Текст книги "Лучшая жена на свете"

Автор книги: Джеки Д'Алессандро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Она приложила палец к его губам.

– Тебе не о чем жалеть, Робби. Ты так хорошо описал этого человека, что я его сразу узнала.

– Да? Он… плохой человек? – Она улыбнулась.

– Нет. Тебе не о чем беспокоиться. Обещаю тебе, что все будет хорошо.

Колин наблюдал за домом с того же места, что и накануне. Наконец Алекс вышла из дома с таким же рюкзаком, как и вчера.

Он шел за ней опять до того же паба «Полный бочонок». Оттуда она вышла снова без рюкзака и направилась в сторону Мейфэра, очевидно, к его дому, где должна была произойти их встреча.

– Ну и каков план? – услышал он прямо за спиной свистящий шепот.

Он резко обернулся и наткнулся на Нейтана.

– Черт побери! Откуда ты взялся?

Нейтан поднял бровь.

– Из чрева нашей матери, так же как и ты. Тебе надо рассказать, откуда появляются дети?

Проклятие! Как он мог забыть, каким надоедливым бывает его братец? Или о том, как он умеет тихо подкрадываться. Тем не менее, его расстроило, что Нейтан сумел так здорово его выследить. Это не предвещает ничего хорошего.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Колин.

– Я хотел задать тебе точно такой же вопрос.

– Если бы я хотел, чтобы ты об этом узнал, я бы тебе рассказал.

– А ты, видимо, не хотел, и это вынудило меня взять все в свои руки и пойти за тобой. – Нейтан лукаво улыбнулся. – Похоже, я не забыл все эти шпионские штучки. А ты, наоборот, по-видимому, немного заржавел.

Колин не стал отвечать. Он не был уверен, сердится ли он на себя за то, что не заметил Нейтана, или на его вмешательство.

– Мы обсудим это потом. А теперь уходи.

– Мы определенно это обсудим. А насчет того, чтобы уйти… Ты ошибаешься, если думаешь, что я уйду. Поэтому выкладывай свой план. Кто эта женщина, и почему ты ее преследуешь?

Черт возьми, почему он не был в семье единственным ребенком? Понимая, что ему не удастся избавиться от брата, Колин сказал вполголоса:

– Потом расскажу. Сейчас у меня нет времени. Я хотел выяснить, что она делает в этом здании. Я не думаю, что она опять сюда вернется, но раз уж ты пришел, ты можешь быть полезен. Покарауль здесь, и если ты ее увидишь, подай мне сигнал.

– Хорошо.

Колин направился к дому, отметив обветшавший фасад, в котором не хватало нескольких кирпичей. Из-за заколоченных окон часть дома выглядела заброшенной, но он подозревал, что за грубыми досками кипит жизнь.

Он открыл поцарапанную дверь паба и вошел в полумрак помещения. В воздухе висел запах перегара и немытых тел. Он остановился и оглядел грубо сколоченные скамьи и старые столы. Двое мужчин сидели в дальнем углу и пили пиво. Они посмотрели на него мутными глазами, явно прикидывая, удастся ли им выпотрошить его кошелек. Не спуская глаз с этой парочки, Колин поднял вверх на несколько дюймов спрятанный в сапоге нож, так чтобы была видна блестящая серебряная рукоятка. Мужчины переглянулись, пожали плечами и вернулись к своему пиву.

Довольный произведенным эффектом, Колин подошел к стойке, за которой стоял лысый великан, вытиравший грязной тряпкой деревянную поверхность. Он посмотрел на Колина с явным подозрением.

– Эль? – спросил он.

– Мне нужна информация.

– Я ничего не знаю.

Колин достал из кармана золотой соверен и положил его на стойку.

– Может, и знаю кое-что – пробормотал бармен, пожав массивными плечами.

Облокотившись на стойку, Колин наклонился, давая понять, что разговор будет конфиденциальным, но его взгляд остановился на пространстве позади гиганта. В углу стоял рюкзак.

– Что принесла вам женщина, которая только что здесь была?

Глаза бармена превратились в щелочки. Положив на стойку свой огромный кулак, он подался вперед так, что его сломанный нос почти коснулся носа Колина.

– Я ничего не знаю. – Он выпрямился и окинул Колина таким холодным взглядом, будто намеревался превратить его в ледяной столб.

Однако Колин тоже не спускал глаз с бармена.

– Но рюкзак в углу говорит о другом.

– Кто вы, черт возьми, и что вы хотите узнать?

– Я… друг, который беспокоится о ней.

– Вот как? А теперь беспокоюсь я из-за того, что такой щеголь, как вы, спрашивает о ней и о том, что вас не касается.

Колин положил на стойку еще одну золотую монету.

– Зачем она приходила? Что в рюкзаке?

Бармен взял обе монеты со стойки и положил их обратно в карман Колина.

– Здесь ваши деньги не работают. Но я хочу дать вам совет – бесплатно. Держитесь от нее подальше. Если я узнаю, что вы ее беспокоите, вы будете иметь дело с Джеком Уоллесом. – Он сжал руку в кулак и ударил им в ладонь другой руки. – И это будет не слишком приятное знакомство, милорд.

– Она что, ваша? – спросил Колин.

– Все, что вам следует знать, это то, что она не ваша. А теперь убирайтесь. А то я могу забыть свои манеры и вышвырнуть вас за дверь.

– Ладно. – Колин направился к двери, но, переступив порог, он обернулся и встретился взглядом с барменом. – Поскольку мои деньги здесь не сработали, я пришел к выводу, что и мои карманные часы окажутся бесполезными. Поэтому мне пришлось забрать их обратно. Должен похвалить вас, мистер Уоллес. Для человека с такими огромными руками, как у вас, вы действуете довольно ловко.

Глаза Уоллеса вспыхнули, а его рука непроизвольно потянулась к карману фартука. Но Колин больше ничего не сказал, вышел из паба и направился к своему дому в Мейфэр. Он отошел всего на несколько шагов, когда рядом с ним оказался Нейтан.

– Тебе удалось узнать то, что ты хотел?

– Нет.

– У меня отлегло от сердца, когда я понял, что бармен не собирается сделать из тебя закуски. Даже вдвоем мы вряд ли смогли бы с ним справиться.

– Мы договорились, что ты будешь стоять на той стороне улицы.

– Нет, мы договорились, что я караулю. Разве я виноват, что, исполняя свой долг, я вдруг увидел этого огромного бармена? – Прежде чем Колин ответил, Нейтан добавил: – Пообещав говорить о том, что мы собираемся делать, ты должен мне рассказать, что происходит сейчас.

– Расскажу, но только завтра.

От быстрой ходьбы у Колина заболела нога. Он обернулся к брату и заметил, как Нейтан стиснул зубы, когда увидел, что он массирует пальцами ногу. Он тут же убрал руку, мысленно отругав себя за невнимательность.

– Ничего страшного, – сказал он. – Просто немного затекла. – Но Нейтан был явно расстроен. – Послушай, Нейтан, все в порядке. Но если ты снова начнешь извиняться за то, в чем нет твоей вины, клянусь, я сброшу тебя в Темзу.

– За то, что в тебя стреляли исключительно по моей вине, я буду извиняться столько раз, сколько мне захочется.

– Поскольку вина была моя, я отказываюсь выслушивать дальнейшие бессмысленные извинения.

– По-моему, нам просто надо согласиться с тем, с чем мы не согласны. А бросить меня в Темзу у тебя не получится, потому что я очень легко могу от тебя сбежать.

Колин был счастлив, что от шутки Нейтана обстановка разрядилась.

– Может, ты и проворнее, но я хитрее.

– Спорный вопрос, но даже если ты гений, то я не так глуп, чтобы оказаться в Темзе.

– Ты, весь мокрый от речной воды, будешь выглядеть очень глупо, повторяя эти слова. Но мне некогда спорить с тобой, потому что у меня назначена встреча. Я и так уже опаздываю. Я пребываю в надежде, что после этой встречи я смогу завтра рассказать тебе еще больше.

– Отлично. А теперь я с тобой прощаюсь, потому что мне надо заняться и своими делами. Так мы увидимся за обедом? В восемь?

– Да.

На углу братья расстались. Колин пошел прямо, к своему дому, а Нейтан свернул направо. Когда брат исчез из виду, Колин, морщась, опять потер больную ногу, проклиная боль, которая мешала ему двигаться быстрее, чем ему хотелось.

Мадам Ларчмонт уже ждет его, и это было хорошо, поскольку вопросов становилось все больше. Что она передавала Уоллесу? Почему этот человек оказался неподкупным? Что было в этой женщине такого, что вызывало верность? Ему необходимо получить ответы на эти вопросы, А когда он их получит, он намерен узнать, будет ли второй поцелуй таким же великолепным, как первый.

Глава 9

Как только дворецкий лорда Саттона закрыл за собой дверь в гостиную, оставив Алекс одну, она быстро подошла к письменному столу у окна. Она не знала, сколько у нее времени до того, как появится лорд Саттон – или, как она сейчас предпочитала думать о нем, зеленоглазый богатый тип, – но она была намерена не терять ни минуты.

С трудом сдерживая гнев, комком подступавший к горлу, она быстро просмотрела корреспонденцию, лежавшую на серебряном подносе. Полдюжины приглашений на светские вечера, записка от его брата, еще одна – от лорда Уэксхолла, опять приглашения. На последнем сделали приписку: «С нетерпением жду вас снова». Оно было подписано буквой «М» и пахло… она поднесла записку к носу… розовой водой.

Сердце сжало неприятное чувство, слишком похожее на ревность. Но ей некогда было его анализировать. Более того, она недовольно нахмурилась. Какое ей дело до того, что у него свидания с какой-то «М»? Да пусть хоть с дюжиной женщин!

Все же мысль о том, что он прикасается к другой женщине, целует другую женщину… Она крепко зажмурилась, стараясь отогнать воспоминание о том, как он прикасался к ней, целовал ее, однако это не помогло. Но ведь это же смешно! Она страшно на него зла! И если он попытается снова ее поцеловать, она ударит его.

Если бы она знала о том, что он проник к ней в дом, вмешался в ее личную жизнь, до того, как поцеловал ее, она точно не позволила бы ему такой вольности.

Неужели?

Боже милостивый, ей необходимо было верить, что не позволила бы. Но тот факт, что она ничего не знала, пугал ее – почти также, как ее непредсказуемая реакция на него и на те чувства, которые он у нее вызывал. Алекс стиснула зубы и предалась гневу – куда более безопасному чувству, чем те, которые он в ней провоцировал. И она будет твердо придерживаться именно этого чувства, когда обвинит его в предательстве.

Но надо было продолжать поиски. Она положила на поднос корреспонденцию и выдвинула первый ящик письменного стола. Она сразу увидела кожаный кошелек, из которого он доставал деньги, чтобы расплатиться с ней. Алекс положила кошелек на ладонь, пробуя его вес и прислушиваясь к звяканью монет.

Судя по весу кошелька, в нем целое состояние, и от искушения у нее стало покалывать кончики пальцев. Еще не так давно она сунула бы кошелек себе в карман. Если принять во внимание то, как он с ней поступил, это было бы справедливо. Он это заслужил. Но она уже стала совсем другим человеком. И больше не хотела быть той, какой была. Алекс положила кошелек на место. Больше ничего представлявшего для нее интерес в этом ящике не было.

Интерес возник, когда она дошла до последнего ящика, который оказался запертым. Что заперто? Ни секунды не колеблясь, Алекс встала на колени, сняла перчатки и, вытащив шпильку из пучка, принялась за работу. Единственным звукам, нарушавшим тишину, было тиканье часов на каминной полке. Ей понадобилось менее минуты на то, чтобы почувствовать, что замок начинает поддаваться, и довольная улыбка заиграла на ее губах. Еще совсем немногой…

– Может быть, это вам поможет, – услышала Алекс голос у себя за спиной.

Она вздрогнула и обернулась. Лорд Саттон стоял рядом и смотрел на нее своим обычным непроницаемым взглядом. На его руке на черном шнурке болтался серебряный ключик.

Дьявольщина! Как ему удалось так незаметно прокрасться в гостиную? Он, наверное, движется подобно дыму, и да простит ее Господь, при этом умудряется выглядеть так хорошо. Его одежда – темно-синий фрак, серебряный жилет, кремового цвета лосины, заправленные в начищенные до невероятного блеска сапоги—сидела на его атлетической фигуре идеально. Другого слова было не подобрать.

Алекс подняла глаза, и ее взгляд оказался на уровне его паха – этот вид заинтересовал ее, но одновременно должен был испугать. Что и произошло, как только она отвела глаза. Ее обдало волной жара, а рука непроизвольно дотронулась до бедра – до того места, где вчера к нему прикоснулась его твердая плоть.

– Вы не можете оторвать глаз, мадам. Это так смущает. – Еще одна волна, но теперь унижения, захлестнула ее, и она посмотрела ему в лицо. Взгляд его зеленых глаз просто сверлил, так что сразу же вывел из ступора.

Она вскочила, уперлась руками в бока и набросилась на него с упреками:

– Вы напугали меня до смерти! У вас такая привычка, милорд, – подкрадываться к людям?

– Вы определенно заслуживаете высоких оценок за храбрость, мадам. По-моему, более уместным был бы другой вопрос: у вас такая привычка, мадам, открывать замки в чужих домах?

– Вы сами могли бы давать уроки храбрости, милорд Мое появление у вашего письменного стола – самое малое, что вы заслуживаете, принимая во внимание то, что вы взломали замок моей комнаты.

Она ожидала, что он начнет это отрицать, но он склонил голову.

– Одно ясно, из меня получился лучший взломщик, чем из вас. – Он поболтал ключом. – Поскольку вам не хватило умения, позвольте мне предложить вам вот это.

Не хватило умения? Не хватило? Каков наглец! Еще никто не сомневался в ее умении. Однако она не могла отрицать тот прискорбный и унизительный факт, что он уже во второй раз застал ее на месте преступления. Она не знала, злиться ли ей на него или на себя.

Тем не менее, она сказала презрительным тоном:

– Если бы вы задержались еще на одну или две минуты, я наверняка узнала бы, черт вас побери, что вы затеваете. Может, прошвырнетесь ненадолго в один из ваших клубов?

– Не думаю, чтобы вы сумели. Но что за выражения, мадам? Не пристало леди…

Она перебила его:

– Полноте, милорд. Я никогда не претендовала на то, чтобы называться леди. А вы, напротив, настоящий джентльмен. Можно только удивляться, где и зачем джентльмен приобретает навыки взломщика.

– Очевидно, у своего учителя, который был лучше вашего. А что вы на самом деле искали? Деньги? В таком случае я предпочел бы, чтобы вы просто попросили. – Его тон стал холодным: – Или вы уже прихватили кошелек из верхнего ящика, о котором вы знаете после вашего вчерашнего визита?

Она внутренне скорчилась от унижения.

– Я не брала ваших денег. Я не воровка. – «Больше не воровка», – уточнил ее внутренний голос.

Колин, похоже, не был в этом убежден.

– В таком случае, что вы искали?

– А что искали вы, когда незаконно проникли в мою комнату?

Этот ужасный человек даже не пытался выглядеть смущенным!

– Информацию.

– О чем?

– О вас.

– Почему вы просто не спросили меня?

– Я не верил, что ваши ответы будут правдивыми. – Она удивленно подняла брови.

– Возможно. Но только если бы вы спросили меня о том, что вас не касалось.

– Это понятно, хотя и досадно. Именно поэтому я решил сам узнать то, что хотел. Хотите послушать, что я обнаружил?

– Я прекрасно знаю, что вы обнаружили. – Перед глазами всплыло расстроенное лицо Робби, его дрожащие губы, и ее захлестнул гнев. Она подошла ближе и опять уперлась кулаками в бока, упрекая его: – Вы представляете себе, как вы напугали ребенка? Мальчика, который проводит в страхе каждый день своей жизни? Для которого эта комната – единственное убежище, где он может чувствовать себя в безопасности, а вы в него так бесцеремонно вторглись.

– Я не хотел его пугать.

– И все же напугали. Вы не подумали о том, какой нанесли вред? – Она все больше распалялась и начала ходить по комнате. – У Робби нет другого места, где он чувствовал бы себя в безопасности. И у других детей тоже нет. Если он теперь будет бояться приходить ко мне… – Она остановилась перед ним. – Отец заставляет его воровать, чтобы мальчик заработал на свое содержание. Если он приносит в дом недостаточно, его бьют. Мальчик проводит день на улице, стараясь выжить, и молится о том, чтобы ночью отец был достаточно пьян и уснул. В такие ночи Робби приходит ко мне, чтобы отдохнуть, поесть, залечить раны. И только в нашей комнате он действительно чувствует себя в безопасности. А теперь, после того как он увидел в моем доме незнакомого человека, который может причинить вред ему или мне, он побоится приходить. И другие ребята побоятся, если он расскажет им о вас.

– Другие? Сколько же их?

– Иногда ночуют двенадцать, а то и семнадцать. У них нет никого, кроме меня и моей подруги Эммы, которая тоже живет в этой комнате. Если они кому-то и доверяют, то это нам. В их жизни и так много страха, и они не заслуживают того, чтобы у них отняли этот островок безопасности. Вы не имели права…

Он протянул руку и приложил палец к ее губам.

– Простите. Я не знал. Если бы я…

– Вы поступили бы точно так же, – обвиняющим тоном сказала она, отпрянув.

– Да.

– Почему?

– Я хотел узнать больше о вас.

– Я снова должна спросить: почему?

Он изучал ее лицо в течение нескольких долгих секунд, а потом спросил:

– Вы напрашиваетесь на комплимент?

– Комплимент? – повторила она, не поверив своим ушам. – Для меня загадка, как вы могли прийти к такому странному заключению. Все же я отвечу на ваш вопрос отрицательно. А теперь прошу ответить на мой вопрос. Почему вам захотелось узнать обо мне больше?

– Если я отвечу, что нахожу вас… загадочной?

– Я скажу: совершенно ясно, что должна быть другая причина.

Он бросил на нее такой взгляд, от которого у нее перехватило дыхание.

– Интересно, вы и вправду так скромны или начисто лишены тщеславия?

– Любой человек, у которого есть глаза, Легко может увидеть, что во мне нет ничего такого, чем бы я могла кичиться, милорд. Поэтому я требую прекратить задавать глупые вопросы и сказать правду.

– Хорошо. – Он указал на место перед камином. – Давайте сядем.

– Я предпочитаю стоять.

– Как вам будет угодно. – Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. Его намеренно небрежная поза была в полном несоответствии с тем напряжением, которое он на самом деле испытывал. – Причин, по которым я хотел больше узнать о вас, несколько. Одна из них – это жгучее любопытство относительно своеобразного метода, с помощью которого вы выбрались из дома лорда Мэллорана.

Что-то промелькнуло в ее глазах, но столь быстро, что если бы он не смотрел на нее так пристально, он бы ничего не заметил. Он был восхищен: она, без сомнения, была талантлива. Из нее получилась бы прекрасная шпионка.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Я имею в виду ваше бегство через окно кабинета лорда Мэллорана – весьма необычное, особенно то, как вы спрыгнули на землю. Вы, конечно, понимаете, что мое любопытство возросло, когда я узнал, что именно в этом кабинете лорд Мэллоран и его слуга были найдены мертвыми всего несколько часов спустя после вашего ухода.

Наступила напряженная тишина. Наконец она сказала:

– Вы ведь не верите, что я имею к этим смертям какое-то отношение, не так ли?

– А что я должен был думать? Ваше поведение было крайне подозрительным.

– Если бы вы заподозрили меня в убийстве этих людей, вы бы выдали меня властям.

– А почему вы так уверены, что я этого не сделал? – Вот опять… Опять что-то промелькнуло в ее взгляде. Это было похоже на страх – вполне понятный, если вспомнить то, чем она когда-то занималась в Воксхолле. Тем более что лондонские тюрьмы славились дурной репутацией.

– Но меня никто не допрашивал.

– Разве вы не поняли, что именно этим я занимаюсь сейчас?

Она явно была в недоумении.

– Но вы не имеете права…

– Не имею. Однако я был свидетелем того, как вы выпрыгнули из окна. А спустя некоторое время Мэллоран и его слуга были найдены отравленными.

Ее недоумение все росло, и оно было слишком искренним, чтобы заподозрить ее в том, что она притворяется.

– Н… но я думала, что их убили. По слухам…

– Да, их сначала отравили, а потом убили. Очевидно, для того, чтобы убийство выглядело как ограбление. И что интересно – они были отравлены синильной кислотой.

Она нахмурила брови и спросила в явном недоумении:

– А что такое синильная кислота?

– Странный вопрос для жены крысолова. Профессиональные крысоловы обычно используют ее, когда травят крыс.

Она страшно побледнела, а он тихо продолжил:

– Довольно неприятное совпадение, согласитесь. К тому же вы наврали мне относительно того, где вы живете. Однако когда я обыскал вашу комнату, я не нашел ни следов синильной кислоты, ни каких-либо свидетельств присутствия какого-либо мужа.

Он оттолкнулся от стены и приблизился к ней. Она вздрогнула и отступила, но ее дальнейшее отступление преградил письменный стол.

Он стоял совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, так что ему были видны светлые точки в ее зрачках и веснушки на крыльях носа.

– Почему, мадам Ларчмонт, я должен верить, что это не вы отравили лорда Мэллорана и его слугу? Назовите причину, по которой я не должен немедленно сообщить властям о своих подозрениях.

Она облизнула губы.

– Почему вы этого до сих пор не сделали?

«Потому что вопреки тому, что я видел, вопреки тому, что я о тебе знаю, мой внутренний голос говорит, что есть другое объяснение».

– Сначала я хочу послушать вас. Мне не раз приходилось убеждаться в том, что многие вещи на самом деле совсем не такие, какими кажутся.

Ее взгляд скользнул вниз и остановился на его руке, которой он неосознанно потирал больную ногу. Он немедленно остановился и встретился с ней взглядом. Игнорируя ее немой вопрос, он сказал:

– Я вас слушаю, мадам. Предлагаю вам начать говорить.

Алекс поняла, что нет смысла скрывать от него правду о том, что она слышала, но совершенно не обязательно сообщать ему, что именно его неожиданное появление на вечере у леди и лорда Мэллоран послужило поводом ее несвоевременного бегства из гостиной, в результате которого ей пришлось искать убежище в кабинете лорда.

Глубоко вдохнув, она начала:

– После такого большого числа сеансов гадания я почувствовала страшную усталость и отправилась искать тихое место, где могла бы ненадолго уединиться. – Она рассказала, как подошла к кабинету, как невольно подслушала происходивший там разговор, как оставила записку лорду Мэллорану. – А потом, не желая, чтобы меня кто-нибудь увидел в коридоре, я решила, что самым безопасным способом уйти было окно. К сожалению, я не знала, что вы прячетесь в кустах поблизости.

– Я не прятался. Я просто стоял, – нахмурился он. – Вы уверены, что голос, который вы слышали, принадлежал ныне покойному слуге Мэллорана?

– Да. Я не видела другого человека, но я узнала бы тот голос. – Поколебавшись, она добавила: – Я опять его слышала вчера вечером.

– Когда? Где?

– На рауте у леди Ньютреббл. Как раз после того как закончился последний сеанс гадания, я наклонилась, чтобы взять свой ридикюль.

– И вы не видели, кто говорил?

– Нет. Рядом было слишком много людей, чтобы определить, кому принадлежит этот голос. Я все время прислушивалась, но больше ничего не услышала.

– Так вот почему вы так побледнели.

– Я не надеялась снова услышать этот голос, потому что это был хриплый шепот, а не обычный голос. Боюсь, что именно он меня напугал.

– А вы можете вспомнить, кто стоял рядом?

– Разумеется. Как только я попала домой, я тут же переписала всех, чтобы не забыть. – Она закрыла глаза, чтобы мысленно представить себе всю группу. – Мимо меня прошли лорд и леди Барнз, лорд Карвер, мистер Джеисен, лорд и леди Ролстром и их дочь леди Маргарет. Рядом стояли лорд и леди Уайтмор, их дочь леди Алисия, дальняя родственница леди Мэллоран леди Миранда, лорд Мэллори и лорд Саррингем. Рядом были также двое слуг.

Он подошел к письменному столу, взял лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу. Она смотрела, как он быстро записывает все имена, не в силах оторвать взгляда от его крепких, красивых рук. Эти руки всего несколько часов назад прикасались к ней с нежной нетерпеливостью. Ее смущало и пугало то, что ей хочется снова почувствовать на себе эти руки.

– У вас хорошая память. И вы очень наблюдательны, – сказал он и, положив перо, снова встал перед ней.

Она с трудом отогнала мысль о его руках, ласкающих ее.

– Наблюдать за людьми, запоминать их – моя привычка.

Он долго смотрел на нее, а потом спросил:

– А что в том рюкзаке, который вы каждый день носите в «Полный бочонок»?

Его вопрос застал ее врасплох, и она сжала кулаки, чтобы не выдать своего гнева.

– Вы и это выследили. Полагаю, мне не стоит удивляться.

– Не стоит. Так что вы туда носите?

– Почему вы не спросили об этом у бармена?

– Я спросил, но мистер Уоллес отказался отвечать, несмотря на весьма неплохую взятку. Не стану докучать вам подробностями, но он грозился покалечить меня, если' я вздумаю к вам приставать.

– Джек – очень верный… друг.

– Я и сам пришел к такому заключению. А кто он вам? – спросил он после небольшой паузы.

– Друг.

– Ничего более?

Она хотела солгать и сказать, что Джек больше, чем друг, и тем самым воздвигнуть между ними барьер, который был ей необходим. Но вместо этого она покачала головой:

– Ничего более.

– Так что же в рюкзаке?

– Вас это не касается.

– Согласен. Но я все равно спрашиваю. Скажите. – Он внимательно на нее посмотрел и мягко попросил: – Пожалуйста.

Это единственное слово, произнесенное тихим голосом, в сочетании с серьезным взглядом зеленых глаз смыло гнев, который ей и без того было трудно удержать.

– Даже если я вам это и скажу, вы все равно мне не поверите.

Он молчал, и ей понравилось, что он не стал уверять ее в обратном.

– Печенье, – пробормотала она. – И пончики с начинкой из апельсинов. – Так как он продолжал молчать, она быстро сказала: – Мы с моей подругой Эммой печем пончики каждый день. Она продает их и апельсины в районе Ковент-Гарден и Друри-лейн. Джек покупает целый мешок и раздает все детям, которые просят еду около «Полного бочонка». А они за это ничего у него не крадут.

– Теперь я понимаю, почему от вас всегда пахнет апельсинами.

– Те апельсины, которые Эмме не удается продать, мы используем для пончиков. Мы также готовим воду из апельсиновых корок. Мне очень нравится этот запах.

– Его трудно… забыть. Спасибо, что ответили на мой вопрос.

Означало ли это, что он ей поверил? А у него уже был готов еще один вопрос:

– А теперь мне хотелось бы узнать о мифическом месье Ларчмонте.

Она вздохнула. Очевидно, больше не было смысла увиливать.

– Мне не нравится лгать.

– Из чего я могу предположить, что вашего кота, который ловит крыс, зовут Месье. – По выражению ее лица он понял, что попал в самую точку. – Весьма остроумный способ успокоить свою совесть.

Черт побери, этот человек слишком умен. Его не проведешь. Впрочем, она не была уверена, производит ли это на нее впечатление или раздражает.

– Наличие мужа предоставляет мне возможность некоторой свободы и безопасности, которых нет у незамужней женщины. Мне не надо заботиться о своей репутации и искать поводов, чтобы отвергать нежелательные ухаживания. Я чувствую себя увереннее, потому что люди знают, что дома меня ждет муж. А обращение «мадам» добавляет загадочности моей профессии гадалки.

– Да уж. Но что будет, если вы действительно захотите выйти замуж?

– Сказать по правде, я никогда об этом не задумывалась, потому что у меня нет желания выходить замуж. Все свое время и сердце я отдаю работе.

– Гаданию на картах?

– Нет. Гадание – это просто способ заработать деньги на дело.

– И это дело – обеспечить таким детям, как Робби, безопасное убежище.

– Да. – Она гордо вскинула подбородок. – Если бы у меня на самом деле был муж, мне пришлось бы перед ним отчитываться. Подчиняться ему. Он владел бы всем, что я заработала, а это никоим образом не подходит ни мне, ни моему делу. Поскольку от моего невинного обмана никто не страдает, я вынуждена просить вас не раскрывать мое истинное положение.

– Ваша тайна в полной безопасности. Однако вам следовало немедленно сообщить судье о разговоре, который вы услышали в кабинете лорда Мэллорана.

Разве она могла сказать ему, что ее прежняя жизнь преступницы не позволила ей сделать это?

– Есть люди, которые смотрят на способ, которым я зарабатываю на жизнь, с подозрением, считая его в лучшем случае трюком. Я боялась, что меня скорее сочтут подозреваемой, чем свидетелем.

– Вы знаете лорда Уэксхолла?

– Не очень хорошо, но меня ему представили. Он пригласил меня в качестве гадалки на предстоящий раут.

– Я с ним хорошо знаком, и ему можно доверять. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали ему то, что и мне.

– С тем чтобы он пересказал все судье, – с горечью в голосе сказала она, – а судья мог обвинить меня в убийстве. Вы, очевидно, подозреваете в этом преступлении меня.

Он протянул руку и сжал ее локоть. Даже через шерстяной рукав платья она ощутила, как его прикосновение вызвало в ней трепет. Она хотела было отступить, но за ней был письменный стол, так что она оказалась в ловушке. Он внимательно ее разглядывал. Она не понимала, что он хочет увидеть, но стойко встретила его взгляд. Наконец он сказал:

– Я верю всему, что вы сказали. Я не сомневаюсь в том, что вы все передали точно.

Ее вдруг окатило чувство, названия которого она не знала, но это было похоже на облегчение, благодарность и… удивление. Она чуть было не спросила, почему он ей верит, но вместо этого просто сказала:

– Я… рада.

– Кажется, вы удивлены.

– Так оно и есть.

– Вы не привыкли, чтобы люди верили вашим словам. Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

– Это издержки моей профессии: кто-то верит тому, что я говорю, а кто-то считает, что я просто все придумываю для развлечения.

– Понимаю, – кивнул он. – Но лорду Уэксхоллу надо все рассказать. Убийство должно быть совершено на следующей неделе у него в доме, а у него есть возможности принять меры для его предотвращения. – Он крепче сжал ее локоть. – Вы должны понимать, что и вы в опасности, потому что знаете о заговоре.

– Как это ни печально, я тоже думала о том, что это возможно.

– Возможность слишком велика. Вы нуждаетесь в защите.

– Я вполне могу сама о себе позаботиться.

– Я в этом не сомневаюсь – но при обычных обстоятельствах. Сейчас дело другое. Вы заметили что-нибудь необычное? Кто-то сказал или сделал что-либо, что показалось вам угрожающим?

Он стоит очень близко… так близко, что можно увидеть поры его чисто выбритых щек. Она облизнула неожиданно пересохшие губы.

– Я чувствовала, что кто-то за мной наблюдает, следит за мной и после вечера у Мэллоранов, и после раута у Ньютребблов, но оказалось, что это были вы. Вчера и сегодня, когда я шла из дома сюда, я испытывала то же самое чувство. Ничего другого, что показалось бы мне необычным, не произошло.

– Когда вы шли из дома сюда? – нахмурясь, спросил он. – Вы имеете в виду из дома или из «Полного бочонка»?

Она немного подумала.

– Оба раза, когда я шла из дома. А сегодня – только из «Полного бочонка».

Он нахмурился еще больше.

– Вы уверены?

– Да. Я чувствовала, что за мной следят. – Она содрогнулась при воспоминании о том, что на нее смотрят чьи-то глаза, и попыталась спрятать за улыбкой свой страх. – Если бы я присмотрелась, я наверняка увидела бы вас, прячущегося за деревом.