Текст книги "Замерзшие (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментраут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Я влюблена в него.

Андреа медленно кивнула.

– Тогда чего ты хочешь, Сидни?

Я отбросила на тарелку недоеденный кусок хлеба.

– Я не знаю. Ну, я думала, что он попытается восстановить нашу дружбу.

– Но ты не хочешь просто дружбу.

– Нет.

Она выгнула бровь.

– Но ты так же не хочешь отношений?

Я открыла рот.

Андреа наклонилась вперед:

– Я понимаю, что ты сходишь с ума, и поверь мне – ты имеешь на это полное право. Как долго Кайлер был велосипедом без обучающих задних колес? Ему за многое нужно ответить, потому что его действия причинили тебе боль. И я даже не говорю, что ты должна простить его. Честно, я тебя полностью пойму, если ты не простишь его. Парни иногда ужасно невыносимы, и Кайлер тоже, но... – она постучала пальцами по столу, – но если ты влюблена в него и мысль не прощения его причиняет тебе больше боли, чем о прощении, а он хочет загладить свою вину перед тобой, тогда, Сид, ты будешь полной дурой, если попытаешься избегать это.

Когда я взглянула на свою подругу, мой желудок скрутило тугим узлом. Не прощение Кайлера причинит огромную боль в конце концов, даже если мы останемся только друзьями. Подпитка гнева не принесет ничего, кроме горечи. Но я так же не хочу быть человеком, который так много отдает от себя кому-то, кто не заслуживает этого, и в итоге остается без шансов на целостность.

Я вздохнула, не зная, что сделать или сказать.

– Я не знаю, Андреа. Может, когда пройдет некоторое время, все вернется на круги своя. – Я почувствовала себя сильнее, когда сказала это. Надежда. Может, мы могли бы оставить все в прошлом. Это кажется более вероятным, чем Кайлер, исповедующий вечную любовь ко мне. – Думаю, мы просто посмотрим.

– Ты права. Увидим.

Я выгнула на это бровь.

Андреа облокотилась на спинку дивана, опустив руки на ноги.

– Ну ладно, в общем, надеюсь, ты не возненавидишь меня.

В моей голове разрослось подозрение.

– А почему это я должна тебя возненавидеть?

Она робко взглянула на меня.

– Андреа...

Она закусила губу и съежилась.

– Я пригласила на наш ужин кое-каких гостей.

В желудке все перевернулось.

– Что?

– Ну, я вроде как сказала Таннеру, что мы идем ужинать, и он предположил, что было бы не плохо пригласить и Кайлера, поэтому на самом деле Таннер виноват, а не я.

Все, что я могла сделать в течение нескольких секунд, это тупо смотреть на нее, в то время как одна часть меня начала прыгать и визжать, а другая хотела встать и побежать к двери.

– Ты не сделала это.

– Амм...

– Андреа! – прошептала я.

Она попыталась улыбнуться.

– Я как бы написала им, где мы, и они должны быть тут с минуты на минуту.

Глава 22

Кайлер

– Думаю, это самая худшая твоя идея за последнее время. – Я заглушил мотор и откинулся назад, сжимая в руке ключи, пока не почувствовал, как зазубренные края впились в кожу ладони. – Серьезно.

Таннер фыркнул:

– Я могу придумать целый список самых плохих идей, но эй, ты впервые за два дня в трезвом состоянии. И как раз вовремя, к праздникам.

Опершись головой о подголовник сиденья, я застонал.

– У меня до сих пор ощущение, что кто-то долбит мои виски ножом для колки льда.

– Ты был слишком пьян, – прокомментировал Таннер, готовый открыть дверь машины, – и именно поэтому я думаю, что этот ужин – самая лучшая из всех идей.

Я потер ладонью подбородок, нахмурившись от ощущения щетины. Я не брился с тех пор, как поехал в Сноушу.

– Ага, ты думаешь так только потому, что Сид не тебя люто ненавидит.

Таннер закатил глаза.

– Она не ненавидит тебя люто. Не думаю, что это когда-либо произойдет.

– Ох, это уже произошло. Поверь мне.

– Слушай, я не знаю, что на самом деле произошло между вами двумя, но что-то случилось. И это не конец света. – Таннер открыл пассажирскую дверь, и в салон ворвался поток холодного воздуха. – Поэтому прекрати вести себя как телочка и выходи из машины.

Я бросил на него неодобрительный взгляд, но все-таки вышел. Дойдя до него, я задал ему уже в десятый раз один и тот же вопрос:

– Она же знает, что я приеду, так ведь?

– Ага. – Таннер открыл дверь ресторана, призывая меня войти внутрь. Как только мы прошли мимо хостеса, он виновато посмотрел на меня: – Ладно. Я соврал. Не думаю, что Сид знает.

– Что? – Я резко остановился посреди прохода, отчего в меня чуть не врезался официант.

Я взглянул на Таннера: – Ты что, блядь, издеваешься надо мной?

Таннер сжал рукой мое плечо, отодвигая меня от накрытого круглого стола.

– Нет. Успокойся. Уверен, что теперь она уже знает.

Ему легко говорить «успокойся», у меня было чувство, что я иду на расстрел. Я так долго боролся с желанием позвонить Сид с тех пор, как она уехала из Сноушу. Я не хотел ничего больше, чем услышать ее голос и увидеть ее. И да, мое гребаное тупое сердце колотилось в груди, но Сид показалась чертовски спокойной.

– Ты сволочь, – проворчал я, проведя рукой по волосам. Блин, лучше бы я побрился. И хотя я принял душ, уверен, что от меня до сих пор несет как от бутылки виски. Это дерьмо еще несколько дней будет выходить из моих пор.

Сначала я увидел Андреа, а потом и Сид, и мое сердце колотилось так, будто я пробежал десять километров и вспотел как шлюха в церкви на воскресной мессе. Каким-то образом Таннер оказался впереди меня, доказывая тем самым, что я ползу как какая-то жертва.

Эта сволочь заняла место рядом с Андреа, на чьем лице сверкала самая большая фальшивая улыбка. Конечно же, я хотел сесть рядом с Сидни. Я также хотел прикоснуться к ней, прижать к себе и поцеловать. Было и кое-что другое, что я хотел бы сделать, то, чем я занимался всю прошлую ночь в пьяном угаре, работая руками между своих ног.

Я также был уверен, что она может двинуть мне по яйцам.

Чтобы взять себя в руки, я убедил себя, что лучше всего сейчас вести себя нормально. С этой мыслью я прошагал к столу и посмотрел на Сид.

Сердцебиение пришло в норму, и она подняла взгляд, большие голубые глаза смотрели прямо на меня, и это все равно, что смотреть на Иисуса. Ладно. Может, не как на Иисуса, но меня будто сильно ударили в грудь и я услышал голоса ангелов.

Боже. Черт. Она такая красивая. Не то чтобы я забыл об этом, но после того как между нами произошло то дерьмо, было ощущение, что с того дня, когда я в последний раз видел ее, прошли годы.

Эти глаза... они были удивительно голубого цвета и такие ясные. Потрясающие. Под ними я заметил темные круги, темнее, чем ее кожа. Я хотел стереть их, но мне удалось придержать свои руки. Но потом мой взгляд упал на ее губы, и они слегка раскрылись от ее резкого выдоха. По ее щекам распространился слабый румянец, и я хотел прогнать его своими пальцами, своим ртом, своим языком...

Все уставились на меня.

Откашлявшись, я заставил себя сесть и сложил руки на столе. Я взглянул на Сид:

– Привет.

Ее лицо покрылось темно-красным цветом. Никто, кроме нее, так не краснел.

– Привет.

Напротив меня Таннер выгнул бровь. Андреа начала играть с хлебом, будто она двухлетний ребенок. Все молчали, и Сид так сильно застыла на месте, что я думал, она сейчас расколется пополам.

Вот это да, чертовски неловко. Я должен был уехать.

– Итак, все рады приближающему Рождеству? – прощебетала Андреа.

Таннер взглянул на нее и невозмутимо ответил:

– Я так рад.

Она скептически сузила глаза:

– По тебе не скажешь, что ты рад.

– Ну, мне же не двенадцать, – ответил он, склонив голову набок. – Рождество уже не так интересно, когда ты взрослый.

– Чего? – выдохнула она, широко раскрыв глаза. – Рождество не так интересно, когда ты взрослый?

Он пожал плечами.

– Ты анти-американец, – обвинила она его.

Сид поджала губы.

Таннер выглядел непринужденным.

– Блин, мне просто нравится, что не нужно учиться и можно вкусно поесть.

Андреа покачала головой, отчего ее кудри разлетелись во все стороны.

– А как же подарки?

– Ага, не думаю, что именно в этом заключается празднование Рождества, – прокомментировал он.

Андреа фыркнула.

– Именно в этом и заключается Рождество. Любой, кто говорит иначе, пытается выглядеть остроумным и все такое. Я остаюсь верна себе.

Мой взгляд скользнул к Сид: она посмотрела на меня, и ее брови взметнулись вверх. Наши взгляды пересеклись на мгновение, и всего лишь на это гребаное мгновение все было как раньше. Мы сидели и слушали, как Андреа и Таннер спорят. Нам следовало всегда иметь при себе попкорн, когда они начинают свой спектакль.

Но потом Сид опустила взгляд на свой стакан и начала возиться со своей соломинкой – и это то самое холодное напоминание, что все не как прежде. Сид никогда не была такой тихой, и между нами никогда не было такого напряжения.

Не могу сказать, что пожалел потраченное время на нее, потому что это не так. Мне ненавистно то, как все закончилось. Оглядываясь назад на тех многочисленных женщин, я мечтал, чтоб тогда я удержал свой член в штанах, но Сид никогда не будет одной из них.

Объявился официант и принял заказ на наши напитки и еду. Мы вели светскую беседу, в которой чаще всего учувствовали Андреа и Таннер. Они постоянно поддерживали ее, поэтому в разговоре не возникало неловкой тишины, но сидеть здесь и не разговаривать с Сид было так непривычно.

Облокотившись на спинку стула, я посмотрел на нее. В этот момент она повернулась, и наши взгляды на секунду пересеклись. Я чувствовал себя жалким школьником. Это было так ужасно.

– Твоя губа выглядит уже лучше.

Она заморгала. Я просто тупица.

– Она довольно быстро зажила, – ответила она, снова переводя взгляд на свой стакан. – Осталась небольшая царапина.

Это было приятно услышать.

– Как подбородок?

– Он вообще не болит.

На самом деле слышать это было облегчением. Даже когда я был в стельку пьян, я продолжал беспокоиться о ней.

– Твои костяшки до сих не зажили, – сказала она, заставив меня поднять взгляд.

Наши взгляды снова пересеклись, и некоторое время мы неотрывно смотрели друг на друга.

– Что?

– Костяшки, – повторила она тихим голосом и потянулась к моей руке, которая лежала на столе. Я задержал дыхание, когда она прошлась пальцами по моим костяшкам. Ее прикосновение было почти невесомыми, но я почувствовал его всем своим телом и вздрогнул. Она отдернула руку, бросив взгляд в сторону стола. – Болит?

– Нет, – ответил я хрипло. – Совсем не болит, малыш.

Ее ресницы взметнулись, и она посмотрела на меня так, будто пыталась рассмотреть что-то на моем лице, но потом снова перевела взгляд на стол.

Андреа прокашлялась.

– Ребята, а вы слышали, что говорят о приближении еще одной снежной бури, ближе к новому году?

Таким образом, наш разговор временно перешел на другую тему. Андреа и Таннер сглаживали напряженную тишину случайными разговорами, а мы с Сид едва обменялись несколькими предложениями, пока не прибыла наша еда.

Сид заказала стейк, но разрезав его на маленькие кусочки, водила вилкой по тарелке.

– Ты не голодна?

Она подняла глаза, убрав волосы назад.

– Думаю, съела слишком много хлеба.

Я перевел взгляд на оставшуюся половину булочки и выгнул бровь.

– Не похоже, что ты съела так много.

Ее пальцы сжались вокруг ножа, и мне стало интересно, фантазировала ли она в этот момент о том, чтоб заколоть меня этим ножом.

– Откуда тебе знать, может, это наша вторая или третья булочка.

– Это первая, – объявила Андреа, отвлекаясь от своего увлекательного разговора о разнице между зомби из игры «Ходячие мертвецы» и фильма «28 дней спустя».

Сид бросила в подругу убийственный взгляд, и я спрятал усмешку. Андреа пожала плечами и повернулась обратно к Таннеру:

– Зараженные не такие же, как зомби из «Ходячих мертвецов».

Таннер тряхнул головой.

– А разве есть реальная разница?

Они снова углубились в обсуждение различий, на что я покачал головой. Краем глаза я заметил, как Сид усмехнулась и проткнула вилкой кусочек стейка. Она взглянула на меня.

– Зараженные отличаются, – прошептала она.

На моих губах заиграла улыбка и проникла в самое сердце.

– Верю.

В этот момент она встретилась со мной взглядом, а потом атаковала еще один кусочек мяса, обмакивая его в картофельное пюре.

– Собираешься к бабушке с дедушкой на Рождество? – Было глупо задавать этот вопрос. Она всегда уезжает к ним, но мне хотелось что-нибудь спросить.

Сид кивнула:

– Родители хотят уехать на Сочельник и остаться у них на ночь. А ты?

– В этом году приедет дедушка, хочет устроить нам традиционное Рождественское утро.

– Ничего себе. Он собирается сам приехать из Моргана?

– Ага, – ответил я с гордостью. – Он настоящая развалина, но продолжает бегать как двадцатилетний парень.

– Твой дед очень забавный. Помнишь, как он пытался с помощью крана построить детскую площадку на заднем дворе вашего дома?

Я рассмеялся.

– Ага, мама была этому не очень рада.

– Так же, как и соседи. – По старой привычке, и я знаю, что именно ее привело к этому, она оторвала половину креветки от шампура с шашлычками и положила мне в тарелку. Она даже не понимала, что делает, пока не сделала, но потом нахмурила брови и замолчала.

Я уже упустил момент легкости в нашем разговоре и почувствовал холод арктического ветра.

– Я рассказал маме о ветеринарной школе.

– Что? – Она уронила нож, резко развернувшись в мою сторону. – Рассказал?

Взволнованный тем, что привлек все ее внимание, я проигнорировал Андреа и Таннера, которые в этот момент секунд на пять перестали разговаривать.

– Ага.

– И что? – В ее сияющих сапфирах промелькнуло волнение. – Что она на это ответила?

Напряженный разговор состоялся через пятнадцать минут после моего возвращения из Сноушу. И примерно через пятнадцать минут после этого я начал пить.

– Ну, она была не очень рада этому. Были слезы, но, думаю, теперь она знает, что это то, что я хочу.

– Она плакала? – Сид поморщилась. – О, нет.

Я кивнул.

– Кажется, сейчас ей лучше, но думаю, ей нужно некоторое время, чтоб привыкнуть к этому. – Я откинулся назад и растянул ноги до тех пор, пока не коснулся ее своим бедром. Я сделал это намеренно, но она не отстранилась. Я решил, что это хороший знак. – Я рад, что наконец открыто заявил об этом. На самом деле все благодаря тебе.

– Мне? – пискнула она.

Таннер склонил голову в бок, вскинув брови.

Я должен ответить ей что-нибудь.

– Ты... благодаря тебе у меня появилось мужество сделать это.

Таннер подавился.

Я хотел заехать ему по яйцам, но Сид улыбнулась, улыбнулась так широко и красиво, благодаря чему яйца Таннера остались в безопасности.

– Это здорово, – сказала она. – Я рада за тебя. Честно. Я знаю, что это то, что ты хочешь, и в этом деле ты будешь успешным.

Я почувствовал давление в груди, и мне нужно было многое сказать ей. И именно сейчас было не лучшее для этого время, но мне было просто необходимо что-нибудь сказать, потому что я был в двух секундах от желания наброситься на нее.

– Чем займешься после ужина?

– Ничем, – ответила за нее Андреа. – Она будет занята абсолютно ничем.

Сид медленно повернулась к Андреа, и мне захотелось обнять эту чертову девчонку.

– Итак, значит, ты ничем не будешь занята. – Я не дал Сид возможность что-либо ответить на это. Она повернулась ко мне, и я почувствовал, что в эту минуту все и решится. Если она скажет «нет», тогда я пойму, что все кончено.

Мои мышцы напряглись так, будто я находился на краю обрыва.

– Может, мы...

– Кайлер Квин, – нас прервал льстивый гортанный голос. – Ох же черт, эта ночь будет моей счастливой.

Сидни

Ужин начался с семи кругов ада, но к моменту подачи еды я расслабилась. Но не полностью, потому что сидеть рядом с Кайлером было настоящим испытанием моего самоконтроля. Я разрывалась между желанием забраться к нему на руки и желанием вытолкнуть его из нашей кабинки.

Но как быть с этим его взглядом на меня, будто я единственное, что ему нужно в этой жизни? Я уже начала склоняться в сторону своего желания переползти-к-нему-на-колени, как по мне скользнул, словно змея, женский голос, который заставлял парней мгновенно снять свои трусы.

Я с большой неохотой перевела свой взгляд от темно-карих глаз Кайлера и увидела девушку, которую сразу же узнала. Мне потребовалось несколько минут, чтоб вспомнить, что ее зовут Кори. Мы вместе учились в средней школе. Понятия не имею, чем она занималась все эти годы, но я прекрасно помню, кем она была занята некоторое время в средней школе.

Я прошлась взглядом по ее красному облегающему свитеру. У Кори были сиськи мечты. Она посмотрела на меня и, я знаю, специально проигнорировала мое присутствие. Как будто тот факт, что Кайлер сидит рядом со мной, ничего не значит. В любой другой ситуации я, наверное, даже не обратила бы на это внимания. Во всяком случае, я привыкла к случайным телкам Кайлера, куда бы мы ни пошли. Этот парень любил пускаться в развлечения с девушками, но прямо сейчас, после всего, что случилось?

Андреа что-то пробормотала себе под нос, а Кайлер медленно повернулся.

– Привет, – спокойно поздоровался он. – Как дела, Кори?

Кори резко переложила руку себе на бедро, и ее ярко красные губы расплылись в улыбке.

– У меня все хорошо. Давно не виделись. Я так понимаю, ты будешь дома на Рождество?

– Нет, дрянь, – пробормотала Андреа, и я была уверена, что Кори не расслышала ее.

Таннер сжал губы и неожиданно заинтересовался едой на своей тарелке.

– Ага, некоторое время пробуду дома. – Кайлер положил руку на спинку моего стула. – А потом мы возвращаемся к учебе.

Если «мы» и был каким-то скрытым намеком, то никто его не понял, особенно Кори. Она отбросила за плечо волны своих светлых волос и скрестила руки на груди. Даже мой взгляд скользнул на ее декольте.

– У нас в Шеферде тоже каникулы до пятнадцатого января. Мы должны провести их вместе.

Все происходило так, будто меня вовсе там не было.

– Даже не знаю, – дипломатично ответил Кайлер. – На самом деле я буду очень занят, но рад был встретиться.

Кори заморгала, и ее губы образовали идеальную букву «О». Со мной произошло то же самое. Никогда бы не подумала, что Кайлер отошьет симпатичную девушку. Конечно, возможно, это потому, что я сидела рядом, учитывая нашу недавнюю историю, он вел себя немного более сдержанней, чем обычно.

Я поймала взгляд Андреа и ее ухмылку кошки-которая-съела-всех-канареек-из-клетки и не смогла сдержать собственную ухмылку.

– Ну что ж, позвони мне. Я найду для тебя время, если ты его найдешь для меня. – Кори улыбнулась, но уже не так счастливо, как улыбалась до этого. – Увидимся.

Кайлер кивнул.

После того как Кори куда-то исчезла, за столом повисла тишина, и с моих губ сошла ухмылка. В животе забурчала тревога, и я пожалела о съеденном. Таннер продолжал изучать свою еду, будто собирался провести над ней опыты. Андреа была необычайно тихой, что означало приближение Апокалипсиса, а Кайлер смотрел прямо перед собой, поигрывая желваками. Не знаю точно, что заставило всех вдруг над чем-то задуматься, но я неожиданно для себя поняла, на самом деле поняла, что то, что произошло между нами, затронуло аспекты всех наших жизней.

Даже наших друзей.

Потому что прямо сейчас Таннер и Андреа скорее испытали неловкость или же просто не знали, как реагировать на данную ситуацию. Может, они переживали за меня, или им было неловко из-за Кайлера. Вероятно, они ожидали от меня какую-то реакцию, что я сойду с ума от ревности или сбегу в слезах.

Даже если мы с Кайлером оставим все в прошлом и продолжим дружить, нашим друзьям все равно будет неловко. Понимание всего этого легло тяжелым грузом на мои плечи, и мне сразу захотелось вернуться домой и заползти в свою кровать.

Правда заключалась в том, что независимо от того, что сказала Андреа, или того, во что я хотела верить, Кайлер был не из тех парней, кто свяжет себя обязательствами. И если бы он хотел быть со мной, то позвонил бы или что-нибудь предпринял после того, как я уехала – что-нибудь, кроме как напиваться в стельку. Конечно же, он хотел спасти нашу дружбу. Он был... в этой роли он был хорошим парнем.

Андреа улыбнулась мне и, видимо, почувствовала, как испортилось мое настроение.

– Готова уехать от сюда?

Проигнорировав внимательный взгляд Кайлера, я кивнула. Не думаю, что в этот момент мне хотелось чего-то больше, чем просто свалить отсюда.

Глава 23

Кайлер

Девочки очень быстро ушли, оставив нас с Таннером наедине. Он заказал себе пиво, и если бы я не был за рулем, то заказал бы себе целую бутылку Джим Бима.

– Все прошло просто ослепительно, – сказал я, потирая виски.

Таннер фыркнул.

– Я не думал, что все пройдет так плохо. Ну, когда появилась эта блондинка, это было как минимум неловко, но...

– Это было просто неловко? – Не могу поверить, что к нашему столу подошла Кори. Казалось, мы с Сид придвигались к кое-чему, а потом БАХ – удар из прошлого. Идеально чертовски вовремя. – Уверен, что Сид насладилась этим.

Он глотнул своего пива.

– Чувак, тебе нужно рассказать мне, что между вами произошло, потому что неделю назад Сидни наверно была бы раздражена этим, но в этот раз она никак не отреагировала. Поэтому прекрати это дерьмо и расскажи, что произошло.

Я выгнул бровь.

Таннер пожал плечами.

– Или мне придется довольствоваться девчачьей версией Андреа, в которой ты случайно оказался гигантской задницей. Расскажи мне свою часть истории.

– Я на самом деле гигантская задница.

Он склонил подбородок.

– Выкладывай.

Последнее, что я хотел обсуждать с Таннером, – это проблемы с женским полом, но черт, по поведению Андреа я понял, что она уже все знает. Рано или поздно и он обо всем узнает. Поэтому я рассказал ему только самое основное. Ни за какие гребаные коврижки я не рассказал бы ему обо всех подробностях, только не о Сид, потому что это было бы просто неправильно. Когда я закончил, то все равно не почувствовал себя лучше. Только лишь еще раз убедился, какой задницей был все это время, многолетний опыт Короля Засранцев.

Таннер облокотился на спинку дивана, медленно покачивая головой.

– Думаю, мне нужно еще пиво, чтоб переварить все это.

– Дерьмо. Нам оно нужно обоим. – Я пробежался рукой по волосам. – Итак, да, я облажался. Сильно.

– Ну, люди лажают гораздо сильнее, чем ты, бро. Поверь. – Он наклонился вперед с серьезным выражением лица. – Это дерьмо с Заком чертовски ужасно, но ты не знал, что это могло произойти. Сидни умная девушка. Она переживет.

– Не думаю, что я сам смогу пережить это. – Я замолчал, уставившись на стол. – Но этот мудила причинил ей боль из-за моих поступков в прошлом. Если бы не я, то она никогда бы не прошла через это.

– Но это же не ты причинил ей эту боль.

– А разве есть какая-то разница?

– Да, – решительно возразил Таннер. – Разница огромная. Ты создал эту ситуацию, но ты не мог предугадать, что этот мудила может что-то сделать. Это не твоя вина, бро. Нет.

Я понял, что он имеет в виду, но этого недостаточно, чтобы освободиться от всей своей вины.

– И это не такая уж и большая проблема, – сказал Таннер, глядя мне прямо в глаза. – Ты соврал ей насчет Саши?

– Блядь! – Я поднял руки. – Я не знаю наверняка. В смысле, когда Сид спросила меня о ней, это было до того, как между нами что-либо произошло. Я даже не думал, что Сид относится ко мне не как к другу. Я сказал, что между нами не было ничего такого. И мы не спали. Мы перепихнулись как-то год назад. Я просто не подумал об этом, когда сказал это Сид.

– Хммм, формальности та еще херня. – Таннер допил свое пиво и сузил глаза. – Ты реально думаешь, что Сид по уши влюблена в тебя?

– Нет. Не думаю. Я не могу думать так, потому что...

– Если это не так, то это может разрушить вашу дружбу. Я понял, но черт бы побрал эту девчонку... должно быть, ты столкнулся с серьезным отказом. – Он пожал плечами. – И это все имеет смысл, учитывая, что ты тайно желаешь ее – и это дерьмово.

– Это так заметно?

Таннер рассмеялся.

– Да, чувак, ты заводишься только от того, что кто-то просто смотрит в ее сторону. Черт, да даже если я смотрю на нее слишком долго, ты начинаешь злиться. А когда ты пошел за Нейтом? Это, конечно же, было сделано только из-за преданной «дружбы».

– Заткнись, – прорычал я.

Он ухмыльнулся.

– Так что ты собираешься делать? Будешь вести себя как телка или все исправишь?

– Не понял? – Я тряхнул головой. – Дружище, тебе реально повезло, что ты мне нравишься.

– Тебе реально повезло, что я не веду себя как говнюк. – Он подмигнул, стягивая вниз рукава толстовки, чтоб прикрыть замысловатую татуировку на его руке. – Слушай. Давай серьезно. Ты любишь эту девочку, так?

Впервые жизни я не колебался.

– Да. Я люблю ее, Таннер. – Святое дерьмо, я впервые сказал это вслух. Меня это так потрясло, что даже голос охрип. – Я люблю ее больше всего на свете.

– Так в чем проблема?

Я уставился на него.

– Я более чем уверен, что перечислил все свои проблемы.

– Ты перечислил кучу неудачного дерьма, которое совершил. Все это можно исправить. Ты не совершил ничего непростительного. Никто из вас двоих не умер.

Я не знал, что на это ответить.

– Блядь... – это все, что я смог сказать.

Таннер вздохнул.

– Многие люди готовы убить лишь за шанс быть с тем единственным, кого они любят. Не упусти своего.

Он никогда не рассказывал о своем прошлом, и, кроме странных разговоров между ним и Андреа, он больше ни с кем из девушек по-настоящему не разговаривал. Проскальзывать в их кровать, а потом сваливать? Вот это было в духе Таннера.

– А что насчет тебя? – спросил я.

– Меня? – Он снова рассмеялся. – У меня на это дерьмо аллергия. Любовь? Неет. Все, что я видел, – это плачущие люди и разбитые нахрен жизни. Я не хочу ничего из этого.

От удивления мои брови взлетели вверх.

– Ого. Это... это очень позитивно.

– Да пофиг. Мы говорим не обо мне, и этого не произойдет, а потому сотри со своего лица это выражение.

Я поднял руки.

– Понял-понял.

Таннер склонил голову на бок и натянуто улыбнулся.

– В любом случае, почему ты до сих пор сидишь и разговариваешь тут со мной после всего, что я сказал тебе?

Я на несколько секунд опешил, но потом пожал плечами.

– А кто еще, кроме меня, отвезет твою сварливую задницу домой?

Сидни

Переодевшись в пижаму, я натянула теплый кардиган и спустилась в тапочках вниз. Испытывая чрезвычайную нужду в маминой поддержке, я была разочарована, найдя ее сидящей на диване рядом с папой, разноцветные огоньки от елочной гирлянды поигрывали на их фигурах. Я с трудом подавила желание впихнуться между ними, требуя внимания к себе.

Я направилась в сторону кухни и вынула из шкафа пачку какао. Заварив чашку шоколадного счастья, я поднялась к себе и поставила ее на тумбочку, чтобы немного остыло. Собрав волосы в небрежный пучок, я пошаркала к книжной полке. Мне было необходимо затеряться в хорошей книге, какой-нибудь полной секса и тоски и с обязательным счастливым «и-жили-они-долго-и-счастливо» концом, благодаря чему я полюблю и возненавижу эту книгу одновременно.

Блуждая взглядом по ровным и косым названиям на корешках, мои мысли поплыли в сторону раздражающей территории. Название которой было – Кайлер. Боже. Я не хочу думать о нем. Я не хочу думать о том, как он смотрел на меня, когда я уходила с Андреа, как будто я причиняла этим самым ему боль.

Вытянув старую любимую книгу, я вернулась к кровати и плюхнулась в нее. Отложив в сторону книгу, я взяла свой горячий какао, жалея, что не додумалась закинуть в него немного маршмеллоу.

Я пыталась вникнуть в книгу, но поймала себя на том, что уже во второй или третий раз перечитываю абзац, так и не поняв, о чем читаю. Шлепнувшись на спину, я накрыла лицо руками и простонала. Мне хотелось плакать, кричать, неистовствовать и придушить себя подушкой.

Странно, но мне казалось, что с тех пор, как я покинула Сноушу, прошел целый год. За такой короткий промежуток времени столь много всего изменилось. Неужели только лишь неделю назад я некоторое время анализировала возможность заинтересованности Пола во мне? Неужели всего лишь неделю назад мое сердце хоть и было повреждено, но все же было целым? Теперь я не могла даже думать о том, чтоб с кем-то куда-то выйти просто погулять.

И мое сердце было совершенно разбито.

Что же мне теперь делать? Пытаться делать вид, что ничего не произошло? Это не сработает. Избегать его? Это будет слишком сложно, почти невозможно. Я зажмурилась от подступающих слез. Как можно избегать его, когда он является такой сложной частью моей жизни?

Что, если Кайлер, так же как и Нейт, считает меня фригидной?

Перевернувшись, я уткнулась лицом в подушку. Я собиралась свести себя с ума, потому что у меня не было ответов на все эти вопросы. И здесь не было никаких...

Тук.

Я приподнялась на локтях и нахмурилась, настороженно оглядывая комнату. Я не увидела ничего, что могло бы произвести подобный звук.

– Хорошо, – прошептала я, вставая с кровати. Я дошла до центра комнаты и встала, навострив уши.

Тук.

Я подпрыгнула.

О Боже мой, что, если в моем доме привидения? Или у меня такие же галлюцинации, как в фильме «Черный лебедь»? Или...

Тук.

Я бросилась к окну. Ага! Этот звук исходит от моего окна... моя комната находится на втором этаже. Что за черт?

А потом до меня дошло. Этот звук, ох, Боже-мой-святые-угодники, я узнала этот звук. Это не привидение, но маразм имел место быть, потому что это не могло быть тем, о чем я подумала.

Много лет назад Кайлер кидал камушки в мое окно, прежде чем взобраться на большое ореховое дерево у окна моей комнаты. Это нелепая традиция, и он перестал это делать еще в средней школе.

Этого не может быть.

Дрожащими ногами я сделала один шаг к окну, потом еще один. Я дошла до окна и трясущимися руками раздвинула белую занавеску. Через секунду в толстое стекло нижней части окна врезался небольшой камешек.

Я застыла, и мое сердцебиение ускорилось, я рванулась вперед, сдвигая небольшую защелку, и подняла вверх окно. Я пригнулась и выглянула наружу навстречу декабрьскому морозному воздуху.

И мое сердце замерло.

Внизу, рядом со светящимся оленем из неоновой проволоки, с поднятой рукой стоял Кайлер. Через секунду он замахнулся и только потом увидел меня.

– Вот дерьмо!

Я отмахнулась и нырнула обратно в комнату – маленький камушек пролетел мимо моего лица. Ах, черт возьми! Я прижала руку к колотящему сердцу и осторожно вернулась к окну. Я снова выглянула.

Кайлер замахал руками.

– Извини!

– Все нормально. – Это было действительно нереально. Может, я сплю? – Что ты делаешь, Кайлер?

– Разговариваю с тобой.

– Я вижу. Почему... Почему ты просто не позвонил мне? – Просто это кажется самым простым способом поговорить со мной.

Он переминался с ноги на ногу, оттягивая вниз куртку.

– Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

На крыльце зажегся свет, и я вздрогнула. Разговор с глазу на глаз вряд ли состоится, когда он находится на улице и наверняка один из родителей, а то и оба, еще не спят.

– Кайлер...

– Подожди, – крикнул он. – Я поднимусь.