Текст книги "Проблема с вечностью"

Автор книги: Дженнифер Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 12

Костяшки моих пальцев, сжимающих руль, побелели, пока в понедельник утром я ехала в школу, в животе всю дорогу урчало. Казалось, все во мне протестовало против появления в школе, да и какой теперь в ней смысл? Сделка между Карлом и мистером Сантосом означала, что я уже не смогу пробиваться своими силами.

Но я должна прийти в класс. Даже если мне разрешили выступать с докладами только перед единственным слушателем, посещения уроков никто не отменял. Если бы я бросила школу, то снова превратилась бы в девчонку, которая не смеет взглянуть на себя в зеркало, не говоря уже о том, чтобы завязать с кем‑нибудь разговор. Я подумала об Эйнсли, о том, что мне до сих пор с трудом дается общение даже с самой близкой подругой. Я ненавидела себя за то, что возвела свою застенчивость в культ. Хотя, если послушать доктора Тафта, это даже не застенчивость,  а нечто другое. Но именно так обо мне всегда говорили окружающие.

Мэллори просто застенчива.

Мэллори нужно вылезти из своей раковины .

Если я действительно пряталась в раковине, то наверняка пуленепробиваемой, сделанной из титана.

Свернув в коридор, ведущий к раздевалке, я едва не споткнулась, когда увидела Пейдж, которая опять караулила меня.

О, нет, только не это.

У меня возникло стойкое ощущение, что она поджидает меня отнюдь не с благими намерениями и настроена совсем не так, как в прошлый раз Джейден.

Инстинкт самосохранения требовал, чтобы я развернулась и шла прямиком в класс. Я не захватила с собой учебников для утренних уроков, но вполне могла зайти за ними потом, на переменке. Хотя, возможно, я преувеличивала опасность? Мне бы хотелось так думать. Я бы предпочла не ссориться с Пейдж. Все‑таки она много значила для Райдера.

Пейдж повернула голову и наблюдала за мной. Бежать слишком поздно. Или нет? Ничто не мешало мне дать деру. Ее красные губы изогнулись в ухмылке.

– Привет, Мышь.  – Прозвище, придуманное Райдером, слетело с ее губ с издевкой. Девушка оттолкнулась от моего шкафчика и встала передо мной. – Я немного удивлена, что ты явилась после того маленького инцидента в классе в пятницу.

Мой шаг замедлился, как будто я ступала по мокрому цементу. Первоначальные подозрения подтвердились. Все это не могло закончиться миром.

Она сложила руки на груди, оглядывая меня с головы до ног, словно не замечая того, что вокруг нас собирается любопытная толпа. А может, и видела, но ее это не смущало. Может быть, она привыкла к всеобщему вниманию. У меня пересохло во рту.

– Я даже не буду спрашивать, почему ты сдрейфила, – сказала она, поводя тщательно подведенной бровью медового цвета. – Я и так все знаю. Бедная маленькая Мышь не любит говорить.

В толпе раздался девичий смех. Хмыкнул какой‑то парень. Мое сердце летело в пропасть. Горло сдавило.

Беги,  пискнул голосок у меня в голове. Беги.

Я стиснула зубы с такой силой, что резкая боль пронзила щеку. Сердце колотилось, как стальной барабан, когда я двинулась вперед, мимо нее. Может, она все‑таки позволит мне подойти к моему шкафчику. Если Пейдж просто хотела сказать какую‑то гадость – бог с ней. Чего я только не слышала в своей жизни. Она не могла сказать ничего хуже того, что уже впивалось в мои уши.

– Я знаю, что ты задумала, – не умолкала Пейдж, поворачиваясь и следуя за мной по пятам. – Тебе нужен Райдер. Как трогательно. Я сейчас заплачу.

Я поморщилась, подходя к шкафчику. Я не стремилась заполучить Райдера. В том смысле, как она это понимала. Если бы она просто оставила меня в покое, то в конце концов убедилась бы в этом.

Не могла бы она отвалить по‑хорошему? Или это слишком дерзкая просьба?

Пейдж и не собиралась сваливать.

Ее холодные пальцы обвили мое предплечье – цепко, но не больно. Я вздернула подбородок, и наши глаза встретились. Она опустила голову.

– Меньше всего Райдеру сейчас нужно расхлебывать твое дерьмо. Что? Ты думаешь, я не знаю про вас с ним? Думаешь, не знаю, что для Райдера ты до сих пор бедный маленький мышонок, которого нужно защищать?

Мои пальцы сжали воздух, и мышцы спины напряглись.

Жестокая усмешка на ее губах померкла, и она больше не смотрела на меня как на пустое место. Ее взгляд стал твердым и серьезным.

– Он говорил о тебе – девочке, которая не может рта раскрыть, – и о том, как тебя жалеет. Он много чего рассказывал. – Девушка резко выдохнула. – Он говорил о тебе больше, чем о себе в самом начале, когда только поселился у Гектора. Он рассказал мне, что произошло.

У меня в животе разливалась пустота, грудь сдавило. Голос Пейдж сочился отвращением. Я многим делилась с Эйнсли, но она никогда бы не стала использовать мои откровения против меня. А эта девушка может. Она может растрепать всем. Как посмел Райдер доверить ей историю моего прошлого? Во мне поднялось негодование от такого предательства, вытесняя беспорядочные мысли. Я совсем не знала эту девушку, зато она знала обо мне то, что я по каплям выдавала Эйнсли на протяжении многих месяцев.

– Я не пытаюсь быть стервой, – сказала Пейдж, и я подумала, что она здорово имитирует такие попытки. – Но Райдер долгое время жил с чувством вины, и только в прошлом году, кажется, сумел преодолеть его и двинуться дальше. И вот теперь ты вернулась. Только этого ему не хватало.

Чувство вины? Я с беспокойством смотрела на нее, хлопая ресницами. До меня постепенно доходил смысл ее слов. Райдер поделился с ней самым сокровенным. Рассказал страшную правду о нас двоих и признался, что чувствует себя виноватым в том, что случилось со мной. Его жалость покрывала меня липкой мантией, которую уже не содрать.

Ее глаза сузились, и она покачала головой, отпуская мою руку. Только тогда я увидела, что зрителей вокруг собралось немало. Вряд ли нас могли слышать, но наблюдать за нашей стычкой ничто не мешало. Наступил тот редкий момент, когда потрясение оказалось сильнее стыда.

– Боже, какая же ты тупая, – с досадой бросила Пейдж. – Смотришь на меня так, будто не догоняешь. Почему ты еще…

Слова вырвались из меня, прорывая плотину молчания.

– Я не тупая.

От удивления Пейдж разинула рот. Мгновение, и гул толпы вокруг нас затих.

– Ты наконец‑то открыла рот?

Воцарившуюся тишину прорезал голос.

– Не будь cabrona[19]19
  Скотина (исп., груб.) .


[Закрыть]. Я знаю, это трудно, когда не умеешь по‑другому, но, ради всего святого, прекрати.

Мой взгляд метнулся туда, где стоял Джейден. Я глубоко потянула носом воздух, приветствуя землистый аромат, который, казалось, навсегда приклеился к парнишке.

Щеки Пейдж порозовели, когда она повернулась к Джейдену.

– Как ты меня только что назвал?

Он наклонил голову, буравя ее взглядом.

– Ты слышала. И знаешь, что это правда, если только ты не estúpido[20]20
  Тупица (исп.).


[Закрыть].

Пейдж сузила глаза, но Джейден отодвинул ее в сторону, позволяя мне подойти к шкафчику. Не оглядываясь на столпившихся вокруг зевак, я открыла дверцу и быстро, едва сознавая, что делаю, переложила учебники. Мои мысли витали в далеком прошлом, и, когда я обернулась, Пейдж уже и след простыл, а Джейден стоял со своей фирменной сонной улыбкой на лице.

– Провожу тебя до класса, muñeca[21]21
   Куколка (исп., разг.).


[Закрыть]?

Я слышала и раньше слово muñeca . Карл иногда называл так Розу, и она улыбалась в ответ. Я кивнула, дрожащими руками цепляясь за ремень сумки.

– Мой шкафчик в конце коридора, – добавил он. – Так что я здесь на законных основаниях. В отличие от Пейдж.

Сердцебиение усилилось, поскольку это означало, что Пейдж все‑таки выслеживала меня.

Джейден шел рядом со мной, и я старалась смотреть под ноги, пока мы пробирались по переполненному коридору. Мне стало интересно, не опоздает ли он из‑за меня в свой класс, хотя подозреваю, что мальчишку это не особенно заботило.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

Я снова кивнула.

Джейден пробежался рукой по коротко остриженным кудрям.

– Почему ты все время молчишь? Я имею в виду, ты ведь можешь говорить. Я сам слышал. Так что тебе мешает?

Не издавай ни звука.

Эти четыре слова эхом пронеслись в моих мыслях, пока я отчаянно пыталась заставить свой язык работать. Будет ли уместным объяснение про «условный рефлекс», или Джейден тоже решит, что я со странностями? Скорее всего. Доктор Тафт говорил Розе и Карлу, что мои проблемы с речью связаны с посттравматическим стрессовым расстройством, и что социальная среда вынуждала меня молчать и не высовываться. Я перелопатила кучу информации и узнала все, что могла, про условный рефлекс и собаку Павлова. По крайней мере, я не пускала слюни, когда раздавался звонок на урок. Просто негативный опыт выработал у меня привычку прятаться в тень, чтобы меня не видели и не слышали.

– Не бери в голову. И можешь даже не париться. Помнишь, я предлагал тебе болтать за нас двоих? Это вроде как мой «конек». Знаешь, что обо мне говорят, muñeca ? Что я могу продать лед эскимосу. Столько во мне крутизны и обаяния. – Усмешка не сходила с его лица, и я никак не могла понять, шутит он или серьезен. – Думаю, мне будет чем заняться, когда я выберусь из этого проклятого места. Буду торговать. Я покажу всем, как это делается. – Он помолчал. – Не то что Пейдж. Из нее продавец никудышный, может только отпугивать покупателя.

У меня вырвался судорожный вздох.

– Неужели она… нравится Райдеру?

Он остановился и посмотрел на меня.

– Кто, Пейдж?

– Извини, – спохватилась я, вспомнив, как Райдер говорил о том, что Пейдж знает Гектора и Джейдена с детства. – Вы дружите, и…

– Да, мы друзья, но она неправильно ведет себя с тобой, поэтому не нужно извиняться. С Райдером она совсем другая. И я сомневаюсь, что при нем она бы посмела так выступить. С ним такая хрень не пройдет.

Джейден достал из кармана телефон – новенький, блестящий, большой. Он ткнул в экран, быстро просматривая текст сообщения. Его брови сошлись в одну линию.

– В любом случае, не обращай на нее внимания. Ты уже, наверное…

Джейден умолк, и, когда я подняла взгляд, то увидела, что мы уже подошли к дверям моего класса, но не это заставило его остановиться. Там, впереди, по коридору шел настоящий верзила – должно быть, второгодник со стажем. Он смотрел на Джейдена так же, как тот парень, с которым я видела Джейдена в самый первый день.

– Mierda[22]22
  Дерьмо (исп., груб. ).


[Закрыть], – пробормотал Джейден и стал пятиться назад. Он взглянул на меня. – Проведаю тебя позже, muñeca.

Я не успела ответить. Он развернулся и быстрым шагом устремился в обратную сторону, поправляя штаны одной рукой.

– Йоу! Джейден, – крикнул парень, прибавляя шаг. – Ты куда, братан?

Оглянувшись назад, я увидела, как Джейден сворачивает за угол, и в следующее мгновение, откуда ни возьмись, его старший брат нарисовался позади парня. С напряженным лицом Гектор хлопнул парня по плечу.

– В чем дело, Брейден? – сурово спросил Гектор.

Брейден обернулся, смахивая руку Гектора с плеча. В его голосе звучала злость.

– Ты сам знаешь, в чем дело. Джером в бешенстве и все из‑за твоего глупого братца, а этот говнюк бегает от меня. Но я не собираюсь расхлебывать чужое дерьмо. Он должен…

Когда наш учитель показался в коридоре и окликнул обоих парней, я с облегчением нырнула в свой класс. Терзая нижнюю губу, я поспешила к свободной парте сзади. Всякий раз, встречая Джейдена, я становилась свидетелем каких‑то разборок. Это не к добру.

Но, как только я заняла свое место и прозвенел звонок для опаздывающих, на меня накатило осознание чего‑то очень важного, и мысли о Джейдене улетучились. Я поняла, что сделала то, чего никогда не делала раньше.

Я дала отпор Пейдж.

Всего три слова.

Но я это сделала. Я сумела постоять за себя.

Глава 13

Ощущение подвига стало самым ярким пятном дня, скрасив мой обед и дневные классы. Я опять обедала с Кейрой. Правда, за столом не проронила ни слова, но никого, казалось, это не смущало.

Свой смелый поступок я бы сравнила с триумфальным восхождением на Эверест. Прежде за меня дважды вступался Джейден, но на этот раз я справилась сама. Может, и невелико достижение, но для меня оно слишком много значило.

Только когда пришло время тащиться на предпоследний урок, мое сердце снова взялось исполнять кульбиты. Надвигалась риторика. Утро и моя маленькая победа превратились в далекое воспоминание. Мне предстояло не только явиться в класс после недавнего позора, но и еще раз столкнуться с Пейдж.

Запихнув учебник в сумку, я вышла в коридор. Если сегодня утром мне казалось, что я ступаю по мокрому цементу, теперь это были зыбучие пески, куда добавили цемент.

Я подняла взгляд, и сердце предательски екнуло. Неправильная реакция, ох, неправильная, но ее невозможно было остановить.

Райдер стоял в коридоре, прислонившись к шкафчикам, засунув руки в карманы потертых джинсов с истрепанными краями.

У меня в горле опять что‑то застряло, сердце бешено застучало, но уже совсем по другой причине. Тепло разлилось по моим венам, когда его ресницы вспорхнули вверх, и теплые золотисто‑карие глаза столкнулись с моими.

Райдер выглядел… Господи, до чего же хорошо  он выглядел.

Так хорошо, как в моем представлении не  мог выглядеть юноша. Разве что в кино, где роли юных красавцев исполняют актеры, которым лет по двадцать пять.

Черные с каштановым отливом волосы лежали беспорядочной копной, как будто он проснулся, вымыл их, расчесал их пальцами и пошел по делам. Яркий желтый свет ламп подчеркивал его высокие скулы. Чувственные губы слегка кривились, и ямочки на правой щеке не просматривалось. Эмблема на голубой футболке, обтягивающей широкие плечи, настолько выцвела, что я не могла разобрать надпись.

Он выпрямился, поднял руку и смахнул волосы со лба. Недавний порез над бровью побледнел и стал едва заметным. Что меня порадовало. Я подошла к нему, пытаясь согнать с лица глуповатую улыбку.

– Привет, Мышь, – сказал он, и его Мышь  прозвучала совсем не так, как у Пейдж. В его устах прозвище получилось нежным, глубоким и очень личным. – Какие планы?

До меня вдруг дошло, что он не случайно поджидал меня у класса. Райдер знал, какое испытание мне предстоит, и хотел услышать, что я решила – бороться или отступить, и в глубине души я нисколько не сомневалась, что он будет рядом со мной, какой бы выбор я ни сделала.

Я совсем размякла рядом с ним и попыталась оправдаться тем, что любая на моем месте испытала бы такие же ощущения, но струйка вины просочилась в тепло, пронизывающее мое тело. Мне нельзя было млеть при виде Райдера. Для меня он оставался запретной зоной.

И я поняла еще одну вещь. Пейдж сказала, что Райдер всегда защищал меня и что теперь я так или иначе снова вынуждаю его к этому. Она считала, что я липну к Райдеру. Хоть я и не давала повода так думать, в каком‑то смысле она была права. Парень вступился за меня, когда я убежала с урока, ушел следом за мной из класса, вот и сейчас он оказался здесь, готовый выполнить любую мою просьбу.

Он по‑прежнему защищал меня.

И это делало меня жалкой.

– Да или нет? – спросил он, поднимая взгляд, когда кто‑то слегка задел мое плечо. Его глаза сузились.

Я откашлялась. Желание бежать никуда не исчезло, и это было бы самым легким решением, но временным. Я знала и то, что если не вернусь в класс, никогда себе этого не прощу. Расправив плечи, я кивнула.

– Да.

Выражение его лица оставалось бесстрастным, разве что уголки губ вздернулись чуть выше. Появилась ямочка на щеке, словно благословляя меня.

– Тогда вперед, давай это сделаем.

– Постой. – Я схватила его за руку.

Удивление появилось на его лице. Он не привык к таким жестам с моей стороны. Я было открыла рот, намереваясь спросить, что он рассказывал Пейдж. Мне было важно это знать, чтобы понять, не жалость ли побудила его к откровениям. Но тут повалил народ, и нас окружила толпа. Мы были не одни, а наш разговор все‑таки предполагал уединение. Такое нельзя обсуждать на ходу или на переменках.

– Мышь?

Я заставила себя улыбнуться и отпустила его руку. Он задумчиво потер челюсть.

На этот раз я заметила голубые пятна краски на его пальцах.

– Ты… ты опять рисовал? – спросила я, переходя на безопасную тему.

Он переложил свою ветхую тетрадку в другую руку.

– Вроде того.

Я ждала более подробного ответа, пока мы шли к лестнице. Райдер шагал рядом со мной, занимая почти все свободное пространство коридора. Всем приходилось расступаться перед ним или протискиваться бочком, но он, казалось, этого не замечал.

Или его это не беспокоило.

Он так и не удовлетворил моего любопытства, и я, вцепившись в прохладные металлические перила, снова заставила себя поработать языком.

– Что значит… вроде того ?

Мы спустились на лестничную площадку.

– Я работаю по вечерам. Иногда.

Моему удивлению не было предела.

– Ты работаешь?

– После школы, пару раз в неделю. – Он взглянул на меня и тихонько хохотнул. – У тебя такое лицо, как будто я только что сказал, что подумываю завербоваться на шхуну для ловли крабов.

Я захлопала ресницами.

– Я просто не… знала. А где ты работаешь?

– Недалеко от того места, где обитаю, – пояснил он.

– Обитаешь? – повторила я, удивляясь тому, как странно он говорит о доме бабушки Гектора и Джейдена.

Он кивнул.

– Да, в гараже недалеко от дома миссис Луна. Выполняю кое‑какие индивидуальные заказы. Аэрография на кузове и все такое.

– Вау, – пробормотала я, вспоминая, как в пятницу он упоминал о гараже в разговоре с Пейдж. Он толкнул дверь и придержал ее, пока я проскользнула у него под рукой. – Это круто. Я имею в виду, тебе действительно… доверяют, раз дают такие заказы.

Райдер пожал плечом, как будто считал это плевым делом, но легкий румянец пополз по его щекам. Я не очень‑то разбиралась в аэрографии, но знала, что это очень сложная работа без права на ошибку. Тот факт, что кто‑то доверил столь ответственное дело подростку, был сам по себе примечательным, и я хотела спросить, как парню удалось получить это место, но не успела, потому что мы уже зашли в класс.

Вместе со мной он направился к задним партам, и Кейра, завидев меня, подняла руку и помахала пальцами. Я ответила тем же жестом. За обедом Кейра и Джо увлеченно обсуждали новую программу, которую они разучивали на тренировке, к великому неудовольствию Анны.

Я села за парту и сразу же открыла учебник. Текст поплыл перед глазами, когда Гектор плюхнулся впереди и, обернувшись, спросил:

– Ты в порядке, bebita ?

Поначалу я не поняла, почему он спрашивает, и подумала про его стычку с парнем по имени Брейден, но потом вспомнила свое безумное бегство из класса в пятницу. Я кивнула и покосилась на Райдера. Он сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди и вытянув ноги под столом, а его взгляд из‑под опущенных век был устремлен в мою сторону.

Сухость в горле усилилась. Я хотела переспросить, но то, как смотрел на меня Райдер, заставило вспомнить про осторожность. Наблюдая за ним краем глаза, я выдавила из себя:

– Что означает… bebita ?

Райдер захлопал ресницами, и его губы медленно раскрылись. На его лице отразилось крайнее изумление. Да, я заговорила с Гектором. От этого у меня началось что‑то вроде головокружения. Пусть я произнесла всего несколько слов, но ведь это случилось впервые, и в разговоре не с кем‑нибудь, а с Гектором. Да и вообще я впервые заговорила с кем‑то в присутствии Райдера с тех пор, как наши пути снова пересеклись. Его не было рядом, когда мне на выручку приходил Джейден.

Закусив губу, чтобы сдержать довольную улыбку, я осмелилась бросить короткий взгляд на Гектора.

Его светло‑зеленые глаза округлились, а потом он усмехнулся.

– Это значит… э‑э… малышка .

– Ой, – прошептала я, чувствуя, как вспыхнули щеки. Какое милое слово.

– А еще оно означает слово, которым ему не следует тебя называть, – добавил Райдер, и мой взгляд метнулся обратно к нему.

Гектор хмыкнул, и, когда я посмотрела на него, он подмигнул мне, перебросив руку через спинку стула.

– Виноват, – пробормотал парень, но ничто в его лице не указывало на то, что он испытывает хотя бы малейшее чувство вины.

Мои губы дрогнули в слабой улыбке.

Райдер склонил голову набок.

– Хм.

В тот же миг в класс вошла Пейдж. Ее длинным ногам хватило нескольких шагов, чтобы преодолеть расстояние между нами. Она кивнула Гектору, огибая свою парту, но не сразу заняла свое место. Она положила руку на плечо Райдера и наклонилась к самому лицу.

– Привет, милый, – пропела она.

Я старалась смотреть прямо перед собой. Мне не нужно было видеть, как они целуются, чтобы знать, что они это делают. Я не повернула голову, даже когда услышала характерный скрежет стула по полу, означающий, что она уселась. Странное жжение возникло у меня внутри, и горечь разлилась во рту.

Гектор наблюдал за мной.

Я улыбнулась.

Уголки его губ тоже дернулись вверх.

В следующее мгновение раздались громкие хлопки – это мистер Сантос возвестил о своем появлении и призвал класс к тишине. Я насторожилась, и мой взгляд устремился к доске. Я почему‑то ожидала, что он установит со мной зрительный контакт, кивнет головой или как‑то еще даст понять, что выполняет план Карла.

Но он этого не сделал.

Сантос открыл свой учебник и встал за кафедру, разъясняя правила подготовки первого доклада, с которым нам предстояло выступать через три недели. Информативная речь. Продолжительностью три минуты. Я пришла в ужас. Три минуты? Первое выступление будет длиться три минуты? Это же целая вечность . И, хотя меня ожидало выступление перед единственным слушателем, мистером Сантосом, сердце неистово забилось, но я попыталась взять себя в руки и не дергаться раньше времени. У меня в запасе было три недели, чтобы сходить с ума, а пока следовало сосредоточиться на настоящем.

Мне удалось взять под контроль голову, и я принялась спешно строчить конспект. Всякий раз, когда я косилась в сторону Райдера, он как будто дремал. И уж точно не делал никаких заметок. Пейдж, не в пример ему, что‑то записывала в тетради. Ну, а Гектор поглядывал в сотовый телефон, который пристроил на бедре. Мне показалось, что в какой‑то момент я увидела на экране взрывающиеся конфеты.

Когда прозвенел звонок, оповестивший об окончании урока, мне захотелось вскочить и запрыгать, вскинув вверх кулаки, как в «Клубе «Завтрак»[23]23
  «Клуб «Завтрак » – фильм 1985 года, признанный эталоном жанра молодежного кино.


[Закрыть]. Слава богу, я сумела сдержаться и вместо этого чинно собрала вещи.

К тому времени как я поднялась из‑за парты, Гектор уже вышел из класса. Кейра беседовала у доски с мистером Сантосом. Райдер сидел, обхватив тетрадку длинными пальцами, в ожидании.

Меня.

Я перекинула ремень сумки через плечо, и в животе снова заныло, когда до меня дошло, что Пейдж тоже ждет.

Райдера.

– Эй, – взяв парня под руку Пейдж наклонилась к нему.

Изобразив полное равнодушие, я поспешила унести ноги, пока меня никто не видит. Или, по крайней мере, попыталась это сделать.

– Мэллори. – В дверях меня остановил мистер Сантос. – Мы можем поговорить?

Сжавшись от напряжения, я потащилась следом за ним к кафедре. Учитель закрыл свою тетрадь.

– Я не задержу тебя надолго. Уверен, ты готова бежать отсюда без оглядки, – проговорил он. Темная кожа сморщилась вокруг глаз, когда мистер Сантос улыбнулся. – Я просто хотел, чтобы ты знала: идея индивидуальных докладов целиком и полностью принадлежит мне.

Вот он, подходящий момент, чтобы сказать ему, что я хочу выступать, как все. Но я опять промолчала.

Мистер Сантос продолжил:

– Я хотел тебе сказать, что все понимаю. Публичное выступление любому дается тяжело, а для некоторых это почти невозможная задача. Я не собираюсь заставлять кого‑либо из моих учеников вставать и делать то, что может пойти им во вред.

Мистер Сантос действительно оказался… великодушным.

Я хотела сказать, что могу выступать перед классом, что мне это нисколько не повредит. Мне хватит смелости и сил сделать это.

Но я опять промолчала.

– Договорились? – спросил он.

Я кивнула.

Мистер Сантос улыбнулся и тоже кивнул.

– Хорошего вечера, Мэллори.

Повернувшись, я вышла из класса и, прежде чем успела переварить состоявшийся разговор, увидела Райдера, без  подруги.

Я огляделась по сторонам.

– А где… Пейдж?

– Убежала. Не захотела ждать вместе со мной, – сказал парень так, словно она со спокойной душой оставила его дожидаться меня.

Я было открыла рот, собираясь рассказать ему о том, что произошло этим утром, но передумала и плотно сжала губы.

– Тебе надо заглянуть в свой шкафчик? – спросил он. Вспомнив, что задали на дом, я покачала головой. И Райдер кивнул в сторону выхода. – Тогда провожу тебя до машины?

И действительно пошел меня провожать.

Мы влились в редеющий поток галдящих школьников. Только когда я увидела крышу своей машины, посверкивающую в закатных лучах, Райдер заговорил.

– Я рад, что сегодня обошлось без происшествий.

Ничто не могло остановить мою улыбку. Она растянулась от уха до уха.

– Я… я тоже. – Вскинув подбородок, я еле слышно вздохнула. Райдер смотрел на меня, и кривая ухмылка блуждала на его губах. В одно мгновение я оказалась отброшенной на десятилетие назад.

Я увидела себя маленькой девочкой, примостившейся на краю бугристого узкого матраса. Живот урчал и корчился от голода. В разгар лета, без кондиционера, мои волосы липли к щекам, и пот собирался в каждой складочке тела.

Райдер ушел на целый день.

Мисс Бекки, в один из редких моментов трезвости, взяла его с собой в торговый центр – красивый, прохладный молл. Райдер ходил у нее в любимчиках. Помню, я горько плакала, потому что тоже хотела пойти с ними, но мисс Бекки отругала меня, сказав, что я веду себя как капризный ребенок. Весь день я просидела в душной комнате, потому что мистер Генри остался дома, и мне не хотелось попадаться ему на глаза. В тот вечер Райдер вернулся с куклой.

– Я чувствовал себя виноватым, – сказал он, вручая мне подарок. На его лице была такая же усмешка, как сейчас – в ней странным образом и так мило сочетались смущение и уверенность.

Слова, сказанные Пейдж, зазвучали в голове с удвоенной силой.

Я чувствовал себя виноватым.

Она сказала, что последние четыре года Райдер жил с чувством вины, и теперь я сама могла убедиться в этом. Все встало на свои места. Райдер тоже страдал в том доме, но в каком‑то смысле к нему относились лучше, чем ко мне. Чувство вины подстегивало в нем сумасшедшую и необъяснимую потребность вставать на мою защиту, закрывая от кулаков мистера Генри. Мое нынешнее появление в его жизни тотчас пробудило в нем желание выступать в роли защитника. Я себя чувствовала… Мне вдруг стало очень тяжело. Как будто я целый день провела в духоте и смраде. Захотелось поехать домой, раздеться, сжечь всю одежду, а потом я несколько дней стоять под душем. Жалость, которую он, должно быть, испытывал ко мне, и чувство вины, которое носил в себе, душили меня. Глупые слезы обожгли горло.

Боже, как это унизительно.

Я отступила назад, крепче сжимая ремень сумки с учебниками. Пожалуй, самое время для разговора.

– Тебя тяготит чувство вины?

Райдер недоуменно моргнул.

– Что?

– Ты чувствуешь себя… виноватым… передо мной? – спросила я, выдавливая из себя слова, превозмогая боль и обиду.

Губы его дрогнули, словно парень хотел что‑то сказать, а потом он напрягся и замер.

– Почему ты спрашиваешь?

– Почему ты не отвечаешь? – ответила я вопросом на вопрос.

– Я даже не понимаю, о чем ты, Мышь. И почему тебе такое пришло в голову.

Мои брови удивленно поднялись.

– Ты… действительно не понимаешь?

Прошло мгновение, и его рука крепче сжала тетрадку. Райдер не ответил, и я, набрав в грудь воздуха, выпалила:

– Ты… ты рассказал Пейдж обо мне.

– Господи. – Он отвел взгляд и опустил голову. Мышца задергалась на его скуле. – Это она тебе наплела, Мышь? Что, серьезно?

Я дернула плечом. Он этого не видел, потому что смотрел в другую сторону, провожая взглядом ярко‑желтый «фольксваген жук», выезжающий с соседнего парковочного места.

– Нет, – соврала я. – Не совсем, но… Это заставило меня задуматься.

– Когда она успела? Я не видел, чтобы вы общались.

– Я встретила ее сегодня утром. – Звучало более или менее правдоподобно, да и не могла же я сказать, что она подкарауливала меня.

– Мышь…

Я ждала.

– Я рассказал ей кое‑что о том, как мы жили. Теперь понимаю, что зря. Черт. Я никогда не думал, что ты вернешься, или что у нее будет возможность общаться с тобой.

Я не знала, что сказать, поскольку и сама не ожидала увидеть его снова, но чувство предательства все еще сидело глубоко во мне, разъедая душу. Я понимала, что обижаюсь напрасно. Откровенничая с Пейдж, Райдер вовсе не предавал меня, ведь он не обещал хранить мне верность, но легче мне почему‑то не становилось.

– Я не рассказал ей всего.

Я резко вздохнула.

– Она знает… что мне трудно говорить.

– Но я тут ни при чем. Я никогда не говорил ей об этом. – Райдер повернулся и устремил на меня твердый взгляд. – В прошлый вторник она заходила к Гектору, и он как раз спрашивал о тебе. Я обмолвился, что ты тихоня и не очень разговорчива. Должно быть, она подслушала наш разговор, потому что с ней я никогда это не обсуждал. – Повисла пауза. – Пейдж сказала, что узнала это от меня?

Хоть он и угадал, я покачала головой.

Его плечи поднялись в глубоком вздохе, а потом парень протянул руку и заправил мне за ухо прядь волос, весь день надоедавшую мне. Я почувствовала, как сладкая дрожь побежала по щеке и спустилась ниже, когда его рука легла на мой затылок.

Я растерянно молчала, пока мы смотрели друг на друга. И дело даже не в том, что общение по‑прежнему представляло для меня проблему, – я просто не знала, что нужно говорить в таких случаях.

Не отпуская мой взгляд, Райдер пригнул мою голову к себе. Другой рукой он обхватил мою спину и заключил меня в крепкие, теплые и надежные объятия.

Вскоре он отстранился, но руку не убрал.

– Поговорим позже?

Я улыбнулась и кивнула, но, хотя его прикосновение было приятным, а объятия еще лучше, от меня не ускользнуло то, что Райдер так и не ответил на мой вопрос.