Текст книги "Грешные (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9

По пути домой я решила сделать небольшую остановку в доме Брайтон и Марли, что расположился в самом центре Гарден Дистрикт. Поскольку он располагался неподалеку от моей собственной квартиры, больших хлопот это не доставило. Они жили в самом настоящем старинном и роскошном особняке с двумя этажами и четырьмя большими белыми колоннами, поддерживающими широкий фасад и балкон над ним. Жалюзи были выкрашены в традиционный черный цвет, а около месяца назад Марли взбрело в голову выкрасить дверь в светло—голубой, для чего она и наняла подрядчика. Я считала эту идею довольно странной, так как этот цвет сильно напоминал глаза Фейри.

Вся территория была окружена железным кованым забором, а калитка, при ее открытии, издавала такой скрежет, что аж зубы сводило. Дорожка, ведущая к дому, обычно разбитая и напоминавшая старую штукатурку, была уже около года отремонтирована. Я ступила на крыльцо, вздрогнув от неожиданности, когда доски под ногами жалобно заскрипели.

Легкий ветерок раскачивал свисавшие с потолка крыльца громадные папоротники, в то время как я подходила к широкой голубой двери. На секунду я замешкалась, но потом взяла себя в руки и решительно постучала. Я знала, что Марли терпеть не может дверные звонки, поэтому решила, что не буду мучить ее, но когда мне никто не ответил, я все—таки решилась позвонить. На этот раз я опять же услышала только мертвую тишину.

Отойдя от двери, я осмотрелась. Красивая плетеная мебель была расположена хаотично по всему крыльцу, и я знала, что Марли временами переставляет ее, что приводит Брайтон в неописуемый ужас. Предположив, что они могли быть на заднем дворе, я обошла крыльцо и через три шага уже оказалась во внутреннем дворике, поразившем меня своим великолепием.

Фруктовые деревья и цветы начинали расцветать, тем самым наполняя воздух своим волшебным ароматом. Признаться честно, я слегка завидовала Марли, что у нее есть такой сад. Он был настолько потрясающим, что его можно было увидеть в HGTV , но я прекрасно понимала, скольких сил потребовалось Марли и ее дочери, чтобы сад был в таком идеальном состоянии.

Но, к сожалению, это чудесное место оказалось пустым: тут не было ни Марли, выдергивающей сорняки или же подстригающей кусты колибри, ни Брайтон, отдыхающей в одном из уютных кресел с книгой в руках. Даже игривая музыка не доносилась из дома. Здесь абсолютно никого не было.

Черт, ну почему мне так везет? Почему их не оказалось дома именно тогда, когда я решила заскочить в гости?

Мне все же следовало позвонить Брайтон, несмотря на то, что я знала, как она не выносит звонков и жутко бесится, когда не может найти телефон. Но к моему огорчению, другого варианта не было. Поэтому, достав из кармана свой сотовый, я набрала ее номер.

Как и ожидалось, ответа не последовало. После сигнала я оставила голосовое сообщение: «Хэй, Брайтон. Это Айви. Позвони мне, пожалуйста, сразу после того, как прослушаешь это, хорошо? Заранее благодарю».

Сбрасывая вызов, я уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг из—за угла...

Я что, только что увидела... крылья?!

Могу поклясться, что видела трепет крыльев за одним из кустов с ярко—розовыми цветами. Это были не крылья бабочки, да и для птицы они были слишком большими и прозрачными. Повернувшись, я уставилась на куст и потихонечку начала подкрадываться к нему. Остановившись, затаила дыхание. Вот!

За одним из кустов я вновь заметила какое—то движение: это было что—то смуглое с прозрачными крылышками размером с мою руку. Это что же, у них в саду есть брауни? Конечно, это невероятно и, тем не менее, вполне возможно: мне ли не знать. Ведь я точно так же нашла Динь на кладбище. Так отчего их тут не может быть больше? Возможно, даже девочки есть. И Динь теперь подружку себе заведет.

Я сморщила нос. О чем я, черт возьми, думаю? Даже если это девочка—брауни, я все равно не собираюсь забирать ее к себе домой и отдавать на потеху Динь: я же не торговец брауни, в конце то концов.

– Привет? – позвала я мягко. – Я не причиню тебе вреда.

Время шло, а я все так же стояла во дворике и разговаривала с кустом. Решив, что пора положить этому конец, я опустилась на колени и, протянув руку, осторожно раздвинула ветки. Я отодвинула в сторону покрытый листьями стебель и заглянула внутрь.

Но там никого не было.

Отпустив ветки, я со вздохом поднялась на ноги. Какое—бы существо там ни пряталось – брауни, или кто—то еще, не важно – оно уже успело удрать. Я, конечно, еще некоторое время послонялась туда—сюда, но ничего странного больше так и не заметила. Закрыв за собой калитку, я покинула этот восхитительный участок.

Мне было настолько приятно прогуливаться в тени массивных дубовых деревьев, что я не особо торопилась домой. Я все чаще начинала замечать, что постоянно куда—то спешу, но вот только куда и зачем – не понятно. Сегодня я совершенно свободна, ну если не считать того, что должна была позвонить Джо Энн, а дальше, кто знает, может куда—нибудь перекусить заскочим.

Примерно на полпути к своей квартире, я почувствовала, как волна дрожи пробежалась по моей спине и волосы на затылке встали дыбом. Я остановилась на углу, ощущая, как чувство преследования усиливается. Оно было настолько явным, что казалось, будто человек стоит прямо позади меня. Сердце бешено колотилось. Я обернулась, но никого не увидела.

Я стояла посреди улицы как вкопанная и единственное, что меня успокаивало, так это тот факт, что к моей ноге прикреплен кол. Большинство Фейри предпочитает выходить на охоту вечером или ночью, но и днем им выползать на свет божий никто не запрещает. Вот только неизвестно, что за мной следит именно Фейри, так как они не единственные, кого нужно опасаться в этом городе.

Я медленно обернулась по кругу, окидывая взглядом всю улицу. Со всех сторон меня окружали только люди, спешащие по своим делам.

Я продолжила свой путь, немного ускорив темп, но чувство преследования никуда не делось. Это ощущение не покидало меня до тех пор, пока я не прошла половину пути до дома. Оно рассеялось так же быстро, как и появилось, чего нельзя было сказать о моем набирающем силу чувстве беспокойства.

***

Как и в субботу, Рен ждал меня возле «Мамы Лаузи», со скучающим видом вытянувшись вдоль стены. Я прошлась рукой по волосам, убирая непослушные кудри под заколку. Мне было так жарко, что я потела с удвоенной силой и все, чего мне сейчас хотелось – так это содрать с себя джинсы да футболку и ходить полуголой, что, в принципе, все вокруг и делали.

Я весь день представляла собой странный клубок нервозности и непонятного мне волнения, а необъяснимый страх вообще колотился глубоко внутри меня так, будто возомнил себя резиновым шариком, бьющемся о стенки моего сознания. Мне ужасно не хотелось признавать, что причиной этого был Рен, но увидев его, я тут же вспомнила вчерашние слова Вал и сегодняшнее утро.

Жар прильнул к щекам, и я уже была готова развернуться, чтобы скрыться, пока он меня не заметил. Но куда мне было идти? Разве что за переполненную мусорку спрятаться. Сейчас я бы с куда большей радостью сразилась с Фейри, чем встретилась с Реном, и это было ужасно глупо с моей стороны. У меня не было ни единой причины, чтобы чувствовать неловкость рядом с ним. Та—а—ак, успокойся, истеричка! Я расправила плечи и с высоко поднятой головой двинулась вперед по направлению к сувенирному магазину.

Рен повернул голову и, заметив меня, улыбнулся. На его щеках незамедлительно появились две ямочки и он протянул мне руку. Меж его длинных пальцев красовалась темно—синяя, почти фиолетовая, роза на длинном стебле.

Мой взгляд метался от розы к нему и обратно.

– Я ... я не совсем понимаю.

– Это для тебя, – он оттолкнулся от стены и выпрямился в полный рост.

Я посмотрела на него.

– Для меня?

Его глаза засверкали.

– Да.

– Зачем это?

– Милая, если тебе не нравится эта роза, я с удовольствием возьму ее, – послышалось от незнакомой женщины, переходящей дорогу. Она глазела на Рена и дерзко ухмылялась. – И его я бы тоже забрала с собой.

Ремнец на моих щеках стал багровей, а смех той женщины, идущей дальше по улице, затерялся среди воя полицейских сирен неподалеку.

– Я увидел эту розу по дороге сюда, – ... я подумала о его губах возле моего уха.

Мой рот приоткрылся, пока я пялилась на него.

Он опустил розу и наклонился ко мне. Его нос касался моей щеки, когда он проговорил в мое ухо:

– Это та часть разговора, в которой ты принимаешь мою розу.

Полчище мурашек пробежало по моей коже, а пульс готов был взорваться от этого легкого, невинного прикосновения. Я наблюдала за тем, как он медленно отстраняется, и его зеленые глаза буквально обжигали меня. Во рту пересохло, и я взяла розу.

– Спасибо.

Он склонил голову набок.

– Я даже удивлен.

– Почему?

– Ты поблагодарила меня. Не думал, что когда—либо услышу от тебя подобное, – он пожал своим широким плечом. – Я предполагал, что существует большая вероятность того, что эта роза угодит мне прямо в лицо.

Прижимая цветок к своей груди, я гадала, что он вообще думает обо мне, если действительно ожидал такого.

– Видимо, при первой встрече я оставила неизгладимо—потрясающее впечатление.

– Пару первых впечатлений, – игриво поправил он. – Впрочем, я не виню тебя, учитывая сложившиеся обстоятельства.

С невероятной для себя уверенностью, я кивнула и отвернулась в сторону. Приспустив слегка рюкзак, я расстегнула его и осторожно положила розу в передний карман.

– Что же ты носишь в нем? – спросил он. – Такое впечатление, что ты там кирпичи таскаешь.

– Учебники, тетради, – я застегнула рюкзак. – Он не очень тяжелый.

Он подошел ближе, отступая, чтобы пропустить кого—то.

– Учебники? Ты ходишь...

– Айви! – закричал Джером из сувенирного магазина. Его возглас был таким громким, что мне подумалось, что он мог бы заставить окна дрожать. – Тащи свою задницу сюда!

Рен напряженно обернулся, и прищурил глаза. Я вздохнула, забросив рюкзак за спину.

– Скоро вернусь, – сказала я, открывая дверь.

Дверь за мной не закрылась: Рен поймал ее в двух шагах от меня. Посмотрев через плечо, я заметила, что его взгляд был устремлен прямо на раздраженного старика за прилавком. Игривой улыбки не было и в помине, а зеленые глаза стали неожиданно холодными.

Я открыла рот, но Рен оборвал меня на полуслове. Обойдя меня, он уверенно прошел вперед и, положив обе руки на прилавок, притворно рассмеялся, запрокинув голову назад.

– И вот так ты разговариваешь с дамой?

Ох, черт.

Черные брови Джерома взлетели вверх. Его взгляд встретился со взглядом Рена.

– Какого черта ты о себе возомнил?

– Такого, и я считаю, ты мог бы проявить хоть чуточку уважения, – отпарировал тот.

Я нервно мялась на месте между Реном и витриной со всякими вуду—хреновинами, которые пахли как пачули.

– Рен, все нормально.

Его взгляд все еще тщательно буравил Джерома.

– А мне кажется, что это далеко не нормально.

Джером скрестил руки на груди и выпрямился во весь рост, выглядя необычайно сердитым. Я была почти на сто процентов уверенна, что его морщины появились из—за того, что как—то раз он нахмурился и его лицо пожизненно заклинило.

– Тебя никто не спрашивал, мальчишка!

– Все нормально, – я вскинула руку, пытаясь привлечь внимания Рена, который выглядел так, будто хочет схватить старикашку за шкирку, вытащить из—за прилавка и придушить. – Серьезно, все в порядке. Он сам по себе такой вредный, – я глянула на Джерома. – Ничего личного. Просто он со всеми ведет себя как придурок.

– Не со всеми, – сердито ответил тот.

Я послала ему снисходительный взгляд.

– Твоя собака не в счет.

Спустя мгновение, Рен, наконец, посмотрел на меня. Его взгляд перестал быть таким суровым, но и в восторге он от всего этого не был.

– Это его не оправдывает.

– Рен, – пробормотала я.

– Айви, – повторил он.

Джером закатил глаза, но потом вскинул голову.

– Эй, ты! Да—да, ты с острым соусом, – прокричал он. Мы с Реном обернулись, чтобы посмотреть, на кого это он так. Светлокожий мужчина среднего возраста переминался с ноги на ногу. В руках у него были две громадных бутылки Королевского острого вуду—соуса. – Эти бутылки стоят тут не для того, чтоб ты их лапал. Либо покупай их, либо поставь на место.

– Ого! – сказала, я поворачиваясь к Джерому. – Знаешь, я удивлена, что это место все еще приносит какие—то деньги.

Он фыркнул.

– Как будто это должно меня волновать.

Другого ответа я и не ожидала.

– И, все—таки, зачем ты ее сюда позвал? – спросил Рен, складывая руки на груди, в то время как несостоявшийся покупатель поспешил уйти из магазина. – Нам еще многое нужно сделать.

Его взгляд переместился на Рена.

– А ты начинаешь мне нравится, парень.

– Приятно слышать, – пробормотал Рен. – Весьма польщен.

Я прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке.

– За тобой должок, – Джером указал своим корявым пальцем в мою сторону.

Сначала я не могла понять, о чем он вообще, а потом вспомнила какой сегодня день недели и до меня дошло.

– Вот черт! – я положила руки на прилавок. – Прости, ради Бога! Такая дерьмовая неделя выдалась. Я совершенно забыла.

– Забыла о чем? – спросил Рен, переводя взгляд с меня на Джерома.

– Понедельник, – проворчал Джером. – Каждый понедельник вот уже два года, и это первый раз, когда ты забыла.

– Торт, – сказала я Рену, позволяя легкой улыбке коснуться моего лица.

Он удивленно вскинул брови.

– Торт?

– Да, не какой—то там дурацкий тортик! – Джером грохнул руками о прилавок так, что я аж подпрыгнула. – А самый лучший гребаный шоколадный пирог, который я когда—либо ел. И эта девчонка приносила его мне каждый понедельник. Я даже режим свой перестроил, чтобы только поесть этот чертов торт.

Рен, казалось, был совершенно сбит с толку.

– Режим?

– У него диета, – усмехнулась я. – Прости меня. Я его завтра принесу, хорошо?

Джером пробурчал что—то себе под нос.

– Лучше бы тебе не забыть. А сейчас выметайтесь отсюда, чтобы я мог спокойно пиццу заказать.

Проблема заключалась в том, что не я одна об этом забыла.

Выйдя из магазина, мы направились в сторону Джексон—Сквер. Мы прошли где—то половину квартала и тут Рен рассмеялся.

– Что такое? – я уставилась на него.

– Ты умеешь печь? – спросил он, подталкивая мою руку своей. – Ты умеешь печь и расточаешься, готовя самый вкусный в мире шоколадный пирог для этого дряхлого старикашки?

У меня вырвался тихий смешок.

– Эм, ага. Выпечка – это что—то вроде моего хобби, – ладно—ладно, я немного приврала... или много. Единственный торт, который я могла «испечь красовался на витрине кондитерской. А вот Динь в два счета мог выдать наивкуснейший пирог.

– И почему же мне до сих не довелось отведать ни одного пирога?

На мгновение, я задумалась, чтобы сказал один из членов Элиты, узнав, что торты на самом деле печет брауни. Быстро взглянув на него, я опустила руки по швам.

– Дорогой мой, тебе придется узнать меня получше, прежде, чем ты попробуешь мой пирожок .

Рен открыл рот, но сразу же закрыл его и, остановившись, перегородил мне путь. Я резко свернула к остановке, чтобы ненароком не врезаться в него. Парень, который плелся позади нас, сказал в наш адрес пару—тройку ласковых и одарил неравноценным убийственным взглядом. Рен, казалось, не обратил на него ни малейшего внимания.

– Это было приглашение? Потому что я готов узнать тебя в любой возможной форме, если это означает, что я попробую твой "пирожок".

– Приглашение для...? – о, Господи. Мои слова перекрутили вверх тормашками. Мое лицо приобрело цвет зрелого помидора. – Извращенец! – я сильно ударила его в грудь. – Это не то, что я имела в виду.

– Ну, тогда мне должно быть стыдно, – торжественно объявил он.

Я снова толкнула его, на этот раз в руку, а потом, встав напротив него, сказала:

– Ты такой кабель.

Запрокинув голову назад, он рассмеялся громким и глубоким смехом, и несмотря на смущение, на моих губах появилась усмешка. Я не могла ничего с этим поделать. Его смех был таким... заразительным. В мгновение ока он снова оказался возле меня.

– Я действительно хочу попробовать этот пирог, настоящий пирог. Хотя, я бы и от твоего пирожка не отказался бы.

– Если ты, наконец, прекратишь говорить о пирогах, то я, так и быть, обещаю, что принесу тебе один кусочек, – сказала я. – И даже бить тебя не стану.

– Бить? – в его голосе слышалось веселье.

Я кивнула.

– Даже не смотря на то, что ты подарил мне розу.

– Хорошо. Договорились. Больше никаких пирогов, – он молчал, пока мы переходили на Чартерс. – Чем ты вчера занималась?

Я кинула на него свой пронзительный взгляд и чуть не споткнулась. Брайтон так и не перезвонила мне. Честно говоря, я была совсем не удивленна и собиралась снова навестить ее. Но Рену не следовало знать об этом.

Уголок его рта пополз вверх, образуя кривую ухмылку.

– Это обычный вопрос. Хочешь, расскажу тебе, что делал я? Где—то до десяти я спал. Затем я бродил вокруг, немного бесцельно, честно говоря, потом пошел за оладьями. Еще, прошлой ночью я забронировал номер в отеле, в котором мы видели Древнего. Вот что я делал.

Слова неохотно срывались с моего языка:

– У меня ничего особенного, – сказала я через мгновение. – Я встретилась с Вал, и мы пошли в книжный магазин. Затем я пришла домой и стала делать вид, что навожу порядок. Обедала с другом. Это все.

Его взгляд встретился с моим, и я вспомнила неприкрытую печаль на его лице, когда умер тот человек.

– Видишь, как это легко.

Я кивнула, но "легким" это никак не назовешь. Совсем. Как только мы приблизились к Джексон—Скевер, ветер с Миссисипи стал холоднее, играя со струившимися по моей шее локонами.

– Так значит, учебники? – спросил он, меняя тему. – Для чего они тебе?

Наши шаги замедлились, пока я думала, что же ответить. Не то чтобы мои походы в колледж были великой тайной. Я пробежалась пальцами по ограде.

– Я хожу в колледж Лойола, факультет социологии.

Даже не смотря на него, я чувствовала, как его взгляд прожигает во мне дыру.

– Ты и вправду студентка колледжа? И ты все успеваешь?

Кивнув, я бросила взгляд на темно—серые шпили, уходящие в голубое небо.

– Ты планируешь покинуть Орден?

Я рассмеялась.

– Думаю, единственный способ выйти из Ордена, это ногами вперед.

– Это не так, – он повернулся ко мне лицом, а его рука напротив моей так же легла на оградку. Ему еще повезло, что мы на приличном расстоянии от продавцов. – Люди покидали Орден, Айви.

– Я не хочу уходить. Я только хочу ... хочу достичь большего, – мой желудок сжался, и я вдруг пожалела, что наговорила лишнего.

Рен остановился, и наши руки встретились на заграждении.

Я отдернула руку, но сама осталась на месте.

– Знаю, это кажется странным, но я хочу получить от жизни большего.

Его глаза пристально изучали мои.

– Нет, это не странно. Просто необычно.

Наши взгляды на секунду встретились, но затем я посмотрела в сторону, прикусив нижнюю губу. Но когда мои глаза снова вернулись к нему, он все так же не отводил от меня этого своего особенного взгляда: как будто он не мог смотреть сквозь меня, но смог заглянуть прямо внутрь.

– Что? – требовательно спросила я.

– Я кое о чем думал, – его палец очутился на моём. Я посмотрела на наши руки, и мое дыхание остановилось, когда он осторожно начал ласкать мой палец. – Не думаю, что когда—либо встречал кого—то хоть немного похожего на тебя.

– Ты говоришь так, будто это плохо, – я оторвала взгляд от наших рук.

Он улыбнулся.

– Нет, это хорошо. По крайней мере, мне так кажется.

Прозвучало не совсем убедительно.

Убрав руки от моих, он продолжил идти, но в этот раз направился в противоположенную сторону.

– Давай. У нас есть работа.

– Разве прямо сейчас мы не этим занимаемся?

Он оглянулся и посмотрел на меня.

– То, что я ищу, находится не здесь.

– О, правда? – я подстроилась под его сумасшедший темп ходьбы. – Куда мы идем?

– Сюда.

Я от удивления приподняла брови.

– Пиратская аллея?

Рен лишь подмигнул и продолжил идти. Понятия не имея, куда он направляется, я последовала за ним мимо входа в аллею. Мы шли не туда, что вызвало во мне досаду, так как аллея был прекрасна с ее разноцветными зданиями и дверьми.

Мы оказались на Мэдисон Стрит, и я с трудом подавила желание заметить, что мы просто могли прийти сюда, а не обходить через Площадь. Но, опять таки, наша работа очень часто требует того, чтобы слоняться туда—сюда по одной и той же улице всю ночь.

Рен подошел к какому—то уличному ребенку, стоящему возле мотоцикла. Я не знаю, какая у него модель, но он был черным и блестящим и выглядел достаточно быстрым для того, чтобы при падении с него переломать все кости разом.

– Спасибо, приятель, – Рен вручил ребенку пачку денег.

Я уставилась на него, когда мальчик уже убежал прочь.

– Мотоцикл... он твой?

Он кивнул.

– Что за мотоцикл?

Я уставилась на байк, как будто это было огромное двуногое насекомое.

– Некоторые называют его «Дукати», – взяв два шлема, он дерзко выгнул бровь и посмотрел на меня. – Я подготовился сегодня. Один для меня, – он приподнял шлем, – один для тебя.

Я стрельнула в него убийственным взглядом.

– И ты ожидаешь, что я сяду на это?

– Да, – он дал мне черный шлем, и я держала его на расстоянии так, словно у меня в руках была граната. – Слушай, как я уже говорил, у меня есть работа, которая не подразумевает выслеживание нормальных Фейри. Я тут для того, чтобы выяснить, для чего здесь Древние, и остановить их вне зависимости от того, что они задумали. Ты либо едешь со мной, либо нет. Я бы предпочел первый вариант, – он наклонил голову набок, и позднее вечернее солнце скользнуло по его гладкой щеке. – Если ты рядом, то я хотя бы точно знаю, что ты не валяешься неизвестно где мертвой.

Я сильнее сжала шлем, из—за чего он рассмеялся, запрокинув голову назад.

– Я могу постоять за себя.

– Я не сказал, что не можешь. Но даже несмотря на то, что я знаю тебя совсем недолго, прекрасно понимаю, что ты не станешь избегать драки. Ты будешь искать ее, – игривая полуулыбка появилась на его лице, когда он перекинул одну длинную ногу через мотоцикл и сел. – И несмотря на то, что это невероятно сексуально, это также невероятно опасно. И ты должна сопровождать меня, как минимум, до среды. Так что сопровождай меня на моем мотоцикле. Будет весело.

Пялясь на него, я хотела потребовать, чтобы он прекратил быть таким чертовски привлекательным и обаятельным. Было трудно спорить с его логикой, когда он сидел там с сексуальной улыбочкой и чарующими словечками.

– Так ты идешь или нет?

Сделав вздох, я сначала посмотрела на шлем, а потом на Рена.

Медленная улыбка появилась на его губах.

– Хорошо.

Его глаза стали цвета зеленого леса.

– Тогда забирайся.

Ощетинившись на его командный тон, я переложила шлем в одну руку и ударила Рена другой.

Он рассмеялся, и вокруг глаз появились морщинки.

– Не нравишься ты мне, – сказала я.

Он усмехнулся, отклонив голову назад, и посмотрел на меня с пониманием.

– Не ври. Я лучше знаю. Тебе, может, этого и не хочется, но я нравлюсь тебе.

Скрывая тот факт, что он был безошибочно прав, я ухмыльнулась ему.

– Ты сильно ошибаешься.

– Ага, конечно.

Он прикрыл глаза, пряча их за ресницами, и засунул пальцы в петельки на моих джинсах, притягивая меня ближе к себе. Удерживая мотоцикл лишь ногами, он протянул руку и обвил пальцами мой затылок.

Мое дыхание остановилось, а глаза расширились. Я чуть не уронила шлем, когда он притянул мою голову к своей. Слишком шокированная, чтобы сопротивляться, я осознала, что смотрю прямо ему в глаза, а наши губы настолько близки, что я могу почувствовать его теплое дыхание на моих губах. Он не отводил своего взгляда от моего, пока наклонял голову. Его губы коснулись изгиба моей щеки, и мой пульс забился с восторгом и тревогой. Я не хотела, чтобы он целовал меня. Или хотела? Его дыхание щекотало участок кожи под моим ухом, и мышцы внизу моего живота напряглись. Я вздрогнула. Ладно, может я и хотела, чтобы он поцеловал меня.

Губы Рена скользнули по моей щеке, а потом он потерся носом о мой нос.

– Могу поспорить, твои губы самые нежные и самые сладкие из всех, что я пробовал: даже слаще пончиков, на которые ты меня подсадила, – его рука нежно сдавила мой затылок. – Но ты вряд ли поддашься соблазну, вместо этого ты будешь отнекиваться от этих чувств. Будет трудно принять их, и ты отчаянно будешь бороться, но все же оттаешь, пока я буду рядом.

Мои глаза стали размером с блюдца. У меня не было слов. Абсолютно никаких.

– Я нравлюсь тебе, – отпуская меня, он улыбнулся, и это ангельское лицо превратилось в причину моей ненависти. – Ты просто еще не готова признать это.

Все, о чем я могла думать, пока неотрывно смотрела на него – так это о том, какой же он наблюдательный сукин сын.