Текст книги "Лучшая жена на свете"

Автор книги: Джеки Д'Алессандро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Джеки Д’Алессандро
Лучшая жена на свете

Глава 1

Из светской хроники «Лондон таймс»

«Ежегодный вечер в доме лорда и леди Мэллоран обещает быть особенно интересным. На нем будет присутствовать загадочная мадам Ларчмонт, известная своими сверхъестественными способностями предсказывать судьбу по картам. Среди приглашенных – виконт Саттон, недавно вернувшийся в Лондон из своего поместья в Корнуолле для того, по слухам, чтобы выбрать себе жену. Он весьма завидный жених и было бы замечательно, если бы мадам Ларчмонт описала его невесту».

Александра Ларчмонт своим пристальным взглядом, который, как свидетельствовал ее опыт, придавал предсказаниям особую достоверность, заставила оцепенеть леди Миранду. Надо было, чтобы леди Миранда осталась довольна тем, что показывали карты, поскольку она была дальней родственницей хозяйки вечера леди Мэллоран.

– Карты говорят мне, что вы страдали в прошлом, но в вашем настоящем я вижу все самое радужное – рауты, драгоценности, необыкновенные наряды.

Глаза леди Миранды заблестели от восторга.

– Чудесно! – Она наклонилась к Алекс и прошептала: – А что насчет моего будущего?

Алекс уже собиралась проконсультироваться с картами, когда толпа гостей, дефилировавших по гостиной, немного расступилась и она заметила высокого темноволосого мужчину.

Ее вдруг охватила паника. Она сразу же его узнала, хотя прошло уже четыре года с тех пор, как она увидела его в Воксхолле. Ни при каких, даже самых благоприятных, обстоятельствах этого человека не так-то легко было бы забыть. А обстоятельства их встречи никак нельзя назвать благоприятными. Она не знала его имени, но его образ все это время оставался в ее памяти. И лучше бы этот мужчина так и оставался там, а не стоял в нескольких шагах от нее. Господи, если он ее узнает, то все, чего она так долго и с таким трудом добивалась, рухнет в одночасье.

Интуиция подсказывала ей, что надо немедленно бежать отсюда, но она не могла даже пошевелиться, застыв словно в кошмарном сне. Он был в безупречном черном фраке, в его темных волосах отражался свет многочисленных свечей в люстре над его головой. В руке он держал хрустальный бокал с шампанским, и ее пробила непроизвольная дрожь при воспоминании о силе его больших рук, схвативших ее тогда, чтобы не дать убежать. Еще в детстве ей пришлось научиться справляться со своими страхами, но ни один человек не пугал ее так, как этот, до и после их единственной встречи.

За многие годы до того, как она увидела его в первый раз, карты неоднократно предупреждали ее о нем – темноволосом незнакомце с зелеными глазами, который вносил смуту в ее существование. Карты предсказали и то, что однажды она увидит его опять. К сожалению, они не подготовили ее к тому, что это однажды наступит сейчас.

Подняв глаза, она с тревогой обнаружила, что его взгляд медленно скользит по толпе и всего через несколько секунд остановится на ней.

– Все ли с вами в порядке, мадам Ларчмонт? Вы так побледнели!

Голос леди Миранды вывел Алекс из ступора. Она отвела глаза от мужчины и увидела, что леди Миранда смотрит на нее пристально и с нескрываемым интересом.

С усилием Алекс вернула на лицо обычное непроницаемое выражение, которое всегда ее выручало, и сказала:

– Здесь слишком жарко, и это, к сожалению, разрушает мою психическую энергию. – В натренированном годами ровном, спокойном тоне ее голоса не было и намека на то, что творилось у нее внутри. – Глоток свежего воздуха восстановит меня и позволит снова общаться с духами. Прошу меня извинить…

Она мельком взглянула на мужчину. К нему приближалась улыбающаяся молодая девушка, в которой Алекс узнала дочь лорда Ролстрома леди Маргарет. Такая красавица, несомненно, займет его внимание на достаточно долгое время, решила Алекс, так что ей удастся сбежать.

Она быстро собрана карты, завернула их в кусок золотистой парчи, сунула колоду в глубокий карман платья и поспешно встала. Но какое-то предчувствие, холодком пробежавшее по спине, заставило ее бросить на него взгляд.

Живые зеленые глаза смотрели на нее так пристально, что пригвоздили ее к месту точно так же, как его руки четыре года назад. Она вдруг подумала, что на свете есть много женщин, которые пошли бы на что угодно; только бы привлечь его внимание. Однако она не была одной из них.

Узнал ли он ее? Этого нельзя было понять по выражению его лица. Но она не станет ждать, чтобы удостовериться в этом.

– Духи зовут меня. Я должна идти, – сказала она леди Миранде, быстро повернулась и растворилась в толпе с ловкостью, выработанной годами практики.

Самым неприятным было то, что поглощенная одним-единственным желанием сбежать, она не соображала, куда идет. Совсем так же, как в тот раз, когда она встретилась с незнакомцем.

Пробравшись в дальний конец зала, она остановилась. Проклятие! Она поддалась панике и направилась совсем в другую сторону! Столик, отведенный ей для гадания, стоял у стеклянных дверей на террасу, а она оказалась в противоположном конце зала. И теперь между ней и коридором, ведущим к выходу, маячила толпа. Ситуация вызывала досаду еще и потому, что поддаваться панике было не в ее характере.

Она быстро оглядела гостей. Ее сердце затрепетало, когда ее взгляд остановился на зеленоглазом мужчине. Он тоже, как и она, с хмурым видом рассматривал толпу. Неужели он ищет ее?

Алекс юркнула в ближайший коридор, подстегиваемая отчаянием, с которым не могла справиться. Она заставила себя не бежать, чтобы не вызвать удивления у возможных встречных. Слева была открытая дверь в какую-то комнату, и она уже хотела воспользоваться этим убежищем, но услышала оттуда мужские голоса и пошла дальше. По дороге ей попадались еще двери, однако она решила не останавливаться, чтобы как можно больше увеличить расстояние между собой и этим человеком. Если он на самом деле ее ищет, он вряд ли станет обыскивать весь дом.

Ее голова лихорадочно работала. Все, что ей надо, – это найти комнату, желательно в глубине дома. Тогда она выберется через окно в сад и скроется в темноте. Конечно, леди Мэллоран рассердится, а сама она лишится заработанных за весь вечер денег, в которых очень нуждалась. Чтобы не подорвать свою репутацию, ей придется извиниться, сославшись на сильную психическую усталость и на то, что ее призвали духи. Но из-за незнакомца ее попытки оправдаться вообще могут оказаться бесполезными. А уж последствия того, что станет известным ее прошлое, могут и вовсе оказаться гибельными для ее будущего.

Она отмела эту мысль. О чем ей надо беспокоиться сейчас – это следующие несколько минут. Если ей удастся сбежать, то о будущем она подумает завтра.

Свет в коридоре был тусклым. Звуки званого вечера – смех, разговоры, звон хрусталя – становились все тише. За следующим поворотом коридора она заметила закрытую дверь. Отлично. Зная достаточно много о расположении комнат в подобных домах в районе Мейфэра, Алекс предположила, что здесь скорее всего находится либо библиотека, либо кабинет. Она прислонилась ухом к двери, а потом опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Убедившись, что комната пуста, она нажала на медную ручку, чуть приоткрыла дверь и, проскользнув внутрь, осторожно закрыла ее за собой.

Переведя дух, она оглядела комнату, оказавшуюся действительно кабинетом. Судя по панелям темного дерева, кожаному дивану и креслам, это были владения лорда Мэллорана. Ее взгляд остановился на окне, через которое в кабинет проникал лунный свет, и она позволила себе на минуту расслабиться. Свобода была всего в нескольких шагах!

Но в тот момент, когда она собралась отойти от двери, ее остановил какой-то звук. Мгновенно снова напрягшись, она прислушалась – по коридору кто-то шел.

– Мы можем поговорить в кабинете. Там нам никто не помешает, – услышала она грубый мужской голос.

Господи! Что за неудачный вечер! Выпрыгнуть в окно уже не успеть. Она быстро пересекла комнату и спряталась за тяжелыми бархатными портьерами, благословляя темноту и кляня себя за то, что замешкалась возле двери. Она услышала, как дверь открыли, потом закрыли и повернули в замке ключ. Она замерла, напоминая себе, что выпутывалась и не из таких ситуаций. «Просто оставайся спокойной и терпеливой и не шуми…»

– Место и дата уже определены. – Это был тот же голос, который она услышала в коридоре.

– Когда? – едва внятным скрипучим шепотом произнес другой голос.

– Двадцатого на званом вечере у Уэксхоллов.

– Все уже готово?

– Да. Никто ничего не заподозрит. Все решат, что это трагический несчастный случай.

– Убедитесь, что будет так, – последовал тихий скрипучий шепот.

Был ли это настоящий голос или голос человека, пытавшегося скрыть его? «Скорее всего второе, – решила она. – Никогда не можешь быть уверенным, что никто не подслушивает, особенно в доме, где полно гостей и слуг. Или гадалок, прячущихся за портьерами».

– Никаких ошибок, – продолжал тот же шепот. – Его смерть наверняка вызовет шум и будет расследована.

– Не стоит беспокоиться. Вы наняли самого лучшего.

– Ты будешь щедро вознагражден, если все пройдет согласно плану.

– В этом можете не сомневаться. А что касается вознаграждения, то теперь, когда все подготовлено, мне полагается еще часть денег, как мы и договаривались.

– Я позабочусь о том, чтобы ты получил их завтра утром. Но после этого между нами не должно быть никаких контактов.

– Понял. А теперь, прежде чем меня хватились, мне надо вернуться к своим обязанностям и обнести гостей напитками.

– С теми деньгами, которые я тебе плачу, ты скоро сам будешь закатывать званые вечера.

– Ха! – презрительно хмыкнул первый голос. – Я не собираюсь тратить денежки на званые вечера. Когда все закончится, я свалю из Лондона, только меня и видели.

– Разумно, – прошелестел тихий ответ.

– Куплю себе дом где-нибудь у моря, найму слугу. Пусть теперь мне прислуживают!

Ответа на это заявление не последовало, лишь раздались приглушенные шаги. Алекс, стараясь не дышать, представила себе пару, покидающую кабинет. Услышав звук отпираемой двери, она, пренебрегая осторожностью выглянула в щелку между портьерами и на мгновение увидела спину высокого черноволосого мужчины, одетого в ливрею слуги Мэллоранов. Грубый голос, очевидно, принадлежал ему. С кем же он разговаривал? Она вытянула шею, но дверь закрылась, оставив ее в тишине.

Она еще долго оставалась за портьерами, стараясь унять охвативший ее страх. Кого-то собираются убить двадцатого… Но кого?

«Тебя это не касается, – говорил ей внутренний голос, не раз помогавший ей выжить в бедных кварталах Лондона. – Тебе надо решать свою проблему».

Она слишком хорошо знала, что бывает с людьми, которые суют свой нос туда, куда не следует.

Что еще может случиться с ней в этот проклятый вечер? Ей надо забыть то, что она слышала, не думать об этом и бежать, бежать немедленно. Пока у нее еще есть шанс. Пока слуга Мэллоранов или тот, кто нанял его, чтобы совершить убийство, не обнаружили ее отсутствия и не удивились, куда подевалось главное развлечение вечера. Они станут ее искать и найдут в комнате, где они только что обсуждали свой заговор.

Но она понимала, что, как бы ни старалась, никогда не сможет забыть то, что слышала. Ее совесть – этот неудобный внутренний голос, который донимал ее в те моменты, когда она этого не хотела, и сейчас будет ее мучить.

Но что же ей делать с этой информацией? Было очевидно, что предполагаемая жертва – важная персона. Его смерть наверняка будет расследована. Надо кому-нибудь рассказать. Тому, кто мог бы предотвратить преступление. Только не она.

Но кто? Судья? Всю свою жизнь она избегала судей, полицейских и людей подобных профессий. Поэтому, принимая во внимание ее прошлое, так должно быть и дальше. К тому же кто ей поверит? Женщине, едва зарабатывающей своим гаданием на жизнь? Как только преступление свершится, она тут же попадет под подозрение. Ее обвинят… в чем – не важно. Ее станут преследовать, бросят в тюрьму. Нет, такого никогда не будет.

Однако если она хотя бы не попытается предупредить того, кто находится в опасности, она загонит себя в свою собственную личную тюрьму.

Бросив взгляд на окно – этот путь к свободе, она подошла к полированному письменному столу. Достав лист бумаги и обмакнув перо в чернила, она написала короткую записку. Потом сложила бумагу вчетверо и надписала: «Лорду Мэллорану – лично и безотлагательно». Прислонив записку к хрустальному пресс-папье, она с облегчением вздохнула и попросила свою совесть перестать ворчать.

Она сделала то, что могла, чтобы спасти предполагаемую жертву. Теперь ей надо спастись самой.

Она выглянула в окно. В саду, слава Богу, никого не было из-за довольно прохладной погоды. Наконец-то ей повезло. Она скорчила гримасу, прикинув, что до земли было не менее пятнадцати футов. Когда она в последний раз совершала подобный прыжок, она упала и подвернула ногу. Она подумала, не выйти ли ей все же через дверь, но потом решила, что уж лучше растянуть лодыжку, чем встретиться с зеленоглазым незнакомцем или с парочкой убийц, разыскивающих ее в толпе гостей. Нет, окно – это единственный выход из ситуации.

Убедившись еще раз, что в саду никто не прогуливается, Алекс открыла окно и перекинула ноги через подоконник. Потом, опершись на оконный карниз, она начала осторожно спускаться лицом к кирпичной стене и наконец оттолкнулась и прыгнула.

На секунду ей показалось, что она летит, но она согнула колени и мягко опустилась, коснувшись ладонями влажной земли. Она чуть было не рассмеялась от того, с какой легкостью совершила этот подвиг. Она была свободна, Все, что ей нужно, это раствориться в узких улочках. Собираясь побежать, она отряхнула руки и повернулась.

Но ее взгляд уперся в белоснежный галстук всего в нескольких дюймах от ее лица. Она глубоко вдохнула и ощутила запах накрахмаленного полотна и сандалового дерева. Она хотела отступить назад, но не смогла – за ее спиной была каменная стена. Сильные руки схватили ее за плечи.

– Спокойно, – сказал низкий мужской голос.

Господи, ну почему удача отвернулась от нее? Этот несчастный вечер никогда не кончится!

Мужские руки – без перчаток! – держали ее за голые плечи. Раздражение от того, что кто-то помешал ее планам, захлестнуло ее. Полная решимости во что бы то ни стало преодолеть помеху, вставшую на пути к освобождению, она подняла голову и встретилась с зелеными глазами незнакомца, которые уже давно не давали ей покоя.

Глава 2

Раздражение тут же испарилось. На смену ему пришел шок, да такой сильный, что у нее закружилась голова. Тоненький внутренний голос приказывал ей бежать, но она была не в силах даже пошевелиться, а могла лишь смотреть в эти бездонные глаза. Они сковали ее удушающим страхом, от которого, как ей казалось, она уже давно избавилась.

Напряженное молчание повисло в воздухе, пока Алекс пыталась справиться со страхом и принять безмятежный вид.

Что-то промелькнуло в его глазах. Что? Неужели он ее узнал? А как же иначе? Не может же быть простым совпадением то, что именно этот мужчина появился именно под этим окном и именно в этот момент?

Прошлое, от которого она убегала четыре года, наконец, настигло Алекс в образе этого человека, все еще державшего ее. Она внутренне собралась, заставила себя отмести в сторону опасения и дурные предчувствия и сразу же обрела свою обычную уверенность. Она умела выпутываться из сложных ситуаций. Однако она видела, что этот человек не так прост. Один раз – четыре года назад – она уже совершила ошибку, недооценив его.

– В порядке ли вы, мадам Ларчмонт?

Если у нее еще оставалась надежда на то, что он ее не знает, то она исчезла с этим вопросом. Расправив плечи, она гордо вскинула подбородок.

– Вы знаете, кто я?

– А вы думали, что нет?

– Да, я удивилась, потому что вы, очевидно, немного забылись. – Она взглянула на его руки, все еще крепко сжимавшие ее плечи. – Можете отпустить меня, сэр.

Алекс показалось, что его пальцы еще на мгновение задержались на ее голых плечах перед тем, как он отпустил их и отступил на шаг. Ее вдруг охватила легкая дрожь, конечно же, из-за прохладного вечернего воздуха.

– Вы не ушиблись, когда споткнулись? – В его голосе слышалась неподдельная тревога.

– Споткнулась?

– Да. Я прогуливался по саду и услышал шум. Когда я завернул за угол дома, я увидел, что вы встали и отряхнули руки. Надеюсь, вы не ушиблись.

– Нет, благодарю вас. Все хорошо.

Алекс начала осторожно его рассматривать. Она гордилась тем, что умеет читать по лицам людей. Однако на его лице, хорошо видном при свете луны, она не заметили ничего, кроме вежливой заботы и, может быть, некоторого удивления. Он, кажется, не понял, что она выпрыгнула из окна.

Она пригляделась. В его взгляде не было и намека на то, что он ее узнал. Неужели это возможно, что он не помнит их встречи? Что он услышал о ней лишь сегодня вечером? Она вздохнула с облегчением, но тут же опомнилась. То внимание, с которым он рассматривал ее в гостиной, должно же было что-то означать. Если он ее не помнит, тогда что?

Он пошевелился, и она напряглась, а он только достал из кармана жилета носовой платок и протянул его ей.

– Вытрите руки.

Алекс уже полностью овладела собой и, как умелая актриса, скрывая за маской безразличия свои подозрения о его намерениях, покачала головой:

– Спасибо, но мои руки в перчатках. Я в порядке. – Одарив его высокомерным взглядом, она добавила: – А что вы делаете в саду?

Он улыбнулся. При других обстоятельствах ее, возможно, как многих женщин, покорила бы эта белозубая улыбка. К счастью, она была невосприимчива к чарам этого человека.

– Так же, как и вам, мне был необходим глоток свежего воздуха, – ответил он. – А еще желание скрыться на какое-то время от толпы… хотя неожиданная встреча с мадам Ларчмонт – это неожиданное удовольствие.

Подозрения все еще не оставляли Алекс, но она решила продолжить игру. Она кивнула головой в знак того, что принимает комплимент, и сказала:

– У вас есть преимущество передо мной, сэр. Я вашего имени не знаю.

Застенчивая улыбка, слишком искренняя, чтобы быть фальшивой, тронула его губы. Он сунул платок обратно в карман и сказал:

– Прошу меня простить. Я – Колин Оливер, виконт Саттон. – Он церемонно поклонился. – К вашим услугам.

Страх снова подступил к горлу Алекс. Она знала имя. Лорд Саттон слыл в этом сезоне самым завидным холостяком, к тому же было известно, что он ищет невесту. Уважаемый и могущественный аристократ. Алекс передернуло. Если бы он ее помнил, он мог бы разрушить все, ради чего она так долго боролась.

Он снова улыбнулся.

– Судя по выражению вашего лица, мое имя вам знакомо. Возможно, вы читали заметку в «Таймс»?

Облегчение от того, что она пока осталась неузнанной, сменилось непонятной обидой. Ее задело за живое то, что она-то помнила его так явственно, до мельчайших деталей. Неужели у нее такая незапоминающаяся внешность?

Она тут же прогнала эту глупую мысль. Да она радоваться должна, что у него такая плохая память! К тому же почему он должен был ее запомнить? Их встреча была такой короткой, что высокомерный аристократ вряд ли присматривался к грязному уличному мальчишке, каким она выглядела тогда.

Туча, нависшая было над занятием, обеспечивающим ее существование, немного рассеялась. Однако она не могла избавиться от странного ощущения, что вопреки приличиям он будто бы затеял с ней какую-то игру. Ей следует быть настороже и получить от него дополнительную информацию. Карты предсказывали, что этот незнакомец снова появится и каким-то образом будет играть постоянную роль в ее жизни. Но почему? Этого она не могла понять.

Одарив его своей знаменитой, загадочной улыбкой, она сказала:

– Да, я действительно читала эту заметку в газете. Думаю, что добрая половина Лондона надеется, что я смогу предсказать, на ком вы женитесь.

– Я сам на это надеюсь, – ответил он со смешком. – Это избавит меня от слишком долгих поисков. – Он предложил ей руку и добавил: – Позвольте проводить вас обратно в гостиную? Я горю желанием дождаться своей очереди сесть, наконец, за ваш гадальный столик.

Алекс помолчала. У нее-то как раз не было желания возвращаться туда, где ее разыскивают предполагаемый слуга-убийца и его невидимый сообщник.

– Спасибо, но я собиралась домой.

– Так рано?

– Когда духи зовут меня домой, я должна повиноваться.

– А ваш экипаж уже у подъезда?

Она взглянула на него с гримасой отвращения – типичный избалованный аристократ, полагающий, что экипажи есть у всех.

– Я намеревалась нанять кеб.

– Что вы! Уже слишком поздно, чтобы вы ехали одна, Я сейчас же прикажу подать мою карету и провожу вас домой.

– Я благодарю вас за предложение, лорд Саттон, но я давно привыкла уезжать с таких вечеров одна.

– Возможно. Но поступать так в этот вечер нет никакой необходимости.

– Я ни за что не позволила бы себе утащить вас со званого вечера, где вы могли бы познакомиться со своей будущей женой.

– Я уже познакомился со всеми претендентками и абсолютно убежден, что в гостиной леди Мэллоран нет женщины моей мечты. На самом деле наиболее интересная женщина, с которой я сегодня познакомился, стоит передо мной. – Его улыбка была теплой, дружеской и, как она про себя отметила, немного лукавой. – Поверьте, вы окажете мне честь, позволив проводить вас домой.

Он затеял какую-то игру? Возможно. Если это так, то ей надо это знать. Ее разбирало любопытство. Поскольку именно он, по ее убеждению, был человеком, появлявшимся уже много лет постоянно в ее картах, и поскольку она не могла придумать причину, по которой отклонила бы его предложение проводить ее, она кивнула:

– Хорошо. Я согласна. – Он подставил ей локоть.

– Пожалуйста, смотрите под ноги. Я не хочу, чтобы вы опять споткнулись.

Был ли в его голосе намек на насмешку, или ей показалось? Она посмотрела на него, но выражение его лица не изменилось.

– Да, мне тоже не хотелось бы снова споткнуться, – согласилась она.

Алекс взяла его под руку, и они пошли по узкой полоске травы вдоль дома к главному входу. Его рука была твердой, мускулистой – такой, как у человека, любящего ездить верхом. Она с удивлением заметила, что он немного прихрамывает на левую ногу. Четыре года назад этого не было. Более того, тогда его походка была необычайно быстрой, пугающе быстрой.

Когда они подошли к ступеням входа, из дома вышел дворецкий, и Алекс напряглась, испугавшись, что этот высокий темноволосый слуга – тот человек, голос которого она слышала в кабинете.

– Прикажете подать ваш экипаж, лорд Саттон? – почтительно спросил дворецкий.

Алекс заставила свои мышцы расслабиться. Это был не тот человек.

– Пожалуйста, – ответил лорд Саттон и повернулся к ней: – У вас есть накидка или еще какие-нибудь вещи, которые надо принести?

Господи, она совсем об этом забыла!

– Да, мою шляпу и зеленую бархатную накидку.

Она окинула взглядом широкие двойные двери, ведущие в холл. Наверное, следовало бы вернуться в гостиную и попрощаться с леди Мэллоран, но от одной этой мысли у нее по спине пробежал холодок.

– Почему бы вам не подождать здесь, пока я не попрощаюсь с хозяйкой дома и не принесу ваши вещи?

Она надеялась, что он не заметил ее радости от его предложения.

– Благодарю вас.

Он скрылся в доме, а она впервые с той минуты, как увидела его в гостиной, вздохнула с облегчением. Может быть, он вовсе не тот человек, о котором постоянно говорят ее карты, предсказывая его неминуемое появление в ее жизни? Но интуиция, всегда ее выручавшая в трудную минуту, подтверждала, что это он. Если бы она могла лучше понять, что говорят ее карты, она могла бы узнать больше. Однако для этого ей надо было бы проводить больше времени в его обществе. Но в таком случае не рискует ли она быть узнанной?

Теперь, когда ее мысли, наконец, пришли в порядок, она поняла, что ей следует забыть их встречу в прошлом и считать, что он просто похож на человека, которого она когда-то видела совсем короткое время. Его память не подсказала ему, что они уже встречались, тогда как он, в эти незабываемые минуты заставил ее сердце забиться сильнее.

Вообще что она собой представляла, чтобы ее запомнить? Эта мысль почему-то снова заставила ее почувствовать себя обиженной. Даже и обиженной? Уж не сумасшедшая ли она? По ней, должно быть, плачет Бедлам. Да она Бога должна благодарить за то, что этот человек ее не узнал сегодня.

Ход ее мыслей был прерван подкатившей к подъезду элегантной лакированной черной каретой, запряженной двумя великолепными серыми лошадьми. Герб Саттонов на дверцах.

– А вот и я, – услышала Алекс за спиной низкий голос, и, прежде чем успела обернуться, на плечи ей легла накидка. Когда она подняла руки, чтобы завязать ленты, ее пальцы коснулись его руки. Алекс почувствовала, как он замер, и поняла, что он стоит совсем близко, неприлично близко, дыша ей в шею. Она не успела отреагировать на его близость, как он уже отступил.

Досадуя на себя, Алекс слишком нервно стала завязывать ленты, в результате чего получился довольно кривой бант.

А лорд Саттон подошел и с невозмутимым видом протянул шляпу, которую она решила не надевать, опасаясь, что снова не справится с лентами.

– Леди Мэллоран опечалена вашим отъездом, – сказал он, – поэтому я взял на себя смелость объяснить ей, что с вами говорили духи и у вас нет другого выхода, как повиноваться им. А они сказали, что вы должны вернуться домой. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я себе позволил?

В глазах лорда Саттона снова не было ни тени насмешки, а его голос и выражение лица были совершенно серьезными. Черты лица остались такими же красивыми, как четыре года назад, когда она, увидев лорда Саттона в толпе в Воксхолле, не могла отвести глаз. Тогда он, высокий, невероятно привлекательный, стоял под деревом один, наблюдая за проходившими мимо людьми, и она сразу же почувствовала в нем родную душу. Она очень хорошо знала, как это – быть одной, смотреть на проходящих мимо. Одного взгляда было достаточно, чтобы вообразить себе, что вот он – рыцарь в сияющих доспехах, который умчит ее к новой прекрасной жизни. Герой, готовый защитить ее, победить драконов и избавить ее от мучительного одиночества и постоянного страха. Она понимала, что это несбыточные мечты, но ее глупое сердце не хотело с этим мириться.

За свою жизнь она повидала много аристократов, но ни один из них ее не волновал. Однако в этом человеке что-то зацепило ее воображение и вызвало в ней чувства, которых она еще никогда не испытывала. Какое-то беспокойство и возбуждение ее и смущали, и заинтриговывали. Вопреки его внешне идеально джентльменской наружности его окружала аура мечтательности, смешанной с опасностью и загадкой, притягивавшей ее точно так же, как вора притягивает шкатулка с драгоценностями.

Он явно принадлежал к людям высшего света, собравшимся в гостиной леди Мэллоран, но держался особняком. Все в его внешности – неотразимо красивые глаза, высокие скулы, прямой, классический нос, твердый подбородок, вся его стать выдавали в нем высокородного джентльмена. Он был из тех, кого она никогда не могла бы представить рядом с собой, и не был тем, кому могла бы понравиться она.

Алекс вдруг поняла, что рассматривает его, особенно его губы – четко обрисованную линию верхней и полную нижнюю. Почему его рот выглядит одновременно и безвольным, и упрямым? Человек, наделенный такими выдающимися качествами, вряд ли испытывает трудность, выбирая себе жену. Наоборот, ему потребуется метла, чтобы смести со ступеней своего дома десятки женщин, желающих соединить с ним свою судьбу.

– Так вы одобряете то, что я сказал леди Мэллоран, мадам Ларчмонт?

Его тихий вопрос заставил ее вздрогнуть. Лорд Саттон тоже рассматривал ее, при этом выражение его лица было непроницаемым. Так что было неясно, заметил ли он, что она очарована его ртом. Оставалось лишь возблагодарить Бога за то, что она уже давно избавилась от привычки краснеть. Если он все же заметил ее пристальное внимание, то это, видимо, не вызвало у него никакой реакции, разве что скуку. А ее женское тщеславие было задето, хотя этого и не должно было произойти.

Господи, может, она все же немного сумасшедшая? Этот человек меньше чем за час сумел возбудить ее так, как никакой мужчина не мог за более длительное время. Единственным человеком, которому это удалось, был он сам четыре года назад. «Да, и вспомни, какой катастрофической оказалась та встреча!»

Он, должно быть, привык, что женщины смотрят на него разинув рот. У нее появилось непреодолимое желание уверить его, что ее пристальный взгляд не имеет ничего общего со взглядами других женщин, но ей удалось сдержаться. Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

– Ваше объяснение было абсолютно правильным, и я его одобряю. Благодарю вас.

– Не стоит благодарности. Так что, мы едем? – Он помог ей сесть в карету и спросил: – Куда надо ехать?

Она назвала район города – не самый модный, но вполне респектабельный. Лорд Саттон дал указание кучеру и сел напротив Алекс. Дворецкий закрыл дверцу, и карета тронулась.

В тесном пространстве карсты фигура лорда Саттона казалась еще мощнее, плечи – шире, мускулистые ноги – длиннее. Алекс не понимала, почему так смущена, и опустила глаза, но увидела только, что подол ее накидки лежит на носке его отполированного до блеска сапога. Вид этого прикосновения вызвал у нее странное чувство – оно было слишком интимным. Она чуть подвинулась, чтобы зеленый бархат соскользнул с его сапога.

Решив, что не стоит слишком глубоко вдаваться в чувства, вызванные таким, в сущности, малозначащим обстоятельством, она глубоко вдохнула. И тут ее спокойствие испарилось, как облако пара. В воздухе кареты витали запахи накрахмаленного белья и сандалового дерева, напомнившие ей запах его галстука. Пахло свежестью. Она никогда не задумывалась над тем, как пахнет от мужчин. В ее жизни от них пахло либо дешевым одеколоном, либо немытым телом.

– Как давно вы живете в Лондоне, мадам Ларчмонт?

Алекс внутренне встряхнулась и снова обратила внимание на лорда Саттона. Он сидел в непринужденной позе, но вытянул левую ногу – ту, на которую прихрамывал, – и она подумала, что нога, наверное, болит. Его лицо было в тени, но она видела, что он рассматривает ее с вежливым интересом.

– Я живу здесь уже несколько лет, – ответила она и быстро сменила тему. – Я слышала, что вы на время вернулись в Лондон и предпочитаете жить в своем фамильном поместье в Корнуолле.

Он кивнул:

– Да, мне там нравится гораздо больше. А вы когда-нибудь там бывали?

– Вы имеете в виду Корнуолл? Нет, не бывала. Как там?

Он на минуту задумался.

– Красиво, хотя если бы мне пришлось выбрать для описания Корнуолла только одно слово, я сказал бы «спокойно». Когда я уезжаю, мне всегда очень не хватает запахов, звуков и вида моря. – Он широко раскинул руки по спинке сиденья и опять стал смотреть на нее с тем же непроницаемым выражением.