Текст книги "Темнейшее желание (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава 32

Оставив Динь, спящей в своей комнате, Кейн постучался в дверь Рейеса и Даники.

– Пошел вон, – прокричал из-за двери Рейес тяжело дыша.

Без пояснений было ясно, что там происходило.

– Мне нужно поговорить с Даникой. Я не уйду, пока не поговорю.

Стук шагов. Резкий поворот дверной ручки. Появился хмурый Рейес, с взлохмаченными волосами, без рубашки, и в расстегнутых брюках.

– Ты играешь со смертью.

– И уверен Люциен находит меня восхитительным. Картина, – произнес, глядя за спину своему другу, на направляющуюся к нему красивую девушку, затягивающую махровый халат на талии. – Что ты можешь рассказать об этом?

Даника кивнула, добавив:

– Я боролась с появлением женщины. Секунду я видела брюнетку, которая могла быть Жозефиной. Но не могла утверждать со стопроцентной точностью, а затем я увидела светловолосую женщину и закончила картину.

Когда он впервые встретил её, Динь сменила облик, но способности Феникса покинули её, итак она не была платиновой блондинкой из предсказания.

– Мойра сказала, что у меня есть две возможные нареченные. Уильям считает, что одна из них – его дочь Белая, я думал второй может быть сестра Динь, Синда. Обе блондинки.

На мгновение Даника задумалась, и вздохнув сказала:

– Ты должен показать картину Жозефине. Если это её тело…

– Не её.

– …она узнает себя.

– Не узнает. – Он целовал и прикасался к каждому дюйму её тела. – Я знаю её тело лучше неё самой.

Даника вздохнула ещё раз.

– В это я могу поверить. В любом случае, есть в картине что-то странное. У меня никогда не было проблем с определением личности, и я никогда не ошибалась.

– Динь в безопасности. – Убеждал он скорее себя, а не Данику. – Я не позволю чему-нибудь с ней случиться. – Пусть даже следуя своему плану, он отдаст её на съедение волкам. – Ты можешь что-то добавить?

– Нет, мне жаль.

– Тогда, встреча окончена. – Рейес захлопнул дверь, прямо перед носом Кейна.

* * *

Тяжело дыша и потея, Жозефина взглянула на Кейна. Он навис над ней, дыша так же тяжело, и также взмокнув, если не сильней. Она зачарованно наблюдала, как капля сбежала по его лбу к виску, и исчезла в волосах.

– Как это было? – переспросила Жозефина.

– Совершенно ужасно. – Его ресницы закрылись, скрывая гневный блеск ореховых глаз. – Очень плохо.

Грубая честность временами надоедает.

– Сожалею.

– И правильно.

– Я сделаю лучше.

– Поверю, когда увижу.

– Эй! Ты в секунде от пощечины!

– Неплохой вариант.

Она пихнула его, и Кейн перекатился чтобы встать. Они часами тренировались, и Жозефина устала. Она не спала прошлой ночью, даже после того как Кейн истощил ее занятием любовью, ее разум был слишком занят выявлением всех возможных недостатков в его сумасшедшем плане.

Единственный бой, в котором она когда-либо участвовала был в аду, но тогда у неё были способности Феникса, и она попросту сжигала всё что к ней приближалось. Сейчас у неё не было такой роскоши.

Он помог ей встать, мозоли на ладони Кейна щекотали ее кожу.

– Ты должна использовать как оружие все, что подвернется под руку – камень с земли, колени. Что угодно, не бойся упасть и испачкаться, или нанести серьезную травму. Если лицо атакующего окажется в доступности как сейчас мое, просто выкали ему глаза. Сломай нос ребром ладони, вбив хрящ в его мозг.

Жозефина уперла руки в бедра.

– До сих пор, я просто не хотела это проделывать с тобой. И это единственная причина, по которой тебе удавалось повалить меня столько раз.

– Единственная причина?

Чёрт! Жозефина стащила теннисный ботинок и швырнула в него. Тяжелый каблук ударил Кейна в плечо и упал на землю.

– Уже лучше, – кивнул Кейн, впервые проявляя гордость. – Эта привычка должна прижиться в твоей семье.

– Хочешь почувствовать тяжесть второго ботинка?

– Мне важно знать, что ты в состоянии сбить соперника, Динь. Я не знаю, что буду делать, если с тобой что-то случиться.

Окей. Всё верно. Это она может понять. План строился на ней, и на её способностях. Она окажется в самом центре опасности, и он будет беспокоиться. Она будет беспокоиться, но не позволит этому остановить себя. Я сильней, чем когда-либо была.

Я полна решимости.

Я знаю ставки.

Я заслуживаю жить и любить. И буду.

– Кейн, – произнесла, шагнув к нему. – Ты не оставляешь мне выбора. Я сделаю это.

Она ударила его в челюсть. Боль вспыхнула в ее костяшках и руке, а его голову откинуло в сторону. Кейн медленно повернулся к ней.

Несколько темно-красных капель стекало из уголка его губ, непристойные на фоне его бронзовой кожи. Он ухмыльнулся, кровь окрасила даже зубы.

– Вот это моя девочка. Хорошая работа.

Раздавшийся стук в комнату спас её от позорной демонстрации самодовольства.

– Мы готовы, и ждём тебя, – позвал Сабин.

Улыбка Кейна исчезла.

– Спустимся через пятнадцать минут.

Он затащил Жозефину в ванную комнату, раздел ее, разделся сам и включил воду в душе.

Мыльные руки скользили по ней, и Жозефина вновь ощутила, что задыхается от напряжения. Ее тело воспламенилось, от всех этих ласк.

– У нас всего несколько минут, – произнесла она.

– Это всё что мне нужно.

– Что, правда? – но все предыдущие разы занимали часы. – Ты уверен что мне понравиться? В смысле, я хочу тебя, но я хочу кончить.

– Я считаю личным долгом убедиться, что ты кончишь. – Кейн натянул презерватив и толкнул Жозефину к стене. Секунду спустя он уже был в ней, и… о-о! Двигался так… сильно и быстро, нисколько не сдерживаясь…, что заставляло её стонать вновь и вновь.

Кейн поцеловал её, и в каждом выпаде языка сквозило отчаяние.

– Я могу за секунды выкачать твою жизнь, – просипела Жозефина. – Я могу убить тебя.

Он простонал с возрастающим желанием.

– Продолжай говорить.

– Никогда не знаешь, что может произойти. Сейчас ты реален, а в следующий момент мертв.

Кейн превратился в дикаря, потеряв какой бы то ни было контроль над собой. Все мысли вылетели у неё из головы, когда он вколачивался в неё, доставляя слишком сильное удовольствие, недостаточно и… да, да, да…

– Кейн! – закричала Жозефина, её тело разлетелось на части, изменяясь, каждый его дюйм был заклеймён мужчиной в её объятиях.

Он прикусил выступ между её плечом и шеей, сотрясаясь в ней. Давление вознесло её на новый уровень экстаза.

На минуту… или вечность… черные точки замелькали у неё перед глазами и тишина заложила уши. Жозефина потерялась в наслаждении.

Когда она пришла в себя, Кейн улыбался.

– Говорил же, – произнес он, само воплощение мужского самодовольства.

Ванна под ними раскололась. Кейн поскользнулся и ухватился за карниз над их головами.

Ноги Жозефины всё ещё обвивали его талию, защищенные от осколков. Но не его. Кровь брызнула из нескольких порезов.

– Это пройдет, – прокомментировала Жозефина.

– Знаю. – Хмурясь Кейн перенёс её через осколки, и поставил на ноги, потом они оделись так быстро, как только могли, и поспешили в зал торжеств, на встречу с друзьями.

Женщины выстроились в ряд, их мужчины позади них.

– Не нравиться мне это, – пробормотала Жозефина.

– Доверься мне, – Кейн быстро поцеловал её. – Твоя семья никогда не увидит, как ты возвращаешься.

И он сделает всё необходимое, чтобы их победить. Поэтому они никогда больше не попытаются ею воспользоваться.

– Вы уверены, что хотите этого? – спросила Динь женщин. Она забрала бы силу и мощь всех, кроме Скарлет – потому что она одержима, Эшлин – кормящей матери, и Даники – чьё ясновидение могло её отвлечь.

Каждая из женщин расправила плечи и подняла голову.

– Очень хорошо. – Дрожа, Жозефина потянулась к Гвен, но остановилась перед самым прикосновением. – Последний шанс отступить. Когда я закончу, ты ослабнешь. Это может длиться несколько часов или несколько недель.

– Слабость-шмябость. Что действительно для меня проблема так это мерзавец папочка.

– Её отец Гален, хранитель надежды и зависти, – пояснил Кейн, подошедший к ней, чтобы оказать моральную поддержку. – Думаю он хранитель не того вида надежды, о которой ты подумала. Гален предлагает ложную надежду. Настоящая надежда в основном… чудо. – Он посмотрел на неё ярко-ореховым взглядом. – Та надежда, что ты подарила мне.

Та надежда, что он дал ей.

Она растворилась в нем.

– Давай. Выпей меня. Тебе пригодиться то, что у меня есть, – добавила Гвен, когда Сабин подошел и встал за ней. – Я невероятно сильная и быстрее света.

Сабин положил руки на плечи жены.

– Только не причиняй боли моей любимой игрушке и будешь в порядке.

Гвен была горда собой, когда постучала по груди.

– Сегодня я твоя игрушка. – Затем она ткнула пальцем в направлении Сабина. – Завтра он мой.

Игрушка. Да. Идеально подходящее слово для описания столь миниатюрно выглядящей девушки. Жозефина не была уверена сколько силы она сможет вытянуть из девушки, не погрузив ту в кому.

– Я буду аккуратной, – пообещала Жозефина, оборачивая руку вокруг запястья Гвен. – И спасибо тебе за это. Я не знаю, смогу ли отплатить.

– Уверена я что-нибудь придумаю.

Она закрыла глаза, щелкнув психологическим переключателем, который как она теперь знала открывал её поры и создавал всасывание… вытягивание… вытягивание силы, которой обладала женщина.

Энергия забурлила в ее жилах, мощная, как если бы она сунула палец в розетку. Она пошатнулась от силы, чувствуя потрясение и головокружение.

Когда Жозефина отпустила Гвен, бедная девушка осела в руки ее мужа.

– Ух ты! Просто удивительно.

Кейн настойчиво подвёл Динь к Кайе.

– В первую очередь ты захочешь, что есть у меня, – произнесла Кайя. – Я частично Феникс, и когда злюсь, начинаются пожары.

В момент прикосновения Жозефина испытала тот же потрескивающий наплыв энергии, но и прилив тепла.

Тепло… так много тепла пронеслось по ее телу, и она почувствовала, что оно превратится в огонь в любую секунду. Столь знакомое ощущение, подобное она уже испытывала с другим Фениксом.

С Аньей она чувствовала будто захвачена сильным ветром.

С Хайди – замораживающий холод.

Джилли попыталась подойти к линии.

– Моя очередь, – проговорила девушка.

Уильям появился рядом с ней, и потянув ее в ближайший угол комнаты, произнес:

– Не выйдет, Мармеладка. – Он обратился к Жозефине, – Она всего лишь человек.

– Быть человеком – не синоним слабости, – проговорила девушка.

– Синоним – слишком громкое слово для такого маленького ребенка, – возразил он.

– Эй! Я не ребенок. Я достаточно взрослая чтобы внести свой вес.

– Что ж, тогда, я полагаю хорошо, что ты весишь не много.

Она ткнула пальцем ему в лицо.

– Однажды я покажу тебе насколько я на самом деле сильная, Уильям Идиот.

Он пожал плечами будто его это не волновало, но жесткий блеск его глаз говорил об обратном.

– Не думаю, что смогу взять еще что-то, – произнесла Жозефина. Она могла взорваться в любую секунду. Никогда еще не чувствовала такой силы. Эта… неуязвимость. И… и… и она не могла просто стоять здесь. Ей нужно двигаться.

– Что ты творишь? – рявкнул Кейн, когда она рванула с места.

– Бегаю по комнате. – Ей было слишком жарко… слишком холодно… слишком всего. Она могла победить любого врага. Завоевать весь мир. Не сломав даже ногтя, подумала Жозефина с маниакальным хохотом. – Женщины в порядке? Ты думаешь они в норме? Я правда надеюсь, что с ними все в порядке. – Ее слова лились быстрее и быстрее. Как и ее шаги. Вскоре она перешла на бег – и даже не запыхалась.

– Уильям, – позвал Кейн, наблюдая за ней. Его губы изогнулись в уголках. – Мы готовы.

Воин отвел взгляд от девочки-подростка, и произнес.

– Секундочку, – прежде чем обернуться снова к девушке и встретиться с взглядом. – Иди в свою комнату и жди меня. Мы обсудим всё пережитое тобой и остановим это. Прежде чем я вынужден убирать беспорядок, о котором ты будешь сожалеть что сделала.

– Хватит говорить мне что делать. Ты не мой отец.

– Сколько раз я тебе говорил, что никогда не хотел быть тебе отцом? – крикнул он, повышая голос в первый раз с тех пор как Жозефина его встретила. – Я хочу, чтобы ты была в безопасности, и я приложу все усилия, чтобы за этим проследить, пусть даже это ранит твои чувства.

Все Повелители следили за ними с нескрываемым шоком.

От злости щеки Джилли покраснели, и она вышла из комнаты.

Уильям следил за ней пока она не пропала из вида. Затем взлохматил рукой волосы и повернулся к мужчинам. Его лицо не выражало эмоций.

– Давайте сделаем это. – Он шагнул в центр комнаты и вытащил несколько вещей из карманов. Куски жвачки?

Он поднял… нет, не жвачку… что-то там, и когда отпустил, маленький, выглядящий как жвачка предмет по сути повис в воздухе.

– Входящий, – прокричал он, и все в комнате отвернулись.

Кейн бросился на Жозефину, и повалил её на землю, поглощая большую часть удара. Что за…

БУМ!

Когда порыв горячего воздуха пронесся над ней, Кейн откатился и помог ей подняться на ноги. Или скорее попытался. Она случайно повалила его рядом с собой, и Кейн упал с такой силой, что его легкие могли лопнуть.

– Извини, – причитала она, – Извини.

Он рассмеялся. На самом деле рассмеялся.

– Об этом не беспокойся, милая. – Он поднялся на ноги и кивнул ей сделать то же самое.

Она вскочила на ноги наблюдала как Уильям каким-то образом прорвавшись через сферу, создал дверь в Седуир. На который уже опустилась ночь – время вечеринок.

Весь двор Фей соберется в тронном зале.

Луны не было, в черноте неба алела полоса. Дорожка была освещена факелами.

– Может нам стоит ещё раз всё обдумать, – произнесла она, вдруг занервничав.

– Больше никаких раздумий.

– Как мы будем сваливать? Что с ключом?

– Судя по всему, если ты не Фея, они ломаются и не работают, – ответил Кейн. – Мой перестал работать.

– Так и быть. Окей. – Если она не начнет действовать сейчас, она не начнет действовать вообще. – Я готова. – Жозефина ринулась вперед.

– Ничего не забыла? – позвал Кейн, останавливая её.

– Что. О, да. Извини. – Она вернулась и схватила Кейна за руку. Он съежился, и Жозефина поняла, что ей придется держать ее вновь обретенную силы в узде, или она просто раздавит его кости. – Еще раз, извини!

Его улыбка вернулась, широкая во все тридцать два зуба, полная добродушного настроения.

– Я говорил, не волнуйся об этом. Делай что нужно.

Они шагнули в направлении царства Фей.

– Даю вам тридцать минут, затем вхожу, – заявил Уильям.

– Сделаем, – ответил Кейн не оборачиваясь.

Его друзья остались в царстве Крови и Теней, чтобы защитить своих ослабевших женщин. Уильям был их запасным вариантом.

– Увидимся через полчаса, – проговорил Уильям махнув рукой.

– Я сказал – нет.

– Тогда через двадцать пять.

– Раздражает, – проворчал Кейн.

Они прошли через портал, войдя в обугленные останки сада её отца. Темный дым всё ещё чувствовался в воздухе.

Сердце Жозефины грохотало в груди. Что, если ей не удастся, как и с большей частью подготовки, сегодня? Что, если Кейна ранят? Она будет вечно винить себя и это будет правильно.

– Да, но что если у тебя получиться?

Жозефине показалось, что уголком глаз она заметила воина с бело-золотыми крыльями, того, кто принес ей новую одежду. Но… конечно нет. Это бы означало, что он её преследует.

Она изучала темноту в поисках его, но не нашла никаких признаков крылатого.

– Сюда, – позвал Кейн.

Он повел её к дворцу. Всякий раз, когда охранники проходили мимо них, Кейн закрывал Динь своим телом, сделав всё возможное, чтобы скрыть их обоих. Наконец-то, они достигли двери в тайный ход.

Войдя внутрь, Жозефина взяла на себя инициативу. Дальше по коридору. Вверх по лестнице. На лестничный пролет вниз, повернуть за угол. Затем ещё раз за угол.

Преодолевая один проход за другим, двигаясь в быстром темпе, не давая себе возможности расслабиться, пока они не достигли своей цели.

Её сердце бешено стучало в груди, когда она остановилась. Через двустороннее зеркало Жозефина увидела, что в тронном зале было столпотворение, как она и ожидала.

– Готова? – спросил Кейн.

Нет. Да. Лучше бы ей быть готовой.

– Готова.

– Ты сможешь, милая. Я в тебя верю.

Сейчас, в себя бы поверить. Жозефина толкнула дверь, чтобы открыть и с высоко поднятой головой влилась в толпу.

Две девушки заметили ее и ахнули. Они передали своим друзьям, и те разинули рты. Вторая пара глаз вслед за первой нашла её.

Жозефина шла вперед, Кейн позади неё; толпа расступилась, освобождая дорогу. Вскоре королевская семья появилась в поле зрения, каждый член семьи сидел на троне.

Леопольд заметил её и замер. Синда помахала и улыбнулась, как будто Жозефина не разрушила её свадьбу, королева же нахмурилась.

– Так, так, – проговорил король, потирая челюсть. – Ты вернулся, – его взгляд скользнул к Кейну и преисполнился удовлетворения. – Уже устал от неё?

Кейн обвил её рукой и поцеловал в висок.

– Я никогда не устану от неё. Она моя. Я выбрал её тогда, и выбираю сейчас. И завтра выберу её, и буду выбирать всегда.

Дорогой. Никто никогда не говорил… а он только что произнес…

По толпе пронеслось шептание. Жозефина повернулась, встречая ошеломленные взгляды фей. Эти люди игнорировали ее, поносили её и смеялись над ее болью. Никто никогда не предложил ей помощь. Теперь, они с завистью на неё смотрели.

В один момент Кейн свел на нет годы отвержения. Он подарил женщине достоинство, о котором никто и не мечтал. Этот мужчина… Он не был несчастьем. Он был спасителем.

И он мой.

Король Тиберий насупился.

– Тогда зачем ты здесь, Повелитель Кейн?

Ну же. Покончи с этим.

– Он услышал, что ты ищешь меня, и послал за мной охрану, – произнесла вслух Жозефина. – Я решила спасти тебя от проблем и разрешить ситуацию.

– Хочешь разрешить ситуацию? – Король оживился, кивнув на пространство у своих ног. – Тогда преклонись передо мной. Принеси свои извинения за уничтожение сада и прими своё наказание, когда его озвучат.

– И что именно я сделала неправильно? – спросила Жозефина, вздернув подбородок.

Последовала пауза. Затем:

– Прямо как твоя мать… во всем.

Гнев разжег угрызения совести, которых у неё было в избытке. Заглушая любую печаль, подавляя какую-либо вину. Но затем осознание поразило Жозефину. Король обвинял ее в болезни и смерти матери, всегда обвинял. И всегда будет. Любил ли он вообще женщину, в своей извращенной манере?

– Да, я хотела бы к вам подойти. – Сузив глаза, Жозефина отошла от Кейна, и каждая унция ее новой необузданной силы требовала запускать пальцы в его волосы, и насладиться последним прикосновением прежде чем Седуир навсегда измениться. Прежде, чем она измениться.

Охранник на помосте отступил, позволяя ей приблизиться. Она склонила голову перед королем, демонстрируя совершенную картину подчинения.

– Ваше Величество, – произнесла она с реверансом.

– Ниже.

Приказ собрал вместе куски её сердца, надеявшегося, что в конце концов она получи его одобрение.

– Как тебе это? – в мгновение ока Жозефина схватила Короля за горло, подняв с трона, что поразило его… и дробя горло под своими пальцами. – Ты склонишься передо мной.

Глава 33

Царство Крови и Теней

Отчаявшись Торин мерил шагами пространство возле своей кровати. Мари появилась несколько минут назад… только чтобы упасть. Она была больна. Очень сильно больна. И ответственный за это он. Ему не стоило прикасаться к ней, не надо было позволять ей пожимать его руку без перчатки.

Торин так сильно беспокоился о ней, что едва ли мог ясно видеть. Мари лежала на кровати и кашляла в тысячный раз. В уголках ее рта пузырилась кровь.

Торин пылал от яростного беспокойства и пробил дыру в стене, отчаянно нуждаясь в том, чтобы выпустить гнев.

– Почему ты не сказала мне, что можешь заболеть от моего прикосновения?

– Я должна… умереть.

– Ты должна умереть? – Он шагнул к ней. – И ты думала, я буду в порядке, ощущая себя ответственным? – Как предполагалось, он будет жить с собой, зная, что убил еще одну невинную душу?

– Не… волнуйся. Никакой чумы. Только я. Никогда не касалась… кого-то еще.

О, он знал, что ее допускают только в тюрьму или в его спальню, но от этого не становилось легче. Торин подошел к двери и запер ее, убеждаясь, что никто из его друзей не мог ворваться внутрь по какой-либо причине.

– Ты все равно должна была сказать мне, – прохрипел он. – Это должно быть моим выбором.

– Извини. Не хочу… умирать. Сопротивляюсь. Но. Другого пути нет. Кронос сказал… подруга будет… освобождена.

Кронос также сказал Торину, что женщина, которую он пришлет, не заболеет. Ясно, Кронос солгал.

– Король Титанов мертв. Твою подругу не освободят.

– Последняя клятва… даже после смерти.

А Торин оказался недостаточно умным, чтобы добиться клятвы, как должен был.

Она кашляла после каждого слова. Надсадным кашлем, который сотрясал ее тело.

– В момент моей смерти… она будет свободна.

Мари отдала свою жизнь за подругу. Он понимал такое желание. В самом деле. Но от этого не становилось легче.

Торин вернулся к девушке и посмотрел на нее сверху вниз. Ее кожа стала призрачно-белой, с явным синим узором вен. Под глазами залегли тени, и ее губы потрескались и покрылись корочкой от постоянного прикусывания. В последний ее визит, она выглядела здоровой и невредимой.

Теперь, двадцать четыре часа спустя, она стала не похожа сама на себя.

Смерть стучалась в ее дверь. Может быть, она ответит уже сегодня. Может завтра. Рано или поздно, она ответит. Ее нельзя спасти.

«Нет»,подумал он. Нет. Он должен попытаться сделать. Что-то. Все что угодно. До сих пор он не мог помочь Камео и Виоле, но может помочь этой женщине.

В ванне он смочил тряпку холодной водой. Затем кинулся обратно к девушке. На его руках надеты перчатки, поэтому он, не колеблясь, приложил ткань ко лбу.

Он никогда не прикасался к человеку дважды и не был уверен, что случится с Мари, если его кожа заденет ее во второй раз.

Станет ли ей хуже? Возможно.

На своем компьютере Торин напечатал недавно составленный список. Лекарства, которые могут помочь людям, если вдруг чума распространится. Затем позвонил Люциену.

– Перенесись в Штаты, в аптеку. Мне нужно несколько препаратов. – Он продиктовал названия.

– Я не оставлю Анью, Тор. Прямо сейчас она нуждается во мне.

– Я наблюдаю в камеру за ней и прослежу, чтобы никто к ней не приближался. Клянусь. Просто сделай то, что я прошу. Пожалуйста. – Торин доверился ему и кинул телефон в карман. Затем посмотрел на девушку. – Сейчас, ты послушаешь меня. Ты будешь бороться с этим. Не сдашься и не позволишь себе умереть. Ты хочешь, чтобы твоя подруга освободилась, и есть другой путь. Я говорил тебе о Сиенне. Ну, она приехала в крепость сегодня утром. Дай ей шанс.

Слезы полились из глаз Мари и покатились по ее щекам.

– Пожалуйста, – попросил он.

Она кивнула почти незаметно. Но кивок есть кивок.

– Люди выживали после этого. – Не так много, но некоторые из них, и никто не прикасался к нему сам. – Ты тоже сможешь. – Она должна. Его сердце не выдержит еще одной смерти.

Бах. Бах. Бах.

– Оставь вещи и уходи, – отозвался Торин, зная, что у двери стоял Люциен.

– Что происходит? – потребовал воин.

– Просто… поверь мне, – ответил он, когда Мари закашляла.

Напряженная тишина заполнила комнату.

– Рейес рассказал мне о девушке, которая была у тебя. Она больна? Это она нуждается в лекарствах? – Голос Люциена был мягким и спокойным, но ему все же удалось прорваться через деревянные двери.

– Оставь вещи и уходи, – повторил Торин.

Затем уловил движение краем глаза. Он повернулся… это был Люциен, бросивший сумку на пол. Воин появился в комнате. Его разноцветные глаза осмотрели пространство и остановились на девушке.

Обвинение отразилось в чертах его лица.

– Ты говорил, что у нее иммунитет.

– Я был не прав. А теперь, убирайся. Не хочу, чтобы ты стал разносчиком.

– Тебе стоило рассказать мне об этом. – Обвинение в словах Люциена было подобно ножу в спину. – Я должен перенести всех в другое место. В особенности женщин и детей.

Да. Конечно. Ему стоило подумать об этом. Насколько глупым мог быть Торин?

– Кое в чем мне нужна помощь Сиенны. Освободить еще одну девушку. Она узник во владениях Кроноса. Скажи ей, чтобы начала поиски. Пожалуйста.

– Что ты собираешься делать? – спросил Люциен. – Что на счет этой девушки?

– Не беспокойся о нас.

Люциен сжал свою переносицу.

– Не могу поверить, что ты это сделал. Думал ты уже выучил урок.

– Не его… вина, – прохрипела Мари.

– Конечно, моя вина, – отрезал Торин, и девушка вздрогнула.

Люциен выглядел готовым подойти к девушке и заключить в объятия. Вместо этого он попятился и сказал:

– Скажи мне, если понадобится еще что-нибудь. – Затем исчез.

Торин выбрал несколько медикаментов, решив использовать антибиотики и средство от кашля. Пока он ждал признаков восстановления, его осенило.

Он не позволял себе рассмотреть множество последствий или опасностей для себя. Торин ринулся к шкафу и схватил нейлоновый мешок.

Он наполнил его оружием и другим оборудованием, которое, как он думал, может понадобиться. Потом повязал на голову бандану, натянул лыжную маску на лицо, чтобы гарантировать, что остальное его тело также закрыто.

Он добавил медикаменты в сумку, написал записку друзьям и затем сделал то, что надеялся никогда больше не делать. Он взглянул на картину Даники, ожидая увидеть этот момент, эту трагедию… или, возможно, результат.

На ней Торин полулежал на черном кожаном диване. В одной руке держал стакан, в другой сигару… на нем не было перчаток. Он улыбался, чего Торин не испытывал уже очень долго, не думал. Вокруг него были люди. Так много людей. От шока он попятился. Даника прежде никогда не показывала ему счастливый конец.

Счастье.

Он может стать счастливым.

Девушка закашляла, привлекая его внимание. Надежда расправила крылья пронзила его. Может, она выживет.

Он присел рядом с ней.

– Когда ты перенесешься обратно в тюрьму, я хочу, чтобы ты держалась за меня и дала мне пойти с тобой. Хорошо? Сможешь сделать это? Я полностью закрыт. Твоя кожа никогда не прикоснется к моей, и твое состояние не ухудшиться. – Пожалуйста, пусть не ухудшиться.

Она облизала свои сухие потрескавшиеся губы, но не увлажнила их.

– Зачем?

– Я не оставлю тебя одну в той клетке. Я знаю, ты должна вернуться, но никак не смогу остановить тебя, поэтому пойду с тобой. Буду твоим доктором, и, возможно, тебе станет лучше. – Тебе должно стать лучше.

– Ты… не сможешь… уйти.

– Это хорошо. Сиенна найдет нас, и я познакомлю вас.

Между приступами кашля, она ответила.

– Можно… попытаться.

Он потянулся к ней и прижался головой, покрытой маской, к ее груди. Ее сердце билось слишком сильно и слишком быстро.

Тепло ощущалось через барьер из материала между ними. Торин одной рукой обхватил ее за талию, а второй подхватил под коленями. Поза была новой для него. Этого он никогда раньше не испытывал. Ему стыдно признаться, но это приятно, несмотря на обстоятельства.

Он никогда не был так близок к женскому телу. Между тем она умирала.

– Я здесь, – проворковал он. – Я с тобой.

– Мы… уходим.

Секунду спустя, мир вокруг него исчез и появился новый.

Это сработало.

Он увидел небольшое помещение с разрушающимися каменными стенами. Здесь не было окна, и практически отсутствовал свет. Единственная дверь сделана из металлических прутьев. Никакой кровати, никаких одеял. Воздух был холодным и влажным.

У девушки вырвался тихий, страдальческий стон.

Они оказались на холодной, твердой земле, что должно быть мучительно для ее ноющих костей. Торин вскочил на ноги и вытащил одежду из своей сумки, чтобы создать преграду, временный матрас. Затем он поднял девушку и осторожно опустил вниз.

– Мари? – раздался красивый голос с противоположной стороны. – Это ты? Ты вернулась?

В ответ, Мари закашлялась.

– С тобой все в порядке? – с беспокойством спросила девушка. – И кто это с тобой? Тень, которую я вижу слишком большая, чтобы быть твоей.

– Меня зовут Торин, – отозвался воин. – Мари больна, и я здесь, чтобы помочь ей.

Девушка выпустила целый поток проклятий.

– Ты прикоснулся к ней. Ты прикоснулся к ней, и теперь она умирает.

– Нет, – ответил он. – Я ей не позволю.

Загрохотали решетки.

– Ты лучше надейся, чтобы так и было. Если она умрет, а я найду способ выбраться отсюда. Я уничтожу тебя, и всех кого ты любишь.

* * *

Терпение Камео иссякло, пока она пробиралась сквозь очередное сплетение колючих кустов. Порезов на коже было слишком много, чтобы сосчитать, ноги пульсировали от боли, и она была уверена, что в волосах полно жуков.

Насколько она приблизилась к ящику Пандоры, настолько далеко была сейчас.

– Я хочу убраться из этого измерения, например, вчера, – произнесла она.

– Я ищу дверь в следующее. – Лазарь остановился, чтобы убрать ветку с ее пути. – Слишком нетерпелива?

– Девушка, которую я знаю, может быть также заключена в другом измерении, и я ищу ее. Так что, да, я нетерпелива. – Камео протопала мимо него. Лазарь отпустил ветку и засмеялся, когда терновник хлестнул по девушке. Повернувшись, Камео направила палец ему в лицо. – Я повешу твои яйца в свою витрину с трофеями, если сделаешь так еще раз.

– Хорошо. Держись за свою злость. Твой голос невыносим, когда ты жалуешься. – Лазарь обошел девушку и возобновил свое путешествие.

– Я никогда не жалуюсь, – заворчала Камео. – Я воин. Я сильна. Вынослива. Непобедима. – Она сражалась в войнах, спасая своих друзей. Пробивала себе путь из вражеской территории. – Кроме того, невежливо, указывать на мой единственный недостаток.

– Единственный? – Лазарь оттолкнул очередную ветку со своего пути… только, чтобы она качнулась назад и хлестнула Камео по лицу. – Упс. Моя вина.

Девушка сжала зубы за его спиной.

– Я это вижу. После того, как оторву твои яйца, я привяжу тебя к бетонной стене и заставлю слушать моё пение.

– Вот теперь ты в самом деле пугаешь меня. – Лазарь тихо засмеялся. – Ты меня развлекаешь, женщина.

Она его развлекает?

– Это впервые.

– Но все же правда. В отличие от женщины, которая пыталась поработить меня… имя ты не будешь больше произносить или наконец-то увидишь мою темную сторону… ты не тот тип, который позволит страдать невинному человеку.

– Ты не невинный.

– Я обидел тебя?

– Нет, – нехотя призналась Камео.

– Тогда с тобой, я невиновен. – Лазарь бросил на нее взгляд и задержался. – Ты так хрупка, и так грустна, и все же считаешь себя свирепой.

– Я свирепа! – И если бы Камео так в нем не нуждалась, то показала бы ему насколько.

– Конечно, ты такая, – произнес Лазарь, и если бы он все еще смотрел на нее, Камео была уверена – погладил бы ее по голове.

Девушка впилась взглядом в спину Лазаря. Широкую мускулистую спину. Из-за жары, он снял рубашку. Пот ручейками стекал вниз. Его кожа была восхитительно загорелой, разрисована очень яркими татуировками, и…

– Ты когда-нибудь смеешься? – спросил мужчина, отвлекая Камео от осмотра, прежде чем ее колени начали стучать.

– Мне говорили, что да.

– Ты не помнишь?

– Нет. Радость не то, что запоминается.