Текст книги "Апполион (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

И она была почти полностью обнажена.

Её белое одеяние было тонким и полностью просвечивающимся. Я получила прекрасное представление о размере её бюстгальтера ... если бы он был на ней, которого конечно же не было. Нижнее бельё должно быть было необязательным атрибутом здесь внизу.

Айден пялился. Как и Калеб, хоть тот и выглядел так, словно вполне привык уже наблюдать за всем этим ...

женщина на показ. Проклятье, даже я пялилась.

Она пересекла великолепный холл, её длинные ноги разделяли на пробор шифон её юбки, играя в прятки.

Милостивые боги, я почувствовала как мои щеки начали пылать, но я все равно не могла отвести взгляда. Когда она приблизилась, её абсолютно белые глаза ярко вспыхнули и затем затуманились. Вместо них появилось два ярких, изумрудного цвета глаза.

Стоя рядом со мной, Калеб расслабился, медленная улыбка растягивалась на его красивом лице – лице, по которому я скучала так сильно.

–

Привет, Персефона.

Мои глаза широко распахнулись при взгляде на красивую богиню. Так это и была бесчестная Персефона. Даже если бы я была в команде мальчиков, я смогла бы понять почему Аид так сильно был влюблен в неё, и готов был зайти так далеко, чтобы выкрасть её и принести её в Подземное Царство.

Первый страж, не тот, кто поранил мечом Айдена, поднял голову,

–

Мы задержали их, как вы и распорядились.

"Задержали" было не таким уж теплым и приятным словом.

–

Вы трое выглядите удивленными, – сочные губы Персефоны изогнулись в озорстве. – Это мои личные стражи иони присматривали за вами. Я ожидала вас.

–

Как? – ошеломленно спросила я.

Персефона улыбнулась.

–

Мы с Калебом играем в "Супер Марио на картинге" каждый день, начиная с самого первого дня, и когда он отменил встречу, я поняла, что что-то происходит.

Я медленно перевела взгляд на Калеба.

Он пожал плечами.

–

Это не моя вина, что она наблюдательна.

–

И очень скучаю, когда мой муж на Олимпе. Кабел составляет мне компанию.

Я очень сильно надеялась, что это был лишь платонический тип дружбы, потому что Аид не славился своей всепрощающей натурой.

–

Стражи, вы можете оставить нас теперь, – когда они стали колебаться. Она рассмеялась.

–

Я в порядке. Пожалуйста, покиньте нас и никому об этом не рассказывайте.

Один за одним, они вышли из холла, парень с мечом не отводил глаз от Айдена, словно хотел рассечь ему другую щеку. Айден выдержал его взгляд, до тех пор пока усмешка не появилась на его губах.

Мужчины. Ох.

Как только двери дворца за ними закрылись, Персефона заломила свои руки.

–

Я задала несколько вопросов маленькой нимфе, которая спустилась в Подземное Царство всего лишь несколько дней назад – одной из нимф Аполлона. И не надо быть ученым-климатологом, чтобы понять, что это имеет какоето отношение к его родовой линии.

–

Семи пядей во лбу, – подправил Калеб, когда опустил свой капюшон и снял бейсболку.

Она нахмурилась.

–

В любом случае, я выяснила, что это имело отношение к тебе ... и передо мной стоит выбор. Вызвать своего мужа и он примчится домой, а затем он впадет в панику и станет таким занудой. Или могу выяснить что вам, ребята, надо. Я уверена, это окажется очень интересным.

Айден переместился ближе ко мне, очевидно его застали врасплох, также как и меня. Я взглянула на Калеба и прошептала

–

Мы можем доверять ей?

Калеб кивнул.

–

Она довольно клёвая, и, вообще-то, это довольно сильно облегчает мою работу.

Богиня приподняла изящную бровь.

–

Расскажешь?

–

Мне надо найти Взывающие Воды.

Взывающие Воды? Я никогда не слышала о таком, и судя по выражению лица Айдена, он тоже не слышал.

–

И для чего тебе надо использовать Взывающие Воды? – спросила она, сложив свои узкие руки под грудью,словно ей необходимо было привлечь к ним внимание. – Если ты хочешь увидеть кого-то, Калеб, ты просто попроси.

–

Я знаю, – он обхватил рукой мои плечи, и зияющая червоточина, которая была во мне, с того самого момента,как он погиб, наполнилась. – Но это не для меня. Это для них. Им надо воспользоваться ими.

Персефона хранила молчание некоторое время.

–

Кого они хотят вызвать?

–

Соларис, – ответила я. Неожиданно Взывающие Воды обрели смысл – призывать к себе душу. – Нам надопоговорить с Соларис.

–

Из-за того, что происходит с Первым на поверхности? – спросила она.

Я кивнула.

Её ясный взгляд скользнул к Калебу.

–

И что ты планировал сделать? Тайком провести их, чтобы они смогли воспользоваться Водами?

–

Таков был план.

Богиня покачала головой.

–

Если бы мой муж был дома и вы бы собирались сделать нечто такое неразумное, я не смогла бы остановить его.

Дрожь закружила вниз по моей спине. Последнее чего мне хотелось, так это чтобы Калеб попал в проблему, повлекшую его вечные муки.

–

Я знаю, – ответил Калеб, сжимая моё плечо. – Но они стоят риска, и Соларис возможно может располагатьинформацией как остановить Первого. И это то, чего Аид желает, верно? Это то, чего хотят боги?

–

Большинство из них, – тихо проговорила она, её взгляд скользнул обратно ко мне, и затем к Айдену. – Но не все,судя по всему.

Кое-что пришло мне в голову.

–

Ты знаешь кто из богов – тот, кто помогает Сету и Люциану?

Он ухватила лощёный рыжий локон и накрутила его на свой изящный пальчик.

–

Если бы я знала это, тогда об этом боге уже бы позаботились. Я очень редко бываю на Олимпе и мало интересуюсь политическими взглядами, кто кого раздражает, достаточно сильно, чтобы покончить с миром, как мы знаем на сей раз и происходит.

Айден прочистил горло.

–

Такое случается довольно часто, ведь?

Персефона улыбнулась, и когда она заулыбалась, даже у меня сперло дыхание.

–

Чаще, чем ты можешь себе представить. Мир был на волоске от полного уничтожения несколько раз по той или иной причине. Но сейчас... подобно тому, когда мы столкнулись с Титанами. Это вышло за рамки нескольких красивых слов, которые используются чтобы сгладить осознанное оскорбление, – она испустила кроткий вздох. Но тем не менее, я мало что могу сделать, и если Соларис может быть немного полезной для вас, тогда она окажется немного полезной и для моего мужа. Следуйте за мной.

Когда она грациозно развернулась на своих каблуках, я оказалась чересчур поражена, чтобы начать двигаться первой. Помогающая нам Персефона – это не то, на что я рассчитывала.

Айден улыбнулся.

–

Это хорошо.

–

Чересчур хорошо, – я повернулась к Калебу. – Ты – супер.

–

Я знаю, – он притянул меня к себе и быстро, но крепко обнял. – Скучал по тебе.

Прижавшись ближе к нему, я подавила слезы радости.

–

Я тоже скучала по тебе.

Калеб поцеловал меня в макушку и затем отпрянул.

–

Пошли. Что ж, надо начинать шоу.

Все трое из нас последовали за богиней. Бедный Айден пытался смотреть куда-угодно, но не на неё, но в конечном итоге, он же был парнем. Странно, но я не испытывала ревности – вероятно, это больше развлекало, чем вызывало какие-либо еще эмоции, потому что он усиленно старался держать свои глаза в северном направлении.

Обхватив его руку, я её сдавила. Когда его взгляд переместился на меня, я ухмыльнулась и он одарил меня искривленной улыбкой в качестве извинения.

Пока мы шли по длинному, темному коридору , покрытому черными бархатными коврами, Калеб наблюдал за мной с Айденом со странным выражением на его лице.

–

Что? – поинтересовалась я.

Он покачал головой.

–

Вы , ребята, действительно делаете это – отношения, открыто и все такое?

Рука Айдена сжалась вокруг моей еще более крепко.

–

Мне кажется прямо сейчас у мира есть гораздо большие проблемы, чем влюбленные чистокровный и полукровка.

Моё сердце совершило счастливый танец, услышав последнюю часть предложения. Достаточно слышать, как он произносит это – слово на букву Л – чтобы прогнать прочь все мрачные предзнаменования и ожидания.

Хриплый смешок Персефоны донесся до нас.

–

Это правда? Хотя, они не первые, и не последние.

Глаза Калеба небесно-голубого цвета остановились на Айдене.

–

И ты не собираешься даже попытаться скрыть отношения, когда все устаканится?

Вызов в его тоне заставил меня улыбнуться.

–

Этому не бывать, – сказал ему Айден. – Это будет не просто, но мы найдем способ.

–

Хорошо, – взгляд Калеба ожесточился. – Потому что если ты поступишь с ней плохо, я буду преследовать твоюзадницу до самой смерти.

Я прыснула со смеху, как и Айден, даже несмотря на то, что мы оба понимали, что Калеб говорил серьезно. Выпустив руку Айдена, я обхватила ею Калеба.

–

Этого не потребуется.

Богиня остановилась перед бронзовой дверью. От взмаха её руки она открылась. Хорошо, что она поможет нам выйти, так как у меня не было никакого представления как бы Калеб провернул подобное.

Ощутив порыв холодного воздуха, мы вошли в кольцеобразную камеру. Здесь было так много оружия на стенах боевые топоры, копья, мечи, и пики. Здесь были и ужасающие вещи, такие как головы давно забытых животных, забитых на охоте, и целый раздел, посвященный отрезанным с жертв "конских хвостиков".

Я прочистила горло.

–

Милая ... комната.

–

Это военная комната Аида, – благоговение наполнило тон Айдена. – Проклятье.

–

Оружие принадлежит моему мужу, но .... – Персефона окинула пренебрежительным взглядом военную комнату. Большая часть из этого военные трофеи Ареса, а не моего возлюбленного. У Аида есть склонность к небольшим перепадам настроения в ужасную сторону, но волосы ..., – она указала на отрезанные "конские хвосты", пригвожденные к стене. – Это принадлежит Аресу. Он любит срезать волосы тех, кого он завоевал, и затем выставлять их на всеобщее обозрение. Это беспокоит большинство из других богов, поэтому он хранит их здесь.

Калеб вскинул брови.

–

Милая декоративная черта, полагаю.

Было нечто до жути знакомое в вопросе волос. Дело было не в части того, что были полностью срезаны волосы и повешены на стены, так как, спасибо богам, это было непонятным для меня. Но в этом было нечто, что отложилось у меня в памяти.

–

Вы знаете Ареса, – сказала Персефона, настаивая нам пройти глубже в военную комнату. – Для него, всёвращается вокруг войны и военных трофеев. Общественный порядок практически ослабляет его. Он верит, что никто никогда не должен поворачиваться спиной к войне ..., – она умолкла и изящно пожала плечами. – Он должно быть испытывает трепет сейчас, учитывая что все висит на волоске.

–

Он, вероятно, "словно мальчишка", – сказал Калеб, посылая "какого хрена" взгляд в мою сторону.

Я пожала плечами, но странное ощущение от нахождения здесь, изводило меня. Имела ли ввиду Персефона, что нельзя никогда поворачиваться спиной к самому Аресу, иначе называемый "Мистер Война", или просто к войне как таковой?

–

Пришли, – она остановилась перед мраморным пьедесталом. Демонические лица были выгравированы в мраморечаши, и рубиново-красная вода наполняла её. – Все что вам надо, так это встать перед ней и позвать душу, с которой вы хотите поговорить – любую душу – и они будут призваны сюда.

–

Любую душу? – моё дыхание сперло, когда образ моей матери заполнил мои мысли.

–

Да, но я могу позволить использовать вам это единожды. Поэтому делайте выбор обдуманно, – Персефональстиво засмеялась. – Я чувствую себя, словно нахожусь в "Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега...".

Айден потупил свой взор, его челюсть изогнулась в попытках сдержать ухмылку.

Калеб закатил глаза.

–

"Индиана Джонс и последний крестовый поход".

–

Ох, – она пожала плечами. -Тоже самое.

Мой взгляд погрузился в чашу. Имя моей мамы висело на кончике моего языка, и мне не надо было смотреть на Айдена, чтобы понять, что он думал о своих родителях. Каждый из нас видимо готов был отдать все что угодно, чтобы увидеться с ними, особенно после того, как все плохо прошло с теми душами в портале.

Взгляд Персефоны стал понимающим.

–

Ах, настолько трудно пройти мимо шанса увидеть того кого любишь.

–

Ты бы поняла, – тихо произнес Айден.

Её улыбка медленно спала.

–

Поняла бы. Вероятно, некоторые посчитают меня эгоистичной из-за принятых мною решений и ошибок, к которым они привели.

Вспомнив миф о Персефоне, я покачала головой.

–

Нет. Ты была умна. Ты позаботилась, чтобы ты была у обоих – у Аида и твоей матери.

Если она и ощущала самодовольство из-за того, что в итоге из этого получилось, постоянное разделение на время и сезоны, она не показала этого – удивительно, поскольку боги не были смеренной кучкой людей.

Повернувшись обратно к чаше, она сложила руки перед собой.

–

Время сделать ваш выбор, и затем вы должны будете уйти.

Я посмотрела на Айдена, который кивнул. В его глазах промелькнул намек на грусть, отражая тоже, что как я понимала, было и в моих глазах. Калеб положил руку мне на плечо. Как бы сильно я не хотела увидеть свою маму, как бы сильно я не хотела подарить Айдену шанс увидеть своих родителей, никто из нас не мог быть таким эгоистичным.

Поднявшись на пьедестал к чаше, я стала всматриваться в спокойную красную воду, которая напоминала мне кровь. Вообще, она была густой, как и кровь, и присутствовал едва уловимый металлический запах. Фу.

Секунду спустя я произнесла: – Соларис.

Сначала ничего не произошло, а затем вода покрылась рябью, как будто я слегка подула на неё. Часть меня ожидала, что в чаше появится её лицо, но вода cнова успокоилась. Затем произошел неожиданный надлом энергии, который прополз вверх по стенам и перекатился по полу. Крошечные волоски на моем теле приподнялись и дрожь проложила свой путь сквозь всю меня. Послышался тихий вздох удивления, и я повернулась.

Появилась Соларис.

Глава 26

Ступив в Подземное Царство, я не знала, чего ожидать. То же самое можно было сказать о Солярис. У меня действительно не было догадок, и все же я была ошарашена.

Солярис стояла прямо перед Калебом и она выглядела гораздо лучше, чем я думала. По какой-то причине я ожидала, что она и Первый будут коротать век в Тартаре, но её белоснежное платье было безукоризненно чистым и отглаженным. Длинные кудри цвета платины окружали её тонкие плечи. Она была высокой и стройной и её глаза были похожи на мои – яркого янтарного цвета. Её хрупкие, словно фарфоровые, черты лица напоминали мне нежный экзотический цветок, и я этого не ожидала. Может быть, у меня было адское эго, но я ожидала, что она будет похожа на меня.

Она была полной моей противоположностью.

Солярис оглядела комнату, её светлые брови поднялись, когда она поняла, где находится. Удивление с примесью страха пронеслось на её лице, но когда её глаза нашли меня, в них отразилось понимание. Я почувствовала, что знаю её.

Длинными шагами двинувшись вперед, Солярис остановилась в каком-то футе от меня, её голова обвиняюще наклонилась. Когда она заговорила, её голос был мягок.

–

Ты – Аполлион.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, как она об этом догадалась. – Я одна из них.

Удивление снова промелькнуло на её лице, его быстро сменила скорбь.

–

Вас опять двое?

Я кивнула.

Она взглянула через плечо.

–

Никто из них не он. Я догадываюсь. Один из них мертв. Второй – чистокровный.

Я не обратила внимания на оскорбленный взгляд Калеба.

–

Нет. Первого здесь нет.

Солярис взглянула на меня, её брови сошлись над переносицей.

–

Ты Пробудилась. Я вижу знаки Аполлиона.

–

Ты видишь? – я взглянула вниз, удивившись, увидев, что вся моя видимая кожа испещрена знаками. Я их дажене почувствовала.

–

Как ты можешь быть не с Первым после пробуждения? Ты не мертва.

Пока еще.

–

Это сложно. Поэтому мы пришли поговорить с тобой.

–

О, – её скорбь стала заметнее и ресницы опустились. – Он похож на моего?

Все в комнате, даже Персефона, были сосредоточены на Солярис, но сейчас она, казалось, совершенно этого не замечала. Я сделала вдох и попыталась проглотить внезапно подступивший к горлу комок. Горе, исходившее от Солярис, было осязаемым.

–

Да, – мой голос звучал хрипло. – Он похож на твоего.

Отвернувшись, она обхватила себя руками.

–

Тогда я ничего не могу для тебя сделать.

Я уставилась на неё:

–

Но я еще ни о чем не просила.

–

Если он потерял себя в эфире, в зове акаши, ничего нельзя сделать, – её подбородок опустился, от чего еёволосы упали вперед, закрывая её лицо. – И для тебя тоже ничего нельзя сделать. Я пыталась... но сила все равно перешла.

–

Подожди, – я шагнула вперед, борясь с расстройством, закипавшим во мне. – Я не передала ему свою силу. Онтолько Аполлион. Не Убийца Богов.

Солярис напряглась:

–

Это не возможно.

–

Возможно. Меня не было рядом с ним после Пробуждения. У него пристрастие к эфиру и акаше, но он все ещеАполлион, – я прервалась, глубоко вдыхая. – Мне нужно знать, как остановить передачу.

Она молчала.

–

И я думаю, я уверена, что ты знаешь об этом.

Её голова резко повернулась ко мне.

–

Невозможно. Я заблокировала эти знания, чтобы другие Аполлоны не смогли этого увидеть.

–

Ну... я что-то увидела во время Пробуждения. Ты повернулась к нему, пыталась остановить его. Ты знала как, ноОрден нашел тебя до этого.

Солярис рассмеялась сухим горьким смехом.

–

Вот что вам говорит история?

Я взглянула на богиню, думая, что она знает, но она выглядела такой же растерянной, как и я.

–

Но я видела это...

–

Правда? Пробуждение – это то, что предыдущие Аполлионы позволяют тебе видеть. В минуту своей смерти,когда она придет, ты отдашь свои воспоминания. Какие-то из них будут такими, как ты пожелаешь, а не такими, какими они были на самом деле.

Но... демон их побери. Сет знал об этом?

–

Тогда что случилось?

Её ресницы снова опустились.

–

Когда я впервые встретилась с ним, он был не таким, как в конце. Он был прекрасным, добрым человеком, который оказался Аполлионом, – маленькая, грустная улыбка растянула её губы. – Мы на самом деле не понимали ничего из этого. До нас всегда был только один в поколении. Он даже не понимал, почему он пришел, чтобы найти меня. Это было как будто я его притягивала и я не понимала, что происходит, когда Пробудилась. Эта боль... я думала, что умираю.

Я сморщилась, не в состоянии представить себе, что прохожу через это без Айдена и знания того, что происходит.

–

Но когда мы встретились, это было как будто предначертано судьбой. В течение многих месяцев мы... мыузнавали друг друга. Я не думаю, что даже боги знали, что могло случиться, – её глаза приняли отстраненное выражение, которое не могло скрыть боль, которая все еще не излечилась. – Казалось, он становится сильнее, когда мы вместе, использовал акашу без усилий и не уставал. Но он был более непредсказуем. Никогда со мной, но я знала, что это из-за меня. Был один случай...

Мой желудок опустился и взгляд метнулся к Айдену.

–

Большая группа демонов напала на один из Ковенантов и во время битвы он... подпитывался от меня. Мощь,которую он показал, была невероятной. Совет обеспокоился и тогда... тогда я встретила Оракула.

Ах, Оракул снова наносит удар.

–

Она сказала мне что произойдет. Что он вытянет из меня силу и нападет на Совет. Я не поверила ей, потому чтоэто было бы безумием, – Солярис тихо рассмеялась.– Но она настаивала, что я должна остановить его. Что если я не найду сил убить того, кого люблю больше всего, я должна забрать силу.

У меня перехватило дыхание, и казалось стены закружились.

–

Я никогда не думала, что он будет действовать, но Совет предпринял шаги против нас. Они хотели разделитьнас, и никто из нас, в нашем наивном эгоизме, не мог вынести такой мысли. Мы оставили безопасность Совета и вышли в мир сами по себе, – Солиярис покачала головой. – Они последовали за нами, отправив самых лучших Стражей. Когда они не преуспели, пришел Орден Таната.

Она с трудом сглотнула.

–

Он тогда стал угрожать Совету, и я поняла, что все, что сказал Оракул, сбывается. Она дала мне средства остановить его, но было слишком поздно.

Я прикусила губу.

–

Что он сделал?

Её глаза встретились с моими.

–

Он никогда бы не сделал это, если бы его не опьянила сила, непревзойденная мощь. Но так случилось. Прежде, чем я смогла остановить его, он забрал мою силу. Было мгновение, сразу после того, как он забрал силу, когда он еще не мог пользоваться ей. Как Ахилллесова пята, и Орден напал. Остальное... остальное это история.

Я не знала, что сказать. Скорбь жгла мое горло. Очевидно, что Солярис любила своего Первого, так сильно, что она ни разу не назвала его по имени. Я не могла заставит себя спросить как его звали, чтобы удовлетворить свое любопытство, потому что я знала, что это принесет ей только боль.

–

Я сожалею, – это всё, что я могла сказать.

Солярис кивнула.

–

Что делает твой Первый?

Я рассказала ей обо всем, о разрушениях, о приближающейся войне, о надежде, что мы как-нибудь сможем сделать так, чтобы история не повторилась. Если она удивилась, то она этого не показала. Солярис просто подошла ко мне.

–

Я скрыла это от остальных Аполлионов, – снова сказала Солярис. – Я даже не знаю, как ты это увидела. Можетбыть, это была Судьба?

Боги, хоть один раз Судьба играет на моей стороне. Хорошая перемена. – Может быть.

–

Это проще, чем ты думаешь, – Солярис протянула руку, положив свою холодную ладонь поверх моей. – Тыдолжна повторить порядок, в котором знаки появились на твоем теле. Сначала. – Солярис сжала мою правую руку. “Θάρρος.”

Смелость.

Потом она накрыла своей ладонью мою левую руку.

–

“Ισχύς.”

Сила.

Отпустив мои руки, она положила ладони мне под ребра, над пупком.

–

“απόλυτη εξουσία.”

Абсолютная сила.

Наконец, она вытянула руку и накрыла мой затылок.

–

“αήττητο.”

Неуязвимость.

Воздух покинул мои легкие и Солярис кивнула.

–

Ты должна прижать свою плоть к его и назвать каждый знак его настоящим именем.

–

Подожди, – сказал Айден. – Разве не таким же образом он может забрать силу себе?

Я уже знала, поэтому когда Солярис отступила и повернулась к Айдену, я едва смогла посмотреть на него.

–

Да, – сказала она. – Ей придется сделать это раньше него.

Айден открыл рот, но не произнес ни слова. Мы узнали, как получить силу, и это было кое-что, но это будет почти невозможно.

–

Это все? – спросила она. – Я хочу уйти.

Персефона откашлялась.

–

Я думаю, что да.

На мгновение глаза Солярис встретились с моими и я подумала, что снова увижу её. И скорее, чем ожидаю. Я не знала, откуда взялась эта мысль, брала ли она начало в чем-то реальном, или это просто паранойя.

–

Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила она тихим голосом, чтобы только я могла услышать. – СилаУбийцы Богов перейдет к тебе. И хотя ты возможно и чувствуешь силу и думаешь, что можешь контролировать её, она может захватить и тебя тоже.

Она выглядела так грустно, словно знала эту великую тайну, и вздохнула.

–

И для какой бы цели боги ни искали возможности тебя использовать, когда они это сделают, ты думаешь, они оставят тебя в покое? Как предупредил меня оракул, двоих в одном поколении быть не может.

И потом её уже не было, но её прощальные слова запали глубоко, обернувшись вокруг души и сердца. Её слова не были предупреждением, а больше констатацией факта. Я взглянула на свою левую руку и подувствовала, что мой приговор был подписан задолго до того, как я узнала, кто я.

Я прерывисто выдохнула.

–

Ну, это было депрессивно, – Калеб провел пальцами по волосам. – Если бы я уже не был мертв, я бы захотелпокончить с собой.

–

Без сомнений, – пробормотала Персефона. – Но мертвые люди, не хочу никого обидеть, часто смотрят на всё сплохой стороны.

Калеб пожал плечами:

–

Я не обиделся.

Каждый раз, когда я видела Калеба, он не казался подавленным. Как будто прочитав мои мысли, он улыбнулся и я вспомнила, что он сказал мне, когда я была в лимбе. – Ты сказал, что для него еще есть надежда.

Калеб с важным видом повернулся ко мне, показавшись мне таким живым, что это было больно видеть. Обхватив меня руками, он крепко меня обнял.

–

Всегда есть надежда. Может быть не такая надежда, о которой ты думаешь, но надежда есть.

Я поначалу не поняла, поэтому прижалась к нему крепче, зная, что наше время быстро приближается к концу.

Вдохнув свежий запах Калеба, я поняла, что мне нужно узнать что-то, что возможно разорвет меня на лоскуты.

Отстранившись, я повернулась к Персефоне:

–

Где её Первый?

Прошла целая минута прежде, чем она ответила.

–

Он в Тартаре.

Я прижала пальцы ко рту прежде, чем комок в горле вырвется наружу. Это было не столько из-за судьбы Первого, сколько из-за того, что это означало. Если я преуспею и смогу убить Сета, его судьба будет такой же. И моя тоже.

Я липла к Калебу следующие пятнадцать минут или около того, пока Айден занимал себя разглядыванием оружия, а Персефона подтачивала ногти или что-то в этом роде. Пока мы сидели на полу в военной комнате с коленями, прижатыми друг к другу, Калеб рассказал мне о том, что делает здесь внизу, чтобы провести время, а я рассказала, как сильно Оливия хочет его видеть. Мы не говорили о том, что будет дальше. Я была уверена, что Калеб знал о сумасшествии, которое творится наверху, и никто из нас не хотел портить эти драгоценные минуты.

–

Ты сказала ей то, о чем я просил? – спросил он.

Я кивнула.

–

Она плакала, но, думаю, это были слезы счастья.

Улыбка Калеба была широкой.

–

Я скучаю по ней, но ты можешь оказать мне еще одну услугу?

–

Что угодно, – и я действительно имела это в виду.

–

Не говори Оливии, что видела меня.

Я нахмурилась.

–

Почему? Она бы..

–

Я хочу, чтобы она двигалась дальше, – Калеб взял мои руки в свои и встал, утягивая меня за собой. – Мне нужно,чтобы она продолжала дальше жить, и я думаю, что новости обо мне мешают ей. Я хочу, чтобы она жила и не хочу преследовать каждый её шаг.

Боги, я ненавидела мысль о том, что буду лгать Оливии, но я понимала слова Калеба. Оливия никогда не забудет его, зная, что, в каком-то смысле Калеб в твердом уме и настолько жив, насколько он может быть жив в Подземном Царстве. Как будто он существовал, недоступен, но существовал. Зная это, сможет ли она на самом деле жить дальше?

Поэтому я согласилась. Я обещала сказать всем что нас нашла только Персефона. Даже если Аполлон узнает правду, это не важно, если не узнает Оливия. В каком-то смысле это был его подарок ей.

–

Спасибо, – сказал Калеб и обнял меня еще раз. Отчасти, я хотела остаться с Калебом, потому что он всегда наменя так влиял. Калеб был моей разумной стороной. И больше того, кроме моей матери он был первым человеком, которого я по-настоящему любила.

Калеб всегда будет моим лучшим другом.

–

Пора, – тихо сказала Персефона, и когда я отстранилась и посмотрела на неё, в её взгляде было сочувствие. Бог,который может сочувствовать, казался чем-то ненормальным.

Айден вернулся ко мне, надевая рюкзак на плечи, потом передавая мне оружие, которое сняла с меня стража, и мою колючую мантию. Персефона проплыла к центру военной комнаты и помахала рукой. Появилась черная пустота, совершенно непрозрачная.

–

Врата приведут вас обратно к тем, через которые вы вошли.

–

Спасибо, – сказала я Персефоне.

Она грациозно кивнула.

Пока я прощалась и в последний раз смотрела через плечо, моя грудь сжималась, когда я встречалась с синимисиними глазами Калеба. Я знала, что смерть может остановить множество вещей, но она никогда не сможет разорвать узы дружбы.

Калеб улыбнулся и я слабо улыбнулась в ответ, потом повернулась обратно к пустоте, ожидающей нас. Переплетя свои пальцы с пальцами Айдена, мы ступили сквозь ворота, вооруженные знанием, которое нам было необходимо, но неся груз того, что нам придется добиться невозможного.

Глава 27

Хаммер был там, где мы его оставили, и судя по часам на приборной панели, только три часа прошло – три часа в мире смертных, сорок восемь часов в Подземном мире и жизни Айдена и моей.

Я предложила вести машину назад, но Айден настаивал, что он в порядке, и я знала, что он хочет дать мне поспать. Я знала, что мне следовало сделать это – чтобы избежать связи с Сетом – но это было не честно. Айден был измотан.

Но это было сражение, которое я не выигрывала, так что я устроилась на пассажирском сиденье и попыталась уснуть. Проблема была в то, что мой мозг не отключался. С тех пор, как я стояла в военной комнате, что-то тревожило меня. То, что сказала Персефона, срезанные концы на стене – все это выглядело знакомым, но я не могла понять что и как. И было что-то большее. Напутствие Солярис было тревожащим и оно крутилось в голове.

Чего я никогда не понимала, так это почему Аполлон вернул меня к жизни, когда Сет выступил против Совета. Или почему Артемида не позволила Аиду забрать меня в Подземный мир. Боги – по крайней мере все, кроме одного – опасались передачи силы, если бы это случилось, ничто не остановило бы Сета. Вытащить меня из происходящего до Пробуждения или обезвредить меня, это имело смысл.

Продолжать позволять мне оставаться живой, нет.

Но я вспоминала, что сказала Артемида в магазине, встретившись с Аидом. Пророчество может измениться, и не надо много ума, чтобы понять, если я стану Убийцей Богов, пророчество может измениться.

Беспокойство расцвело у меня в груди. Аполлон и другие знали, что это возможно? Я почувствовала себя тупой, даже спрашивая об этом. Оракулы принадлежали Аполлону, и даже думая, что он не знал всех их видений, часть того, что оракул сказал Солярис была известна Аполлону. Какой смысл Аполлону поддерживать мое путешествие вниз к Солярис.

Часть меня была достаточно наивна, чтобы надеяться, что дело не в этом, и у Аполлона есть объяснения этому. Другая часть была рассудительна и более разумна. Прежде Аполлон говорил, что им нужно остановить бога, который, очевидно, работает с Люцианом. И как они могли его остановить?

Им был нужен Убийца Богов.

Самое неприятное в этой паршивой ситуации, что Люциан контролировал Сета, Бог – кем бы он не был контролировал Люциана, и следовательно, он/она контролировал Сета и всех последователей Люциана. Итак, если бы Сету повезло и он смог бы забрать мою силу, этот Бог контролировал бы Убийцу Богов. Рискованно, Сет всегда мог повернуться против него, но в конце концов, Бог позволивший Сету делать то, что он хочет, я была уверена, он был бы достаточно креативным и нашел бы способ держать его под контролем. Возможно, это означало, держать члена Совета в целости и сохранности.

Мои мышцы рефлекторно напряглись, пока я думала об этом. Ничего не выглядело хорошо. В любом варианте Сетом манипулировали, а он об этом не подозревал. Черт, он отказывался даже думать об этом.

По мере того, как сокращались мили между Канзасом и Иллинойсом, я не могла отделаться от того, что сказала Солярис, что боги используют меня и что это значит. Также я не могла избавиться от ощущения, что знание как мне забрать силу ставило знак на моей судьбе.

Внезапное ощущение руки Айдена на моем колене, заставило обратить мое внимание на него. Его глаза были направлены на темную дорогу.

–

Ты не спишь.

Я улыбнулась и накрыла его руку своей.