Текст книги "Как вспыхнуло мое лето (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Докторски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Мое лицо заливается цветом заходящего солнца.

– Он тебе рассказал?

– Кровь – слюна.¹⁰⁶

– Фу. – Я сталкиваюсь с ним плечами. – А что на счет тебя? Тебе не особо нравилось, что я поехала с вами.

Он смотрит мне прямо в лицо.

– Все было не так. Просто… Весь первый курс обучения я был сосредоточен лишь на одной цели – попасть в Аризону. Часть этой подготовки подразумевала под собой отказ от совершения ненужных вложений. Я даже не был на выпускном вечере. А затем ты выходишь на крыльцо своего дома тем утром и …

Я польщена и расстроена одновременно.

– Ты вовсе не собираешься возвращаться, верно?

Логан не отвечает мне. Он снова смотрит куда-то вдаль перед собой. Я осторожно пододвигаюсь к нему, пока наши бедра и плечи не соприкасаются. Он скользит своей рукой по земле, пока наши пальцы не находят друг друга. Я не знаю, как долго мы сидим вот так, вместе наблюдая за закатом солнца над каньоном. Гигантский, огненно-оранжевый шар медленно утопает за линией горизонта, окрашивая в красное все слоя породы до тех пор, пока полностью не исчезает из вида, а каньон окончательно не утопает в тени.

Вскоре мальчики возвращаются и нам пора уезжать. Мне кажется, что мне снова пять лет и мне приходится уезжать из Дисней Уорлда¹⁰⁷. Я не хочу уезжать. Я хотела бы наблюдать за закатом вместе с Логаном снова и снова. Мне это никогда не сможет надоесть.

Мы оставляем Гранд-Каньон в сумерках. В машине повисла тишина, но на этот раз приятная тишина. Никаких слов, никакой музыки. Молчание кажется таким правильным. Я сьезжаю вниз на сидении, опираюсь головой о дверную раму, прислушиваясь к дуновению ночного ветру и ароматам сосновых деревьев. Наблюдаю за тем, как на небе появляются первые звезды, словно кто-то зажигает тусклые лампочки на ночном небе, а со временем каждый огонек становиться все ярче и ярче.

Логан первый нарушает повисшую тишину.

– Изменение планов на ночь, Каталано. Ты можешь «организовать» немного личного пространства для себя, если захочешь.

Я не уверена, что мне нравится эта идея. Даже если не учитывать тот факт, что пребывание в одном номере с этой троицей можно назвать еще той головной болью, как я уже говорила с самого начала, я не особо хорошо справляюсь со всем в одиночестве.

– А? Что? Нет, только не в том местечке под названием «Ябба-дабба-ду». – Моя копия маршрута беспорядочно смята, полностью покрыта пятнами от сыра и валяется где-то в нижней части моей сумки. Я видела ее там, когда откапывала мешочек с подарками от Эйвери. Я так не хочу снова рыться во всем этом бардаке.

– Нет. То была настоящая дыра, – соглашается со мной Мэтти.

– Скоро все сами увидите, – отвечает Спенсер.

Примерно через полчаса мы подъезжаем к довольно несуразному кемпингу возле входа в парк.

– Ох, кемпинг, вообще-то, не по моей части. Это точно не мое.

– Ну же, Рози. Мы возьмем для тебя в аренду отдельную палатку. Подумай об этом, твое личное пространство, – напевает Спенсер. Да, словно от этого я прям так сразу и обрадуюсь всей этой затее. – У них даже есть душевые аппараты, которые работают на монетках¹⁰⁸.

– Душевые аппараты на монетках? Ну, а почему бы тебе не сказать об этом «милом» моменте с самого начала? И в чем, по-твоему, я должна спать?

– Спи голой. Ты же будешь одна в палатке, – предлагает Логан. Я слышу, как он улыбается.

– Ты же меня понял. Никто не сказал мне, что нужно взять с собой спальный мешок.

– А ты бы так и послушалась? – интересуется Логан.

– Возможно, нет.

– Не беспокойся. Я прихватил с собой еще один для тебя, – говорит Мэтти.

Вздох. Эйфория от посещения чуда природы начинает выветриваться из моего тела. Является ли Гранд-Каньон одним из чуд природы? Если нет, то он определенно должен им быть.

* * * * *

Спустя час, пережив неимоверное количество шуток на тему «установки палатки», наш маленький лагерь наконец-то окончательно установлен. Я сказала ребятам, что не хочу остаться на ночь в отдельной палатке, поэтому мы арендовали палатку семейного типа. Я со всей силы пытаюсь не думать о том, сколько микробов может проживать в этой вещи или о том, с какими видами насекомых мы можем столкнуться этой ночью.

– Здесь водятся скорпионы? – Я упираюсь руками о бедра и пристально осматриваю землю под ногами.

– Я не думаю, что мы должны беспокоиться о наличии скорпионов на столь дальнем севере, – говорит мне Спенсер.

Он сейчас говорит правду или же просто пытается меня приободрить? Я прикусываю нижнюю губу и тоскливо смотрю на машину. Если я буду спать в ней с открытыми окнами, то все будет не так уж плохо, правда?

– Может пора уже и костер разводить? – предлагает Мэтти.

– Зачем? На улице и так жара, – говорю я. – Ничего личного, просто намекаю на очевидные факты.

– Нужно же нам на чем-то готовить хот-доги, – объясняет Спенсер. – Плюс ночью температура начнет опускаться, просто подожди немного.

– У нас есть хот-доги? – удивляюсь я.

– Переносной холодильник – намекает Логан.

– Я думала, что в холодильнике у нас было только пиво.

– И это тоже. Мы захватили пиво, когда покупали хот-доги, – объясняет Мэтти.

– Секундочку. – Я перевожу указательный палец от Спенсера к Логану. – Вы же двое не едите говядину.

– Один хот-дог раз в пятилетку нам не навредит, – отвечает Спенсер. – Я обычно съедаю не больше двух хот-догов в год.

Жаренная сосиска, если они вообще там есть.

– А вы случайно не захватили с собой зефир? – интересуюсь я.

Мэтти усмехается.

– Конечно. А еще шоколадные батончики Херши¹⁰⁹ и крекеры из непросеянной пшеничной муки.

– Сморсы!¹¹⁰ О, спасибо тебе, Боже. Спасибо за то, что отправил меня в эту поездку с парнями, которые предпочитают сидеть вокруг костра и жарить сморсы, нежели поужинать в Хутерс¹¹¹. Где-то между обедом и десертом на меня накатывает мучительное чувство, намекающее на то, что у меня все еще осталось одно незавершенное дело. Я знаю, что должна позвонить Лиллиане, но я не хочу связываться с какими-либо проблемами дома или же с Джоуи в этот момент. Ведь сейчас мне так весело и хорошо.

Я должна признать, вся эта подготовка и суета вокруг кемпинга – очень крутая штука. Мы засиживаемся у костра допоздна, болтая и поедая закуски. Парни приканчивают пиво, даже Логан разрешает себе выпить бутылочку. Я же сделала лишь несколько глотков, но так и не допила свое пиво. Честно говоря, не особо люблю его вкус, та и не горю желанием бегать пописать в лесные чащи. Ведомая этим страхом, я плетусь к общественным уборочным, чтобы опустошить мой мочевой пузырь и переодеться в спальные шорты и футболку. К тому времени, как я возвращаюсь обратно в палатку, мне кажется, что я смогу уснуть довольно легко и просто, но сейчас, благодаря Спенсеру, это будет проблематично.

– Мне нужно, спать у входа в палатку, – говорит он. – У меня бывают приступы клаустрофобии.

– Я не хочу спать у самой стенки, – возмущаюсь я. Может быть это и эгоистично с моей стороны, но я бы предпочла, чтобы меня отделяло хотя бы одно тело от диких тварей, которые могут напасть на нас, пока мы спим. В конечном итоге я неизбежно оказываюсь в ловушке между Логаном и Мэтти. Неужели уже слишком поздно просить себе отдельную палатку?

Спенсер моментально засыпает, но, несмотря на чувство неимоверной усталости, стоит мне только залезть в спальный мешок, сон как рукой снимает. Я переворачиваюсь на правый бок и сталкиваюсь лицом к лицу с Мэтти. Не очень хорошо. Я перекатываюсь в другую сторону и натыкаюсь на спину Логана. Это уже лучше. Голова Логана повернута к одной из стен палатки, так что я не могу увидеть, закрыты ли у него глаза. Его рука покоится на его боку, и я заворожено наблюдаю за мелкой волной дрожи в его мышцах. Я остаюсь в таком положении в течение длительного времени, лежу совершенно неподвижно.

Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я улеглась на этот бок, но мне, наконец, хочется перевернуться и взглянуть, сумел ли Мэтти сомкнуть глаза. Так и есть. Но спит ли он на самом деле? Слишком поздно. Моя рука такая же импульсивная, как и все остальные части ее хозяйки. Я провожу указательным пальцем вдоль руки Логана. Начинаю свой путь от его оголенного плеча, пробегая пальцем по его хорошо очерченных бицепсах. Опускаю свою руку по внутренней стороне его предплечья, а затем по его открытой ладони. Он не делает ни единого движения, поэтому мне кажется, что он уже крепко спит. Но в какой-то момент его пальцы накрывают мои. Бешеное сердцебиение гулко стучит в моих ушах. Интересно, повернется ли он ко мне лицом? Интересно, что я вообще себе думаю? Что я сейчас творю? А затем Мэтти начинает ныть.

– Здесь слишком жарко, – заявляет он. – Я буду спать на улице. Он сгребает в охапку свой спальный мешок, расстегивает палатку и уходит, не протрудившись прикрыть полу палатки. Спенсер даже не шевельнулся, он, должно быть, совсем отключился.

Я поднимаюсь на четвереньки и пытаюсь дотянуться до замка, чтобы вновь застегнуть палатку. Мэтти тем временем расстилает свой спальный мешок у дотлевающего кострища. Когда я оборачиваюсь, то вижу, что Логан успел наполовину выбраться своего мешка и придвинулся ближе ко мне. На нем только боксерки. Он, должно быть, снял свои шорты в какой-то момент. Он поднимает руку и нежно прикасается к моей левой щеке, а затем зарывается ею в мои волосы. О, Боже.

– Рози, – шепчет он.

Я упираюсь головой в его лоб и закрываю глаза. – Я…. Прости.

Я выползаю из палатки с босыми ногами и подхожу к Мэтти. Он уже с головой укутался в свой мешок, словно сосиска в тесте. На улице прохладнее, чем я думала. Спенсер был прав. А разве бывает иначе? Я усаживаюсь на одно из бревен возле костра и не издаю ни звука.

Наконец Мэтти подает голос.

– Спенсер мне все рассказал.

– О чем?

– О поцелуе.

– Оу. – Даже и не знаю, что на это ответить. Спенсер имел полное право раскрывать эту тайну, это же его первый поцелуй, а не мой. Я не в праве на него за это злиться. Мэтти его лучший друг. У меня нарастает ком в горле. Но ведь Мэтти и мой лучший друг!

– Он сказал, что это не такое уж и важное событие.

Я пытаюсь игнорировать тот факт, что Спенсер обозвал свой первый поцелуй « не таким уж важным событием». Я припомню это Спенсеру чуть позже, когда буду более-менее спокойна. Мне кажется, что ему просто нужно было поскорее покончить с этим делом.

– А что насчет тебя? Есть ли что-нибудь еще, с чем тебе нужно покончить? Полагаю, что я единственный парень, с которым ты не собираешься целоваться в этой поездке.

– Я не целовалась с Логаном, – протестую я.

– Но ты этого хочешь.

– Так не честно. Ты тоже хотел поцеловать Эйвери.

– Но я этого не сделал.

– И я не целовала Логана.

Он хмурится.

– Но все же.

У меня сердце начинает трепетать в груди от волнения лишь при одной мысли о возвращении назад в палатку и завершении начатого. Я оборачиваю руки вокруг себя и начинаю шевелить пальцами ног, которые, кажется, начинают понемногу неметь.

– Мэтти…

– Что?

– Ты этого хочешь? Думаешь, нам стоит поцеловаться?

Он не смотрит на меня.

– А ты?

Я ничего не отвечаю.

– Рози? – Он поворачивается на бок, садится в своем спальном мешке, и, наконец, смотрит мне прямо в глаза.

– Я не могу рисковать потерять все, что было и есть между нами, – говорю я тихо.

– Что именно между нами, Рози? Потому что я больше ни в чем не уверен.

– Как ты вообще можешь такое говорить? Ты мой лучший друг, Мэтти. Ты больше, чем просто лучший друг. Ты мне как брат. Мы знаем все, что только можно знать друг о друге. Я даже знаю тебя лучше, чем Лиллиану. Я знаю, что в десять ты настолько сильно боялся зомби, что спал со включенным светом в течение шести месяцев. Ты прекрасно помнишь мою одержимость блеском для губ «Клубника». Я знаю, что этот шрам над бровью у тебя появился после того, как ты висел вверх тормашками на рукоходе и упал с высоты. Ты выдел меня с прыщами на лице и брекетами. Ты был рядом со мной в те моменты, когда у меня бывала отрыжка. Ты видел мои слезы. Ты пришел мне на помощь, когда я превратила свою жизнь в полный и абсолютный беспорядок. Я так благодарна тебе за это, что расцеловала тебя только за то, что ты – это ты! За то, что ты всегда искришься добротой, за то, что ты по-доброму относишься ко мне в частности. Но если бы я это сделала, и дальше все пошло бы не так между нами, для меня это не было бы похоже на потерю какого-то парня-идиота, как Джоуи. Я бы потерять часть своей семьи.

Мэтти смотрит на меня в течение нескольких секунд, а затем открывает свой спальный мешок и похлопывает по свободному месту рядом с ним.

– Иди сюда, – говорит он. – Кажется, ты замерзла.

Я колеблюсь какое-то мгновение, но затем мой мозг мысленно пожимает плечами, и я соскальзываю с бревна и присоединяюсь к Мэтти. Вдвоем тесновато в одиночном спальном мешке, но он отодвигается и пытается сохранить между нами хотя бы некоторое свободное пространство. Я тяну верхнюю полу спального мешка на меня, но у меня не получается его застегнуть. Ах, я снова могу чувствовать свои ноги.

Мэтти лежит на спине, руки скрещены на груди, взор устремился в небо. Наконец, он поворачивается ко мне лицом. Я чувствую, что он улыбается.

– Ты считаешь меня частью своей семьи?

– Не только я. Мои родители, Эдди – ты должен знать, что очень много значишь для каждого из них. Единственная причина, по которой они позволили мне поехать в это путешествие, основывается на том, что ты все время будешь рядом со мной. Если бы между нами что-то завязалось, то эти должны были бы быть действительно длительные отношения, потому что мои близкие тоже не хотели бы тебя потерять.

– Таким образом, ты не исключаешь этого? Нас?

Я не знаю, как ответить на это, но я не хочу причинять ему боль.

– Нет. Не исключаю. Но ты же знаешь, с меня бы получилась ужасная подружка. Я больше подхожу на роль старшей сестры-зануды.

Мэтти убирает руки с груди и кладет одну мне под голову. Затем он наклоняется и целует меня в лоб.

– Ты никогда не будешь для меня сестрой-занудой. Сумасшедшей сестрой, да. Но занудой? Рози Каталано, ты не зануда.

– Ты тоже, Мэтью Райан Коннелли. Итак, теперь ты же не собираешься, попытаться захватить меня за сиську, правда?

Этот вопрос заставляет нас хихикать, словно мы снова маленькие дети на нашей первой ночевке. Я стараюсь заговорить снова, но вместо этого из моего носа вырывается фырканье, и я не могу произнести и слова. Я уже и забыла, каково это смеяться от всей души.

Наконец, мы умостились и оба начали разглядывать бесконечную гладь ночного неба Аризоны.

– Эти звезды удивительны. Словно оживший 3-D фильм. Некоторые из них выглядят настолько близкими, кажется, к ним можно дотянуться рукой. – Я украдкой смотрю на друга, а затем протягиваю свою руку и делаю вид, что пытаюсь достать звезду. Мне хотелось бы, чтобы кто-то сфотографировал вот таких вот нас с Мэтти прямо сейчас. Завернутых вместе в один спальный мешок. Смотрящих на вселенную. Представляя все это в своей голове, я понимаю, что мне не нужна никакая фотография. Каким-то образом мне известно, что всю оставшуюся часть своей жизни, куда бы я ни пошла, где бы я не оказалась конечном итоге, я никогда не забуду этого момента.

Я поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Мэтти обнимает меня другой рукой, но я не беспокоюсь о том, что это значит. Через несколько мгновений он начинает глубоко дышать. Он уже уснул. И я нахожусь практически в полудреме. Несмотря на то, что нахожусь снаружи без какой-либо защиты от сил природы или же диких животных, я не беспокоюсь о том, что могу стать пищей для какого-то койота. На самом деле, я проваливаюсь в глубокий и безопасный сон, который был неведом мне все эти месяцы с тех самых пор, как я повстречала Джоуи.

Глава 17

Наша поездка на юг от Великого каньона напоминает мне поездку на крутой дорогущей машине в рекламе. Мы едем по живописной дороге от Драй Крик до Сендоны, приходя в восторг от великолепия этих высоких красных скал, возвышающихся над равнинным ландшафтом, что усеян кактусами, которые выглядят так, словно размахивают тощими руками. Спустя час мы приезжаем в парк Слайд Рок Каньон – чудесное место для того, чтобы искупаться или устроить пикник. Мы все надели купальные костюмы под одежду в предвкушении этого мгновения. Я переоделась в купальник после того, как приняла душ в монетном душевом аппарате в палаточном городке. Я внесла немного изменений, не зная чего ожидать, но, думаю, вышло неплохо.

Я расстелила полотенце на плоских камнях цвета ржавого металла у самого края воды и нанесла на тело немного солнцезащитного лосьона, который пахнет, словно Пина Колада. Я улыбаюсь про себя, вспоминая Лукку и мое сказочное приключение в Канкуне. Он был неплохим ковбоем

Скоро мне становится слишком жарко. Чтобы окончательно не вспотеть перед тем, как вернуться в Таурус, я по икры забираюсь в ручей, пытаясь охладить свое тело и впитать в себя частичку каньона. Несомненно, Аризона очень красивое место. Все эти краски, кактусы, небо – мне кажется, это одна из моих любимых деталей всей этой картины, небо, особенно в ночное время. Но я не уверенна, что такая девушка из Нью-Джерси, как я, вряд ли смогла бы привыкнуть ко всем этим бесконечным песка пустыни и отсутствию какого-либо океана поблизости

Я стою со скрещенными руками на груди в своем танкини¹¹², наблюдая за тем, как мама пытается запихнуть своего малыша в его круг с Губкой Бобом, когда Логан подходит и становится рядом со мной. Ни один из нас не обмолвился и словом сегодня утром об инциденте в палатке. И ни один из нас ничего не говорит сейчас, но почему-то в этом молчании нет никакой неловкости.

Я еще даже не сняла шорты. Купание не входит в мои планы, но я надеюсь хорошо подзагореть при помощи солнечных лучей и их отражения от воды. Я не могу проделать весь этот путь до Аризоны и вернуться домой без загара, особенно в июле! Это было бы так неправильно.

Я закрываю глаза и позволяю солнечному теплу согреть мое тело. В Сендоне жарче, чем в Гранд-Каньоне. Но Спенсер говорит, что в Фениксе будет еще жарче, а я припоминаю показатели, что выдела в прогнозах средней температурной шкалы, когда укладывала свои вещи для этой поездки.

– Итак – говорит Логан.

– Итак, – отвечаю я, глядя на него сквозь солнцезащитные очки.

– О чем ты думаешь?

Полагаю, он спрашивает о Слайд Рок.

– Здесь и в правду красиво. Я понимаю, почему тебе здесь так нравится.

– Но?

– Но я девушка-океан. Мне нравится нырять под волны и кататься на буги-борде. Мне нравится белый мягкий песок, что хлюпает у меня под ногами.

– Ты не думаешь, что могла бы привыкнуть ко всему этому?

Почему он спрашивает меня об этом? Неужели он может вообразить себе тот момент, когда я должна буду привыкнуть к Аризоне?

– Я не говорю, что не смогу. Все возможно.

Я начиняю в это верить.

Логан кивает, а затем протягивает руку.

– Пойдем, прогуляемся.

Мы ходим по воде за руки, никто из нас даже не задается вопросом о том, что это означает или почему мы это делаем. Когда становится глубоко, мы движемся ближе к берегу или идем по камням. Они настолько гладкие, словно в аквапарке, сделанном руками человека. Затем Логан отпускает мою руку. Мэтти и Спенсер стоят на вершине соседнего выступа, ожидая своей очереди, чтобы нырнуть. Мэтти машет мне, а затем делает идеальный прыжок ласточкой, его поджарое тело идеально входит в водную гладь без единого всплеска.

Я не знаю, случится ли нечто большее между нами через несколько лет, но Мэтти навсегда останется моим Мэтти, даже ему не предназначено быть моей второй половинкой. Я не представляю своей жизни без него.

* * * * *

Я полностью расслаблена, когда мы возвращаемся в машину. Моя кожа приятно блестит и до сих пор пахнет лосьоном. Я натягиваю на себя борцовку поверх купальника и усаживаюсь на заднем сидении. Я роюсь в своей сумке в поисках пилочки, чтобы исправить нанесенный своим ногтям ущерб, ведь я обрезала их ради урока игры на гитаре. Даже не смотря на то, что мои ногти в данный момент ну просто супер короткие, я все еще хочу хорошо выглядеть. Кроме того, подпиливание ногтей – своеобразная медитация, что помогает мне разобраться в своих мыслях.

Спенсер ведет машину, и я решила даже не спрашивать у ребят о том, сколько времени нам понадобиться, чтобы добраться до Феникса и его окрестностей; мы будем там, когда туда доберемся. Мы проведем эту ночь в мотеле рядом з Темпе¹¹³, где находится Университет Аризоны. Затем мы проведем там весь завтрашний день, четвертое июля, прежде чем скоротаем свою последнюю ночь в Аризоне, а затем Мэтти, Спенсер и я покинем это чудесное место ночным рейсом. Такое ощущение, словно лето подходит к концу, хотя оно только начинается. Эх.

Я на самом деле с нетерпением жду того момента, когда смогу повидать Университет Аризоны. Я никогда прежде не была в университетском кампусе, даже в кампусах Государственного университета Монклера¹¹⁴ и Университета Сетон-Холл¹¹⁵, которые находятся всего в получасе езды от моего дома. Из фотографий в брошюре могу сказать, Университет Аризоны выглядит довольно крутым местом, где можно провести четыре года своей студенческой жизни. Зеленая трава, голубое небо и море студентов в спортивных шортах, сандалиях и легких толстовках. Несмотря на то, что здесь нет океана, бесконечные летом в Аризоне уж точно добавляет очков в пользу этому месту, и если бы я поступила здесь в колледж, то могла бы начать все заново, словно новая и улучшенная версия Рози. Эйвери и Логан были бы единственными людьми, кто знал бы что-нибудь о Джоуи и поджоге его автомобиля. Но разве этих причин достаточно, чтобы сюда поступать? Думаю, да, если это сделает тебя счастливой. Но кто знает, что принесет следующий год? Интересно, будут ли Логан и Эйвери все еще считать меня своей подругой к тому времени или же воспоминания об этой поездке будут единственной вещью, что нас объединяет.

Я пытаюсь разобраться во всем водовороте своих эмоций, пока придаю своим ногтям закругленную форму. Мои мысли в данный момент – огромных клубок резиновых лент. Плотно спрессованных и переплетенных резиновых лент. Поездка подходит к концу, приближается дата моего судебного заседания, а я попросила Джоуи встретиться со мной в Финиксе, так и не перезвонила Лиллиане, поцеловала Спенсера, спала с Мэтти в одном спальном мешке, наблюдала закат с Логаном, потеряла свой телефон. Я схожу с ума. Теряю свое сердце. Что же произойдет, когда я вернусь домой?

Я откусываю заусеницу на безымянном пальце. Эйвери права. Нет смысла просто сидеть и думать о том, что будет в день моего судебного заседания – чему суждено, то и произойдет. Это не значит, что у меня не может быть хоть какого-то плана. Я должна перестать вести себя так, что некоторые вещи просто "случаются" со мной.

Я мысленно беру упругий шар из всех своих проблем и выбрасываю его в пустыню как раз в тот момент, когда у Мэтти звонит телефон. Бедный парень. Я знаю, что это звонят мне. Он поднимает трубку, потому что это не моя мама, а номер звонящего ему не знаком. Но я узнаю этот номер. К огромному сожалению. Резиновые полоски в моей голове одновременно лопаются.

– Джоуи.

Спенсер охает. Несмотря на мои слова, я улыбаюсь.

– Какого хрена? – спрашивает он.

– Не хрена – говорю я. – Я не смогу говорить с ним, Мэтти. Я обещала маме, а Миранда вообще убьет меня за это. Давай отошлем вызов на голосовую почту.

Логан берет его за руку.

– Дай сюда, – говорит он.

Когда Мэтти передает ему трубку, в моей голове проноситься мысль: «Надеюсь, если Логан поговорит с Джоуи, это не нарушит правила моего временного судебного запрета».

Мы слышим лишь половину разговора в виде реплик Логана.

– Алло. Да? Кто это? Джоуи? Что я могу сделать для тебя, Джоуи? Рози? Ты, как никто другой, долен был бы знать, что если поговоришь с ней, то у нее будут большие неприятности. Как насчет того, чтобы передать сообщение через меня? Не важно, кто я. Пусть это будет задачкой для твоих кривых извилин – Логан прикрывает телефон и обращается к нам. – Этот парень, как банный лист. – Затем он говорит в телефон. – Так, чувак. Давай упустим всю эту хрень, скажи мне, какого черта тебе еще надо.... Передать Рози, что тебя не будет в Фениксе четвертого июля? О Боже, какое совпадение – ее тоже. – Пауза, и я не знаю, что там лепечет Джоуи на том конце провода, но Логан отвечает. – Извиняй. По-прежнему не могу позволить тебе с ней поговорить.

– Скажи ему, что я буду дома в воскресенье. Он может связаться с моим адвокатом.

Логан передает сообщение и вешает трубку.

– Вот же ж ублюдок, – бурчит он, швырнув трубку Мэтти.

– Он не всегда был таким, – шепчу я. – Это не тот Джоуи, с которым я встречалась.

– Не обижайся, – говорит Спенсер. – Но мне кажется, что Джоуи, с которым ты встречалась, никогда не было.

– Точно, – соглашается Мэтти.

Подавленная правдой, моя хромая словесная оборона остается комом в моем горле. Джои не потрудился отозвать временный судебный запрет. Он знает, что попытка связаться со мной принесет неприятности, но он позвонил мне лишь потому, что его девушка бросила его, и теперь ему что-то от меня нужно. Где, черт возьми, он достал номер Мэтти? У Лиллианы? Может быть. Я не виню ее. Это моя проблема, а не ее. Вот именно, и что всё это говорит обо мне? Почему я именно та девушка, что стала бы встречаться с таким парнем, как Джоуи?

Я не знаю ответа на этот вопрос, но должна объяснить ребятам, зачем Джоуи позвонил.

– Это моя вина. Это я сказала ему, чтобы он встретился со мной в Фениксе четвертого июля.

– Что? Когда? – говорит Мэтти недоверчиво.

– Успокойся. Эта была ночь накануне нашего отъезда. Я приняла снотворное, потому что не могла уснуть. Я написала ему в фейсбуке. Перед глазами все плыло.

Эта последняя информация приводит Спенсера в восторг.

– Представляю, что было бы, если бы он реально там появился.

– Да уж, хорошо, что этого не случится. Как сказал Джоуи, его не будет в Фениксе четвертого июля.

– И, как я уже говорил, нас тоже, – повторяет Логан.

– Уверен, что будем. – Возражает Спенсер. – Мы будем там уже через час.

– Планы изменились, брат, – поясняет Логан. – Едим по этому шоссе через Феникс в направлении Тугсона. Когда доберемся до межштатного шоссе №8, сворачиваем на запад.

* * * * *

Проезжая по межштатном шоссе №8 мы сталкиваемся с совершенно другими пустынными пейзажами. Поскольку мы приближаемся не только к городу Юма, штат Аризона, но и к границе Калифорнии, песок в пустыне сменяется настоящий, кхм, песком. Он становиться практически белоснежным, словно в дюнах, и таким похожим на песок, что покрывает берега Нью-Джерси. Это так прекрасно. Лучи вечернего заходящего солнца наталкивают меня на мысли о рождественских открытках с изображениями трех мудрецов на верблюдах, путешествующих по нетронутым пескам вслед за блестящей золотой звездой, что указывает им путь. А потом я вижу такую же блестящую золотую звезду, что словно ореол сияет впереди нас на небе.

– Мак! – Мэтти кричит.

Это, конечно, не Вифлеемская звезда, но после столь длительной поездки эту звезду можно назвать не менее хорошим явлением.

Логан подгоняет нас быстрее покончить с нашими супер-большими наборами еды из МакДоналдса.

– Ну же, шевелитесь, – настоятельно призывает он. Он укладывает смятые салфетки и свой пустой контейнер из-под салата на свой поднос. – Вы можете съесть свой картофель фри в машине. Я хочу пересечь горы, пока не стемнело.

Я знаю, что будет дальше. Ну, конечно же: его коронное движение пальцем. Он не делал этого с того времени, как мы были в Техасе, но теперь эта его фишка снова вернулась в строй. О, как я скучала.

* * * * *

Поездка через горы из Юмы в Сан-Диего куда более опасная, чем кажется на первый взгляд. Горные склоны очень крутые, а вдоль дороги построено огромное количество водных станций – для перегретых автомобилей – вместе с табличками, напоминающими водителям прихватить с собой кувшин воды для охлаждения своих двигателей при пересечении этих гор и пустыни.

Я очень рада, что мы переезжаем на сторону Калифорнии в более-менее светлую часть дня, а затем движемся дальше в направлении Сан-Диего. Весь мир словно превращается в техниколор¹¹⁶. Зеленые деревья и газоны, петунии, бальзамин и милые желтые цветы, названия которых я не знаю. Буровато-земляные тона доминировали в ландшафте большую часть нашего путешествия еще с того времени, как мы заехали в штат Техас. Поэтому контраст кажется еще более впечатляющим. Словно впервые ощущаешь вкус чего-то сладкого во рту после длительной диеты.

Начинает темнеть, но Логан ведет машину, пока мы не достигнем Мишн Бич. Он останавливается и паркует машину, а я первая выскакиваю из нее. Затем из авто вылезает Мэтти. Мы оба сбрасываем с себя обувь сразу же, как наши ноги касаются песка. Я смотрю на Мэтти и мне даже не приходиться ничего говорить. Мы оба срываемся с места и начинаем бежать, словно Дороти и Пугало через поле мака. Я знаю, что он добраться туда раньше меня. В бассейне у меня еще был бы шанс, но на суше нет ни единого возможности, что я смогу его догнать.

Я стаскиваю с себя топ на краю сухого песка, но решаю не возиться с шортами, прежде чем нырять. Я уже со счета сбилась, сколько раз в моей жизни я погружалась в разбивающиеся о берег волны, но сегодня все совершенно по-другому. Это Тихий океан. Я только что проехала по всей стране.

Я стою спиной к волнам и смотрю в сторону берега, куда-то мимо Логана и Спенсера, стоянки, автомобиля, этой дороги. Я глубоко вдыхаю и словно могу почувствовать расстояние каждой клеточкой своего тела: каждую милю, что я преодолела по дороге из Нью-Джерси до этого самого места. Холодная вода не беспокоит меня. Я закрываю глаза и наслаждаюсь запахом океана, тишиной моих мыслей, яркостью и глубиной этого момента. Когда я открываю их снова, мир обратно возвращается в фокус моего зрения. Я слышу звук волн и смех Мэтти, а затем он хватает меня за плечи и толкает меня под воду.

* * * * *

Я слизываю соленую воду с губ, сидя на капоте машины, завернутая в полотенце, смотрю на океан и слушаю свист прибоя. Хотя мой купальник и шорты влажные, внутри мне тепло.

– Подожди до завтра, Рози. – Говорит Спенсер. – Ты увидишь неповторимую синеву этого океана.

–Ты пытаешься оскорбить Восточное побережье? – спрашиваю я.

– Вовсе нет. Но Атлантический океан – зеленый. А это Тихий океан. Мы говорим о голубом, истинно голубом. Вот увидишь, – говорит Спенсер.

– Так, думаю, вы ребята, были в Калифорнии и раньше?

– Мы ехали по прибрежному шоссе от Сан-Франциско до Сан-Диего. Мне было восемь, Логану десять. Наша семья здесь больше не бывала.

– Давайте найдем место для ночлега, – прерывает нас Логан, прежде чем Спенсер успевает рассказать слишком много.