Текст книги "Изменяющие облик"

Автор книги: Дженнифер Роберсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Аликс смотрела на Дункана с удивлением, словно забыв, что он держит ее за руку. Перед ней сидел суровый и спокойный воин, который, казалось, чего-то ждал от нее. И она поняла, какую власть может иметь над людьми.

– Дункан… – мягко начала она, – что такое эта толмоора, которую, как ты говоришь, я должна чувствовать?

– Узнаешь.

– Как?

– Узнаешь.

– У каждого Чэйсули есть толмоора ?

– Именно она так прочно соединяет нас – так же, как и Пророчество. Но это чувство ослабло в нас – многие были убиты, другие брали себе женщин Хомейны, чтобы те рожали им детей, – его губы дрогнули в суховатой скупой улыбке. – Я вовсе не горжусь этим, как и все мы – поверь мне. Но это необходимо, если мы хотим выжить. И есть еще такие, которые чувствуют толмоору острее других. Моя дала мне знать, что будет. Когда мы доберемся до Обители, я найду нашего шар тэла: он покажет мне руны Пророчества, чтобы я знал, не ошибся ли я. Но я и так знаю, что – не ошибся.

Аликс убрала руку, внезапно смутившись:

– Это не имеет отношения ко мне.

– Пророчество не ошибается. Оно было дано нам Перворожденными, детьми древних богов, и становится все яснее со временем – особенно для тех, кто слушает и понимает. Я – один из тех, кто следует путем Пророчества, Аликс. Я готов отдать жизнь, чтобы оно сбылось…

Неожиданно он улыбнулся:

– И я отдам жизнь, чтобы Пророчество исполнилось. Это ясно.

– Ты знаешь, как умрешь?..

– Только то, что я умру, как назначено, служа своей толмооре и Пророчеству. Так сказали Перворожденные. Ты поймешь…

– А Финн как же? Он тоже служит этой толмооре?

Дункан рассмеялся:

– Думаю, он просто создает свою.

– Но меня в ней не будет, – сурово сообщила она.

– В толмооре Финна… нет. Твоя толмоора связывает тебя с другим человеком.

– С Кэриллоном? – в ней вспыхнул огонек надежды.

Дункан не ответил – и тут Аликс поняла. Она подняла голову, взглянула в глаза Дункану и встала, отряхивая и оправляя юбки:

– Если я действительно Чэйсули, я сама создам свою толмоору. Как Финн, она с вызовом взглянула на Дункана сверху вниз. – Ты не можешь принудить меня, Дункан.

– Я не стану, – он покачал головой и поднялся. – В этом нет нужды.

– Ты не заставишь меня! Он нежно коснулся кончиками пальцев ее лица:

– Я не стану, маленькая. За меня это сделает твоя толмоора.

Аликс отступила на шаг, глядя в глаза Дункану, потом резко развернулась и пошла в лагерь, не говоря больше ни слова.

Глава 9

Отряд воинов возвращался назад, когда сквозь тонкий полог древесных ветвей вниз камнем упал Кай.

Они идут, лиир. Всадники, носящие цвета Мухаара. Они не больше, чем в полулиге отсюда.

Дункан остановил коня, пытаясь удержаться в седле, Аликс невольно обхватила его за талию. Он повернулся вполоборота, что-то пробормотав вполголоса, потом сказал:

– Я должен найти для тебя укрытие.

– Ты будешь драться..?

– Они не оставили нам выбора, Аликс. Они ведь пришли за нашими жизнями, разве ты не понимаешь?

Аликс хотела было возразить, но не нашла слов. Внезапно на нее лавиной накатил гул множества голосов, почти физически ощутимых – больше она не слышала ничего, едва могла удержаться в седле, вцепившись в пояс Дункана – по счастью, тот не обратил внимания на ее слабость.

Она не услышала поступи коня Финна.

– Ну что ж, рухо, малютка принц не солгал. Он действительно почти не оставил нам времени.

Аликс заставила себя открыть глаза и посмотреть на Финна, хотя голоса, звучавшие, казалось, внутри нее самое, не умолкали ни на миг. Неужели они не слышат этих голосов?..

Дункан крепко взял ее за руку и снял с седла:

– Забери ее, Финн.

Аликс с трудом отвлеклась от неслышимых Чэйсули звуков:

– Нет! Только не с ним!

– Позаботься о ней, рухо, – спокойно продолжил Дункан. – Я не хочу, чтобы ей причинили зло. Эти люди увидят в ней только женщину-оборотня, и ей придется туго. Я оставляю ее с тобой.

Финн ухмыльнулся девушке:

– Видишь, мэйха? Вождь клана возвращает тебя мне.

– Мне не нужны ни ты, ни он, – с усилием выговорила она, едва различая свой собственный голос в неумолчном хоре странных голосов. – Слышите?..

Дункан что-то ответил, но она уже не могла разобрать его слов – зажала уши руками и низко склонила голову.

Руки Финна легли ей на плечи, она смутно видела, как Дункан уводит коней прочь, подняла неуверенный, почти робкий взгляд на Финна.

– Ты была отдана под мою опеку, – объявил он. – И я не намерен избавлять тебя от нее.

– Это… чародейство? – выдохнула она. – Ты хочешь отнять у меня разум?

Финн нахмурился:

– Твои слова лишены смысла, мэйха. У меня нет времени на пустые разговоры… разве ты не слышишь?

– Слышу! Я слышу голоса! – в отчаянье выкрикнула она, дрожа всем телом.

Финн как-то странно посмотрел на нее:

– Я не слышу никаких голосов, мэйха. Я говорю об их конях.

Девушка прислушалась, стараясь забыть о голосах. Да, теперь она слышала и иные звуки – перестук копыт и треск ломающихся кустов.

– Они убьют тебя, – мягко сказал Финн. Оцепенение медленно покидало ее, голоса стали тише, превратились в многоголосый шепот, похожий на шорох листьев, они больше не лишали ее сил – но Аликс чувствовала бесконечную усталость. Она кивнула Финну и молча последовала за ним в лес.

– А Сторр? – тихо спросила она.

– Он там, позади. Наблюдает. Он, как и другие, будет сражаться с людьми Мухаара.

Они оба затаились под прикрытием упавшего дерева. Аликс сидела тихо – она все еще не до конца пришла в себя, Финн погладил рукоять кинжала, потом достал черную с желтым оперением стрелу, натянул лук и замер.

– Прикрой мне спину, мэйха, – резко бросил он. – Сейчас не время для женских страхов.

Она вскинула голову и посмотрела на него. Финн стоял к ней спиной, прекрасная мишень для удара, – но сейчас у нее не возникало даже мысли о том, чтобы нанести ему удар.

Голова болела. Аликс потерла лоб – не помогло. Голоса затихли, но легче от этого не стало. Она чувствовала себя разбитой и физически, и морально. Хотя Чэйсули и утверждали, что не желают ей зла, она испытала за это время больше боли, чем за всю свою жизнь.

…Сперва ей показалось, что через кусты пробирается всадник-Чэйсули.

Несколько мгновений она вглядывалась в возникшую перед ней фигуру, и только потом поняла, что это воин в кольчуге и черно-красной, цветов Мухаара, тунике, с мечом в руках.

Аликс почувствовала огромное облегчение: теперь она сможет ускользнуть от Финна, от Чэйсули – солдат Мухаара, без сомнения, позаботится о ней и избавит ее от плена. Девушка осторожно вздохнула и медленно начала пробираться вперед и тут взгляд солдата упал на нее.

И этот взгляд стер улыбку с ее лица.

Рука в кольчужной перчатке подняла меч.

Как завороженная, Аликс смотрела на сверкающий клинок, нависший над ее головой, в одно ослепительное мгновение поняв, что слова Дункана были правдой.

Ее убьют на месте, сочтя оборотнем.

Аликс отшатнулась, толкнув Финна. Чэйсули обернулся, раздраженно зашипев на нее – и тут увидел, что происходит. Больше он не сказал ничего. Аликс не увидела летящей стрелы – только оперенное древко мгновением позже закачалось, вонзившись в горло воина.

Захлебываясь кровью, тот что-то прохрипел, потом рухнул с седла.

Аликс прикусила руку, чтобы не завизжать, она сознавала только, что Финна уже нет рядом с ней, что он сейчас сражается лицом к лицу со вторым солдатом, появления которого она не заметила. Отшатнувшись, девушка напоролась спиной на острый сучок, но, кажется, даже не ощутила боли.

Финн, напрягшись так, что вздулись жилы на лбу, пытался отвести кинжал противника от своего горла. Аликс пробормотала что-то, не слыша своего голоса, и в это мгновение Финн нанес удар снизу вверх в живот солдату. Последним движением солдат опустил нож, скользнувший по ребрам и вонзившийся в грудную клетку Финна.

Аликс снова вскрикнула, потом услышала непонятный стон и увидела, как Финн принимает облик волка. В мгновение ока волк бросился на человека, сбил его с ног и вырвал ему горло.

Девушка вскочила на ноги и бросилась прочь, борясь с непреодолимой тошнотой.

– Аликс!

Она не обернулась, даже услышав вполне человеческий голос Финна.

– Аликс!

Судорожно дернувшись, она обернулась и увидела, что Финн спешит за ней с окровавленным ножом в руке, но не остановилась. Перед ней, с треском ломая кусты, возник всадник, тут же резко остановивший коня. Она пригнулась, беспомощно попытавшись прикрыть голову рукой, уже ожидая удара. Над ней нависало гневное лицо солдата, в руке его сверкнул меч: :

– Ведьма-оборотень!

– Нет! – взвизгнула она, – Не-ет!..

– Ты не будешь плодить демонов! – гаркнул он. Сверкнув медленной молнией, клинок начал опускаться на ее голову.

Аликс бросилась на землю, слыша над головой свист стали, рассекающей воздух, потом вскочила и инстинктивно прижалась к коню.

Мимо нее стрелой метнулся волк – солдат вскрикнул, конь испуганно заржал и шарахнулся в сторону…

Меч упал к ногам Аликс в тот самый миг, когда она попыталась отскочить в сторону от обезумевшего коня. Солдат стоял на ногах с занесенным ножом в руке, волк прыгнул, целя в горло, но солдат оказался быстрее, и острие клинка распороло волку плечо.

Солдат подхватил меч и шагнул к скалящемуся волку:

– Демон! – прошипел он. – Сейчас узнаешь, что значит умереть в этом обличье!

Аликс бросилась вперед и повисла на руке солдата, так что стальные кольца кольчуги впились в ее ладони. Сумела остановить удар – но солдат почти в тот же миг стряхнул ее на землю – легко и зло, как беспомощного щенка: она едва не лишилась чувств от удара. Солдат с глухим рычанием повернулся к волку – но волка уже не было. На его месте стоял воин Чэйсули, в мгновение ока вонзивший нож в горло хомэйну. Тело солдата рухнуло на землю, едва не придавив своей тяжестью Аликс, забрызгав ее кровью.

Финн стоял рядом с девушкой, сжимая раненое плечо. Его куртка намокла от крови – давала себя знать рана в грудь.

Аликс с изумлением увидела на побледневшем лице Чэйсули знакомую усмешку:

– Оказывается, мэйха, я не так уж и безразличен тебе, коль скоро ты рискуешь ради меня жизнью!

Аликс охватило смятение, от запаха крови ее подташнивало, она с трудом поднялась на ноги, дрожа от гнева и напряжения. Провела рукой по лицу, чувствуя под пальцами что-то липкое и теплое:

– Я никому не желаю смерти, Изменяющийся. Даже тебе.

Через подлесок с треском ломился еще один всадник. Аликс испуганно обернулась – и увидела Кэриллона на его великолепном гнедом скакуне.

Принц даже не обнажил меча:

– Аликс! – он резко остановил коня и с удивлением взглянул на убитого Финном солдата. Безоружный воин Чэйсули гневно взглянул на принца:

– Ну что, убьешь меня, господинчик? – совсем по-волчьи оскалился он, опуская руку. Кэриллон даже не взглянул в его сторону – он уже протягивал руку Аликс:

– Скорее. Садись в седло позади меня.

Девушка медленно пошла вперед, ошеломленная неожиданным спасением, но окровавленная рука Финна легла ей на плечо:

– Мэйха…

Аликс вырвала руку:

– Я еду с Кэриллоном, – твердо сказала она. – Как я и обещала.

– Аликс, не трать времени, – поторопил Кэриллон.

– Мэйха, останься со своим кланом, – сказал Финн.

Аликс схватилась за руку Кэриллона и взобралась на круп коня, обхватив принца за талию и вцепившись в его пояс. Она послала Финну торжествующий взгляд:

– Я не остаюсь. Я еду домой… с Кэриллоном.

Финн мрачно взглянул на них снизу вверх.

Кэриллон со странной улыбкой погладил рукоять меча:

– В другой раз, оборотень.

И погнал своего гнедого через подлесок туда, откуда появился минуту назад.

Прижавшись к принцу, Аликс с ужасом созерцала страшную картину, открывшуюся ее глазам: там и тут лежали окровавленные тела солдат Мухаара было видно, что некоторые погибли в схватке со зверями. Аликс зябко передернула плечами и уткнулась лицом в спину Кэриллона.

Исход лесного боя был очевиден.

Конь вышел на поляну, а оттуда – в высокие волны луговых трав.

– Я сказал тебе, что приеду, – расслышала Аликс сквозь стук копыт голос Кэриллона.

– Так много убитых… – прошептала она.

– Месть Мухаара.

Аликс проглотила застрявший в горле комок и провела рукой по спутавшимся, забрызганным кровью волосам:

– Я видела только убитых солдат Хомейны, Кэриллон. Чэйсули среди них не было…

Она почувствовала, как напрягся Кэриллон, и уже ожидала резкого ответа но принц промолчал. Под своей левой рукой она почувствовала золотую рукоять меча, висевшего на поясе Кэриллона, и против воли принялась разглядывать огромный рубин и герб Хомейны – скалящегося золотого льва, стоящего на задних лапах.

Меч Хэйла, мысленно прошептала она. Моего отца?

Из леса вылетел ястреб и закружил над ними, снижаясь. Конь испуганно пригнул голову и шарахнулся в сторону, руки Аликс едва не разжались, а Кэриллон, выругавшись, попытался справиться со скакуном. Закончилась эта борьба тем, что Аликс свалилась на землю.

Кэриллон звал ее по имени, но испуганный конь не позволил ему приблизиться к девушке, угрозы, срывавшиеся с его губ вперемешку с ругательствами, явно не помогали. Девушка приподнялась и села, ощупывая ушибленный затылок.

Останься со мной, сказала птица. Останься.

– Отпусти меня! – закричала Аликс, поднимаясь на ноги. Останься.

– Нет!

Я прошу, малышка. Я не Финн, который берет силой… Ястреб помедлил, потом продолжил: Я прошу.

Она внезапно поняла, кто это:

– Дункан! Останься со мной.

– Дункан… позволь мне ехать с ним. Я хочу этого.

Если ты уйдешь, ты не сможешь служить Пророчеству.

– Это не мое Пророчество! – крикнула она, подняв стиснутую в кулачок руку.

– Не мое!

И толмоора?

Краем глаза Аликс заметила, что Кэриллону все-таки удалось немного успокоить своего гнедого. Принц спешился и пошел к ней, ведя коня в поводу:

– Аликс!

Взгляд девушки по-прежнему был прикован к парящему в небе ястребу:

– Это не мое пророчество, – уже спокойнее проговорила она. – И не моя толмоора.

Зато моя…

Аликс обернулась к Кэриллону, отбросив волосы с лица:

– Я еду с тобой, – со всей решимостью, на которую только была сейчас способна, проговорила она. – Если ты сумеешь справиться со своим конем, я еду.

В глазах Кэриллона читался немой вопрос, но принц не задал его – только молча указал на ястреба.

Подняла глаза и Аликс, внезапно ощутив сожаление:

– Если ты решил остановить меня, Изменяющийся, ты должен был поступить так же, как и твой брат. Только если бы ты это сделал, мы навсегда стали бы врагами.

Птица замерла в полете.

Это… не то, чего я хочу.

– Тогда – отпусти.

Ястреб больше ничего не сказал – описав круг, он направил свой полет в сторону леса. Кэриллон коснулся плеча девушки:

– Аликс?..

Она обернулась к принцу, внезапно ощутив в душе чувство потери и сосущую пустоту, которую, казалось, ничто не может заполнить:

– Можешь отвезти меня в Хомейну-Мухаар к моему деду, господин.

– Я предупредил тебя – это может не понравиться ему, – Кэриллон сжал ее плечо. Аликс мрачновато усмехнулась:

– Я все же рискну.

Кэриллон обнял ее за талию, посадил в седло и сам уселся позади нее:

– Думаю, дядюшка обнаружит, что его внучка – не просто деревенская девчонка.

Внезапно он улыбнулся:

– Шейн воспитал сильную и своевольную дочь. Пусть же теперь посмотрит, унаследовала ли дочь Линдир характер матери…

ЧАСТЬ 2. МЭЙХА

Глава 1

Сперва Кэриллон привез Аликс на ферму, чтобы она могла повидаться с Торрином – дабы тот мог удостовериться, что с ней все в порядке. Когда с холмов они спустились в долину, знакомую девушке с детства, она ощутила радость от возвращения – и в то же время внезапно ее охватило непонятное одиночество.

Чувство облегчения при виде знакомых мест мешалось с печалью и сожалением: она поняла, что несколько дней, проведенных с Чэйсули, навсегда изменили ее.

– Странно, – тихо сказал Кэриллон, направляя гнедого к каменному дому по обсаженной деревьями аллее.

Аликс невольно вздрогнула – настолько неожиданно произнесенное Кэриллоном слово соответствовало ее собственному настроению:

– Что – странно?

– Торрин ведь жил в покоях Хомейны-Мухаар, он пользовался доверием самого Мухаара… и оставил все, чтобы копаться в земле, Как обычный крестьянин, обязанный платить оброк своему господину.

Аликс задумчиво кивнула.

– Мой отец… – она остановилась, потом начала снова изменившимся голосом.

– Торрин всегда был человеком молчаливым и сдержанным. Теперь, мне кажется, я понимаю, почему.

– Если эта история правдива, она должна была лежать на его душе тяжким грузом долгие годы.

Аликс выпрямилась, беленая дверь дома со скрипом отворилась. Торрин вышел на порог и замер, глядя на Кэриллона, принц направил к нему коня.

– Боги… – хрипло проговорил Торрин. – Я думал, что ты попалась зверям, Аликс.

Теперь девушка видела его словно бы другими глазами: лицо Торрина избороздили морщины, волосы с сильной проседью поредели, а мозолистые загрубевшие руки крестьянина уже почти ничем не напоминали сильные и ловкие руки мастера меча… Даже его широкие плечи стали как-то уже, он сутулился, словно на нем лежала вся тяжесть этой земли.

Каким он был, пока не забрал меня у Мухаара? подумала она. Как же тяжко легла на его плечи эта ноша…

Аликс соскользнула с коня и остановилась, прямая и высокая, перед человеком, которого она всю жизнь называла отцом. Она протянула руку – ладонью вверх, пальцы веером:

– Ты ведь знаешь, что это. – проговорила мягко.

Торрин смотрел на ее руку, словно завороженный, он мертвенно побледнел, и только глаза оставались живыми:

– Аликс… – мягко откликнулся он, – Аликс, я не мог рассказать тебе. Я боялся потерять тебя – боялся, что, узнав, ты уйдешь от меня к ним.

– Но я ведь вернулась. Я была у них, и я возвратилась назад.

Торрин, казалось, с каждым мгновением старел на глазах.

– Я не мог рассказать.

Кэриллон медленно подошел к ним, его лицо было напряжено.

– Значит, это правда? То, что нам рассказал оборотень – правда, Торрин? И Линдир покинула дворец по доброй воле, разорвав помолвку – из-за ленника моего дяди?..

Торрин вздохнул и провел рукой по волосам:

– Это было давно. Я старался забыть об этом. Но, как вижу, теперь вы все равно знаете, – он улыбнулся устало и виновато. – Господин мой принц, когда я видел вас в последний раз, вам было не больше года. Трудно поверить, что тот хнычущий младенец стал мужчиной.

Аликс подошла к Торрину и взяла его руку в свои, она чувствовала его усталость после многих лет молчания:

– Я поеду к моему деду. Но сперва я хочу услышать правду о своем рождении.

…Торрин налил вина Кэриллону, потом себе. Сел, глядя прямо перед собой, сцепив изуродованные крестьянской работой, загрубевшие пальцы:

– Линдир с самого начала отказала Эллику Солиндскому. Она говорила, что не хочет, чтобы ее отдали Эллику, как неразумного щенка. Шейн пришел в ярость и приказал ей исполнить его повеление. Сказал, что это долг Линдир перед ее отцом и Мухааром. Когда она снова отказалась, он сказал, что ее возьмут под стражу и отправят в Лестру, столицу Солинды, город Беллэма. Линдир всегда была упрямой девушкой, но она знала, что воля ее отца тоже тверда. Он так бы и сделал…

– Потому она и бежала, – мягко закончила Аликс.

– Да, – Торрин тяжело вздохнул. – Хэйл не крал ее. Эту историю придумал Мухаар, чтобы можно было кричать об оскорбленной чести государя. Позже, когда Эллинда умерла, а Лорсилла оказалась бесплодной, он решил, что его Дом прокляли Чэйсули. Поступок Линдир, мне кажется, просто свел его с ума. Она умела хранить тайны, эта принцесса Линдир… Никто не знал о ее чувствах к Хэйлу.

– У него была женщина в Обители, – сказала Аликс, – Но он все же оставил ее ради Линдир.

Торрин пристально посмотрел на нее:

– Когда-нибудь ты поймешь это, Аликс – когда найдешь человека, о котором будешь знать, что он твой. Только твой. Линдир была женщиной, которую любили все, но ей не был нужен никто кроме Хэйла, – он пожал плечами. – Ей было восемнадцать, и она была прекраснее всех женщин, которых я когда-либо видел. Если бы она была мальчишкой, то ее гордость и душевная сила сделали бы ее лучшим наследником, какого мог только желать Шейн.

– Но она отказала Эллику. Торрин фыркнул:

– Я же не сказал, что она была паинькой. Она знала, как обходиться с мужчинами, она очаровывала всех, и ей не было дела ни до чего и ни до кого, пока ее не решили выдать замуж против воли. Тогда-то она и доказала, что своеволием и упорством не уступает Мухаару.

Кэриллон отпил вина и поставил чашу на стол:

– Мой дядя никогда об этом не говорит. То, что мне известно, я узнал от других.

– Верно, – согласился Торрин, – Мухаар всегда был гордым человеком. А Линдир победила его. Вряд ли найдется на свете хоть один гордец, который охотно станет рассказывать о своем поражении.

– Что же произошло? – спросила Аликс, подвинувшись ближе к огню.

– В ночь помолвки, когда вся знать Солинды и Хомейны собралась в Тронном Зале, Линдир покинула Хомейну-Мухаар, переодевшись простой служанкой. Хэйл обернулся рыжей лисой – никто не узнал их, когда они вышли из города. Хэйла больше не видел никто и никогда.

– А Линдир? – поинтересовался Кэриллон.

– Она пропала. Шейн, конечно, посылал за ними отряды. Но ни его, ни ее не нашли, а через год госпожа Эллинда умерла. Было поветрие… Вторая жена Шейна, госпожа Лорсилла, стала бесплодной после того, как потеряла ребенка – он должен был стать принцем. Я уже говорил, что Шейн начал истребление тем утром, когда умер мальчик? Да… С тех пор оно и продолжается.

Аликс передернула плечами, словно бы от холода:

– Но… Линдир ведь вернулась… Торрин сцепил руки на коленях:

– Она вернулась через восемь лет после того, как началось истребление.

Хэйл был мертв, она сама – больна. Мухаар принял ее потому, что ему нужен был наследник, а когда Линдир умерла, разрешившись от бремени девочкой, Шейн не принял это дитя. Он сказал, что истребление будет продолжаться. Госпожа Лорсилла и я – мы умоляли его пощадить дитя, не бросать девочку в лесу. И Шейн сказал, что я могу забрать девочку, если оставлю службу и никогда не позволю девочке появиться в Мухааре. Я согласился.

Аликс смотрела на Торрина, не отрываясь:

– Ты все это сделал для младенца-полукровки…

– Если бы Шейн оставил тебя в лесу, я бы все равно не смог ему служить.

Взять тебя к себе – лучшее, что я смог сделать.

– Значит, они не демоны? Торрин медленно покачал головой.

– Чэйсули никогда не были демонами. Им ведомы искусства, о которых ничего не знаем мы, а потому многие боятся их. Но они не используют свою силу во зло.

– Почему же ты позволял мне верить в то, что говорят о них?

– Я никогда не называл их демонами, Аликс – помнишь? Но не мог рассказать тебе и другого: начни ты защищать их, это вызвало бы подозрения. А если бы пересуды дошли до Шейна, он мог, чего доброго, и переменить решение…

– А Хэйл?

Торрин склонил голову:

– Хэйл служил своему господину так верно, как только может служить человек. Линдир поколебала эту верность. Хэйл был хорошим человеком. Тебе нечего стыдиться своего отца.

Аликс подошла к нему, опустилась на колени и сжала его руку в своих:

– Ты всегда будешь моим отцом! Торрин погладил ее склоненную голову.

– Ты моя дочь, Аликс. Если голос крови ведет тебя прочь от меня, я пойму.

Таково волшебство души Чэйсули, – он вздохнул и снова провел рукой по ее волосам. – Но пока я жив, для меня ты останешься моей дочерью.

– Я никогда не оставлю тебя! Торрин заставил ее поднять голову, заглянул ей в лицо:

– Аликс, я думаю, тебе придется сделать это. Я служил вместе с Чэйсули еще до того, как ты родилась, я знаю их силу, их преданность и их великую гордость.

Они не желали кумаалин. Но они понимают, что это часть их толмооры.

– И ты говоришь об этом!.. Торрин печально улыбнулся:

– Я вырастил девочку-Чэйсули в моем доме, она вошла и в мое сердце. Разве я мог не знать этого – и разве я мог. бы сказать иначе?

По спине Аликс пробежал холодок:

– Значит, ты знал… – медленно заговорила она, с трудом подбирая слова, что однажды я…

– Я знал это всегда, – Торрин наклонился и поцеловал ее в лоб. – Чэйсули не может отказаться от своей толмооры. Если он отречется от нее, этим он прогневит богов.

– Я не хочу этого, – уныло промолвила девушка, понимая, что если уж Торрин заговорил так, то все ее протесты бесполезны.

Торрин отнял руки и отодвинулся от нее – словно уже сейчас приносил эту жертву, отдавал ее Судьбе:

– Иди с принцем, Аликс. Я удержал бы тебя, если бы мог, но, видно, боги велят иное, – он улыбнулся, только в глазах, на самом дне, притаилась боль. Путь твоей толмооры – не здесь.

– Я останусь, – прошептала она. Кэриллон тихо поднялся и подошел к ней:

– Идем, племянница. Время встретить твоего деда.

– Ты привел меня домой, Кэриллон. Этого довольно.

Он наклонился и взял ее руки в свои.

Аликс резко обернулась и взглянула в лицо принцу:

– Не заставляй меня думать, что ты ничем не лучше. Финна! Ему не удалось подчинить меня силой – не удастся и тебе!

Он усмехнулся:

– Возможно, он и был прав. Что еще может сделать мужчина, когда женщина отказывает ему, кроме как принудить ее уступить?

Аликс отступила на шаг:

– Я увижу Мухаара в другой раз.

– Если ты не поедешь сейчас, ты не поедешь уже никогда, – Кэриллон взглянул на Торрина и пробел в его взгляде подтверждение своим словам. Принц слабо улыбнулся и снова взял девушку за руку.

– Ты приедешь сюда в другой раз, – проговорил Торрин.

Аликс поняла, что на этот раз ей не вырваться. Она взглянула на кряжистого сутулого человека, который был мастером меча при Мухааре до того, как в сердце его вошла девочка-полукровка – взглянула так, словно прощалась с ним навсегда.

– Я очень любила тебя, – прошептала она.

***

Из лесов и лугов принц Кэриллон привез Аликс в Мухаару – столицу Хомейны, сердце Хомейны, город Мухаара.

Копыта гнедого коня высекали искры из булыжной мостовой. Аликс тихо сидела в седле позади принца, крепко прижавшись к нему, словно это могло придать ей уверенности.

Блеск Мухаары лишил ее дара речи, она внезапно вспомнила о своем изорванном платье и босых ногах.

– Мое место не здесь, – пробормотала она.

– Твое место везде, где ты только пожелаешь быть, – сказал Кэриллон и жестом указал, – Вот – Хомейна-Мухаар.

Она взглянула – и увидела. Замок-крепость стоял на небольшом возвышении в центре города, скрываясь за древними стенами из необработанного розового камня.

Прямо перед Кэриллоном и Аликс поднимались окованные бронзой ворота, охраняемые восемью стражами в алых туниках с гербовым львом поверх кольчуг. Тот же герб, что и на кольце-печатке Кэриллона, и на рукояти его меча.

Стража распахнула ворота, коротко отсалютовав Кэриллону. Под их равнодушными взглядами Аликс покраснела и выпустила пояс принца.

– Кэриллон… отвези меня назад на ферму! Я не должна быть здесь! – с отчаяньем и стыдом взмолилась она.

– Тише, Аликс. Твое законное место – здесь.

– Шейн выслал меня отсюда!

Принц не ответил. Аликс прикрыла глаза – сейчас она готова была оказаться где угодно – хоть на ферме, хоть в неведомой Обители Чэйсули – только бы не здесь…

Дункан был прав… Хомейна-Мухаар не для меня.

Кэриллон остановил коня у подножия мраморной лестницы, ведущей во дворец королей Хомейны. Подбежавший грум поймал поводья коня и поклонился, спешившийся Кэриллон снял Аликс с седла прежде, чем она успела возразить ему хоть словом.

Она шла, опустив взгляд, с преувеличенным вниманием разглядывая темно-красные и золотые прожилки в розовом мраморе ступеней, пока не заметила, что слуга смотрит на нее с нескрываемым презрением. Кэриллон этого не видел, но Аликс вдруг поняла, кем она видится слуге. Если она будет и дальше вести себя так, ее примут за вшивую уличную девку, которую по какой-то неведомой своей прихоти принц решил привести во дворец. А потому она подняла голову и пошла рядом с Кэриллоном гордо и уверено, словно ее место всегда было – подле него.

Они проходили по коридорам и залам великолепного дворца: слуги в ливреях почтительно кланялись Кэриллону – и ей. Девушка улыбнулась про себя: всего-то капелька заносчивости – а как изменилось отношение!

Они прошли по лестнице красного камня к окованным бронзой высоким дверям, но тут Аликс остановилась:

– Куда ты меня ведешь?

– Это комнаты госпожи Лорсиллы.

– Жены Шейна?

– Она проследит за тем, чтобы тебя выкупали и одели, как подобает принцессе, прежде чем ты встретишься с Мухааром, Кэриллон улыбнулся. – Аликс, я обещаю, что с тобой ничего не случится.

Верь мне.

– Я не хочу, чтобы со мной ничего не случалось. Я хочу назад, на ферму.

Кэриллон не стал обращать внимания на эти слова – он уже стучал в дверь.

Аликс закрыла глаза, не чувствуя больше прежней уверенности – чувствуя себя просто маленькой деревенской девчонкой, неведомо как попавшей во дворец и затерявшейся здесь, среди бесчисленных залов и коридоров огромного холодного замка.

Дверь распахнулась.

– Кэриллон! – воскликнула женщина. – Ты уже возвратился? Так скоро?

Аликс осторожно приоткрыла глаза: у дверей в почтительном реверансе замерла горничная, за ней стояла маленькая белокурая женщина в голубом шелковом платье, отороченном белым мехом.

– Я привез то, что обещал, – серьезно сказал Кэриллон. – Хочет этого дядя, или нет.

Женщина вздохнула и невесело улыбнулась:

– Временами ты больше похож на Шейна, чем думаешь: Что ж, дай мне посмотреть на нее.

Кэриллон вывел вперед Аликс, она услышала стук захлопнувшейся двери за своей спиной, и внезапно ее охватил страх.

Женщина села на скамью, и расправила платье:

– Аликс, мы рады видеть тебя.

– Нет, – возразила Аликс. – Шейн когда-то вышвырнул меня отсюда и, без сомнения, сделает это снова.

Королева Хомейны Лорсилла тепло улыбнулась:

– Сперва он должен увидеть тебя. Думаю, он прикусит язык – хотя бы от удивления.

– Или от ненависти.

– Он не может ненавидеть то, чего не знает, – мягко сказала Лорсилла. Аликс, он – твои дед. Он гневался не на тебя, а на себя – за то, что потерял Линдир. Если бы он обошелся с ней поласковее, когда она отказала Эллику, она, может, и осталась бы здесь.

Аликс беспомощно развела руками, словно давая возможность лучше рассмотреть ее синяки и кровь на лице:

– Я не думаю, что король меня примет…

Кэриллон рассмеялся:

– Еще как примет – когда она закончит возиться с тобой. Я оставлю тебя с госпожой. Уверен, когда я приду, перед тобой не сможет устоять ни один человек в Хомейне, будь даже его сердце из камня или стали!

Она невольно вздрогнула и схватила его за руку:

– Кэриллон!..

Принц осторожно высвободился:

– Мне надо идти, Аликс. Не дело мне смотреть, как ты моешься и одеваешься, – он весело и лукаво усмехнулся. – Хотя я, сказать по чести, вовсе не возражал бы!

Лорсилла приподняла тонкую изогнутую дугой бровь:

– Кэриллон, наследному принцу Хомейны пристало вести себя с большим достоинством.