Текст книги "Темнейшее желание (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
– Когда? – не унимался Красный.
– Когда я так говорю. Сперва, я хотел бы закончить нашу игру. – Хотя Уильям одел футболку, с надписью "ПАПОЧКА: Чуваки Против Свиданий Дочек", и его трудно было воспринимать всерьез, троица повиновалась без возражений.
Кейн до сих пор ненавидел их перепалки между собой.
Черный щелкнул суставами.
– Сегодня, демон, ты умрешь.
Кейн не согласился, но проворчал:
– Хочу, чтоб ты сгнил в аду, очень хочу.
– У меня создалось такое впечатление, что мы ему не нравимся, – сказала Белая, выпуская облачко дыма. Она откинула каскад светлых волос на плечи. – И я не возражаю.
– Во что вы играете? – спросила подоспевшая Синда, и без приглашения, шлепнулась на колени Красного.
На удивление терпеливо, темноволосый мужчина с жесточайшими голубыми глазами устроил ее поудобней и начал объяснять суть игры.
В тот момент, Кейн понял, что эта женщина не для него, и не имело значения, что она хранитель Безответственности, или, что имели в виду Мойры. Он не ощутил ни капли ревности или чувства собственничества.
Будут ли последствия, если она та самая, а он упустит ее? Возможно.
Заботило ли его это? Нет.
У женщины из картины Даники были светлые волосы. Белая также была блондинкой, но несмотря на то, что дочь Уильяма была прекрасной и сильной, Кейн целиком и полностью ненавидел ее, и это не изменится.
Тем не менее, Динь продолжала чрезвычайно интересовать его. Но если она была для него единственной, то почему Кейну становилось больно при приближении к ней? Что она значила для него?
Кейн поставил кресло возле Уильяма и усадил Динь себе на колени. Он хотел ее возле себя, хотел свои руки на ней, не позволяющие убежать, и хотел убедиться, что каждый мужчина будет держать свои грубые лапы подальше от нее.
Этим действием, Кейн обеспечил все три желания сразу. Запускай боль, подумал он. Да, сегодня боль беспокоила его меньше всего, но сейчас, Кейна это абсолютно не заботило.
– Как они выбрались из ада? – спросил он, пока Бедствие выкрикивал возражения против такого расположения.
Уильям пожал широкими плечами и бросил карты на стол. Он повернулся к Кейну.
– Я подумал, что тебе понадобится немного помощи. Ты не хочешь, чтобы твои друзья узнали о твоих планах, так что, моей единственной возможностью остался мой личный выводок гадюк.
– Это мне ни о чем не говорит.
– Оно и не должно. Сперва я предложил им более высокую цену, вот и все что тебе нужно знать.
– Достаточно честно. Но ответь мне на такой вопрос. Почему ты играешь с ними в карты, вместо того, чтобы помогать мне?
И снова пожатие плеч.
– Мы услышали о твоей помолвке и решили, что все уладилось.
– Ты мог бы и проверить.
– Ага. Мог бы, и даже думал об этом. И это имеет значение, верно?
– Нет. Нет, не в счет.
Уильям отобрал сигару у Белой и сделал затяжку. Дым повалил из него, когда мужчина ответил:
– Ясно, что я больше верю в тебя, чем ты сам. Не стоит благодарности.
С сигареты посыпался пепел, предполагалось, что на пол. Но Бедствие обеспечил, чтобы зола попадала на руку и ногу Кейна, прожгла маленькие дырочки в одежде и опалила кожу.
Динь прижала руку к сердцу.
– Это так мило с вашей стороны, сэр. Вы такой добрый человек.
Кейн посмотрел на нее и взял еще две карты.
Она говорила всерьез, понял он, и смотрела на Уильяма так, словно тот был всем, чего она когда-либо хотела, но никогда не думала получить. Бритва ревности врезалась в Кейна и успокоила демона.
– Ты и о нем слышала истории? – потребовал Кейн.
– Нет. Я могу только сказать, что тебе посчастливилось иметь такого друга, как он.
– Уильям не добрый, – рыкнул он. – Я видел кровавые последствия его обычных приступов гнева.
– А я слышала о твоих кровавых последствиях, – парировала она.
Уильям улыбнулся ей.
– Ты мне нравишься.
– Я рада, потому что у меня есть для тебя предложение, – обратилась она к нему.
– Нет, это не так. – Кейн сжал ее сильнее, заставив замолчать.
– Продолжай. Я слушаю, – подсказал Уильям.
– В ночь, когда я оставил тебя в клубе, я пошел искать ключ в Седуир, – встрял Кейн, пока Динь решала что сказать. Она оказалась упрямой. – По всей видимости, у тебя уже был один такой.
– Неа. Я перенёсся сюда, но мне пришлось купить один для моих деток, – ответил воин.
– Под купить, он имеет в виду – украсть, – сказал Красный, даже не потрудившись взглянуть на них. – А под украсть, я имею в виду – убить.
Заявил так просто, словно это доказательство твердости сердца воина. Эти мужчины могли преодолеть неведанные расстояния, чтобы заполучить то, что хотели.
– Твои дети… – даже произносить это слово в отношении могущественных воинов, казалось странным, – …согласились прибыть сюда и помочь мне?
– Не будь смешным. – Расплывшись в широченной улыбке, Уильям отмахнулся от вопроса. – Ты слышал часть о королевской битве, верно? Нет, они не соглашались помочь тебе. Пришлось пообещать, что они смогут реально победить и жестоко подраться с тобой, с кровью и сломанными костями и может даже пропавшими частями тела. Это будет классно!
Динь плавилась против Кейна, словно пыталась использовать свое тело в качестве щита для его защиты. Колючая материя ее униформы раздражала обнаженные участки его кожи. Как могла она носить эту штуку?
Каждый стакан на столе разбился вдребезги, жидкость вылилась, воины начали ругаться.
– И когда этот поединок состоится? – невозмутимо спросил Кейн.
– Ты что, ничего не слышал из того, что я сказал? – Уильям вытер влажное пятно на ноге. – После игры.
Кейн немного подумал.
– Мне ничто не доставит большего удовольствия чем выяснение отношений. Мы с Динь… о-о, я хотел сказать, Жозефиной… вернемся до того, как закончится ваша игра. – В действительности, пойти с ней за покупками, он хотел даже больше чем отомстить.
Она не будет носить тряпки, пока все вокруг роскошно одеты.
Кто-то, кто не был знаком с Кейном, мог подумать, что тот собирается улизнуть. Но Уильям знал его очень хорошо.
– Ты зовешь ее Динь? В самом деле? Я бы выбрал Иванна Би Витвилли. Что? Хорошее, солидное имя.
Не обращай внимания. Просто подбодри его.
– А пока, – прохрипел Кейн, – принцесса на твоей ответственности. Не позволяй ей попасть в неприятности.
Немного подумав, Уильям кивнул.
– Ты помнишь, что я люблю спать с теми, кто находится под моей опекой, верно?
Да. Он помнил.
– Я также знаю, что ты захочешь бросить ее волкам, как только узнаешь получше, но не обижай ее и не позволяй никому другому. – Король будет возражать, а Динь – расплачиваться.
– Значит… ты говоришь, что не возражаешь, если я соблазню твою будущую жену?
– Я не буду возражать, но не хочу, чтобы ты заходил так далеко. Она может попасть в неприятности, а они попытаются обвинить Динь. Итак, можешь свободно флиртовать с ней, и даже больше, если она захочет, но не более. – Синда развлечется и останется вне неприятностей.
Два зайца одним выстрелом.
Уильям положил ладонь на сердце.
– Думаю, ты только что переместился на вершину моего списка лучших друзей на веки.
Кейн закатил глаза, выпрямился и протянул руку.
– У тебя случайно нет пистолета или полуавтомата, который я мог бы позаимствовать?
– Позаимствовать? Нет. Оплатить его использование на короткое время? Да. – Воин шлепнул 44 в его руку. – Цену я назову тебе позже.
– Спасибо. – Кейн спрятал оружие за поясом и выпроводил Динь из бара. Кресла заскрежетали по полу, и он понял, что трое мужчин, а может даже и Белая, только что встали, намереваясь последовать за ним.
Он услышал, как Уильям сказал:
– Присаживайтесь. Когда вернется, он ваш.
Глава 13
Жозефина понятия не имела о том, что происходит.
– Куда ты меня тащишь?
– По магазинам.
– По магазинам? Без Синды?
– А потом на драку, – продолжил Кейн, словно она ничего и не говорила.
– Но, там будет трое против одного, – пропищала девушка.
– Я знаю. Не очень справедливо для детей Уильяма, но они настаивают, и что я могу сделать?
Они ушли от темноволосого дьявола с глазами такими холодными, что Фея – такая как она наверняка знала, воин нанесет женщине сокрушительный удар, не останавливаясь, чтобы задать вопросы. Он был ответом на ее проблемы. Во всяком случае, сейчас, она смотрела на Уильяма с тревогой.
Тот подмигнул ей.
Она нахмурилась. Уильям согласился на то, чтобы Кейна ранили, что сразу поставило его в категорию неприемлемого во всех отношениях.
Кейн протащил ее через дверь таверны и вывел на дневной свет.
Улицы были немного более запружены каретами, а тротуар переполнен болтающими между собой Опулентами, за которыми тянулись вереницы слуг.
В момент, когда чей-то взгляд останавливался на Жозефине, неважно чей, его отводили. Голоса стихали, а тела отодвигались подальше, словно прикосновение к ней могло стать причиной какой-то болезни.
– Что такой великолепный мужчина делает с ней? – спросила одна из Опулентов у своей подруги.
– Мужчинам иногда нравятся деревенщины, от случая к случаю.
Жозефина попыталась вырваться из его хватки, на самом деле, тщедушное движение, но, тем не менее, он позволил замедлить себя.
– Закройте свои рты, пока я не сделал это за вас, – отрезал Кейн.
Они завопили от его горячности и убежали прочь.
Жозефина удивленно моргнула.
– Почему мы идем за покупками без Синды? – снова попыталась спросить она.
И снова, он не обратил внимания на вопрос.
– Они смотрят на тебя как на шлюху, и за это их следует убить.
– Для них, я человеческая служанка, без хозяйки. В этой части города у меня не может быть дел наедине с мужчиной, если только он не имеет меня как любовницу.
Он выгнул бровь.
– Имеет. Кто научил тебя так говорить?
– Ты! Я годами изучала тебя и твоих друзей, помнишь, и подбирала твои словесные реплики.
Кейн почесал затылок, и девушка не была уверена, борется он с улыбкой или хмурится.
– Ненавижу эти ваши местные двойные стандарты. Еще прошлой ночью эти самые женщины разделись бы для меня, не сказав ни слова.
Она изумилась.
– О-о, может нам стоит взять сумку для твоего эго. Так тебе будет легче, носится с ним.
Несколько секунд губы Кейна подергивались… он определенно боролся с улыбкой.
– Давай уведем тебя отсюда, прежде чем я вырву парочку глаз, сделаю из них ожерелье и отдам тебе в качестве подарка.
Я бы точно это надела.
Они двинулись дальше. Кейн прошел мимо обувного магазина, фурнитурной лавки, магазина дамских шляп и остановился возле швейной мастерской.
Ухватившись за ручку двери, он спросил:
– Что Феи используют в качестве денег?
– Тебе, наверное, будет сложно в это поверить, но… деньги.
И снова, он чуть не улыбнулся, прежде чем хмурость вернулась.
– Что случится, если кто-то прикоснется к коже твоего лица и плеч? – Пока он спрашивал, его взгляд путешествовал по тем местам, о которых он говорил… и в нём горело желание. – То же, что случается, когда касаешься твоих рук?
Девушка забыла, как надо дышать. Думал ли он о том, чтобы прикоснуться к ней? Жар вспыхнул в крови, а колени почти подогнулись.
– Нет. Руки единственная проблема.
Неужели этот нуждающийся голос принадлежал ей?
– И ты знаешь это, потому что…
– Потому что, у меня была мать, и она мне так сказала. Тогда, я не могла контролировать происходящее с моими руками… – и все еще не способна на это, – …но ничего не случалось, когда она помогала мне одеваться.
Он поднял руку, приблизил пальцы к ее лицу. Жозефину сотрясла дрожь. Теперь в любую секунду…
Мимо них прошли две смеющиеся девушки.
Чертыхаясь, он опустил руку.
– Ладно, потом. – Он вошел в маленькое здание, затащив ее за собой. Над головой звякнул колокольчик.
Первым она ощутила запах цветочных духов, любимый аромат Опулентов и самый презираемый ею. Кейн, определенно, почувствовал то же самое. Он поморщился… и при этом выглядел совершенно очаровательно.
Я должна держать это… что бы это ни было под контролем.
Из задней части магазина вышла пожилая женщина с серебристыми волосами и типичными для Фей глазами. Она была одета по последней моде, в вычурное платье из желтого шелка, материал вился вдоль куполообразной юбки и формировал букет роз. Кожа женщины была покрыта морщинами от времени, и тяжелого труда.
Как и Жозефина, она была полу Феей, полу человеком, но в отличие от Жозефины, она состарится и умрет. Ее человеческая часть определенно преобладала над Фейской.
– Я Роуди, хозяйка магазина, – медленно и четко, поздоровалась женщина. Выражение ее лица просветлело. – А вы… вы… вы. Чем я могу вам помочь, Повелитель Кейн? Все, что пожелаете, ваше.
– Я хочу ее, – ответил Кейн, подтолкнул Жозефину вперёд и, заставляя ее встать перед собой. Он положил руки ей на плечи, чтобы она не сбежала, и дрожь, охватившая его, передалась и ей. – Красиво, одетой.
Может это не рационально, но первоначальный шок прошел, и девушка ощутила внезапное желание заплакать. Она не достаточно хороша, такой, какая есть.
Отец говорил ей. Королева говорила ей. А сейчас, поступок Кейна сказал ей. Могущественный Повелитель Преисподней, любимый всеми, не хотел, чтобы его видели со служанкой, одетой в лохмотья.
Она встретила его взгляд в зеркале напротив, и Кейн нахмурился.
– Да что не так? – потребовал он.
Я могу удержать это в себе. По крайней мере, на некоторое время. Позже, возможно она спрячется в своем укрытии.
– Не беспокойся. С этого времени, я буду ходить позади тебя. Тебе не придется на меня смотреть.
Пальцы Кейна, впились в нее.
– Дорогая, мне не нравится, как этот материал натирает твою кожу. Она слишком хороша, чтобы оставлять на ней красные полосы.
О-о. Мой…
* * *
Кейн сильнее сжал Динь и дрожь в его руках усилилась.
Он хотел эту женщину. Так сильно.
Он пожалел, что был мужчиной, живущим воспоминаниями. Он хотел бы смеяться и флиртовать с ней, успокаивать её. Он бы очаровал ее, восхищался ею.
Она бы приветствовала его внимание… даже просила бы о нем. Вместо того, он обидел её, самым худшим способом.
– Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, – попросил он.
Жозефина повернулась к Кейну лицом и взглянула на него своими синими глазами, которые ему стоило считать столь же непривлекательными, как и все остальные, но… ее каждый раз менялись.
Ему нравилось, как они меняют цвет в зависимости от эмоций Жозефины. Нравилось, что прямо сейчас они сверкали множеством оттенков синего.
Смешение светло синего, темно синего и какого-то промежуточного, создавало своего рода поэзию, калейдоскоп очарования, который никто не сможет воссоздать.
– Это красивый жест, и я очень благодарна, но ты не можешь. Я не могу носить ничего кроме своей униформы. Если я это сделаю, то каждому будет позволено сорвать с меня одежду… и неважно где я или с кем.
В конечном счете, она останется голой. Такая красивая и от природы чувственная, какой она была, привлечет взгляды мужчин, возможно, они подойдут и прикоснуться к ней. Возможно, даже попытаются сделать больше.
Сквозь него прокатилась волна ярости, и чем глубже она входила, тем сильнее становилась.
Кейн взглянул на Роду.
– Сделай ей новую униформу, просто из мягкого, более качественного материала. И добавь карманы. Целую кучу карманов. – Он хотел вооружить ее, чтобы она была готова, к любим случайностям. Подготовлена… каким не был он. – Ты сможешь закончить ее через несколько часов? Я хочу, чтобы девушка переоделась.
– Конечно, конечно, именно этим я и славлюсь, – последовал ответ. – Ненавижу спрашивать о таком у столь уважаемого клиента, но… как вы будете платить, мой Повелитель?
– Этим. – Он вытащил пачку наличных, которую спрятал в свой ботинок перед началом путешествия.
Рода кивнула.
– Очень хорошо. Я отведу ее в мастерскую и…
– Нет. Она все время должна находиться в поле моего зрения.
Динь распластала свои, покрытые перчатками руки на его груди, и воин мгновенно откликнулся.
Сердце забилось в уже знакомом ритме, увеличивая приток крови и подготавливая его тело для нее. Для всех тех вещей, которые Кейн хотел с ней сделать. Это было мучительно. Даже больше чем раньше. Это было приятно. Даже больше, чем он осмеливался предположить.
Желание почувствовать ее… его края обострялись ежедневно, ежечасно, и если Кейн не будет осторожен, в скором времени оно прорвется сквозь него, разорвет связки его здравого смысла, лучших намерений, и беспокойство о последствиях.
Бедствие яростно зарычал. Ненавижу ее! Оставь ее!
Убью тебя, проорал ему Кейн.
Рулоны ткани скатились со стола на пол, тяжелые бобины ниток упали на ноги Кейну с удивительно резким стуком.
– Мне так жаль, – сказала Рода и направилась убирать беспорядок. – Не знаю, что случилось.
Жозефина непреклонно тряхнула головой.
– Я не могу раздеваться прямо перед тобой.
– Почему нет? – Но Кейн уже знал ответ. Они не были любовниками. Они даже друзьями не были, не настоящими. Она станет уязвимой. Он не мог пообещать не пялится. Как и мужчины, которых Кейн презирал, он будет смотреть.
Ему стоило устыдиться. Он слышал часть дворцовых сплетен и знал, что ее мать, которую считали скромной женщиной, была любовницей короля. Он знал, что над ее матерью смеялись, и подозревал, что даже избегали. Любой намек о неуместности напоминал Динь о боли ее матери.
Возможно, это заставляло ее чувствовать, что она заслуживает тех жестоких слов, которые сказали две Опуленты снаружи.
Но это не так. Такие мысли надо прекратить… немедленно.
– Я просто не могу, – настаивала она.
– Ты можешь. И будешь. Как и говорил, я не хочу терять тебя из виду, даже на секунду.
– Кейн…
Умоляющий тон. Он бы послушался, если бы она была под ним… должен увидеть ее под собой. Он скрипнул зубами.
– Продолжай со мной спорить. И я найду иной путь изменить твое мнение. Куда более интимный.
Ее глаза расширились.
– Ты не можешь.
Он наклонился, пока его губы не оказались возле ее.
– Испытай меня. Пожалуйста.
Румянец окрасил щеки девушки, и она оглянулась на хозяйку магазина.
Как мог он забыть о Роде?
Выпрямившись, он бросил на пожилую женщину проницательный взгляд.
– Куда она, туда и я, и это не обсуждается.
Кивнув, женщина повернулась и позвала:
– Пожалуйста, следуйте за мной.
Кейн взглянул на Динь.
– Это для твоего же блага, обещаю. Я не могу позволить тебе улизнуть, и никому не позволю причинить тебе вред.
– Чудесно, прекрасно, но это уничтожит мою репутацию, – проворчала она. – Даже хуже чем сейчас.
– Извини за это. – Но это должно произойти. – Я подумаю, как все исправить.
– До или после того, как мужчины начнут смотреть на меня, как на нечто большее, нежели кровную рабыню?
Прямое попадание. Расцвела ревность, горячая и острая как бритва.
– Если такое произойдет, мужчины начнут умирать.
– Но…
– Дорогая, я хочу, чтобы ты перестала спорить. – Он легко подтолкнул ее, заставляя двигаться вперед. Кейн последовал за девушкой.
Они вошли в небольшую комнату, оборудованную под мастерскую, где суетилась еще одна девушка, убирая драпировку ткани, чтобы освободить кресло для Кейна и стульчик для Жозефины.
Стул для примерки стоял перед трехстворчатым зеркалом. Кейн опустился на мягкое сиденье. Булавка впилась ему в спину, и он сгримасничал.
В рекордное время, Динь разделась до бюстгальтера и трусиков, и воин заметил, что оба предмета сотканы из простого хлопка. Под стать её униформе.
Скрывают от него детали ее женственности… просят его поискать.
Кейн не смог скрыть свою реакцию, каждый дюйм его тела напрягся. Ее тело было произведением искусства, стройное, с соблазнительными изгибами. Бронзовое совершенство без каких-либо линий загара. Отточенное работой, которую ей приходилось выполнять ежедневно.
Он схватился за подлокотники, чтобы удержаться и не бросится к ней.
Он мог помочь себе сам. Мог.
Швея попыталась снять перчатки Динь, но та покачала головой.
– Они останутся.
Роуди посмотрела на него, ища подтверждения.
Кейн кивнул. Может, Динь и могла контролировать свою способность впитывать силы другого человека и его умения, а может и нет, но они не станут рисковать, пока он не узнает.
Он узнает все сегодня вечером.
Она прикоснётся к нему руками. К его коже.
Подлокотники кресла треснули.
После того, как с Динь сняли мерки, ей предложили испробовать на ощупь ткани, чтобы определить, которая из них больше всего подойдет для неё.
Когда решение было принято, две швеи начали трудоёмкий процесс раскроя и пошива платья.
Ближе к завершению процесса, желудок Динь начал урчать.
– Голодна? – с оттенком вины спросил Кейн. Сперва он должен был покормить ее. В качестве служанки, она скорей всего даже не получала надлежащей пищи.
Бедствие засмеялся с восхищением.
Никогда больше, подумал Кейн.
– Меня морят голодом, – ответила девушка, все еще не осмеливаясь, встретится с ним взглядом.
– У меня есть еда, – предложила Роуди, отправив прочь помощницу.
Девушка незамедлительно вышла из комнаты и вернулась через несколько минут с тележкой, наполненной сандвичами, печеньем и кувшином чая.
Динь изумилась.
– Для меня? Честно?
Каким голодным казался ее голос, когда такое обращение должно было стать обычным для нее явлением.
Должно, должно, должно. Он уже был болен от этого слова. С этого момента, Кейн собирался намного лучше заботиться о ней.
– Для тебя, – ответил Кейн.
Одной рукой удерживая новое, пока еще незаконченное платье, второй она потянулась и взяла сэндвич.
Кейн наблюдал, как она ела, как в удовольствии закрылись ее глаза, как улыбка изогнула ее губы, как она жевала и смаковала.
Такая прекрасная. Такая чувственная, хотя она и не это имела в виду. Такая моя…
Его кожу покалывало, и может он двигался. Может он говорил.
Она подняла глаза, чтобы встретится с его взглядом. Губы приоткрылись, и она потрясенно вздохнула. Могла ли она видеть несовершенство его желания?
– Кейн. – Хриплая просьба.
В этот момент, рыдания демона прекратили иметь значение. Прошлое исчезло, осталось только настоящее… будущее, и неостановимый поток наступающего удовольствия.
Каждая кость завибрировала. Он хотел очутиться внутри нее. Здесь. Сейчас.
Это станет агонией.
Это станет экстазом.
Напряжение скрутило его кишки, только чтобы разделиться на части и заставить его подняться.
– Оставьте нас, – сказал он хриплым голосом.
Никаких вопросов. Никаких возражений. Обе швеи выпорхнули из комнаты, захлопнув за собой дверь.
На тележке раскололся заварочный чайник, разливая повсюду темную жидкость.
Динь, казалось, не заметила, слишком пристально наблюдая за Кейном.
– Я… что-то не так?
Молча, он подошел к ней. Как хищник к жертве. Он перестал сопротивляться. Перестал думать обо всех причинах, почему нет. Сегодня, он возьмет кое-что.
Может, ощутив мрак, жадность, призывающую его к действию, девушка поспешно выпрямилась. Ее дыхание участилось.
– Кейн, – позвала она.
– Прикажи мне остановиться. – В мгновение ока, воин подошел ближе, их взгляды схлестнулись, заключённые в ловушку. Больше ничто не остановит безумие.
– Я… я не могу.
Он вдохнул ее запах. Аромат очистителя почти выветрился, и она снова пахла розмарином и мятой, сладостью и невинностью.
Возможно, ей наконец-то удастся смыть с него заразу. Или сжечь ее своей страстью… Кейн ощущал интенсивный жар, излучаемый ее телом.
Возможно, она могла растопить лед, что поселился внутри него.
Возможно, она могла спасти его.
Она сглотнула, облизала губы.
– Подожди. Думаю, ты прав. Что я должна приказать тебе остановиться. Это не правильно.
– Нет. Не так. Это необходимо.
Я пораню ее, клянусь, что так и сделаю.
Кейн не обратил на демона внимания, прижавшись к Динь еще ближе.
– Прекрати? – произнесла она, спрашивая, когда возможно имела в виду утверждение.
– Слишком поздно. – Хотя… – Ты когда-нибудь, была с мужчиной?
Она медленно тряхнула головой.
Такой ответ должен был все прекратить.
Но, как бы ни так.
Ему стоило уйти.
Но он остался.
Чувство собственничества впилось в него своими когтями, так резко, так глубоко, что Кейн понял – он будет чувствовать рану всю оставшуюся вечность и будет рад ей.
Кейн провёл кончиками пальцев по её челюсти, и о-о, её кожа оказалась на ощупь именно такой мягкой и воспламеняющей, как он и представлял.
Жозефина почти сокрушила его, когда потянулась к нему, ища более тесный контакт.
Кейн дал его ей, обхватив затылок девушки, и сжав в кулаке великолепные волосы, заставил ее встретиться с ним взглядом.
– Я не возьму тебя… – не здесь, не сейчас —…но я кое-что хочу от тебя. Мне это нужно.
Жозефину охватила дрожь.
– Чего ты хочешь?
Бедствие начал биться о череп Кейна. Я пораню ее. Обещаю. Ненавижу ее так сильно.
Кейн заскрежетал зубами. Заткнись! Ты ненавидишь ее потому, что только с ней я могу построить отношения, которые не окончатся катастрофой, и это…
Вот оно. Ответ. Причина, по которой демон вредил ему, когда Динь находилась поблизости. Она была благословением, а не проклятием. И конечно, демон хотел избавиться от нее.
Она на самом деле была Кейновой "моей", как и кричали его инстинкты.
Его. А не демона.
Кейн взглянул в ее завораживающие глаза, и ощутил боль в сердце.
Его пальцы не отпускали шелковистые волосы девушки, удерживали так, словно она стала его спасательным кругом, заставляя её выгнуть шею.
Наверное, ему стоило ослабить свою хватку. Но Кейн не стал. Он не мог. Он хотел овладеть ею, даже таким ничтожным способом, и не важно, что несло с собой будущее и как он с этим справится.
– Позволь мне поцеловать тебя, Динь-Динь.
Она увлажнила губы и прошептала:
– А как же Синда?
– Я не хочу Синду.
А теперь, хватит разговоров. Он налетел, не беспокоясь о предупреждении или нежности, протолкнул свой язык внутрь ее рта, нашел ее язык, выпустив всю силу движущего им желания.
Она таяла против него, не смотря на всю свирепость требования, всецело приветствуя его.
Предельная сладость ее вкуса растопила огонь внутри него от пожара в адское пламя.
Она не попыталась отстраниться, прильнула к нему и обернула руки вокруг его шеи, предоставляя себя его абсолютному господству.
И он господствовал.
Брал. Давал. Желание было слишком сильным, и его невозможно было удержать. Оно было сокрушительным. Разрушительным. Образуя более крепкую связь, чем плоть и кости. Бесспорно.
Бесконтрольно. В Кейне искрилась новая жизнь, когда он дарил ей один безумный поцелуй за другим.
И все еще хотел дать ей больше. Он плотнее прижал к себе Жозефину, так, чтобы даже воздух не разделял их.
Его страсть была ненасытной, требовала ее полнейшего одобрения и бесконечного страстного желания. Больше чем она, возможно, хотела отдать, больше чем она, скорей всего, ожидала отдать.
Но он требовал без милосердия, заставляя ее язык удерживать ритм, а тело тереться об него.
Он объединит ее со своей душой.
Одной рукой он скользнул по обнажённой коже ее плеча, потом вниз к бедру, к роскошному изгибу талии, и приподнял её, подхватив под попку.
Он подхватил ее и двинулся вперед, пока её спина не прижалась к стене. Теперь, когда руки были свободны, Кейн дернул за подол ее платья, распутывая материал от ее ног.
Инстинктивно, Жозефина обхватила талию Кейна ногами, его тело стало для нее опорой.
Что почти убило Кейна.
У него никогда не было больше причин презирать интимную близость, и все же, он никогда не желал ее больше.
Чем сильнее он целовал девушку, тем сильнее она терлась об него, его собственная маленькая кошечка, и, тем сильнее Кейн желал избавить их от одежды. Каждой ненавистной вещи. Ее кожа подобна горячему шелку, и он отчаянно нуждался в большем. Во всем. Ее запах и вкус стали мечтой Кейна о доме… его… да, да.
Его и ничьей больше. Воин хотел заклеймить каждый дюйм ее тела.
Динь застонала, и он приподнял голову ровно на столько, чтобы взглянуть на ее затуманенные страстью черты лица. Красота девушки была фантазией, которую он никогда не смел представить.
Губы Жозефины были распухшими и красными. Влажными. Идеальными.
Ее веки медленно приоткрылись.
– Кейн?
Жозефина тяжело дышала, как и он.
Он должен взять эту женщину. Так и сделает. Он склонился, чтобы испробовать еще ее вкус. Он сорвет с нее новое платье и нижнее белье. Бросит ее на пол. И не потрудиться снять свою одежду. Просто снимет штаны. Он хотел ее слишком сильно, чтобы тратить время на раздевание… неважно насколько он жаждал прикосновений кожа к коже. Для этого будет время позже. Когда первичное пламя будет потушено. Сейчас, он разведет ее ноги, и похоронит себя глубоко внутри нее.
… нет, нет!
Пронзительный вопль Бедствие привлек его внимание на одну отравленную секунду.
Этого оказалось достаточно. Он остановился, пытаясь выровнять дыхание.
– Кейн. – Застонала Динь и оцарапала пальцами покрытыми перчатками его спину.
Руки… по всему телу…
Внезапно почувствовав себя животным, пойманным в ловушку, Кейн выпрямился. Поднял девушку на ноги, его голова закружилась. Она даже не представляла насколько была близка к потере невинности в магазине одежды.
Демон каким-то образом прорвал возведенные Динь преграды, намереваясь напомнить и посмеяться над Кейном. Взамен, существо сделало ему услугу.
Дрожащими пальцами Динь провела по своим губам.
– Прости. Я сделала что-то не так?
Он не хотел объясняться, унижаясь, но Кейн ей должен, и заплатит. Не смотря на цену. Он попытался успокоить свое дыхание.
– В аду… демоны… заставили меня…
Динь сомкнула веки, но Кейн все же успел заметить вспышку ее жалости.
Жалость. Он ненавидел жалость.
Однако именно этого он и боялся. Выставить себя глупцом в сексе. Иметь дело с последствиями.
– Мне жаль, что с тобой такое случилось, – сказала она. – Я не пожелала бы подобной участи и своему злейшему врагу.
Он кивнул в подтверждение того, что услышал ее, но не более того.
– Но… на счет поцелуя. Нам не стоит больше так делать, – с дрожью в голосе, произнесла она. – Не важно, хочешь ты Синду или нет, вы помолвлены, а я не хочу стать очередной женщиной. Никогда. Ни для кого, даже для тебя.
– Ты права. – Не из-за его предполагаемой помолвки… а потому, что Кейну нечего ей предложить. Он знал это, но игнорировал. Как он только что доказал.
Он ненавидел эту ситуацию в целом. Ненавидел свои мысли, свои эмоции, и да, слабость, от которой он бы отрекся только с предсмертным вздохом.
– Нет, на самом деле, мы должны… подождать. Я права? – Она тряхнула головой, словно пыталась прогнать мысли, темные локоны заплясали по ее плечам. – Не бери в голову. Я хочу целовать только своего мужчину, и это не ты, так что…
– Ты права. А я нет.
Она покраснела и продолжила:
– Кроме того, я не хочу мужчину. Мы… ну, ты знаешь, и у меня будет ребенок, и король захочет использовать его, так же как меня, а я никогда не позволю своей плоти и крови так страдать.
– Может я и воин, ожесточенный до самых костей, но я понимаю. – Она защищала то, что считала своим. Отчаянно. Это замечательно. Но надежда была украдена у нее, так же, как и у него.
Она не представляла будущего для себя. Не представляла себя счастливой или довольной… или даже в безопасности.
