Текст книги "Под счастливой звездой"

Автор книги: Дженнифер Стилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Дженнифер Стилл
Под счастливой звездой

1

Кесси Уинтерз вымокла до нитки. Ее волосы, тщательно уложенные утром, стали похожи на паклю; на щеках были видны черные потеки туши, одежда прилипла к телу, в кроссовках хлюпала вода. Чувствовала себя Кесси отвратительно. И не только потому, что ее внешний вид оставлял желать лучшего. Начинающаяся простуда грозила превратиться в настоящее бедствие: в носу свербело, в горле першило, голова гудела от боли.

Не удивлюсь, если ночью поднимется температура, думала Кесси, вышагивая по залитому дождевой водой тротуару. Я развалина…

Ее то и дело обдавало ледяным душем: автомобили и не думали притормаживать, проезжая мимо одинокого пешехода. Впрочем, Кесси было плевать на неудобства. Хуже, чем сейчас, уже не будет.

Она ошибалась. Неприятности подстерегли ее даже в подъезде дома, до которого Кесси наконец-то добралась спустя полчаса. Возле квартиры номер шестьдесят стояла невысокая женщина с коротко стриженными темными волосами, одетая в модный плащик цвета фуксии.

– Мама? – вопросительно простонала Кесси. – Я тебя не ждала сегодня.

– Сюрприз! – радостно воскликнула женщина, но тут же снова стала серьезной, когда узрела, в каком состоянии находится ее дочь. – Что с тобой приключилось? Попала под дождь?

– Бинго! – с сарказмом произнесла Кесси. – Как ты догадалась?

– Не груби! – строго произнесла ее мать. – Ненавижу, когда ты ерничаешь. Я тебя такому не учила.

Кесси достала из кармана брюк связку ключей и отперла дверь. Можно было не спрашивать, хочет ли мать пройти – та, конечно, собиралась остаться на ужин, хотя ее и не приглашали. Рене Уинтерз считала, что может приходить в гости к дочери в любое время суток.

– Иди в душ, погрейся, разотрись полотенцем, а не то простудишься!

Зная, что проще согласиться, чем спорить, Кесси беспрекословно подчинилась. Когда через пятнадцать минут она вышла из душа, в кухне на столе ее уже ждали свежеиспеченные блинчики.

– Мама, я не просила тебя готовить, – сказала Кесси, закатывая глаза.

– У тебя в холодильнике шаром покати, – недовольно проворчала Рене. – Я нашла лишь заплесневелый кусок сыра, два сырых яйца и бутылку молока, к счастью, свежего. Чем ты вообще питаешься?

– Я редко ем дома.

– Испортишь себе желудок и фигуру!

– Моя фигура скорее пострадает от твоих блинчиков. Кстати, где ты нашла муку? У меня ее, отродясь, не было.

– Муку я принесла в свой прошлый визит, – усмехнулась Рене.

Кесси с подозрением взглянула на нее, затем подошла к холодильнику и распахнула дверцу. Ну конечно, так она и думала: мать притащила продукты. На полках лежали мясо, жирная колбаса, высококалорийные сладкие сырки, пирог с лаймом и несколько пачек сливочного масла – в общем, все то, что Рене считала «полезным».

– Свежий хлеб – в шкафчике, – добавила Рене. – Этого тебе должно хватить на несколько дней.

– На несколько месяцев, ты хотела сказать. При условии что ничего из того, что ты мне принесла, я не ем.

– Неблагодарная ты девчонка…

– Мама, я очень ценю твою заботу. Очень! Клянусь! – Кесси приложила ладонь к груди. – Однако я была рада, если бы ты советовалась со мной, прежде чем покупать в магазине продукты, от которых обострится мой гастрит.

– Который ты заработала, сидя на диетах, – не сдавалась Рене. – А вот если бы ты питалась правильно…

Этот спор они продолжали много лет, однако так и не смогли прийти к компромиссу. Рене была поклонницей домашней кухни. На завтрак она всегда жарила яичницу с беконом, делала несколько сандвичей, пекла оладьи или блинчики, обильно поливая их сладким сиропом. Отец и брат Кесси с удовольствием съедали огромный завтрак – они-то не толстели. А вот сама Кесси до двенадцати лет была толстушкой, пока окончательно не устала от постоянных насмешек одноклассников. Рене пришла в ужас от того, что дочь в столь раннем возрасте решила сесть на диету. Это была настоящая война. Кесси мужественно сражалась за хорошую фигуру. В конце концов Рене сдалась и отвела дочь к диетологу, а затем записала в спортзал и бассейн. Однако так и не смирилась с тем, что Кесси повзрослела и начала все делать по-своему. Рене со слезами на глазах смотрела на хрупкую, стройную дочь, считая, что та морит себя голодом, и постоянно пыталась ее накормить.

К слову, Кесси иногда шла на поводу у матери и, чтобы порадовать ее, ела – вот как этим вечером – то, что та готовила.

– Чай или кофе? – заботливо спросила Рене, пододвигая к Кесси тарелку с блинчиками.

– Чай, – буркнула Кесси. – Позволь, я сама его заварю.

– Вот еще. – Рене принялась рыться в кухонном шкафчике. – Вот только я никак не могу найти банку с чаем.

– Посмотри на подоконнике.

Рене отдернула штору и ахнула.

– Чай в пакетиках? Ты с ума сошла!

– Что не так?

– Это не чай, это… это… безобразие! И ты еще жалуешься, что у тебя больной желудок! Плохая же из тебя выйдет домохозяйка. Твой муж и дети будут вечно ходить голодными.

– Я никогда не стану домохозяйкой, мама, – усмехнулась Кесси.

– Станешь, как только выйдешь замуж.

Еще одна тема для ожесточенных споров… Во-первых, Кесси ни за что не собиралась жертвовать карьерой ради семьи. А во-вторых, она пока вообще не думала о замужестве. В отличие от Рене, которая давно уже подыскала дочери жениха.

Сейчас мы поужинаем, мама вымоет посуду, выпьет чаю и заведет в очередной раз разговор о Трейсе Стирлинге, подумала Кесси, тяжко вздыхая. Иногда мне кажется, что она только за этим и приходит: убедить меня, что Трейс лучший мужчина на свете. Все никак не угомонится.

Рене не стала изменять своим привычкам. После чая она заглянула в глаза дочери и вдохновенно произнесла:

– Я видела позавчера Трейса Стирлинга! Какой же он все-таки красавчик!

Кесси плотно сжала губы, дав себе слово, что на сей раз не будет нервничать и пытаться выставить мать из дому за разговоры о красавчике Трейсе.

– Он спрашивал о тебе, – проговорила Рене, хитро поглядывая на дочь.

– Неужели? – криво усмехнулась Кесси.

– Трейс просил передать тебе привет.

Проклиная меня в душе и ругая на чем свет стоит, добавила про себя Кесси. Будто я плохо знаю Трейса! Конечно, моей матери невдомек, что этот тип – волк в овечьей шкуре. В глаза он всегда говорит комплименты, а за твоей спиной поливает тебя грязью.

– Кстати, Лора устраивает барбекю в эти выходные. Надеюсь, ты приедешь.

Кесси громко фыркнула.

– И что это означает? – нахмурилась Рене.

– Я не приеду. У меня другие планы.

– Какие же?

– Я встречаюсь кое с кем, – сказала Кесси.

– В каком смысле? Ты договорилась пообедать с подружкой или… – Мать судорожно вздохнула, боясь делать дальнейшие предположения.

– Я встречаюсь с мужчиной, – безжалостно сказала Кесси. – И под словом «встречаюсь» я подразумеваю отношения.

– О нет! – выдохнула Рене. – Ты меня убиваешь!

– Не преувеличивай, мама.

Рене перегнулась через стол и схватила Кесси за руку.

– Кем бы он ни был, – прошептала Рене зловеще, – расстанься с этим человеком! Он тебе не пара!

– Да ты с ума сошла! – воскликнула Кесси, отдергивая руку. – Ты же даже не знаешь, о ком идет речь!

– Лучше Трейса ты не найдешь никого!

– Помешалась ты на нем, что ли? Выйди сама за него замуж, раз уж он так хорош.

– Увы, я уже замужем, – расплылась в улыбке Рене.

– Увы?!

– К тому же Трейс мне годится в сыновья, – быстро исправилась Рене.

– Мама, я его терпеть не могу!

– Ты просто зациклилась на ссоре, которая произошла между вами много лет назад. На детских размолвках! Ты хоть помнишь, что вы там не поделили? Наверняка весь сыр-бор разгорелся из-за какой-нибудь игрушки.

– Мы разругались, когда были подростками. И я отлично помню, что послужило причиной раздора.

– Ну? И что же? Интересно послушать.

– Да какая разница?! – Кесси рассердилась не на шутку. – Ты достала меня, мама! Достала настолько, что меня начинает поташнивать, когда я тебя вижу! Этого ты хотела добиться? Еще одно слово о Трейсе Стирлинге, которого я терпеть не могу – и это, кстати, взаимно! – и я на порог тебя не пущу. И в этом будешь виновата только ты!

Рене громко ахнула и прижала ладони к груди. Кесси, ругая себя за то, что не сумела все-таки сдержаться, пулей вылетела из кухни, ворвалась в свою спальню и закрыла дверь на ключ. Чувствовала она себя при этом круглой дурой. Кесси сознавала, что ведет себя как подросток, который из-за бушующих гормонов не может совладать со своими эмоциями. Однако лучше уж было добровольно заточить себя в комнате, чем окончательно и бесповоротно испортить отношения с родной матерью.

В любом случае, если она продолжит в том же духе, думала Кесси, меряя спальню шагами, то я и на километр ее к себе не подпущу. Сколько можно терпеть это безобразие? Трейс! Трейс! Трейс! Уж не влюбилась ли она в него?

Рене робко постучала в дверь спальни. Кесси остановилась и сердито спросила:

– Что?

– Мы можем поговорить?

– О Трейсе?

– Ну… – протянула Рене и замолчала.

– Всего доброго, мама!

Минут через пятнадцать Кесси услышала, как хлопнула входная дверь, и облегченно вздохнула. Визиты матери становилось все тяжелее выносить.

Все мне говорят, что моя мать – ангел. Что она ужасно заботливая. Последнее я могу подтвердить. Она чересчур заботлива. Мама готова утопить меня в своей любви. Я задыхаюсь от ее внимания. Я была бы куда счастливее, если бы она вспоминала о том, как сильно любит меня, не больше двух раз в месяц.

Все было бы хорошо (или скорее терпимо), если бы Рене не прочила Трейса в женихи дочери.

Интересно, он так же погано себя чувствует, как и я? – подумала Кесси. Ведь его родители тоже мечтают нас поженить. Возможно, если бы они так сильно не давили на меня и Трейса, мы с ним давно помирились бы.

Кесси вышла из своей комнаты, опасаясь, что мать все еще находится в квартире, и прислушалась. Тишина. Блаженная тишина! Непозволительная роскошь в нынешнее сумасшедшее время.

Обычно, приходя домой, Кесси включала музыку или же выбирала на одном из телеканалов какое-нибудь шумное дурацкое ток-шоу. Однако сегодня Кесси хотела покоя. Она легла на диван, закрыла глаза и представила, что находится в глухом лесу. Кесси в своем воображении слышала, как шумит ветер, запутавшийся в кронах деревьев, как поют птицы, как мягко ступает по осенней листве дикий зверь… Эта картина была столь умиротворяющей, что Кесси не заметила, как задремала.

Разбудил ее стук в дверь. Открыв глаза, Кесси выругалась, но потом вспомнила, что сама пригласила гостя, который сейчас стоял на пороге. Дэвид Хэндрикс – ее будущий бойфренд. Сказав матери о том, что встречается с мужчиной, Кесси не солгала. Точнее, почти не солгала.

Я использовала глагол «встречаться» в настоящем времени, подумала Кесси, поднимаясь с дивана. А нужно было – в будущем. Впрочем, разница незначительна.

– Что так долго? – Дэвид вошел в квартиру, с трудом удерживая в руках бумажные пакеты с едой.

– Извини, я уснула, пока ждала тебя. – Кесси зевнула в подтверждение своих слов.

– Тяжелый день выдался? – сочувственно спросил Дэвид, проходя на кухню.

– Не то слово, – пробормотала Кесси, глядя на вереницу грязных следов. – Ты бы все-таки снял обувь.

– Ах да! – Дэвид скинул ботинки прямо в кухне и в одних носках (один из которых был слегка порван) прошел к холодильнику.

Кесси поморщилась. Во-первых, она ненавидела неряшливых людей. А во-вторых, терпеть не могла неухоженных мужчин. Второе еще можно было исправить. Однако неряху со стажем переделать практически невозможно. Кесси не была образцовой хозяйкой, однако квартиру она все же содержала в чистоте. И всегда снимала обувь в прихожей.

Тем не менее Кесси не сказала ни слова по поводу грязи на полу. Подхватив ботинки Дэвида, Кесси поставила их у входной двери, быстро протерла пол и вернулась в кухню.

– Ужинать будешь? – для проформы спросила Кесси.

– Разумеется! – Дэвид внимательно разглядывал содержимое холодильника. – Я тут принес кое-что… Ты предупреждала, что сидишь на диете и почти ничего не ешь, но, оказывается, у тебя полно еды.

– Мама приходила, – лаконично объяснила Кесси.

– Мне бы таких родителей! – восхитился Дэвид. – Обо мне никогда так не заботились.

– Поверь, тебе повезло, – едва слышно пробормотала Кесси.

– А?

– Нет, ничего. – Она заглянула в один из пакетов, который Дэвид еще не успел распаковать. Оттуда пахнуло смесью карри и имбиря. – Фу! Что это?

– Рис с курицей из китайского ресторана. Будешь?

– Ни за что! – с чувством произнесла Кесси.

Так… Судя по количеству принесенных продуктов, Дэвид решил остаться у нее как минимум на неделю. Это не входило в планы Кесси. Она слишком мало знала этого мужчину, чтобы впустить его в свою жизнь с кучей бумажных пакетов, набитых едой из дешевых китайских ресторанчиков.

Не уверена, что я вообще решусь на этот шаг, подумала она. Сколько еще открытий помимо привычки не снимать грязную обувь мне предстоит сделать, встречаясь с Дэвидом?

Однако ни о каких отношениях пока и речи не шло. Кесси и Дэвид познакомились десять дней назад в караоке-баре. Она обратила внимание на этого мужчину только потому, что он весьма недурно исполнял одну из песен Стинга. Кесси сама сделала первый шаг к сближению, хотя ее и отговаривала от этого поступка Вэнди, лучшая подруга. И правильно делала, кстати…

Однако Дэвид оказался веселым и интересным собеседником, а Кесси к моменту знакомства выпила лишнего, поэтому ночь они провели вместе. Вэнди до сих пор злилась за то, что Кесси бросила ее в баре в сомнительной компании туристов-венгров.

– Я забыл купить вино для тебя! – огорченно сказал Дэвид, прервав ход мыслей Кесси. – Пиво будешь?

– Терпеть не могу пиво.

– В таком случае придется тебе довольствоваться соком.

– Переживу как-нибудь. – Она с трудом подавила раздражение.

Дэвид притащил несколько битком набитых пакетов с едой, которую любил сам. А о ней даже не подумал. Вроде бы на жадину он не похож. Скорее просто не привык заботиться о ком-то кроме себя.

Дэвид и Кесси проводили время вместе уже в пятый раз. Как ни странно, все рандеву проходили на ее территории. В общем-то Кесси была не против этого. Так проще и привычнее. Не нужно уезжать ранним утром домой, будто убегая от чего-то. В ванной в стакане стоит только твоя зубная щетка. В шкафу – лишь твоя одежда. Любовник уходит, а ты остаешься в своей квартире, идешь в душ и смываешь с себя все воспоминания о предыдущей ночи. И чувствуешь, что ты – хозяйка своей жизни.

Кесси подошла к Дэвиду и задумчиво взъерошила его светло-русые волосы. Он улыбнулся ей и водрузил на разделочную доску половину копченого окорока.

Кто-то сегодня славно поужинает… Но только не Кесси.

– У меня голова болит, – солгала она. – Не возражаешь, если я прилягу ненадолго? Можешь поесть в гостиной. Там есть телевизор, и тебе не будет скучно.

– Да ты идеальна! – хохотнул он и ударил себя в грудь. – Так хорошо понимаешь, что нужно нам, настоящим мужикам.

– Да-да, ковбой, я понимаю… – машинально проговорила она, уходя в спальню.

– Я приду к тебе, как только поем! – крикнул Дэвид, а через пару минут, когда включил телевизор, добавил: – А, нет, ложись спать без меня. Я совсем забыл, что сегодня чемпионат по бейсболу.

Забыл, как же, усмехнулась Кесси, ложась в постель. Просто у тебя дома нет большого плазменного телевизора, а у меня – есть!

Она совсем не злилась на Дэвида. Ну если только совсем чуть-чуть. Да и то это была не злость – так, небольшое раздражение из-за того, что секс с ней променяли на бейсбол.

Зато Дэвид страшно симпатичный, подумала Кесси, накрываясь с головой одеялом.

Дэвид действительно был хорош собой. Не писаный красавец, разумеется – Кесси не любила рафинированных мужчин вроде тех, кто снимается для обложек журналов, – но и не заурядный мужчина с ни чем не примечательной внешностью. Дэвид был статным, высоким и подтянутым. У него еще не появился пивной животик – хотя дело к тому, несомненно, шло, – а мышцы оставались твердыми, как сталь. Что касается его лица, которое Вэнди окрестила «мордашкой», оно было весьма симпатичным, но тоже в меру. В целом Дэвид представлял собой великолепный образчик мужественности. Заполучить подобный экземпляр в свою коллекцию пожелала бы любая женщина от двадцати пяти лет и старше. Так что Кесси, можно сказать, повезло.

Маме он понравился бы, невольно подумала Кесси. Дэвид ничуть не хуже Трейса, если говорить о внешности. Я бы даже рискнула сделать ставку на Дэвида…

С этой мыслью она и уснула. Кесси спала так крепко, что даже не слышала ликующих возгласов своего будущего бойфренда, шумно радующегося победе любимой команды. Она и глаз не открыла, когда Дэвид принялся целовать ее, улегшись с ней рядом (к счастью, он быстро осознал тщетность своих притязаний). Не разбудил Кесси и его богатырский храп. Она очнулась от глубокого сна лишь утром, услышав громкие трели электронного будильника.

Перегнувшись через Дэвида, она отключила раздражающий звук и вскочила на ноги. Кесси давно приучила себя вставать сразу же, как только проснется. Она не привыкла давать себе послабления в виде лишних нескольких минут, которые можно было провести в теплой и уютной постели, из которой и без того тяжело вылезать.

– Дэвид, тебе пора! – Она толкнула его в бок. – Я иду в душ, а ты пока свари кофе.

– Угу, – пробормотал Дэвид, зарываясь лицом в подушку.

Кесси покачала головой. Придется выдворить его из квартиры, хочет он того или нет. А то он что-то рано начал чувствовать себя как дома. Если это вовремя не пресечь, Дэвид вскоре начнет требовать завтрак в постель и свежеприготовленный ужин. Так Кесси потеряет сначала свою свободу, а потом и себя как личность.

Когда Кесси вышла из душа, спешно суша волосы полотенцем, она не почувствовала запаха кофе. Дэвид по-прежнему крепко спал в ее постели, посвистывая носом.

– Эй! – крикнула она, наклонившись к нему. – Подъем!

– Боже, Кесси! – Вздрогнув всем телом, он открыл глаза. – Незачем так орать!

– Пятнадцать минут назад я сказала тебе, чтобы ты выметался, – сказала Кесси с нескрываемым раздражением, – но ты проигнорировал мою просьбу…

– Просьбу? Больше похоже на приказ, – ворчливо произнес он, приподнимаясь на локтях.

– Тем более странно, что ты даже не пошевелился, чтобы его выполнить.

– В чем проблема? Ты встала не с той ноги? У тебя плохое настроение, и поэтому ты решила сорвать злость на мне, хотя я ни в чем не виноват? Так нельзя, Кесси. Я взрослый человек, и мне неприятно, когда меня шпыняют, будто неразумного щенка.

Кесси скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

– Дэвид, ты у меня дома. На моей территории. И потому обязан выполнять правила, которые я установила. Помнишь ту ночь, когда ты остался здесь в первый раз? Я сразу сказала тебе, что утро – самая важная часть моей жизни. И очень важно его не испортить! Я привыкла просыпаться в одиночестве, пить кофе, читая свежую газету, а потом в замечательном настроении уходить на работу. Мы с тобой договорились, что ты будешь уезжать еще до рассвета. Так почему же ты еще здесь?

Дэвид пожал плечами и поднялся, обернувшись простыней.

– Я по глупости своей думал, что ты настроена на серьезные отношения. А тебе, очевидно, нужен был лишь секс без обязательств – и ничего больше.

Кесси раскрыла рот от удивления и не нашлась, что ответить. Слова, сказанные Дэвидом, слышали в свой адрес многие эгоцентристы-мужчины, и очень редко – женщины. Она почувствовала себя виноватой, но ощутила также и раздражение: как он смеет на нее обижаться?! Да кем он себя возомнил, в конце концов!

Кесси сварила кофе, пока Дэвид был в душе. Она едва не разбила чашку, так как руки тряслись от злости. Кесси обуревали противоречивые эмоции. В отношениях обычно именно ей отводилась роль жертвы. Мужчины часто использовали ее в своих целях, пока она не научилась давать отпор.

Кесси уже давно поняла, что даже в любви следует сохранять трезвость рассудка. Ей и в голову не приходило, что своей холодностью она может кого-нибудь ранить.

Так что же ее разозлило? Обиженная мина Дэвида? Или его обвинение, которое показалось ей несправедливым?

– Мне нужны серьезные отношения! – сказала Кесси, когда он открыл дверь ванной. – Однако мне также необходимо время, чтобы привыкнуть к человеку, с которым эти отношения, возможно, удастся построить. Извини, если я сделала что-то не так. Я привыкла быть хозяйкой собственной жизни. И мне трудно отказаться от собственных привычек.

– Извинения приняты, – сказал Дэвид и поцеловал Кесси в щеку. – Обещаю, что не стану на тебя давить. Я уважаю тебя и твои правила. Дай мне пять минут – и я исчезну.

– Можешь позавтракать со мной, – милостиво разрешила Кесси.

– Нет, спасибо, – отказался он. – Мне ведь и в самом деле пора уходить. Увидимся послезавтра вечером?

– Если не произойдет ничего, что изменит твои или мои планы, – кивнула Кесси.

– Чудесно! – Дэвид быстро оделся и, как и обещал, покинул квартиру – только его и видели.

Может же быть расторопным, когда захочет, отметила Кесси.

Выпив кофе, который показался ей безвкусным, она спустилась вниз на лифте – хотя предпочитала ходить пешком – и вышла на улицу. Неподалеку ее уже ждал небесно-голубой «ниссан» с Вэнди за рулем.

– Ты опоздала! – вместо приветствия воскликнула подруга. – Но поскольку я видела Дэвида выходящим из подъезда твоего дома, то читать нотации не стану, потому что понимаю, что именно тебя задержало.

– Мы ссорились, – пояснила Кесси, пристегивая ремень безопасности.

– Вот как? Какая жалость!

– Не лги. Тебе вовсе не жаль. Я отлично знаю, что Дэвид тебе не по душе.

– Он какой-то… мутный. – Вэнди завела мотор и нажала на педаль газа.

– Мутный? – удивленно переспросила Кесси. – Что ты имеешь в виду?

– Обычно я вижу людей насквозь, а Дэвид остается для меня загадкой. Когда я разговариваю с ним, мне все время кажется, что он что-то недоговаривает.

– Да ты же общалась с ним всего один раз!

– Это ничего не меняет. Я бы никогда не стала встречаться с таким мужчиной!

– Может, оно и к лучшему?

– То есть?

– Моя мама всегда учила меня, что идеальный мужчина тот, который не нравится моей лучшей подруге.

– Какое странное определение идеальности.

– Одна из подруг мамы когда-то отбила у нее жениха.

– Вот теперь мне все ясно, – хмыкнула Вэнди. – Можешь успокоить свою маму, объяснив ей, что наши с тобой вкусы не совпадают.

– Точно, – вздохнула Кесси. – К примеру, я не понимаю, как ты можешь не любить Джонни Деппа.

– Легко и просто. Прямо скажем, он не красавец. Не то, что обожаемый мною Бред Питт.

– Зато мы обе без ума от Леонардо Ди Каприо.

– И что?

– Это же повод для ссоры!

– Сомневаюсь, что Лео, однажды приехав в Майами, случайно встретит одну из нас и влюбится по уши.

– А было бы неплохо…

– Да уж.

Оставшийся путь до клиники, в которой работали, они проделали в молчании. Вэнди припарковала машину и откинулась на спинку сиденья, будто собиралась с силами, чтобы выйти наружу.

– Еще один трудный день в обществе капризных пациентов, озлобленных врачей, больничных уток и капельниц…

– Не настраивай себя на негатив, – посоветовала Кесси.

– Тебе легко говорить. Ты же врач. К тебе все относятся с уважением. А я лишь жалкая медсестра, с которой можно особенно не церемониться.

– Ты старшая медсестра!

– Мне от этого не легче.

– По-моему, тебе пора в отпуск.

– Кто ж меня отпустит? На прошлой неделе наш главврач уволил еще трех сестер. Он пытается экономить, зато я теперь зашиваюсь.

– Если я могу чем-нибудь тебе помочь – только попроси.

Вэнди усмехнулась, вытащила ключи из замка зажигания и открыла дверцу машины.

– Зря ты это сказала. Я ведь и в самом деле попрошу.

– И правильно сделаешь. Ты взвалила на себя слишком много обязанностей. Ну да я ведь тебе об этом уже говорила…

Подруги вошли в здание клиники, переоделись и распрощались до обеда. В течение дня им не раз случалось работать вместе, однако общение их было сугубо деловым. Так проще. Нет ничего хуже, чем панибратство на работе.

– Кажется, ты раздражена. Это видно по твоим плотно сжатым губам. Какие-то проблемы? Хочешь об этом поговорить? – Врач-психиатр, мимо которого прошла Кесси, подмигнул ей.

– Спасибо, Винс, я сама справлюсь со своими неприятностями.

– Не держи чувства в себе, – посоветовал он. – Так и до депрессии недалеко.

Кесси усмехнулась и, прищурившись, взглянула на него.

– Что порекомендуешь?

– Если ты зла – выплесни свою агрессию.

– Согласен быть мальчиком для битья?

– Можешь отстегать меня кожаной плеткой, – плотоядно улыбнулся он.

Кесси закатила глаза. Винсент Гойл уже давно пытался произвести на нее впечатление. До сих пор безуспешно. Сначала его интерес к ней был едва заметен, затем Винс стал отпускать недвусмысленные шуточки в ее адрес, а после так распоясался, что опустился до грязных намеков.

Как психиатр Гойл, быть может, и был хорош, однако о психологии женщин не знал почти ничего.

– Заведи подружку, Винс, – посоветовала Кесси и зашагала дальше.

– Это намек? – крикнул он ей вслед.

– Размечтался, – пробормотала она и вошла в смотровую, где ее ждал пациент.

Не глядя на него – лишь краем глаза Кесси заметила, что тот – мужчина, она вымыла руки, надела перчатки и лишь потом спросила:

– На что жалуетесь?

– На своего лечащего врача. Можно мне другого?

Кесси вздрогнула, услышав до боли знакомый голос. Скорчив кислую мину, она обернулась и с тоской уставилась на человека, которого ожидала здесь увидеть меньше всего на свете.

– Трейс Стирлинг! – нараспев произнесла она, не скрывая презрения. – И каким ветром тебя сюда занесло? Что, другие больницы отказались тебя принимать?

– Я надеялся, что не встречу тебя здесь, – сказал он, заерзав на стуле.

– Тебе не повезло. Что болит? Пожалуйста, порадуй меня: скажи, что ты при смерти.

– Не рассчитывай на это. Все мои ближайшие родственники – долгожители.

– Хорошая наследственность не является панацеей от несчастных случаев.

– Один из которых со мной и произошел час назад. – Трейс указал пальцем на свое правое колено. – Я ушиб ногу. Яхта накренилась, я упал и стукнулся о дощатый пол палубы.

– Тебе было больно? – с садисткой улыбкой спросила Кесси.

– Ни капельки. Если бы колено не опухло и не стало размером с крупное яблоко, я бы ничего не заметил.

Кесси окинула взглядом узкие светлые брюки, которые были на Трейсе, и с невыразимым удовольствием произнесла:

– Снимай штаны.

– А могу я все-таки попросить, чтобы меня осмотрел другой доктор? – спросил Трейс. – Желательно, мужчина. Я сексист.

– Нельзя, – сказала Кесси, глядя на него сверху вниз. – Сегодня дежурю я.

– Ты же не единственный дежурный врач.

– Остальные слишком заняты другими пациентами. Так что придется тебе смириться с тем, что осмотр буду проводить я.

– Ты права – эта больница не единственная в Майами. И плевать мне на то, что она ближе всех находится к причалу, где я обычно ставлю свою яхту.

Он поднялся с явным намерением уйти, однако, сделав пару шагов, застонал и, хромая, вернулся на место.

– Ладно, уговорила, я остаюсь.

Кесси фыркнула.

– Это было легко. А теперь сними наконец свои пижонские брюки. Да побыстрее, сегодня полно пациентов.

Трейс, скрипя зубами, стянул штаны. Кесси присвистнула, увидев его багровое опухшее колено.

– Хорошо же ты приложился о палубу.

– Ты будешь меня лечить или нет? – процедил он.

– Буду, но сначала позлорадствую. Когда еще мне представится такая возможность? – Кесси надавила на колено, и, к ее удовольствию, Трейс зарычал от боли.

– Осторожнее!

– Потерпишь, не маленький.

– Будешь язвить, я на тебя в суд подам.

– Ой, мне так страшно! – писклявым голоском произнесла Кесси. – Только не это, мистер Стирлинг! Я ужасно боюсь судебных исков!

Он хотел что-то сказать ей в ответ, но Кесси вновь нажала на припухлость. Так, что Трейс вынужден был хватать ртом воздух, чтобы не заорать в голос.

– Придется отправить тебя на рентген, – сказала Кесси, снимая перчатки и раскрывая медицинскую карту Трейса. – Можешь одеться. Медсестра проводит тебя в нужный кабинет.

– Зачем нужен этот рентген? – Трейс с трудом разогнул ногу.

– Я не думаю, что ты серьезно повредил колено, но осторожность не помешает.

– И когда я смогу нормально ходить?

– Примерно через неделю. Опухоль спадет раньше, но нагружать сверх меры ногу я не рекомендую. – Кесси принялась что-то быстро писать в карте. – Я выпишу тебе пару рецептов плюс кое-какие процедуры в клинике… А еще тебе понадобится трость.

– Ты издеваешься?

– А похоже? – Кесси холодно взглянула на него. Месть местью, но она все-таки профессионал.

– У меня соревнования через три дня!

– Какие еще соревнования? – Кесси собиралась уйти, но его возглас заставил ее остановиться в дверях.

– Яхтенные гонки. Я каждый год в них участвую.

– Придется тебе их пропустить, – равнодушно сказала Кесси и увидела, как вспыхнул, а потом погас огонек ярости в глазах Трейса.

– Я не могу их пропустить, – свистящим шепотом произнес он.

– Слушай, Трейс, тебе решать, как поступить, – раздраженно произнесла она. – Я не стану возражать, даже если ты примешь решение допрыгать на больной ноге до своей машины. Честное слово, мне плевать. Я дала тебе свои рекомендации, а выполнять их или нет – дело твое. Всего хорошего.

Она вышла, хлопнув дверью. Разговор с Трейсом утомил Кесси. Кроме того, она предчувствовала, что вечером к ней приедет мать, чтобы рассказать, как бедняжка Трейс страдает от того, что не может участвовать в гонках. Будто она, Кесси, может что-то изменить.

– Даже если бы и могла, то все равно и пальцем бы не пошевелила, – пробормотала она, подходя к сестринскому посту.

– Чего желаете? – весело спросила Вэнди. Настроение у нее по сравнению с утренним явно улучшилось.

– Там, – Кесси ткнула большим пальцем через плечо, – сидит Трейс Стирлинг. И ему очень больно. Я тебя очень прошу: сделай так, чтобы его жизнь стала совсем уж невыносимой.

– Стирлинг здесь? – удивленно спросила Вэнди. – Что он тут забыл? Он же пациент другой клиники.

– Увы, Трейс приехал в эту. Наверное, для того чтобы лишний раз иметь возможность подействовать мне на нервы. Будь так добра, займись им. а я пойду выпью кофе. Не могу осматривать других пациентов, пока не успокоюсь.

– Будет сделано, – кивнула Вэнди и направилась в кабинет, где ее ждал Трейс Стирлинг.

Кесси поспешила скрыться до того, как Трейс выйдет в коридор. Правда, в столовой она наткнулась на Винса, что было еще хуже, чем повторная встреча с недругом детства.

– Милочка, тебе нельзя работать в таком состоянии! – Винсент взял ее под руку и потащил к свободному столику. – Ты же на взводе! Вот-вот взорвешься!

– В твоих интересах оказаться как можно дальше от места взрыва, – сказала Кесси, опускаясь на стул.

– Ну уж нет! Я не оставлю тебя в беде. Не такой я человек! – Он поправил очки в тонкой оправе и гордо вскинул голову с редеющими светлыми волосами.