Текст книги "На что похоже счастье"
Автор книги: Дженнифер Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Малышка между тем протянула отцу открытку с восходом солнца над морем, но матери уже удалось вытурить мальчишек за дверь, и теперь она настойчиво звала мужа с дочерью. Мужчина посмотрел на девочку с беспомощным выражением; подбородок у нее задрожал, и она прижала открытку к груди.
– Пусть возьмет ее просто так, – услышала Элли собственный голос, и мужчина с изумленным лицом обернулся.
Малышка просияла и выпорхнула за дверь, зажав открытку в руке. И пусть это мгновение могло улетучиться у нее из памяти еще до конца поездки, если не до конца прогулки, Элли все-таки надеялась, что оно останется с ней подольше.
Когда они ушли, Элли вновь уткнулась в монитор.
«Вряд ли у меня получится, – написала она Грэму. – Прости». Отослав письмо, она села и стала ждать.
Через девять минут от него пришел ответ: «Тогда я отправлюсь на поиски в одиночку и занесу тебе свой улов вечером».
При мысли о том, что вечером он снова окажется у нее на крыльце, Элли невольно улыбнулась, потом закусила губу и уставилась взглядом в клавиатуру.
«Вечером я тоже не могу, – написала она и после секундного размышления добавила: – К тому же я понятия не имею, что такое этот твой вупис».
Не прошло и минуты, как компьютер негромко пискнул и на экране вновь высветилось его имя.
«Так давай выясним».
Элли поколебалась.
«Без фотографов?»
Поползла минута, за ней другая, но у Элли было такое чувство, что прошло гораздо больше времени. Наконец пришел ответ.
«Без фотографов».
На этот раз Элли не стала ждать.
«О’кей», – напечатала она торопливо, чтобы не передумать.
Вот так и вышло, что пять часов спустя она направлялась по дороге к бухте, гадая, не сделала ли ошибку. Элли отдавала себе отчет в том, что в таких вещах всегда есть какая-то критическая точка, до которой еще есть возможность передумать, пойти на попятный. Но, шагая мимо магазина рыболовных снастей и проката водных мотоциклов по направлению к пляжу, она не могла отделаться от чувства, что на полном ходу летит мимо всех предупредительных знаков и очень скоро точка невозврата будет пройдена и ничего изменить уже будет невозможно.
У нее были десятки доводов против. Она ему надоест, и он ее бросит. Всего через несколько недель ему нужно будет возвращаться домой. Он слишком знаменит. Он выдаст их тайну просто потому, что он – это он. Он играючи разрушит ее жизнь.
И тем не менее какой-то могучий импульс неумолимо гнал ее вперед, ближе к бухте; и вот уже земля под ее ногами сменилась камнями. Впрочем, она едва замечала, что происходит вокруг. Перед глазами то и дело всплывало его лицо и письма, которыми они обменивались через всю страну. И каждая строчка словно выражала самое лучшее, что было в них обоих.
Возможно, встреча с ним была всего лишь приложением к переписке, которая тянулась уже несколько месяцев. Если вся ее жизнь до знакомства с ним была чем-то вроде прелюдии, тогда, наверное, все это было просто постскриптумом.
P. S. Привет.
P. S. Спасибо, что приехал.
P. S. А вот и я.
Деревья впереди росли реже, открывая вид на небольшую бухточку. Волны лизали серые камни. Увидев, что он уже ждет ее, Элли остановилась как вкопанная, потом торопливо отступила назад, в тень деревьев. Грэм сидел на корточках и лениво перебирал камешки. Она смотрела, как он взял в руку один из них, похожий на кривобокое сердечко, и принялся разглядывать, склонив голову набок.
Элли вспомнилось письмо, которое он прислал ей всего несколько недель назад. Они тогда говорили о школе, и он признался, что в детстве у него никак не получалось делать валентинки, в особенности те, для которых нужно было сложить лист картона пополам и по шаблону обрисовать на нем половинку сердечка.
«У меня всегда получались розовые блямбы», – написал он.
«По-моему, все сердечки на них похожи», – ответила ему тогда Элли.
Она глубоко вздохнула и собралась с духом. Он чуть повернул голову и в профиль вдруг стал казаться совсем другим. Не таким эффектным, как на глянцевых фотографиях, а более близким. Конечно, она представляла себе GDL824 совершенно другим, но сейчас перед ней был и не Грэм Ларкин с обложки. Сейчас он был просто Грэм.
«Грэм!», как, подумалось ей, сказали бы русские. Элли почувствовала, как розовая блямба ее сердца вдруг учащенно забилась. Она внезапно поняла, что в этом восклицании соединялись крик, удивление и радость, все самое искреннее, и без колебания двинулась ему навстречу, чтобы высказать это приветствие ему лично.
* * *
Отправлено: понедельник, 10 июня 2013 16:24
Кому: [email protected]
Тема: Re: планы на сегодня
Я не смог отыскать камень, о котором ты говорила, но, думаю, пришел по адресу. Кроме меня и чаек, здесь никого нет, так что ты без труда меня найдешь…
(Я – тот, который без перьев.)
8
Когда она наконец появилась на пляже, Грэм пребывал за миллион миль отсюда. Он прокручивал в голове текст своей роли к завтрашним съемкам. Это был пылкий монолог, который его герой произносил, уйдя с отцовских похорон и направляясь к тому самому месту, где тот погиб, старой рыбачьей лодке под названием «Юркая рыбешка». Но слова ускользали, точно их сносил океанский ветер.
Он перебирал гладкие камешки, покрывавшие пляж, так непохожий на белые пески Калифорнии, когда услышал за спиной ее шаги. Весь подобравшись, он обернулся.
– Привет.
Он вскинул на нее глаза и вновь отвел их в сторону. От чего-то ему трудно было смотреть на нее, хотя ничего другого ему сейчас не хотелось так сильно. Все вокруг было серое – деревья, скалы, небо, даже свинцового оттенка вода, – и посреди всего этого стояла Элли, с ее рыжими волосами и в белой футболке, в джинсовой юбчонке и резиновых шлепанцах. Это, в сущности, была самая банальная в мире картина – девушка на берегу моря, – но почему-то у Грэма было такое чувство, как будто он смотрит на солнце.
– Ну как, удалось найти сокровища? – поинтересовалась она, кивнув на камень, который он держал в руке, и когда Грэм разжал пальцы, чтобы взглянуть на него внимательнее, то понял, что в самом деле нашел сокровище. К его изумлению, находка оказалась в форме сердца. Щеки у него вспыхнули, и он сунул камешек в карман, слегка покачав головой. Если бы он показал ей каменное сердце, она решила бы, что он подбивает к ней клинья. Подумала бы, что он ничем не отличается от своих персонажей в кино.
– Не хочешь прогуляться? – грубовато спросил он.
Она кивнула, и они двинулись вдоль берега, оскальзываясь на камнях. Оба молчали, но это молчание не было неловким, а шум волн обеспечивал необходимое звуковое сопровождение. Элли шла на полшага впереди него, и он гадал, куда она их ведет. Неровные голыши шатались под ногами, и Грэм то и дело спотыкался. Когда он в очередной раз чуть не потерял равновесие, на лице Элли мелькнула мимолетная улыбка.
– Дурдом какой-то, – сказал он. – И вы считаете это пляжем?
– Наверное, мы здесь просто более жизнестойкие, – ухмыльнулась она.
– Ты намекаешь на то, что все калифорнийцы – неженки?
– Про всех калифорнийцев я ничего не говорила, – возразила она. – Я имела в виду исключительно тебя.
Грэм рассмеялся:
– Ну да, логично. Но все-таки когда мы выберемся на твердую землю?
Элли махнула рукой, и Грэм увидел впереди тонкую ленту тропинки, тянущуюся вдоль небольшой набережной на дальнем конце пляжа. Она вывела их в рощицу, и через несколько минут они вынырнули на пустынную дорогу.
– Ты что, задумала меня убить? – поинтересовался Грэм, оглядев безлюдную улицу с разбитым асфальтом и покосившимися деревьями.
– Только если ты и дальше будешь задавать так много вопросов, – ответила она, и они зашагали по дороге, стараясь держаться обочины, усыпанной гравием.
– Нет, серьезно, куда мы идем?
Элли покосилась на него.
– Мы идем на поиски, – ответила она таким тоном, как будто это было нечто само собой разумеющееся.
– На поиски, – эхом отозвался он. – Мне это нравится.
– Как Дороти, когда она пыталась найти дорогу из страны Оз обратно домой.
– Или как Ахав, бороздивший моря в погоне за белым китом [5]5
Ахав– персонаж романа Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит».
[Закрыть].
– Именно, – подтвердила она. – Только мы охотимся за вуписами.
– А-а, – протянул Грэм с довольным видом. – Значит, ты все-таки поверила в их существование?
Элли покачала головой:
– По-прежнему сомневаюсь. Но если их где-то и можно найти, то только здесь.
Он уже готов был спросить, где это «здесь», но тут они вышли на развилку. Дорога внезапно стала более оживленной, и впереди показалась череда строений – магазин товаров для дома и сада, агентство недвижимости, компания по продаже подержанных машин, и посреди всего этого здание такого ядерно-розового цвета, какой ему в жизни до сих пор видеть не доводилось. Примыкающий к зданию дворик был уставлен столиками, над каждым из которых торчал веселенький зеленый зонтик, а на крыше красовалось гигантское ванильное мороженое в вафельной трубочке, увенчанное солнцезащитными очками.
– «Кондитерский рай», – сказала Элли, величественно поведя рукой в направлении розового здания.
– Разве это не ваши конкуренты?
– На дворе лето, – пожала плечами Элли. – Поверь мне, покупателей хватит на всех.
– Что-то я нервничаю, – пошутил Грэм, когда они шли по парковке. – А вдруг у них нет вуписов?
– Я практически не сомневаюсь, что их там нет, – сказала Элли. – Говорю же тебе, никаких вуписов не существует.
– А вот и существуют, – уперся он. – Они – официальный десерт штата Мэн.
– Это ты так говоришь.
Перед самой дверью Грэм остановился.
– Может, поспорим на деньги? – спросил он, но улыбка тут же сползла с ее лица, и он понял, что сказал что-то не то. – Или не на деньги, а на что-нибудь другое, – добавил он поспешно. – В общем, давай заключим пари.
К немалому облегчению Грэма, ее лицо снова прояснилось. Он вспомнил письмо, которое она послала ему несколько месяцев назад, практически сразу же после того, как они начали переписываться. В письме было что-то про летний поэтический курс, на который ей до смерти хотелось поехать.
«Так за чем же дело стало?» – написал он тогда, но едва нажал кнопку «Отправить», как понял, какой получит ответ, и от стыда у него запылали щеки.
Ответ пришел очень скоро.
«У меня нет денег, – написала она. – Тебе не кажется, что это самая дурацкая на свете причина? Я должна придумать способ найти эти деньги, потому что иначе всю жизнь буду себя ненавидеть за то, что не попала на него из-за такой идиотской причины».
Она считала, что он поймет ее, потому что ему семнадцать, а у какого семнадцатилетнего нет проблем с деньгами? Он уже не помнил, что тогда ответил ей, и теперь ему очень хотелось узнать, чем все закончилось, нашла ли она эти деньги. Он очень надеялся, что нашла.
Странное это было ощущение – привязывать обрывки их переписки к девушке, которая сейчас стояла перед ним, прикреплять эти разрозненные подробности к человеку, точно пуговицы к рубашке.
Элли по-прежнему смотрела на него, подняв брови.
– На что будем спорить? – спросила она, и Грэм на миг задумался.
– Если у них есть вуписы, ты поужинаешь со мной сегодня вечером.
– Какое-то не очень серьезное наказание для проигравшего, – сказала она. – Вообще-то, я сама подумывала, как бы заставить тебя пригласить меня на ужин.
Грэм невольно ухмыльнулся. Он поймал себя на том, что перебирает в уме всех девушек, с которыми встречался за последние несколько лет, девушек, которые сидели у телефонов в ожидании звонка от него и дулись, если он не звонил. Даже те из них, которые при первом знакомстве в тренажерном зале или в магазине производили впечатление нормальных, все равно нещадно красились или напяливали туфли на убийственно высоком каблуке, когда он наконец приглашал их на свидание; они соглашались со всем, что бы он ни сказал, и смеялись, даже если он не говорил ничего смешного, и ни одна из них – ни единая – ни разу не сделала такого безапелляционного заявления, как только что Элли.
Впервые за долгое время он снова почувствовал себя самим собой.
– Хорошо. – Он бросил на нее строгий взгляд. – Тогда мы выберем ресторан прямо сейчас, потому что я ни за что не поверю, что у них там нет вуписов. Если, конечно, мы до сих пор в Мэне. Я ничуть не удивлюсь, если окажется, что ты завела меня в Канаду…
– Мы всего лишь в соседнем городке, – закатила глаза Элли. – И ты пока что не выиграл. – Они стояли уже перед самым входом, так что сквозь сетчатую дверь их окутывал густой запах шоколада. – И если у них не окажется вуписов…
– А они у них окажутся, – в тон ей подхватил Грэм.
Она покачала головой и умолкла, задумчиво закусив губу.
– Если их не окажется, – произнесла она наконец, – ты мне что-нибудь нарисуешь.
Он не смог скрыть удивления. На мгновение его охватило такое чувство, как будто она видит его насквозь. Грэм всегда остерегался обсуждать подобные вещи на публике, и хотя в его рисунках не было ничего особенного – в сущности, обычные, ничего не значащие каракули, какие машинально рисуешь от скуки, наброски городских силуэтов, – тем не менее это была часть его личности, которую он старался не демонстрировать посторонним.
Он и думать забыл, что рассказывал ей об этом: это было письмо, которое он отправил ей после какой-то вечеринки в честь очередной премьеры, сидя поздно вечером в одиночестве в своем огромном пустом доме и бездумно водя карандашом по бумаге. Он рассказал ей о том, что это его способ сбежать от реальности, лучший, чем любое путешествие. Он признался ей в том, что, рисуя эти картинки, чувствует себя счастливым.
Как он мог забыть, что та, кому он писал все эти месяцы, и та, которая стояла сейчас перед ним, – один и тот же человек?
Голос повиновался ему не сразу.
– Договорились, – произнес он наконец, и ее лицо расплылось в улыбке.
– Отлично, – сказала она, толкая входную дверь. – Надеюсь, ты захватил с собой карандаш.
Внутри оказалось пространство, раза в два превышавшее по размеру магазинчик в Хенли. Вдоль стен громоздились разноцветные корзины с конфетами и гигантскими леденцами и ведра с карамельками и жевательным мармеладом. Одной только сливочной помадки здесь предлагали больше десятка сортов. Грэм внимательно изучал витрину с классическими видами сладостей, когда поймал на себе пристальный взгляд Элли. Он вопросительно взглянул на нее, и она мотнула головой в сторону кассы. Тогда он послушно двинулся в нужном направлении.
Свою бейсболку, служившую ему пусть и сомнительной, но все же какой-никакой маскировкой, он забыл, и теперь, когда он подошел к прилавку, женщина за кассой отреагировала в точности по уже знакомому сценарию. Сначала она мазнула по нему скучающим взором, потом отвела глаза в сторону, но уже в следующую секунду в них забрезжило осознание. Все было как надо: оторопь, расширившиеся глаза, отвисшая челюсть. После этого события обычно развивались в двух возможных направлениях. Одни начинали вопить от восторга, прыгать, визжать и тыкать в него пальцем, а другие чаще всего сдерживали первое побуждение устроить спектакль и пытались вести себя как ни в чем не бывало, с трясущимися руками и дрожащим голосом дожидаясь, когда он уйдет, чтобы немедленно схватиться за телефон и позвонить всем знакомым.
К облегчению Грэма, женщина за прилавком принадлежала ко второй категории. Она практически сразу же овладела собой и опустила глаза, точно боялась взглянуть на него.
– Прошу прощения, – начал он, давая ей время взять себя в руки и придать лицу преувеличенно нейтральное выражение, – у вас, случайно, нет вуписов?
– Вуписов? – переспросила она, и вид у нее стал заранее виноватый. – Нет, вряд ли.
Она начала в отчаянии оглядываться по сторонам, как будто загадочные вуписы могли волшебным образом материализоваться на какой-нибудь из полок, и Грэм почти физически ощутил, как сильно ей хочется услужить ему. Он совсем уже было собрался сказать ей, что не стоит беспокоиться, и купить что-нибудь другое, когда из-за его плеча выступила Элли.
– Можно задать вам еще один вопрос? – спросила она. – Исключительно в исследовательских целях?
Женщина кивнула, закусив губу.
– Вы вообще когда-нибудь слышали про вуписы?
– Я не… – залепетала она, но, взглянув на Грэма, который едва заметно вскинул и вновь опустил подбородок, запнулась. – Хотя, пожалуй, слышала. Да, слышала.
Грэм лучезарно улыбнулся ей, и в тот же миг Элли локтем легонько ткнула его под ребра. Он со смехом отскочил в сторону.
– Ладно, – признал он. – Ты победила.
Женщина захлопала глазами, и Элли улыбнулась ей.
– Спасибо, – сказала она. – Пожалуй, мы возьмем по мороженому.
Они взяли свои рожки с мороженым и пошли на улицу, где, усевшись за одним из столиков, принялись торопливо есть, пока оно не растаяло и не начало течь. Вокруг никого не было; лишь изредка мимо проносились машины или залетали любопытные чайки.
– А знаешь, я на самом деле кажусь себе изменницей, – призналась Элли, и Грэм вскинул на нее глаза, чувствуя, как замирает сердце.
Она никогда не упоминала, что у нее есть парень, да они ни разу и не касались таких щекотливых тем. Теперь же он с опозданием понял, что даже мысль об этом не приходила ему в голову. Он лихорадочно соображал, как бы сформулировать вопрос, когда она взмахнула своим мороженым.
– А-а, – дошло до него вдруг, и он почувствовал, как отлегло от сердца. – Я уверен, что твои добрые коллеги тебя простят.
– Тем более что это было сделано исключительно ради наших поисков.
– Которые не увенчались успехом, – заметил он.
– Все равно.
– Думаю, в таких вещах главное – вера, – сказал он, утирая размазанное по щеке мороженое. – Как можно найти то, что ищешь, если ты вообще не убежден в его существовании?
– Ну да, если я правильно помню, Ахав мельком видел Моби Дика, а Дороти точно знала, что ее дом в Канзасе, – ухмыльнулась Элли. – А вупис пока что остается не более чем мифом.
Грэм тоже улыбнулся, и, когда их глаза встретились, они несколько секунд смотрели друг на друга, точно пытались определить, кто выйдет победителем из этого состязания. Первой не выдержала Элли.
– Ладно, – сказала она и бросила остатки вафельной трубочки чайкам, которые кружили поблизости. – Время платить по счетам.
Она выудила из сумочки карандаш, потом взяла из стопки в центре стола листовку с меню и, перевернув ее чистой стороной вверх, подвинула к Грэму. Он обтер ладони о шорты и нахмурился.
– Я не утверждал, что хорошо рисую, – предупредил он, берясь за карандаш. – Я только сказал, что мне нравится это делать.
– Это еще лучше.
– Какие будут требования?
– Один из твоих городов, – сказала она, и он склонился над бумагой.
Чувствуя на себе ее взгляд, он начертил несколько квадратиков. Он не кривил душой, он действительно не слишком хорошо рисовал. В его рисунке было больше от геометрии, нежели от рисования, но с каждой точно выверенной линией, с каждым четким углом он чувствовал, как все уверенней становятся его движения. В этом методичном разрисовывании было что-то магическое: когда он рисовал, весь окружающий его мир пропадал.
Он успел разрисовать почти половину листка, прежде чем она снова подала голос. От неожиданности его рука дрогнула, и острие грифеля процарапало в бумаге крохотную дырочку. Он потер ее кончиком пальца, пытаясь загладить, потом поднял глаза на Элли.
– Прости, – сказал он. – Что такое?
– Та женщина… она тебя узнала.
Карандаш в руке Грэма замер, и он почувствовал, как напряглись все мышцы.
– Да.
– Это, наверное…
Он ожидал услышать то, что говорили все остальные: это, наверное, классное ощущение. Или: это, наверное, странное ощущение. Это, наверное, бесит. Это, наверное, мечта наяву. Это, наверное, забавно или ужасно. Это, наверное, дурдом.
Вместо этого она покачала головой и начала фразу заново:
– Это, наверное, тяжело.
Он снова посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Мне, во всяком случае, было бы тяжело. Все тебя узнают. Все фотографируют. Таращатся. – Она распрямила плечи. – Это должно быть очень-очень тяжело.
– Так и есть, – сказал он, потому что так оно и было. Потому что это было все равно что ходить с вывернутой наизнанку кожей, нежной, розовой и страшно уязвимой.
Но сейчас единственной, кто смотрел на него, была Элли, и с ней все было иначе. Про остальное он думать не хотел.
– К этому привыкаешь, – сказал он, зная, что это неправда. Просто так обычно говорили, когда правду слишком сложно объяснить.
Она кивнула, и он вновь занялся своим рисунком: дорисовал несколько последних зданий, набросал окна и двери, прорисовал крылечки и тротуары, где-то добавил цветочный вазон, где-то пожарную лестницу. Ему нужно было поместить на этот листочек целый мир, и Грэм не отрывался до тех пор, пока не закончил.
– Тадам! – провозгласил он наконец и по шершавой столешнице придвинул листок к Элли.
Она облокотилась на стол и принялась внимательно изучать рисунок, уткнувшись в него, так что Грэм мог видеть только ее рыжую макушку.
Грэму показалось, что прошла целая вечность, когда она наконец подняла на него глаза:
– По-моему, вполне приятное место для жизни.
– Мэн, на мой взгляд, приятнее.
– За исключением того, что у них там есть вуписы. – Она кивнула на невысокое здание, увенчанное вывеской «Вуписозавод».
– Здесь у вас они тоже есть, – заявил он. – Не волнуйся, мы найдем их.
– Ты свою работу собираешься подписывать или нет? – поинтересовалась она, подсунув карандаш ему обратно, и на миг в голове у Грэма привычно тренькнул тревожный звоночек. Но с Элли все было совсем по-другому; он знал, что она не станет пытаться продать его рисунок через Интернет и не позволит ему попасть в руки блогеров, фотографов или журналистов – всех тех многочисленных шакалов, которые рыскали по периметру его жизни.
Он нацарапал в самом низу листка свое имя и уже собрался сложить его пополам, но Элли схватила его за руку.
– Не надо, – сказала она, и он послушался.
Но она не спешила разжимать пальцы. Прикосновение ее горячей ладони подействовало на него как ожог. Элли залилась краской и убрала руку, потом принялась рыться в своей сумке и вытащила оттуда небольшую книжечку.
– Его нельзя складывать, – сказала она и, аккуратно взяв рисунок за уголок, бережно спрятала его под обложку книги. – Ты так его испортишь.
– Разве для начала вещь не должна обладать какой-то ценностью? – пошутил он. – Чтобы ее можно было испортить?
– Испортить можно что угодно, – пожала она плечами и поднялась на ноги.
Грэм тоже встал из-за стола, и в этот миг каменное сердце вывалилось у него из кармана и приземлилось на траве рядом со скамейкой. Элли уже направлялась обратно к до роге, но он остановился, чтобы поднять камень, бегло осмотрев его, прежде чем сунуть обратно в карман, где, он надеялся, ему больше ничто не будет грозить.
* * *
Отправлено: понедельник, 10 июня 2013, 18:32
Кому: [email protected]
Тема: смотри не заблудись…
Я помню, ты говорил, что тебе не нужно объяснять дорогу, но на тот случай, если ты вдруг забыл, мой адрес: Сансет, 510Е. Это такой желтый домик на углу. (Который по чистой случайности немного смахивает на вуписозавод с твоего рисунка…)
