Текст книги "Страж ( ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

–

Мы полагали, что Сет будет осведомлен о твоем нахождении к настоящему моменту, – тихо произнес Маркус. – Яне эксперт, когда дело касается всей это связи Аполлионов, но Сет был способен чувствовать что переживала ты еще до твоего Пробуждения. Именно так мы смогли найти тебя в Гатлинберге когда ты... когда ты ...

Когда я ушла в поисках своей мамы, после того как она стала демоном. Я могла ощутить несколько взглядов на себе, особенно, взгляд серебристых глаз.

–

Да.

–

Означает ли это, что он мог чувствовать именно то, что чувствовала ты, когда сражалась с Аресом? – спросилАйден, и его голос был обманчиво спокойным. Это так же было известно, как затишье перед апокалиптической бурей.

–

Ты на самом деле желаешь услышать ответ на это?

–

Да.

Взглянув на него, я пожалела об этом. Айден выглядел так, словно уже знал ответ и был готов кое-кого убить, и этим кое-кем был Сет.

–

Да.

Айден громко выругался. Его брат вскочил на ноги и подошел к нему, говоря ему что-то настолько тихо и быстро, что я не смогла расслышать. Руки Айдена сжались по его бокам, привлекая моё внимание к его разбитым кулакам.

Я хотела подойти к нему, но, казалось, будто я приросла к полу, рядом с местом, где на черной кушетке сидела Оливия. Я желала, чтобы мои ноги начали двигаться в его направлении, но ничего не произошло. Расстройство и нерешительность разлились во мне, подавляя оцепенение, и моя ярость начала зашкаливать.

Мой взгляд сцепился со взглядом Айдена, и незримое ужасное ощущение одурманило мою грудь. Я жаждела побежать к нему, но холодный первобытный страх о том, что надо убегать от него прочь, был столь же мощным. – Алекс, – прошептала Оливия.

Я посмотрела на неё и обнаружила, что её глаза были широко распахнуты в тревоге. Вообще-то, все пристально на меня смотрели с точно такими же выражениями лиц. Что за...? Я опустила взгляд.

Ох – мои ноги не касались пола.

Моё сердце споткнулось и упало. Закрыв глаза, я заставила себя опуститься вниз. Облегчение накрыло меня, когда мои сникерсы коснулись ковра.

–

Извините, – сказала я, прокладывая небольшую дистанцию между мной и всеми остальными в комнате. – Я не планировала этого. Я, если быть честной, даже не уверена как это произошло.

–

Всё нормально, – заверила Лаадан с робкой улыбкой на губах.

С широко раскрытыми глазами Дикон стоял рядом с Айденом.

–

Если твоя голова начнет вращаться ...

–

Заткнись, Дикон, – прорычал Айден.

Он скривил лицо, но хранил молчание, и я действительно чувствовала себя словно была не от мира сего.

Я помнила каково это было, когда защитные барьеры между мной и Сетом опустились. Так много ярости прожигало насквозь нашу связь. Сет был эпически зол, но я не была уверена было ли причиной этого то, что делал Арес или было нечто большее, чем это. Связь передала ему всё: всю боль и отчаяние, которое я ощущала, когда Арес взял дело в свои руки. И когда я хотела умереть, вместо того, чтобы вынести ещё хоть одну секунду душераздирающей боли, Сет вкусил вкус этой горькой, гнилой эмоции.

Как мог он быть согласен с этим? Действительно ли для него цель оправдывает средства? Я пережила чересчур много в руках Ареса, чтобы надеяться, что Сет изменился. Казалось более правдоподобным, что его злость была больше связана с моим неповиновением Аресу, нежели с чем-то ещё.

Ещё одна случайная мысль возникла в моей голове. Предсказание бабушки Пипери, экстраординарного оракула, выскочило как простуда на губе. Ты убьешь того, кого любишь.

Часть меня действительно любила Сета – того самого до нынешнего мудака, конечно. Он был частью меня. Мы были инь и ян, и Сет во многом мне помогал. Я никогда этого не забуду, но я больше не была настолько ослеплена тем каким ему приходилось быть, чтобы я не смогла разглядеть того, что необходимо было сделать.

Если я не смогу добиться передачи мне силы Убийцы Богов, я убью его.

Или пойду ко дну в попытке.

Но это предсказание не означало, что только мои любимые погибнут от моей руки. Кайн, Страж-полукровка, который помогал Айдену тренировать меня, был обращен моею матерью в целях добраться до меня и умер от руки Сета. Калеб был убит демоном по причине того, что я была такой плаксой из-за Айдена, и мы улизнули без разрешения за едой и напитками, даже зная, что на кампусе могут быть демоны. И моя мама была обращена в демона – её истинная смерть – причиной которой была я. После я убила её. Несмотря на то, что я не могла притязать на симпатию к Леа, я зауважала её намного больше под конец, и её смерть тоже связана со мной.

И еще больше людей, любимых мною, умрёт.

Я скрестила руки, игнорируя то, как мои кости трещали от движения.

–

Моё присутствие делает Университет небезопасным местом.

Айден резко развернулся ко мне, его глаза сощурились до узких щелочек, но прежде чем он начал говорить, вмешался Маркус.

–

Более безапосного места нет, Александрия. Как минимум, здесь у нас есть Стражи и

–

–

Стражи и Охранники ничего не смогут сделать, если Арес найдет способ войти сюда. И давайте уж признаем, чтоесли ни о нём – так мы всё ещё должны беспокоится о Сете.

–

Мы не можем оставаться здесь, – Люк склонился вперед, кладя руки на свои колени. – Но не раньше чем мысплотим войска и ты полностью восстановишься -

–

Я в порядке! – на последнем слове мой голос надломился, позорный детектор лжи.

Люк приподнял бровь.

–

Мне всё равно, – сказала я. – Мне надо уйти.

–

Ты. Никуда. Не. Уйдешь.

Все до одного, находившиеся в комнате, повернулись к Айдену, включая меня. Его слова повисли в воздухе, и вызов сочился из всех пор.

–

Я должна, – ответила я.

–

Нет, – сказал он, вышагивая вперёд, его мощные мускулы играли под черной рубашкой. Черная рубашка Стража,и боги, он был Стражем до мозга костей в данный момент. – Мы уже обсуждали это. Все из нас знают о рисках, Алекс.

Вызов принят.

–

Но это было до того, как Арес спустил всю эту божественную хрень на нас.

Его глаза окрасились разъярённым оттенком серебра, пока он поедал меня взглядом.

–

Ничего не изменилось.

–

Изменилось всё.

–

Формальности, может быть, но ничего больше.

Я ошеломлённо уставилась на него.

–

Одно дело, когда мы думали, что это был Гефест или Гермес, но не Арес. На случай если ты не помнишь, он грёбанный -

–

Я знаю кто он, – сквозь стиснутые зубы прошипел Айден.

–

Дети, – предостерёг Маркус.

Мы обоюдно послали ему убийственные взгляды.

Маркус проигнорировал это.

–

Айден прав, Алекс.

Конечно же, он занял сторону Айдена.

–

Мы все знаем во что мы ввязываемся, – он жестом указал на своё избитое лицо. – Поверь мне, мы все понимаем,и как мы и говорили ранее, мы все вовлечены во всё это.

–

А что насчет них? – я предельно ясно помнила, когда каждый встал и заявил, что они поддерживают меня. И кэтому моменту один из них уже был мертв. Я махнула рукой на заднюю часть комнаты. – Что насчет каждой личности в Университете – студентов, и всех тех людей, кто прибыл сюда в поисках безопасности, которая была им однажды предложена? Они готовы пойти на такой риск?

Страж, стоявший рядом с молодым парнишкой, тот кто был вместе с Домиником в тот день, когда прибыли мы, выступил вперед и сказал:

–

Если позволите, я бы высказался?

Айден наградил его взглядом, от которого бы мудрый человек побежал прочь.

Очевидно, этот Страж не привык убегать. С другой стороны, никто из них никогда не убегал.

–

Как твоё имя? – спросила Диана.

–

Валериан, – ответил он, и я прикинула, что ему было под тридцать. Конечно же, полукровка.

–

Как корень? – поинтересовался Дикон.

Люк закатил глаза.

Мужчина кивнул.

–

Большинство людей зовут меня Вал.

–

Что ты хотел сказать, Вал? – Диана снова заговорила.

–

Каждый, кто присутствует здесь, был затронут тем, что происходит. Я не могу назвать ни одну личность, кто непотерял друга или любимого. Не говоря уже о потери нашего Декана и наших друзей, во время атаки Ареса. Я не могу говорить за каждого, но ты обнаружишь, что подавляющая часть тех, кто находится здесь, жаждят сделать всё что угодно, чтобы положить конец этому.

Тогда они все были идотами.

Я покачала головой, в то время как обернулась. Никто из Стражей или Охранников, находящихся здесь, не мог противостоять Сету, не говоря уже о том, богам лишь известно, что еще может выкинуть Арес в наш адрес.

Айден овладел моею рукою в прочном, но нежном захвате, как будто, даже негодуя, он беспокоился о том, что моё тело всё ещё исцелялось.

–

Перестань быть такой упрямой, Алекс.

–

Ты здесь единственный, кто упрямится, – парировала я, и попыталась высвободить свою руку, но Айденудерживал меня, предупреждение сверкало в его глазах. – Я пытаюсь защитить их.

–

Я знаю, – его голос утратил долю резкости. – И это единственная причина почему я не перекинул тебя черезплечо и не запер тебя в какой-нибудь из комнат.

Я прищурила глаза.

–

Хотела бы я посмотреть на твои попытки.

–

Это вызов? – спросил он.

Кто-то в задней части основной зоны прочистил горло.

–

Правильно ли я понимаю, что у этих двоих было своего рода прошлое?

Дикон подавился от смеха, когда он плюхнулся на софу.

–

Это будет конструктивно.

Взгляд Айден скользнул к брату, и он сделал длинный, хороший, глубокий вдох.

–

Вау, – Дикон локтём ткнул в бок Люка. – Это было бы неловко, если бы не было таким занимательным. Это какнаблюдать за нашими родителями -

–

Заткнись, Дикон, – одновременно в унисон рявкнули мы с Айденом.

–

Видишь! – ухмыльнулся Дикон. – Они как морковка с горошинкой.

Люк медленно к нему повернулся.

–

Ты только что процитировал "Форест Гамп"?

Он пожал плечами.

–

Может и так.

И вот так просто, немного напряжения покинуло Айдена... как и меня. Он выпустил мою руку, но был подобен липучке "Велкро" на моем бедре.

–

Иногда я волнуюсь за тебя, Дикон, – сказал он, его губы приподнялись в однобокой улыбке.

–

Я не тот, о ком тебе стоит волноваться, – Дикон вздернул подбородком в мою сторону. – Маленькая мисс "ЯДолжна Быть Мученицей" единственная здесь, кем ты должен заниматься.

Я сгримасничала, но все до одного в комнате, даже кучка Стражей в задней части комнаты, смотрели в изумлении на меня с непреклонным выражением на лицах. Никакими иными способами не убедить их. Я поняла, что не смогу покинуть это место в одиночку, и мне действительно этого не хотелось. По правде говоря, мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу с Аресом или Сетом будучи одной, пугала меня до чёртиков.

И мне потребуется армия – по-настоящему большая. Хотелось бы надеяться, что Страж, державший речь, был прав в том, что подавляющее большинство людей, находящихся здесь, хотели оказать сопротивление, поскольку мы будем в них нуждаться.

Медленно выдохнув, я подняла взгляд на Айдена.

–

Ладно.

–

Что ладно? – подстёгивал он.

Он действительно собирался заставить меня это произнести.

–

Я останусь.

–

И?

Боги милостивые...

–

И я принимаю помощь каждого и всё такое.

–

Хорошо, – он наклонился, быстро чмокнув меня в щеку. – Ты, наконец, увидела луч света.

Я зарделась и затем прямо-таки стала красной, как свёкла, когда половина собравшихся в комнате – полукровки настолько непривыкшие видеть чистокровного и полукровку вместе – уставились на нас с широко открытыми ртами. Даже если они и предполагали, что между нами что-то было, видеть доказательство этого было шокирующим.

Во время затишья в беседе, я уловила чуток информации о том, что было в новостях. Полномасштабная война развернулась на Ближнем Востоке. Целые города были стёрты с лица земли. Одна из сторон конфликта получила доступ к ядерному оружию и грозилась применить его. ООН призывало к мировой интервенции, и США, и Англия посылали тысячи солдат за границу.

У меня было очень дурное предчувствие насчет этого.

–

Это Арес, – сказал Солос, впервые заговорив с тех самых пор, как всё это собрание единомышленников началось.

Я повернулась к нему и это послужило мне напоминанием, что мои шрамы не идут ни в какое сравнение с рваной отметкой, выстилавшейся на его красивом лице.

–

Мы в этом абсолютно уверены?

Маркус кивнул.

–

Его присутствие в мире смертных вызывает рознь, особенно, когда он не скрывает своё истинное лицо.

–

И мы видели кое-что очень ин-те-ресное по телевизору вчера, – добавил Дикон.

–

Ага, – вторил Люк. – Один из военачальников наступающей армии щеголял в очень модной нарукавной повязке,с изображением греческого щита на ней. Я не имею понятия что надеется получить Арес, начав войну.

Для меня это представлялось очевидным.

–

Не просто... любит войну. Он подпитывается ею, точно также как боги обычно подпитывали веру смертных в себя. И если развернется огромная война, это разделит большую часть мира, он сможет внезапно атаковать и подчинить себе человеческий род.

–

Совершенно верно, – тихо произнесла Диана. – Любовь Ареса к войне и розни хорошо известны. Он становитсясильнее во времена великих расприй.

–

Это именно то, в чем мы нуждаемся, – Айден сложил руки. – Становящийся сильнее Арес.

Отстранившись на несколько шагов, я прислонилась к столу для игры в настольный хоккей. Было сложно увидеть такой стол и не подумать о Калебе.

–

Арес хочет править. Он считает, что настало время богам вернуть себе мир смертных, как свой собственный, и я не буду удивлена, если есть другие боги, которые в этом его поддерживают, – а именно Гермес, но кроме Маркуса с Айденом, никто не знал, что Гермес помогал Сету связаться со мной.

Последовал цикл мастерски применяемых слов на четыре буквы от тех, кто стоял позади, от тех, кто привнес улыбку на моё лицо в определённый момент в прошлом.

–

Ну, как минимум, мы знаем чего хочет Арес. Он жаждет войны, – сказал Айден, обращаясь к присутствующим вкомнате как лидер, каковым он и был, и кем я, столь очевидно, не совсем научилась быть. – И мы собираемся предоставить ему такую возможность.

Глава 3

Как группа, мы решили провести встречу послезавтра для всех на территории университетского городка, кто желал присоединиться к тому, что Дикон назвал "Армия Устрашения". Диана и Маркус, которые, видимо, взяли на себя ежедневное управление университетским городком, после смерти декана, выбрали Колизей Совета в качестве места встречи. Все двенадцать членов Совета Университета, плюс несколько из других мест, были в городке, и Диана поклялась, что с ними не будет никаких проблем при использовании нами Колизея, который считался одним из самых священных зданий университетского городка.

Мне с трудом в это верилось.

Но был еще день до набора в А.У. или разработки стратегии сражения. Этот день был днем мертвых, которые получили достойные похороны.

После окончания встречи, я быстро смоталась с общей территории и направилась наружу, нуждаясь в глотке свежего воздуха. Кислород в моих легких чувствовался испорченным, мой мозг был в дырах. Когда гнев прошел, все что осталось это тупая боль в моем исцеляющемся теле и странное онемение в сердце.

Наступала ночь, и хотя была середина мая, холодный воздух прошелся по моим щекам, я была благодарна за рубашку с длинными рукавами, которую откопал Айден.

Я шагала мимо главного здания и посмотрела вверх, вдыхая глоток свежего воздуха, я хорошо рассмотрела верхний этаж. Окно, выходящее во двор было заколочено. Мой взгляд упал ниже по мрамору. Оно было взломано.

Вздрогнув, я поспешила вокруг фасада из кованого железа, отделяющего двор от пешеходных дорожек. Также как на Божественном Острове, цветы и деревья со всего мира произрастали здесь, несмотря на климат. Чистый аромат роз и сладкий запах пионов смешивался с более тяжелыми ароматами винограда и оливковых деревьев.

Остановившись перед входом, я посмотрела на мраморную копию Зевса. С его вьющимися волосами и бородой он походил скорее на человека-гору, чем на всемогущего Бога, которым являлся.

Не мог он пойти, в какой-то момент, и дать оплеуху Аресу, и прекратить все это? Уверена, Зевс мог обойти Сета и убрать Люциана. И если бы Зевс сделал это, что еще оставалось бы Сету кроме как иметь дело с...и мной.

Дальше по двору сверкала статуя Аполлона, освещаемая маленьким фонарем у ее основания. Его лицо было повернуто к небу.

– Где ты? – спросила я.

Когда Аполлон раскрыл свое прикрытие в виде Леона, он больше не мог оставаться в мире смертных на длительное время, не ослабевая. Мне стало интересно, если с Аресом дело обстояло также, значит он зависал на Олимпе с другими Богами или у него была тайная нора где-нибудь?

Повернув от статуи, я стала спускаться вниз по тропинке, потому что она не была похожа на кусок скалы, который собирался отвечать на мои вопросы. Пройдя мимо нескольких зданий по-меньше, похожих на миниатюрные греческие храмы, я обогнула здание Совета. Бюсты дюжины Олимпа были вырезаны на четырех сторонах здания, напоминавшего древний храм. Как всегда, доля страха образовалась в моем животе и я поспешила дальше.

Здания Совета никогда не давали мне хороших воспоминаний.

За зданием Совета я оглянулась. Общежитие поднималось в небо за главными зданиями. Университет был как отдельный город, но кроме патрулирующей охраны, я до сих пор все еще не видела студентов.

Возможно, хорошо, что они держали студентов в их комнатах. Меньше всего нам нужна кучка чистокровных бегающих в безумии и кормящих истерию.

Боги, я звучала как старый пердун.

Я чувствовала себя как старый пердун.

Я дошла до конца дорожки, мраморные стены передо мной поднимались в ночь. Точки света, расположенные через каждые несколько футов проливали свет на территорию всего Университетского городка. В тени двадцатифутового уродства окружающего Университет, охрана и Стражи были размещены там, где участки стены имели повреждения.

Я села на скамейку и вытянула ноги, работая исцеляющимися мускулами и тканями, пока наблюдала за людьми.

Даже оттуда, где я сидела, я могла сказать, что все они были полукровками. Черт, каждый из них, но я ничего не могла поделать, я думала о моем отце. Я уже потеряла надежду, что он был здесь, потому, что Лаадан нашла бы его. Он все еще мог быть в Нью-Йоркском Ковенанте в Катскилсе. Он мог быть, где угодно, или он мог быть мертв.

Потирая руками лицо, я велела себе не думать об этом, но я была так накачана эмоциями Негативной Нэнси, будто завтра не наступит. Или может, я просто была реалистичной Рэчел? Как он мог выжить? Как это Арес не смог узнать, что в Катскилсе был мой отец? Уверена, он обязательно использовал бы моего отца против меня, если бы мог.

Чтобы он выбрал для своей жизни, если бы у него был выбор стать кем-то другим, кроме Стража, Охранника или слуги? Чтобы выбрал любой из этих людей под стеной? Они хотя бы думали об этом?

У меня был момент в моей жизни, когда я жила среди смертных, прежде, чем я узнала кто я и даже не слышала это глупое пророчество. Я хотела работать в зоопарке. Не самое мое большое стремление к чему-то в жизни, но я любила животных и потому, что все существа могут контролироваться насилием – как чистокровные даймоны поэтому я никогда не имела питомца. Несколько раз я была в зоопарке, работающие там, казалось, наслаждались своей работой, и я так хотела. Я хотела быть счастливой от того, что я собиралась делать в моей жизни. Я привыкла думать, что став Стражем, я воплотила бы все, что нужно.

Самое смешное, когда я жила в мире смертных, я всегда хотела вернуться в Ковенант и быть среди своих. Сейчас я не уверена, что хочу быть Стражем, если останусь в живых.

Посмотрев вниз, я положила руки на мой живот как беременная женщина. Шнур гудел в нем, постоянно открытое соединение. Я закрыла глаза и сосредоточилась, как я делала ночью, прежде чем встретиться лицом к лицу с Аресом. Боги знают, я, возможно, выглядела такой идиоткой сейчас, как и то, что я сделала тогда.

"Сет?"

Ответа не было – ничего на другом конце. Как-будто шнур уходил в пространство и просто заканчивался.

По гравию зашуршали шаги, мне не нужно было оглядываться, я знала, кто это был.

Айден следовал за мной все время.

Шаги остановились рядом со скамейкой.

–

Я не собираюсь сбегать, – сказала я, я и не планировала это.

Последовало молчание. – Я знаю.

Несколько мгновений спустя, он обошел вокруг скамейки и сел рядом со мной, положив руки на бедра. Никто из нас ничего не говорил, казалось, вечность. Он первым нарушил тишину.

–

Прости, что кричал на тебя после твоего возвращения.

Я подавилась смехом и скользнула к нему взглядом.

–

Нет. Ты не должен.

Уголок его губ поднялся, но это была не настоящая улыбка, которая показывала ямочки. Я ни разу такой не видела с тех пор, как проснулась сегодня днем.

–

Хорошо, – признал он.

–

Я не извиняюсь за то, что сказал, я извиняюсь за то, что повысил голос.

–

Все нормально.

–

Я хочу, чтобы ты прекратила это говорить.

Я встала слишком быстро и мои колени отозвались резкими всплесками боли.

–

Но все в порядке.

Я была спиной к нему, но чувствовала хмурость в его голосе.

–

Ничего не в порядке, Алекс. Я уверен, мир рушится вокруг нас. Все в порядке для того, что не в порядке.

Я поставила одну ногу перед другой, будто шла по перекладине, но мое равновесие еще не исцелилось, и через три шага, я была как пьяная, хотя раньше делала это легко.

–

Это не значит, что ты слабая, если ты признаешь тот факт, что ты сейчас, как пьяная.

Я все еще стояла.

–

Это не очень мотивирующая речь.

Айден сухо рассмеялся.

–

Это не значит, что это так. Просто выглядит реалистично.

–

Я думаю этого мне хватало в последнее время.

Он тяжело вздохнул.

–

Ты не можешь быть в порядке в связи с тем, что с тобой случилось, Алекс. Никто не ожидает этого от тебя. Черт, я уверен в этом.

Медленно развернувшись, я приготовилась сказать ему, что это последнее, о чем я хотела разговаривать, но это было не то, что я сказала.

–

Со мной не все в порядке в связи с этим, тогда предположительно, что со мной?

Он посмотрел мне в глаза.

–

Гнев.

О, во мне было много чего.

–

Ты можешь быть расстроенной – напуганной – и ты даже можешь испытывать приступы ярости из-за такойнесправедливости, потому как это и было предвзято по отношению к тебе. Очень многое из того, что произошло с тобой, ты не заслужила, особенно это. Ничего справедливого в этом не было, и ты вполне можешь позволить себе испытывать подобные эмоции.

–

Я позволяю.

Вроде как. Странным было то, что этого было недостаточно. Как крышку на бутылке чуть открутили, чтобы впустить немного воздуха.

Выражение грусти появилось на его лице и он покачал головой.

–

Нет, не позволяешь. Ты должна отпустить это, Алекс, или это будет разлагать тебя изнутри.

Моя грудь резко поднялась.Я уже сгнила внутри. – Я пытаюсь.

–

Я знаю.

Айден наклонился вперед, его глаза не оставляли меня.

–

Прости, что сомневался в тебе в утром.

–

Айден -

Он поднял руку.

–

Выслушай меня, хорошо? Последнее, что тебе было нужно, когда ты очнулась после всего этого, чтобы я так реагировал на тебя. Я знаю, что это не помогло тебе.

Это не было пением хора, романтическим воссоединением, но я тоже понимала.

–

Мои глаза...

–

Это не достаточно хорошая причина, чтобы я так реагировал.

–

Это не так уж важно, Айден, но я тебя прощаю.

Айден смотрел на меня достаточно долго и затем снова сел. Его взгляд блуждал по моему лицу, а затем срезал замки. Я хотела спрятаться. – Иди сюда, – сказал он мягко.

Холод просачивался в мою грудь и я оставалась на месте, но слова вырвались из меня, как-будто моим ртом завладела внутренняя Алекс.

–

Я выгляжу как Франкенштейн.

–

Ты красивая.

–

Я выгляжу как Франкенштейн с красивой-отчисленной-из школы стрижкой.

Наши глаза встретились снова.

–

Ты никогда не была для меня красивее, чем сейчас.

–

Тебе нужно проверить свои глаза.

Он улыбнулся.

–

А тебе нужно проверить голову.

Я прикусила губу.

–

Иди сюда, – сказал он снова, поднимая руки.

На этот раз я не думала об онемении и холоде в моей груди. Я отпустила их и направила мои ноги вперед. Через три неуверенных шага мои пальцы сплелись с его.

Айден притянул меня на колени, усаживая меня напротив его груди так, что я могла слышать грохот его сердца в груди. Он обнял меня, удерживая на месте. Его дыхание дрожало, и Боги, я любила, когда он так меня держал.

Его губы скользнули по моему лбу. – Agapi mou.

Я улыбнулась ему в грудь, и в темноте, я почти могла притвориться, что все нормально. В данный момент, мне это было нужно. Правда нужно.

*

Как только солнце показало гребень из-за горизонта, тысячи студентов, сотни сотрудников, и тех, кто искал убежища собрались на кладбище, расположенном за общежитием, неподалеку от крепостной стены вокруг задней части Ковенанта.

Кладбище было большое, как на Божественном Острове. Статуи Богов наблюдали за массивными мавзолеями и могилами и везде цвели гиацинты. Для меня, эти цветы всегда служили напоминанием, что может случиться, если ты любимчик Бога.

Мне стало интересно, назовут ли в мою честь цветы однажды. Александрии не плохо звучит для этого. Надеюсь они будут красивые, как густой всплеск ярко красных цветов и не похожих на те, что растут сквозь асфальт.

В смерти полукровки и чистокровные были равны, и как однажды сказала моя мама, это единственное время, когда две расы отдыхают бок о бок. Но среди живых все по-прежнему было разделение, даже сейчас, когда было лучшее время, чтобы чистокровные и полукровки объединились.

Чистокровные заняли центральное место, расположенное в передней части погребальных костров. Казалось, это не важно, что только одно из обернутых льном тел принадлежит к чистокровным и остальные три к полукровкам. Ритуал и закон гласил, что чистокровные занимают места в первом ряду, так они и сделали. Позади чистокровных членов Совета, студентами, чистокровных Охранников и Стражей, стояли полукровки. Я знала, что они едва могли видеть костры или слышать мемориальную речь Дианы и других министров.

Наша группа стояла в стороне, слева от общей массы, там, но отдельно. Мы последовали за мрачным шествием по Университетскому городку прямо перед рассветом, и восемь из нас двигались как общая группа, но в стороне, как-будто мы все согласились без слов, что мы часть этого, в мире не разделеном по классовой принадлежности.

Казалось бы, большинство глаз будет обращено вперед на похороны, но нет. Много людей смотрели на нашу группу, особенно на Айдена и меня. Некоторые из них смотрели открыто враждебно. Другие с отвращением. Эти взгляды шли от чистокровных. Полукровки же выглядели ошарашенными и смотрели с благоговеньем.

Рука Айдена сжала мою.

Я посмотрела на него, и он слегка мне улыбнулся. Он никак не мог не знать, что половина собравшихся глазеют на нас, но он все равно держал меня за руку. Я думаю, он знал, что мне нужно это соединение.

Было забавно как все поменялось. До того, как все случилось. Когда Сет находился среди большого количества полукровок, на него смотрели с изумлением.

На меня смотрели, потому что я держалась за руки с чистокровным. Как все испорчено?

Оглядывая толпу, я поймала взгляд чистокровного студента. Чистокровный выглядел как полукровка, но всем нам Богами дана способность, позволяющая определить разницу между ними. Он смотрел на нас так, будто хотел вырвать мою руку у Айдена затем потратить весь остаток дня, объясняя почему мы не должны держаться за руки.

Я прищурилась, глядя на него, затем подняла свободную руки и почесала переносицу...моим средним пальцем.

Голова чистокровного дернулась вперед. Некоторое время назад, меня бы избили за это, но я была Аполлионом, так что я сомневалась, что он будет болтать. Если честно, было много других проблем, чем озорство между полукровкой и чистокровным.

Сжав крепче руку Айдена, я перевела взгляд на костры. Слова, сказанные на древнегреческом, в первый раз были понятны мной и их не нужно было переводить. Я понимала язык, слова были мощными, молитвы и похвалы были достойными для умерших от руки Ареса, но чего-то не хватало. Не то, чтобы Диана или министр сказали что-то не так. Сначала я не поняла, но потом я разобралась.

Что-то пропустили...это было внутри меня.

Сказанное что-то значило и я чувствовала мрачную пелену, повисшую над Университетским городком. Факелы были помещены у подножия костров, я даже подумала о Леа, которая заслуживала таких похорон, вместо наспех вырытой могилы в центре чего-то. Моя грудь болела за нее и всех, кто скорбел.

Я скорбела.

Но пока я испытывала все эти вещи, на самом деле я их не чувствовала. Резкий приступ горя, чувство, которое мне было так знакомо за прошедший год, притупилось. Когда оранжевые языки пламени вспыхнули в воздухе и накрыли тела, словно одеяло, я не отвела глаза, как я обычно делала. Чувство окончательно приглушилось. Это был комок холода глубоко в груди, острые осколки льда в моих венах и каждый наполненный страхом, сверкал как пламя.

Страх и боль, вот те чувства, которые я испытывала – они были настоящими и достаточно осязаемые так, что я могла их почувствовать на вкус. Все остальное притупилось, я была отсоединена от остальных человеческих эмоций, я не понимала почему.

Понимание этого вызвало взрыв страха, который принес долю тревоги, я понимала, что это, как страх и опасение были как две горошины в стручке, это имело смысл, если я чувствовала одно, я могла чувствовать и другое.

Мое сердце колотилось как отбойный молоток, ладони были влажными к тому времени, как закончились похороны и солнце стояло над головой. Толпа начала двигаться назад в сторону Университетского городка. Там был праздник в память о погибших и основная часть группы отправилась туда. Маркус ушел, присоединившись к Лиане. Солос разговаривал с Вэлом, Люк и Дикон шли впереди с Оливией.

Я резко выдохнула и только теперь заметила, как медленно мы шли, было большое расстояние между нами и толпой впереди.

Шнур загудел во мне. Может быть это из-за уровня моей тревоги или еще чего-нибудь, но звуки усилились. Крики птиц были пронзительными. Листья шуршали как тысячи скомканных бумажных листов. Солнце стало ярче, разговоры в толпе стали громче. Боги, давление пришло из ниоткуда, сдавливая мою грудь – святое дерьмо, стало трудно дышать – будто кто-то зажал меня в тиски. Резкое горячее покалывание прокатилось по моей спине и растеклось в голове.

Что-то определенно было не так со мной, и это не была разновидность панической атаки. В голове кружилась повторяясь одна мысль: почему я не чувствую ничего, кроме этого? Где горе? Почему в моей груди пусто и холодно, я не была не сердита, не напугана? Но в последнюю ночь, когда я была в объятиях Айдена, онемение не чувствовалось так плохо, будто крышку открыли еще немного. Я была нормальным очень эмоциональным человеком. В любой день я испытывала сотню различных эмоций, это как пробовать разные сорта мороженого.

Это не было правильно или нормально, это ужасало меня.