Текст книги "Проблема с вечностью"
Автор книги: Дженнифер Арментроут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 14
Вторая неделя школы ничем не отличалась от первой.
Ну, почти ничем. Я не сбегала с уроков. Это раз. В понедельник вечером Райдер прислал мне эсэмэску. Всего несколько слов с пожеланием спокойной ночи, назвав меня Мышью . Теперь я уже не тупила и сразу ответила, пожелав и ему спокойной ночи. Пейдж больше не подкарауливала меня у шкафчика в раздевалке. Это два. Кажется, моя отповедь подействовала. Это три. Она упорно не замечала меня в классе риторики, зато демонстративно флиртовала с Райдером. С понедельника по четверг я обедала вместе с Кейрой, а вчера даже умудрилась ответить на заданный мне вопрос. Даже не один, а целых два вопроса! Это уже не просто успех, а триумф.
Вопрос задала Анна, девушка со сломанным запястьем.
– У тебя когда‑нибудь был перелом, Мэллори?
Спагетти, которые я долго вылавливала из тарелки, легли в животе так, словно каждую макаронину набили свинцом. Я откликнулась хриплым «да».
– В каком месте? – спросила Кейра, впиваясь в меня цепким взглядом.
Следующие два слова дались немного легче.
– Мой нос.
К счастью, никто не стал спрашивать, как это случилось, наверное, потому что парень Джо тут же встрял с рассказом о том, как его младший брат сломал нос мячом для гольфа, и я подумала, что для этого нужен особый талант. Пусть я произнесла не так много слов – точнее, всего три, – но зато за столом, в компании. Каким бы пустяком это ни казалось, я так… гордилась собой, что в тот же вечер рассказала об этом Карлу и Розе, когда они вернулись с работы.
Они тоже гордились мною.
И наверняка испытали облегчение.
Я уловила это по быстрым многозначительным взглядам, которыми они обменялись. Но меня это нисколько не смущало. Не то чтобы Ривасы не верили, что я справлюсь в школе, просто переживали за меня. Они боялись, что для меня это окажется непосильной нагрузкой, но, выходит, я молодчина и уже продержалась дольше, чем когда‑то в средней школе.
В пятницу Райдер болтался у входа в столовую, руки в карманах. Видимо, он решил снова прогулять урок, и хотя мне не следовало бы поощрять такое поведение, я обрадовалась, увидев его. Нам так и не удалось пообщаться до и после риторики, а неожиданных визитов он больше не наносил. Мы встали в хвост очереди, и он схватил то же, что и в первый раз – пиццу и молоко.
– Хочешь сидеть здесь или на улице? – спросила я.
Райдер скривил губы, покосившись на столик Кейры.
– Где пожелаешь. Весь мир у твоих ног.
Я усмехнулась. С одной стороны, если бы мы пошли за столик, нам бы опять не удалось поговорить. В то же время дни стали заметно прохладнее, как будто лето заторопилось, решив покинуть нас раньше срока.
– Может, на улице?
Никто не окликнул нас, когда мы направились к столикам для пикника. Многие оказались заняты, но мы нашли свободный. Райдер сел рядом со мной. Не напротив, как сидели некоторые парочки. Он устроился рядом, почти касаясь меня бедром. И мне… мне это нравилось.
Я остро чувствовала его близость. Ловила каждый его вздох, когда он ставил передо мной поднос или открывал для меня пакет молока, ощущала каждое подрагивание скамейки, когда он опирался локтем о стол.
Я отпила молока.
– Тебе не нагорит за прогул?
Он пожал плечами, и его рука потерлась о мою руку. Мне это тоже понравилось, но не понравился его уклончивый ответ.
– Райдер?
Схватив кусок пиццы, он взглянул на меня.
– Это не имеет значения.
Я нахмурилась.
– Почему же?
Парень откусил пиццу.
– Я все равно сдам экзамен. Так что все это не важно, – ответил он с набитым ртом.
Я знала, что Райдер умен. Даже Кейра это признавала. Еще в детстве он соображал быстрее всех, но посещение занятий все‑таки являлось обязательным. Конечно, я рассуждала, как последняя зануда, но разве прогулы не приведут к неприятностям? О чем я все‑таки спросила, подковыривая кусок пеперони.
Он ответил не сразу.
– Честно? Им плевать.
– Кому? – Я собиралась подкинуть пеперони ему на тарелку, но сам он выхватил у меня кусочек и быстро сунул его в рот. – Учителям?
– Да. Думаю, им нужен от меня голый минимум. – Сделав глоток воды, парень усмехнулся. – Скажем, время от времени появляться в классе.
Я медленно покачала головой.
– Я так не думаю.
– Из школы даже уже и не звонят миссис Луна. Перестали звонить, когда… черт возьми, когда поняли, что я приемный ребенок. – Он фыркнул, а мне все равно в это не верилось. – Так же как и Пейдж, притом что она не под опекой. Все зависит от того, где ты живешь. Как только видят адрес, больше никого ничего не интересует.
В замешательстве я покачала головой.
– Адрес?
Он кивнул.
– Твой адрес – вот что производит впечатление. И это касается половины детей этой проклятой школы. – Парень замолчал и взглянул на мою тарелку. – Почему ты не ешь?
Я закатила глаза.
– Послушай, я не ребенок. Я могу… есть сама.
Райдер поднял бровь, и по моему телу разлилась теплая волна. Щеки зарозовели.
– Поверь, – произнес он, и в его голосе прозвучала хрипотца. – Я и сам это знаю. Правда, пока еще не могу свыкнуться с этой мыслью.
Я разинула рот. Теперь я уж точно онемела.
Он выразительно посмотрел на мою пиццу.
Ладно, пусть будет так. Я взяла свой кусок и впилась в него зубами. Все лучше, чем сидеть, глазея на него, как дурочка.
– В любом случае, мне ничего не грозит, – сказал Райдер, вытирая пальцы салфеткой.
Я задумалась над его словами и, откусив еще кусок, уронила пиццу на тарелку.
– Тебе ничего не грозит, потому что… – Я сковырнула кусочек пеперони и передала ему. Его пальцы коснулись моей руки, согревая кожу. – От тебя ничего не ждут? Ты это хотел сказать?
Райдер снова лишь пожал плечом.
Черт возьми, именно это он и имел в виду. На душе стало неспокойно, и я уставилась на недоеденную пиццу.
– Это правда?
Его ресницы опустились, закрывая глаза.
– Я думаю, это… хорошо, что ты хотя бы задаешь такие вопросы.
Я сложила руки на коленях.
– Ты… о чем?
Расправившись со своей пиццей, он повернулся ко мне лицом. Я выпрямилась, но мы сидели очень близко, почти вплотную, и я могла разглядеть золотистые крапинки в его глазах, когда он взмахнул ресницами, и еле заметную ухмылку на губах.
– Ты живешь в приличном месте, – сказал парень. – Я имею в виду, последние четыре года. Тебя взяли в семью достойные люди. Врачи. Ты больше не знаешь той, прежней, жизни.
– Но… но ты говорил, что миссис Луна добрая? – Беспокойство нарастало. Неужели он соврал?
Райдер вторгся в небольшое пространство между нами и провел указательным пальцем по моей руке. Сегодня на его пальцах не было следов краски.
– Она добрая. Замечательная, но… послушай, это не имеет значения. – Его палец прочерчивал линию, спускаясь по моей ладони к запястью. – У меня все в порядке. И никаких неприятностей я не жду.
На самом деле, это имело значение, и мне стало обидно за Райдера, на которого школа махнула рукой. Или, того хуже, он так думал. Хотя наверняка ошибался. Именно это я и хотела ему сказать, но он перевернул мою ладонь и переплел наши пальцы. Мысли полетели кувырком.
Райдер держал мою руку.
Он делал это очень часто, когда мы были маленькими, но сейчас это вызывало совсем другие ощущения. Настолько, что я не могла ничего с собой поделать и лишь смотрела на его лапищу, грубую и жесткую, в которой утопала моя ладошка.
Ты больше не знаешь той, прежней, жизни.
А вот в его жизни, похоже, мало что изменилось.
Сознавая, что надо бы отдернуть руку, я мысленно отчитала себя за то, что не сделала этого. Наши сплетенные пальцы выглядели невинно, но я сомневалась, что Пейдж это понравится. И я бы не стала ее осуждать за вспышку ревности.
Райдер сжал мои пальцы.
– Что ты думаешь о задании по риторике? – спросил он, меняя тему. – У тебя тема «Три ветви власти», верно?
Я кивнула. Он уже знал о договоренности между Карлом и Сантосом и считал, что это отличная идея. Всем она нравилась – видимо, никто не верил в меня.
Сантос не позволил нам выбирать темы по желанию, что неудивительно. Райдеру достались художественные стили в живописи. Я уставилась на наши сцепленные руки.
– Думаю, это… не так сложно.
– Конечно. – Он отпустил мою руку, и его пальцы соскользнули с ладони, оставляя за собой след мурашек. – У тебя все получится.
Учитывая, что на подготовку дали три недели, да у меня в запасе было еще достаточно времени, поскольку мне предстояло сдавать тему отдельно от класса, я и сама думала, что справлюсь.
– Хочешь попрактиковаться? – спросил он и потянулся за водой.
– Ты серьезно? – Я собиралась обратиться за помощью к Эйнсли, потому что даже выступление в пустой аудитории вызывало у меня мандраж. От одной только мысли об этом в животе начиналось урчание. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы грузить своими проблемами Кейру. Я бы со стыда сгорела.
Райдер кивнул.
– Да. В любое время, когда захочешь.
Мое сердце исполнило сальто.
– А как же твоя работа?
– У меня гибкий график. – Он бросил взгляд на мою тарелку, и я уже знала, что за этим последует.
– Да, – ответила я, прежде чем парень успел задать свой вопрос. – Я сейчас доем.
На его губах заиграла улыбка, и мне подмигнула ямочка на щеке.
– Умница.
У меня перехватило дыхание, и я совсем поглупела от счастья, но что поделать? Я прикончила пиццу и допила молоко.
– А Пейдж… будет практиковаться с нами? – задала я, как мне казалось, толковый вопрос, учитывая, что ей тоже надо готовиться к выступлению.
Он подтолкнул меня локтем, и я чуть не выронила пакет с молоком.
– Не думаю.
Я строго посмотрела на него.
– Почему?
Райдер пожал плечами.
– Я ей… ничего не говорила, – медленно произнесла я, не зная, что еще сказать, поскольку утаила от Райдера многое из того, что услышала от Пейдж.
– Я знаю, – ответил он.
– Ты… – Тут до меня дошло. Мои глаза сузились. Во мне поднялась волна негодования и злости. – Ты… ты что‑то сказал ей.
Райдер удивленно поднял брови.
– Я… Ты не должен этого делать! – шепотом воскликнула я, откидываясь назад. Мягкий ветерок подхватил прядь моих волос и разметал их по лицу. Наши взгляды встретились. Я дала отпор Пейдж, когда она назвала меня тупой, и верила, что именно поэтому она больше не беспокоит меня. Выходит, я ошибалась. – Что ты ей сказал?
Он смотрел мне в глаза.
– Всего лишь то, что ты много значишь для меня, и, поскольку ты внезапно вернулась в мою жизнь, я не хочу, чтобы кто‑нибудь или что‑нибудь этому помешал. Она понимает.
– Что понимает? – прошептала я.
Райдер не отпускал мой взгляд.
– Она понимает, что если мне придется выбирать между вами двумя, я выберу не ее.
В животе у меня затрепетало, потом трепет поднялся выше и разлился в груди, потому что… ну, это было приятно, замечательно и отдавало безумием, но все‑таки я не хотела, чтобы он сражался в моих битвах. И, тем более, чтобы ему пришлось делать выбор.
– Это… я даже не знаю, что сказать. Ты не должен выбирать между нами, и я… мне больше не требуется защитник.
– В самом деле? – пробормотал он.
– Да! – чуть ли не крикнула я, заработав косой взгляд от соседнего столика. Удивительно, что я вообще повысила голос, но меня все это здорово взбесило. Честное слово. Ведь мне казалось, что это я поставила Пейдж на место, сумела постоять за себя, а вышло так, что никакой моей заслуги в этом нет. – Мне не требуется… покровитель, – добавила я гораздо тише.
Он улыбнулся, широко и ярко, но я не поддалась на эту уловку.
Я ткнула его кулаком в плечо.
– И нечего тут улыбаться. – Я замахнулась для нового удара, но он перехватил мою руку.
– Мышь! – Райдер разразился глубоким смехом. – Ты только что ударила меня?
Я пропустила его слова мимо ушей.
– Мне не нужно, чтобы ты… заступался за меня. Я хочу… – Мне пришлось умолкнуть, потому что он прижал мой кулак к своей груди. Я чувствовала, как сильно колотится его сердце.
Его взгляд из‑под полуопущенных век стал томным.
– Чего ты хочешь, Мэллори?
Говорить стало тяжело совсем по другой причине.
– Я хочу… я должна справляться сама.
Райдер нахмурился и посмотрел на меня так, словно я изъяснялась на чужом языке.
– Почему?
– Почему? – фыркнула я. – Да потому что я должна сделать это для себя. Ты не можешь… вступаться за меня всякий раз, когда со мной что‑нибудь происходит. Ты не можешь вечно… защищать меня.
– Но я хочу, – произнес Райдер голосом низким и ровным.
Сердце запрыгало в груди.
– Ты не можешь.
Дернулся уголок его губ. Он все еще прижимал мою руку к своей груди.
– Это все равно что ломать старые привычки.
Сумасшедшие ресницы снова вспорхнули, и его взгляд пронзил меня.
– Ты… ты должен попробовать.
– Ладно. – Райдер опустил наши руки на колени. Свободной рукой он опять заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Я могу попробовать.
Я замолчала, не зная, что еще добавить. Мы смотрели друг на друга, и я даже не представляла себе, что могли подумать, глядя на нас, сидевшие за соседними столиками. Я все еще злилась на него. Я ценила его заботу, конечно, просто не хотела быть девицей в башне, которую все время нужно спасать.
Во всяком случае, пыталась не быть такой.
Потому что та Мэллори, какой я хотела стать, не была слабой или жалкой. И не нуждалась в том, чтобы за нее вступался бойфренд Пейдж.
Я еле слышно вздохнула.
– Если мне понадобится твоя помощь, я… обязательно скажу тебе. Идет?
Парень склонил голову набок, и, черт возьми, наши рты… оказались на одном уровне.
– Идет.
– Вот и хорошо, – прошептала я.
Райдер медленно опустил свободную руку, но задержал мою ладонь в другой руке. Все это время он не сводил с меня глаз.
– Ты стала другой, Мэллори.
Я выпрямилась.
– Да, это так.
– Хорошо, – прошептал он.
Глава 15
Пейдж вышагивала по школьному коридору, как по подиуму. Уверенность сквозила в каждом ее движении. Я с завистью смотрела на нее. Мне так недоставало этого апломба, и я даже не знала, каково это, чувствовать себя королевой. Ее волосы были стянуты в тугой хвост, рядом с ней шла темнокожая девушка, которую я видела впервые.
Вцепившись в ремень сумки, я двинулась им навстречу, но держала ухо востро. Меня так и подмывало свернуть налево и держаться ближе к раздевалке, но, судя по тому, как громыхали дверцы шкафчиков, там царило столпотворение.
Да и к тому же я бы выглядела трусихой.
Я не могла так поступить, особенно после того, как в пятницу сказала Райдеру, что не нуждаюсь в его защите. Наступил понедельник, и пришло время доказать, что я не шутила.
Когда я проходила мимо нее, мое сердце перешло от чечетки к прыжкам в стиле «Риверданс»[24]24
Riverdаnce – театрализованное танцевальное степ‑шоу; впервые было представлено в антракте конкурса песни «Евровидение» 1994 года.
[Закрыть]. Пейдж ничего не сказала, но подняла бледную тонкую руку и показала средний палец.
В мою сторону.
Ее подружка рассмеялась.
И вдруг я услышала это – слово, которое ненавидела всеми фибрами души.
– Ну и тормоз.
Мои щеки обожгло огнем. Я знала, что девушка говорит не о Пейдж, но даже глазом не моргнула. Я не смотрела в их сторону, чтобы не доставить им еще большего удовольствия. Гордо вскинув голову, я шла вперед, к своему шкафчику.
Как в тумане, я схватила учебники, надеясь, что выбрала нужные. Меньше всего мне хотелось вставать между Пейдж и Райдером, но, судя по среднему пальцу, это уже произошло. И, что бы он ни сказал ей, это явно ее не обрадовало.
Но даже не это проняло меня до кишок.
Когда я присоединилась к Кейре за обедом, это ужасное и обидное слово успело прожечь во мне дыру размером с кулак. В приюте и средней школе мне часто доводилось его слышать. Настолько часто, что оно как будто приклеилось ко мне, и я сама уже начинала верить, что другого не заслуживала. Может, я и не говорила, потому что понимала оскорбительный смысл этого прозвища. Первое, о чем я спросила доктора Тафта, когда пришла к нему на прием вместе с Карлом, так это о том, действительно ли я «тормоз».
В тот вечер Карл и Роза усадили меня и сказали, что это неправда, но даже если у меня и есть проблемы в развитии, это не имеет никакого значения. Я такая, какая есть. И они все равно меня любят.
Вот уже много лет меня никто так не называл.
Очевидно, кто‑то распространял обо мне гадости. Иначе с чего бы вдруг незнакомая девушка стала произносить такое? Мне не хотелось думать, что это дело рук Пейдж, ведь она так близка к Райдеру, но больше никто не приходил на ум.
Проглотив вздох, я принялась ковырять свой стейк, поглядывая на Анну и Кейру, которые разглядывали друг у друга браслеты. Золотые и серебряные кольца с подвесками.
Не знаю, может, на меня подействовало то, что я услышала утром, но я заставила себя ворочать языком.
– Они такие… милые.
Анна метнула быстрый взгляд на Джо, а потом улыбнулась мне, пряча удивление.
– Это браслеты «Алекс и Эни». У меня их несколько штук, – сказала она. – Они лучшие.
Джо вытянула руку и потрясла запястьем, на котором болтались три таких браслета.
– Нас Вилма на них подсадила.
Я сосредоточенно отрезала кусочек стейка.
– Вилма?
– Выпускница прошлого года, – пояснила Кейра. – Она была у нас капитаном команды. Теперь чирлидерствует в Университете Западной Вирджинии.
Анна кивнула и схватила с моей тарелки поджаренный ломтик картофеля.
– Готова поспорить, она и там заразила всех любовью к этим браслетам.
Я подвинула к ней свою тарелку, и Анна схватила еще пару ломтиков. Вскоре девчонки заговорили о чем‑то другом, а я мысленно вернулась к риторике. Я не могла вспомнить, какая тема досталась Кейре, но подумала, что, возможно, она тоже захочет потренироваться перед выступлением.
Мои губы приоткрылись, и на языке завертелись слоги и целые слова. Неужели мне хватит смелости выступать с докладом перед ней? Нет, мне ни за что не справиться с волнением. И не подумает ли она, что я с приветом? Возможно. Все кончится тем, что мне придется обедать в библиотеке или еще где‑нибудь. Я струсила.
Вздох.
Я почти расправилась со стейком, надеясь, что он не из мяса кенгуру, когда почувствовала, как кто‑то плюхнулся на свободное место рядом со мной. Я учуяла знакомый землистый аромат и подняла взгляд.
Кейра усмехнулась.
– Привет, Джейден.
– Йо, – кивнул он, усаживаясь боком и упираясь локтем в стол. – Прекрасные дамы, вы выглядели такими одинокими. Я подумал, что стоит подойти и осчастливить вас своим присутствием.
Джо фыркнула.
– Похоже, ты явился в школу прямо из постели.
– Может быть. – Джейден нацелился на мою картошку, ничуть не смущаясь выразительного взгляда Анны. – Спасибо, детка.
– Вы что, знакомы? – Джо показала вилкой на нас с Джейденом.
Прежде чем я успела кивнуть, он закинул руку мне на плечи.
– Это моя bae[25]25
Bae – (англ., сленг ) – сокращенное babe (детка), в переводе с датского – какашка.
[Закрыть].
Я усмехнулась.
– Bae ? – Кейра вздохнула. – Ненавижу это слово. Ты хоть в курсе, что оно означает?
– Какашка, – ответила я, не задумываясь. – В переводе с датского.
Мои глаза расширились. Черт возьми. Я говорила без запинки за обедом! Ни фига себе! Мое изумление осталось незамеченным, но мне до сих пор не верилось. Я сидела за столом и общалась без всяких проблем.
Я определенно заслуживала поощрения в виде сладкого печенья.
Анна хихикнула.
– О боже. Я знаю. Знаю. И все равно, это такое милое слово.
Кейра закатила глаза.
– Глупая, это же в буквальном смысле «дерьмо».
– Мэллори и есть засранка, – рассудил Джейден, опуская руку.
Мои брови полезли на лоб.
– Где твой брат? – спросила Джо. – Я буду его bae.
Джейден фыркнул.
– Зачем? Он же лузер. Посмотри на меня? Я свеж и невинен как дитя. А он уже заплесневелый старик.
Я рассмеялась, перекидывая волосы через плечо, а Джо поморщилась.
– Заплесневелый ? – удивилась она. – Я бы так не сказала про Гектора.
– А зря.
До конца обеда Джейден пикировался с девчонками, открываясь мне… совсем другим. Уморительным. На редкость обаятельным. Я не сомневалась, что через несколько лет из него получится такой же сердцеед, каким, наверное, слыл Гектор. Я так смеялась его шуткам, что, должно быть, заработала немало ранних морщин.
Улыбка не сходила с моего лица, когда я столкнулась с Райдером на лестнице, торопясь в класс риторики. За сегодняшний день мы встретились впервые. Снова в линялой футболке и потертых джинсах, слегка растрепанный, он выглядел так, словно проспал весь предыдущий урок.
Ленивая усмешка тронула его губы.
– А я за тобой.
Невероятно, но моя улыбка стала еще шире, когда он развернулся и пошел рядом.
– Я все думаю о наших занятиях, – сказал Райдер. – Ты все еще хочешь, чтобы я помог тебе?
Нервная дрожь пробежала по моему телу. Конечно, мне хотелось позаниматься с Райдером, но после того, что случилось утром, я не думала, что это мудрое решение. Я глубоко вздохнула.
– Ты не должен этого делать. Я хочу сказать, что… уверена… у тебя есть дела поважнее.
– Но я хочу тебе помочь. – Он поймал распахнутую дверь и, нахмурившись, придержал ее для меня. – Если бы не хотел, то и не предлагал бы.
Я шагнула вперед, мучительно выдавливая из себя слова.
– Я знаю, но…
– Я хочу помочь тебе с заданием, – повторил Райдер без всяких колебаний, и все во мне затрепетало. – Почему ты отказываешься? – Он помолчал. – Не хочешь заниматься со мной?
Взглянув на него, я увидела растерянность в его светло‑карих глазах. Я прикусила губу изнутри. Черт.
– Просто хотела убедиться, что… ты делаешь это не из чувства долга.
Он ухмыльнулся.
– Я свободен в четверг.
В четверг? На этой неделе? Мои глаза расширились. В выходные я уже набросала черновик своего выступления, так что успевала, но четверг… он уже так близко.
– По крайней мере, у тебя будет шанс отрепетировать доклад, прежде чем выступать перед Сантосом на следующей неделе. – Парень подтолкнул меня локтем. – Я могу зайти к тебе после школы.
Четверг меня полностью устраивал, потому что Карл и Роза дежурили в больнице, и вероятность их появления дома казалась минимальной. Или же я могла просто спросить у них разрешения пригласить Райдера, который согласился мне помочь. Я поймала себя на том, что киваю в ответ на его предложение.
Урок риторики начался с того, что нас разбили на четверки для практического занятия, и от волнения я не находила себе места. К счастью, меня определили в группу с Гектором и Райдером. К несчастью, в ней оказалась и Пейдж. Облегчения это не принесло…
Практики как таковой тоже не получилось.
Никто из ребят толком не подготовил свое выступление. Я держала наготове черновик, который так и не пришлось прочитать вслух. Я догадывалась, что Пейдж тоже пришла с домашней заготовкой, но в одной руке она держала мобильник, пряча его на коленях, а ее свободная рука лежала на ноге Райдера. Всякий раз, когда она смотрела в мою сторону, на ее лице сверкала улыбка, что никак не вязалось с утренней сценой.
Пока Гектор что‑то царапал на листке бумаги, я наблюдала за Райдером и Пейдж, но в основном за Райдером, потому что я… просто не могла сдержаться.
Закусив нижнюю губу, он… рисовал . Никакого спичрайтинга и в помине. Я наклонилась к нему. Его брови задумчиво сошлись на переносице. Рука нервно дергалась в такт коротким штрихам пера. В считаные секунды он набросал целую охапку цветов, среди которых выделялись гипсофилы.
– Ты бы лучше работала над своим докладом, а не подглядывала, – сказал Райдер, не отрывая глаз от тетрадки.
Темные глаза Пейдж, сузившись, тотчас обратились ко мне.
Меня обдало жаром.
– Тебе бы тоже следовало работать над докладом, – ухмыльнулся Гектор, кивая на свой листок бумаги, уже порядком исписанный. – И, пожалуйста, не смотри на него, Мэллори. С Пейдж его эго и так взлетело до небес. Помощь ему не требуется.
– Придурок, – пробормотал Райдер себе под нос.
Гектор отвел руку за спину и показал ему средний палец.
– Взаимно.
Я так и не поняла, о чем они.
Пейдж убрала руку с ноги Райдера и поставила локоть на парту, подпирая ладонью подбородок.
– Что, Мэллори, волнуешься перед выступлением на следующей неделе?
Я оцепенела. Полагая, что никто в классе не догадывается о том, что мне сделали поблажку, я ужасно боялась разоблачения.
– Кто ж не волнуется? – спросил Гектор.
Пейдж изящно дернула плечиком, наблюдая за мной.
– Ну, так как?
Райдер поднял голову. Его губы раскрылись, и я знала, что он собирается сказать что‑то, чтобы отвлечь Пейдж, или же ответить на вопрос вместо меня. Я не могла этого допустить, тем более после нашего разговора.
Я заставила себя преодолеть страх.
– Я не… буду выступать… в классе. – Щеки горели, пока я продолжала говорить. – Я должна… сдать свой доклад во время обеда.
– Что? – Она рассмеялась.
Райдер уставился на меня, и удивление сквозило в его взгляде.
От напряжения я расправила плечи.
– Мне… не придется выступать… как всем.
– Серьезно? – Ее глаза расширились, и взгляд заметался между парнями. – По‑моему, это несправедливо.
Сердце ухнуло вниз.
– Кому какое дело? – ответил Гектор, пожимая плечами. – Лично меня это не колышет.
Пейдж откинулась на спинку стула.
– Но это нечестно. Все должны это делать, а она нет? Почему?
– Какая разница, почему? – сказал Райдер, не сводя с меня глаз. – И Гектор прав, никому это не интересно.
Я приготовилась ответить.
Пейдж медленно повернула голову к нему.
– А если бы, скажем, Лоре или Леону привалило такое счастье, ты бы тоже считал, что это нормально?
Райдер бросил на нее взгляд.
– Да. Потому что мне все равно.
– А тут тебе, видимо, не все равно! – выпалила она, и мне захотелось уползти под парту, потому что в ее голосе уже звучали истерические нотки.
– Пейдж, – вздохнул Райдер, качая головой. – Давай не будем.
Она наклонилась и вытянула шею.
– Давай не будем что, Райдер ?
– О, черт, – пробурчал Гектор.
Неожиданно рядом с нами возник мистер Сантос, и мы разом притихли, пока он разглядывал рисунок Райдера. Я напряглась, ожидая, что он рассердится, поскольку Райдер занимался вовсе не его предметом.
Его рассеянная улыбка никуда не исчезла, когда учитель нагнулся, щурясь сквозь очки в проволочной оправе.
– Детали и тени потрясающие. Такое впечатление, что букет сейчас оторвется от листа.
У меня отвисла челюсть.
Румянец вспыхнул на щеках Райдера, когда он опустил авторучку.
– Хотя я не удивлен. – Мистер Сантос положил ладонь на плечо Райдера. – Твои работы всегда на высоте.
Я подняла брови. Сантос и раньше видел, что Райдер рисует на уроках? И почему, черт возьми, он его не наказывал?
Райдер ничего не сказал, когда учитель сжал его плечо.
– Но сейчас попробуй поработать над выступлением, а рисунок потом? Договорились?
– Конечно, – пробормотал Райдер, откладывая авторучку.
Мистер Сантос обратил внимание на мой черновик и пробежал глазами страницу.
– Интересно, – пробормотал он, и я насторожилась. Улыбка сохранилась на его лице, когда он подошел ближе.
Я нервно облизнула нижнюю губу, заставляя себя облечь мысли в слова.
– Я… я… не очень сильна в написании докладов. – Я взяла паузу, чтобы глотнуть воздуха. – Как и… в произнесении.
Есть! Я самостоятельно объяснилась с мистером Сантосом, не прибегая к чьей‑либо помощи. Это придало мне сил, и я даже выпрямила спину.
– Публичное выступление – почти как искусство. В нем все очень субъективно, Мэллори.
Плотно сжав губы, я подняла на него взгляд, понятия не имея, к чему он клонит.
– Но все равно надо пытаться. – Сантос кивнул на мой листок, и я вдруг подумала, что он намекает на мое позорное бегство из класса и последовавший за этим разговор с Карлом и Розой. Тогда я даже не пыталась. – Дело не в том, что сразу все получится, и уж, конечно, не в безупречности, но, если постараться, можно многого добиться. Так же, как в искусстве. Или в жизни, если на то пошло. – Он похлопал меня по плечу. – И, судя по всему, ты стараешься.
Я медленно моргнула.
Сантос повернулся и пошел обратно к доске.
– Ничего себе, – пробормотала Пейдж.
Я посмотрела на Райдера. Его улыбка расползалась медленно, но ямочка на правой щеке уже появилась.
– Глубокие мысли, – пробормотал он.
Я так же медленно кивнула.
– Как… тебе удается… выкрутиться?
– Это талант.
Я прищурилась.
– И откуда… он знает про твои работы?
Гектор фыркнул, отрываясь от своей писанины, и ответил за Райдера.
– Все оттуда же. В десятом классе Райдер, видите ли, решил оформить экстерьер школы Лэндс Хай.
Райдер закатил глаза.
– Размалевал крыльцо и на следующий день угодил в полицию, потому что как последний кретин приперся в школу в той же рубашке, – встряла Пейдж, и ее губы скривились в усмешке, когда наши глаза встретились. Что‑то в ее взгляде подсказывало мне, что она рада возможности показать свою осведомленность, в то время как я многого о нем не знала. – Сантос, наверное, единственный из всей школьной администрации, кто оценил его художества.
Мой взгляд вернулся к Райдеру. Его щеки снова порозовели.
– Да все обошлось, – сказал он, не глядя на меня. – Посчитали как обычное хулиганство. Пришлось отмывать стены, вот это был отстой.
– Хулиганство? – Я в недоумении уставилась на него. – И ты так спокойно об этом говоришь?
Гектор рассмеялся, возвращаясь к своей тетради.
– Хулиганство – это еще цветочки.
Я отказывалась что‑либо понимать.
Прошло мгновение, и я поймала на себе взгляд Райдера. Его улыбка выглядела глуповатой.
– Хорошо. У меня были неприятности, но все обошлось. Сантос на самом деле похлопотал за меня, так что мне не пришлось оплачивать ущерб. Зато заставили все отмывать.
– Бьюсь об заклад, ты еще не знаешь, что Сантос поместил один из рисунков Райдера в городской галерее? – спросил Гектор. – Это было условие, которое поставил Сантос, когда заступился за него. Сказал, что нужно подарить городу какую‑нибудь стоящую работу. Только не на стенах.
У меня снова отвисла челюсть.
– Что?
– Cállate[26]26
Заткнись (исп.).
[Закрыть], братан. – Райдер подался вперед, сурово зыркнув на Гектора. – Серьезно.
Гектор запрокинул голову и рассмеялся.
– Где? – спросила я.
У Пейдж вырвался вздох.
– Да ерунда. Просто граффити на холсте.
– Все равно не ерунда, – парировала я.
Она закатила глаза.
Райдер покачал головой и уткнулся в свой эскиз.
– Это неважно.
Я так не думала.
– Да это же потрясающе.
Что‑то в моем тоне привлекло его внимание, и прошло еще одно долгое мгновение, прежде чем он ответил.
– Это в Сити‑Артс. Во всяком случае, брали туда. Не знаю, висит ли она там до сих пор.
Я загорелась посмотреть его работу, потому что… это казалось невероятным.
Столько всего сохранилось в Райдере со времен нашего детства. Доброта, инстинкт защитника. Но повзрослевший Райдер из новой жизни до сих пор оставался для меня загадкой.
Покачав головой, я сосредоточилась на своем тексте, но ничего не видела. Я думала о том, что сказал Сантос. Смысл его слов постепенно доходил до меня. Жизнь в чем‑то похожа на речь. Это не работа на конечный результат, а, скорее, история попыток.
И я могла бы… с этим согласиться.
– Я голоден, – объявил Гектор, когда прозвенел звонок.
– Хорошо, – ответил Райдер. Я как раз убирала в сумку тетрадь. – Что ты от меня хочешь в связи с этим?
Гектор ухмыльнулся и, обернувшись, подмигнул мне.
– Хочу, чтобы ты пригласил меня куда‑нибудь и накормил.
