Текст книги "Смертельный соблазн. Манхэттен"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
6
– В чем дело? – Розарита недобро нахмурилась, уставясь на Декса, преградившего ей дорогу. В голове у нее мелькнула мысль, что, может быть, он что-то пронюхал про них с Джоэлом, и теперь в ее голове крутились различные варианты оправданий. Не то чтобы они были ей так уж нужны, но, до тех пор пока они окончательно не разошлись, нужно было поддерживать хотя бы некую видимость супружеских отношений.
– А у меня для тебя сюрприз, – сказал Декстер.
– Хороший или плохой? – быстро спросила она.
– Хороший.
– В таком случае, может, ты впустишь меня в квартиру, черт тебя возьми? – бросила Розарита, пытаясь протиснуться мимо него.
– Не ругайся! – одернул он ее свистящим шепотом.
А вдруг – хотя такая возможность практически исключена – он заполучил главную роль в крупной картине и сейчас как раз собирался ей об этом сообщить? Вот это был бы номер!
Внезапно Декстер отпрыгнул в сторону и сделал театральный жест левой рукой.
– Вуаля!
И Розарита с ужасом увидела стоящих в гостиной Марту и Мэтта Кокрейнджер – своих долбаных родственничков!
– Черт! – непроизвольно брякнула она, но вовремя захлопнула рот.
– Здравствуй, дорогуша! – радушно проговорила Марта – пухлая крашеная блондинка в брючном костюме из светло-зеленой синтетики, белых босоножках и с гигантскими кусками горного хрусталя в ушах. – Как приятно снова увидеть тебя!
Розарита все еще находилась в состоянии шока, и тут вперед выступил Мэтт и торжественно заключил ее в объятия. Это был краснолицый седой мужчина с выцветшими голубыми глазами. Некогда красивый, как его сын, теперь он выглядел потрепанным жизнью и побитым молью. Главным в фигуре Мэтта было его выдающееся брюхо – огромное, как пивная бочка, и тугое, словно футбольный мяч.
– Ну, Дик…
– Декстер! – перебил отца сын, строго нахмурив брови.
– Ну, Декстер, как поживает наша маленькая девочка? – торопливо поправил себя Мэтт, съежившись под сердитым взглядом своего отпрыска.
Впервые в жизни Розарита утратила дар речи. Это был какой-то кошмар. Чем она прогневила господа, что он именно сейчас наслал на ее несчастную голову Кокрейнджеров?
– Мама, папа, я не сказал Розарите о том, что вы должны приехать, – проговорил Декстер, сияя, как медный таз на солнце. – Она просто онемела от счастья. Вы же знаете, как она вас любит!
«О да, Декс! Давай, вали до кучи!» Но как он мог поступить с ней так подло! Как он осмелился!
– Папа и мама поживут у нас, солнышко, – обратился он к Розарите. – Я велел Кончите приготовить комнату для гостей.
– Правда? – только и сумела выдавить из себя Розарита, мечтая сейчас только об одном: о чистой постели и долгом безмятежном сне.
– Ну как, хороший сюрприз я для тебя приготовил? – лучезарно спросил он, сжимая ее руку.
– Я… я… потрясена, – пробормотала она, а затем, обернувшись к своему свекру, осведомилась: – А как же ваша работа, Мэтт?
– Взял отпуск за свой счет. На три недели. У нас на работе все до единого смотрят «Темные времена», где играет наш мальчик, – с гордостью проговорил он. – Так что там, у нас дома, я – что-то вроде знаменитости.
Три недели… В бога-душу-мать! Час от часу не легче. Она требует развода, а этот несчастный идиот притаскивает сюда своих родителей. Уму непостижимо!
– Мы сделали все, чтобы побыть с вами как можно дольше, – проквакала Марта. – Помните, как вы навестили нас перед самой вашей свадьбой? В нашей семье до сих пор вспоминают тот ваш приезд.
– Точно, – подтвердил Мэтт, потирая руки. – А мне не терпится встретиться с твоим отцом. Он еще на свадьбе обещал показать нам город.
О, вот это круто! А как насчет экскурсии по стрип-барам и посещения какого-нибудь бандитского ресторана? Мэтт и Марта будут смотреться там очень органично.
– Жаль, что меня не предупредили о вашем приезде, – выдавила из себя Розарита. – Я бы приготовила роскошный ужин.
– Не расстраивайся из-за этого, родная, – успокоил жену Декстер, погладив ее по руке. – Я заказал столик в ресторане на 21-й улице.
Розарита едва сдержалась, чтобы не вцепиться ногтями в его физиономию.
– Правда, дорогой?
– Да, на восемь часов.
– На восемь часов, – эхом повторила она.
– Так что давайте-ка мы все умоемся, переоденемся и встретимся здесь, в гостиной, в половине восьмого, – предложил Декстер.
– Галстук нужен? – обеспокоенно спросил Мэтт.
– А могу я пойти туда в брючном костюме? – таким же тоном поинтересовалась Марта.
Розарита больше не могла этого выносить. Ее жизнь прямо на глазах превращалась в большую вонючую кучу дерьма.
* * *
Этот ужин стоил Розарите нескольких лет жизни. В ресторане их усадили за самый поганый столик. Во-первых, у Кокрейнджеров, что называется, на роже было написано, что они – из провинции, и разве что солома в волосах не торчала. А во-вторых, славное имя Декстера Фэлкона здесь ровным счетом ничего не значило.
Впрочем, Розарита ничего не имела против столика в самом дальнем углу ресторана. Наоборот, ее это даже устраивало, поскольку одна лишь мысль о том, что кто-то из знакомых увидит ее в обществе Кокрейнджеров, приводила ее в ужас. Господи, да она с гораздо большим удовольствием отправилась бы с Чесом на одну из его бандитских разборок!
В течение всего ужина Розарита беспокойно ерзала на стуле, боясь, что в любую минуту здесь может появиться Джоэл. Что же до остальных, то они оттягивались на всю катушку. Марта одну за другой хлопнула две порции мартини с водкой и вскоре уже говорила заплетающимся языком. Мэтт заказал несколько кружек пива и через каждые десять минут бегал в сортир, а с красивой физиономии Декса в течение всего вечера не сходила широкая глупая улыбка. Можно было подумать, что он живет в Стране Грез.
Когда они уже выходили из ресторана, одна из посетительниц поймала Декса за рукав и попросила дать ей автограф. Мэтт и Марта просияли, а Розарита почувствовала себя еще более погано, чем прежде. Неужели эта глупая Дексова поклонница, с ручкой и салфеткой в руке и телячьим выражением на круглой физиономии, не понимает, что ее кумир – это полное ничто на пути в никуда!
Розарита невероятным усилием воли подавила в себе страстное желание заорать на весь ресторан. Ну почему она должна выносить весь этот балаган! Почему отец не устроит так, чтобы этот чертов Декс исчез раз и навсегда, а вместе с ним – и ее проблемы!
– Какой чудесный получился вечер! – кудахтала Марта, после того как они вернулись домой. – Ты сделала нашего мальчика поистине счастливым, и это согревает наши сердца.
Господи праведный! Как же она посмотрит Марте в глаза на похоронах? Неужели ей придется изображать из себя безутешную вдову?
Когда же они с Дексом оказались наедине, Розарита обрушила на него лавину упреков.
– Ты соображаешь, что делаешь? – шипела она. – Приглашаешь своих чертовых родителей, даже не посоветовавшись со мной! Это невыносимо!
– А что тебя так расстроило? – спокойно осведомился Декстер. – Ты же всегда говорила, что любишь моих родителей.
– Когда это я тебе такое говорила?
– Ну, хотя бы в тот раз, когда мы их навестили. Помнишь? Еще до свадьбы.
– Ха! Мало ли что я болтала до свадьбы! Теперь я такой глупости не скажу.
– Но ведь говорила же, говорила?
Он что, совсем дегенерат? Бог наградил его исключительной внешностью, но потом, по всей видимости, что-то напутал с головой.
– Слушай меня внимательно, – медленно проговорила Розарита, будто выплевывая каждое слово. – Ты, как мне кажется, до сих пор не уразумел одной простой вещи. Я… хочу… развода! А отсюда следует, что я не намерена сидеть возле твоих папочки и мамочки, изображая примерную жену.
– А ведь ты – сука. Ты об этом знаешь?
– Да, – презрительно ответила она, – знаю.
– Ты совсем не та девушка, на которой я женился.
– Когда я выходила за тебя замуж, мне тоже казалось, что ты другой. Я думала, что ты станешь кинозвездой, а не телевизионной шестеркой.
– Так вот почему ты вышла за меня!
– Да, именно поэтому! Я рассчитывала, что мы переедем в Беверли-Хиллз, купим себе особняк и станем тусоваться со знаменитостями. – Розарита наградила мужа ледяным взглядом. – Ты не выполнил свою часть сделки, Декс.
– Я просто не знал, что мы заключили сделку, – парировал он. – Но так или иначе сейчас мы женаты, Розарита, и я категорически отказываюсь дать тебе развод.
– Правда? – хмыкнула она. С каждым словом в ее голосе появлялись все более жесткие нотки. – В таком случае вот что я тебе скажу. Если ты не согласишься на развод, то очень скоро жестоко пожалеешь об этом.
– Это угроза?
– А что, похоже, правда?
Декстер во все глаза смотрел на женщину, которой он подарил свою фамилию. Как может она быть такой холодной? Да, сейчас перед ним стояла совсем не та девушка, которую он когда-то привел к алтарю. Куда же девалась та?
– А я-то думал, что мы с тобой намерены создать семью, завести детей… – с горечью промолвил Декстер.
– При том, сколько раз в неделю у тебя встает член, нам еще повезло, что мы завели кошку.
– Я должен являться на студию ежедневно в пять утра. И мне нужно высыпаться.
– По выходным – тоже? – фыркнула она.
– Ты намекаешь на то, что мы редко занимаемся любовью?
– Я «намекаю» на то, что мы этим вообще не занимаемся. А в тех редких случаях, когда это все же происходит, делаем это, как монах с монашенкой – не снимая сутан, закрыв глаза и бормоча молитвы! – Розарита стояла, уперев руки в бока и вызывающе глядя на мужа. – Посмотри на меня! Я похожа на монашенку? – Он покачал головой. – А я-то поначалу думала, что ты настоящий самец, – продолжала она свой обличительный монолог. – Скольких манекенщиц – этих течных сук – ты поставил раком, прежде чем мы с тобой поженились?
– Я попросил бы тебя выбирать выражения, – запротестовал Декстер, но она пропустила его реплику мимо ушей.
– С каких пор ты превратился в импотента? Я выходила замуж за парня, член которого трепыхался на гигантском плакате на Таймс-сквер. А во что ты превратился теперь? Только взгляни на себя!
– Ничего там не трепыхалось. Я был сфотографирован в трусах.
– О боже, дай мне умереть! – взмолилась Розарита. – В трусах, не в трусах… Твое хозяйство на этом рекламном плакате было видно всем и каждому и, надо сказать, производило довольно сильное впечатление. На него-то я и купилась.
– Я никогда не позировал голышом.
– Правда? – Она издевательски вздернула брови. – А в частном порядке, для милейшего старикашки Мортимера?
– Никогда! – ответил Декстер и покраснел.
– Он ведь гомик, верно? – не отступала Розарита. – И именно он тебя открыл, я права? И не пытайся меня убедить в том, что тебе не пришлось оказывать ему услуги, чтобы стать тем, кем ты являешься сегодня. Ты, конечно, и сегодня не представляешь собой ничего особенного, но все-таки кое-каких успехов на подиуме добился. Вот и оставался бы там.
– Но ведь это ты уговорила меня податься в актеры!
– Я? Да ладно, брось придуриваться! Ты не отлипал от телевизора, когда показывали фильмы с Кевином Костнером и Харрисоном Фордом, и всегда мечтал быть похожим на них. Так скажи мне, Декс, почему ты в итоге не такой, как они?
– Когда-нибудь буду, – с верой в собственные слова ответил он.
– Желаю дожить! – презрительно фыркнула она.
– Послушай, – вздохнул Декстер, – я прошу тебя об одном: веди себя пристойно с моими родителями – хотя бы пока они здесь. Если ты выполнишь эту просьбу, то после их отъезда мы обсудим вопрос о разводе. Коли ты к тому времени не передумаешь.
Розарита не поверила ему, но что ей оставалось?
– Хорошо, – сказала она, – договорились. Но предупреждаю, я не намерена сидеть возле них круглые сутки. Периодически мне нужно выбираться на свежий воздух.
– Будь с ними поласковее, – попросил он. – Особенно с мамой. Она тебя просто обожает.
– Да, да, конечно. Я дам Марте свою кредитную карточку и запущу ее в «Сакс» [3]3
«Сакс» – крупный универсальный магазин.
[Закрыть]. Тебя это устроит?
Декстер не поверил ей, но что ему оставалось?
7
– Алло! – сонно пробормотала Мэдисон в телефонную трубку. Сламмер немедленно принялся вылизывать ее голую руку своим горячим влажным языком. – Алло! – повторила она, пытаясь отпихнуть не в меру любвеобильного пса.
– Доброе утро, солнышко! Это Майкл.
Почему он всегда представляется по имени и никогда не скажет «папа»? Это было странно, но сколько Мэдисон себя помнила, она всегда обращалась к родителям по именам: Стелла и Майкл. А иногда ей так хотелось назвать их мамой и папой!
– Я еще сплю, – промямлила она.
– Ага, теперь ты поняла, каково это, когда тебя будит телефонный звонок? – добродушно засмеялся отец. – Ну ладно, перезвони мне, когда окончательно проснешься.
– Нет, нет, не вешай трубку, – поспешно сказала она. – Который теперь час?
– Уже восемь.
– И ты встаешь в такую рань в выходной день? – проговорила Мэдисон, пытаясь сесть в постели.
– Я подумал, что если у тебя сегодня нет никаких дел, я мог бы приехать в ваш город и мы с тобой сходили бы куда-нибудь перекусить.
– Отличная идея, – ответила она, подавляя зевок. – Стелла приедет с тобой?
– Нет, Стелла не сможет.
– Почему?
– Не имеет значения. Куда мы с тобой направимся?
– Как насчет того, чтобы посетить «Плазу»? Там так… клево!
Отец негромко рассмеялся.
– Иногда моя взрослая девочка бывает сущим ребенком.
Мэдисон тоже улыбнулась. А почему бы и нет? Он – ее отец, и ей было приятно хоть на секунду снова почувствовать себя маленькой.
– Тогда заезжай за мной прямо сюда, – сказала она, снова зевая.
– Так и сделаю.
Она повесила трубку, встала с кровати и пошла в ванную. Сламмер тоже спрыгнул на пол и потрусил следом, глядя на нее большими преданными глазами и энергично виляя хвостом.
– Ты, судя по всему, хочешь погулять? – сказала Мэдисон. Пес утвердительно гавкнул. Иногда ей казалось, что он понимает каждое слово. – Ну ладно, ладно. Дай мне только почистить зубы и одеться.
Через пять минут она влезла в потертые джинсы, натянула майку от тренировочного костюма и вышла на лестничную площадку. Сламмер дисциплинированно трусил следом за ней. Уже в лифте она вспомнила, что не взяла с собой совок и пакетик, так что пришлось вернуться в квартиру. До чего же это было унизительно – идти следом за собакой и собирать ее какашки! И кто только выдумал такие правила?
Холодный воздух улицы заставил Мэдисон окончательно проснуться, и она задумалась о своем разговоре с отцом. Если Майкл собрался приехать на выходные в Нью-Йорк, причем один, без Стеллы, значит, он явно хотел поговорить с ней о чем-то важном. Судя по всему, разговор пойдет о том, почему они решили перебраться на Манхэттен, почему позвонили партнеру ее лучшей подруги, а не ей самой, и почему не удосужились сказать ни слова об этом собственной дочери. Все это выглядело как-то странно.
Идя вдоль тротуара, Мэдисон думала о том, как сложился вчерашний вечер у Джеми и Питера. Или простили друг друга, бурно занявшись любовью, к чему оба были готовы в любое время? Особенно Питер.
Мимо нее трусцой пробежал высокий подтянутый мужчина с очень знакомым лицом. Они встречались каждое утро, вот и сейчас кивнули друг другу на ходу. Это был актер, игравший в каком-то сериале.
Завернув за угол, она нос к носу столкнулась с Бобо – шотландцем, который за деньги выгуливал соседских собак. Он являл собой весьма колоритное зрелище: кругленький коротышка с ежиком морковно-рыжих волос и в килте [4]4
Килт – мужская шотландская юбка.
[Закрыть], Бобо ухитрялся вести одновременно шесть собак, успевая при этом подбирать за ними кучки и складывать в полиэтиленовый пакет из «Сакса». Сламмер пылал безответной страстью к одной из его собак – сексапильной пуделихе по кличке Кенди, но высокомерная дева неизменно отказывала ему в его притязаниях.
– Доброе утро, мисс, – приветствовал ее шотландец, жизнерадостный, как обычно.
– Доброе утро, Бобо. Как поживаете?
Собеседник с жутким акцентом стал жаловаться на холод, а Мэдисон задумчиво смотрела на него и размышляла, надето ли у него что-нибудь под юбкой? Если нет, то не удивительно, что бедняга мерзнет.
– Коли вам когда-нибудь понадобится присмотреть за Сламмером, мисс, только скажите слово, и я – к вашим услугам, – предложил шотландец, выуживая из кармана угощение и протягивая его Сламмеру.
– Спасибо, буду иметь в виду, – рассеянно откликнулась Мэдисон. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей с отцом. Последний раз они виделись несколько месяцев назад, когда она приезжала в Коннектикут на выходные. Она взяла машину напрокат и выехала в пятницу вечером, чтобы вернуться в Нью-Йорк через сутки. Однако надо признать, что иногда предвкушение встречи с родителями было куда приятнее самой встречи. Проводить время вдвоем с Майклом нравилось ей куда больше, чем общение с обоими родителями одновременно. Стеллу никак нельзя было назвать любящей и заботливой матерью.
Оказавшись в родительском доме, она либо лежала под большущим зонтиком на шезлонге, потягивая чай со льдом, либо ходила по саду следом за Майклом, который хвастался перед ней своими розами.
– После Нью-Йорка здесь кажется так тихо, что аж в ушах звенит, – говорила Мэдисон, удивляясь, как отец может жить в таком болоте.
– А мне нравится, – отвечал он. – Ничто на тебя не давит.
– И ничего не происходит, – едко замечала она. – Когда я была маленькой, вы со Стеллой любили принарядиться и прошвырнуться по ресторанам. Вы тогда были живыми как ртуть.
Майкл задумчиво кивнул.
– Да, Стелле в последнее время действительно не хватает живости. Но тем не менее она счастлива – как и я.
Время от времени Мэдисон помимо своей воли думала: гулял ли отец хоть когда-нибудь от своей Прекрасной Стеллы? Нет, он был не из этой породы. Майкл являл собой цельную натуру.
Хорошо бы и ей найти такого же человека. Цельность – куда важнее вечно торчащего члена.
Вернувшись с прогулки, Мэдисон приняла душ и задумалась над тем, как одеться. Наконец, она остановила свой выбор на узких черных брюках, ботинках и белой мужской сорочке, завязанной узлом на животе. Ради разнообразия она оставила волосы распущенными и наложила на веки светло-розовые тени. Дэвиду это нравилось. «Ты с такой раскраской становишься похожа на кинозвезду», – обычно говорил он. Ха! Только Дэвид мог сравнить ее с кинозвездой. Она также повесила на шею кожаный шнурок с двумя крестиками, а в уши вдела индейские серебряные серьги в виде колец. А потом, чтобы хоть чем-то заняться в ожидании Майкла, сняла телефонную трубку и позвонила частному детективу, которого порекомендовал ей Виктор.
Ей ответил женский голос – колючий и недружелюбный.
– Да?
– Э-э, гм… Здравствуйте. Могу ли я поговорить с мистером К. Флорианом?
– Вы хотите договориться о встрече?
– Вот именно.
– Сегодня в пять часов вечера вас устроит?
– Нет, в эти выходные я занята. Как насчет понедельника или вторника?
– Тогда в понедельник, в десять утра.
– Где?
– Как вам угодно. Если хотите, приезжайте ко мне, если нет, я могу сама к вам приехать.
– Позвольте! Так К. Флориан – это вы?
– А в чем дело? – агрессивно спросил голос. – Вас шокирует тот факт, что я женщина?
– Нет, – поспешно ответила Мэдисон. – Просто я ожидала, что частный детектив окажется мужчиной, но я… я ничего не имею против.
– В таком случае я приеду к вам сама. Назовите свой адрес.
– М-м-м, видите ли, это дело сугубо конфиденциальное, и нанять вас, собственно, собираюсь не я, а моя подруга. Так что я… э-э-э… постараюсь сделать так, чтобы в понедельник в десять утра она была у меня.
– О чем пойдет речь? О гуляке-муже?
– А как вы узнали?
– Вечная история. Если он действительно изменяет, я сумею раздобыть доказательства в течение двадцати четырех часов.
– Звучит впечатляюще. Записывайте адрес.
Продиктовав женщине-детективу свой адрес, Мэдисон решила позвонить Джеми и предупредить ее о назначенной встрече. Трубку снял Питер.
– Плохие новости, – прохрипел он. – Я вчера нажрался как свинья.
– А то я не знаю!
– Ты ведь выпивала со мной вчера вечером? Что я делал?
– Нет, я с тобой не выпивала, но ты был уже готов и выделывался передо мной как только мог.
– Я болтал что-нибудь не то?
– Да нет, Питер, все было нормально. Честное слово.
– Когда мы увидимся в следующий раз, напомни мне, чтобы я больше никогда не пил.
– Я тебе постоянно об этом напоминаю.
– У меня такое дикое похмелье, что даже глаза болят.
– А жена твоя далеко?
– Джеми! – крикнул он. – Мэдди на проводе.
– Минутку! – донесся издалека голос Джеми.
– Чем собираешься сегодня заняться? – спросил Питер. – Есть какие-нибудь грандиозные планы?
– Собралась пообедать с отцом. А вы, двое…
– Как всегда, по магазинам, – жалобным тоном промолвил Питер. – Это мне кара за плохое поведение.
– Ладно, может, я вас потом где-нибудь перехвачу.
– Ты найдешь нас либо в «Барниз», либо в «Бергдорфе», либо в «Саксе». Самая подходящая программа для человека, который помирает с похмелья.
Наконец Джеми взяла параллельную трубку.
– Привет! – защебетала она. – Как у тебя начался день?
– Отлично, – ответила Мэдисон. – А у тебя?
– Здорово прошел вечер, правда?
– Лично мне он показался препаршивым. Поглядела бы я на тебя, если бы тебе весь вечер пришлось сидеть рядом с Джоэлом Блейном.
– Да будет тебе! Не наезжай на него. Джоэл не такой уж плохой. Он мне даже нравится. В нем есть эдакая животная привлекательность.
– Чего-о? – взвился Питер, слушавший разговор. – Да он настоящий кретин! Вот отец у него башковитый, это – да.
– Ты так говоришь только потому, что Леон – мультимиллиардер. У тебя, Пити, от денег всегда глаза застит.
– У тебя тоже, солнышко, у тебя тоже.
– Положи трубку, Питер. Я не нуждаюсь в твоей компании, чтобы разговаривать с Мэдисон.
– Не обращай на меня внимания, – проговорил он. – Я принимаю холодный душ, глотаю аспирин и пытаюсь понять, почему ты не могла проделать все это со мной еще вчера. Ты избавила бы меня от адских мук.
– А я что, твоя сиделка? – ядовито спросила Джеми.
– Ах, ну да, я же забыл: ты вчера была слишком занята, флиртуя с Крисом Финиксом!
– Послушайте, ребята, – перебила их Мэдисон, – мне страшно нравится слушать, как вы собачитесь, но займитесь-ка этим, когда меня рядом не будет.
– Разумеется, – сказал Питер. – Пока. – И повесил трубку.
– Он отключился? – спросила Мэдисон.
– Да, – ответила Джеми. – Я всегда знаю, когда он подслушивает.
– А ты вчера вечером и вправду изрядно оттянулась.
– Ага, – тихонько захихикала Джеми. – Слышала бы ты, какие восхитительные гадости говорил мне Крис Финикс!
– Большое дело, Джеми! Ты выслушиваешь эти… восхитительные гадости с тех пор, как тебе исполнилось десять лет. Мальчишки всегда таскались за тобой табуном.
– Но, Мэдди, это же Крис Финикс! Вспомни, как мы покупали его пластинки, как до дыр зачитывали журналы, где описывались его любовные похождения. Это же колоссально, когда за тобой ухлестывает такой человек, как он! Все равно как если бы тебя пытался снять Мик Джаггер.
– Я уверена, что для тебя и это не проблема. С твоей внешностью ты можешь подцепить и Мика Джаггера, и Пола Маккартни, и даже Майкла Джексона, если, конечно, он по этой части. Тем более что столь любимый тобой Мик Джаггер, как про него рассказывают, пытается залезть на все, что шевелится.
Джеми засмеялась.
– Ну ладно, хватит о твоих сердечных переживаниях, – продолжала Мэдисон. – Помнишь, о чем мы говорили с тобой вчера за обедом?
– О чем? – рассеянно спросила Джеми.
– Не прикидывайся дурочкой. Так вот, я обо всем договорилась. Встреча назначена на понедельник, на десять утра. У меня дома.
– А-а-а… Ты имеешь в виду эту бодягу с детективом?
– А что, ты уже передумала?
– Да нет, но… – Джеми немного поколебалась. – Скажи, ты и вправду считаешь, что мне нужно пройти через все это?
– Если у тебя есть какие-то подозрения, то – да.
– Честно говоря, сейчас я уже не так в этом уверена. Вчера вечером, вернувшись домой, мы так колоссально провели время в постели! Я знаю, Питер был пьян и все такое… А я… у меня был такой подъем, какого я не испытывала давно. Когда за тобой ухаживает рок-звезда, в кровь выбрасывается огромная доза адреналина.
– То есть, ты хочешь сказать, что я должна позвонить детективу и отменить встречу?
– Нет, наверное, это следует сделать мне. Никто ведь не будет в претензии, правда? Просто я уже не столь подозрительна, как была раньше.
– Ну и не надо, – с раздражением отозвалась Мэдисон. – Никто тебя не заставляет. Я позвоню и все отменю.
– А как бы ты поступила на моем месте? – спросила Джеми.
– Не знаю. Я, слава богу, на своем месте и с тобой меняться не собираюсь. Мне известно, до какой степени ты ненавидишь принимать решения, но в данном случае за тебя никто решать не будет.
– Ладно, ладно, – поспешно согласилась Джеми. – Я это сделаю. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, насколько глупыми были все мои подозрения.
– Вот это другое дело! Питер сказал, что вы отправляетесь за покупками в «Барниз»?
– Ага. Мой драгоценный муженек пообещал мне купить все, чего только моя душа пожелает. – Джеми хихикнула. – И поверь мне, после нынешней ночи я этого заслуживаю.
* * *
Да, Мэдисон не ошибалась: Майкл Кастелли был самым красивым пятидесятивосьмилетним мужчиной во всем Коннектикуте. Он был ростом за метр восемьдесят, подтянутый и ладно скроенный, с черными кудрявыми волосами, гладкой смуглой кожей и такими же четко очерченными скулами и соблазнительными губами, как у его дочери. Они были очень похожи, и это льстило Мэдисон.
Возможно, она сама внушила себе эту мысль, но ей казалось, что возраст идет Майклу – с каждым годом он выглядел все лучше. Он не был красавчиком в обычном понимании этого слова – вроде того сладенького актера из телесериала, который каждое утро бегал трусцой мимо ее дома. Нет, в нем чувствовалась какая-то внутренняя опасность – как у Аль-Пачино или Роберта Де Ниро, и это влекло неодолимо к нему женщин. Сколько помнила Мэдисон, они всегда вились вокруг отца словно мухи.
– Привет, Майкл, – сказала она.
– Здравствуй, моя хорошая! – ответил отец и крепко обнял Мэдисон. – Как я рад тебя видеть!
– А я тебя.
– По-прежнему живешь одна, старухой-вековухой? – спросил он, входя в ее квартиру.
– А ты бы приехал раньше, если бы я жила с парнем? – пошутила Мэдисон, жалея про себя, что у нее на самом деле было не так много возможностей для этого.
– Я бы приехал раньше, если бы ты вышла замуж за парня.
– А если бы я вышла замуж за девушку?
– Кончай ломать комедию! Я говорю серьезно.
– Мне всего двадцать девять, – притворно возмутилась она. – С какой стати ты торопишься выдать меня замуж?
– Потому что мы живем в жестоком мире, ласточка, и мне хочется знать, что тебя кто-то может защитить.
– Защитить? – Мэдисон невольно прыснула. – Ты говоришь, как Марлон Брандо в «Крестном отце».
Майкл посмотрел на дочь тяжелым взглядом.
– Я снова шучу, – торопливо сказала она.
В этот момент послышался топот. В прихожую вбежал Сламмер и, встав на задние ноги, уперся передними в черные брюки от Армани, которые были на Майкле. Однако последний не оценил этот знак внимания со стороны пса и быстро шагнул назад.
– Убери от меня это животное, – велел он, отряхивая брюки. – Я ненавижу собак.
– Ты говоришь в точности как Стелла.
– Ничего подобного. Это она говорит, как я.
Поскольку утро было чистым и прохладным, они решили пройтись до «Плазы» пешком. Идя рядом с отцом по Лексингтон-авеню, Мэдисон чувствовала себя чудесно. Конечно, ей хотелось бы видеться с ним гораздо чаще, но даже несколько встреч в году были лучше, чем ничего.
– Итак, – заговорила она, пока они шли к отелю, – когда же я услышу о том, что вы затеяли?
– А ты не можешь обуздать свое любопытство до того момента, когда я выпью чашку кофе?
– Нет, – отрезала Мэдисон. Ей уже было невтерпеж. – Я чувствую себя полной дурой, Майкл. Как вы могли не сказать мне ни слова о том, что собираетесь вернуться в Нью-Йорк?
Отец посмотрел на нее непонимающим взглядом.
– О чем это ты говоришь?
– О том, что сказал мне Антон.
– Кто такой Антон, и что он тебе сказал?
– Антон – это партнер Джеми по бизнесу. У них – компания, которая занимается дизайном помещений. Он сказал мне, что ему звонила Стелла и просила заняться дизайном вашей новой квартиры в Нью-Йорке.
– Стелла сказала ему, как с ней можно связаться?
– Наверное, да, но я его не спрашивала. А что вообще происходит?
– Ты такая же нетерпеливая, как я. Хочешь знать все и немедленно.
– Так уж и немедленно! Я сомневаюсь, что ты мне вообще хоть что-нибудь рассказал бы, если бы я не вытаскивала это из тебя клещами.
– Но ты ведь знаешь: если я тебе чего-то не говорю, значит, на то есть основания.
– Допустим. И когда же я услышу твой рассказ?
– Господи Исусе! – с раздражением воскликнул Майкл. – Да придержи ты коней, в самом деле!
– Хорошо, я буду терпеливой. Как поживает Стелла? И почему она не приехала вместе с тобой?
Майкл смотрел прямо перед собой.
– Понятия не имею. Я ее уже давненько не видел.
«О-о… Плохие вести!»
– Что ты имеешь в виду? Как такое возможно, если вы вместе живете?
– Да уймись ты в конце концов! – не на шутку разозлился Майкл. – Сели бы спокойно, позавтракали, как два цивилизованных человека, вот тогда и поговорили бы обо всем. Так нет, ей все сразу расскажи. – Он посмотрел в сторону долгим тоскливым взглядом. – А не приехала Стелла потому, что она меня бросила.
У Мэдисон перехватило дыхание.
– Что она сделала?
– Ты меня прекрасно расслышала.
– Стелла от тебя ушла?
– Умница. Быстро соображаешь. Сбежала с каким-то двадцатишестилетним мальчишкой.
– Я в это не верю!
– Лучше поверь, – бесцветным голосом обронил отец. – Именно так все и было.
– Но ведь вы с мамой всегда были так близки!
– Я тоже так думал.
– Как же это произошло?
– Откуда мне знать! – отозвался Майкл. – Я не ясновидец, а всего лишь брошенный муж. Вернулся как-то домой, а ее нет. И с тех пор от нее ни слуху ни духу.
– Бо-оже всемогущий! – воскликнула Мэдисон, не в состоянии переварить эту убийственную новость.
– Вот такие дела, принцесса, – спокойным голосом констатировал Майкл. – Так что в Нью-Йорк, вероятно, переезжает именно она, а не я.
Несколько минут они продолжали идти молча. Внезапно Мэдисон остановилась и повернулась к отцу.
– Как… как ты позволил ей так поступить по отношению ко мне? – гневно бросила она.
Майкл усмехнулся.
– С тобой никто никак не поступал. Это со мной… поступили.
– Вы – мои родители, – заговорила Мэдисон обвиняющим тоном. Она понимала, что слова ее звучат нелепо, но была не в силах остановиться. – Я не хочу, чтобы мои родители разводились!
– Не хочешь, чтобы твои родители разводились? – переспросил Майкл. – А тебе что, восемь лет?
– Нет, – горячо сказала Мэдисон, – но вы оба всегда были для меня примером. Ваш брак был… я даже не знаю, как сказать… Он представлялся мне какой-то идиллией. Ты и она – навеки вместе…
– Вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд, – мрачно изрек отец. – Стелле захотелось мяса помоложе, более тугой попки, более твердого… ну да ладно. – Он холодно усмехнулся. – А что тут такого! Мужчины поступают так на каждом шагу. Беда лишь в том, что я – не из их числа.
