. Если операция удастся, и деньги окажутся в его руках, он уедет за границу, где будет жить спокойно, не боясь, что его упекут в тюрьму. Тогда ни тебе, ни девушке ничего не грозит. Подумай сам, взвесь все «за» и «против». Хочу только добавить, что Поль хорошо относится к девушке. Я сужу об этом хотя бы по тому, что он не подпускает к ней Луи. У нее есть возможность вернуться к тебе живой и невредимой, если будешь играть честно. – И, повернувшись, мужчина скрылся в темноте.

Глава 16

Джим провел беспокойную ночь. Ненадолго забываясь сном, он просыпался и вздрагивал от ужаса. Когда он окончательно очнулся от сна, за окном было еще темно. Стрелки часов приближались к семи.

Накинув халат, Джим выскользнул на лестницу и увидел в холле мать, державшую в руке два конверта.

– Почтальон принес письма. И оба для тебя, Джим. Подняться наверх?

– Нет, я сам спущусь, – ответил он и быстро сбежал по лестнице, чувствуя на себе испытующий взгляд матери.

На одном конверте стоял почтовый штемпель Гилфорда, и Джим узнал почерк Джиллиан. Другой конверт, надписанный печатными буквами, был отправлен из Лондона. Вскрыв его, Джим вынул листок и уже не удивился, увидев знакомую ему копию рекламного листка «Общества помощи слепым». Только на сей раз над рисунком крупными буквами было написано: «ПОМОГИТЕ СПАСТИ ИХ ЗРЕНИЕ».

Заскрежетав зубами, Джим направился в свою комнату, на ходу вскрывая второе письмо, написанное неразборчивым почерком Джиллиан. Девушка интересовалась, нет ли новостей от Кэрол, спрашивала, стоит ли ей приезжать, сообщала, что ума не может приложить, куда запропастилась ее сестрица, и добавляла, что долго размышляла на эту тему и пришла к выводу, что здесь не может быть замешан другой мужчина…

Драгоценное время, отпущенное на раздумье, истекало.

Необходимо было принимать решение. Срочно.

Сейчас.

Он должен непременно спасти Кэрол.

Он должен сообщить в полицию.

Он обязан рассказать все Гордону.

В полиции работают грамотные ребята. Они сразу поймут, какая опасность угрожает девушке. Суперинтендант Гордон сделает все возможное, чтобы выручить Кэрол из беды. Чем быстрее он узнает обо всем, тем лучше.

Проблема заключалась в том, чтобы найти способ связаться с полицией незаметно для Поля и его людей. Если позвонить из телефона-автомата, они могут увидеть его и наверняка что-то заподозрят. Из банка звонить невозможно. Написать письмо? Тоже не годится. А если воспользоваться домашним телефоном? Как Поль сможет выяснить, что он звонил в Скотланд-Ярд? А вдруг его линия прослушивается? Поль говорил, что продумал детали операции до мельчайших подробностей…

Джим спустился на кухню. Чайник еще не вскипел, и мать хлопотала у плиты.

– Ма, – осторожно начал Джим. – Хочу попросить тебя кое-что сделать.

– Все, что в моих силах, Джим.

– Когда я уйду на работу, подожди примерно полчаса и отправляйся по магазинам. Зайди в какую-нибудь лавку, где тебя хорошо знают, и попроси разрешения воспользоваться телефоном. Нужно позвонить в Скотланд-Ярд. Номер «Уайтхолл» 1212. Спросить суперинтенданта Яна Гордона. Хорошо?

Мать замерла у плиты.

– Да, я все поняла.

– Гордон вспомнит меня, мы с ним встречались раньше… Недавно я просил его проверить, не произошел ли с Кэрол несчастный случай. Скажи ему, что это вопрос жизни и смерти. Необходимо сделать то, о чем я попрошу.

– Да, Джим.

– Передай Гордону, чтобы он прислал детектива в кафе «Петух и воробей» сегодня, во время ланча. Это должен быть неприметный человек, на которого никто не обратит внимания. Я тоже буду там на ланче, и ко мне должен кто-то подойти. Если удастся, пусть детектив сфотографирует его, но так, чтобы никто не заметил, иначе это может повредить Кэрол. Ты запомнила все, что я сказал, мама?

– Да, сынок. – Мать почти дословно повторила его просьбу. – Ему нужно еще что-то передать?

– Больше ничего. Скажи только, чтобы никто из его людей не подходил ко мне.

– Хорошо, Джим, я сделаю все, как ты сказал, – пообещала миссис Рассел.

Джим вышел из дома, как обычно, без двадцати девять. Прежде чем отправиться на станцию, он огляделся вокруг, но увидел только нескольких соседей, которые тоже торопились на электричку. Он не заметил никого из посторонних, кроме мотоциклиста на углу улицы. Впрочем, парень не обращал на Джима никакого внимания.

Однако стоило Джиму отойти ярдов на сто, как мотоциклист, удостоверившись в том, что молодой человек направился в Лондон, тронулся с места и поехал в обратном направлении. Джиму и в голову не могло прийти, что парень остановится около его дома, оставит мотоцикл на улице, а сам, стараясь не шуметь, двинется по посыпанной гравием дорожке к входной двери. Шея парня была обмотана шарфом, голову прикрывало кожаное кепи. Подойдя к двери, он опустил козырек кепи еще ниже, прикрыл шарфом нижнюю половину лица и нажал на звонок. Послышались торопливые шаги, и спустя мгновение миссис Рассел распахнула дверь.

– Молчать! – приказал мотоциклист и, толкнув женщину внутрь дома, вошел сам и закрыл за собой дверь.

Отец Джима мирно спал наверху.

Глава 17

Миссис Рассел бросила взгляд в сторону спальни, но из комнаты не доносилось ни звука. Грубо затолкав испуганную женщину в кухню, незнакомец плотно закрыл дверь и спросил:

– Где старик?

– Он… он еще спит. Что вы…

– Заткнись! – оборвал ее мотоциклист.

Миссис Рассел могла разглядеть только его маленькие глазки и переносицу, но и этого было достаточно, чтобы испугаться до смерти. Однако держалась она на удивление спокойно. Мотоциклист толкнул ее к раковине, одной рукой обхватив за плечи, а другой крепко зажав ей рот. Теперь она не могла ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Парень прислушался к царившей в квартире тишине, немного успокоился и отпустил миссис Рассел.

– Если закричишь, тебе конец!

– Не представляю, что вам нужно. В доме нет ничего ценного.

– Твой сын звонил кому-нибудь вчера вечером или сегодня утром?

– Нет, – ответила миссис Рассел и добавила твердым голосом: – Нет, он никому не звонил. Вчера мой сын пришел домой в половине девятого вечера. Он простудился и рано лег спать.

– А сегодня утром он никуда не звонил?

– Нет.

Неожиданно парень схватил миссис Рассел за руку и с силой сжал ее. Он не причинил женщине особой боли, очевидно, хотел лишь припугнуть и показать, что он может сломать ей руку, если она вздумает сопротивляться.

– Не советую лгать. Если пойму, что ты лжешь, тебе хуже будет, – сказал он, пристально глядя на мать Джима.

Глаза миссис Рассел гневно блеснули.

– Зачем мне лгать? Убери руки!

Вдруг из комнаты мистера Рассела донесся скрип пружин, а вслед за ним раздался хриплый голос:

– Марта?! Марта, ты здесь?

– Да, Джордж, – дрожащим голосом ответила миссис Рассел. – Я могу принести тебе чай.

Старик что-то проворчал, и пружины кровати снова скрипнули.

Мотоциклист бесшумно двинулся вперед, толкая миссис Рассел впереди себя.

Под лестницей находился большой стенной шкаф. Открыв дверцу, мотоциклист затолкал миссис Рассел внутрь.

– Никому не рассказывай о моем визите, если хочешь увидеть своего сына живым, – спокойно произнес он. – И сделай так, чтобы старик не шумел.

Затем закрыл дверцу шкафа, запер ее на защелку и вышел из дома. Через две минуты его мотоцикл затарахтел в отдалении.

Миссис Рассел сидела в кромешной темноте, закрыв лицо руками, а наверху беспокойно ворочался в постели ее муж.

Подойдя к банку, Джим услышал позади себя шаркающие шаги и чье-то прерывистое дыхание. Обернувшись, он увидел Уилберфорса.

– О, Рассел, доброе утро, – произнес управляющий.

– Доброе утро, сэр, – ответил Джим с улыбкой, которой обычно подчиненные одаривают своих боссов.

Уилберфорс был одет в добротное черное пальто и серую фетровую шляпу. Он внимательно оглядел Джима, и молодой человек почувствовал, что босс неспроста догнал его возле самой двери.

– Сегодня вы выглядите лучше, – заметил управляющий, когда они миновали охранника, гордо взирающего на спешащих на работу банковских служащих. – На прошлой неделе меня очень встревожил ваш вид.

– Жаль, что я вас расстроил, сэр.

– Вы выглядели ужасно.

– Дело в том, что у меня были неприятности личного характера, но сейчас все уладилось.

– О, понимаю. Я рад, что все утряслось. – Бледно-голубые, слегка навыкате глаза Уилберфорса буквально буравили Джима. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Ничего серьезного, сэр.

– Ну, и слава Богу. – Уилберфорс кивнул на дверь своего кабинета: – Зайдите ко мне на минуту. Хочу с вами переговорить. – И устремился вперед, кивая головой на приветствия клерков и машинисток.

Джим вошел в кабинет, и тяжелая дверь медленно закрылась за его спиной. Уилберфорс снял пальто и шляпу.

– Признаюсь, Рассел, что ваше поведение весьма встревожило меня, – заговорил он. – Во вторник вы были в полном порядке, но после нашего разговора, последовавшего за лекцией, вы очень изменились и оставшуюся часть недели были не похожи на самого себя.

– Уверяю вас, сэр, это не имеет никакого отношения ни к лекции, ни к тем хорошим новостям, которые вы нам сообщили.

– Кстати, ваша невеста не возражает против поездки за границу?

– Наоборот, она только и мечтает об этом.

– Ну, что ж, – изрек Уилберфорс. – В таком случае могу сообщить, неофициально, конечно, что вам предложат занять место первого заместителя управляющего нашим филиалом в Кейптауне. Это очень хорошее назначение. Можно даже сказать, превосходное. Прекрасный климат, крупный филиал, кроме того, сам управляющий уже в возрасте, и я не удивлюсь, если через годик-другой он подаст в отставку. Как вы относитесь к нашему предложению?

– Великолепно, сэр! – воскликнул Джим, изображая на лице улыбку.

– Я думаю, Рассел, – с важным видом продолжал управляющий, – что вас ожидает большое будущее. Но сейчас я хотел бы поговорить с вами о другом. Понимаете, у меня тоже есть проблемы личного характера, и хотя я стараюсь, чтобы они не влияли на мою работу, к сожалению, это не всегда удается. Мы с женой завтра уезжаем к дочери в Ливерпуль, и вернусь я только на следующей неделе. Мистеру Прендэхасту необходимо срочно лететь в Париж для консультаций с Национальным Банком Франции, а поскольку вы – третий человек в нашем отделе, вся ответственность за его работу ляжет на вас. Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня вы передали свои дела другому сотруднику, скажем, Эплби или Мейсону, а сами больше времени проводили с мистером Прендэхастом. Он ознакомит вас с планом работ на будущую неделю. Конечно, ничего особенного не ожидается. Вскоре в банк начнет поступать «добыча», и вам самому придется отвезти ветхие банкноты в Английский банк. Но вы много раз выполняли эту операцию, так что, надеюсь, трудностей не возникнет. Правда, на сей раз перевозить деньги придется в четверг, а не в пятницу, как обычно.

– Да, сэр, – натянуто произнес Джим.

– Что-нибудь не так, Рассел?

– Э-э… нет, все в порядке, – ответил Джим, чувствуя, как напряжены его нервы. – Я собирался попросить вас предоставить мне пару дней в счет отпуска, но обстоятельства складываются так, что с этим придется повременить.

– О, я понимаю. Очень жаль, что своим отъездом нарушаю ваши планы. Уверяю вас, мне совсем не хочется заниматься личными делами в служебное время, но ничего не поделаешь… Боюсь, что из всех сотрудников отдела только вы способны на время заменить меня.

– Понимаю, сэр. Рад, что вы оказываете мне такое доверие.

– Хорошо, – улыбнулся Уилберфорс. – А сейчас вам лучше вернуться на свое рабочее место. Если возникнут какие-нибудь вопросы, обращайтесь прямо ко мне.

– Непременно, сэр, – ответил Джим и повернулся к двери.

Закрыв ее за собой, он немного постоял в приемной, стараясь прийти в себя, а потом размеренным шагом прошел в свой кабинет. Кроме него, в этой комнате работали шесть мужчин и две девушки-стенографистки. Эплби поднял глаза, приветливо махнул рукой и снова погрузился в работу. Мейсон, видимо, только что явился и снимал автомобильные перчатки.

Усевшись за свой стол, Джим вкратце рассказал сотрудникам о поручении Уилберфорса. Услышанное ничуть не удивило его коллег, поскольку во время отсутствия Уилберфорса и Прендэхаста Джим всегда выполнял их обязанности.

К ланчу небо затянулось серыми тучами, и толпы прохожих на улице поредели. Правда, кафе «Петух и воробей», как всегда, было переполнено.

Джим рывком открыл дверь бара и оказался в небольшом прокуренном помещении. Внимательно оглядев посетителей, он не обнаружил среди них ни своих знакомых, ни каких-либо подозрительных личностей и поднялся на второй этаж в зал срочного обслуживания, где обычно предпочитал подкрепляться во время ланча.

Там людей оказалось значительно меньше, и Джим занял свободный столик у окна, делая вид, что старательно изучает меню. Затем заказал сэндвичи и пиво. Но не успел официант принести заказ, как в зал вошел какой-то незнакомец и прямиком направился к его столику. Кивнув головой и пробормотав «добрый день», он опустился на стул и взял в руки меню. Это был невысокий человек с худым обветренным лицом и мощными плечами. Усилием воли Джим заставил себя отвести взгляд от незнакомца и равнодушно отвернуться к окну.

– Шеф хочет знать, – без предисловий начал незнакомец, – когда ты повезешь в Английский банк испорченные банкноты?

– В этот четверг, – резко бросил Джим.

– Прекрасно, Рассел. Не забудь о том, что произойдет, если операция провалится. – Незнакомец говорил шепотом, вероятно, опасаясь, что кто-нибудь посторонний услышит их беседу. – Кроме того, не забывай и о своих стариках. Если будешь вести честную игру, то никто не пострадает. В противном случае… Понимаешь, что я имею в виду?

– Да, – выдохнул Джим.

– Вот и хорошо. А теперь слушай меня. Уйдешь отсюда первым, и не вздумай следить за мной. Я сразу замечу это, и тогда тебе не поздоровится. – Незнакомец вынул из кармана белый конверт, на обеих сторонах которого был напечатан какой-то текст, и положил его перед Джимом. – Надеюсь, ты не забудешь внести пожертвование?

Джим прочитал надпись на конверте: «Мой подарок слепым».

– Не забуду, – сказал он и сунул конверт в карман.

– И правильно сделаешь… Еще один момент. Каждый вечер, между семью и восемью часами, ты должен находиться дома. Мы будем звонить в это время. Запомнил? Между семью и восемью.

– Хорошо.

– А теперь заканчивай с едой и отправляйся на службу. Ты свободен, – дружелюбно добавил незнакомец.

Через десять минут Джим вышел из-за стола и на негнущихся ногах проследовал к выходу. На улице какой-то мужчина со слезящимися от простуды глазами и красным распухшим носом сунул ему в руку несколько рекламных проспектов. Он вручал листки всем, проходящим мимо, но пачка, переданная Джиму, была явно толще и тяжелее, чем у остальных.

Джим взглянул на проспекты. На одном из них крупным шрифтом было напечатано: «ПРИДИ КО МНЕ, И БУДЕШЬ СПАСЕН», а ниже следовала приписка красными чернилами: «Не выбрасывайте это, прочтите!»

Он выпустил из рук ненужные листки, и их тут же унесло ветром, а самый толстый проспект с припиской сунул в карман и зашагал на работу. Вернувшись в банк, Джим первым делом начал пролистывать проспект. Из него выпало письмо, подписанное суперинтендантом Яном Гордоном.