Текст книги "Фиктивный брак"

Автор книги: Джекки Мерритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава девятая

Неделю спустя звонок Гэри снова лишил Эбби спокойствия. Он так радостно, так восторженно сообщил о своем приезде в Лас-Вегас, что у Эбби не хватило мужества разрушить его иллюзии.

– Я сообщу Корду, что вы приезжаете, – сказала она, встревоженно соображая, как же она с этим справится. Когда Гэри повесил трубку, она целых пять минут пыталась оправиться от потрясения. Единственный выход – позвонить Корду в Лос-Анджелес. Что же еще остается делать? Но они не разговаривали с того самого злополучного вечера. Пару раз он оставлял сообщения на автоответчике – «Как ты? Я позвоню попозже. Береги себя». Она слушала его голос, и комок поднимался к горлу.

Она просто не в состоянии была понять, что ей делать с Кордом. При мысли о нем ее кидало то в жар, то в холод. Отношения не могут быть основаны на подобных эмоциях. Как, впрочем, и на приступах жестокого раскаяния вперемежку с отчаянной завистью к женщинам, которые легко получают удовольствие там, где оно им попадается. Секс и любовь для Эбби не существовали раздельно, особенно в данной ситуации. Кроме того, нравится ей это или нет, она испытывает к Корду слишком сильное влечение, чтобы пойти на риск дальнейшей связи.

Но проигнорировать звонок Гэри или не сообщить о нем Корду невозможно. Братья Дюран были нежно привязаны друг к другу, и Эбби ни за что не разрушила бы их привязанность сознательно. Вздохнув, она встала, набрала код Лос-Анджелеса, потом номер Корда и снова присела.

Нет гарантий, что в восемь вечера его можно застать дома. Но Корд снял трубку на третьем гудке.

– Это Эбби, Корд.

– Эбби!

– Пожалуйста… послушай… это не о нас с тобой. Мне позвонил Гэри. Он прилетает в Лас– Вегас и хотел бы остановиться здесь, у нас.

– Ты все ему выложила?

Эбби прочистила горло.

– Нет.

– Есть определенные причины, почему ты не сказала ему правду?

– Я подумала, что ему лучше узнать все от тебя.

– Я не могу вот так просто позвонить и по телефону сообщить ему обо всем, Эбби. Ты же видела его на свадьбе. Он был как ребенок в кондитерском магазине. Когда он прилетает?

– Его самолет приземляется в двенадцать двадцать в пятницу. Корд, осталось всего три дня. Ты должен что-то сделать. Он собирается жить у меня.

– Ну разумеется, собирается. С какой стати ему думать иначе? Эбби, послушай меня всего минутку, ладно? Я не хочу, чтобы Гэри узнал, что у нас происходит. На сколько он прилетает?

– На выходные.

– Я так и думал. Мне тяжело просить тебя сейчас об одолжении, Эбби, но не могла бы ты потерпеть и позволить ему считать, что между нами все нормально? Уик-энд пройдет очень быстро.

Внезапно ослабев, Эбби прикрыла глаза. Иногда два дня могут длиться вечность.

– Корд, пожалуйста, не проси меня об этом. Ты же знаешь, что я…

– Эбби, я никогда не рассказывал, что сделал для меня Гэри.

– Ты говорил, что он взял на себя заботу о тебе, когда ваши родители погибли в катастрофе.

– Верно, но я не рассказал тебе о женщине, на которой он не женился из-за меня. Они были помолвлены, когда погибли наши родители, Эбби. Гэри пришлось заниматься мною и делами семьи, не бросая службы. Он тратил на это все возможное и невозможное время, рискуя своей карьерой. Его невесте не понравилась перспектива того, что тринадцатилетний мальчишка будет болтаться у нее под ногами, и она поставила Гэри перед выбором. Он выбрал меня, Эбби, а не ее. Конечно, я понял это много позже. Сейчас он в восторге от моей удачной женитьбы, и я просто не могу…

– Он бы не был в таком восторге, если бы ты сразу же рассказал ему всю правду.

– Я искренне сомневаюсь, что он смог бы принять такую правду, – сказал Корд. – Гэри не понимает… обмана. Он самый прямолинейный человек на свете.

– А что же ты скажешь ему, когда мы разойдемся после рождения ребенка?

– Но столько браков распадается, Эбби. Не могу же я сказать ему о ребенке и о разводе одновременно.

Он почти дословно повторил ее собственную вчерашнюю мысль. Боб Сидуэлл вернулся из отпуска, и Эбби объявила о своей беременности, думая, что, возможно, стоило бы объявить и о разводе. Но эти две новости как-то не сочетались, поэтому она, стиснув зубы, приняла радостные поздравления.

– Эбби, я больше никогда не попрошу ни о каком одолжении, – умолял Корд. – Давай изобразим согласие. Тебе это будет стоить всего лишь нескольких улыбок за пару дней. Пожалуйста.

Он снова манипулирует ею, подумала Эбби. На этот раз он играет на ее чувствительных струнках, расписывая человека, который благородно принес в жертву личное счастье ради маленького брата. Но ее уступчивость вызвана не только трогательной привязанностью братьев Дюран. Если бы она не испытывала к Корду никаких чувств, она, не задумываясь, отказала бы ему. Как ни странно, она понимала его переживания по поводу путаницы, в которую они превратили свою жизнь. Семья для Корда была превыше всего. Он доказал это упорным желанием быть рядом со своим будущим ребенком. Сейчас Гэри – это единственная семья для Корда, если не принимать ее в расчет. Она не умрет, если притворится каких-нибудь два дня.

– Что ж, – неохотно выдавила она. – Думаю, я смогу попытаться.

– Эбби, ты об этом не пожалеешь, – пылко пообещал Корд.

Эбби не была так уж уверена в этом, но она согласилась – и выполнит обещание. Кроме того, где-то глубоко внутри ее нарастало странное волнение, крошечное, однако вполне ощутимое. Причиной его частично стал разговор с Кордом. Другой причиной – возможность повидаться с ним благодаря вполне уважительным обстоятельствам. Без сомнения, ей лучше всего забыть эротическое празднование их юбилея. В любом случае эту глупейшую уступку Корду из-за того, что он наполнил цветами и воздушными шарами ее гостиную, невозможно назвать иначе как очередной ошибкой.

Однако забыть ту встречу было для Эбби так же невозможно, как вспомнить первую. Память о ней постоянно будоражила Эбби, всплывая внезапно и не в самые подходящие моменты. Например, во время «Новостей», когда она просто обязана не помнить ни о чем, кроме информации для зрителей.

– Я вернусь в Вегас в пятницу, Эбби. Встречу Гэри, и мы втроем пообедаем, – услышала она в трубке голос Корда и постаралась сосредоточиться на предстоящих выходных.

– Хорошо, – слабым голосом произнесла она в ответ, думая о том, что ожидала совсем другого, когда набирала его номер. Но едва уловимое волнение внутри ее не исчезло. В то же время она с беспокойством ощущала, что осталось нечто нерешенное, неприятное, но пока неясное. Эбби вздохнула. Что ж, потом вспомнит… – Увидимся в пятницу.

Эбби и в самом деле внезапно – в пятницу утром – вспомнила то, что она не могла понять во время разговора с Кордом. В сознании ее как будто раздался атомный взрыв: Гэри будет жить в спальне Корда!

Эбби уже собиралась на работу, так что открытие, повергшее ее в панику, оказалось весьма некстати. Она ринулась по коридору в комнату для гостей и ошарашенно уставилась на шкаф с одеждой Корда. Она не должна здесь висеть, иначе спектакль не удастся.

А если перенести вещи к себе в шкаф?..

Ноги у нее подгибались, она с трудом добралась до единственного в комнате стула и упала на него. Она не только согласилась изобразить прочную семью, но и невольно согласилась разделить свою постель с Кордом! Для него в доме не было другого места, да и весь спектакль провалится, если они не будут спать вместе. Провести выходные у Корда? Это ничего не изменит, у него в квартире тоже только две спальни.

Идти на попятную слишком поздно: Гэри, наверное, уже на пути в Лас-Вегас.

Но нужно же что-то делать!

Эбби рванулась к телефону и набрала домашний номер Корда в Лос-Анджелесе. Никто не ответил, и она набрала номер калифорнийской студии. Там тоже не сняли трубку.

Ладони ее увлажнились, сердце колотилось, но ей надо было в конце концов собраться на работу. Эбби поспешно запихнула все нужное в сумочку и уже в последний момент, перед самым выходом, помчалась в комнату для гостей и начала доставать из шкафа вещи.

День пошел прахом. Эбби совершенно не могла сосредоточиться, дважды запнулась на самых обычных словах, что вызвало блеск искреннего удовольствия в глазах Рона Харрисона.

Передача закончилась, и в следующую секунду Эбби собрала свои вещи и вылетела из здания. Она много раз за день звонила домой, на квартиру Корда и в его студию в Лас-Вегасе, но смогла поговорить лишь с Дэнни Аткинсом, заверившим ее, что он ждет Корда сегодня, но пока еще не видел его.

Приехав домой, она не могла решить, смеяться ей или плакать, когда увидела в своем гараже машину Корда. Трогательная сцена, в точности такая, какой ее представлял Корд, – машина Корда у одной стены гаража, машина Эбби у другой. Сжав губы, Эбби вышла из гаража.

В доме Гэри встретил ее с таким восторгом, что она незаметно вошла в роль. Усиленно улыбаясь, она выдержала многочисленные объятия и поцелуи своего загорелого шурина. Гэри был на седьмом небе из-за ребенка.

– Корд рассказал мне. Я вне себя от радости, Эбби. Черт побери, ты прекрасна, дорогая. Корд, дьяволенок, ты заполучил самую очаровательную жену на всем Западном побережье! – Эбби получила еще одну порцию объятий.

Продолжая улыбаться, она поймала взгляд Корда и ответила ему таким взглядом, от которого могло скиснуть молоко. Он озадаченно заглянул ей в лицо из-за широкой спины брата и спросил одними губами:

– Что такое?

– Будто ты не знаешь, – так же беззвучно ответила она.

Гэри наконец отпустил ее, и Эбби сбежала на другую сторону комнаты.

– Корд, – сладким голоском произнесла она. – Можно мне минутку поговорить с тобой в спальне?

– Разумеется, дорогая, – кивнул он. – Сейчас вернусь, Гэри. Достань себе пива из холодильника.

Проходя по коридору, Эбби заглянула в комнату для гостей и увидела там чемодан Гэри. Она опять стрельнула в Корда язвительным взглядом и продолжила путь в спальню. Корд следовал за ней. Она закрыла за собой дверь.

– Может, ты расскажешь мне, как мы будем спать эти две ночи? – скомандовала она.

– Эбби, я об этом совершенно не думал, о том, как мы будем спать, пока не внес чемодан Гэри в мою комнату. Кстати, спасибо за то, что убрала мои вещи. Получилось бы ужасно неловко.

– Я сделала это сегодня утром, после того, как чуть в обморок не упала от страха.

– Значит, ты подумала об этом только утром?

– Кошмарная оплошность, – упавшим голосом призналась Эбби. – Корд, мы не можем оба спать здесь. Ты не можешь что-нибудь придумать?

– Что именно? Я пытался, Эбби, но нельзя же предложить моему брату гостиницу.

– А не может он пожить в твоей квартире?

– Под каким предлогом? – Корд смотрел на кровать Эбби, королевских размеров кровать, застеленную красивым шелковым покрывалом. – Эта кровать вместит троих или четверых.

– Эта кровать вместит только одного человека, Корд, как и в любую другую ночь!

– Эбби, ну пожалуйста. Я же не могу выйти и сказать Гэри, что он должен отсюда уехать. Я тебя не трону, я обещаю. Я буду спать настолько близко к краю кровати, что ты даже не заметишь меня.

Нет, так не пойдет. Да сама мысль о том, что она окажется в постели с Кордом, заставляет ее сердце подпрыгивать! Кто-нибудь обязательно придвинется ночью, кто-нибудь…

Колени у нее внезапно ослабели, и она опустилась на стул.

– Почему ты постоянно требуешь так много от меня? – в отчаянной ярости прошептала она.

Потому что я, кажется, влюбился в тебя. И похоже, это любовь с первого взгляда. Корд чуть не сказал этого вслух. Сдержаться стоило огромных усилий. Практически всю последнюю неделю он старался переварить слова Эбби о том, что она ничего не помнит из их ночи. Теперь он понимал ее намного лучше.

Он солгал ей. Он тоже думал о том, где они будут спать. Когда Эбби сообщила ему о приезде Гэри, он в тот же миг уловил представившуюся ему возможность. Он чувствовал, что Эбби нужна ему, и ощущение это росло в душе с поразительной скоростью. Он использует любые средства, чтобы сохранить их связь.

– Извини, – тихо сказал он. – Это будет в последний раз, Эбби, клянусь. Если ты сделаешь это для меня, я буду благодарен тебе всю жизнь. Ты не представляешь, как много значит для меня Гэри. Он больше отец, чем брат, он самый лучший на свете! Ты же видела, как он радовался малышу. Ну что хорошего будет, если мы поломаем его радость? Он ведь будет иметь для ребенка большое значение. Семья…

– Ладно!! – закричала Эбби, вскидывая руки. – Я сдаюсь. Но давай договоримся твердо, Корд. Ты останешься на своей половине кровати.

Он улыбнулся.

– О, конечно, дорогая. Поверь мне.

В ту минуту Эбби ничему не верила. Позже, во время прекрасного обеда в шикарном ресторане, когда Гэри и Корд окружили ее вниманием, через каждые два слова вспоминая о ребенке, она в самом деле поверила всем сердцем в то, что любовь к Корду захватила ее слишком сильно.

Он был так дьявольски красив. Его улыбка проникала ей в душу; восхитительные морщинки в уголках глаз заставляли ее задыхаться, о чем бы ни шла речь. Все они переоделись для обеда, и светло-голубой костюм Корда подчеркивал цвет его глаз и кожи почти до неприличия. А может быть, и не так, поправила она себя. Возможно, так проявляется ее собственная непристойность. Ясно, что его вид вызывает в ней воспоминания о том, как он выглядит без одежды и как это невообразимо захватывающе – заниматься с ним любовью.

После обеда они прокатились по городу. Гэри не раз приезжал в Лас-Вегас к Корду, но миллионы огней неизменно приводили его в бурный восторг. Эбби просто не могла холодно держаться с Гэри. Он был такой отличный парень, открытый, немного наивный, но, несомненно, очень милый.

На обратном пути он спросил о Шерри. Корд сразу же предложил пригласить Шерри пообедать с ними завтра, и Гэри принял предложение с явным удовольствием.

Дома Эбби сослалась на крайнюю усталость, извинилась и оставила Корда и Гэри вдвоем в гостиной. Она приняла душ и легла в постель, бессознательно прислушиваясь к чуть слышным голосам за стенкой.

Заснуть сейчас было нелепой надеждой. В любую минуту Корд может зайти в ее спальню, как будто это для него привычное дело. Гэри будет спать совсем рядом, и мысль об этом слегка успокаивала ее. Эбби надеялась, что даже такой человек, как Корд, не отважится заняться любовью, когда его брат сможет все услышать.

Однако сейчас Эбби волновала даже не открытая попытка Корда, а их непреднамеренное соединение в постели. Если она проснется ночью в объятиях Корда, то очередная огромная ошибка неизбежна. Он волновал ее так, как не волновал ни один мужчина в жизни. Он сексуален, красив и обаятелен, а она всего лишь женщина.

Несмотря на свое смятение, Эбби задремала. Она с изумлением поняла это, когда проснулась и увидела Корда, на цыпочках пробирающегося к кровати.

– Извини, – негромко произнес он, – я не хотел будить тебя.

– Ничего. – Эбби проследила, как он обошел кровать, и отметила, что на нем лишь брюки. Сердце встревожено екнуло.

– Я принял душ в другой ванной, – объяснил Корд. – Сказал Гэри, что не хочу тревожить тебя. – Повернувшись спиной к ней, Корд сбросил брюки. Прежде чем он укрылся одеялом, Эбби успела заметить, что он лег в трусах. – Спасибо, Эбби. Ты сегодня была великолепна.

Своим телом он нарушил равновесие матраса. Эбби попыталась вернуть удобное положение, но присутствие Корда на другом краю кровати буквально жгло ее, так что о покое нечего было и мечтать. Между ними оставался почти метр свободного пространства, но она могла поклясться, что чувствует тепло его тела.

– Обед вместе был ужасен для тебя? – спросил Корд.

– Ужасен? Нет, я, конечно, нервничала, но не до такой степени. Мы пригласим Шерри завтра на обед?

– Мы сейчас говорили об этом с Гэри. Он хочет, чтобы Шерри присоединилась к нам. Гэри предложил нам поехать посмотреть гору Чарльстон и каньон Красная скала. Ты ведь свободна?

Гора Чарльстон и каньон Красная скала были самыми известными из достопримечательностей в окрестностях Лас-Вегаса.

– Да, но…

Эбби с беспокойством увидела, что Корд повернулся на бок и смотрит в ее сторону.

– Осталось потерпеть только завтрашний день и ночь, Эбби. Гэри улетает в воскресенье, в десять утра.

Она молчала, изо всех сил пытаясь уменьшить остроту своего ощущения, что она лежит в постели, в темноте, вдвоем с Кордом. Она надела наименее соблазнительную из своих ночных рубашек, эдакое хлопчатобумажное изделие без намека на изящество, но чопорная рубашка нисколько не повлияла на ее эмоции.

Ее сердце начало биться до нелепости быстро, а во рту мгновенно пересохло. Она слышала запах мыла и зубной пасты, запах Корда, и мысль, что он не оттолкнет ее, если она придвинется поближе, лишала ее самообладания.

– Корд… это… кошмар, – прошептала она. – Я знала, что так будет.

– Это потому, что мы с тобой ни разу не спали в одной постели, не занимаясь любовью, – мягко сказал он.

– Не смей так говорить!

– Почему? Это правда.

– Иногда правду лучше оставить в стороне, – нервно выдохнула Эбби.

– Эбби, мне хочется рассказать тебе историю. Хочешь послушать?

– Историю?

– Очень красивую историю. О мужчине и женщине, которые однажды встретились на приеме.

– О Боже, – прошептала она. – Нет, я не буду слушать!

– Мужчина много раз видел женщину до этого, но только на экране телевизора. В жизни она оказалась еще прекраснее.

Эбби заткнула уши.

– Прекрати, Корд.

– Тем вечером она была в красном платье, такая яркая и оживленная, она хохотала в ответ на все, что произносил мужчина – как будто он казался ей самым замечательным и остроумным. Когда они танцевали, он чуть-чуть влюбился в нее. Она была так несказанно хороша в его руках, что ему не хотелось, чтобы танец прекращался.

Слезы жгли глаза Эбби.

– Почему ты не остановишься?!

Корд приподнялся на локте.

– Потому что ты должна услышать эту историю, Эбби. Ты не узнаешь того, что знаю я, если не дослушаешь до конца.

– Что ты знаешь?

– Что той ночью началось что-то очень важное. Эбби, пожалуйста, послушай.

– Меня это… смущает, – прошептала она.

– Разве может смущать, когда двое занимаются любовью, Эбби? Откуда ты взяла эту идею?!

– Ты не просыпался в чужой постели без единого воспоминания о том, что тебя заставило туда забраться!

– Верно, но именно это я и хочу исправить.

Эбби отвернулась от него и тяжело вздохнула.

– Пожалуйста, давай просто заснем, Корд. Давай не будем усложнять то, что и так достаточно сложно.

Корд медленно лег снова на спину.

– Знаешь, – тихо сказал он, – я уверен, что у каждого человека есть хотя бы одно личное воспоминание. Для меня это – та ночь, Эбби. На следующее утро я был озадачен и оскорблен. Клянусь Богом, я представить себе не мог, почему ты так ушла. Мы предавались любви дважды, Эбби, и поверь мне, засыпая после второго раза, я представлял себе наше утро совсем по-другому.

– Но теперь-то ты все знаешь, – сказала Эбби, и в голосе ее звучали слезы. – И разговор об этом ничего не изменит. Реальность не очень-то привлекательна. Моя, в частности.

– Эбби, ты обвиняешь себя за то, что была просто женщиной.

– Я обвиняю себя за то, что отправилась в постель с человеком, которого совершенно не знала.

– Но сейчас ты знаешь меня.

Эбби приподняла голову.

– Да, знаю. И ты не так уж хорош тоже. Если я пошла в постель с незнакомым мужчиной, ты точно то же самое сделал с незнакомой женщиной.

– Мы знали друг друга, черт возьми, гораздо лучше, чем тебе теперь кажется, Эбби. Я, между прочим, совершенно отчетливо представляю себе каждую минуту той ночи. Мы не сделали ни одного неверного шага, Эбби.

Жажда услышать всю историю до конца охватила Эбби. Как бы он ее преподнес? Сдержанно? Живописно? Романтически?

– Ты помнишь мою рождественскую елку?

В памяти ее словно приоткрылась дверца, и Эбби застыла. Его рождественская елка! Почему она сразу вспомнила ее? Может быть, и все остальное всплывет в памяти так же легко, стоит только подтолкнуть?

Она снова легла на спину.

– Я в самом деле вспоминаю ее. Или мне так кажется. Это ведь было живое дерево, да?

– Я всегда покупаю живое дерево, – подтвердил Корд. – После праздника я его обычно дарю кому-нибудь из знакомых, и они сажают у себя во дворе. В этом году я отдал его Дэнни. Кстати, оно прекрасно прижилось.

– Ты еще не закончил украшать его, – медленно, задумчиво сказала Эбби.

– Верно. По всей гостиной были разбросаны украшения. Ты нашла длинный серебряный «дождик». Помнишь, что ты с ним сделала?

Эбби вспомнила гораздо больше. Корд целовал ее в лифте, в коридоре, в своей прихожей, а потом показывал ей гостиную, и она весело восклицала, разглядывая его рождественские украшения.

– Я… набросила его на шею, как бусы, – дрожа, ответила она.

– А потом? Что было потом, Эбби? – мягко спросил Корд.

Я сняла «дождик» со своей шеи и набросила на шею Корда. Он рассмеялся, схватил меня в объятия и приник поцелуем к губам.

Полный страсти поцелуй заставил меня задрожать от желания. Серебряная лента упала на пол.

Мы опустились на ковер. В одно мгновение одежда была яростно сорвана, мое платье, его пиджак и рубашка. Не успев даже полностью раздеться, я потянула Корда на себя. Мои объятия и поцелуи выдавали неутолимую жажду любви. «Люби меня, Корд. О, прошу тебя, люби меня».

Она говорила ему это. Она в самом деле просила, умоляла его, совершенно чужого человека, заниматься с ней любовью! Разумеется, особого приглашения ему не нужно было. Руки его были повсюду.

Но и ее тоже. Лицо Эбби запылало в темноте. Неудивительно, что он сказал, будто она была «целиком и полностью» его!

– Первый раз был просто безумен, – шептал Корд. – Второй…

– Не надо! – перебила Эбби. – Я достаточно вспомнила, чтобы составить общее впечатление.

Корд был поражен, что Эбби, вспомнив все, не изменила своего отношения к нему. Он надеялся, что она почувствует блаженство той ночи, когда поймет, насколько прекрасной была их любовь.

Она не осознает всей красоты полной, абсолютно раскованной сексуальности, догадался Корд и решил, что настало время восполнить этот жизненно важный пробел.

Он скользнул к ней. Воспользовавшись неожиданностью, обхватил Эбби за плечи. Но не поцеловал ее изумленно приоткрывшиеся губы. Вместо этого он впился глазами в ее лицо.

– Я хочу, чтобы ты послушала меня. Ты была бесподобна той ночью, слышишь? Ты была свободна, прекрасна и ничего не боялась. У тебя не возникло никаких запретов, и ты с радостью шла мне навстречу. Эбби, в прошлый раз все было чудесно, правда. Но не так, как в нашу первую ночь. Ты понимаешь?

Она почти онемела от потрясения. Корд не только нарушил свое обещание оставаться на своей половине постели, но к тому же требовал от нее ответов на такие личные вопросы, которые могут позволить себе обсуждать лишь искренне любящие пары. Если она поднимет шум, Гэри может услышать. А если промолчит, то может произойти все что угодно. Корд забросил на нее ногу. Он прижимался к ее бедру своей самой интимной частью, и Эбби ощущала его возбуждение.

– Ты не можешь требовать от меня таких ответов, – в отчаянии пролепетала она. – И ты обещал не распускать руки.

– Ты понимаешь, что ты с нами делаешь, Эбби?

– Что делаю?

– Ты испытываешь ко мне хоть какое-то чувство?

Слезы заволокли ей глаза.

– Почему ты говоришь о чувствах? Корд, наш брак фиктивный. Ты что, хочешь, чтобы я сказала, что ты меня влечешь физически? Ты это и так знаешь. Наше соглашение…

– К черту соглашение! – Корд сдержал голос. – Люби меня, Эбби, как тогда, когда был зачат наш малыш.

– Гэри…

– Гэри считает, что мы безумно любим друг друга. Почему мы не можем заниматься любовью? Ты была права насчет этой кровати, Эбби. Она недостаточно велика для того, чтобы мы оказались в ней и не попали под влияние самых волнующих желаний. Мое желание… – он приблизил губы к ее уху, – доставить тебе наслаждение, дорогая моя. Позволь мне. Ты знаешь, что я это могу.

Его рука скользнула вниз по ее телу. Эбби задрожала.

– Я просто игрушка для тебя, да? – прошептала она. – Ты не сомневался, что все так и будет.

Его губы ласкали ее лицо, а рука нашла край рубашки и пробралась внутрь.

– Эбби, – прошептал он. – Мы только на пути друг к другу, но мы женаты, дорогая. И наш брак не совсем фиктивный.

Разве нет? Эбби теряла способность противиться Корду с угрожающей быстротой. Ему известны самые восхитительные способы возбудить женщину, подумала она, когда он несколько раз провел пальцами по ее обнаженным бедрам. Мгновение спустя он нежно прильнул губами к ее рту, и последнее сопротивление утонуло в водовороте страсти.

Ее ответный поцелуй был таким же страстным, как и его. Они предавались нетерпеливым ласкам и поцелуям. Отбросив все сомнения о Гэри, спящем в соседней комнате, и о том, что она клялась избегать любой связи с Кордом, Эбби привлекла его к себе. Она шептала, касаясь губами его рта:

– Люби меня. Ты мне нужен.

– Да, и так будет всегда, – прошептал в ответ Корд, обещая нескончаемые наслаждения своей единственной женщине.

Пусть она распутница, как во сне думала Эбби, прислушиваясь к его шепоту. Ее рубашка сбилась на шее, обнаженная грудь сладостно болела под тяжестью его торса, ощущение его тела в ней доводило до экстаза.

Она достигла пика страсти очень быстро, задыхаясь и извиваясь под телом своего любовника… мужа! Ни на секунду она не забывала, кто он для нее, подумала она. В их браке есть что-то притягательное, даже если он и выглядит насмешкой.

Но сохранится ли их брак? Этот вопрос не переставал подспудно мучить ее во время головокружительного, ошеломляющего наслаждения, тихих всхлипываний, от которых она не могла удержаться. Этот вопрос снова возник, когда Корд успокоился и она тихо лежала под ним, переживая восторженное облегчение.

Сохранится ли их брак? Возможно ли это вообще, если не забывать о позорном начале и о твердой договоренности разойтись через определенное время?

Позже, когда они по очереди приняли душ и вернулись в постель, Корд прижал ее к себе и пробормотал:

– Так может быть каждую ночь, Эбби.

Она не попросила его отодвинуться, но и не согласилась с его полусонным обещанием. Ее раздирали сомнения. Она, похоже, влюбляется. Может быть, Корд тоже. Но никто из них не произнес этого вслух. И никто не предложил покончить с решением о разводе.

То, что они занимаются любовью, легко может перерасти в привычку. И это будет все глубже и глубже затягивать ее в омут безответной привязанности. Она уже была близка к отчаянию во время их недолгой разлуки с Кордом. А если они будут так любить друг друга все оставшееся до развода время, это будет лишь приближать их несчастье.

Необходимо покончить с этим теперь, пока у нее еще есть жалкие остатки здравого смысла.