Текст книги "Удержи меня (СИ)"
Автор книги: Джен Алессандр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Но, как сегодня стало ясно, это было ложью, попыткой храбриться. И ничем больше. Он не мог видеть рядом с ней никого, даже когда они встречались, а теперь….
– Твою же мать!– сорвалось с губ еле слышно. Мужчина залпом допил содержимое бокала и налил ещё.
«– О каких мечтах, в таком случае, идёт речь?
– Тех, которые я не смогла бы воплотить с тобой».
Зараза, ведь знала куда бить. И как бы ни хотела показать своё безразличие, всё равно его не простила. Восемь грёбанных лет прошло, а она так же зла на него, как и в первый день. И за что? За что, чёрт бы её побрал? За то, что хотел как лучше? Он ведь видел, как весь этот год перед свадьбой она разрывалась между ним и отцом. Валиев категорически не хотел воспринимать его. Не достоин он был богатой наследницы и золотой девочки. Слишком низок для неё, слишком беден. Или что там волновало её папашу? Артём чудесно понимал, что так продолжиться и дальше. Валиев не примет его в семью, даже после свадьбы. Но его и не волновало это. Ему не нужно было благословение сильного мира сего. Он хотел быть с ней каждую минуту своей жизни. Но Кира…Кира, хоть и всячески боролась с таким к нему отношением, сильно переживала из-за этого. А он не желал быть виновным в её раздоре с семьёй. Что ему до её родителей, когда весь мир его сошёлся клином на этой девочке с пронзительным взглядом, со вздорным характером, с улыбкой, которая заставляла сжиматься сердце. Он влюбился в неё ещё до того, как их отношения дошли до постели. И это было странно. Он никогда не думал, что с ним может произойти что-то подобное. А затем однажды он задел в толпе студентов спешащую куда-то девушку. И пропал. Не смог сдержаться. Природная наглость взяла вверх, и он решился сорвать куш, который ему никто не позволил бы при других обстоятельствах. Тот первый поцелуй был самым сладким, словно запретный плод. Она, правда, прокусила ему тогда губу, но ведь сработало.
А сейчас она стала такой, какой никогда не хотела быть – похожей на отца как две капли. Он видел в ней его властность, его небрежность и его снисходительность. И это была не та Кира, в которую он влюбился. Она стала недоступной, холодной и, мать вашу, замужней. Почему-то сегодня он отчётливо увидел то, чему дал ускользнуть из своих пальцев. Её рядом с собой. Её в статусе законной жены. Её, безраздельно принадлежащей только ему.
Он покинул вечер сразу же после разговора с ней, и как назло, Слава увязался за ним, словно не видя как ему херово. Задавал ненужные вопросы и шутил так, что Романов едва сдерживался, чтобы не повыбивать другу зубы. Не его это собачье дело, что их связывало. Ни его и ни её мужа. Никого на свете. Всё только между ними.
Чёрт возьми, как же он жаждал сжать её в объятиях и содрать с лица эту одеревенелую маску. Ведь она не была такой. Никогда. И ему хотелось думать, что это её благополучный брак сделал из неё стерву, а не он когда-то. Что это её богатый муж превратил её в куклу, а не его поступок. Хотел. Но врать себе всё равно бесполезно.
Когда же всё это закончится? Когда прошлое оставит его в покое и даст нормально жить?
***
Рана, нанесённая осколками, оказалась куда глубже, чем она могла предположить. Кира долго не могла остановить кровь, видимо, стекло задело какой-то капилляр. А теперь порез, покрывшись коркой из запекшейся крови, саднил, играя на её нервах. Кира тяжело вздохнула, отложила книгу на кровать и откинулась на подушки. Душевному спокойствию пришел конец. Это повторялось снова. Почему она просто не сделала вид, что всё в порядке? Зачем снова скатилась до хлёстких реплик? Артём выводил её из себя. Складывалось впечатление, что он был каким-то наркотически веществом, к которому она слишком пристрастилась в юности, и теперь срывается каждый раз, стоит ему только появиться где-то рядом.
Грустная улыбка скользнула по губам девушки и тут же исчезла. Ей стоило догадаться о чём-то подобном ещё при их первой встречи. Слишком самоуверенным он был уже тогда.
– Эй, красавица!– как наяву снова услышала она его голос. – Даже нотку благодарности в голос не вложишь? Я же не специально всё-таки.
– Я тоже не специально,– не растерялась Кира, усмехаясь.
– Такая гордая, да? Не хочешь снизойти до простого народа?
Вот чёрт дёрнул её тогда отреагировать на его слова. Ушла бы молча и делов-то. Жизнь сложилась бы иначе. Но нет, что-то уже в тот момент слишком её зацепило, чтобы просто проигнорировать его.
– А простой народ – это у нас ты, я так понимаю?– подколола, перегибаясь через перила лестницы, на которую она уже успела ступить.
– А то! Цвет нации,– сверкнул парень улыбкой, заставившей её против воли улыбнуться в ответ. И что она, идиотка, делает? Её там друг семьи дожидается, потом ведь весь вечер, если что, от родителей выслушивать. Но Кира, замерев, не отрывала взгляд от незнакомца.
– И что же цвет нации хочет от простой гордячки вроде меня?
– Можно начать с имени.
– Не велика ли плата?– выгнула она бровь, наслаждаясь перепалкой.
– Ни капли. К тому же, это стартовая цена.
– Да ты что? А что же последует за этим?– флиртовать посреди спешащей толпы было странно, но одновременно это будоражило. Во-первых, вроде бы не представление, а во-вторых, на них за всеобщим хаосом никто не обращал внимания.
Наглец подошёл ближе, так что с его ростом он как раз доставал до её лица и негромко произнёс:
– Выбор широк. Возможно, номер телефона гордячки, возможно, её поцелуй за пренебрежительное отношение к старшим.
– Губа не треснет?
– Не треснет,– самодовольно заверил тот и впился в её рот властным собственническим поцелуем.
Вот тот момент и положил начало её концу. В нём нахальство граничило с безрассудностью, мятежность с желанием защитить. Он не благоговел перед её статусом. В их отношениях всё было не так, как с другими. Все её предыдущие парни старались контролировать себя, всегда боялись попасть в немилость к отцу. Артём же, как свежий глоток воздуха, позволял себе с ней то, что не позволил бы никто до него. Он никогда не переходил границы, но всем этим завлекал её ещё сильнее.
Однажды он выдернул её прямо на середине очень важного зачёта. Не смотря на все возражения преподавателя, Кира всё же покинула аудиторию. Они даже не удосужились где-то спрятаться. Так и целовались посреди коридора, пока на фривольности в их исполнении не наткнулся декан факультета. Предмет ей пришлось пересдавать, как и выслушивать от родителей лекции о своём поведении. Естественно, об инциденте незамедлительно доложили отцу.
Те два года, которые они провели вместе, были странным, словно заколдованным, временем. Она впервые за всю жизнь ясно видела, что кому-то дорога, что кто-то удержит её на краю, кто-то всегда подхватит, даже, если до этого получит от неё по рукам. Мир открылся совсем под другим углом – новым, ярким, непередаваемо прекрасным. Это не значило, что всё между ними всегда было гладко. Они ссорились, с яростью отвоевывая своё мнение, будто от этого что-то зависело, а затем так же яростно мирились. Не было границ в их отношениях, не было пределов сумасшествию. Даже предложение руки и сердца она получила в день свадьбы подруги, прямо на Майдане[1], куда они зачем-то забрели, где в то время разворачивались события Оранжевой революции. Это показалось ей таким символичным. Ведь её согласие на брак с Артёмом стало своеобразным вызовом родителям.
И в тот декабрьский день – спустя год – она искренне надеялась на то, что все её усилия, брошенные на сопротивление родни, наконец, принесут результаты. Утром, в день их свадьбы, она проснулась, переполненная тревогой и волнением, но списала это на предсвадебную лихорадку. Белое подвенечное платье, которое она выбирала с такой тщательностью, уже к вечеру стало символом его предательства. Молчаливый уход Артёма что-то сломал в ней. Она просто поверить не могла, что он бросил её один на один с толпой гостей в этом идиотском свадебном наряде объяснять, что ничего не будет. Торжества не будет. Их не будет. Её, в конце концов.
Пересуды и злорадные перешептывания за спиной сопровождали её очень долго. Лопнул мыльный пузырь счастья, поблекли краски. Она действительно возненавидела его тогда, даже, когда случайно узнала, кто поспособствовал его уходу. Она не понимала, как он мог принять решение за неё, обречь её на этот ужас, как мог прогнуться, когда не делал этого никогда. Исчезли опоры, разбились надежды. Отец думал, что в такой способ решит проблему, но он только её усугубил. Два года после этого она жила, отдаляясь от родителей с каждым днём всё дальше. Не смогла простить их поступка. Не так оберегают детей, не так учат жизни. В день получения диплома, когда все её однокурсники отплясывали в арендованном на вечер ресторане, отмечая вступления в новую свободную эру, она собрала вещи и уехала. По сравнению с предыдущей роскошной жизнью, её строптивая попытка освободиться была тяжелой и где-то жалкой. Но девушка больше не могла и не хотела зависеть от тех, кто разрушил её счастье. Так однажды она и столкнулась нос к носу с Романовым.
За своими воспоминаниями, Кира совсем не услышала, как дверь спальни открылась, и в комнату зашёл Руслан. Она лишь вздрогнула, когда матрас продавился под тяжестью его веса, и, моргнув, перевела взгляд на мужа.
– Рус,– тихо сорвалось с губ девушки. Он ещё не переоделся после приёма. Только снял галстук и пиджак.
– Что с рукой? – спросил мужчина.
Кира опустила глаза на порез и улыбнулась уголками губ:
– Неудачный эксперимент с бокалом. Заживёт через несколько дней.
Он лишь слегка нахмурился, прекрасно поняв, что это очередная отговорка, но промолчал.
– Зачем ты притащила его на праздник, Кира?
Не нужно было уточнять кто этот загадочный «он». Девушка повела плечами, подтянула колени к груди и произнесла.
– Я же извинилась, разве нет? От этих собраний у меня уже оскомина на зубах. Я решила немного расслабиться.
– Расслабилась?
Она закрыла глаза.
– Да.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас сама рискуешь раскрыть шараду, которой так хотела?– тихо произнёс Руслан.
– Никто ничего не видел, успокойся. Я была очень осторожна. Слышишь меня? Очень.
Князев несколько секунд пристально смотрел на жену, а затем, встал и, засунув руки в карманы брюк, отошёл к окну.
– Все эти два года я не мог понять твоего стремление к чему-то подобному, хотя мы и знакомы очень давно.
– И что, сегодня понял?
– Не знаю, но ты так смотрела на этого Романова…
– Мы знакомы,– иронично напомнила Кира. – Что странного в том, что я на него смотрела?
– На знакомых не смотрят так.
– Всё ты да знаешь,– улыбнулась Кира, а затем её улыбка поблекла и она спросила. – Ты, правда, не жалеешь?
– О свадьбе?– задал встречный вопрос Руслан, не оборачиваясь.
– Прошло два года.
– Разве ты жалеешь?– в его голосе прозвучала улыбка. – Сама говорила, тебя всё устраивает.
– Но я-то, в отличие от тебя, не хороню себя в этом браке.
– Уверена?
– Да, уверена. Чего не могу сказать о тебе, дражайший супруг.
Он неопределённо пожал плечами.
– У каждого свой способ продолжать жить дальше.
Его упрямство иногда её бесило. Кира резко вскочила с кровати, обошла её и, подойдя к Руслану, заставила его повернуться к себе.
– Она умерла, слышишь меня? – излишне резко произнесла девушка. – Умерла, а ты остался в живых. Так какого чёрта ты делаешь, Рус?
– Не читай мне нотаций, Кира,– последовал раздражённый ответ. – Ты не в том положении, чтобы учить меня жить.
– Но я в том положении, чтобы достать тебя до такой степени, чтобы ты одумался.
– Я этого хотел. Ты этого хотела. Что ещё?
– Ты знаешь, что…
– Почему бы тебе лучше не переключить свою бурную деятельность на своего знакомого.
Кира непроизвольно подобралась.
– При чём здесь он?
– Кто знает? Возможно, ты не рассказала всю историю вашего знакомства при гостях, но это не значит, что она ограничилась какой-то совместной учёбой и работой. Не смотрят так на бывших начальников, милая,– произнес Руслан еле слышно. – Мы с тобой слишком заврались за это время.
Кира ничего не ответила, пока не услышала, что дверь за Князевым закрылась.
– Ты вообще-то тоже не в праве мне нотации читать,– произнесла она еле слышно. – И без них паршиво.
3 глава
Свадьба не для прессы.
Огромный заголовок, растянувшийся на странице старого глянцевого журнала витиеватым шрифтом, заставил Артёма ощутить себя неизлечимо больным на голову. Впрочем, таковым он чувствовал себя с тех пор, как решил разыскать всё это. Врождённый идиотизм и упрямство, у которых отключались тормоза, стоило делу коснуться Киры Валиевой, вели его вперёд. Тащили, тянули, подталкивали и не давали покоя, пока он не узнает всё сам, не увидит собственными глазами, не убедится и тогда…
После проведения закрытой торжественной церемонии, на которую были приглашены только самые близкие для семей жениха с невестой гости, новоявленная чета Князевых, всё же поделилась с миром кусочком счастья, связанного с их бракосочетанием и не только.
Далее тянулся ряд фотографий молодожёнов. Вся первая страница была отведена под свадебную фотосессию. Счастливо улыбающаяся Кира в дизайнерском наряде, заменившем традиционное платье невесты, целовала мужа, пытаясь закрыть ладонью объектив фотокамеры.
Платье Киры (только цвет другой)
Следующий разворот глянца предоставлял информацию о светской жизни пары. Выходы в свет, вечеринки, премьеры – везде они появлялись вместе, выглядели счастливыми и держались довольно свободно.
Между разнообразием фото, автор статьи рассказывал про каждого из них по отдельности, об истории любви, возникшей, когда богатая наследница влюбилась в друга школьных лет. Об их красивом романе, перешедшем в помолвку. О свадьбе. И ни слова о прошлом. Заказная статья блистала только лестными эпитетами в адрес пары, обходя острые подводные камни.
И ему бы успокоиться, получив наглядное доказательство, но он не мог. Всё встало с ног на голову после их встречи. Казалось, в такой способ он хочет вернуть прошлое, которое неумолимо исчезло в бушующем потоке прошедшего времени. Это было глупо и неправильно, ведь у каждого из них была собственная жизнь, и он сам принял решение, приведшее к этому.
Но Артём не мог заставить себя оставить всё, как есть, пока не узнает деталей. И он узнал. Хороший знакомый за не менее хорошую плату поведал ему много интересных фактов из жизни девушки, которую он покинул. Пять лет, в течение которых они не виделись до того, как она пришла к ним в качестве помощницы его хорошей подруги, предстали перед мужчиной как на ладони. Он узнал о том, как после несостоявшейся свадьбы Кира выпала из жизни на четыре долгих месяца, как сразу по окончанию университета покинула Киев, как четыре года жила сама. И эта жизнь явно была не той, к которой привыкла дочь Анатолия Валиева. Что стало тому причиной? Надоело быть под вечным присмотром семьи? Решила доказать свою независимость? В любом случае всё это прекратилось весной 2010 года. Кира вернулась домой, начала встречаться с Русланом Князевым и, в конце концов, стала его женой.
Счастливая, замужняя и холодная.
Вот, пожалуй, что не вписывалось во всю эту идеалистическую картину. Её холодность и цинизм. Артём не был настолько эгоистичен, чтобы лезть в её брак. Он оставит её в покое, едва удостоверится, что она и правда счастлива. Но в том-то и проблема. Разве влюблённая счастливая женщина будет подобна ледяной статуе, и обладать замашками прожжённой стервы? Романов помнил, какой она была. И тот образ не вязался с нынешним. Конечно, такой она могла быть только рядом с ним, и всё это лишь фантазии его воспалённого воображения, но…
Взгляд снова опустился на целующуюся пару.
В тот день, когда чёртов охранник передал мне твою записку, я поняла, что очень хочу быть настоящей Валиевой.
Артём резко выдохнул и закрыл журнал, отодвинул от себя.
Желаемое сбылось очень быстро. Хотя, возможно, это такая же маска, как и та, за которой она пряталась, пытаясь находиться рядом с ним три года назад.
Летняя гроза за окном разыгралась не на шутку. Штормовое предупреждение для северной части страны огласили ещё несколько дней назад, но непогода добралась до города только сегодня. Оглушительный раскат грома вибрацией прошёл сквозь стены здания, на мгновение мигнуло электричество, и всё стихло. Ливень с прежней яростью ударялся о стёкла.
Кира, на ходу натягивая приталенный пиджачок модного покроя, поправила сумку в руке и нажала на кнопку лифта. Утро, как и погода, не задалось. Важную встречу пришлось перенести, она наорала на секретаршу, когда та едва не вылила на неё кофе, и, решив больше не испытывать удачу, направилась работать домой.
Пока лифт, застрявший где-то на верхних этажах огромного бизнес центра, в котором располагался их офис, не успел прибыть, девушка со скучающим видом изучала стену напротив.
– Кира Анатольевна, постойте! – раздался позади голос Светы – секретарши Руслана – в тот самый момент, когда дверцы лифта разошлись, приглашая её войти. – Слава Богу, вы ещё не ушли. Принесли контракт, который вы велели отдать юристам для изучения. Возьмёте с собой?
– Оставь его у меня на столе. Это терпит до завтра. Что ещё?
– Распишитесь здесь и вот здесь.
Кира бросила взгляд на кабину, исчезнувшую за сомкнувшимися дверцами, и отвернулась. Пробежала глазами по содержимому документов и, поставив подписи, вернула ручку девушке.
– Это всё?
– Да,– Света отступила на шаг назад.
– Отлично. Передай Руслану, что я буду работать дома.
– Хорошо, Кира Анатольевна.
– Светочка, а вот и вы,– в холле появился улыбающийся Романов. – Господин Князев вас уже обыскался. На вашем месте я бы поспешил.
– Уже иду,– на бегу отозвалась секретарь, пытаясь не рассыпать кипу бумаг, находящуюся в её руках. – До свидания!
– До свидания,– ответил Артём, и Кира отвернулась, чтобы не видеть его. Она излишне сильно надавила на кнопку, вновь вызывая треклятый лифт и всерьёз начиная думать над тем, не спуститься ли ей по лестнице с тридцатого этажа.
– Нельзя так откровенно игнорировать меня, госпожа Князева,– послышался его довольный голос. – Я всё равно не исчезну.
– Я хотя бы попытаюсь,– парировала Кира.
Через несколько секунд лифт всё же приехал, и они вместе вошли в кабину.
– Вниз, полагаю?– услужливым тоном поинтересовался Артём.
– Вниз,– сухо подтвердила Кира, поправляя пиджак.
Ну вот. Вот оно то, от чего она не успела бежать. Вот почему с самого утра у неё было ужаснейшее ощущение, что что-то случится. Девушка сосредоточила взгляд на электронном циферблате, медленно отсчитывающем этажи вниз. И когда они уже достигли десятого, лампочка угрожающе замигала. Это продолжалось всего несколько секунд, после чего электричество исчезло, а вместе с ним и замер лифт.
– Твою мать,– сорвалось с губ еле слышно. Да что же это такое?
– Перебои со светом из-за грозы, наверное,– раздался в кромешной темноте лифта его голос.
Кира никак не отреагировала на эти слова, лишь полезла в сумку за телефоном, надеясь дозвониться хоть до кого-то.
– Здесь сети нет. Просто замечательно!– хрипло произнесла она, включая мобильный. Кабина наполнилась призрачным светом от телефона.
– Такое случается в лифтах,– так же спокойно ответил Артём и потянулся к кнопкам, расположенным на боковой стене.
Им всё же удалось связаться с диспетчером. Тот сообщил, что свет погас во всём бизнес центре, и аварийную службу уже вызвали.
Услышав это, Кира облокотилась о стену лифта, закрыла глаза и её губы дрогнули в улыбке. Затем она тихонько засмеялась, не в силах сдержаться, и взглянула на Артёма.
– Я рад, что ты не бьешься в истерике. Только бабских слёз мне сейчас и не хватало.
– Я не понимаю,– отсмеявшись, наконец, смогла произнести девушка.– Правда, не понимаю. В этом здании сотни офисов, и в них работают тысячи сотрудников, но в лифте, который застрял из-за аварийного отключения света, я оказалась именно с тобой.
– Я же говорил, не стоит меня так откровенно игнорировать, Кира.
Его ответ снова вызвал у неё улыбку.
– Я не могу, понимаешь, Романов? Просто не могу,– она почти не видела его. Подсветка телефона не освещала и половины пространства, тем самым погружая их в какое-то подобие полумрака.
– Не можешь или не хочешь?
– Скажем так, я не могу сделать то, что хочу, поэтому мне приходится ограничиваться этим.
– И чего же ты хочешь? – тихо спросил он.
– Это неважно.
– Да ладно тебе! Мы тут застряли, как минимум, минут на двадцать. Облегчи себе душу. Молчание всё равно действует подавляюще.
Кира ничего не ответила, ощущая всё абсурдность ситуации. Она стоит и пытается вести цивилизованную беседу с мужчиной, бросившим её у алтаря. Господи, есть ли предел несуразностей в её жизни?
Но Артём был прав, тишина давила, в голову лезли ненужные мысли, и всё, чего ей хотелось это…
– Почему ты ушёл тогда?– еле слышно спросила Кира, внутренне сжимаясь от того, что задала этот вопрос.
– Что, прости?
– Ты меня прекрасно услышал. Я хочу знать, почему ты тогда ушёл?
– Так было нужно,– голос Артёма потерял все весёлые интонации и зазвучал сдержанней.
– Кому из нас это было нужно?
– Кира…
– На что ты меня выменял, Артём?– вопросы срывались с языка сами по себе, словно им в одночасье стало тесно, и они прорвали плотину, которая их сдерживала всё прошедшее время. – Что он тебе предложил? Что тебя так подкупило? Я…– она запнулась, понимая, что это безумие чистой воды. – Забудь. Я не хочу знать.
Между ними вновь возникла тишина, и Кира прокляла всё на свете. Где эта чёртова аварийка? Она же тут умом тронется, находясь с ним. Да ещё и это…Кто её за язык тянул? Идиотка!
– Я хотел как лучше,– вдруг произнёс Романов. – Сейчас я вижу, что это было глупо. Но я хотел, как лучше, слышишь меня? Ты не была готова к тому, что нас ожидало после свадьбы.
Тупая боль внутри, против всякой логики, заставила её хохотнуть. И, ощущая, как к горлу подкатывает ком, она выдохнула:
– Ну, ты и сволочь, Романов! И к чему же, я, по-твоему, была готова?– Кира, не помня себя, шагнула ближе к нему, желая увидеть его взгляд. – Остаться один на один с гостями за полчаса до свадьбы, с осознанием, что ты не придёшь? Я как идиотка стояла в этом грёбанном подвенечном наряде с твоим кольцом на пальце и читала ту записку.
Артём ничего не говорил, он просто молча смотрел на неё, давая высказаться.
– Ты хоть понимаешь, Артём, как это больно? Тебе, мать твою, было больно, когда ты уходил?– просипела она, пытаясь не сорваться на истерику. – Я любила тебя. Я пошла против семьи ради тебя. И плевать мне было на то, что они никогда не считали нас парой. Рано или поздно они приняли бы моё решение. А, если нет, мы бы прошли через это вместе, разве не так планировалось?
И снова тишина. Наседающая, вскрывающая старые зажившие раны. Было слишком поздно всё это озвучивать. Но она уже начала говорить.
– Да, мне было больно, если тебе от этого станет легче.
– Тогда почему ты не пришёл и не сказал мне этого в глаза?– прошептала она.– Не бросил меня там перед всеми собравшимися? Уж поверь, разница была бы небольшой, только смотрелось бы честнее.
– Потому что, мать твою, иначе я не смог бы уйти, ясно?!– рявкнул Артём внезапно. – Не смог бы! И через какое-то время ты сама бы проклинала наш брак.
Кира подняла на него взгляд и несколько долгих минут просто молча смотрела. Ей не хватало воздуха. Ей, чёрт возьми, в эту минуту расхотелось жить. Всё пошло не так. Всё стало прахом.
– Когда ты говорил, что любишь меня, ты лгал, не так ли?
– Нет,– твёрдо ответил Артём.
– Тогда ты не ушёл бы. Возможно, любил недостаточно сильно?
Его ноздри затрепетали от того, с какой яростью он втянул воздух, пытаясь держать себя в руках.
– Недостаточно сильно?– повторил, словно эхо, мужчина вслед за ней. – Недостаточно сильно, да?– произнёс снова, будто пластинку заело, а затем, грубо дёрнул её к себе за руку. Сумка вместе с телефоном приземлились на пол, в то время, как Артём, сгрёб девушку к себе и впился в её губы с жесткостью, несущую в себе желание наказать за подобные слова, заставить забрать их обратно и не произносить вслух больше никогда. Её губы были так же сладки на вкус, как и прежде. Она пыталась вырываться, но спустя какое-то время покинула эти попытки, и ответила ему. В его голове словно что-то взорвалось. Последние ниточки контроля лопнули. Он привлёк её к себе ещё ближе, впечатывая её тело в своё, ощущая, как разливается по венам жар, как пальцы Киры впиваются в его плечи.
А затем, лифт дёрнулся, включился тусклый свет, ослепивший их. И Кира резко отпрянула. Спустя мгновение хлёсткая пощёчина обожгла его щёку. Артём поморщился от боли, но промолчал.
– Больше никогда не смей этого делать, ясно?– глухо произнесла она, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Хотел ты там чего-то или нет, Романов, но ты это сделал. И я ненавижу тебя за это, поэтому притвориться, что тебя нет, мне легче, чем представить, что ничего не было.
Дверцы лифта разошлись. Кира едва успела подобрать с пола свои вещи. В холле на первом этаже уже стояла толпа. Она молча прошла её и покинула здание, всё ещё чувствуя, как тело подрагивает. Ничего не будет прежним. Ни он, ни она. И после произошедшего им лучше не встречаться.
3 глава. Вторая часть.
***
Прошлое никогда не отпускает тех, кто слишком сильно увяз в нём. Но люди со временем убеждают себя в обратном, находят весомые аргументы и продолжают двигаться дальше, пока старые призраки вновь не возникнут на их пути, разоблачая обман.
Кира никогда не забывала того, что случилось. Она уверила в этом родных, близких, друзей и знакомых. Но существовали на свете два человека, обмануть которых, она была не в силах, ведь они знали правду. Себя и Артёма.
Сказанное сегодня разбередило её сильнее, чем она могла ожидать. Весь день окончательно пошёл насмарку. Она так и не смогла сосредоточиться на работе, мысленно возвращаясь к разговору. Не смог отвлечь её и Андрей.
Мгновениями ей казалось, будто она вернулась в самое начало. Это ощущение безысходности, охватившее её, убивало. Чувство, что всё ещё можно вернуть, душило. Она вновь не могла вздохнуть. Было слишком больно.
Но она была рада, что спросила. Ведь Кира жаждала знать, что разрушило мир, в котором они жили. Да, не всё в нем было идеально. Да, иногда складывалось впечатление, что чаще они ругались. Но это был их мир, разделённый только между двумя. И каждое резкое слово после перечёркивал страстный поцелуй. Каждая грубость замаливалась. Они верили, что пойдут по жизни вместе, удерживая друг друга за руку. Они даже однажды умудрились поссориться из-за того, кто будет их первенцем. Кира хотела мальчика, Артём настаивал на дочери. В конце концов, ему удалось убедить её, что дочь, похожая на мать, сделает их счастливее вдвойне. Хотя они итак были счастливы.
Она была.
– Ты сегодня до неприличия тихая и задумчивая,– произнёс Руслан. Дверь тихо щёлкнула, закрываясь, и Кира, поспешно отвернувшись к окну, смахнула влажные дорожки с лица.
– Разве не о такой жене мечтает каждый мужчина – тихой и покорной?– попыталась пошутить она.
Руслан весело хмыкнул и остановился рядом.
– Ну, во-первых, тихоня из тебя никудышная. Да и покорностью ты не блещешь.
– Уверена, это не мешает твоим знакомым грязно думать обо мне.
– Они знают, что, если попытаются хоть что-то подобное воплотить в жизнь, я лично сделаю их инвалидами. В лучшем случае.
Уголки её губ дрогнули.
– Иногда мне жаль, что всё это не на самом деле.
Она почувствовала на себе пристальный взгляд Князева, но он ничего не ответил. Молча прошёл вглубь комнаты и опустился в кресло.
– Ко мне сегодня по делам приходил твой знакомый. Ты его не видела?
– Мы столкнулись у лифта,– сдержанно ответила девушка.
– Умный парень. Принципиальный. Я бы даже сказал, в чём-то слишком правильный.
– Ты решил меня сосватать?– иронично поинтересовалась Кира. – Хочу напомнить, что я уже замужем. За тобой.
Но Князев, словно и, не слыша её, продолжил:
– Он мне всё время кого-то напоминал. Но я не мог понять кого.
Кира подобралась.
– И что же? Вспомнил?
Мужчина не ответил, и она повернулась, чтобы посмотреть на мужа. Их взгляды пересеклись.
– Ты знаешь, что Оксана ждала ребёнка?– внезапно меняя тему, спросил Рус, пристально глядя на неё.
Кира почувствовала, как в горле запершило, и лишь отрицательно покачала головой.
– Никто не знал,– усмехнувшись, добавил он. – Только мы вдвоём,– пауза. – Иногда мысль, что она….сводит меня с ума. Но я уже ничего не могу исправить.
– Прошлое никому неподвластно, Рус.
– Верно,– кивнул Князев. – Я не могу. Но кто-то может всё поменять в настоящем.
– Зачем ты это говоришь мне?
– Затем, Кира, что вещи хороши только тогда, когда они актуальны. И роль хладнокровной стервы тебе, конечно, к лицу, но это не ты. И кажется мне, твой шанс изменить всё ещё не исчерпан.
– Ты ничего не знаешь,– прошептала она еле слышно.
– Я знаю, что точка невозврата наступает в момент, когда сердце перестает биться навсегда.
Он был прав. Прав, чёрт бы его побрал. И настолько, что это доводило её до бешенства. Всё действительно можно изменить, пока человек жив. Существует возможность переиграть сцену, переступить обиды, выяснить причину… Да чтоб его! Шанс есть всегда. В теории. На практике же боль оставляет шрамы, которые навсегда отучают идти по уже пройденному пути. Память воскрешает не только красочные моменты. Чаще она поднимает из небытия то, что хотелось бы забыть, как кошмарный сон.
Руслан был прав, до момента, когда смерть не станет между кем-то, каждый имеет возможность начать всё сначала. И она начала. Всё ведь шло довольно неплохо, пока в их жизни снова не появился Артём. Кира отдавала себе отчёт в том, что, если спустя годы он до сих пор вызывает в ней такие чувства, значит, то, что она называла новой жизнью – лишь обман. Но время ушло. Девочка, влюбившаяся в наглого парня, исчезла. Она просто не пережила того, что преподнесла ей жизнь. А взамен пришла она новая. Сдержанная, холодная, недоверчивая. И пусть её диагноз по-прежнему звучал «так и не зажившее разбитое сердце», она уже не хотела что-то менять. Её устраивала эта роль. Устраивал статус, свобода, которую она получила, фривольности, которые она себя позволяла. И любовники, которых она могла выставить за дверь, едва только ей надоест их общество. Ей не нужна была их любовь. Она сполна испила эту чашу. Любовь принесла страдания. А холодный расчёт – удовлетворение её эго.
Она не нуждалась в большой дружной семье, о которой когда-то мечтала. Ей не требовался муж, носивший бы её на руках. И детей, которые стали бы их продолжением, она тоже не хотела. Всё ушло вместе с тем, когда она переступила черту, отделившую её от неудавшейся попытки быть счастливой.
