Текст книги "Смертельный соблазн. Манхэттен"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Джеки Коллинз
Смертельный соблазн. Манхэттен

1

– Можешь вспомнить, когда тебе было лучше всего в постели с мужчиной? – спросила Джеми Нова у своей самой близкой подруги Мэдисон Кастелли.

Двадцатидевятилетняя Джеми была чудо как хороша! Невероятной красоты, гибкая словно лоза, блондинка с безупречной, как у породистой собаки, родословной, она являла собой эдакую помесь молодой Грейс Келли и современной Гвинет Пэлтроу.

– Что? – переспросила Мэдисон, кинув быстрый взгляд в сторону соседнего столика. Они сидели в переполненном зале ресторана на Манхэттене. Однако парочка, что ужинала по соседству, была слишком увлечена собственным разговором и не услышала, надо признать, довольно-таки бесстыдный вопрос Джеми.

– Понимаешь, о чем я говорю? – Джеми откинула со лба светлую прядь. – Я имею в виду такой секс, чтобы глаза в кучу, такой секс, чтобы мозги из ушей… Восхитительно грязный, замечательно непотребный, потрясающе разнузданный секс. Когда ты знаешь, что этого мужика не увидишь больше никогда в жизни, но сейчас – сейчас! – делаешь все. Абсолютно все! – Джеми издала долгий мечтательный вздох.

– Ну-у… – протянула Мэдисон, недоумевая, куда клонит Джеми, ее задушевная подружка и неизменная соседка по комнате в течение всех лет учебы в колледже.

– Давай же, рассказывай! Не корчи из себя девственницу! – нетерпеливо настаивала Джеми.

– Ну… – Мэдисон немного подумала и наконец решилась: – Было дело. В Майами. Отец повез меня туда на каникулы. Мне было шестнадцать, а мужику – сорок пять. Типичный стареющий плейбой со всеми полагающимися прибамбасами: пентхаус, «Порше», порнокассеты…

– Порнокассеты! – эхом повторила Джеми, с притворным ужасом закатывая глаза. – Не очень-то это сексуально.

– Могу тебя уверить в обратном, – тоном классной дамы возразила Мэдисон. – Гигантская кровать с водяным матрасом, усыпанная лепестками роз, хрустальный кувшин с шампанским, ломтики свежих персиков, ароматное масло для тела и… – Для пущего эффекта Мэдисон сделала паузу и торжествующе закончила: – И чрезвычайно умелый язык!

– О господи! Опять этот «умелый язык»! – разочарованно воскликнула Джеми. – С кем ни заговоришь, только о нем и слышишь!

– Да что это с тобой сегодня? – недоуменно вздернула брови Мэдисон. – К чему эти разговоры? Ты ведь замужем, а насколько мне известно, после того, как выходишь замуж, секс становится не более чем туманным воспоминанием.

– Очень смешно, – с мрачным видом проговорила Джеми.

– Да ладно тебе, я просто пошутила, – миролюбиво сказала Мэдисон. Она чувствовала, что в раю, в котором обитает ее подруга, сгустились тучи, и что-то не заладилось. Все, кто знал Джеми и ее знаменитого мужа Питера, называли их не иначе как «золотая парочка». У них было все, о чем только можно мечтать, и все же в этот день Мэдисон почувствовала приближение бури.

– Так что случилось? – спросила она, перегнувшись через стол. – Рассказывай.

– Ну, – Джеми прикусила нижнюю губу, – вчера вечером мы были на вечеринке, и вдруг разговор зашел о… – Она замялась.

– О чем? – понукала подругу Мэдисон.

– О том, кто и когда получил наивысшее наслаждение от секса, – пояснила Джеми, рассеянно ковыряя вилкой в салате. – И у каждого нашелся по-настоящему хороший ответ.

– Правда? – с любопытством переспросила Мэдисон.

– Естественно, когда настал мой черед, я сказала, что мне было лучше всего тогда, когда у нас с Питером это случилось в первый раз. Рассказала им красивую, романтичную историю, которая заставила всех охать и ахать. А когда очередь дошла до Питера, он вдруг притих, промычал, что он не может припомнить, и поспешно сменил тему.

– Может, он просто стеснялся?

– Питер? Стеснялся?! Нет, – Джеми решительно тряхнула волосами, – только не он!

– Он был пьян?

– Ни капельки.

– Так… В чем же дело? – озадаченно спросила Мэдисон.

– Мне кажется, он завел роман на стороне! – выпалила Джеми.

– Да ладно тебе! – воскликнула Мэдисон. – Вы женаты-то всего три года! Уверена, твой муженек еще не успел соскучиться.

– Вот уж спасибо! – возмущенно фыркнула Джеми. – А с чего ты решила, что он вообще когда-нибудь соскучится?

Действительно, подумала Мэдисон. Разве может мужик соскучиться, если рядом с ним такая женщина, как Джеми! Она – само совершенство, и это известно всем. Кроме того, трудно поверить, что какой-нибудь мужчина осмелится обманывать Джеми.

Однако мир далек от совершенства, а большинство мужиков – лживые псы, так что, возможно, Джеми права и Питер действительно оттачивает свое мужское достоинство у какой-нибудь из их соседок.

– А с чего ты решила, что Питер ходит налево? – поинтересовалась Мэдисон.

– Интуиция. И еще то, что мы с ним не трахались уже две недели.

– Боже правый, целых две недели! – притворно ужаснулась Мэдисон. – Господин президент, нужна подмога! Срочно высылайте морскую пехоту!

– Ты ничего не понимаешь, – пробормотала Джеми, вертя обручальное кольцо с бриллиантом на длинном пальчике с идеальным маникюром. – Знала бы ты, насколько сексуален Питер! Секс необходим ему каждый день. – Она многозначительно помолчала и добавила: – И часто – не по одному разу.

– Ах вот он какой… – смущенно пробормотала Мэдисон, подумав, что сама она не была с мужчиной уже почти год. Впрочем, в этом никто не был виноват, кроме нее самой. Она не могла заставить себя лечь в постель с первым попавшимся самцом, а в течение последнего года только такие ей и попадались. Два года она душа в душу прожила с этой крысой Дэвидом, телевизионным продюсером, и после того, как год назад они разбежались, у нее не было ни одного мужика. В начале года она, правда, встретилась с одним оч-чень симпатичным фотографом, когда респектабельный журнал «Манхэттен стайл», на который она работала, отправил ее в командировку в Лос-Анджелес. Его звали Джейк Сика, и между ними возникло некое необъяснимое притяжение. Но все равно ничего хорошего из этого не вышло, поскольку он был не свободен.

Скверные дела!

А потом была еще одна короткая командировка в Майами, где она брала интервью у очередной знаменитости и на тусовке в ночном клубе в Саут-Бич познакомилась с парнем-манекенщиком. Он был не очень умен, зато красив, как Адонис – с идеальным мускулистым телом и буйной копной выгоревших на солнце волос. Потом – долгая ночь, исполненная необузданной похоти в сопровождении презерватива, а наутро – оскомина во рту и горький вопрос без ответа: «И на хрена мне это было нужно?»

Нет, приключения длиной в одну ночь – не для нее.

– И что мне, по-твоему, делать? – всхлипнула Джеми. – Я так не могу! Эта неизвестность сводит меня с ума!

– Ну… э-э… попробуй выяснить, так ли это, – предложила Мэдисон.

– Спасибо за совет! – Джеми вынула платок и вытерла нос. – Ты ведь у нас самая умная! У тебя на любой вопрос ответ готов!

Мэдисон вздохнула. К сожалению, это было именно так. Еще в колледже их называли Красотка (это относилось к Джеми) и Мозги (Мэдисон). Третью девушку – их чернокожую красотку-подругу Натали Де Барж – прозвали Секспот по аналогии с джекпотом – главным выигрышем в лотерее. Эта троица была неразлучна.

Колледж уже семь лет назад был закончен, и за эти годы каждая из них достигла определенных высот. Джеми, помимо того, что она вышла замуж за Питера и вела бурную светскую жизнь, еще и являлась владелицей процветающей дизайнерской фирмы на Манхэттене. Своим успехом Джеми была во многом обязана тому, что ее богатый папочка вложил в это предприятие немалые деньги и к тому же сосватал ей в партнеры Антона Куча – гения в области дизайнерского искусства и известного гомосексуалиста.

Натали могла рассчитывать только на себя, но и она не осталась на обочине, сделав карьеру на телевидении. Сейчас она жила в Лос-Анджелесе и была одной из ведущих популярного развлекательного шоу «Новости о звездах».

Да и самой Мэдисон грех было жаловаться на жизнь. У нее была интересная, увлекательная работа, она уже заработала себе имя и репутацию отличного журналиста. Ее очерки о богатых людях, сильных мира сего и знаменитостях, чья слава отдает сомнительным душком, являлись неотъемлемой частью ошеломляющего успеха, которым пользовался ныне «Манхэттен стайл». Временами по объему продаж ее журналу удавалось переплюнуть даже таких китов, как «Вэнити фэйр» и «Эсквайр». Настоящим триумфом стал для Мэдисон написанный в начале года репортаж о голливудских девушках по вызову. Одна киностудия даже купила у нее авторские права на этот сюжет, намереваясь снять по нему художественный фильм. Правда, Мэдисон сомневалась, что этой картине суждено когда-нибудь выйти на экран.

– Ну ладно, – сказала она, решив, что обязана помочь подруге, – вот что нужно сделать.

– Что? – встрепенулась Джеми, опершись локтями о стол. В ее аквамариновых глазах горело нетерпение, словно она ожидала услышать некий универсальный рецепт, с помощью которого можно в одночасье решить любую проблему.

– Нужно его выследить.

– Выследить? – воскликнула Джеми, да так громко, что пара за соседним столиком все же обратила на них внимание. – Я не могу! Это так… так… дешево!

– На самом деле это, наоборот, обойдется довольно дорого, – поправила ее Мэдисон, – но оно того стоит.

– Как это?

– Напряги извилины. Если он тебя обманывает, ты это выяснишь раз и навсегда. А если нет… Что ж, ты потратишь немного денег, но зато снова успокоишься и заживешь нормальной жизнью.

– Может, ты и права… – размышляя, протянула Джеми. – Пожалуй, я так и сделаю!

– Вот только что, – оживленно заговорила Мэдисон. – Надо выяснить, кто сумеет справиться с этой работой наилучшим образом.

– И, главное, скрытно! – подхватила Джеми. – Эта история ни в коем случае не должна выплыть наружу.

– Разумеется, – согласилась Мэдисон. Ее редактор, Виктор Саймонс, наверняка подскажет, кого лучше нанять для такого дела. Он вообще знает всех и вся. Не исключено даже, что ему и без частных детективов известно о том, что Питер шастает к какой-нибудь сексуальной нимфетке. А может, и нет. В конце концов, Питер и Виктор плавают на разной глубине и вращаются в совершенно разных кругах.

– Лично мне кажется, что ты ошибаешься, – попыталась успокоить подругу Мэдисон, – но пусть будет так. По крайней мере, перестанешь мучиться сомнениями.

– Верно! – энергично согласилась Джеми и почувствовала приступ тошноты при мысли о том, что ее Питера поймают с другой бабой.

* * *

Выйдя из ресторана и простившись с подругой, Мэдисон направилась по Парк-авеню к редакции «Манхэттен стайл». Мужчины на улице оборачивались ей вслед, но она не замечала этого, с головой уйдя в раздумья о Джеми и ее подозрениях.

Мэдисон относилась к тому типу женщин, вид которых загоняет мужчину в ступор: высокая, стройная, с пышным бюстом, ногами танцовщицы и водопадом черных вьющихся волос, ниспадающих по спине. Она старалась не подчеркивать свою внешность, но ничто не могло скрыть миндалевидный овал ее зеленых глаз, четко очерченной линии скул и полных, обольстительных губ. Мэдисон была редкостной красавицей, хотя совершенно искренне не считала себя таковой. Идеалом красоты для нее являлась ее мать, Стелла – похожая на статуэтку блондинка с волосами медового цвета, трепещущими губами и мечтательным взглядом. Многим она напоминала Мэрилин Монро.

А Мэдисон своей красотой была обязана отцу, Майклу Кастелли. Ни один пятидесятилетний мужчина штата Коннектикут не смог бы составить конкуренцию этому смуглому красавцу. Он обладал необъяснимым обаянием и железной целеустремленностью – двумя качествами, которые также унаследовала Мэдисон и которые сыграли не последнюю роль в ее пути к успеху. Не будь их, едва ли ей удалось бы стать блестящим журналистом, коньком которого были очерки о звездах и разоблачения знаменитостей с рыльцем в пушку.

Мэдисон нравилось то, чем она занималась, – делать все, чтобы восторжествовала правда, выводить проходимцев на чистую воду. Главными ее жертвами являлись политиканы и сверхбогатые дельцы от бизнеса, что же касается именитых спортсменов и звезд Голливуда, то они интересовали Мэдисон лишь во вторую очередь. Она не считала себя эдаким киллером от журналистики, но неизменно писала с опаляющей откровенностью и всегда умела «достать» того или иного высокопоставленного поганца, что подобно гусенице укутался в защитный кокон оплаченного пиара. Им это, разумеется, не нравилось, но что ж тут поделать! Она говорит правду.

Вот уже пять лет Мэдисон работала под бдительным оком Виктора Саймонса. Отношения между ними были чудесными, хотя иногда Виктор бывал редкостным занудой, – особенно когда требовал, чтобы Мэдисон взяла интервью у какого-нибудь человека, который не вызывал у нее ни малейшего интереса. Чаще всего они долго и нудно спорили, после чего приходили к компромиссу: Мэдисон берет интервью у безмозглой секс-бомбы Голливуда, а взамен получает разрешение написать очерк о каком-нибудь ученом-ядерщике или компьютерном гении.

Виктор открыл для себя Мэдисон, когда та еще училась в колледже и опубликовала в «Эсквайре» довольно смелую заметку о двойных стандартах, до сих пор процветающих в отношениях между мужчиной и женщиной. Он пригласил Мэдисон на обед, сказал, что ей следует набираться опыта, а через два года взял ее на работу в свой журнал, поручив подготовку экспресс-интервью, состоящих всего из одного вопроса и одного ответа. Еще через год она уже делала полноценные интервью и вскоре стала публиковаться под персональной рубрикой: «Мэдисон Кастелли. Лица власти».

Героем ее первого очерка стал Генри Киссинджер. Ей удалось уловить самую суть стареющего политика и подвергнуть ее острому, безжалостному анализу. Дальше было проще. Мэдисон делала одно интервью в месяц, поэтому у нее оставалось достаточно свободного времени для работы над своей книгой – романом о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Правда, в последнее время работа над книгой застопорилась, и все – из-за Дэвида. Мэдисон слишком сильно злилась на него за то, что он ее бросил. Трудно писать о любви, когда болит твое собственное сердце.

Почему Дэвид ушел? Мэдисон не могла найти ответа на этот вопрос. Может быть, она сама каким-то своим поступком заставила его отвернуться?

Впрочем, нет. Глубоко внутри себя она все же знала ответ, и он был на удивление прост. Дэвиду была невыносима мысль о том, что Мэдисон зарабатывает гораздо больше, чем он сам. Ему была нужна женщина, которая сидела бы дома и делала то, что хочет он, женщина, лишенная свободного духа и собственных устремлений. После двух лет, наполненных великолепным сексом, между ними так и не возникло равноправных отношений, поскольку, когда утихла страсть – что у них осталось? Ровным счетом ничего.

Через несколько недель после внезапного ухода Дэвида Мэдисон услышала, что он женился на своей первой любви – невзрачной блондиночке с силиконовыми сиськами и прикусом, как у английского бульдога. Что ж, на вкус и цвет…

* * *

Виктор распростерся на полу своего просторного кабинета, забавляясь с моделью электропоезда, который ездил по кругу. Это был внушительных размеров мужчина лет под пятьдесят с копной мелко вьющихся каштановых волос, торчащих наподобие проволоки, бровями, сросшимися на переносице, несколькими подбородками и щенячьим выражением глаз.

– Мэдди! – воскликнул он громоподобным голосом. – Я тебя сегодня не ждал. Проходи.

– Привет, Виктор, – сказала она, входя в кабинет и осторожно ставя ноги, чтобы случайно не наступить на усердно пыхтящий красный паровозик. – Ты, я гляжу, по уши в работе. Как всегда.

– А как же! – радостно закудахтал мужчина. – Это заставляет мое старое сердце биться быстрее. Кроме того, Эвелин не разрешает мне заниматься этим дома.

– Интересно, почему? – пробормотала Мэдисон, мысленно представив тощую, словно палка, жену Виктора – воплощение целомудренности, с вечно кислым выражением лица и в нарядах от лучших модельеров.

– Не хочет, чтобы я нарушал идеальный порядок в ее гостиной, – ответил Виктор, с трудом подымаясь с пола.

Мэдисон присела на краешек его письменного стола.

– Послушай, я хочу попросить тебя об одолжении, – сообщила она, взяв со стола тяжелое стеклянное пресс-папье и внимательно изучая его гладкую поверхность.

– Валяй! – прогудел Виктор, усаживаясь в кожаное кресло. – Обожаю, когда кто-нибудь просит меня об одолжении, становясь таким образом моим должником.

– Я не кто-нибудь, – обиженно заметила Мэдисон. – И мне от тебя нужно даже не одолжение, а кое-какая информация.

– Какая еще информация? – подозрительно спросил Виктор.

– Да так, ничего особенного, – сказала она, возвращая пресс-папье на место. – Я всего лишь хотела узнать имя лучшего в Нью-Йорке частного детектива.

Виктор принялся барабанить указательным пальцем по крышке письменного стола.

– А почему ты решила, что я могу это знать?

– Потому что ты знаешь все. И, кроме того, – поспешно добавила она, – ты ведь нанимал кого-то, чтобы проследить за своей бывшей женой, перед тем как развелся с ней!

– Откуда узнала?

– Слухами контора полнится.

– Ненавижу сплетни! – фыркнул он.

– Ты ими кормишься, – напомнила Мэдисон.

– Зачем тебе это нужно?

– Подруга попросила.

– Какая подруга?

– Не твое дело.

– Стерва!

– Рабовладелец!

Они обменялись улыбками.

Мэдисон обожала Виктора, хотя иной раз он едва не сводил ее с ума своим громоподобным голосом и чересчур назойливым вниманием. А Виктор, в свою очередь, не чаял души в Мэдисон, которую считал своим персональным открытием. Наверное, точно так же Эйнштейн относился к своей теории относительности, а Ньютон – к закону всемирного тяготения.

Положив пульт дистанционного управления железной дорогой на стол, Виктор нажал кнопку вызова секретарши. Линда, проработавшая с ним уже двенадцать лет и по виду напоминающая косоглазого бассет-хаунда, материализовалась практически мгновенно. Прямые каштановые волосы, тусклая улыбка – все как всегда, все на месте.

– Слушаю вас, мистер С. – Каждая клеточка ее тела, казалось, излучает безграничную преданность шефу.

– Это – конфиденциально, – предупредил ее Виктор.

Линда окинула Мэдисон уничтожающим взглядом, словно спрашивая: «А что в таком случае здесь делает эта?..»

– Найдите имя и телефон… э-э-э… того человека, который следил за Ребеккой, – велел секретарше Виктор. – Прямо сейчас.

– Да, мистер С, – отрапортовала Линда, всем своим видом демонстрируя готовность услужить. И вышла из кабинета.

– Ну, – пробасил Виктор, снова поворачиваясь к Мэдисон, – ты по-прежнему не хочешь рассказать мне, зачем тебе это понадобилось?

– Послушай, – заговорила она с нарочито таинственным видом, – это не мой секрет. Достаточно с тебя того, что это нужно не мне лично.

– Ничего подобного, – проворчал он.

– Отвяжись, Виктор, – равнодушно ответила Мэдисон. – Не твоего ума это дело.

– Тебе нужен мужик, – констатировал Виктор. Он всегда говорил эту фразу, когда Мэдисон отшивала его. – Сколько времени прошло с тех пор, как от тебя ушел Дэвид?

– Не лезь в мою личную жизнь, – строго предупредила она.

– То-то и оно, что в твои двадцать девять у тебя нет никакой личной жизни, – напомнил Виктор.

Господи, до чего же она ненавидела, когда Виктор начинал совать нос в ее дела!

– Пошел в задницу! – пылко сказала Мэдисон.

– В любой момент, как только ты будешь готова.

Мэдисон зашлась от хохота. Нет, сердиться на Виктора просто невозможно. Он пытался сосватать ей всех своих знакомых холостяков, но, в конце концов, им двигали лучшие побуждения. Виктора не волновала ни внешность, ни возраст кандидата – главное, чтобы у него был приличный счет в банке и член в рабочем состоянии. Если потенциальный жених отвечает двум этим требованиям, значит, все о'кей.

Мэдисон уже перестала откликаться на приглашения Виктора поужинать у него дома. Последний раз, когда она на это клюнула, она оказалась за столом между каким-то древним астронавтом и двадцатилетним занудой-компьютерщиком. И тот и другой представляли собой довольно любопытные экземпляры, но женихаться с такими? Ни за что!

«Мне и одной неплохо», – сказала она себе.

«Нет, плохо», – ответил противный голосок из глубины ее сознания.

«Нет, хорошо»!

Через десять минут, вооружившись именем К. Флориан и телефонным номером указанного субъекта, Мэдисон вышла из редакции и направилась по 67-й улице в сторону своего дома, расположенного на Лексингтон-авеню. Прежде чем звонить по телефонному номеру, полученному от Виктора, она решила еще раз поговорить с Джеми. В тот вечер они обе были приглашены на ужин в пентхаус Антона Куча, так что Мэдисон сможет точно выяснить, чего хочет ее подруга. И еще она посмотрит в глаза Питеру, и возможно, ей удастся что-нибудь понять.

Мэдисон великолепно разбиралась в людях, и, если Питер действительно наставляет Джеми рога, она непременно поймет это.