Текст книги "Только ради тебя"

Автор книги: Дженис Спрингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Дженис Спрингер
Только ради тебя

1

Ребекка Грин вышла из лифта и осмотрелась. Никто не обращал на нее внимания: вместо офиса она попала в царство хаоса. Над рабочими столами, словно ласточки, летали ручки, блокноты, пакетики с растворимым кофе... Все понятно. Легче кинуть то, что тебя просят передать, чем тратить драгоценное время и подходить ближе. Телефоны не смолкали, компьютеры все как один были включены. Кто-то рассказывал анекдоты, кто-то ссорился, кто-то просил замолчать тех, кто рассказывал и ссорился. В общем, нормальная рабочая атмосфера, если учесть то, что Ребекка находилась в редакции процветающего журнала. Ничего сверхъестественного. Ребекка вдохнула поглубже и подошла к столику, где сидела симпатичная женщина лет тридцати.

– Добрый день, где я могу найти мистера Питера Сэндлера?

Женщина оторвалась от своих записей и подняла глаза.

– А вы кто?

– Видите ли, – начала Ребекка, – меня пригласили сюда на постоянную работу. Сегодня вроде как мой первый рабочий день.

Дама откинулась в кресле и с любопытством взглянула на Ребекку.

– Значит, теперь мы с вами коллеги? – Она протянула ей руку и представилась:

– Виктория Холден.

– Очень приятно. Я – Ребекка Грин.

– Мистер Сэндлер должен быть сейчас у себя. Последний кабинет направо, прямо по коридору. Но сначала вам нужно пройти мимо всех этих сумасшедших. – Виктория улыбнулась и широким жестом указала на работающих журналистов.

– Спасибо, еще увидимся. – Ребекка зашагала в указанном направлении, приглядываясь попутно к обстановке и людям.

Столы были завалены стопками бумаг, записными книжками, карандашами, калькуляторами. Не было ни одного аккуратно прибранного рабочего места. Ребекка знала, что так выглядят столы во всех редакциях мира. Журналистам некогда следить за порядком. К тому же если вдруг мимо пройдет редактор, то ему сразу станет ясно, что журналист трудится в поте лица. Завалы на столах создавали видимость кипучей деятельности. Именно в этой редакции теперь предстояло работать Ребекке.

Еще месяц назад она трудилась в одной из ежедневных городских газет Сан-Франциско, но освободилось место в процветающем, популярном журнале «Рефлекшен», и, узнав об этом, Ребекка решила попытать счастья. Ее портфолио не было внушительных размеров, но зато материалы, которые журналистка когда-либо подготавливала, были написаны вполне профессионально. Редактор «Рефлекшена» счел кандидатуру Ребекки подходящей.

Журналистка не ждала молниеносных результатов. Она знала, что первое время в любой редакции новичок будет служить на побегушках у старших коллег. Конечно, если только он не является маститым журналистом, которого редакторы всех газет рвут на части, мечтая заполучить хоть пару строк, написанных его рукой. Ребекка работала в журналистике только второй год, и, несмотря на то что за это время многому научилась, СМИ не спешили наперебой ее приглашать. Имя нужно было заслужить. Как правило, оно зарабатывалось либо упорным трудом, либо скандалами и сенсациями. Ребекка мечтала стать настоящим журналистом. Она не желала специализироваться на скандальных новостях, чтобы потом не пришлось доказывать, что умеет писать и серьезно. Ребекка поклялась себе, что постарается не ударить в грязь лицом.

А пока она стучалась в дверь кабинета своего нового начальника.

– Ну, кто там, такой церемонный? – послышалось изнутри, и Ребекка вошла.

– Доброе утро, мистер Сэндлер.

– Доброе. – Он внимательно посмотрел на нее. – А, Ребекка! Прости, не узнал. Я уже и забыл, что взял тебя на работу. Ну и ритм!

Мистер Сэндлер встал из-за стола, где доныне сидел, и с наслаждением потянулся. Да так, что, казалось, хрустнули все имеющиеся у него в наличии суставы.

– Ох, вот что значит работа редактора. Я бы, пожалуй, не отказался хоть на денек поменяться местами с кем-нибудь из своих журналистов. Вы хотя бы имеете возможность бегать по улицам и дышать свежим воздухом, попутно отыскивая сенсацию.

– Что-то подсказывает мне, – улыбнулась Ребекка, – что многие журналисты тоже не прочь поменяться с вами местами.

– Ты права. – Питер усмехнулся ей в ответ. – Но у них есть все шансы. Лет через двадцать, когда я решу уйти на пенсию. Хотя, может быть, я развалюсь гораздо раньше.

Мистер Сэндлер явно лукавил. Более здорового на вид человека трудно было бы отыскать. Ребекке он сразу понравился. Еще когда она в первый раз увидела его, отдавая свое портфолио. Мистер Сэндлер был типичным представителем поколения любителей здорового образа жизни. Ему недавно исполнилось тридцать пять лет (сие событие, кстати сказать, два дня отмечалось всей редакцией), но на вид Питеру никто не дал бы больше тридцати. Мистер Сэндлер был обладателем черной шевелюры, ярко-голубых глаз, изучающе смотрящих на людей из-под густых темных бровей, и волевого подбородка. За своей фигурой Питер следил тщательно. То, что он посещает спортзал не один раз в неделю, было видно даже самому неискушенному в спорте человеку. Пивное брюшко при таком раскладе ему точно не грозило.

– Как тебе у нас в редакции? – спросил Ребекку мистер Сэндлер. – Не испугалась?

– Не волнуйтесь, – успокоила его она. – Уже не передумаю. К тому же все редакции похожи.

– Согласен. Однако только внешне. Разницу ты почувствуешь очень скоро. Несмотря на то, что наш журнал выходит раз в неделю, работа кипит так же, как и в ежедневной газете.

– Я уже работала в такой газете. Вы что, нарочно пытаетесь меня отговорить? – спросила Ребекка.

– Боюсь, что поздно. – Питер Сэндлер почесал карандашом за ухом. – Я уже твердо решил принять тебя на работу. Готова начать прямо сейчас?

– Разумеется. – Ребекка согласно кивнула.

– Тогда пойдем, я лично покажу твое рабочее место.

Питер Сэндлер галантно открыл дверь и пропустил Ребекку вперед. Они проходили мимо вереницы кабинетов. Ребекка читала таблички на дверях про себя, а Питер Сэндлер их громко комментировал:

– Корректорская. Здесь находятся самые знающие люди на свете. Именно они приводят в божеский вид ту безграмотную писанину, что сдают нерадивые журналисты. Внимание! Посмотрите направо! Это самый любимый кабинет всех сотрудников нашей редакции – здесь выдают заработную плату и гонорары. Налево – туалетные комнаты, как говорится – без комментариев.

Наконец Питер Сэндлер подвел Ребекку к абсолютно захламленному канцелярским барахлом столику.

– Это твое рабочее место, – гордо сказал он.

– Разве тот человек, который занимал его, еще не ушел? – недоуменно спросила Ребекка, растерянно взирая на беспорядок.

– Ушел. Но это вовсе не значит, что он все должен был за собой убрать. Уж извини, тебе придется самой навести здесь порядок. – Питер Сэндлер хихикнул и громко, так что Ребекка вздрогнула, провозгласил на всю редакцию: – Внимание! Внимание! Дамы и господа! Попрошу на секундочку оторваться от своих кружек с кофе и от мониторов! Спешу представить новую сотрудницу, вашу коллегу и просто очаровательную девушку – Ребекку Грин! Прошу любить и жаловать! Бурные и продолжительные аплодисменты!

Послышались вялые хлопки, кое-кто даже не поднял головы, другие же продолжали разговаривать, как ни в чем не бывало. Либо к таким представлениям главного редактора все давно привыкли, либо возможность знакомства с новой сотрудницей не вызвала ни у кого энтузиазма.

– Располагайся, – сказал Питер. – Твоя задача на ближайшие три дня – собрать максимум информации обо всех проводящихся или уже прошедших «звездных» раутах. Пока поработаешь на отдел светской хроники, а там посмотрим. Если нароешь что-нибудь интересненькое, сообщи. Короче, надеюсь, тебя не нужно учить.

– Я постараюсь сделать все как можно лучше, – пообещала Ребекка.

Она со вздохом взглянула на стол, казавшийся огромной мусорной кучей, и принялась разбирать бумажные завалы, заодно прислушиваясь к тому, что происходило в редакции.

Справа от нее суетился молодой мужчина, поросший как минимум трехдневной щетиной.

– Да где же она, где же она? – бормотал он.

– Эй, Дик! Что ты ищешь? – спросила его миловидная блондинка, сидящая за столом напротив.

– Кто?! Я спрашиваю вас, кто взял мою записную книжку?!

– Опять потерял, – рассмеялась блондинка. – В том бардаке, что ты развел у себя, скоро заведутся тараканы. А ты пытаешься найти какую-то записную книжку.

– Какую-то? – возмутился Дик. – Да как у тебя язык повернулся сказать такое? Там номера телефонов всех нужных мне людей. Адреса, фамилии! Мне срочно нужно позвонить одному человеку, а записная книжка пропала!

К разговору с интересом прислушивался еще один журналист.

– Послушай, Дик, – сказал он. – А не могли ее украсть, раз она такая ценная?

– Да кто на нее мог позариться? – Блондинка рассмеялась.

– Вот, хотя бы новенькая. – Журналист насмешливо посмотрел на Ребекку. – Откуда взялась эта девушка? Может, ее специально подослали, чтобы выкрасть твою драгоценную книжку, Дик.

– Очень оригинальный способ знакомиться с новыми коллегами, – сказала Ребекка, оторвавшись от своего занятия. Затем она повернулась к Дику. – Ваша записная книжка, если не ошибаюсь, валяется сейчас в мусорной корзине, под столом. Вы сами ее туда спихнули, когда рылись в бумагах.

Дик заглянул в корзину.

– О! И правда! Спасибо! Как это я не заметил? Мне бы и в голову не пришло заглянуть туда.

– Да ладно, – снова включилась в разговор блондинка. – Ты каждый день ее теряешь, и, на моей памяти, она по крайней мере раз пять побывала в мусорной корзине.

– Там ей, собственно, и место, – едко заметил второй журналист и представился Ребекке: – Меня, между прочим, зовут Эрик Брэйди. И, честное слово, я не хотел вас обидеть.

Ребекка кивнула, выдвинула очередной ящик стола и присвистнула.

– На каких темах специализировался тот парень, что работал здесь до меня?

– А что? – поинтересовался Эрик.

– Что ни ящик, то сюрпризы.

– Можешь не пояснять. В первом лежат презервативы, во втором – четыре порножурнала не первой свежести, в последний лучше вообще не заглядывать.

– А ты откуда знаешь? – спросила его Ребекка.

– Я вообще все обо всех знаю. У меня работа такая. Выбрасывай, за этим добром никто не придет.

– Ясно. – Ребекка вздохнула, достала очередной пакет для мусора и не глядя принялась запихивать в него все, что было в столе.

Через час она окончательно навела порядок. Единственное, что осталось от прежнего хозяина, – это компьютер. Ребекка взяла последний мешок и направилась, уже в пятый раз, к мусорному ящику. Навстречу ей шел Дик с пластиковым стаканчиком, в котором плескалась минеральная вода. Со всех сторон ему вслед раздавались смешки. Видимо, Дик был в редакции кем-то вроде клоуна.

– Дик! Что, хорошо погулял вчера?

– С каких это пор ты стал следить за своим здоровьем?

– Осторожно, не урони! Джек, зачем ты чихнул? Дик пролил свою минеральную воду!

Ребекка вернулась на свое место и взглянула на Дика. Тот преспокойно пил минералку.

– Вы, Ребекка, готовьтесь к тому, что вас здесь не примут, – не поворачивая головы, сказал он.

– Почему? – удивилась она.

– Вас угораздило занять престижное, хорошо оплачиваемое место. На него метили многие журналисты, проработавшие здесь не один год. А тут вы – неизвестно откуда взявшаяся, молодая и неопытная.

– Не такая уж я и неопытная, – возразила Ребекка.

– Это еще надо доказать. – Дик поставил стаканчик на стол и принялся названивать по телефону.

Ребекка тоже решила не терять драгоценного времени и сняла трубку.

Заслужить? Я и не думала, что меня тут примут с распростертыми объятиями. Еще бы. Но, если на это место взяли именно меня, а не кого-то другого, разве это не говорит о том, что я уже более достойная кандидатура, чем все остальные?

2

Ребекка набрала номер. Она звонила своему старому приятелю Риду Льюису, который вот уже пятнадцать лет работал визажистом. Когда-то давным-давно у них с Ребеккой было что-то вроде романа. Точнее сказать – это был первый мужчина Ребекки. Они встречались недолго, но сохранили вполне дружеские отношения. С тех пор, а дело было восемь лет назад, Рид из рядового парикмахера стал модным специалистом по визажу. Между прочим, Ребекка тоже приложила к этому руку.

Еще до того, как начать работать в журналистике, она вращалась в кругу достаточно знаменитых людей. Ее крестный был принят в так называемом современном светском обществе и, не забывая Ребекку, постоянно брал ее на рауты. Ребекка и в свои двадцать шесть выглядела сногсшибательно, а в ту пору все были просто очарованы «куколкой Бэкки», как называли ее тогда родные. Естественно, Ребекка не могла не упомянуть имя своего любовника, когда ее спрашивали, где она делает такую чудесную прическу. Рид и сам был очень талантлив, а с помощью рекламы, которую организовывала ему Бэкки, очень скоро пошел в гору, открыл собственный салон и теперь был вполне спокоен за свое будущее. Без его профессиональных советов не могло обойтись большинство звезд шоу-бизнеса, плюс в салон, который ему принадлежал, частенько захаживали жены политиков. Рид говорил, что парикмахерские – это своеобразные кабинеты психотерапии. Многие клиентки рассказывали о своих проблемах визажистам, а те их внимательно выслушивали и участливо делали вид, что искренне сочувствуют. Это было главное правило Рида: так обхаживать клиента, чтобы тот выходил из салона, не только чувствуя себя неотразимым внешне, но и получив внутреннее удовлетворение оттого, что его выслушали и поддержали. Рид называл это «визажетерапией». Он сам был первоклассным психологом, всегда умел найти подход к людям и подчиненных набирал, исходя из тех же критериев. Теперь Ребекка частенько названивала своему приятелю, чтобы из первых рук узнать горячие новости светской тусовки.

– Привет, дружище, – сказала Ребекка, когда Рид взял трубку. – Что нового происходит?

– О, здравствуй, крошка! Давненько тебя не было слышно. Совсем забыла старика Рида.

– Не обижайся, просто я сменила место работы.

– Неужели? Где же ты теперь? – В голосе Рида звучал неподдельный интерес.

– В «Рефлекшене».

– Ого! – присвистнул Рид. – Добралась до верхов?

– Есть и повыше кое-что. – Ребекка улыбнулась. – Но пока мне хватит и этого.

– Так что же тебя интересует: сплетни, скандалы?

– И то, и другое.

– Вынужден тебя разочаровать, но в высшем свете все относительно тихо. Единственное, что намечается, – прием у Марка Фермонта, известного банкира, ну ты его знаешь.

– Ага, хотя не так близко, как ты, к сожалению.

– Подколки? – усмехнулся Рид. – А ведь, между прочим, тебе на этот прием никак не попасть. Журналистов туда не приглашают.

– Вот как? – Ребекка тут же встрепенулась, моментально представив, какой удачный может оказаться материал, а главное – эксклюзивный, если она единственная из всех журналистов окажется на приеме.

– Интересует?

– Еще бы! – Голос Ребекки стал умоляющим. – Рид, солнышко, по старой дружбе...

– Ладно, я и так приберег теплое местечко рядом с собой для тебя. Меня и сотрудников моего салона зовут туда в качестве штатной команды парикмахеров для семьи банкира. Естественно, я останусь на банкет. Так что никто не удивится и не будет возражать, если я появлюсь там с подружкой.

– О, Рид, даже не знаю, как тебя благодарить! – Ребекка рассыпалась в любезностях.

– В любом случае от благодарности я не откажусь, это уж точно.

– Итак, когда же прием?

– Двадцатого сентября. Успеешь купить сногсшибательный наряд?

– Что-нибудь сногсшибательное я откопаю в своем шкафу. У меня нет, как у твоих банкиров, миллионов на счету.

– Да, придется появиться в свете с такой оборванкой, как ты, – поддел ее Рид и притворно вздохнул. – Ладно уж, по крайней мере твоей прической и макияжем я займусь лично.

– Спасибо и до встречи. – Довольная Ребекка повесила трубку.

– Что-то нарыла? – спросил Ребекку подошедший к ней Эрик Брэйди.

– Тебе, я смотрю, сегодня не работается? – Ребекка усмехнулась.

– Почему? – удивился Эрик.

– Я сижу здесь уже около двух часов, и ты все это время крутишься поблизости.

– Ты мне понравилась. – Эрик присел на краешек ее стола. – Никак не могу уйти отсюда. Обратно тянет.

– Работу потерять не боишься?

– Нет, у меня куча нетленок в запасе.

Ребекка улыбнулась: нетленками журналисты называли статьи, которые не требовали немедленной публикации и хранились на тот случай, если в городе перестанут происходить интересные события, а материалов в журнале будет катастрофически не хватать. Правда, такого в «Рефлекшене» не случалось. В редакции работало такое количество народа, что журналу точно не грозило остаться без материалов. Но журналисты все равно писали нетленки на разные темы: как отучиться опаздывать, куда можно пойти отдохнуть в ночное время в Сан-Франциско, что делать, если вас хотят оштрафовать за неправильную парковку, и так далее, и тому подобное. Таких статей у каждого журналиста было с десяток. Так, на всякий случай. Например, их можно отдать редактору, если больше отдавать нечего. Питер Сэндлер в таких случаях морщил нос и говорил: «Лентяи! Читатели, конечно, любят такую ерунду, но мы же не «Космо»!

– Может, пообедаем вместе? – Эрик просительно посмотрел на Ребекку.

– Не знаю. – Она задумалась. – В принципе, я не против. Расскажешь о вашем журнале и о людях, которые здесь работают.

– Представлю досье на каждого. – Эрик склонил голову набок и лукаво посмотрел на Ребекку. – А может, нам гораздо интереснее будет узнать друг о друге?

– Все может быть, – в тон ему ответила Ребекка.

Обедать они пошли в уютное кафе, расположенное неподалеку от здания редакции.

– Здесь обедают все журналисты Сан-Франциско, – заявил Эрик.

Ребекка скептически осмотрела маленькое, но уютное помещение: за столиками сидело всего несколько человек. Эрик заметил ее взгляд.

– Просто сейчас они где-то задержались.

Коллеги уселись за столик возле окна. Ребекка заказала себе салат и стакан апельсинового сока. Эрик же решил не размениваться по мелочам, и уже через пять минут ему принесли целую тарелку спагетти.

– Я гляжу, ты на диете? – спросила Ребекка, улыбаясь.

– А я смотрю, ты ешь не в меру? – парировал Эрик. – Предпочитаю восстанавливать силы чем-нибудь более существенным, чем два листика салата.

– Растительная пища повышает работу мозга.

– И понижает скорость реакции. Если я буду питаться шпинатом, то через три дня не смогу так же резво, как сейчас, бегать в поисках сенсации.

– Значит, тебя будут возить.

– Ага, в инвалидной коляске.

Тридцать минут спустя Эрик, лениво развалившись на стуле и потягивая кофе, рассказывал Ребекке о редакционной жизни.

– Дик тебя наверняка уже предупредил, чтобы ты не ждала теплых дружеских объятий?

Ребекка с сожалением кивнула.

– Я не знала, что занимаю чужое место.

– Оно не чужое, просто журналисты «Рефлекшена» – жуткие снобы. Считают себя избранными, элитой журналистики Сан-Франциско.

– Ты тоже сноб?

– О, еще какой, – заверил Эрик. – Тебе еще предстоит в этом убедиться. Ну так вот, – продолжил он, – забудь свои страхи. Через месяц, даже меньше, ты станешь одной из нас.

– Хм, – с сомнением поджала губки Ребекка.

– Тебе не улыбается стать снобом? Или ты сомневаешься, что тебя примут в стаю?

– Скорее первое.

– Ясно. Не волнуйся, тебе понравится. Кстати, через неделю у нас намечается что-то вроде корпоративной вечеринки по поводу четырехлетия нашего журнала.

– Да, между прочим, всегда удивлялась, как можно за столь короткое время достигнуть такой популярности?

– Питер Сэндлер – гений. Он свое дело знает.

– Так что за вечеринка? – Ребекка вернулась к интересующей ее теме.

– А, ничего необычного, – отмахнулся Эрик. – Просто пьянка. Журналисты очень много пьют.

– Я уже успела в этом убедиться.

– Фишка не в самой вечеринке, а в том, что после нее тебя все будут считать самым близким и родным человеком. Совместные попойки сближают. Ты как относишься к спиртному?

– Честно говоря, не очень положительно.

– Не любишь или боишься перебрать и натворить глупостей?

– Точно, – рассмеялась Ребекка, которой уже начал нравиться ее разговорчивый коллега. – Я и в трезвом-то состоянии сначала делаю, а потом думаю.

– Ты случайно не Овен по гороскопу? – Эрик хитро прищурился.

– Совершенно случайно – да.

– Понятно. Не бойся, я буду с тобой. Тем более что глупости на наших вечеринках весьма ценятся. Если будешь сидеть в углу, так и останешься изгоем.

– Спасибо, обрадовал. – Ребекка допила свой сок. – Расскажи мне о людях, которые работают в «Рефлекшене».

– Кто тебя интересует?

– Все. Но пока я знакома лишь с немногими. Например, Виктория Холден. Я ее первую увидела, когда вошла в редакцию.

– Что ж, – начал Эрик, – Викки очень милая женщина. В «Рефлекшене» работает, чуть ли не со дня его основания. Первая помощница Питера Сэндлера. Пишет на разные темы. Очень талантлива. Очень отзывчива. Если у тебя случится какая-нибудь неприятность – начиная от редакторской головомойки, заканчивая стрелкой на чулке, – можешь смело к ней обращаться. В первом случае она тебя успокоит, пожалеет и даже поговорит с Питером, чтобы он был помягче, во втором – лично сбегает за новой парой чулок. – Правда-правда, – уверил Эрик Ребекку, увидев, что та готова рассмеяться.

– Ладно, – сказала она. – Идем дальше. Дик?

– О! Это такой потрясающий персонаж! Без него в редакции все умерли бы от скуки.

– Я заметила, что над ним постоянно подшучивают, но не понимаю, что в нем можно найти смешного.

– Но он забавный, согласись. Например, его внешность. Худой, вечно небритый, рубашка не заправлена, всклокоченный. И при всем том – меланхоличный взгляд и грустная полуулыбка-полуухмылка.

– Так, наверное, и должны выглядеть все гении?

– Кстати, ты не далека от истины! У Дика действительно есть редкий дар: он потрясающе пишет критические статьи.

– Чего же над ним тогда все смеются?

– От зависти, детка!

Ребекка покачала головой.

– О времена, о нравы! А кто та блондинка, что сидит за столом напротив?

– Это Лора. О ней и сказать-то, в общем, нечего. Лора несколько недалекая. Работает у нас в редакции уже два года, а все до сих пор подбирает сводки новостей.

– Она мне понравилась.

– Тебе виднее. Вы, женщины, иногда выбираете себе странных подруг.

– Что ты о ней еще можешь рассказать?

– Лора – добродушная, и у нее вечно нелады с личной жизнью. Сейчас она встречается с каким-то парнем из автосервиса. Не удивлюсь, если через неделю Лора снова останется одна. Ей почему-то не везет. О ком еще хочешь знать?

– О тебе.

– О, я потрясающий парень, талантливейший журналист, а главное – я скромен.

– Я вижу, – рассмеялась Ребекка.

– В принципе, не бойся, ты когда-нибудь вольешься в наш коллектив. Я вижу, что ты решительная женщина.

– Это комплимент?

– Нет, это констатация факта, а вот комплимент: у тебя потрясающе красивые ноги. Тебе кто-нибудь говорил об этом?

– Перестань, я смущаюсь.

– Хорошо, тогда я буду говорить комплименты по ходу разговора.

– Тогда расскажи о жизни в редакции.

– Мы приходим в разное время, все зависит от того, кто когда проснется... твои глаза зажгли огонь в моем сердце... Работаем до черных точек в глазах или делаем вид, что работаем... у тебя шикарные волосы, к которым так и хочется прикоснуться... Иногда Питер Сэндлер вызывает нас на ковер, когда чем-то недоволен, но его гнев довольно быстро проходит... твоя кожа сводит меня с ума. Что тебе еще рассказать?

– Пожалуй, хватит, ты меня и так в краску вогнал. – Ребекка взглянула на часы. – Кажется, пора.

– Куда ты сейчас?

– Прогуляюсь, может, наткнусь на что-нибудь интересное. А ты?

– Пожалуй, отправлюсь домой – Эрик улыбнулся. – Не смотри так удивленно. Сегодня по телевизору транслируется баскетбольный матч. Я просто не могу его пропустить.