Текст книги "Странности любви"
Автор книги: Дженна Питерсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 8
Тристан наблюдал за веселящимися гостями с балкона над танцевальным залом, но ему было невесело. Его ждало разочарование. Доказательство, которое он надеялся заполучить, снова ускользало. Он попытался отследить путь денег, но умный и хитрый Девлин не позволил ему достичь цели, и он по-прежнему не знал, кто тот человек, которому Девлин подчиняется.
Вдобавок Филипп сообщил ему, что Мередит снова интересовалась тем, что связывает его с Девлином и на какое «искусство» негодяй намекал прошлой ночью. Ни о чем не подозревая, она подвергала себя ужасной опасности. Мередит могла серьезно пострадать… даже погибнуть.
Руки Тристана сжались в кулаки. Нет. Он не допустит этого. Он не может потерять еще одного дорогого ему человека.
Эта мысль взволновала его. Мередит дорога ему? Он желает ее, да. Тристан охотно признаетэто. Расправив плечи, он медленно разжал кулаки. Он отказывал себе прежде, он сможет отказывать себе и дальше. Человеку в его положении нельзя давать волю своим желаниям, поддаваться соблазну. Мередит – воплощение соблазна, но пока все не закончится, он не тронет ее. Иначе он навлечет на нее опасность. И еще – ему нельзя отвлекаться от цели.
– Какой прекрасный вид.
При звуках голоса Огастина руки Тристана снова сжались в кулаки. Стерев с лица эмоции, он повернулся к «партнеру»… к врагу.
– Благодарю, – сумел он процедить сквозь стиснутые зубы. Становилось все труднее скрывать ненависть, которую он испытывал к этому человеку. – Я удивлен, что вы не принимаете участия в общем веселье.
Девлин стал рядом с ним и наблюдал за танцующими внизу парами.
– Гм, мне это быстро надоедает. Большинство леди не разделяют идею, что развлечение – это не только беседа. – Он взглянул на Тристана: – Уверен, вы чувствуете то же самое, оказавшись за пределами Лондона и предлагаемых им удовольствий.
– Возможно. – Тристан едва не заскрипел зубами. Девлин расплылся в широкой похотливой улыбке:
– Но кажется, вам больше повезло с некоей леди, чем мне.
– Я не знаю, о чем вы. – Тристан заставил себя оставаться спокойным, но руки его с силой сжали перила.
Девлин изумленно посмотрел на него:
– Разве у вас ничего нет с леди Нордем? Мне показалось, между вами возникло притяжение, а во время пикника вы ускользнули вместе, – высказывал он свои соображения.
Тристан мысленно сосчитал до десяти. Нельзя, чтобы Девлин увидел его замешательство.
– Я не имею ни малейшего представления о том, что вы имеете в виду. У меня с леди Нордем ничего нет. Мы знали друг друга в детстве, да. А сегодня у нее улетел змей, и я помог ей отыскать его. – Он пожал плечами и принялся рассматривать людей внизу.
Вот он нашел глазами Мередит. Она разговаривала с толстым графом, известным тем, что любил произносить скучные монологи на политические темы. Но она улыбалась ему так, как будто граф былсамым очаровательным мужчиной из всех, с кем ей приходилось встречаться. На ней было потрясающее платье цвета голубого льда. Шею обвивали жемчуга, в каштановых волосах сверкала украшенная бриллиантами заколка. Мередит была похожа на сказочную принцессу, только вот направление мыслей у Тристана было не столь целомудренным, как у принца, призванного разбудить спящую красавицу.
Нет, его мысли не были безгрешными.
Девлин прочистил горло, и Тристан отвел взгляд от Мередит.
– Вы больше, чем кто-либо другой, знаете, что у меня нет времени ни на что, кроме работы. Ее светлость, без сомнения, очаровательная молодая женщина, но, как вы сказали, женщины моего круга редко интересуются меньшим, чем забота и внимание до конца жизни, – сказал Тристан.
Девлин глянул вниз:
– Не знаю. Леди Нордем представляется мне совсем не такой. Уверен, при внешней сдержанности она пылкая женщина, и это меня интригует. Если вы ее не добиваетесь, этим займусь я.
Ярость ослепила Тристана. В первый раз за долгое время он потерял контроль над собой и не сумел скрыть гнев, обычно кипевший глубоко внутри. Ему хотелось разорвать Девлина на части, перекинуть через балкон, чтобы тот завизжал, как свинья, какой в действительности и был. Ему хотелось стереть Девлина с лица земли.
– Кармайкл? – насторожился Девлин.
Тристан тщательно упрятал свой гнев подальше, в тайный уголок, где он обычно держал его наряду с горем, желаниями и любовью… всем, что могло отвлечь его от цели, требующей неусыпного внимания. Он снова владел собой. Это еще одна проверка, и все.
– Вы хотите добиваться леди Нордем? – Тристан попытался придать равнодушие голосу.
– Вам это не понравилось. – Губы Девлина скривила ухмылка. – Вы же сказали, что не интересуетесь ею.
– Не интересуюсь, – быстро сказал Тристан.
– Хорошо. – Девлин внимательно следил за ним. – Видите ли, милорд, я хочу доверять вам. Я хочу допустить вас к человеку, стоящему во главе нашей организации, но я не смогу сделать этого, если вы собираетесь вести себя безрассудно.
– Безрассудно? – выпалил Тристан громче, чем намеревался, и тут же постарался усмирить свой голос.
– Я сделал все, о чем вы просили. Я рисковал, потому что это было нужно вам. Как вы можете после этого называть меня безрассудным?
Змеиная улыбка появилась на лице Девлина.
– Вы сказали, что у вас ничего нет с этой женщиной, однако вы явно не хотите, чтобы я приближался к ней. Вы не доверяете мне, Кармайкл?
Самодовольный тон негодяя был подобен удару в грудь. Из ловушки, которую расставил Девлин, не виделось выхода. Или он позволяет Девлину ухаживать за Мередит – а у Тристана было такое чувство, что Девлин не потерпит отказа, – или он признается, что сам неравнодушен к ней. И тем самым подвергнет ее опасности хотя бы потому, что он сам всегда в опасности. Если она будет принадлежать ему, то она окажется на поле с расставленными ловушками, даже не подозревая об этом. Но какое из двух зол меньше? Тристан спокойно смотрел на Девлина, в его глаза, холодные, как кусок льда. Он знал, что этот человек способен сделать с теми, кто станет на его пути. Тристан мог только гадать, что случалось с женщинами, на которых Девлин обращал внимание, и что грозило Мередит, если бы она стала сопротивляться… или даже если бы уступила.
– Хорошо, Девлин, вы разоблачили меня. Я неравнодушен к Мередит Синклер. Мое нежелание предоставить вам свободу действий не имеет никакого отношения к недоверию. В течение года я не раз доказывал вам свою преданность. Вы не можете этого отрицать.
Лицо Девлина смягчилось, хотя на нем еще оставалась самодовольная ухмылка.
– Я не отрицаю – вы сделали все, о чем я просил. И обещаю в самом скором времени вознаградить вашу лояльность. – Девлин направился к лестнице. – Я уважаю ваши притязания на леди Нордем, однако надеюсь, что вы в самое короткое время уложите ее в постель. – Он поджал губы. – Уж очень мне хочется знать, какова она на вкус, но я согласен пережить сильные впечатления через вас.
Тристан едва сдержался, чтобы не наброситься на негодяя. Когда Девлин ушел, он разразился потоком проклятий.
Случилось то, чего он боялся. Обнаружив свои чувства, он стал уязвимым. Теперь придется менять планы. Чтобы защитить Мередит от опасности, о существовании которой она не догадывается, ему надо будет поближе сойтись с ней. А это грозит им обоим другими страданиями. Физическими… и сердечными, а последние порой куда мучительнее.
Незаметно покинув толпу гостей, Мередит, оглядываясь, двинулась по длинному темному коридору, ведущему к лестнице для слуг. Бесшумно, соблюдая крайнюю осторожность, она прошла по лабиринту поворотов, который вывел ее к комнатам для гостей.
Из безобидного на первый взгляд разговора с молоденькой леди, которая утром принесла ей чай, она сумела получить представление о том, кто из гостей занимал какие комнаты, а также о том, где находились каморки некоторых слуг. Оставалось только попасть в нужные помещения.
Она уже подключила к работе Ану и Эмили – послала им зашифрованную записку, которую торопливо написала, улучив момент. День быстрой езды – и ее помощницы используют возможности Чарли, чтобы узнать о занятиях мистера Филиппа Баркли. Она молила Бога, чтобы интуиция не подвела ее, чтобы в краже картины оказался замешанным он, а не Тристан.
Эта мысль ошеломила. Не так их учили вести расследование. Им внушалось – никакой предвзятости, желания обвинить одного человека или доказать невиновность другого. Если бы она правильно исполняла свои обязанности, ее чувства не влияли бы на ее выводы.
– Не в этот раз, – прошептала она, приложив руку к губам, помнившим поцелуй Тристана. – Я не хочу, чтобы он оказался виновен.
Покачав головой, Мередит подошла к нужной двери и, еще раз оглянувшись, повернула ручку. Заперто. Нахмурившись, она запустила руки в волосы и вынула одну из длинных, украшенных бриллиантами заколок, которые удерживали ее сложную прическу. Она нажала на кнопку, скрытую на обратной стороне украшения. Тихий щелчок – и Мередит смогла снять верхнюю часть, под которой пряталась тонкая и острая отмычка.
– Спасибо, Ана, – пробормотала она, вставив отмычку в замок, и с некоторым усилием открыла его, после чего, усмехнувшись, вернула украшению прежний вид и снова воткнула его в волосы.
Притворив за собой дверь, Мередит заперла ее, чтобы не вызвать подозрений и чтобы у нее было время скрыться, если вернется жилец.
Внутри царил сумрак. Пока гости веселились, камины топили слабо, только чтобы не дать им угаснуть. Она пошевелила красные угольки, пока не вспыхнуло пламя, осветившее комнату, зажгла стоявшую на каминной полке свечу и осмотрелась.
– Очень хорошо, Огастин Девлин, – пробормотала она, подходя к огромному шкафу из вишневого дерева. Поставив мерцающую свечу на шкаф, она открыла его: – Посмотрим, какие секреты вы прячете.
В поисках оружия, бумаг или других улик она методично обшарила карманы сюртуков и подкладку жилетов. Ничего. Провела рукой по задней стенке шкафа, проверяя, нет ли там тайников, потом аккуратно вернула одежду на прежнее место.
Затем Мередит подошла к маленькому столику у окна. На нем в беспорядке лежали бумаги, не содержавшие ничего для нее интересного. Только наброски видов из окна.
– Негодяй и в этом талантлив, – проворчала она, вернув просмотренным рисункам прежний вид небрежной стопки и отметив про себя, что они были выполнены на вполне профессиональном уровне. Может быть, поэтому его люди передавали информацию с помощью картин. Если и не нашлось других улик, этот факт добавлял еще один штрих к подозрительному поведению Девлина.
Мередит повернулась к кровати, стоявшей у задней стены рядом с дверью, ведущей в гардеробную Девлина. По обеим сторонам ее стояли прикроватные столики. Она подошла к тому, который был ближе, у окна, и проверила ящик. Ничего интересного, только несколько карандашей.
Обойдя кровать, она попыталась открыть ящик второго столика. Заперто. Это говорило о многом. Мередит снова вынула из волос заколку, осмотрела столик. Здесь требовалась искусная работа. Меньше всего она хотела возбудить у Девлина подозрения, оставив следы своего присутствия. Если тот поймет, что за ним следят, он станет осторожнее, и она не сможет узнать о его намерениях и сообщниках.
Убрав за ухо выбившийся из прически локон, Мередит присела перед запертым ящиком. Отмычка, звякнув, вошла в замочную скважину, но замок был старым и не поддавался. Она чувствовала, что постепенно расшатывает его, но он не открывался.
– Еще немного, – шепнула она. – Ну, давай же. Звуки шагов в коридоре заставили ее насторожиться. Мимо? Нет. Она затаила дыхание. Кто-то остановился у двери, и Мередит услышала звук вставляемого в замок ключа и голоса. Судя по всему, их было двое.
Она немедленно начала действовать так, как их учили. Задула свечу и хотела вынуть отмычку из скважины. К ее ужасу, ничего не получилось. Мередит тянула отмычку, осторожно покачивая ее и стараясь оставаться спокойной, невозмутимой, прислушиваясь к звукам поворачиваемой ручки двери. У нее не было времени. И не было выбора.
Прекратив попытки, она поставила свечу на ночной столик и только успела спрятаться под кровать, как дверь открылась, и мужчины вошли, продолжая разговор. Она могла видеть только туфли, но узнала голос Девлина. Голос второго человека был ей незнаком.
Разочарование охватило ее. Если бы это был Филипп Баркли, тогда оправдались бы ее надежды и не пришлось бы дальше подозревать Тристана.
– Боже, Элсуорт, почему здесь так жарко? – возмутился Девлин.
Мередит увидела, как туфли похуже прошагали в другую часть комнаты.
– Простите, сэр, – ответил второй голос. – Я думал, огонь погаснет к этому времени.
– Он не погас. Откройте окно, старина, – произнес Девлин с каким-то скверным юмором. Почему?
Они направились к двери, ведущей в гардеробную Девлина, и Мередит замерла. Они должны были пройти мимо столика с торчащей из замка шпилькой. Она могла только Бога молить, чтобы мужчины, погруженные в разговор, не заметили ее.
Дверь открылась, и мужчины перешли в соседнюю комнату. Мередит немедленно выскользнула из-под кровати и схватилась за отмычку. Дернув, она вытащила ее и посмотрела в сторону двери. Чтобы добраться до нее, требовалось пройти мимо другой комнаты. Она не могла быть уверена, что мужчины не посмотрят в ее сторону. Слишком большой риск.
Окно. Она пролезла под кроватью к открытому окну. Но только она собралась перекинуть через него ногу, как из другой комнаты послышался голос Девлина.
– Тристан Арчер… – услышала Мередит.
Она замерла с сильно бьющимся сердцем, вся превратившись в слух. Мужчины снова были у двери, ведущей в спальню.
– …прислал сообщение вчера. Илиего светлость окажет нам неоценимую услугу, – Мередит отчетливо увидела в своем воображении, как он самодовольно усмехается, – или я буду вынужден убить его. В любом случае он послужит нашим целям.
– Да, сэр, – сказал слуга. – Я сделаю все, что потребуется.
Мужчины возвращались в комнату, и Мередит больше не могла ждать. Юбка ее зашуршала – она вылезла из окна на узкий карниз. Затаив дыхание, она подождала, надеясь услышать что-нибудь еще, но в комнате замолчали, и вскоре раздался звук закрывающейся двери. Должно быть, это ушел слуга.
Теперь все силы Мередит уходили на сохранение равновесия. Медленным и плавным движением она изменила центр тяжести и заглянула в окно. Девлин стоял совсем близко, слева от окна, рассматривая лежащие на столе наброски. Мередит встала так, чтобы он не мог ее видеть, и медленно двинулась вдоль карниза. Выйти тем же путем, которым она вошла, было невозможно.
Она огляделась. Рядом были высокие деревья, но все же слишком далеко, чтобы можно было перебраться на одно из них и спуститься по его ветвям, не рискуя сломать себе шею. Не говоря уже о том, что ее могли увидеть. И еще – после пребывания под кроватью Мередит была вся в пыли, что было бы трудно объяснить.
Она пробиралась по узкому карнизу вдоль окон гостевых комнат. Каждый шаг требовал усилий по сохранению равновесия и грозил падением вниз с неминуемыми ушибами, если не со смертельным исходом.
– Не думай об этом, – приказала Мередит себе, сжав зубы.
Она пожалела, что на ногах у нее изящные туфельки, которые мешали сохранять равновесие на узком карнизе. Она осторожно сбросила туфлю с одной ноги, затем таким же образом избавилась от второй туфли.
Мередит проследила, как они падали, как блеснули в свете луны бриллианты на пряжках, прежде чем туфельки исчезли в кустах. Позднее ей придется как можноскорее отыскать их, чтобы не возбудить подозрений.
Большими пальцами ног она впилась в карниз и двинулась к следующему окну.
– Пожалуйста, окажись открытым, – шепнула Мередит, прижимаясь к оштукатуренной стене и протягивая руку, чтобы толкнуть стекло. Когда створка окна со скрипом поддалась, она едва удержалась от вздоха облегчения.
Замерев, она прислушалась, нет ли кого в комнате. Было тихо, и Мередит осторожно навалилась на окно. После того как спина ее легла на подоконник, она перебросила в комнату одну ногу. Ощутив пальцами твердый пол, она почувствовала себякак никогда счастливой.
Мередит перенесла через подоконник вторую ногу и с легким щелчком закрыла окно. В комнате было темно, поскольку угасающий камин почти не давал света. Чутье помогло ей быстро найти дверь.
Обычно после счастливого избавления от опасности, ее охватывало радостное возбуждение, но сегодня единственное, на что она оказалась способна, – это не упасть, рыдая, на пол коридора.
Ее предположение, что Филипп Баркли мог быть единственным виновным, не оправдалось. В разговоре Девлина со слугой было упомянуто только имя Тристана. Ее сердце упало.
Еще тяжелее становилось, когда она вспоминала слова Девлина о том, что Тристан должен будет помочь ему… или будет убит. Кровь застыла в ее жилах. Знал ли Тристан, какой опасности подвергал себя, связавшись с Девлином? Как близок он окажется к падению куда более опасному, чем то, которого только что избежала она, если продолжит якшаться с негодяем?
Она не знала ответов на эти вопросы, но поняла одно: ей надо защитить Тристана. От Девлина, который собирается убить его, и… от собственных действий.
Но как она сможет защитить главного подозреваемого? Как она сможет собирать улики и одновременно прикрывать Тристана от надвигающейся опасности?
Ее мозг привычно заработал в поисках выхода – как всегда при столкновении с опасной неопределенностью.
«Мне надо раздобыть письмо, о котором Девлин говорил со своим слугой, – думала она, пробираясь к своей комнате, чтобы надеть другие туфли. – Я должна перехватить его прежде, чем угрожающая Тристану опасность станет еще больше».
ГЛАВА 9
Письмо. Ей нужно письмо. Это самое главное.
Мередит спустилась по главной лестнице в холл и осмотрелась. Ей следовало раздобыть его еще прошлой ночью. И она раздобыла бы его, если бы не многие препятствия. Репутация популярной в светском обществе дамы дает свои преимущества, но имеет и серьезные недостатки.
Первым был красивенький лейтенант, который настаивал, чтобы она танцевала с ним. Потом одна из дам примерно ее возраста непременно хотела поделиться с ней дурацкими сплетнями о другой даме. Потом Мередит понадобилась леди Кармайкл. К тому времени, когда ей удалось улизнуть, она представления не имела, куда подевался слуга Девлина. Оставалось только надеяться, что ей удастся перехватить письмо прежде, чем оно покинет особняк. В кармане ее накидки даже лежал сложенный лист чистой бумаги для подмены.
Вот почему она поднялась так рано, хотя протанцевала полночи. Мередит подавила зевок и пошла дальше. И тут дверь библиотеки открылась, и, словно вызванный ее воображением, из нее вышел Огастин Девлин.
– Вот так встреча, леди Нордем, – сказал он с улыбкой, которая могла бы растопить многие сердца и от которой у нее стыла кровь. – Какой приятный сюрприз. Не думаю, чтобы еще кто-нибудь из гостей оказался на ногах в столь ранний час.
Она сразу же начала действовать как профессиональный агент.
– Доброе утро, мистер Девлин. – Мередит улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой. – Мы оба ранние пташки, как я вижу.
Она обрадовалась тому, как легко дались ей дружелюбные слова и улыбка. После того как ей пришлось отчаянно бороться с собой, чтобы скрывать истинные чувства при встречах с Тристаном, она уже начала бояться, что утратила способность манипулировать другими. Но кажется, только один человек мог заставить ее забыться.
– Да. Но если бы мне предоставили право выбирать, кого встретить в пустых коридорах, это были бы вы, леди, – произнес Девлин.
Он снова улыбнулся, и Мередит чуть не выдала своего изумления. Этот человек умел быть очаровательным. Следует отдать ему должное.
– И что же побудило вас подняться так рано? – спросила она, наклоняя головку к плечу.
Его улыбка из игривой сделалась самоуверенной, и Мередит мгновенно насторожилась.
– Возможно, вы не заметили, что я рано покинул танцующих прошлым вечером. У меня было дело. Дело, которое мне предстоит завершить этим утром.
– Должна признаться, я заметила ваше отсутствие. Вас очень не хватало многим молодым леди, – с улыбкой сказала она.
Он наклонился к ней и тихо спросил:
– А вас среди них не было, леди Нордем?
Она сделала усилие, чтобы на ее лице не отразилось отвращение.
– Мистер Девлин, леди не склонны раскрывать свои маленькие секреты, знаете ли.
Он коротко хохотнул и пожал плечами:
– Мужчина всегда надеется.
– Но вы сказали, что на сегодня покончили с делами? – настаивала Мередит, переводя разговор в нужное ей направление.
Девлин колебался.
– Ну да, не совсем, но я закончил очень важную часть дела, уже прибыл слуга, чтобы доставить мое послание в Лондон.
Мередит застыла, увидев, как Девлин похлопал себя по нагрудному карману. Письмо. Письмо, от которого зависела судьба Тристана, было рядом. Она могла бы без труда завладеть им.
Нет никакого сомнения, что Мередит свалила бы Девлина одним из известных ей приемов. На ее стороне неожиданность. Она смогла бы завладеть письмом.
Но расследование было бы завалено, так что, конечно, она не может себе этого позволить. Однако мысль, что она могла бы ударить Девлина прямо в нос и услышать, как он завизжит, принесла ей небольшое удовлетворение.
Если она сдержится, ей, возможно, удастся выкрасть письмо у слуги, когда тот потеряет бдительности. Если она все сделает правильно, Девлин не заметит отсутствия письма, пока не станет слишком поздно. Возбуждение охватило ее.
– Вы не будете против, если я… – начала Мередит.
– Леди Нордем!
Она повернулась и увидела спешащего к ним Тристана. Онбыл похож на быка, идущего на красный плащ. Глаза его полыхали огнем. Что он здесь делает? Он ведь покинул бал гораздо позже, чем она.
Тристан подошел и остановился недалеко от них.
– Доброе утро, Кармайкл, – в своей манере светского волокиты протянул Девлин.
Мередит посмотрела на Тристана и увидела ярость в его глазах. Такую же, как в ту ночь, когда он спас ей жизнь. Она содрогнулась, припомнив, как он изменился, когда бросился защищать ее. Если он набросится на Девлина, может случиться, что она будет не в силах удержать его от убийства.
– Девлин, – приветствовал его Тристан, потом повернулся к ней.
Мередит взглянула на него, и ее снова потрясла ярость, которую он пытался скрыть.
– Мне надо сказать вам словечко, леди.
Он приблизился и стальной хваткой взял ее за локоть. Это внезапное движение изумило ее, как и тепло, возникшее от его прикосновения.
– Милорд? – Она попыталась высвободиться. Он держал ее крепко.
– Мередит, мне в самом деле очень нужно поговорить с вами.
Под стук сердца она просчитывала свои возможные действия. Если она откажется пойти с ним, то рискует оборвать возникшие между ними непрочные отношения. Если он больше не будет разговаривать с ней, это ограничит возможности расследования.
Она перестала вырываться и сказала:
– Хорошо.
Мередит взглянула на Девлина и приготовилась произнести что-нибудь вежливое, но Тристан не дал ей сказать ни слова. Он завел ее в ближайшую гостиную и захлопнул дверь.
Они были одни, но и тут он не выпустил ее руки. Он стоял посередине гостиной, тяжело дыша, как будто хотел успокоиться. Мередит неотрывно смотрела на Тристана, загипнотизированная душевным волнением, прочитанным в его глазах, и теплом его прикосновения.
Тристан качал головой и смотрел на нее сверху вниз, будто забыл, что она здесь. Их взгляды встретились, и притяжение, ощущаемое ею, превратилось во что-то более глубокое. Что-то, от чего она должна отречься. Дернувшись, Мередит высвободила локоть и отодвинулась от него.
– Что с вами, Тристан? – Она оглядела его лицо в поисках ответов, объяснений, одновременно стараясь удержать в узде собственные эмоции.
– Я сказал вам, что этот человек опасен! – Он отвернулся и провел рукой по своим волосам. Каждое его движение, каждое слово выдавало отчаяние.
Ей нестерпимо хотелось избавить его от этого отчаяния. Утешить его. Каким бы глупым ни было это желание. Мередит вдруг обнаружила, что тянется к нему. Ее пальцы легли на его руку, словно кто-то другой управлял ими. Он вздрогнул от ее прикосновения и повернулся к ней.
– Если это так, почему у вас какие-то совместные дела? – зашептала она. – Почему вы приглашаете его в свой дом? Тристан, пожалуйста, если что-то случилось… если вам грозит опасность, позвольте мне…
Прежде чем она закончила фразу, дверь отворилась. Оба они обернулись, готовые увидеть лицо Девлина. Но в дверях стояла мать Тристана. Когда она увидела Мередит в столь красноречивой позе, брови ее поползли вверх. Но тут же улыбка чуть тронула уголки ее губ.
Мередит сделала шаг назад, а Тристан недовольно закатил глаза. Он явно узнал тот блеск в глазах леди Кармайкл, который всегда появлялся, когда она строила планы относительно его женитьбы.
– Ах, – сказала Констанс, приложив руку к груди в притворном удивлении. – Прошу прощения, я не знала, что вы здесь.
Тристан недоверчиво взглянул на нее и взвинченным голосом спросил:
– Вам что-нибудь нужно, мама?
– О нет, дорогой мой. – Улыбка леди Кармайкл сияла радостью играющего Купидона. У Мередит защемило сердце. Как тяжело придется Констанс, когда она узнает правду. О Тристане. О ней. – Но мы все поднялись сегодня слишком рано. Большинство гостей проснется еще не скоро. Может быть, нам стоит всем вместе отправиться на утреннюю прогулку верхом? Такое прекрасное утро.
Тристан прикрыл глаза, и Мередит показалось, что он неслышно ропщет на невозможность избавиться от матери. Когда он снова открыл глаза и посмотрел в ее сторону, стало ясно, что он обдумывал ситуацию, решая, будет ли прогулка оправданным риском.
Мередит сама раздумывала над этим. Прогулка могла оказаться полезной для расследования. Присутствие леди Кармайкл наверняка помешает интенсивному общению, какое происходило между ними только что. И поцелуям, от которых таяла ее решимость и слабели колени.
Мередит улыбнулась леди Кармайкл:
– Я с радостью отправилась бы на прогулку с вами, миледи. Мне с самого начала хотелось увидеть ваше замечательное имение во всей красе.
Тристан открыл было рот, но леди Кармайкл отмахнулась от него.
– Замечательно! Переодевайтесь, и через полчаса встретимся на конюшне.
Сделав над собой усилие, Мередит кивнула и медленно пошла к двери. Прежде чем выйти, она оглянулась. Тристан провожал ее глазами, и хотя в его взгляде не было того отчаяния, которое она видела раньше, желание, несомненно, осталось. Горячее желание, ждущее момента сокрушить ее намерения.
Поправив шляпку, Мередит вошла в конюшню. У нее перехватило дыхание. В центре просторного помещения стоял Тристан. Он водил щеткой по бокам могучего вороного жеребца и шептал ему что-то нежное. Тристан не заметил ее прихода. Это был один из тех редких моментов, когда он не знал о ее присутствии, и Мередит имела возможность изучать его лицо.
В утреннем свете, проникающем через дверь и окна конюшни, его чеканное лицо было очень красивым. Но свет обнаруживал что-то еще. Хотя он выглядел спокойнее, чем раньше, в глазах стояла печаль, которую она уже не раз замечала.
Мередит вздохнула. Она не должна сопереживать Тристану. Проведение расследования не дает места сочувствию. И желанию, хотя это могущественное чувство пронизывало ее всю. Мередит сознавала, что каждый ее нерв трепещет от одного только его присутствия. Что ее пальцы дрожат, когда она поправляет выбившиеся локоны.
Тристан увидел ее и улыбнулся. Не натянутой, принужденной улыбкой, которую она не раз видела, а настоящей, искренней. Он в самом деле был рад видеть ее. Чувство вины пронзило Мередит, но она сумела побороть его. Ему тоже не было места в расследовании.
– Вы выглядите восхитительно, – сказал он, окидывая ее взглядом с головы до ног. Этот взгляд словно ласкал, и она вдруг обрадовалась, что надела свою лучшую амазонку.
От комплимента кровь прилила к ее лицу. Когда это было, чтобы внимание мужчины заставляло ее краснеть? Но сейчас у нее, как у школьницы, горели щеки.
– Благодарю вас, – тихо сказала она. Между ними возникло такое сильное притяжение, что она постаралась перевести все внимание на его жеребца: – Какое великолепное животное.
Тристан снова помрачнел.
– Спасибо. Он замечательный.
– Давно он у вас? – спросила Мередит.
– Один год, восемь месяцев, пятнадцать дней, – тихо сказал он.
Мередит подняла голову.
– Жеребец должен очень много значить для вас, если вы запомнили день, когда он стал вашим.
– Он принадлежал моему брату и стал моим после того, как был убит Эдмунд, – с грустью в голосе ответил Тристан.
Боль, прятавшаяся за этими словами, разрывала ей сердце.
– Мне очень жаль, – сказала она, чувствуя, как жалко звучат ее слова, будто она предлагает закрыть зияющую рану несоразмерно маленькой повязкой.
Он покачал головой:
– Нет, это мне жаль. Мне не следовало говорить о брате. – Тристан сделал знак стоявшему поблизости конюху, и тот подошел, ведя на поводу резвую кобылку медового цвета. – Вот ваша лошадь на сегодня. Ее зовут Лили.
Конюх помог Мередит сесть в седло.
– Нам осталось только подождать вашу маму, – промолвила она.
Один из слуг подошел к ним и сказал:
– Леди Кармайкл прислала сказать, что у нее неожиданно заболела голова и она просит вас отправиться на прогулку без нее.
Тристан наклонил голову и что-то пробормотал. Губы Мередит сложились в улыбку. Леди Кармайкл могла бы стать превосходным тайным агентом. Она замечательно использовала любую ситуацию себе на пользу.
– Спасибо, Честер, – со вздохом сказал Тристан. – Пожалуйста, передайте ее светлости, что я очень сожалею и надеюсь, что ко времени нашего возвращения головная боль у нее пройдет. – Понуждая своего жеребца двинуться к выходу, он добавил: – У меня нет сомнений, что она будет прекрасно себячувствовать в самое ближайшее время.
Они молча ехали по дорожке, ведущей от дома, и когда свернули с нее и миновали подстриженные лужайки и великолепные сады, Тристан бросил на Мередит быстрый взгляд.
– Я хотел бы извиниться за свою мать. Она немножко… слишком усердствует в своих попытках женить меня.
Мередит заулыбалась при мысли о ее светлости. Констанс ей нравилась гораздо больше, чем следовало, если учесть, в какой ситуации она, Мередит, находилась. При мысли об этом ее улыбка увяла.
– Я ничего не имею против. Она любит вас. Кто может винить ее за это? – спросила она. Мередит вдруг поняла, что сорвалось с ее губ, но было поздно. – Я хотела сказать…
Тристан хихикнул:
– Я знаю, что вы хотели сказать.
Волна жара снова залила ее щеки, и Мередит сделала большие глаза. Какого черта она ведет себя как сентиментальная дурочка? Хорошо, она знает почему. Близость Тристана, запах его кожи, егоприкосновения… все это пробудило давно забытые чувства, которым Мередит не могла дать названия. Теперь она знала, что это было. Неодолимая потребность. Желание. Страсть.
