Текст книги "Странности любви"

Автор книги: Дженна Питерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дженна Питерсен
Странности любви

Эту книгу я посвящаю Майклу, терпеливо слушающему, когда я говорю, говорю и говорю, и не убегающему с воплями из комнаты… пока.

ПРОЛОГ

Лондон, 1808 год

─ Чарлз, предоставьте мне право убедить власти.

Чарлз Айли откинулся на спинку кресла в уютной ложе своей собеседницы. Ее лицо было едва видно, но он хорошо знал его. Это была одна из самых влиятельных и всеми уважаемых дам высшего света. Если бы дамы из ее окружения узнали о задумываемых и осуществляемых ею дерзких операциях, они бы не поверили.

На этом и строились ее планы.

– Очень хорошо, миледи, – кивнул он. – В этом я целиком полагаюсь на вас. Однако нам нужно еще кое-что решить. Итак, вы хотите создать группу тайных агентов из женщин. Конкретнее – из вдов, чтобы их не слишком шокировали реалии скрытого от посторонних взглядов мира преступников. Эти женщины должны быть из высшего общества, чтобы иметь доступ к наиболее влиятельным персонам империи. У вас есть кто-нибудь на примете?

– Нам, конечно же, потребуется не одна женщина, – ответила его собеседница. – Если они будут работать вместе, они смогут помогать друг другу. Но я хочу, чтобы вы повели переговоры с каждой из них по отдельности, иначе трудно будет сохранить все в тайне. Я уже присмотрела первую кандидатку.

Юбки ее светлости зашуршали – она потянулась за сумочкой, которую держала горничная, стоявшая за ее плечом. Ее светлость достала список имен, который несколько недель назад составил для нее Чарлз, и развернула его. В тусклом свете лампы он увидел пометки, которые она сделала напротив многих имен, но разобрать их не мог.

– Тогда не томите меня. Кому вы предназначили стать первой женщиной – тайным агентом?

По ее голосу он понял, что миледи улыбается.

– Мередит Синклер – прекрасная кандидатура из предложенного вами списка.

Чарлз кивнул:

– Согласен. Ее все знают. Она умна и несколько месяцев назад потеряла мужа.

– Она всегда выделялась среди других, – продолжила ее светлость, – как сверкающий бриллиант. В ней есть обаяние, а манера двигаться свидетельствует о хорошем здоровье и физической силе, и это позволяет мне думать, что она может выдержать во время обучения гораздо большие нагрузки, чем те, которые ей понадобятся в будущем.

Мужчина вынул из кармана маленькую записную книжечку и записал имя леди. Радостное возбуждение охватило его, когда он посмотрел на завитушки записи.

– Я немедленно обращусь к ней, миледи, – с улыбкой сказал он.

– Очень хорошо, Чарлз. – Он встал с кресла, и ее светлость взмахнула рукой в знак прощания. – Очень хорошо.

ГЛАВА 1

1812 год

Мередит не дыша потянула на себя дверцу сейфа. В зубах у нее была зажата отмычка, на полу мерцала свеча. Когда дверца открылась и Мередит увидела в нем две одинаковые обтянутые бархатом коробочки, ее губы сложились в улыбку.

Достав из сейфа обе коробочки, она вынула из кармана мужских панталон, надетых для маскировки, маленькое увеличительное стекло и, открыв первую, извлекла оттуда ожерелье. Девушка едва удержалась от возгласа восторга. При свете свечи бриллианты заискрились, а аметисты сделались такого сочного и глубокого фиолетового цвета, что, казалось, стоили целого царства.

Мередит склонилась ниже и осмотрела драгоценность. Не найдя того, что искала, она открыла вторую коробочку и обнаружила в ней второе ожерелье, точно такое же, как первое.

– Во всем, кроме одного, – с улыбкой пробормотала девушка, обнаружив на одном из камней крошечную метку, обозначавшую подделку. Она вернула подлинное украшение в коробочку, которую положила в сумку.

С большой осторожностью Мередит выскользнула из комнаты и по длинному темному коридору пошла к черному ходу, который оставил незапертым подкупленный лакей, недовольный хозяевами. В доме было тихо, как в могиле: его обитатели укатили в Лондон на очередной званый вечер, где намеревались высмотреть новую драгоценность, которую стоило украсть. Слуги или были отпущены на ночь, или мирно спалив своих каморках.

Все прошло гладко.

Пробираясь по саду за особняком, Мередит сдерживала довольную улыбку. Несколько шагов – и она окажется в поджидающей ее за углом карете и поедет домой. Еще одно дело сделано.

Едва она подумала об этом, как сзади раздался выстрел. Она бросила взгляд через плечо и увидела троих мужчин, бегущих к ней от дома.

– Черт, – пробормотала она и бросилась бежать. До двери, ведущей из сада на улицу, оставалось еще футов двадцать.

Первая пуля просвистела у самого ее уха. Не замедляя бег, Мередит оглянулась и увидела второго мужчину, поднимающего ружье, в то время как первый отстал, чтобы перезарядить свое.

Она пригнулась, свернула влево и оказалась у двери из сада в тот момент, когда в деревянную дверь попала вторая пуля, отчего во все стороны брызнули щепки. Мередит схватилась за ручку, дернула… и сразу поняла, что за то короткое время – менее получаса, – что она провела в доме, дверь снова заперли.

Множество проклятий пронеслось в головеМередит, но ни одно не вырвалось наружу. Прежде всего потому, что дыхание надо было беречь для бега, а еще – она не хотела, чтобы преследователи узнали, будто гонятся за женщиной. Это только осложнило бы ее положение.

Она побежала вдоль садовой ограды в надежде найти то, что стало бы ее спасением. И нашла. Какой-то милосердный садовник прислонил к ограде свою тачку.

– Спасибо святому, покровителю тайных агентов, – прошептала Мередит, вскочила на тачку, замахала руками, сохраняя равновесие, а затем, обхватив стенку ограждения, с усилием перевалилась через нее. Она с такой силой ударилась о булыжную мостовую, что клацнули зубы, но уже через мгновение снова была на ногах.

Карета ждала Мередит в тени соседнего дома; кучер сидел вполоборота, высматривая ее. Скорее всего он слышал выстрелы в саду, потому что держал наготове ружье, чтобы прикрыть ее в случае необходимости.

Мередит рывком открыла дверцу и рухнула в карету.

– Гони, Хендерсон! – крикнула она в тот момент, когда еще одна пуля вдребезги разбила окошко на дверце кареты. Осторожно потянувшись, Мередит закрыла ее и легла на пол, на случай если преследователи снова будут стрелять. – Скорей!

Лошади рванули с места и понеслись, оставив преследователей позади. Их проклятия далеко разносились по тихим улицам.

Ну и жизнь у леди – тайного агента. Среди ночи убегать от вооруженных мужчин, а к полудню уже быть на чаепитии в благотворительном обществе. Мередит улыбнулась. Ей казалось маловероятным, что джентльмены, стоящие на защите империи, могли вести такой же образ жизни.

– Нам надо обсудить проделанную работу, – произнесла Анастасия Уиттиг, одна из трех собравшихся, снимая очки в проволочной оправе. – Как всегда, благотворительный бал Общества помощи вдовам и сиротам прошел успешно.

Еще одна из собеседниц, Эмили Редгрейв, пожала плечами:

– Они всегда были успешными. Но кого интересуют эти скучные сборища? – Она перевела свои живые синие глаза на Мередит: – Ты получила новое задание, да?

Мередит не смогла подавить озорную ухмылку. Все в ней ликовало.

– Да, получила.

Под взглядами подруг она открыла свою сумку и вынула из нее коробочку, выкраденную прошлой ночью. Ана и Эмили нетерпеливо подались в ее сторону, а она откинула крышку футляра и подняла ожерелье, лежавшее в складках бархата. Камни засверкали в лучах полуденного солнца.

На миг тяжелое молчание повисло в комнате, потом Эмили восторженно ахнула, осторожно взяла изделие искусного ювелира из рук Мередит и приложила его к своей шее.

– Боже, Мерри, оно просто потрясающее! Еще лучше, чем можно было судить по рисункам! – радостно восклицала Эмили, поворачиваясь к зеркалу на каминной полке и рассматривая себя с бриллиантами вокруг шеи.

– Да, у меня дух захватило, когда я достала его из сейфа, – вздохнула Мередит.

Анастасия смотрела на подруг, сжав губы в ниточку:

– Разве можно приносить драгоценность сюда? Это против правил.

Мередит взглянула на нее с осуждением. Ее красивая и способная подруга всегда жила по правилам.

– На этот раз я решила отступить от правил. – Поскольку Ана чуть не задохнулась от ужаса, услышав эти слова, она быстро продолжила: – В любом случае Чарлз разрешил мне показать плоды наших последних трудов. Ему поручили отыскать ожерелье и сразу же передать его Наблюдателю.

Эмили, нахмурившись, отстранилась от зеркала. Она уложила драгоценное ожерелье обратно в футляр и с неудовольствием сцепила руки.

– Это так несправедливо – мы делаем всю тяжелую работу, рискуем жизнями, а какой-нибудь ничтожный чиновник из числа надзирающих будет пожинать лавры за возвращение украденного. Мередит, тебя чуть не застрелили во время проведения операции! Неужели тебе не кажется, что ты заслужила какую-то награду? – заключила она.

Мередит удивилась:

– А как ты узнала, что в меня стреляли?

– Меня ведь учили чему-то, помнишь? – Мередит недоверчиво подняла бровь, и Эмили пожала плечами: – Ну хорошо. Хендерсон сказал что-то о необходимости заменить стекло в двери кареты. Но ты не ответила на вопрос!

Мередит вздохнула.

– Эмили, когда нам предложили вступить в Общество, мы понимали, что нас ждет тяжелая и опасная работа и что хвалить за наши труды будут других, – сказала она.

Эмили подняла руки в знак того, что сдается, и отошла.

Мередит продолжила:

– Во всяком случае, собственность леди Девингшир будет возвращена ей, и это главное.

Ана кивнула:

– А если бы нас награждали за работу, леди М. не смогла бы поручать нам новые дела. Мы не смогли бы оставаться тайными агентами. Тебе бы это понравилось?

Эмили вздохнула:

– Нет, Ана. Мне бы не понравилось. Я, как всегда, сказала глупость. Мы сделали свою работу.

– Разумеется, леди, вы ее сделали, – произнес мужской голос с порога гостиной. – И леди М. благодарит вас куда охотнее, чем власти.

Мередит, увидев входящего джентльмена средних лет, бросилась к двери, широко улыбаясь. Чарлз Айли был обладателем солидного животика, редеющие волосы он зачесывал на плешь, чтобы замаскировать блестевшую кожу. Но его щечки жизнерадостно розовели, а улыбка была простонеотразимой.

– Чарли! – воскликнула она, идя к нему с протянутыми руками. Он взял их и слегка пожал.

– Прекрасная, прекрасная работа, Мерри, – сказал он, кривовато улыбаясь. – Хотя прошлой ночью можно было бы обойтись и без театральных эффектов.

Улыбнувшись через плечо двум другим женщинам, Мередит пожала плечами:

– У меня не было иного выбора, как только перелезть через ограду и прыгнуть. Иначе меня бы пристрелили.

– Совершенно верно!

Чарлз старался выглядетьсуровым, но веселый огонек в глазах сводил все его старания на нет. Это напомнило Мередит об их первой встрече, которая навсегда изменила течение ее жизни. Чарлз предложил ей войти в маленькую группу тайных агентов из женщин, создаваемую некоей чрезвычайно влиятельной леди, имя которой не оглашается.

Уже через несколько недель Мередит оказалась в этом доме, где познакомилась с двумя другими дамами, которым предстояло стать ее соратницами. Обучение было долгим и трудным, более двух лет они оттачивали свои знания и умения.

А затем им стали давать задания. Расследование дел об измене в ходе войны с Наполеоном. Дел, связанных с убийствами. Краж. Они участвовали даже в предотвращении покушения на принцессу Шарлотту. Последние четыре года были необыкновенно увлекательными, и все это благодаря Чарлзу Айли и их загадочной покровительнице, которую они знали как леди М.

– Мередит! – услышала она голос Чарлза.─ Я спросил, у вас ли ожерелье?

Она отогнала воспоминания и кивнула:

– Простите, Чарлз, я витаю в облаках. Конечно, у меня.

Она повернулась к столу, взяла футляр и подала ему. Чарлз открыл футляр, бросил быстрый взгляд на лежащую в нем вещь и кивнул:

– Очень хорошо. Спасибо.

– Благодарите не меня одну. – Мередит махнула рукой в сторону подруг: – Это Ана придумала, как отыскать тайник и открыть замок. А изыскания Эмили помогли мне определить, какое из ожерелий фальшивое.

Чарлз кивнул:

– Вы знаете – я благодарен всем вам. Но боюсь, что не смогу предложить вам передышку.

– Вы приготовили для нас что-то новенькое? – подалась к нему Мередит в радостном предвкушении. Она не любила оставаться в бездействии.

Ана покачала головой:

– Но, Чарли, я никак не могу сейчас отвлекаться на практическую работу. Я работаю над новым проектом, и еще мне надо успеть зашифровать материалы по этому делу для отчетов…

Чарлз поднял руку:

– Не волнуйтесь, Ана, это работа только для Мередит.

Анастасия вздохнула с облегчением, а Эмили поджала губы.

– Это несправедливо! Последнее задание выполняла Мерри, и сейчас – снова она.

Мередит шутливо показала ей язык, и подруга в ответ сделала то же самое.

Чарлз только вращал глазами, видя, как по-детски ведут себя его подопечные.

– Справедливо или нет, это единственный вариант. Хотите знать подробности?

Мередит кивнула:

– Давайте, Чарлз. Что это за дело?

Он достал из кармана табакерку и, усевшись у камина, принялся набивать трубку.

– Я уверен, вы все слышали о приближающемся аукционе в галерее Джермана?

Мередит снова кивнула:

– Разумеется. Он обещает стать событием. На прошлой неделе на балу, устроенном Обществом, только о нем и говорили.

– Недавно там произошли два странных происшествия. Во втором случае пропала картина, – сообщил Чарлз.

– И все? – задохнулась от возмущения Эмили. Она негодующе вскинула руки. – Что стряслось со службой, защищающей страну и Корону? Я-то думала, что именно этим мы должны заниматься, а не возвращением украденных у герцогинь драгоценностей или розыском дурацких картин для аукциона.

Чарлз покачал головой:

– Дело гораздо серьезней. Это не простая кража картины, Эмили!

Мередит встретилась с ним взглядом.

– Тогда объясните, – попросила она. Чарлз спокойно смотрел на нее.

– Мы предполагаем, – ответил он, – что укравший картину – человек с положением и титулом. Человек, с которым вы в прошлом были знакомы.

– Кто? – забеспокоилась Мередит.

– Тристан Арчер, – услышала она в ответ.

Комната поплыла куда-то, Мередит изо всех сил старалась сохранить безразличное выражение лица. Ей потребовалась вся ее выучка, чтобы не выдать себя.

– Маркиз Кармайкл? – удивилась Мередит, и голос ее напрягся от усилия заставить его звучать равнодушно.

– Он самый. – Чарлз внимательно наблюдал за ней, отмечая каждое ее движение и смену чувств на ее лице.

В ответ девушка издала короткий смешок, никак не соответствовавший ее внутреннему смятению.

– Чарли, это безумие. Годовой доход Тристана Арчера составляет минимум двадцать тысяч фунтов. У него не менее пяти процветающих имений. Ему незачем красть картину.

Чарлз пыхнул трубкой.

– Может быть, и так, но это не первое непонятное происшествие в галерее. Примерно неделю назад Джерман, спустившись из своих комнат наверху, обнаружил, что та самая картина снята и стоит на полу у стены, на которой висела. В тот момент он посчитал, что картину снял он сам или кто-нибудь из служащих и забыл об этом. Но позднее, когда обнаружилась пропажа картины, Джерман понял, что ни у кого из них не было причины ее перевешивать.

Мередит кивнула, мысленно сопоставляя факты, словно складывая кусочки головоломки.

– А в первом случае была попытка украсть? Чарлз отрицательно покачал головой:

– Нет. Ничто не говорило о том, будто вора потревожили в момент ограбления. Леди М. считает, что в первом случае неизвестный совсем не собирался забирать картину.

Мередит задумалась, перебирая причины, по которым злоумышленнику могло понадобиться снять произведение искусства с того места, где оно висело, но не унести, хотя у него была такая возможность.

В голову ей пришло совершенно невероятное объяснение:

– Тот, кто трогал картину в первый раз, что-то добавил к ней, но не взял. А тому, кто украл, было нужно как раз спрятанное в ней, однако он не мог купить картину, потому что она была уже продана.

– Именно так мы считаем, – чуть кивнув, сказал Чарли.

– Неужели это правда?! – воскликнула Эмили. Мозг Мередит усиленно заработал. Она так погрузилась в свои мысли, что забыла о подругах.

Ана улыбнулась:

– Ты великолепна, Мерри! Но что еще думает об этом леди М.?

Чарли отложил трубку и встал, чтобы подойти к огню.

– Таким образом можно передавать самую разнообразную информацию. Считается, что агенты противника могут воспользоваться подобными способами передачи сведений. Они позволяют участникам оставаться в тайне.

Мередит кивнула. Сердце у нее стучало, но не как обычно в предвкушении нового дела. Ее чувства не имели отношения к радости узнавания, какое именно задание предстоит ей выполнить, или к возбуждению перед выработкой детального плана. Ей было страшно.

– Почему вы подозреваете Тристана Арчера? – ровным голосом поинтересовалась она.

Чарлз вскинул голову:

– Мы не просто так остановились на Кармайкле, Мередит. В действительности в первый момент леди М. была поражена не меньше вас. Маркиз неизменно вел себя как истинный джентльмен. Но Джерман говорит, что на следующий день после того, как он продал картину, к нему заявился Кармайкл и предложил за нее баснословно крупную сумму.

– И Джерман не захотел продать? – Эмили удивленно приподняла бровь. Чарли покачал головой:

– Он отказался изменить своему слову и отменить уже заключенную сделку. Лорд Кармайкл очень рассердился и покинул галерею.

У Мередит упало сердце.

– Что еще?

– В ночь, когда произошла кража, – продолжил Чарлз, – свидетели видели карету с гербом Кармайклов, отъезжающую от дома Джермана. Когда же его светлость спросили, где он находился в то время, он не пожелал сотрудничать и в конце концов представил алиби, которое, как выяснилось, было ложным. Хуже того, в последнее время он вращался в очень подозрительной компании. Так что нельзя пройти мимо этого. Кармайкл что-то скрывает. Необходимо провести расследование.

Мередит выпрямилась. Долг. Она должна помнить о долге. Она дала клятву и не может нарушить ее. Ни для кого. Даже для человека, который однажды темной ночью – давно это было – спас ей жизнь.

– Да, Чарли, конечно.

Он кивнул:

– Завтра Кармайкл дает бал. Я раздобыл приглашение для вас и Эмили. Пока она быстро осмотрит дом, вы возобновите знакомство с маркизом и решите, что делать дальше.

Чарли взял футляр с ожерельем, возвращенным и уже позабытым Мередит, и с улыбкой, предназначенной всем трем женщинам, сказал на прощание:

– Вскоре я пришлю список людей из окружения Кармайкла, чтобы Ана могла изучить его. Уверен, втроем вы узнаете правду и сможете пресечь утечку ценной информации. А теперь, извините меня, я должен передать это Наблюдателю. Всего доброго, леди.

Эмили и Ана отозвались:

– Всего доброго, Чарлз.

Мередит промолчала. Она стояла у окна и смотрела на улицу.

Когда Чарлз ушел, к ней подошла Эмили:

─Мерри, откуда ты знаешь Кармайкла? Ты никогда не говорила о нем, однако совершенно очевидно, что это задание и вероятность того, что его светлость окажется предателем, чрезвычайно тебя тревожат.

Мередит повернулась к подругам. Голубые глаза Эмили вонзились в нее, словно она была мишенью на учебной стрельбе. Ана сняла очки. Желудок Мередит сжался в комок. Сестрицы-агенты знали ее слишком хорошо, и не всегда это было приятно.

– Даже Чарли заметил, что тебе не по себе, – сказала Ана. – Тристан Арчер что-то значит для тебя?

Чтобы скрыть сложные чувства, бушевавшие внутри ее, Мередит призвала на выручку все приобретенные тренировками навыки.

– Лорд Кармайкл дружил с моим кузеном, когда я была девочкой. Вот и все, и ничего больше.

Ана наморщила лоб, а Эмили собралась что-то сказать, но Мередит опередила ее:

– Поскольку завтра мы едем на бал, мне надо подготовиться, и тебе тоже, Эмили.

– Но… – начала Эмили. Ее холодные голубые глаза следили за каждым движением Мередит со все возрастающим подозрением.

Мередит нужно было покинуть дом прежде, чем Эмили и Ана выудят из нее всю правду о том, о чем она не готова была даже думать, а говорить – тем более.

– Всего доброго, – через плечо бросила она, ускользая в холл.

Руки у нее дрожали. Она кивнула дворецкому, вышла и уселась в ожидавшую ее карету. Только здесь она дала выход своим чувствам, всему, что накопилось на сердце. Обычно ей удавалось держать их на замке. Эти ее чувства были очень, очень опасными. Потому что Мередит совсем не следовало испытывать нежность к мужчине.

Особенно к тому, кто мог оказаться худшим из изменников.

ГЛАВА 2

Когда Мередит вошла через массивные двери красного дерева в бальный зал лорда Кармайкла, внутри у нее что-то болезненно сжалось. Нахмурившись, она заставила себя успокоиться. Что ее так пугает? Если Тристан действительно изменник, тот факт, что она находила его красивым и обаятельным, ничего небудет значить. Как и то, что он спас ей жизнь, а потом избегал ее, словно проклятую.

Черт! Она – тайный агент. И притом хороший тайный агент. Она не может позволить глупым эмоциям повлиять на ее суждения и выводы.

Мередит искоса взглянула на Эмили. Подруга приветливо улыбалась, при этом очень внимательно разглядывая толпу. В битком набитом зале трудно было отыскать тех, кто был ей нужен. Она давно не видела такого количества гостей, но к концу сезона балы, как правило, становились многолюднее.

– Ана дала тебе перечень тех, кто представляет для нас интерес? – спросила Мередит, открывая веер и медленно обмахиваясь им, чтобы легче было дышать. Только они с Эмили знали, что в ручке веера спрятано лезвие, готовое выскочить при легком нажатии на скрытый механизм. Веер был плодом изобретательного ума Аны.

– Да, – ответила Эмили, пробираясь вперед вместе с ней. – Как жаль, что нам никогда не удается уговорить ее заниматься и практической работой. Она такая умница.

Мередит кивнула. Ана была прекрасным шифровальщиком, к тому же большая часть оружия и приспособлений, которыми они пользовались, были ее изобретениями. Мередит не могла себе представить, как может нравиться работа за письменным столом, цель которой состояла в том, чтобы расшифровать информацию, добытую другими. Она сама жила волнением погони, азартом охоты, сопоставлением сведений, в результате которых удавалось узнать, виновен подозреваемый или нет.

– Слишком много людей; будет трудно отыскать тех, кто нам нужен, – вздохнула Мередит.

Она еще раз оглядела толпу; надев на себя маску пользующейся всеобщим расположением вдовы и светской дамы, помахала рукой нескольким знакомым. Мередит все знали, искали ее расположения, поэтому она легко могла попасть туда, куда хотела и когда это было нужно.

Эмили незаметно указала ей, куда смотреть:

– А вот и лорд Кармайкл. Подходящее время возобновить с ним знакомство, согласна?

Мередит посмотрела в указанном направлений и чуть не задохнулась. Тристан стоял неподалеку, прислонившись к колонне. Он был один.

Она во все глаза смотрела на него. Тристан был хорош, как всегда: смуглый, красивый, похожий на те призрачные образы, которые иногда мучили ее по ночам. Но сейчас он не был призрачным. Зеленые глаза Тристана время от времени оживлялись, когда он осматривал толпу и приветствовал кого-нибудь из друзей. Их взгляд пронизывал даже на расстоянии.

Тристан откинул упавшую на глаза темную прядь волос, которые были несколько длиннее, чем принято, пригубил вино из бокала и отвернулся. Мередит вздрогнула. Как мог он стать еще красивее после стольких лет?

– Мерри? – зашептала Эмили. Мередит стряхнула с себя оцепенение.

– Да, время подходящее, согласна. – Она взглянула на старинные часы над двустворчатыми дверями бального зала. – Встретимся на террасе через сорок пять минут.

– Для первоначального осмотра этого мне более чем достаточно. Будь осторожна. – Эмили шагнула в толпу.

Глубоко вздохнув, Мередит сосредоточила внимание на Тристане. Вот он улыбнулся, сказал несколько слов проходящему мимо слуге, и ее сердце дрогнуло: она припомнила, как добр он был к ней, когда она была ребенком. Ей не хотелось верить, что Тристан мог быть подлым изменником, несмотря на его очевидную причастность к краже полотна. Но если он замешан в краже хоть отчасти, нельзя не признать, что он хорошо осведомлен о том, что за этим стоит.

Существовал лишь один способ узнать правду. Неуверенно улыбаясь, Мередит направилась к нему. Она приступила к выполнению задания.

Тристан Арчер отдавал должное содержимому своего бокала, но обжигающий алкоголь не улучшил его настроения. Он не смог бы вспомнить, когда светские развлечения доставляли ему наслаждение. Даже задолго до того, как жизнь его осложнилась, Тристан не находил удовольствия в легкомысленномвеселье и светскомзлословии. За ночь он мог переброситься словами с доброй сотней людей и потом не вспомнить ничего интересного или значительного, сказанного хотя бы одним из них.

«Если бы было можно, Тристан прекратил бы давать балы и сам стал бы меньше выезжать. Но считалось, что человек его положения обязан устраивать вечера. Это, как и многое другое, внушил ему отец, не устававший бесконечно наставлять Тристана, как должно вести себя маркизу. Даже сейчас, после стольких лет, он слышал голос отца.

Даже если бы Тристан не стремился оправдать ожидания семьи, он не смог бы отказаться от контактов с обществом. Званые вечера позволяли держать связь с неприятными, но необходимыми людьми.

Он со вздохом поднял глаза и увидел перед собой Мередит. Сердце Тристана застучало так, словно он юнцом бежал за свою команду. Она шла к нему, пробираясь через толпу и широко улыбаясь, что ему всегда особенно нравилось. Эту чарующую улыбку он много раз видел на балах и в гостиных Лондона, но она предназначалась не ему. Конечно, это его вина. Много лет Тристан делал все, чтобы избегать встреч.

Несомненно, эта улыбка привлекала к ней людей. Когда большинство женщин их круга прятались за веерами и носовыми платочками, смущенно отворачиваясь, Мередит от всей души улыбалась. Улыбка была необыкновенно широкой и искренней и озаряла ее лицо в такие моменты, когда большинство светских дам не смели показать веселого изумления.

И вот теперь Мередит стояла перед ним с лучезарным лицом, сияние которого он почти позабыл. Он приветствовал ее безмолвным кивком, боясь, что взволнованное дыхание выдаст внезапно охватившие его чувства.

– Добрый вечер, лорд Кармайкл, – сказала она, присев в реверансе. После того как он неловко поклонился в ответ, она продолжила: – Простите меня за дерзость, ведь формально мы не представлены друг другу, но мне не терпелось поздравить вас с тем, что званый вечер на редкость удался.

Он моргнул. Званый вечер? О да, суетливое мелькание, о котором он просто позабыл. Ей, конечно, это нравится, потому что она полная противоположность ему. Мередит всегда привлекала к себе внимание, а после того, как сняла траур по покойному мужу, стала пользоваться еще большим успехом.

Тристан с трудом вспомнил о правилах этикета и принужденно улыбнулся в ответ. Он так долго не улыбался, что у него возникло странное ощущение. Оставалось надеяться, что он выглядит не так мерзко, как чувствует себя.

Он кашлянул.

– Не надо извинений, миледи. В конце концов, мы знаем друг друга, разве не так? В формальном представлении старых друзей нет никакой необходимости.

Сказав это, Тристан засомневался. По прошествии стольких лет Мередит, наверное, забыла об их коротком знакомстве в годы, когда они были детьми, и даже о той темной ночи, едва не закончившейся трагедией. Желваки заходили на его скулах, но он стряхнул с себя гнев, который все еще охватывал его при одной мысли о событиях той давней ночи. Именно сила этого гнева объясняла, почему он впоследствии старался держаться подальше от Мередит.

Ее лицо смягчилось, а воспоминания погасили улыбку.

– О, это было так давно, не правда ли? Я не была уверена, что вы помните. Да, мы не разговаривали с… – она оборвала себя, и на миг в ее глазах отразилось глубокое волнение, – с тех пор, как вы последний раз были в доме у моих тети и дяди, – закончила Мередит с мягкой улыбкой.

Он наклонил голову. Воспоминания о том беззаботном времени были и горькими, и сладкими. Тогда на Тристане не лежала ответственность, от него ничего не требовали. В его жизни не было секретов. Если бы он знал, в какой ад вскоре превратится его существование, то постарался бы больше наслаждаться юностью.

В те дни он не переставал думать о Мередит. Она казалась очень одинокой и постоянно хвостиком ходила за ним. В играх она послушно становилась то заложницей у пиратов, то трупом, то его армией.

– Разумеется, я помню, леди Нордем. Вы были резвой девочкой, – произнес он.

Она засмеялась, но необыкновенно мелодичный смех не вязался с тем, что в глубине ее глаз совсем не было радости. Красавица, да. Но это было ясно, даже когда она была совсем юной. Последний раз, навещая ее кузена перед отправкой в школу, Тристан заметил, что она сильно изменилась. В глазах ее появился свет, который не давал ему покоя. Улыбка, изредка озарявшая ее лицо в те дни, притягивала его, как магнит.

В тy ночь, когда он увидел ее одну в убогом пабе – как раз через год после последнего посещения дома ее дяди и тети, – стало очевидно, что и другие мужчины обратили внимание на ее расцветающую красоту. Когда он заметил ее, она была в опасности, в руках грубого негодяя, который намеревался взять то, чего она не хотела отдавать. Слезы бежали по лицу Мередит, она умоляла отпустить ее. Тристан пришел в такую ярость, что едва не убил негодяя, посмевшего дотронуться до нее. Он забыл обо всем: о долге перед семьей, о необходимости контролировать себя, чего от него неустанно требовал отец… и дал волю эмоциям. Когда позднееТристан пришел в чувство, он понял, что не должен позволять себе становиться неуправляемым. А это значило – ему нужно держаться подальше от Мередит, потому что в ее присутствии ничто не могло остановить его. И Тристан стал ее избегать, чтобы вести жизнь, диктуемую возложенными на него обязанностями.

Совсем выбросить Мередит из своей жизни оказалось почти невозможно. Мысли о ней преследовали его. Тристан даже попробовал отыскать ее, когда она стала взрослой, но Мередит к тому времени уже была замужем. И к лучшему. Можно было просто смотреть на нее издали на приемах, когда она тоже оказывалась в числе приглашенных, но не подходить близко.

Вдруг он осознал, что Мередит говорит ему что-то, и напряг слух.

– Не уверена, что вы были менее резвым ребенком, милорд. Я думаю, что сильно докучала вам постоянным присутствием и бесконечными вопросами, – услышал Тристан.

– Вы никогда не докучали мне, – мягко сказал он.

Она порозовела, и ее светло-кремовая кожа приобрела теплый оттенок. Если бы Тристан посмел поцеловать ее, она бы так же порозовела? Эта мысль все в нем перевернула. Откуда в его голове возникла такая картина?