355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джеки Д'Алессандро » Лучшая жена на свете » Текст книги (страница 4)
Лучшая жена на свете
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 21:39

Текст книги "Лучшая жена на свете"


Автор книги: Джеки Д'Алессандро



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Да, – тихо ответил он. – Это моя мать.

– Какая красавица! – Такой же Алекс иногда представляла свою мать – счастливой, здоровой, красиво одетой женщиной, о которой заботятся. Но заботится не тощий, голодный, испуганный ребенок, не знавший, как ей помочь, когда она заболела.

Он сжал губы, а потом кивнул:

– Да, она была очень красивой. И не только внешне, но и как человек. Портрет был закончен почти накануне ее смерти. – В его голосе была печаль, а взгляд стал задумчивым.

– Мне жаль, – сказала она, не зная, как отреагировать, но хорошо понимая, что значит потерять мать. – Она была так молода.

– Ей было столько же лет, сколько мне сейчас.

– У вас ее глаза.

Его взгляд снова остановился на портрете.

– Да. А еще я унаследовал от нее любовь к сладкому. – Он помолчал несколько секунд. – Она обычно приводила меня и моего брата в кондитерскую Максимилиана на Бонд-стрит. Мы вели себя прилично и долго и очень серьезно выбирали, что взять. Но как только мы оказывались в карете, чтобы ехать домой, мы рвали обертки и запихивали в рот сладости, а смеялись так, что у нас начинали болеть животы. А как смеялась она… Ее смех был волшебным… заразительным…

Его голос замер, а Алекс сидела тихо, пораженная его задумчивым тоном. Ей показалось, что он даже не осознал, что произнес последнюю фразу вслух. Было ясно, что он очень любил свою мать, а она любила его. У Алекс сжалось сердце – она подумала о том, как это было бы замечательно делать такие вылазки, как он с братом. Почему ей вдруг стало так больно? Она сочувствует его потере? Или жалеет себя – хотя как можно жалеть о том, чего у нее никогда не было?

– А ваш отец?

Он заморгал, видимо, приходя в себя.

– Я уже говорил вам, что он недавно снова женился, Его жена – тетя жены моего брата леди Виктории. Жаль, что у нее нет еще и сестры, а то я бы на ней сразу же женился и не терял бы время на поиски подходящей невесты.

– Я бы посоветовала вам оставить при себе фразу «не терял бы время на поиски подходящей невесты». Даже самым прагматичным женщинам не чужда романтика.

– Вот как? А себя вы считаете прагматичной?

– Разумеется.

Он так сверлил ее взглядом, что она почувствовала себя так, будто сидит слишком близко к огню.

– И все же вам нравится романтика.

– Да. Но я говорила не о себе, лорд Саттон. Я говорила о юных девушках высшего света, среди которых вы будете выбирать себе жену.

– А мистер Ларчмонт завоевал ваше расположение, будучи романтиком?

– Естественно. – Она взяла чашку и посмотрела на него. – Этим и еще своей врожденной молчаливостью и сдержанностью.

– Ах так. Он, стало быть, немногословен.

– Да.

– Он, очевидно, скорее человек… дела.

– Вы описали его совершенно точно.

– У него нет той привычки, которой страдают мужчины, – говорят одно, а делают другое?

– Нет. Если он говорит «я голоден», он имеет в виду, что он на самом деле хочет есть.

– Понятно. – Его взгляд скользнул по губам Алекс, которая в этот момент потянулась за пирожным. – Значит, если он говорит «я голоден», он имеет в виду только еду, а не какой-нибудь другой голод. Например, тот голод, который вызывает у него жена.

От этих слов ее окатила волна такого жара, что она чуть было не выронила пирожное.

– Конечно. Мне нравится, что он такой прямой и откровенный. – Она улыбнулась. – В этом мы с ним очень похожи.

– Вы считаете себя откровенной?

«Ни в малейшей степени».

– В высшей степени.

– Это приятно. Мало кто обладает таким качеством. – Прежде чем она успела решить, был ли в его словах скрытый смысл, он тоже взял пирожное и спросил: – Ему нравится жить с вами в Лондоне?

Она нахмурилась.

– Кому?

Он посмотрел на нее с недоумением.

– Да вашему мужу.

Господи, да что это с ней? Раздраженная тем, что потеряла нить разговора, а он продолжает задавать ей вопросы, она ответила немного резко:

– Конечно. Почему вы спрашиваете? – Он пожал плечами:

– Просто я подумал, не скучает ли он по своей родной Франции.

– О! Иногда скучает, но он быстро адаптируется.

– Как давно вы женаты?

– Три года. Как насчет гадания…

– А дети у вас есть?

– Нет. Может быть, начнем…

– Он не сопровождает вас на те званые вечера, где бываете вы?

Если он старается что-то у нее выведать, ему это не удастся.

– Нет, он не любит толпы.

– Он тоже умеет гадать на картах?

– Нет. Скажите, лорд Саттон, когда вы выберете себе жену, вы намерены остаться в Лондоне?

– Нет. А чем он занимается?

– Кто?

– Месье Ларчмонт. – Она поставила чашку.

– Он крысолов, милорд. – Ее вызывающий тон уберег его от того, чтобы высказаться нелицеприятно о столь низменном занятии. Она даже надеялась на это, потому что тогда она имела бы право рассердиться и почувствовать что-то другое. Что угодно, но только не свою болезненную реакцию на его присутствие. Она убьет его тем фактом, что если бы не крысоловы, дома благородных пэров, таких, как он, кишели бы этими отвратительными паразитами. Но он только кивнул, не сводя, впрочем, с нее глаз.

– И давно он работает крысоловом?

– Сколько я его знаю. – Господи, почему он задает столько вопросов? Ни один из тех, кому она гадала, не проявлял такого любопытства. Как ему удалось опять повернуть разговор на нее? – Уже много времени, лорд Саттон. Пора раскладывать карты, потому что я скоро должна буду уйти.

– Вы еще куда-то приглашены на этот вечер?

– Да.

– Званый вечер у леди Ньютреббл?

Она кивнула, и ее неожиданно сначала охватила паника, а потом – непонятная радость.

– Вы тоже там будете?

– Да. Вы же знаете, я должен продолжать поиски невесты. – Он лукаво улыбнулся. – Я надеюсь, что карты сегодня покажут, кто она.

Кто бы она ни была, Алекс пожелала ей удачи в противостоянии этому опасно привлекательному человеку.

– Да. Чтобы сократить то время, которое вы потратили зря. Так начнем?

– Начнем.

Глава 5

Колин придвинул кресло к столику, отодвинул чайный сервиз на край и заставил себя сосредоточиться на том, что ему предстоит, а не на слабом аромате апельсинов, который он только что вдохнул.

– Так будет достаточно места?

– Вполне. – Она открыла свой ридикюль и достала колоду карт, завернутую в золотистую парчу.

– Кто научил вас предсказывать по картам?

– Моя мать.

– Вы часто с ней видитесь?

– Нет. Она умерла.

Он услышал в ее коротком ответе ту боль, которая была ему хорошо знакома, и почувствовал к ней симпатию.

– Мне очень жаль. Я знаю, как глубоко ранит такая потеря.

– Эти карты – это все, что после нее осталось, – тихо сказала она.

Она подняла глаза, и их взгляды встретились. К сожалению, выражение ее лица было непроницаемым, но что-то промелькнувшее в ее глазах, может быть, уязвимость, поразило и смутило его.

В гостиной повисла тишина. Чувствует ли она эту тревожную тишину также, как он? Ее взгляд остановился на его губах. Черт побери, этот взгляд он ощутил, как ласку Он сбивал его с толку, ставил в тупик, смущал.

Проклятие! Всего за несколько лет после своей напряженной шпионской деятельности он каким-то необъяснимым образом разучился контролировать себя. Господи, да эту женщину нельзя назвать красивой даже по стандартным меркам. К тому же она была не его круга. А еще она была воровкой.

Она была воровкой четыре года назад, подсказал ему его внутренний голос. Люди могут меняться. И меняются.

Будь проклят этот внутренний голос! Хорошо. Она была воровкой четыре года назад. Возможно, она ею осталась. Именно это он должен узнать, а вовсе не то, как реагирует на нее его своевольное тело.

Он стиснул зубы а она вдруг заморгала, будто пришла в себя. Положив карты на стол, она сказала деловым тоном:

– Для того чтобы я могла сосредоточить свою психическую энергию и поддерживать ее, будет лучше, если мы воздержимся от дальнейшей ненужной беседы до конца гадания. Ваша роль – задавать вопросы. Пока я буду тасовать карты, прошу вас подумать о вопросе, на который вы желаете, чтобы я ответила.

К своей досаде он отметил, что слушал ее затаив дыхание.

– Хорошо.

Наступила тишина, тишина деловая. Было слышно лишь тиканье часов на каминной полке. Колин наблюдал за тем, как она развернула колоду карт и отложила в сторону парчу, предварительно аккуратно ее сложив. Она не сняла кружевных перчаток. Это его удивило, но он решил пока ее об этом не спрашивать, поскольку она наверняка сочтет это «ненужной беседой». А он, Боже упаси, не хотел подрывать ее «психическую энергию».

Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Его взгляд скользнул вниз и задержался на ямке внизу горла, которая углублялась при каждом вдохе. Ее грудь медленно приподнималась и опускалась, и он поймал себя на том, что дышит в том же ритме, но при этом не спускает глаз с белой кожи над вырезом платья.

Потом он поднял глаза и остановил взгляд на ее полураскрытых губах. Но его окатила такая волна похоти, что он крепко сжал рот, чтобы не выдать себя. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной. Более того, его охватило непреодолимое желание провести по ее роскошному рту пальцем… а потом языком…

Она открыла глаза и посмотрела на него:

– Так каков ваш вопрос, милорд?

– Вопрос? – Он нахмурился в недоумении.

– Вы решили, о чем хотите меня спросить?

«Можно я вас поцелую? Прикоснусь к вам? Займусь с вами любовью?»

Он крепко сжал челюсти. Только не эти вопросы. Он должен спросить ее о чем-то другом, а не о ее губах, не о своем языке, не об их обнаженных телах.

– Э… Э… я желаю узнать, кто станет моей невестой. – Да, отличный вопрос. Сосредоточься на какой-нибудь другой женщине. На молодой, красивой, знатного происхождения, достигшей брачного возраста, не на воровке.

Она кивнула и быстро перетасовала колоду. Положив ее на стол, сказала:

– Снимите один раз левой рукой.

Про себя он отметил, что спросит ее после, почему именно левой рукой. А пока он сделал так, как она велела. Она взяла колоду в левую руку и начала переворачивать карты.

Карты были старые, немного выцветшие, и на них были изображены люди и предметы, совершенно неизвестные Колину. Закончив раскладывать, она стала на них смотреть и вдруг замерла. Что-то мелькнуло у нее в глазах, и она нахмурилась. Колин с трудом поборол желание взглянуть на потолок. Она, конечно, постарается разыграть все по полной программе, чтобы оправдать те деньги, которые взяла с него. Вспомнив об этом, он перенес свое внимание с нее на разложенные карты и приготовился к тому, что сейчас он развлечется.

– Что-то не так? – стараясь не выдать своего интереса, спросил он, потому что она продолжала молчать.

– Н… нет. – Она указала на ряд карт. – Эти говорят о вашем прошлом. У вас было защищенное детство, и вы были в хороших, близких отношениях с тем, кто был моложе вас. С братом.

Колин опять заставил себя не смотреть в потолок. Он рассказывал ей, что у него есть младший брат.

– Однако несмотря на то что вы были близки, вы чувствовали себя одиноким. На вас тяжелым грузом давила ответственность. – Она слегка провела по картам рукой в перчатке. – Сначала ответственность за свою семью, ваш титул, но потом за что-то другое. Что-то, что имело для вас большое значение, но что стало причиной болезненного разрыва с тем, кто вас очень любил. Из-за этого разрыва вы испытывали невыносимую боль и вину. Я вижу предательство. Ложь. Вы стыдились своих действий, и вы до сих пор не можете отделаться от чувства вины.

У него появилось неприятное ощущение, что галстук завязан слишком туго. Он постарался выглядеть невозмутимым и смотрел только на карты и на ее руку, которая указывала уже на другой ряд карт.

– Эти карты говорят о вашем настоящем. Они говорят о внутреннем смятении. Вас беспокоит ваше будущее. Обязательства давят на вас. Вы в разладе с самим собой. Разум говорит вам одно, а ваши инстинкты настаивают на чем-то другом. Вам предстоит принять важные решения, и хотя вы знаете, что выбирать надо с умом, вы чувствуете необходимость в том, чтобы решать быстро. Вас окутывает чувство страха, подталкивающее вас к действиям, которые вы сами определяете как нежелательные.

Стараясь не обращать внимания на противные мурашки, он сидел неподвижно, пристально наблюдая за тем, как ее взгляд остановился на последней группе карт. Она все больше хмурилась и сжимала губы. Наконец она сказала.

– Эти карты предсказывают ваше будущее.

Она все больше мрачнела. Холодок пробежал по его спине. С ним что-то не так? Он не удержался и с ленивой усмешкой подсказал:

– Надеюсь, вы намерены рассказать о моем будущем, прежде чем начнется следующая четверть часа, за которую мне придется выложить еще одну кругленькую сумму.

Она подняла на него взгляд, и беспокойство, промелькнувшее в ее глазах, заставило его замолчать.

– Карты говорят… Я не хочу вас пугать.

– Не бойтесь. Я сделан из прочного материала, уверяю вас.

– Хорошо. – Она явно была обеспокоена. – Я вижу опасность.

Он ободряюще кивнул.

– Большинство мужчин считают брак опасным предприятием. Что еще вы видите?

Она покачала головой:

– Опасность относится не к браку. К чему-то другому, что не совсем ясно. Какая-то женщина.

– Так это же замечательная новость. Моя будущая жена? А вы можете предсказать, как ее зовут? Или, по крайней мере, какого цвета у нее волосы? Она блондинка или брюнетка?

Она опять покачала головой, внимательно глядя на него:

– Нет, эта женщина не такая, какой кажется. Вы должны ее остерегаться. Её, а также вашего окружения. Карты определенно говорят о предательстве, о вероломстве, о болезни. – Ее голос упал до шепота. – О смерти.

Наступило молчание. Беспокойство, которое он отказывался признавать, овладело им, и это вызвало у него раздражение. А с ним и привычный для него сарказм.

– Отлично. – Он одобрительно кивнул. – Должен сказать, что вы великолепны. Очень похоже на гадание цыганок и определенно впечатляет. Полагаю, что столь страшные предсказания могут омрачить веселое настроение любого званого вечера, на который вы приглашены. Впрочем, – добавил он, – нельзя не учитывать кровожадную составляющую человеческой натуры.

В ее глазах промелькнул гнев, но она тут же спряталась за свою обычную маску. С ее стороны это было первым проявлением эмоций, и это его заворожило.

– Вы смеетесь надо мной, милорд, – дрожащим от гнева голосом сказала она.

– Просто я не отношусь серьезно ко всякого рода развлечениям. Вы не сказали мне ничего сверх того, что могли узнать из наших с вами разговоров. Ваши утверждения весьма расплывчаты и могут быть применимы к любому человеку и к любым ситуациям. Вы кое-что разузнали, немного приукрасили и безупречно сыграли свою роль. Мои аплодисменты.

Она вздернула подбородок и холодно сказала:

– Ни о чем таком я с вами не разговаривала. И ни с кем другим. Я ничего не разузнавала и не приукрашивала. Я просто прочла то, о чем говорили карты.

– Я не хотел вас обидеть, мадам. Я не оспариваю ваш талант развлекать в течение четверти часа. Я просто констатирую, что не требуется никакой «психической энергии», чтобы рассказать о том, что у меня было защищенное детство. Об этом говорят мое происхождение и мое положение в обществе. И я рассказывал вам о моем младшем брате.

Он откинулся на спинку кресла и стал внимательно на нее смотреть, подавляя в себе желание сказать ей, что «женщина, не такая, какой она кажется и которой ему следует опасаться», сидит прямо напротив него.

– Что касается других ваших утверждений, я вряд ли смогу назвать имена людей, достигших зрелого возраста, не испытавших в той или иной форме одиночества, боли, вины, лжи или предательства. Благодаря газете «Таймс» вы и все в Лондоне прекрасно знают, что я думаю о своем будущем. Мой долг перед моим титулом – найти жену, чтобы появился наследник. Именно по этой причине я приехал в Лондон. Что касается болезни и смерти, как это ни печально, но рано или поздно это случается со всеми.

– Я не говорила о «рано или поздно», а о вашем самом ближайшем будущем. Мне не доставляют удовольствия зловещие предсказания, лорд Саттон. Хотелось бы сказать что-либо более приятное, но карты указывают на то, что вы должны быть осторожны. А также заботиться о своем здоровье. Сейчас. Надеюсь, что вы проявите осмотрительность.

– Приму к сведению. К счастью, мой брат – врач. Если я вдруг паду жертвой головной боли или какого-нибудь желудочного заболевания, он меня вылечит.

Ему показалось, что она хочет оспорить его заявление, но она промолчала и только кивнула. Потом быстро собрала карты, завернула колоду в парчу, положила ее в свой ридикюль и, поднявшись, посмотрела на него со своим обычным спокойным, непроницаемым выражением.

– Мне бы хотелось разложить на вас карты еще раз, милорд, если вы позволите. Здесь, в вашем доме, но в другой комнате и использовать другую колоду карт. Хочу проверить, будут ли предсказания теми же.

Он тоже встал и скрестил руки на груди.

– А зачем вам это нужно? – Он еле удержался, чтобы не добавить: «Разве что для того, чтобы освободить меня от такого же гонорара за ваше гадание».

– Я хочу удостовериться, что гадание верно. Что я не ошиблась. А возможно, и для того, чтобы понять, какая именно опасность вас подстерегает.

– Я предпочел бы сосредоточиться на том, чтобы разгадать, на какой женщине мне суждено жениться, – сухо ответил он. – Но я не против, чтобы мы назначили день новой встречи. Может быть, завтра в три часа? – Он нарочно выбрал то же время, что и сегодня.

– Боюсь, что на три часа у меня уже назначена встреча. Но к четырем часам я уже освобожусь.

– Отлично. Буду вас ждать. Как я уже говорил, я никогда не отказываю себе в удовольствии развлечься.

Не спуская с нее глаз, он обогнул столик и остановился прямо перед ней. Она была от него на расстоянии вытянутой руки, и ему пришлось сжать кулаки и воздерживаться оттого, чтобы не дотронуться пальцами до ее щеки.

Пламя камина отбрасывало золотистые блики на ее темные волосы. «Вот бы, – подумал он, – вынуть шпильки из ее аккуратного пучка, распустить волосы по плечам и запустить пальцы в блестящие пряди!»

Но тут, к своей досаде, он понял, что опять задержал дыхание. Он глубоко вздохнул и ощутил слабый аромат апельсина и чего-то сладкого. Ему стоило большого труда не застонать. Черт побери, разве может женщина пахнуть, как сахар? Он сразу же вообразил себе, что проводит языком по ее грациозной шее, чтобы проверить, такая же ли она сладкая на вкус. В общем, как бы он ни старался это отрицать, он хотел эту женщину.

Однако самым досадным оказалось понимание того, что она, очевидно, не испытывает подобных желаний. Она была совершенно спокойна, взирая на него своими огромными глазами цвета шоколада. Почему она была такой невозмутимой, если он?..

Сердясь на самого себя, он решил их уравнять – хотя бы немного. Он взял ее руку и поднес к своим губам.

– Мне особенно нравится проводить время в компании красивой женщины.

Он поцеловал ее пальцы в перчатках, а потом, как вчера, повернул ее руку ладонью вверх и прижался губами к бледной шелковистой коже внутренней стороны запястья.

Она чуть вздрогнула и задержала дыхание. Предательский румянец появился на ее щеках. Ее взгляд остановился на том месте, где его рот прикоснулся к ее руке, и она провела кончиком языка по своим губам.

Он был удовлетворен. Значит, не только он… Они оба это чувствуют. Между ними что-то происходит. Вопрос в том, что они будут с этим делать.

В дверь постучали. Она поспешно выдернула руку, а он мысленно проклял непрошеное вторжение. Не спуская с нее взгляда, он крикнул:

– Войдите! – Даже для его уха голос прозвучал хрипло и слишком резко. Когда дверь открылась, он откашлялся.

Вошел Эллис с серебряным подносом. Против своего обыкновения, он хмурился.

– Это письмо только что принесли от лорда Уэксхолла. Посыльный сказал, что это срочно и он будет ждать ответа.

Срочно? Когда Колин был на службе ее величества, он докладывал непосредственно Уэксхоллу и знал, что тот употреблял слово «срочно» только в крайнем случае. Холодок ужаса пробежал по спине Колина. Завтра в Лондон должны приехать Нейтан и Виктория. Неужели с кем-нибудь из них или обоими произошел несчастный случай?

С тяжелым предчувствием он распечатал конверт, достал бумагу и пробежал ее глазами.

– Доктор Нейтан и леди Виктория, – сказал Эллис. – У них?..

– У них все в порядке, Эллис. – Он увидел, что Эллис вздохнул с облегчением. Слава Богу, послание не имело отношения к Нейтану и его жене.

Колин обернулся к мадам Ларчмонт.

– Весьма печально, но этого нельзя сказать о лорде Мэллоране. И об одном из его лакеев – молодом человеке по имени Уильям Уолтерс. Их обоих обнаружили мертвыми в кабинете лорда сегодня утром.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю