Текст книги "Проблема с вечностью"

Автор книги: Дженнифер Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Мэллори. – позвал меня Райдер шепотом.

Я вцепилась в края парты, в то время как мой пульс исполнял собственную версию хаус‑музыки[14]14
  Хаус  (англ . House – дом) – стиль и движение в электронной музыке, созданные танцевальными диск‑жокеями в начале 1980‑х годов в Чикаго и Детройте.


[Закрыть]. У меня перехватило дыхание, когда я скосила глаза в его сторону. Лица Гектора и Пейдж расплывались, как в тумане. Стул заскреб ножками по полу, и мой взгляд последовал за звуком.

Из‑за парты в первых рядах поднимался парень. Как и просили, он повернулся лицом к классу.

– Меня зовут Леон Вашингтон. – На его лице расползалась довольная улыбка. – Я не люблю сыр. И мне нравятся телки в порно.

Класс захихикал, а Сантос осуждающе посмотрел на ученика. Леон плюхнулся на место, и следом поднялась девушка. Дыхание вырывалось у меня резкими толчками. Пейдж сидела в конце первого ряда, Райдер во втором ряду, а я – в конце третьего. Я подсчитала, что передо мной семнадцать стульев, и два из них пустовали.

О боже.

Мой дикий взгляд метнулся к Райдеру. Понимание сквозило в его лице, в напряженной линии челюсти. Он посмотрел на девушку, поднимавшуюся со своего места.

– Я – Лора Кайе. – Она откинула назад длинные каштановые волосы и повернулась к классу. – Я… мм, я люблю ездить с громкой музыкой. И мне не нравится… – Ее щеки вспыхнули. – Мне не нравятся сплетницы и стервы.

Мистер Сантос вздохнул.

Класс разразился смехом.

Лора села с удовлетворенной улыбкой на лице.

Я не исключала того, что меня хватит удар, когда увидела, как встает еще один парень, с красным, как помидор, лицом.

– Мэллори, – шепнул Райдер, и я в панике уставилась на него, помня, что за нами наблюдает Пейдж. – Ты сможешь это сделать, – еле слышно произнес он. – Ты справишься.

Парень удерживал мой взгляд и смотрел на меня так, словно его слова обладали достаточной властью, чтобы убедить меня, но он ошибался. Я не могла это сделать. Ком в горле превратился в настоящий кляп. О боже, да я и звука не смогла бы произнести. Грудь стянуло обручем, дышать стало нечем. Ледяной холод обжигал шею.

Я ничего не могла с собой поделать.

Глава 10

Не помню, как я схватила учебник и затолкала его в сумку. Я вообще не помню, как взяла сумку и поднялась из‑за парты. Я как будто оказалась в темном туннеле, где единственным источником света оставался дверной проем.

Еще одна девушка встала и представилась классу, но я ничего не слышала, подчиняясь только своим ногам. Словно в тумане, я вышла из классной комнаты в тихий коридор. В груди нестерпимо жгло, но я упорно шагала вперед, то и дело переходя на бег, пока не выскочила на улицу. Под нависающими густыми тучами, угрожающими пролиться дождем, я бросилась к своей машине.

О боже, неужели это я? Даже не верилось.

Остановившись у машины, я уронила сумку и наклонилась вперед, упираясь в колени.

Я только что удрала с урока.

Тяжело дыша, я зажмурилась так крепко, что в глазах вспыхнули огоньки. Я такая слабачка и такая тупица.  Все, что от меня требовалось, это встать и назвать свое имя. Сказать, что мне нравится, а что – нет. Это же совсем не трудно, но мой мозг… Он просто разучился работать. Он отключился в момент паники.

– Мэллори?

Я вздрогнула и резко повернулась, едва не рухнув, когда мой взгляд столкнулся с карими глазами. Райдер стоял передо мной, зажав в руке свою потрепанную тетрадку. Как и следовало ожидать, он вышел из класса следом за мной.

Ничего не изменилось.

Новый прилив обиды обжег мои щеки, и я отвернулась, уставившись на пустое футбольное поле. Слезы разочарования подступили к глазам.

– Я сказал, что тебе стало плохо, – произнес парень мгновение спустя. – Никто ничего не заподозрил. Черт, ты же ела в школьной столовке, так что все правдоподобно. Сантос разрешил мне выйти из класса, чтобы проверить, как ты себя чувствуешь. По идее, я должен вернуться, но…

Но он и не думал возвращаться.

Закрыв глаза, я покачала головой. Кожу щипало так, словно полчища злобных огненных муравьев маршировали по моим рукам и спине. Четыре дня в школе – и не выдержала, сбежала. Я совершила то, чего больше всего боялись Роза и Карл. Я сделала именно то…

– Мышь, ты в порядке? – Последовала пауза, и я почувствовала прикосновение его руки.

Мышь.

Но я больше не Мышь.

Я отстранилась и, повернувшись к нему лицом, успела поймать вспышку удивления на его лице. Он опустил руку, пытаясь отыскать мои глаза, а мне всего лишь хотелось… Быть такой, как все.

Черт, но разве это возможно  с такими мозгами, как у меня?

– Ты… тебе не надо было идти за мной, – пробормотала я.

– Почему? – спросил Рейдер, как если бы действительно не догадывался.

– Ну, хотя бы из‑за Пейдж.

– Она все понимает.

Я очень сомневалась в этом, потому что на ее месте я бы не поняла. Ни за что и никогда.

– Тогда… потому что… я больше не твоя проблема.

Парень вздернул подбородок, и его плечи поднялись в глубоком вздохе.

– Я хочу показать тебе кое‑что.

Я нахмурилась.

Он протянул руку и пошевелил пальцами.

– Можно твои ключи от машины?

Я еще больше нахмурилась. Он что же, опять намерен прогулять школу? До конца занятий оставалось не меньше получаса, хотя… Ему наверняка плевать на риторику, а я так уж точно не собиралась возвращаться в класс.

– У меня есть права, – продолжил он, когда я не ответила. – Клянусь. Я умею водить. И не собираюсь угонять твой автомобиль или что‑то там еще.

Мои брови поползли вверх.

– Я… я и не думала, что ты на это способен.

Райдер склонил голову набок. Неужели он решил, что я так плохо о нем думаю? Я полезла в сумку, выудила ключи и отдала их ему. Его длинные пальцы обхватили брелок. Не говоря ни слова, я обогнула машину и плюхнулась на пассажирское сиденье, швырнув сумку назад.

Парень сел за руль, с трудом втискивая свое длинное тело. Усмехаясь, он нагнулся и нажал на рычаг регулировки, подгоняя сиденье под себя. Потом повернул ключ в замке зажигания и задним ходом вырулил со стоянки. Райдер взглянул на меня, ловко лавируя между рядами машин, но ничего не сказал.

Я крепко сжала руки в кулаки, и мысли закружились в голове со скоростью урагана. Мой поступок был безумием по целому ряду причин. Если бы Карл и Роза узнали об этой выходке, как и о визите Райдера прошлым вечером, они бы выпали в осадок.

Но сейчас все это не имело значения.

Меня волновало другое: как я смогу показаться в школе в понедельник? Я откинулась на спинку сиденья, ощущая боль в костяшках пальцев. Я медленно разжала руки.

Выглядывая в окно, я поначалу не поняла, куда направляется Райдер, но вскоре машин на дороге прибавилось, и я сообразила, что мы едем за город по одному из старых шоссе, вечно забитых транспортом.

– Тебе нагорит, если ты не приедешь домой сразу после школы? – спросил он.

Ну, если бы Роза и Карл знали, что я делаю и где нахожусь, меня ждал бы ад , но ведь они не знали.

– Они еще на работе.

– Отлично. – Я взглянула на Райдера, но он смотрел прямо перед собой. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Я собрала волосы и стала закручивать их в жгут.

– Почему ты решил, что мне нагорит из‑за тебя?

Райдер выстрелил в меня взглядом, который я не смогла расшифровать. Мгновение, и он снова сосредоточился на дороге.

– Они знают… ну, твои приемные родители… что мы случайно встретились?

Я кивнула.

– Да, я им рассказала.

Его брови взметнулись, и на лице отразилось изумление.

– А они знают обо мне? Кто я и что?

Я хотела было кивнуть, но заставила себя говорить.

– Знают.

– Всё? – уточнил он.

– Почти всё, – прошептала я.

Парень качнул головой.

– Что они думают обо мне и о том, что мы снова вместе? – Румянец вспыхнул на его щеках. – Я имею в виду, что мы учимся в одной школе?

Поначалу мне показалось странным, что он задает такой вопрос, но потом я догадалась, к чему он клонит. Райдер считал, что Роза и Карл не обрадуются его возвращению в мою жизнь, потому что знают его историю, но он ошибался. Их больше беспокоило то, что он будет напоминать мне о прошлом.

По крайней мере, я надеялась, что причина только в этом.

– Они… просто волнуются за меня… как я впишусь в школьную жизнь, – сказала я, и это было правдой. – Смогу ли я справиться… хотя очевидно, что не смогу.

Мышца дрогнула на его скуле, но, прежде чем я успела что‑то добавить, он произнес:

– Меня зовут Райдер Старк.

Ох.

– Мне нравится работать руками, – продолжил парень, сбавляя скорость и останавливаясь на светофоре. – И мне не нравится сидеть в классе. – Он взглянул на меня сквозь опущенные ресницы. – Может, признание про класс кому‑то не понравится, но вместо этого я мог бы сказать, что не люблю бананы.

– Бананы?

Райдер кивнул с усмешкой.

– Года три назад я обнаружил, что просто ненавижу их.

– Но это всего лишь бананы.

– Плоды дьявола.

У меня вырвался удивленный смешок.

– Глупость какая.

Усмешка переросла в улыбку, и на его щеке появилась ямочка.

– Это правда. Теперь твоя очередь.

Я разгадала его замысел. Парень пытался доказать, что задание по риторике и мне по плечу, но не только. Но к чему заниматься этим сейчас? В классе все по‑другому.

– Мышь? – мягко произнес он, но я покачала головой.

– Ладно, – признал свое поражение Райдер.

Наконец я смогла оставить в покое свои волосы. В салоне машины потемнело, и я выглянула в окно. Мы ехали через тоннель. Вскоре Райдер повернул направо и съехал на небольшую стоянку перед длинным прямоугольным зданием, в котором застекленных окон оказалось меньше, чем тех, что зияли черными дырами.

– Где мы?

Райдер заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности.

– Это старая фабрика. Выглядит пугающе, но здесь безопасно. Обещаю.

Зловещее здание было похоже на декорации сериала об охотниках за привидениями, который я так любила смотреть по телевизору. Кстати. Сериалы про призраков. Я могла бы признаться в классе, что они мне нравятся. Если бы кто‑то другой сказал, что это место безопасное, я бы и носа не высунула из машины, но даже после четырехлетнего перерыва я не перестала доверять Райдеру.

Я открыла дверцу машины и выбралась наружу.

Он присоединился ко мне, убирая ключи к себе в карман. Мы шли по щербатой, заросшей сорняками мостовой. Местами асфальт и вовсе отсутствовал. Я взглянула на небо – тяжелый запах дождя висел в воздухе. Наконец мы подошли к двойным дверям, когда‑то покрашенным в красный цвет.

– Мы не пойдем внутрь. Не сегодня.

Что, будет еще один визит? Странное волнение поселилось у меня в груди. Я отмахнулась от него, втайне радуясь тому, что мы не станем заходить в здание. Прежде всего потому, что мне совсем не хотелось добавлять к прогулу урока на четвертый день пребывания в школе попытку незаконного проникновения.

К тому же я почти не сомневалась в том, что здесь водятся привидения.

Его теплые пальцы отыскали мою руку. Ошеломленная, я старалась не споткнуться, когда Райдер повел меня дальше за угол. Затхлый запах въелся в древние кирпичные стены. Парень молчал, пока мы шли мимо давно забытых мусорных контейнеров. Он свернул налево, и я увидела несколько старых каменных столов для пикника, а потом в поле зрения показалась задняя часть здания.

Я остановилась как вкопанная.

Мои губы приоткрылись в изумлении. Я не знала, куда смотреть; глаза разбегались от буйства красок. Кто‑то превратил дряхлую серую стену в живой калейдоскоп красок. Желтые. Зеленые. Пурпурные. Голубые. Черные. Белые. Обшаривая стену глазами, я увидела гигантские буквы – случайные инициалы и слова на чужом языке. Потом пошли фрески. Я различила фигуры людей и машины. Здания и поезда.

Настоящие картины, выполненные аэрозольной краской. Рядом с ними мои фигурки из мыла выглядели позорно. Талантливо написанные хитросплетения букв и детальная прорисовка лиц, вызывали восхищение. А если еще учесть, что все это было сделано с помощью всего лишь баллончика? Я бы не смогла изобразить такое и кистью, даже если бы моей рукой водил сам Диего Ривера[15]15
  Ривера, Диего  (1886–1957) – мексиканский живописец, художник‑монументалист и график.


[Закрыть].

Я вспомнила красные пятна краски на пальцах Райдера и повернулась к нему. Слегка улыбаясь, он отпустил мою руку, подошел к разрисованной стене и зашагал вдоль нее, пока не остановился перед фигурой мальчика. Обхватив себя руками, я подошла ближе, а парень провел рукой по плечу темноволосого мальчугана. Меня поразила прорисовка деталей, вплоть до рук, засунутых в карманы стареньких джинсов. Белая рубашка выглядела настолько реальной, настолько прозрачной, что казалось, ее вот‑вот сдует с хрупкого тельца. Мальчик смотрел на граффити у него над головой, и выражение его лица проняло меня до кишок.

Безнадежность.

Она сквозила в его светлых каре‑зеленых глазах. Опустошенность проступала в линиях рта, в нахмуренных и чуть приподнятых бровях. Безысходность казалась почти осязаемой. Она висела в воздухе. Я знала этот взгляд. Я видела его. Знала, как он ощущается.

В нем читалось: неужели моя жизнь навсегда останется такой? Неужели будущее окажется таким же, как настоящее?

– Меня пару раз арестовывали за граффити, – сказал Райдер, отступив от стены и засовывая руки в карманы потертых джинсов, совсем как ребенок на стене перед ним. – Но это одно из тех мест, где можно малевать, ничем не рискуя. Здорово прочищает мозги. Я ни о чем не думаю, когда занимаюсь этим.

– Так это… все ты сделал?

– Да.

Ошеломленная, я уставилась на мальчика. Райдер создал портрет с помощью нескольких баллончиков краски? Потрясенная, я медленно покачала головой. Райдер всегда был талантлив. Когда мы росли, он рисовал на любом клочке бумаги, но то, что я увидела сейчас, потрясло меня до глубины души.

Я не могла отвести глаз от этого изображения, какне могла справиться с болью в груди и жгучими слезами, подступившими к горлу. Я знала, что они никогда не прольются. Они никогда не вырывались наружу. Но сейчас, мне хотелось плакать, потому что я знала, что грустный, обреченный мальчик на стене – это Райдер.

– Ты видела Аллею граффити или здание склада? – спросил Райдер, имея в виду места в Балтиморе, где уличным художникам разрешали творить, не опасаясь преследования со стороны городских властей.

Я кивнула.

– Один раз я была на Аллее. – Я с трудом оторвала от него взгляд и снова посмотрела на стену. – Там красиво… как и здесь. Поразительно. Даже не верится, что все это сделал ты.

Райдер дернул плечом.

– Пустяки.

– Невероятно. – Я снова подумала о своих фигурках из мыла и чуть не рассмеялась. – Мне такое… не под силу.

Он склонил голову набок.

– Могу показать, как это делается.

Я еле сдержала смешок. Мне почему‑то казалось, что это равносильно тому, чтобы всучить цветные карандаши и книжку‑раскраску заходящемуся в истерике малышу.

Повернувшись ко мне, он поднял глаза на небо, где сгущались тучи.

– Я имею в виду, если ты хочешь. Есть и другие места, где можно заниматься этим вполне законно.

Я оглянулась на стену и попыталась представить себя за созданием чего‑нибудь столь же впечатляющего. Наверное, апогеем моего творчества стал бы детский рисунок человечка.

– Мне бы не хотелось ничего испортить.

Райдер криво усмехнулся.

– Ты и не испортишь. Обещаю.

Не уверенная в этом, я не ответила, снова возвращаясь к мальчишке на стене. Мне стало интересно, приводил ли парень сюда Пейдж. И тут же отругала себя за глупые мысли. Конечно, приводил. Возможно, они занимались этим – в смысле, теггингом[16]16
  Вид граффити, представляющий собой быстрое нанесение подписи автора на какие либо поверхности, зачастую в общественных местах. Отдельная подпись называется «тег», от англ. tag  – метка.


[Закрыть] – вместе.

– А… Пейдж тоже умеет это? – спросила я, и мои щеки запылали.

– Ты про теггинг? – Усмешка сползла с его губ, и Райдер покачал головой. – Может быть, поначалу ей было интересно. Я имею в виду, она раньше приходила и смотрела, как я работаю, но, честно говоря, не думаю, что ее это увлекает.

Я снова посмотрела на стену.

– Она не будет против… если ты покажешь мне, как это делается?

– Да нет, – прозвучал быстрый ответ. – Почему она должна быть против?

Я не знала, как на это ответить.

– Она понимает, как много ты значишь для меня, Мышь. – Райдер шагнул ближе. – И, я уже говорил тебе, у нее непростой характер. Она нелегко сходится с людьми, но с тобой поладит. Со временем. – Он помолчал. – Для нее не проблема, что мы с тобой общаемся.

Я медленно подняла на него взгляд. Наверное, следовало объяснить ему, что для его девушки это как раз может стать проблемой, и я бы не стала осуждать ее, но пришлось поверить ему на слово. Он знал ее гораздо лучше, чем я, и вчера в классе Пейдж не грубила мне. Она просто обозначила свое место. И я уважала ее за это. В конце концов, мы с Райдером могли бы остаться друзьями – мы ведь всегда дружили. Может быть, со временем она действительно изменит свое отношение ко мне.

По крайней мере, эта часть моей жизни, жизни с новым Райдером, могла бы сложиться удачно.

Я повернулась к расписанной стене. Разумеется, у меня бы не получилось так же здорово, но что я теряю, если попробую? В животе начал бушевать мини‑циклон.

– Ладно.

Ямочка появилась на его щеке, и циклон у меня в животе набрал силу. Наши взгляды столкнулись, и я поспешно отвернулась, чувствуя, что горю. Мне захотелось поправить воротничок его рубашки, но это выглядело бы неловко, и я сдержалась.

– Хочешь вернуться? – спросил Райдер, и, когда я подняла глаза, оказался совсем близко, хотя я даже не слышала его шагов. – Мышь?

Занятия в школе уже закончились, и мне действительно пора было возвращаться домой, но я… я не хотела уезжать. Пока нет. От этого места веяло таким покоем, несмотря на отдаленный гул машин и визг клаксонов. Я покачала головой.

Он задержал на мне взгляд, а потом подошел к каменному столу для пикника и сел. Подумав, я присоединилась к нему. Какое‑то время мы оба молчали, и я как будто проваливалась в кроличью нору. Как часто в прошлом мы сидели вот так, бок о бок?

Мой язык наконец отлепился от нёба.

– Ты не находишь это странным?

– Что? – спросил он, откидываясь назад и упираясь локтями в столешницу. Его ресницы опустились.

– Все это. То, что мы здесь… как будто не прошло столько времени. – Мои щеки как будто окатило теплом. – Это так странно.

Парень помолчал.

– Да, это странно, но в хорошем смысле. Верно?

– Верно, – пробормотала я.

Райдер подтолкнул меня коленом.

– В любом случае, я рад, что мы здесь, чтобы испытать эту странность.

Тепло усилилось, и уголки губ дернулись в слабой улыбке.

– Я тоже. – Он удержал мой взгляд, а потом перевел его на стену с граффити. Я сделала судорожный вздох. Пожалуй, самое время расспросить его о том, как прошли для него эти четыре года. У меня накопилось столько вопросов. – Как давно… ты живешь у бабушки Гектора?

Он нахмурил брови.

– Около трех лет.

– А… до этого?

– В том приюте было не так уж плохо, – ответил парень, вытянув ноги. – Не очень много детей. – Он тихо рассмеялся себе под нос. – Я очень удивился, когда меня отправили жить к миссис Луна. Мне было почти пятнадцать. Какой смысл брать такого взрослого парня?

Я поняла, он хотел сказать, что ему повезло, потому что мало кто хотел взять на воспитание подростка, который всю жизнь скитался по приютам. И впрямь удивительно, что нашелся такой человек.

– Ты доволен… жизнью у миссис Луна?

– Да… – Парень прищурился, сжимая и разжимая пальцы. Капля дождя упала на стол. – Она славная.

Я надеялась услышать продолжение, но Райдер затих, что заставило меня усомниться в его искренности. Я было открыла рот, но он остановил меня взглядом, и невысказанные слова опалили кончик языка.

Его голос прозвучал еле слышно, почти шепотом, когда парень заговорил снова.

– Ты когда‑нибудь… когда‑нибудь думаешь о той ночи?

Мышцы в животе завязались узлом, и я покачала головой. Я не лгала. Я делала все, что в моих силах, чтобы не думать о том кошмаре. Разве что прошлой ночью мой мозг решил напомнить о нем.

– А ты? – прошептала я, не смея взглянуть на него.

– Иногда. – Последовала пауза, и он потер руками грубую ткань джинсов. – Иногда я вспоминаю другие ночи… ну, ты знаешь, когда этот козел напивался вместе со своими дружками.

Каждая клеточка моего тела напряглась, и я застыла, потому что знала, о каких других ночах он говорит.

– И я тешу себя надеждой, что каждый из них, включая Генри, уже покойник. – Парень невесело рассмеялся. – Я ужасный человек, да?

– Нет! – тотчас ответила я. – Ты не ужасный человек. – У меня пересохло во рту, стоило мне мысленно вернуться в те ночи, когда в дом Генри приходили его приятели. Некоторые смотрели на меня так, как не должен смотреть на маленькую девочку ни один мужчина. Кое‑кто точно так же смотрел на Райдера – а были и те, кто приходил ради  него. Многие покусились бы и на меня, если бы не Райдер. – Они когда‑нибудь?..

Райдер покачал головой.

– Нет. Я всегда бегал слишком быстро, а они всегда были слишком пьяны. Мне повезло.

Можно сказать и так.

– Нам пора, – произнес он, вскакивая на ноги, когда еще одна капля дождя упала на потрескавшийся асфальт. – Сейчас ливанет.

Я тоже поднялась и нехотя последовала за ним к машине. Когда Райдер сел в «хонду» и захлопнул дверцу, я обернулась и уставилась на кирпичную стену. Граффити могло изображать буквы, яркий цветок, женское лицо или маленького мальчика с устремленным в небо взглядом, в котором нет надежды на лучшее завтра, но за каждым произведением искусства стояла своя история. Каждый рисунок говорил без слов. И, хотя я годами пыталась делать то же самое, картиной на стене я не стала.

– Меня зовут Мэллори… Додж. – Я сделала глубокий вдох, обращаясь в пустоту. – Я люблю… я люблю читать. И мне не нравится… какая я.