Текст книги "Замерзшие (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментраут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20
Сидни
Стоя рядом с елкой, я наблюдала, как вниз по улице ехала снегоуборочная машина и расчищала с дороги снег, отбрасывая его в сторону. Где-то вдалеке послышался вой сирен. Должно быть, Кайлер вызвал полицию. Умно, очень умно. Честно говоря, я даже не подумала об этом. Как будто мой мозг перестал правильно соображать.
Подбородок и губы болели, но боль чувствовалась отдалено. На самом деле, я не сильно пострадала. Было больно только от одного удара Зака, в остальном я была цела. Судя по костяшкам Кайлера, могу поспорить, Заку сейчас хуже, чем мне. И стене в гостиной, в которую попала пуля.
Зак хотел напугать меня – и у него это получилось. Честно говоря, не знаю, чем бы все закончилось, если бы мне не удалось вырваться и схватить ружье, которое Кайлер подпер к стене. А что, если бы Зак увидел и забрал его? Прямо сейчас я не могла реально оценивать все то, что могло бы произойти. На курсах психологии я научилась тому, что люди способны на многое, и Зак... да, у него определенно были проблемы с психикой. Когда я подняла ружье и направила его на Зака, оно так сильно тряслось в моих руках. Я видела в его глазах сомнение, типа хватит ли ей мужества нажать на курок? Заряжено ли ружье?
В этот момент я задавала себе те же самые вопросы.
У меня так тряслись колени, что я была удивлена, как до сих пор стою и еще не падаю на елку. Я знала, что это шок. Не смертельно, но все же шок.
– Сид?
От звука голоса Кайлера у меня защипало в глазах. Я не обернулась.
– Полиция уже здесь. Они хотят узнать, что произошло. – Он замолчал на некоторое время, а потом снова заговорил, и голос звучал уже ближе. – Ты в порядке?
– Да, – прохрипела я, желая, чтобы он просто ушел. Я еще не была готова разбираться с ним. И не думаю, что когда-нибудь буду готова. Больнее всего было в груди.
Снова повисла пауза.
– Он... он причинил тебе боль? В смысле, большую, чем я уже увидел.
Я покачала головой, тяжело сглотнув. Сирена начала приближаться. Я боялась разговаривать с полицией.
– Сид, ты можешь... можешь посмотреть на меня?
Я не хотела, но заставила себя повернуться к нему. Он был таким же бледным, как и я, черные как смоль глаза широко раскрыты. Я взяла себя в руки, потому что смотреть на него было невероятно больно.
– Что, Кайлер?
Он вроде хотел шагнуть вперед, но остановился.
– Что... что происходит? Почему ты не позволяешь прикасаться к тебе? – Он склонил голову на бок, отчего на лоб упала прядь волос. – Я действительно хочу просто обнять тебя. Ты представить себе не можешь, как я испугался, когда узнал, что он здесь. Я никогда...
– Перестань... замолчи прямой сейчас. – Я подняла руку и только после этого поняла, что до сих пор держу в руке ружье. Я опустила его на пол, и комок в моем горле достиг размера с мячик для гольфа. Все вырвалось наружу с головокружительной скоростью. Сейчас не время для этого, но я не смогла себя остановить. – Думаешь, я не знаю, где ты был?
Его брови поползли вверх, и он шагнул назад.
– Сид, я...
– Я поехала в главный коттедж, чтоб найти тебя. Да, знаю, мне следовало оставаться здесь, и, может быть, это дерьмо не обернулось бы тем, что произошло, если бы я осталась дома, но я поехала туда и тебя там уже не было. – От подступающих слез мое горло уже просто горело. – Ты был с Сашей, с той, которая, как мне доложили, была очень счастлива увидеть тебя, и ты не подумал дважды, прежде чем поехать к ней домой. Даже после того, что мы... – Мой голос подвел меня, и я покачала головой, пытаясь сдержать слезы. – Ты солгал мне.
Кайлер открыл было рот, но я оборвала его:
– Ты сказал, что у вас Сашей ничего не было, но это, очевидно, не так? Все это – стрельба в окно, генератор, Зак. Это все из-за тебя и из-за нее. Зак пришел сюда, потому что ты спал с его девушкой!
Он вздрогнул, и в животе у меня все перевернулось. Я ненавидела то, что мне на самом деле очень жаль.
– О, Господи, – ответил он. – Сид, малыш, мне так...
– Не произноси это! – Мой голос надорвался. По щеке покатилась слеза, и я злостно вытерла ее. – Ты никогда прежде мне не врал. Никогда! Но насчет нее ты солгал, и он пришел сюда из-за твоей неспособности удержать свой член в штанах больше пяти секунд!
Удар ниже пояса. Я понимала это. И я понимала, что на самом деле Кайлер не виноват, что Зак пришел сюда, но мне было очень больно. Я была разрушена и хотела, чтоб ему было так же больно, как и мне.
– Скажи мне вот что. Раньше ты использовал с ней презерватив? Трахал ли ты ее лицом к лицу? Или, может, все песенки о твоих «первых разах» тоже были ложью? Боже, ты наверное думал, что я наитупейшая девчонка, раз поверила в это?
Кайлер выглядел так, будто я столкнула его в мусорную яму.
– Что? Нет. Я так не думал, и это не было ложью, Сид. Я...
– Это не имеет никакого значения. – Я резко вздохнула, и горло обожгло болью. – Я какая угодно, но только не глупая.
Прежде чем он успел что-либо сказать, снизу раздался незнакомый голос, это был офицер полиции, и я шагнула вперед, дрожа всем телом.
– Ты был прав, Кайлер. – Слезы застряли в моем горле. – Я действительно заслуживаю лучше этого.
Кайлер
Я бы предпочел быть брошенным в мусорную яму, чем стоять перед Сид и видеть ее боль, а еще знать, что я являюсь тому причиной. Кое-что из этого было по моей вине. Черт, да много чего, и я бы с удовольствием прошел хоть сквозь яму с гремучими змеями, чтоб исправить это.
Зак пришел сюда из-за того, что произошло у нас Сашей больше года назад. Этот неуравновешенный сукин сын отомстил мне через Сид, и, блядь, этим он просто убил меня. Я бы хотел отказать Саше, когда она попросила помочь ей с разбитыми окнами. Я должен был быть тут и защитить Сид, а не заниматься гребаными разбитыми окнами и отбиваться от бесконечных намеков Саши. Да, Саша хотела быстрого перепиха. Эта девушка всегда была готова ко всему и где угодно, но я не спал с ней. Черт, нет.
Но спал ли я с ней прежде?
Да, спал.
Я отчаянно пытался вспомнить, что тогда сказал Сид. Соврал ли я ей о Саше или увернулся от вопроса? В любом случае я не сказал всей правды. Ущерб нанесен. Было слишком поздно. Я увидел это в глазах Сид, услышал это в ее голосе.
Сид развернулась на звук приближающихся шагов. Полиция что-то кричала. Я едва слышал их. Мир, который обрушился для меня еще на улице, продолжал рушиться в доме. Она молчала, но ее плечи задрожали, и я знал, что, если она сейчас повернется ко мне, по ее лицу будут литься слезы. Сейчас я хотел подойти к ней. Я начал приближаться, потому что больше не мог видеть ее такой. Не важно, какое дерьмо я натворил в своем прошлом, я не мог это выдержать. Должен быть способ все исправить.
Я успел сделать только шаг.
Захваченные сзади мои руки оказались за спиной, и меньше чем за секунду их сковали наручники. Наверное, это из-за того, что у лестницы лежал полумертвый парень, и коп не знал, кто что тут натворил. Как только я упал на пол, приземлившись щекой, я выругался себе под нос.
– Подождите! – раздался шокированный голос Сид, и я заставил себя приподнять подбородок. На ее бледном лице отразилось замешательство. – Он не тот, кто должен быть в наручниках. Он...
– Просто оставайтесь на месте, мэм, пока мы не возьмем ситуацию под свой контроль.
Офицер дернул меня, мышцы на руках запротестовали от такого напора, и я замычал.
Заплаканные глаза Сид расширились от паники.
– Вы делаете ему больно! О, Боже, пожалуйста, прекратите. Он вызвал вас.
Это было действительно неприятно, но из-за всего, что произошло, я приветствовал боль. Она притупляла жжение в желудке. В комнату ворвался еще один офицер, чем заставил Сид подпрыгнуть, а серебряные шарики на елке зазвенеть. Второй офицер заметил ружье, которое Сид бросила на пол. Он быстро подошел к Сид и оттолкнул ногой ружье подальше в сторону.
Первый офицер гаркнул распоряжение, и Сид в нескольких словах рассказала то, что произошло, – она приехала домой и увидела двух парней, которые возились с шинами у моего внедорожника, один из парней убежал, а Зак сказал ей, что хотел просто напугать ее. Она опустила часть истории про Сашу и причину ее разбитых губ, но когда эти ответы были даны, офицер снял с меня наручники, а к дому подъехала машина скорой помощи.
Видимо, Зак находился где-то поблизости. Очень плохо.
Я пытался не спускать глаз с Сид, пока скорая осматривала ее, а я рассказывал офицеру про Зака, но когда я увидел, как она поморщилась от боли во время обработки губы парнем из скорой, я долго не думал. Я бросился к ней.
– Она в порядке, сынок. – Офицер сжал мои плечи, не позволив подойти к ней. – Она в надежных руках. Лучшее, что ты можешь сделать для нее, это предоставить мне всю информацию. Начни с самого начала.
Я был в шаге от того, чтоб послать офицера куда подальше, но мой взгляд встретился со взглядом Сид. Казалось, мы смотрели друг на друга целую вечность, но потом ее реснички опустились. В них появились кристаллики слез – и я знал, что эти слезы не от боли разбитой губы.
В этот самый момент я возненавидел себя как никогда раньше.
– Сынок?
Потерев подборок ладонью, я повернулся и сосредоточился на офицере. Я начал с самого начала, со снегохода. В доме было полно офицеров, они то входили в дом, то выходили, на мой взгляд, их было слишком много, и я на некоторое время потерял Сид из виду. Я знал, что прямо сейчас она ненавидит меня, и я по праву заслужил это, но я горел желанием узнать, где она и все ли с ней в порядке.
Она вновь появилась у машины скорой, с мешочком льда, приложенным к подбородку. Офицер закрыл собой обзор на нее, получая от нее показания.
Это... черт, это была самая худшая часть – слушать, как она рассказывает о том, что случилось. Когда ее голос дрогнул, меня будто пнули в грудь. Сид была невероятно смелой и сильной, но она никогда не должна была столкнуться с чем-то подобным.
Никогда не думал, что буду тем, кто поставит ее под угрозу. Годами я был единственным, кто приглядывал за ней, старался уберечь от каких-либо неприятностей. Не думал, что теперь я причина всему этому.
Не знаю, сколько времени прошло, пока у нас брали показания. Я слышал, что Зака увезут в тюрьму, после того как подлечат в больнице. Он также сдал своего друга. Офицер заверил нас, что оба понесут ответственность за взлом дома, вандализм и нападение, и все может даже дойти до обвинения в покушении на убийство из-за стрельбы в окно. Правильным наказанием для этого тупого ублюдка будет, если он большую часть своей жизни проведет за решеткой.
Офицеры полиции все еще сновали вокруг, не давая мне возможности поговорить с Сид. Я не думаю, что смог бы объяснить даже самому себе, как все можно исправить, но мне нужно было попросить у нее прощения за весь этот беспорядок и дать понять, что я никогда не хотел причинить ей боль.
Я увидел ее на кухне, он шла бок о бок с молодым копом. Он держал руку у нее на плече, и она больше не прикладывала лед. Я сомневался, что ей следовало так быстро избавляться ото льда.
– Сидни!
Пораженный голосом ее отца, я развернулся в сторону гостиной. Что он здесь делает? Секунду спустя в комнату вошел огромный мужчина. Отец Сид напугал меня до смерти, как маленького пацана. Мистер Белл был одним из тех мужчин, кто одевается в отделе Большие-и-Высокие и который одним лишь взглядом может заставить любого парня пуститься наутек. На ходу снимая шерстяные перчатки, он застыл на месте, когда увидел свою дочь. На его лице застыл ужас, но потом щеки покраснели от гнева.
Его взгляд переместился от дочери на меня, и в этот момент я хотел провалиться в чертову дыру. Я был большим гребаным разочарованием. Я не уберег его дочь. Большим засранцем я уже не мог быть.
Минуту спустя к мистеру Беллу метнулась маленькая фигура. Рядом со своим мужем мама Сид выглядела как ребенок. Внешность Сид досталась ей от мамы – густые темные волосы и личико в форме сердца. Однако поразительно голубые глаза она унаследовала от отца.
– Малышка, – воскликнула миссис Белл и чуть не сбила офицера, когда бросилась к дочери. – Боже мой, что случилось? Ты только посмотри на себя! Что произошло?
Сид оставила копа и бросилась навстречу к матери, крепко обнимая ее.
– Кайлер.
Звук моего имени отозвался стальным звоном по спине. Я повернулся к ее отцу, и за этот короткий промежуток Сидни с мамой уже ушли.
Мистер Белл шагнул вперед, и это был один из немногих людей в этом мире, перед кем я чувствовал себя карликом.
– Что, черт возьми, произошло с моей дочерью?
Глава 21
Сидни
Приезд домой принес облегчение, я стояла в теплой спальне, окруженная всеми своими вещами, которые хранились тут с самого детства. Но с тех пор как мы три дня назад вернулись из Хейгерстауна, я пребывала в унынии.
Мне нужно было взбодриться. Через два дня наступит Сочельник, и этот праздник всегда был моим самым любимым – угощенья, семья, подарки.
Но мне было плевать.
Моя спальня была какой-то странной, как капсула времени. Раньше она мне никогда не надоедала, но сейчас? Я хотела разнести комнату кувалдой. Меня сбили с толку разноцветные плюшевые медвежата, которые лежали на кровати у подушек. Я взяла в руки одного из них – белого мне подарил Кайлер на мой одиннадцатый день рождения. В груди резануло болью, и я положила медведя обратно, отвернувшись от кровати. Меня бесили переполненные книжные полки. Мне было наплевать на ленты, которые мама развесила на стене у стола рядом с наградами, полученные в средней школе. Здесь также висели газетные вырезки из «Списка лучших студентов». Я начала было выпрямлять один из загнутых уголков, но остановилась и оставила все как есть. Изогнутый. Несимметричный. Несовершенный.
Отвернувшись от наград, лент и газетных вырезок, я взяла свой старый телефон с кровати и закинула его себе в карман. Спустилась вниз по лестнице и нашла маму на кухне. Папа до сих пор был в офисе. Некоторые вещи неизменны, включая и его поздние рабочие ночи.
По всему нижнему этажу распространялся аромат яблочного пирога с корицей – мой любимый.
Мама оторвала увлеченный взгляд от журнала, когда я плюхнулась на стул напротив нее.
– Ваша встреча с Андреа все еще в силе?
Опершись локтями о стол, я улеглась подбородком в ладони.
– Ага, она едет из Фредерика и заедет за мной. Мы собираемся поужинать. И у меня чувство, что после она поедет к Таннеру, который живет в Смитсбурге.
– Хорошо, – подмигнула мама, – я на вас с папой не готовила как раз.
– Как мило.
Она рассмеялась и перевернула страницу.
– Твоя губа больше тебя не беспокоит?
– Нет, она в норме. – И это было практически правдой. Остался только небольшой порез у уголка, и подбородок больше не болел. – Надеюсь, ты не очень переживаешь об этом.
– Конечно, я переживаю. Через что ты прошла? – Она глубоко вздохнула и закрыла журнал. Подняв взгляд, она впилась в меня своими темными глазами. – Дорогая, я...
– Я правда не хочу говорить об этом. – Я выпрямила руки на кухонном столе. – Я в порядке. Все закончилось. Все в прошлом.
– До того, как дело дойдет до суда, – осторожно напомнила она.
– Он мог бы признать свою вину, и тогда мне бы не пришлось давать против него показания. – И Господи, я надеялась, что так и будет. – В любом случае, если будет нужно, то я так и сделаю.
Мама ничего не ответила и просто пристально смотрела на меня. Я вздохнула и откинулась назад, зная, что она хочет сказать мне что-то, чего я не хочу слушать. Она посмотрела на меня своим коронным взглядом от мамы:
– Дорогая, – начала она, и мои подозрения подтвердились, – я разговаривала с миссис Бэнкс о случившемся. Ты знаешь ее, она школьный психолог.
О. Дорогой. Бог.
– И она предложила идею, которая мне понравилась, – аккуратно продолжила она. – Я думаю, тебе следует поговорить с кем-нибудь о том, что с тобой произошло.
– Что? Ты шутишь, верно?
Мама нахмурилась.
– Дорогая, ты собираешься стать психиатром...
– Психологом, – исправила я ее.
Она нахмурилась еще сильнее.
– В любом случае, ты знаешь, как важно для людей выговориться и не держать все в себе.
Я боролась с желанием закатить глаза. Я знала, как это было важно. И учитывая, как сильно меня напугал Зак, и то, что меня до сих преследовали те образы, я не хотела тратить время терапевтов, которые могли бы помочь тем, кто нуждается в помощи больше меня.
– Мам, мне не нужно никому выговариваться. Я в порядке. Честное слово. Клянусь.
Ее глаза сузились.
– Тогда почему ты ходишь по дому такая подавленная, как будто твоего любимого щенка выбросили на улицу?
Я поморщилась, но желудок скрутило от боли.
– Это очень мило с твоей стороны, мам.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Сметая пальцем крошки со стола, я пожала плечами.
– Я не подавлена.
– Нет, ты подавлена. – Она взяла чашку, встала, подошла к раковине и сполоснула, прежде чем положить в посудомоечную машину. Когда она закончила, то повернулась ко мне, скрестив руки на груди. – Я никогда не видела тебя такой вялой и несчастной в канун Рождества. И если это не из-за того, что произошло, тогда в чем дело?
– Ни в чем. Я просто не в настроении.
Мама вздохнула.
– Милая, ты же знаешь, что можешь рассказать мне? Обо всем. Ты для этого еще не слишком взрослая.
– Я знаю. – Но то, что меня беспокоило, я вообще не могла обсуждать с мамой.
Она поджала губы.
– Это из-за Кайлера?
Ах вот оно что. При упоминании его имени мне стало немного плохо. Все тело сковало, а грудь заполнило пустотой. Это как удар, сбивающий с ног. Кайлер. Кайлер. Кайлер. После отъезда из Сноушу я старалась не думать о нем. Это было так же легко и весело, как проходить уровень на шоссе в игре «Фроггер».
Кайлер занимал все мои мысли, чем бы я ни занималась. И знаете, что самое худшее? Две ночи из трех у меня были сны о нем. Боже, из-за этого еще хуже, чем обычно.
Но я узнала то, чего никогда раньше не знала, – как на самом деле болит разбитое сердце. А я, глупышка, думала, что знала, каково это, когда видела Кайлера каждый раз с новой телкой. Та боль не имела ничего общего с той, что я испытываю сейчас.
Я откинула волосы назад и решила продолжить разговор.
– С чего ты взяла, что это из-за Кайлера?
– Ну, начнем с того, что я не слепая.
Я от удивления вскинула брови.
– Кайлер ни разу не появился тут с тех пор, как ты вернулась. Этот мальчик практически жил тут, когда ты возвращалась со школы. И его никто не мог остановить – это похоже на апокалипсис.
Я бы рассмеялась, но это было правдой, и я почувствовала жжение в горле.
– Я подумала, что было странно, как ты уехала и не попрощалась с ним, но я свела все на твой шок и на произошедшее. – Мама подошла к столу и села напротив. – И плюс ко всему, я почти уверена, что он даже не звонил тебе все это время.
Ну и ну. Спасибо за напоминание. Не то чтобы я считала, что он звонил. Я внесла ясность между нами еще в Сноушу, но факт, что он не звонил, больно ужалил меня. И это было так глупо, потому что я не была готова разговаривать с ним, но если быть честной с собой – но кто хочет быть честен? – я знала, чего на самом деле хотела. Чтоб Кайлер пришел и молил о прощении, прощении, в котором я даже не была уверена.
– Поэтому я предположила, что между вами что-то произошло, – закончила мама.
– Знаешь, что обычно говорят о предположениях...
На лице у мамы появилось такое выражение, будто она съела что-то кислое.
– Очень смешно.
Из меня вырвался вздох. Я не знала, что сказать и как начать. Что я могла ей сказать?
– Мам...
Мой телефон запищал от поступившего сообщения от Андреа. Она уже подъехала. Я с облегчением выскользнула из-за стола.
– Мне пора. Андреа уже здесь.
– Сидни...
– Мам, все в порядке. С Кайлером все хорошо. – Я наспех ее обняла. – Честно.
Я выбежала из дома, схватив со спинки дивана куртку, прежде чем мама смогла бы меня остановить. Чуть не сломав себе шею на скользкой дорожке, я села в теплую Хонду Андреа.
– Привет-привет, старушка... – прощебетала Андреа, разглядывая меня в тусклом свете, будто я результат научного эксперимента. – А по тебе и не скажешь, что тебя избили.
Я закатила глаза.
– Ха-ха-ха, типа спасибо.
Она отбросила красный локон со лба.
– Всегда пожалуйста. Твою мать, старушка, я до сих пор не могу поверить. Ты могла бы умереть! Или еще того хуже.
Мне было интересно, что может быть еще хуже смерти.
– Или все могло бы закончиться тем, что ты попала бы в новостную программу «Дейтлайн» или еще на какую-нибудь. – Она качнула головой и тронулась с места. – Может даже, на этом был бы основан эпизод для «Закона и порядка».
Я рассмеялась.
– Ну ты и дуреха.
– Но ты меня любишь, – ответила она, пересекая улицу. – И я люблю тебя. Ну а если серьезно, то я хочу поехать в Сноушу и выколоть этому мудаку глаза.
– Я тоже.
Андреа, коротко усмехнулась.
– Куда поедем?
Так как поблизости выбор был не большой, я сказала ехать на 11-ую трассу и доехать до 81-ой.
– Чего хочешь поесть?
– Хмм... – Она постучала пальцем по подбородку. – Я хочу... мясо!
– А точнее.
– Да любое.
Я перечислила варианты ресторанов, и мы остановились на «Аутбэк». Шоссе все еще было покрыто снегом, который раздували порывы ветра, поэтому мы ехали медленней обычного.
Как только мы вышли из машины, она меня крепко обняла.
– Извини, – сказала она, отпустив меня. – Я так расстроилась, когда ты мне все рассказала. Не знаю, что бы я сделала...
– Все нормально. Слушай, то, что произошло, было мегаужасным, но я в полном порядке.
Она быстро отвернулась, и могу поклясться, она вытерла слезы с глаз, но мне нужно было посмотреть на это, потому что я никогда не видела, как эта девушка плачет. Ни от «Дневника памяти», ни даже от тех ужасных роликов «Гуманного общества», из-за которых я постоянно рыдала.
Ресторан оказался забитым поздними покупателями рождественских подарков с соседнего торгового центра, и я направилась в туалет, пока Андреа заказывала столик.
Долго ждать нам не пришлось. После того как официант принял заказ на напитки и принес нам свежего хлеба, Андреа схватила большой нож и направила его на меня,
– Ладно. Итак, теперь я не за рулем и вся во внимании, и нам нужно поговорить.
Я откинулась на мягкую спинку.
– Обязательно при этом держать нож в руках?
– Ах, да, вероятно, не стоило размахивать им у твоего лица. Извини. – Она медленно отложила его на салфетку. – Ну что ж, нам нужно поговорить о Кайлере.
Я моргнула, никак не ожидая этого. Я ничего не рассказывала ей о Кайлере. Я никому ничего не рассказывала.
– Ч-что ты имеешь в виду?
– Ты заикаешься! Только это уже говорит от многом. – Она глотнула воды из своего стакана. – Я знаю, у вас что-то случилось, потому что Таннер звонил мне сегодня утром.
Мои глаза практически выскочили из орбит.
– Таннер звонил тебе?
– О да, – ответила она с таким видом, будто несла ведро, полное тайн.
Я ухватилась за край стола.
– Что он сказал?
– Скорее, что он не сказал. – Андреа отломила кусочек хлеба и бросила его в мою тарелку, но я так сильно нервничала, что даже думать о еде не могла. – Он позвонил узнать, в курсе ли я о том, что между вами произошло в Сноушу. Я думала, он имел в виду того психопата, но потом он сказал что типа «о, черт, нет, не это». Он сказал, что знает, что между вами двумя что-то произошло.
Я открыла рот, но не имела никакого понятия, что сказать. Мои щеки предательски покраснели.
Андреа сузила глаза.
– Ах ты грязная потаскушка, кое-что произошло, а ты до сих пор молчишь. Я должна отказаться от нашей дружбы!
Сидящая рядом пожилая пара оглянулась на наш столик, и мне захотелось скрыться под столом от стыда.
– Андреа, прекрати.
– Я твой лучший друг форева, – сказала она без тени стыда. – В соответствии с законодательством феминизма ты должна рассказывать мне о таких вещах.
Я наконец-то обрела дар речи.
– Ого. Думаю, ты неправильно истолковала идею феминизма.
– Да наплевать. – Она закатила глаза. – Тебе нужно рассказать мне все, потому что Таннер сказал, что Кайлер выглядит так, будто уже умер, и отправился в ад, и продолжает находиться там.
Мое сердце сжалось.
– Правда?
Она кивнула.
– Предположительно, он уже два дня пьет, не просыхая, и сегодня первый день, когда он трезвый. Значит, что бы там у вас ни произошло, это не закончилось Диснеевским и-жили-они-долго-и-счастливо. Могу лишь сказать, что тебе нужно мне все рассказать и лучше включить самые ценные подробности с большой буквы «Ц».
Мои брови взлетели вверх.
– А что? – Она подняла руки. – Девушки могут жить и опосредованно, разве нет? Я имею в виду, каждая телка не прочь сняться с Кайлером в порно, поэтому я умираю от любопытства, настолько ли он хорош.
– Он настолько хорош. – Слова вырвались из меня прежде, чем я успела их остановить.
Андреа хлопнула ладонями по столу.
– О Боже мой, ты спала с Кайлером?
Я оглянулась вокруг с горящими щеками.
– Тааак. Ты можешь немного убавить громкость?
– Извини, я просто ужасно рада это слышать. Не что бы я радуюсь, что он облажался, потому что знаю, что не это тебя расстроило. Это он... всегда во всем виноваты парни.
Покачав головой, я выдохнула. Странно, но сказав об этом, мне стало легче. Мне все еще было больно и неприятно, и я молила Бога, чтоб он дал мне сил не расплакаться как дурочке в ресторане, но когда я наконец преобразовала в слова все свои мысли, я почувствовала облегчение. Я рассказала ей короткую версию без грязных подробностей о том, что случилось, утаивая некоторые детали, от которых я лучше умру, чем расскажу. Андреа отогнала рукой официанта, который подошел принять заказ, чтоб я могла дорассказать о Саше и почему Зак начал вредить нам.
Закончив свой рассказ, я откинулась на спинку дивана, полностью опустошенная.
– Итак... теперь ты все знаешь.
Андреа несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба, которую вынули из воды.
– Твою мать...
Я сделала глоток своей кока-колы.
– Ага.
– Ну и ну, ладно, дай-ка все обдумать. – Она убрала с лица свои кудри. – Ты напилась и попыталась соблазнить его. Он тебя отшил, а потом сказал, что ты заслуживаешь лучшего, чем одну ночь, при этом занимаясь с тобой петтингом? Потом вы прогнулись под своей животной похотью и занялись сексом несколько раз, да так, как он сказал, он не занимался никогда?
Спасибо Господу, что все это она проговорила тихо.
– Ну что-то типа того.
– И вы, ребята, провели больше суток в чистом сексуальном блаженстве, ели крекеры, и у вас была любовь-морковь, и все это не вызывало неловкость?
Я покачала головой.
– Хмм... – Она теребила свою соломинку. – И он не вел себя странно, так?
– Нет. Как раз таки наоборот, Андреа. Он был... он был идеальным. Понимаешь, я подумала, что он действительно хотел быть со мной. И в то утро, когда мы вместе принимали ледяной душ. Он был... таким милым, а потом... – Я вздохнула, чувствуя себя глупо. – Он показался каким-то отрешенным, а потом все это произошло.
Андреа поджала губы.
– Значит, он, очевидно, поехал к Саше, но откуда ты знаешь, что у них что-то было?
Я одарила ее ироничным взглядом.
– Ладно, – она подняла руки, – это Кайлер, но ты не знаешь, что он там делал. Уверена, это вызывает подозрения, и я понимаю, почему ты подумала об этом, но ты не знаешь наверняка.
Честно говоря, я рассматривала вероятность, что у Кайлера и Саши в тот день не было секса. После того как я приехала домой и немного успокоилась, эта мысль терроризировала мою голову каждые пять секунд. Я снова покачала головой. Что, если мое первоначальное подозрение окажется правдой и я настрою себя на обратное, а потом окажется, что мое подозрение оказалось верным? Мое сердце снова будет разбито.
– Но он солгал мне, Андреа. Я спросила его о Саше, и он сказал, что между ними ничего подобного не было. – Я схватила кусочек хлеба, желая швырнуть его куда-нибудь. – Он никогда не врал мне до этого.
– Это так, – согласилась она, натягивая и выпрямляя свой рыжий локон каждый раз, как он выбивался. – И то, что тот психопат причинил тебе боль, из-за нескончаемых сексуальных похождений Кайлера. Это сложно оставить в прошлом.
– Ага, – пробормотала я и положила хлеб в рот, интересуясь, куда же подевался наш официант. Наверно Андреа его напугала.
– Но... – Андреа отпустила свой локон, который отскочил и снова скрутился в идеальную спираль. Я ей завидовала. – Но ведь на самом деле это не его вина, так ведь? В смысле, да, он, возможно, год назад спал с телкой и тем самым разозлил ее парня, но ты что, правда думаешь, что он сделал это впервые?
– Я надеюсь, что да, – но потом я закатила глаза, – нет. Конечно же, это не впервые.
– И я знаю, что тебя это беспокоило и раньше, я не говорю, что этого не было, но ты до сих пор очень сильно переживаешь за него. – Она встретилась со мной взглядом. – Думаю, все, что я поняла из этого, это то, что ему действительно нужно загладить вину перед тобой за то, что ты оказалась в этой ситуации, но я не вижу никаких непреодолимых препятствий.
Во мне загорелась крошечная вспышка надежды, но я быстро загасила ее.
– Ладно. Предположим, он не спал с Сашей несколько дней назад, и я смогу смириться с его ложью насчет их прошлых отношений и дерьма с Заком, но я не думаю, что это для него что-то будет значить. Вот в чем проблема.
– Не думаю, что согласна с этим. Для всех было очевидно, что ты безумно влюблена в него. И то же самое и с ним.
– Конечно, – ответила я сухо. – Так же очевидно, как и то, что у него в штанах автовокзал?
Андреа фыркнула.
– Парни настоящие тупицы, когда дело доходит до неразделенной любви. Мы, девушки, чахнем и большую часть наших чувств держим в себе, когда любим кого-то, кто не может быть с нами. Парни же все это дерьмо перекладывают на всех, у кого есть дырка, пытаясь забыть о той единственной, которую они хотят.
– Вау! – рассмеялась я. – Получилось очень красноречиво.
В ответ она одарила меня ухмылкой.
– Это правда. Нечто вроде законов физики. Просто один из способов, который привел меня к очень важному вопросу. Ты все еще любишь его?
Сердце в груди подскочило.
– Я никогда не говорила, что люблю его.
Она закатила глаза.
– Ладно. Прекрати молоть чушь. Как я уже сказала, с самого начала нашего с тобой знакомства было очевидно, что ты влюблена в него. Слушая твою историю о случившемся, я слышу это в твоем голосе. Ответь на вопрос.
Она приковала меня своим настойчивым взглядом. Андреа действительно следует податься в правоохранительные органы. Она никогда раньше не увлекалась этим, но черт бы меня побрал, если в ее голосе не было этой жесткости детектива. Но все же у меня был выбор. Я могла сказать ей то, что хотела сказать, или я могла сказать правду. И произнести вслух правду означает, что потом я никогда не смогу отказаться от своих слов.
– Хорошо, – сказала я. – Я все еще люблю его.
Как только эти слова вырвались из меня, я ожидала, что с потолка посыплются блестящие конфетти и полетят шарики или что-то вроде этого. Конечно же, ничего из этого не произошло.
