Текст книги "Вкуси меня медленно (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Быть вынужденным оставить Мишку – убийственное оскорбление.
Джексон только нашёл её, и ему тут же пришлось уйти. Ответственный за это заплатит.
Когда он сказал, что его вызвали на задание, и его не будет несколько дней, с её лица сошли всё эмоции и женственная мягкость. Мишка побледнела, теряя розовый оттенок удовлетворения, её тело напряглось.
«Куда ты уезжаешь? Зачем?» – спросила она почти отчаянно.
«Поговорим, когда вернусь».
«Ага, сейчас! Я с тобой».
«Прости, но нет».
«Да, мать твою! Что происходит?»
«Скучай по мне, пока меня не будет, потому что я уж точно буду скучать. Просто доверься мне и останься здесь. И не убивай моих друзей, ладно? И в квартиру Нолана без меня не ходи». Он оделся, поцеловал её (не то чтобы она ответила на поцелуй) и ушёл, всего раз оглянувшись. Однако этот быстрый взгляд на неё чуть не уничтожил Джексона. Мишка сидела на кровати, скрестив ноги, её волосы рассыпались по плечам, сквозь пряди видны были её соски. Её карие глаза были холодными.
Всё, чего ему хотелось – сгрести её в охапку и прижать к себе. «Чёрт, я хуже бабы».
На пути в аэропорт он созвонился с друзьями, сказал им работать вместе с Мишкой, а не против неё, и предупредил вести себя любезно. Они повесили трубки. Джексон не думал, что они нападут на неё, но точно нельзя было сказать.
Он нахмурился. Скоро Эстап будет страдать. Участь ублюдка была решена годы назад, когда тот решил использовать Мишку. Вопросы только в небольших деталях: как быстро он умрёт, как болезненно, и когда придёт смерть.
За время полёта у Джексона было время всё обдумать. Как быстро? Нескольких недель, проведённых на грани смерти, будет недостаточно. Как болезненно? Скоро появится новое значение слова "страдать". Крики сенатора будут раздаваться вечно. Когда? Чем скорее, тем лучше.
– Мы на месте.
Хмурость Джексон сменилась улыбкой.
Один из человеческих охранников заметил это и непонимающе сморщил лоб.
– Чего это ты такой радостный?
– Просто будущее выглядит радужным.
Они вышли в тёплые утренние лучи, освещающие тротуар, прошли в заброшенную аллею, мимо двери, покрашенной так, чтобы сливалась со стеной, и вошли в здание. Вскоре Джексон обнаружил, что находится в узком пустом коридоре, который преграждала ещё одна дверь.
Джексон не думал, что это было их первоначальным местом назначения. Когда мужчины ехали на север, им позвонили. После краткой беседы и "Да, сэр", машина была перепрограммирована и повернула на юг.
– Твоих отпечатков в сканере нет, так что не думай, что сможешь вернуться без позволения, – произнёс первый охранник, прижав руку к углублению в двери. Свет просканировал его отпечатки.
– Даже и не мечтал об этом.
Открылась дверь, снова представляя взгляду Джексона коридор.
– К тому же, тут повсюду камеры, – заявил второй охранник. – Так что незамеченным ты внутрь не проберёшься.
"Спорим?"
– Я здесь, чтобы поговорить с вами или сенатором?
Мужчины раздражённо переглянулись, прежде чем пойти вперёд, молча приказывая следовать за ними. Идя позади охранников, Джексон осматривал стены. Голые, серебристые, сделаны из того же вещества, что и бластер: почти неразрушимый инопланетный металл. Сзади, спереди и в середине были крошечные отверстия. «Точно камеры».
В общественных местах запрещали устанавливать камеры без дозволения. Слишком много фотографий было объединено и подделано, и слишком много людей обвинены в преступлениях, которых не совершали. Правительственные чиновники автоматически получали лицензию на установку камер для своей "защиты". К несчастью для Эстапа, Джексон давно научился выводить их из строя, так как многие преступники использовали камеры без разрешения.
Налево, направо, налево, и спустя короткую поездку на лифте, один из охранников пробормотал:
– Удачи, – он прижал большой палец к сканеру. Дверь лифта открылась в очередной коридор.
Джексона кто-то слегка подтолкнул за плечо. Он быстрым рывком поймал охранника за руку и вывернул один из пальцев, прежде чем мужчина успел вырваться из хватки. Раздался болезненный вскрик, сопровождающийся стоном.
– Не прикасаться, – произнёс Джексон спокойно. – Уяснил?
– Да-да.
Отпустив мужчину, Джексон прошёл через единственную дверь в просторный, хорошо меблированный офис. Роскошный голубой ковёр и настоящие деревянные полки поприветствовали его. Запах был удивительным, лесным. Джексон услышал, как позади него один из охранников достал пистолет.
– Убери, – произнёс раздражённый голос. – Ради Бога, он мой гость, и сломанный палец был заслужен. Моих гостей нельзя толкать.
Значит, в лифте тоже камера. Двери закрылись, скрывая охранников из виду.
Тишина.
Джексон изучил хозяина дома. Эстап сидел за массивным дубовым столом, который, вероятно, стоил больше, чем большинство людей зарабатывали за год. Эстап был среднего роста, худым. У него были густые каштановые волосы с идеальной укладкой, умные карие глаза и гладкая, поцелованная солнцем кожа. На нём были чёрный костюм и красный галстук. От сенатора исходила уверенность в том, что все ему что-то должны. Как будто простые граждане были ниже его, и законы на него не распространялись. «Когда-то я был таким же».
– Присаживайся, пожалуйста. – Эстап махнул рукой на стул перед собой.
Джексон сел, осматривая остальную часть офиса. Памятные значки и сертификаты о достижениях украшали стены. Между ними висели семейные фотографии с женой в возрасте от тридцати до сорока лет с ярко-рыжими волосами, веснушками и счастливой улыбкой.
Была ли панель управления Мишкой спрятана здесь?
– Надеюсь, полёт прошёл нормально.
– Ага. – Джексон не сказал ничего больше, всё сильнее ненавидя сенатора с каждым вдохом.
Вздох.
– Вероятно, тебе интересно, почему ты здесь, – произнёс Эстап, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
– На самом деле, нет. – Эстап удивлённо моргнул. – Ли'Ес или Шоны. Или и то и другое.
Напряжённая пауза, затем:
– Верно. – Наклонившись и взяв папку, Эстап кинул её Джексону. – Мы обнаружили жертву-мужчину. Я хотел, чтобы ты его допросил, узнал, с кем он контактировал, но он решил позавтракать сердцем доктора, который им занимался, а после покончить с собой. – Хоть Эстап и говорил об убийстве и суициде, тон его был беспристрастным, даже слегка радостным. – Мы пытались вывести вирус из организма. Безуспешно. Пытались вирус убить. Опять же, безуспешно. Кажется, что долбаный вирус предвидел каждый наш шаг и предотвращал его.
– Были ли симптомы заболевания у членов семьи жертвы?
– Он не был женат, но, нет, у его мужчины-любовника симптомов не было.
Джексон открыл папку и увидел фотографии мужчины, который теперь был мёртв. У него были уже знакомая сереющая кожа, показывающая, что он гнил из-за болезни, клочки отсутствующих волос, впалые глаза.
– Вы проверяли его недавнюю сексуальную активность?
– Да.
– Был ли он активен?
– Да.
– Вы спросили у его любовника точную дату, когда у них в последний раз был секс?
Эстап закинул ногу на ногу.
– Да. Он отказался отвечать. Сказал, что это личное.
– Во время допроса ничего не может быть личным. Пусть кто-то спрашивает снова и снова, пока мужчина не расколется. Если секс был давно, можно сделать вывод, что заражённый изменял. А если изменял, можно с уверенностью предполагать, что с Шоном. Что насчёт ваших докторов? – Спросил Джексон, поднимая взгляд. – Были ли у них симптомы болезни?
Эстап нервно облизал губы.
– У двоих. Однако, посмотрев на других жертв, они решили покончить с собой, чтобы не страдать. – А может, их убили? – Что вам известно о вирусе?
– Мы полагаем, что он живой. Инопланетное существо, которое обладает собственным разумом и ищет хозяев. Так же мы считаем, что брать кровь жертв для анализов равносильно тому, чтобы подписывать себе смертный приговор.
– Мы не можем не изучать вирус.
Джексон был безжалостен.
– Тогда прощайтесь с докторами.
Карие глаза угрожающе сузились.
– Что ты предлагаешь?
– Заприте их, изолируйте и наблюдайте за ними. Но не берите кровь и не пускайте людей в их камеры. Тем временем А.У.Ч выследит и прикончит Шонов, не распространяя вирус.
Эстап фыркнул.
– Ты ждёшь, что я буду сидеть сложа руки? Учитывая то, что А.У.Ч. почти нечего не добилось?
Джексон мрачно улыбнулся.
– Сами-то не лучше. Сэр.
Снова воцарилась тишина.
Джексон знал, что это тактика. Сам часто пользовался ею во время допросов, чтобы объект испытывал неудобство, страх.
Сколько раз здесь была Мишка? Отчитывал ли её Эстап? Оскорблял? Бил?
«Не реагируй».
– Я буду с тобой честен, агент, – произнёс Эстап, наконец нарушая тишину. – Есть способ изучать заражённую кровь.
– И это?
– Ли'Ес.
Когда Джексон услышал её имя, его желудок сжался. «Не реагируй, блядь».
– О, серьёзно?
– Она невосприимчива ко всем заболеваниям.
«Спокойно».
– Точно?
– Да. Хотя всегда есть вероятность провала.
– Ты готов пожертвовать ею?
Пожатие плечами.
Он проверяет меня. Изучает мою реакцию.
– Поступай так, как считаешь нужным. – «Ублюдок. Скоро ты сдохнешь».
– Она машина, агент, не лучше животного.
"Я не воспользуюсь ножом, спрятанным в поясе, я не воспользуюсь ножом, спрятанным в поясе. Пока нет... "
Губы Эстапа медленно расплылись в улыбке, словно он знал, о чём думал Джексон.
– Знаешь, мой прадед был одним из создателей Ли'Ес. Каждый из пяти учёных использовал части себя, чтобы сформировать её ДНК, вместе с частями машин, иных и животных, как я уже говорил. Её создали первой из нового поколения воинов. Создали убийцей, соблазнительницей. Их тузом.
Их марионеткой.
Размышления не помогали, глубокие вдохи не помогали. Джексону всё ещё хотелось напасть. Мишка никогда не знала доброты. В детстве на её улыбки, вероятно, реагировали презрением, её юмор считали преступлением, а любовь была недопустима. С рождения она была изолирована, приучена к дисциплине и использована.
Кем бы она хотела быть, если бы её воспитали любящие родители? Врачом? Художником? Кондитером? Позволяла ли она себе мечтать о чём-то большем, лучшем? Или совсем отказалась от независимости? Вероятно. Она никогда не говорила об этом, даже в качестве запоздалой мысли.
Он не мог вернуть Мишке потерянное детство, но мог предоставить будущее вне рабства. И он это сделает. И будет любить её до конца своей жизни.
Любить.
«Я люблю её», – понял Джексон. Он хотел, чтобы она была с ним каждую долбаную минуту каждого долбаного дня. Хотел, чтобы она говорила с ним, делилась своими чувствами, выслушивала его чувства, обнимала его, восхищалась им так же, как он ею.
С самого начала Мишка притягивала его, как никто другой. Пленила его, очаровывала, возбуждала так сильно, что его бросало в жар. Её счастье было важнее его собственного; её жизнь была важнее его собственной.
Она стала его частью. Частью, без которой он не мог жить, намного важнее сердца или лёгких. Он не знал, как это произошло, но каждым своим вздохом, каждым пылким взглядом и бесстрашным словом она околдовывала его всё сильнее и сильнее.
Он бросит работу, друзей, отдаст каждый пенни, который у него есть, если она попросит. Охотно, с радостью. Более того, он убьёт её демонов. Опять же, охотно, с радостью.
– Ты слушаешь? – спросил Эстап.
Что он пропустил?
– Продолжай, – произнёс Джексон, не отвечая на вопрос.
Сенатор упрямо нахмурился.
– Они внедрили в её мозг чип, когда Ли'Ес было шесть и она начала проявлять признаки неповиновения. Пока она росла, и их контроль над ней укреплялся, пять отцов, с вашего позволения, хотели использовать её по-разному. Они сражались за неё и погибли один за другим. Случайно, конечно. Мой отец взял заботу о Ли'Ес на себя. По-прежнему со мной, агент Тримейн? – Не доверяя своему голосу, Джексон кивнул. – Отлично. Потерпи немного и поймёшь, зачем я это рассказываю. Документы по её созданию были уничтожены, так что нет доказательств, что она когда-либо существовала. Но когда были уничтожены записи, был уничтожен и шанс на то, чтобы создать её заново или отремонтировать. Теперь понял?
– Нет. Объясни подробно.
– Ты хочешь меня убить. Не пытайся отрицать это, я же вижу. Ну, так угадай, что? Убей меня и убьёшь Ли'Ес.
– В смысле? – Каждое слово было размеренным и чётким.
– Чип в её мозге.
Джексон кивнул.
– Да, продолжай. – Он заскрежетал зубами. Уж слишком много энтузиазма было в голосе сенатора.
– Ну, так чип управления во мне. Мне внедрили его несколько лет назад, когда я понял, что она планировала меня убить. Как только моя жизнь прекратится, то же самое произойдёт и с её жизнью. Понял теперь?
О, да. Он понял. Сраный ублюдок. Джексон не сомневался, что сенатор сделал то, о чём говорил. Какое место может быть секретнее? Какой метод контроля может быть лучше? Зрение Джексона застлала красная дымка.
Убив демонов Мишки, он убьёт её саму. Джексон стиснул зубы, уже обдумывая другие возможности.
Так или иначе, Эстап умрёт. Только семантика изменится.
– Ли'Ес красивая, так что я понимаю, почему ты её хочешь, – продолжал сенатор, не замечая убийственной ярости, прожигающей Джексона. – Но она шлюха и хладнокровная...
Предложение было прервано болезненным вскриком. Резко встав, Джексон перелетел через стол и теперь душил ублюдка. Его пальцы так сильно сдавливали трахею, что под ладонями сокращались мышцы и трещали кости.
Загорелая кожа стала бледнеть, Эстап махал руками, пытаясь за что-то удержаться. Его глаза широко раскрылись.
– Она лучше, чем ты когда-либо будешь.
– Ты... её... убьёшь...
Блядь! Задыхаясь от ярости, Джексон отпустил сенатора и сделал шаг назад. Поднял руки, словно признавая поражение. Контроль сейчас был его лучшим другом.
Эстап опустился на стул, но ему пришлось схватиться за стол, чтобы не свалиться на пол. Сенатор сгорбился, делая один затруднённый вздох за другим.
– Ты... ублюдок. – В его глазах читалась ненависть. – Ты за это заплатишь.
Дрожащей рукой Эстап поднял телефон и набрал номер.
Джексон не пытался остановить его. Он знал, что будет дальше.
Мгновение спустя Эстап произнёс сквозь сжатые зубы.
– Убей агента Джексона Тримейна. Слышишь? Перережь его чёртово горло! – Он бросил телефон на подставку, мрачно улыбаясь. – Она всё ещё нравится тебе, агент? Следующая твоя встреча с ней будет последней.
– Боишься прикончить меня сам?
Кожа Эстапа постепенно стала приобретать нормальный оттенок, он нахмурился и ударил пальцем по чёрной кнопке в углу стола. Двери открылись, и в кабинет вошли охранники.
– Уберите его отсюда. Не трогайте его, даже синяков не оставляйте. Его драгоценная Ли'Ес сделает это сама.
Переводчик и редактор: Eddie_10
Глава 22
Три дня. Джексон отсутствовал три дня. Учитывая звонок от Эстапа, это ведь не могло быть хорошим знаком?
«Где он?» – Подумала Ли'Ес в... тысячный раз?
«На самом деле, четыреста девяносто седьмой раз».
«Ох, заткнись, черт возьми!»
Ей не хотелось держаться вдали от Нолана, но она к нему не приближалась. Потому что этого просил Джексон. Его друзья дышали её в затылок (в буквальном смысле), а Нолан звонил каждый день. И каждый день она откладывала встречу с ним. Иной начинал нервничать, вероятно, думая, что она хотела его предать. Да, хотела, ну и что?
Если он удерёт... Её руки сжались в кулаки.
«Не удерёт». Иден и Люциус стали его тенями, следовали за ним повсюду. Не то чтобы он часто покидал квартиру. Видимым. Кроме того, скоро вернётся Джексон. Так ведь?
Джексон. Чёрт побери. Где он?
«Четыреста девяносто восьмой раз».
Её ногти впились в загрубевшую кожу ладони. Предполагая, что звонок, который получил тогда Джексон, был от друзей, она не подслушивала: не хотелось знать, что эти гадёныши о ней говорили. Однако всё его друзья сейчас были тут, с ней.
Она позволила им запереть себя в конспиративной квартире, думая, что сможет завоевать их доверие, но вскоре поняла, что этому не бывать. Миа заявила, что её "хорошее поведение" фальшиво, и Ли'Ес хочет, чтобы они потеряли бдительность.
«Я просто хочу Джексона».
Его друзья тоже не знали, где он, но насмехались над ней, дразня, что могли бы отследить его, но не станут этого делать. Он просил, чтобы ему предоставили личное пространство, и они ему доверяли.
Как и она, друзья давали ему то, чего он хотел.
Как бы то ни было, Ли'Ес не была уверена, сколько ещё сможет выдержать.
Миа, сверхъестественно быстро восстановившаяся после их драки, любила заходить в эту мрачную камеру и говорить ей, что Джексон слишком хорош для неё. За ней всегда топтался Кириан, смотрящий на Ли'Ес так, словно хотел её прикончить. Далласу тоже нравилось заглядывать. Он приходил и смотрел на Ли'Ес, но не произносил ни слова, как будто обдумывая что-то.
Другие два агента, Иден и Люциус, приносили еду, но не оставались, чтобы поболтать. Девин, король Таргонов, приносил сексуальное бельё, которое она отказывалась носить, и поболтать оставался всегда. Говорить ему нравилось о сексе: его любимые позиции, каким фантастическим любовником он был и будет, если она только скажет "да".
Пусть он и был эгоистичным чудовищем, зато забавным.
Вздохнув, Ли'Ес плюхнулась обратно на свою раскладушку и уставилась в белый потолок. Она могла выбраться из комнаты в любое мгновение. Вывести из строя сканер, разрушить стены, позвонить Эстапу, чтобы прислал подкрепление. Но она этого не сделала. Ли'Ес продолжала ждать. И ждать.
«Джексон, где же ты?»
«Четыреста девяносто девятый раз».
«Хватит!»
Эстап, ублюдок! Он внезапно захотел, чтобы она избавилась от Джексона. Позвонил три дня назад, требуя прикончить агента. Она сказала друзьям Джексона, и они обвинили её в том, что она врёт, чтобы каким-то образом заманить их в ловушку.
Это недоверие действовало на нервы.
Скоро ей надоест оставаться здесь. Она свалит, и они её не остановят. По крайней мере, она пыталась уменьшить своё разочарование, говоря себе это. «Где же Джексон?» Эстап не проверял, выполнила ли она приказ, и не причинял боль чипом за то, что не доложила ему об успешном выполнении миссии. Странно. Почему?
Ли'Ес всегда было интересно, как она поступит, если прикажут убить того, кого она любит. Теперь она знала, что сделает: примет наказание за неповиновение, каким бы суровым оно ни было. Она не могла причинить боль Джексону и не сделает этого. «Он мой мужчина».
Нужно предупредить его о надвигающейся опасности. Сенатор был опасным врагом.
Что, если Эстап уже устранил его?
Прежде чем вспыхнула паника, Ли'Ес... «нет, я Мишка»... Мишка заставила себя успокоиться. Джексон был сильным, отважным и мог о себе позаботиться. Он был умнее Эстапа, бойцом до глубины души.
Джексон скоро вернётся. А уж потом, да, потом она убедится, что с сенатором произошёл "несчастный случай". Возможно, он упадёт в дробилку древесины. Или заразится вирусом Нолана. Кто знает? Смерть ведь так непредсказуема.
– Чего лыбишься?
Услышав голос Мии, Мишка перевернулась на бок, подперла рукой щеку и пристально посмотрела на своего заклятого врага. Миа прислонилась к дверному косяку, на ней была повседневная одежда из чёрной кожи и невидимый покров уверенности в себе. Её черные волосы были собраны в хвостик.
Кириан, как всегда, ждал её в прихожей, подобно ангелу-хранителю. Он был высоким блондином с прекрасными фиолетовыми глазами и многим напоминал ей Джексона: спокойной силой, скрытым могуществом. Абсолютной притягательностью.
– Давай помогу тебе, и сама скажу, зачем ты здесь, – сказала Ли'Ес. – Я недостаточно хороша для Джексона. Он заслуживает большего. Он изменился после встречи со мной и не в лучшую сторону. Всё перечислила?
Ноздри хорошенькой женщины раздулись.
– Даже не знаю, почему ожидала, что тебе не плевать на то, что из-за тебя он стал жёстче, циничнее.
– Ты имеешь в виду, стал дерзким человеком, который не позволяет собой помыкать? Когда-нибудь задумывалась, что, возможно, он просто никогда не показывал себя настоящего? Что я помогла ему раскрыться? – Произнеся это, Ли... «Мишка, я теперь Мишка, помнишь?»... поняла, что говорит правду. Она помогла Джексону. Он все реже и реже надевал маску вежливости. Меньше и меньше скрывал мужчину, которым на самом деле являлся. – Ну?
Миа сжала губы в упрямую линию.
– Мы можем хотя бы попытаться поладить? – предложила Мишка. – Ради Джексона?
– Нет, – прозвучал мгновенный ответ.
– Нравится тебе это или нет, но я теперь часть его жизни. И я не та, кем была раньше.
Миа невесело рассмеялась.
– Ты никогда не изменишься. Я, кстати, кое-что добыла, после того, как тебя заперли. Узнала, где ты оставалась, пока работала с Ноланом. Нашла там твою записную книжку. – Вся краска сошла с лица Ли'Ес. – Ага, верно. Я видела твой список. "Тридцать восемь способов убить Джексона". Больше всего мне понравился вариант "перерезать ему горло, пока он спит". Но "отравить еду в его доме, пока он на задании" – тоже неплохой способ.
Мишка прикрыла глаза. Дерьмо! Она составила этот список, чтобы защитить его. Если бы она узнала, как враг, иной... Эстап... попытается причинить боль Джексону, она могла бы помочь ему подготовиться. Могла принять меры и предотвратить нападение.
Открыв рот, Ли'Ес снова закрыла его. Нет, способов оправдаться не было. Не тут. Она расскажет Джексону, и он... что? Её желудок сжался. Поверит ли он? «Не думай об этом сейчас. Не расслабляйся, иначе Миа сдерёт с тебя кожу заживо».
– Я всегда была вежливой по отношению к тебе в тренировочном лагере, потому что там мы должны были подавать пример студентам, – сказала Миа. – Сейчас здесь нет впечатлительных молодых умов, так что кроме презрения ты ничего не дождёшься.
Вежливой? Да ладно. Миа омрачала ей жизнь при каждой возможности. Тут сделает язвительное замечание, тут покажет средний палец.
– Отличный ты друг.
Голубые глаза Мии потемнели от ярости.
– Я была его другом дольше, чем ты. Я истекала за него кровью и убивала.
– Как и я!
– Ммм, кошачья драка, – раздался мужской голос.
Мишка тихо выругалась. Зашибись. Даллас.
Агент стоял возле Мии, возвышаясь над ней. Мишка заметила, что он держался примерно на дюйм впереди, чтобы защитить женщину при необходимости.
Как кровожадная Миа Сноу заслужила уважение двух таких могущественных мужчин?
– Пришёл присоединиться? – сухо спросила Мишка.
Веселье Далласа испарилось, оставляя только линии от напряжения возле глаз и в области висков. Казалось, что агент устал и находится в стрессовом состоянии.
– Я думал о тебе. О том, что с тобой делать.
Его мрачный тон был яснее слов.
– И? – Перекинув ноги через край раскладушки, Мишка опустила их на холодную плитку, которой был покрыт пол. Если он достанет пушку, придётся причинить ему боль. А ей этого не хотелось. Джексон расстроится.
Подойдя к Мие, Кириан обнял её за талию. Миа прильнула к нему, как будто знала, что здесь её место. Мишке пришлось отвести взгляд, потому что в груди возникла боль. Возможно, однажды Джексон так же будет её обнимать. Так легко, непреднамеренно.
– И? – повторила она.
– Ты должна умереть, – ответил Даллас. Однако пушку не достал, просто оценивая реакцию Мишки.
Реакции у неё не было, потому что она ничего не чувствовала. Он не был первым, кто желал её смерти.
– Почему?
– Во-первых, твой список.
Она сглотнула. Опять же, оправдаться нельзя.
– Благодарю за напоминание.
– Во-вторых, я вижу то, что ещё не произошло. У меня есть видения и...
– Даллас! – рявкнула Миа. – Не надо. Ей нельзя доверять. Она...
Агент нежно опустил руку на её плечо, и Миа замолчала. Они посмотрели друг на друга, общаясь без слов. Было очевидно, что агенты любили друг друга. Не как влюблённые, а как давние друзья. Приятели. Брат и сестра. Им было уютно и хорошо вместе, они защищали друг друга.
Мишка ощутила укол зависти.
– Иногда я вижу будущее, – продолжил Даллас, вновь повернувшись к ней, – и то, что я видел относительно тебя, вовсе не хорошо. Особенно учитывая то, что все мои предыдущие видения были правдивыми.
Несмотря на усилившийся страх, она произнесла:
– Я не придаю значения видениям.
Он выгнул чёрную бровь.
– Да? Значит, тебе плевать, что я думаю, что Джексон умрёт, пытаясь спасти тебя?
Это предсказание эхом раздалось в её голове. «Джексон умрёт, пытаясь спасти тебя». Нет. Нет! Она не предавала значения видениям, но даже мысль о том, что Джексону причинят боль, чуть не сбила её с ног.
В воображаемом ею будущем Джексон жил долго и счастливо. Да, без неё. Но и без другой женщины. Мишке не нравилось представлять, что он будет с кем-то ещё, будет любить безликую женщину, просыпаться с ней по утрам. Однако она никогда не представляла, что он умрёт. Никогда.
«Агент говорит правду?»
«Вероятность, что он верит в то, что сказал – девяносто семь процентов».
«Нет», – подумала она снова, яростно качая головой, из-за чего разноцветные пряди ударяли по щекам.
– Я его защищу. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. – «Это я умру. Не он».
– Возможно, у тебя не будет выбора.
Сузив глаза, Мишка снова и снова прокручивала предупреждение Далласа в голове.
– Ты сказал, что думаешь, что он умрёт. Думаешь или знаешь?
Под глазом агента задёргалась мышца.
– Думаю. Я не видел, как он делает последний вдох.
Выпрямив плечи, она почувствовала, как в ней расцветает надежда.
– А что конкретно ты видел?
– Видел, как он пытается добраться до тебя и умоляет тебя не убивать. И видел, как ты стреляешь ему в сердце.
– У него не будет и царапины, – ответила она, потому что именно так и считала. – Я этого не допущу. – Однако часть её безумно боялась слов Далласа, и Мишка не знала, что делать.
«Они просто хотят заставить меня уйти, и сделают что угодно, чтобы этого добиться». Это было правдой.
– Я помогу ему с этим делом, а затем исчезну, хорошо? Вы меня больше не увидите. Но до тех пор, отвалите от меня.
– Мишка!
– Джексон? – Её пронзили удивление, облегчение и радость. Распахнув глаза, Мишка вскочила на ноги. Джексон был здесь! Её сердце бешено билось, а всё тело покалывало. Он вернулся! Он был жив и здоров.
На мгновение предупреждение Далласа отошло на задний план. Только одно имело значение: оказаться в руках своего мужчины.
– Где она? – голос раздался ближе.
– Джексон! – Она рванула к двери как раз в тот момент, когда он оттолкнул с дороги Далласа и Мию.
Заметив её, он раскрыл руки, и она влетела в них. Ей хотелось поцеловать Джексона, но вместо этого Мишка затрясла его.
– Не смей больше так меня оставлять!
Обхватив её рукой за затылок, Джексон впился в неё взглядом. Она заметила, что вокруг его рта от беспокойства появились линии, а мышцы под её ладонями были напряжены.
– Ты в порядке? – спросил он, прежде чем она смогла сделать тоже самое.
– Теперь да.
– Я с ума без тебя сходил. Не смог найти тебя в отеле, чуть не пошёл к Нолану, но решил сначала проверить тут. Они причинили тебе боль?
Они. Не нужно было спрашивать, кого он имел в виду.
– Нет. Они пришли в отель примерно час спустя после того, как ты ушёл, и привели меня сюда.
Ненадолго прикрыв глаза, он вздохнул.
– Спасибо, что не убила их.
– Пожалуйста.
Притянув ближе, Джексон обнял её так сильно, что она не могла даже сделать вдох. А затем их губы встретились в пылком поцелуе. Никакой прелюдии. Запутав одну руку в её волосах, второй он обхватил её голову, наклоняя для более глубокого контакта. Мишка держалась за него, боясь отпустить.
Желание пронеслось через неё, горячее и алчное. Вкус Джексона был таким же роскошным, как она и помнила, этот мужчина был её якорем в разгар бури, тем, чего она всегда желала, и он давал ей ощущение целостности, которого Мишка не испытывала ни с кем.
Как она жила без него раньше?
Подняв голову, Джексон впился в неё серебристым взглядом.
– Боже, я скучал по тебе.
– Почему тебя так долго не было? – спросила она, прижавшись щекой к его шее. Его пульс был сильным и быстрым. Даллас ошибается. Нельзя уничтожить этого сильного мужчину.
Он провёл большим пальцем по её губам, вызывая дрожь.
– Обсудим это чуть позже, – произнёс он, после чего обернулся к друзьям, прижав Мишку к себе. – Вы её заперли?
Его голос больше не был нежным и любящим. Джексон казался сердитым, словно мог хладнокровно убить любого, вставшего у него на пути.
Нераскаивающаяся Миа выпрямила плечи.
– Казалось хорошей идеей. Она составила список, в котором подробно расписала все способы, которыми можно тебя убить.
Джексон равнодушно пожал плечами.
Вот так просто. «Он доверяет мне», – поняла Мишка, испытывая шок и трепет. Ему даже не нужно было слышать её объяснения.
Миа с отвращением покачала головой.
– Где ты был?
– Объясню позже.
– Позже уже сейчас! Мы ждали тебя. Ты умчался без предупреждения. Что ещё нам нужно было делать? Отпустить её к иному? Который, кстати, связался со своими собратьями. Не то чтобы ты спросил, или тебя это волновало.
Под левым глазом Джексона задёргалась мышца, из-за чего его шрам сместился.
– Она моя, и я не позволю с ней так обращаться, ясно?
Миа молча нахмурилась.
Даллас потёр виски, как будто испытывая головную боль.
– Почему я больше не следую инстинктам? – пробормотал он. – Надо просто достать пистолет и выстрелить.
Джексон низко зарычал.
– Слушайте, – произнесла Мишка. – Всё в порядке. Я в порядке. Просто расскажите ему о Нолане, чтобы мы все могли заняться делом.
Даллас просто разочарованно покачал головой и вышел из комнаты. Мишка знала, что он заботился о Джексоне, но, какие бы видения у него не возникали, она не позволит причинить Джексону боль. Прежде сама умрёт.
Обернувшись к Джексону и игнорируя Мишку, словно той тут и в помине не было, Миа произнесла:
– Иден пробралась в квартиру Нолана. Она воспользовалась рентген-очками. За гипсовой шпатлёвкой на стене что-то есть, напоминает какую-то книгу, но она не могла достать её, иначе Нолан бы понял, что в его квартире кто-то был.
– Он исчезал снова?
Миа кивнула.
– Дважды. Однако Люциусу удалось отследить тепло его тела, и он узнал кое-что интересное. Нолан не отправляется на другую планету или в другое измерение, как мы подозревали. Он даже не пользуется молекулярным транспортом. Просто становится невидимым.
– Но я видел, как он прошёл сквозь стену, – сказал Джексон.
Теперь Миа покачала головой.
– Нет. Он просто хотел, чтобы ты так думал. Иной просто постепенно становился невидимым возле стены. Держу пари, он всё время оставался в баре. Возможно, даже пошёл за тобой домой.
«Дерьмо», – подумала Мишка, оценив умения иного. Хитрый ублюдок.
– Мы не уверены, кого он обманывает, – сказала Миа. – Нас или своих собратьев.
– Нужно выяснить, какова его конечная цель, – сказала Мишка.
– Да ладно, – пробормотала Миа.
Джексон напрягся.
– Не надо, – произнесла Мишка, зная, что он собирался наорать на агента.
Он постепенно расслабился, и она подавила улыбку. Ли'Ес любила, что он мчался на её защиту. «Он мой». На данный момент. Мелькнувшая мысль заставила нахмуриться. «Не думай так».
