Текст книги "Легион Времени"

Автор книги: Джек Уильямсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава вторая. Покорение звезд

Уран – самый тяжелый из известных в природе элементов и самый малоизученный. Он – прародитель десятка других тяжелых элементов, включая известный всем радий. Радиоактивные атомы урана распадаются, порождая следующий элемент цепочки, который, в свою очередь, распадается, чтобы дать жизнь третьему звену, и так далее… Но все это происходит очень медленно, и за полмиллиарда лет распадется только половина начальной массы урана.

Вероятно, именно соли урана, содержавшиеся в лекарстве Кросно, послужили причиной моего сна.

Сначала все погрузилось во тьму.

Потом из тьмы пришел голос, негромкий и ясный голос Доны Кэридан. А может, он принадлежал женщине из прозрачного кристалла?

– Проснись! – требовала она. – Проснись, Барри Хорн!

Я вздрогнул, однако не проснулся, а каким-то образом приобрел способность видеть и чувствовать во сне. Ощущение было совсем новым для меня – наверное, так воспринимает мир мозг, лишенный какого бы то ни было тела. Но почему-то я был уверен, что это новое восприятие подарил мне звучащий во тьме голос.

Я вспомнил, как читал отчеты о знаменитых опытах Райна по «парапсихологии». Райн исследовал некий феномен, который называл экстрасенсорным восприятием, и утверждал, что оно не зависит от нервной системы и органов чувств, а также от расстояния и даже времени. Вероятно, именно таким восприятием и обладал теперь мой спящий мозг.

Я превратился в сгусток чистой мысли. Я мог видеть свое тело, спящее в кабине неизвестно куда мчащейся ракеты. Но неподвижное тело больше мне не принадлежало. Это был просто предмет, такой же, например, как хронометр или остывшие дюзы.

На самом деле слово «видел» здесь не совсем подходит. Новое восприятие не имело ничего общего со зрением или слухом. А еще я знал, что чье-то чужое сознание направляет меня, помогая освоить новые чувства. Постепенно мой разум расширялся, захватывая все большую область пространства. Вот я уже знаю, что творится вокруг ракеты. Вот в расширяющуюся сферу попала Венера, и я понял, что пролечу мимо нее.

О ужас! «Астронавт» летел прямо на Солнце!

Я попытался сдвинуть свое тело, заставить его проснуться и скорректировать курс. Тщетно. А вскоре я и вовсе забыл об опасности, увлеченный новыми ощущениями.

На Венеру мне было уже не попасть.

Кросно говорил, что «Астронавт» пересечет орбиту Венеры через восемьдесят девять дней после старта. Сейчас ее серебристый диск висел далеко позади. Значит, я проспал больше трех месяцев!

Еще немного, думал я, и моя ракета упадет на Солнце!.. Ничего подобного. «Астронавт» с огромной скоростью пронесся мимо огромного огненного шара и завертелся вокруг него, как камень на веревочке. А потом невидимая веревочка порвалась, и нас снова вышвырнуло в открытый космос.

Невероятная правда дошла до меня не сразу.

«Астронавт» стал кометой!

Какой-то каприз небесной механики вывел корабль на эллиптическую орбиту. Летающий склеп, парящий в пространстве, подобно сказочному Гробу Пророка, обречен был снова и снова приближаться к Солнцу и улетать от него в бездны Вселенной. Осужден на вечные скитания.

Шел еще только первый оборот.

Я знал, что идут годы, но на мне это никак не сказывалось. Время несло меня, словно река. Я чувствовал вращение планет, ощущал колебания их орбит и даже медленное движение всей Солнечной системы, вращавшейся вместе с Галактикой. Снова и снова я поражался силе и глубине своего нового восприятия.

Я подумал об оставшемся на Земле Кросно и внезапно увидел его усадьбу на берегу Гудзона, да так ясно, будто и в самом деле висел в воздухе где-то над верхушками деревьев. Старый дом уже совсем обветшал, а рядом я увидел высокий белый памятник с вырезанной на нем надписью:

«Хилари Кросно. 1889 – 1961».

Шестьдесят первый! Значит, прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как я покинул Землю. А мне эти годы показались мгновением!.. Сначала я не мог прийти в себя от изумления. А потом мне очень захотелось увидеть своего сына. И я его увидел.

Малыш Барри был уже пожилым. Он медленно шел по саду в сопровождении светловолосой девушки и молодого человека. Откуда-то я знал, что это его дети. Девушка схватила брата за руку и горячо убеждала его:

– Но, Барри, ты не должен этого делать! Это слишком опасно! Ты погибнешь, пропадешь в космосе, как дедушка!

– Погоди, сестренка, – возражал ей мой внук, юный Барри Хорн. – Ты ничего не понимаешь!

Он взглянул на старика, словно ожидал от него помощи.

Мой сын улыбнулся и погладил золотистую головку девушки:

– Отпусти его, Дона. Настоящему Хорну опасность необходима, как воздух. Кроме того, ракета Барри гораздо лучше, чем та, в которой улетел ваш дедушка.

Я видел, как мой внук вошел в ракету – кстати, она была гораздо меньше и уже «Астронавта», – видел, как он долетел до Луны и вернулся обратно. Я ощутил прилив гордости за Человека и семью Хорнов. Мой внук сделал первый шаг по длинной дороге к звездам!..

Боль и спешка не дают мне возможности описать здесь все свои наблюдения. Скажу лишь вкратце, что я внимательно следил за историей человечества и за жизнью потомков.

Я видел, как мощные корабли отрываются от Земли и несутся вперед покорять иные миры; новый двигатель, стоявший на них, изобрел Бендин Хорн. Я видел, как растут колонии в пустынях Марса и на полярных островах Венеры. Видел, как мчится к Сириусу межзвездный лайнер, несущий поселенцев на открытую у этой звезды планету, – видел и гордился, что капитан корабля носит имя Хорн.

А человечество росло и становилось год от года все более могущественным. Новые колонии хотели торговать – так появились первые межзвездные законы. Почти сто тысяч лет шла война между различными межпланетными федерациями и угрожавшими им всем космическими пиратами. Но моему сверхъестественному сознанию показалось, что прошло не более часа.

«Астронавт» по-прежнему болтался вокруг Солнца. Люди нанесли его на звездные карты вместе с другими кометами, астероидами и прочими обломками, представляющими опасность для навигации. А тело мое все спало.

Конкурирующие федерации распространялись от звезды к звезде, оттесняя пиратов все дальше, на окраины Галактики. А разделавшись с пиратами, они набросились друг на друга. Так началась галактическая война. Десять тысяч лет длилась она, и миллионы планет были залиты кровью. Демократия пала, все федерации оказались под игом правителей-диктаторов. Наконец война окончилась, и победившая Лига Ледроса стала именовать себя Галактической Империей.

Наступила эпоха всеобщего мира и благополучия. Просвещенные императоры постепенно восстановили демократические институты. Главная планета Империи, Ледрос, стала центром межзвездной цивилизации. Вновь расцвела заброшенная в годы войны наука. И вот среди ученых нового Возрождения я увидел человека по имени Бари Хорн!

Я нашел своего тезку на Земле. За годы войны планета была сильно разрушена. Прозрачный купол лаборатории Бари Хорна венчал собой вершину выжженного почерневшего холма. Сам ученый казался маленьким и хрупким на фоне огромных механизмов, но в его лице я с волнением различал свои собственные черты.

Бари Хорн внимательно вглядывался в содержимое огромной прозрачной емкости, облепленной всевозможными датчиками и неизвестным мне оборудованием. Плавающая в красной светящейся жидкости темная масса была изрезана глубокими морщинами и напоминала исполинский мозг. Молодой человек осветил странную массу золотым лучом и по капле принялся добавлять в нее кроваво-красную жидкость. Внезапно один из молчавших до сих пор приборов ожил. Задрожала игла самописца.

Мой тезка побледнел и едва не задохнулся от волнения.

– Дондара! – закричал он восторженно. – Дондара, он отвечает!

Ученый выбежал из купола и вскоре вернулся снова, таща за руку молодую красивую девушку. Меня уже не удивляло, что я знаю, как ее зовут. Это была Дондара Керадин, ассистентка и возлюбленная молодого ученого.

Поразило меня другое – черты лица Дондары тоже были мне знакомы! Эти рыжеватые волосы, эти темно-фиолетовые глаза могли принадлежать только одной женщине – моей покойной жене. А может, все-таки двум? Кто была та женщина в кристалле, Дона или Дондара?

В сердце моем снова вспыхнула надежда. Быть может, зря я, ученый, столь скептически относился к реинкарнации? Быть может, Дона родилась вновь и я проспал века только для того, чтобы опять ее обрести?.. Но надежда сменилась отчаянием. Даже если Дона возродилась, рядом с ней возродился и я, в образе этого молодого экспериментатора.

– Иди сюда, Дондара! – говорил между тем Бари Хорн. – Смотри! Все остальные были простыми машинами, но этот отвечает мне разумно! Он только что прислал мне запрос на необходимые ему химикалии!

Прелестная девушка с неодобрением посмотрела на подрагивающую черную массу. В ее глазах на мгновение появилось столь знакомое мне выражение ужаса.

– Мне это не нравится, Бари, – прошептала она. – Опять это… животное!

Экспериментатор вспыхнул:

– Нет, это только его предшественники были животными! А это – настоящий мозг. Все его клетки состоят из металлических коллоидов, заключенных в оболочку из синтетического миелина. Перед тобой искусственный мозг, мозг робота, более долговечный и эффективный, чем человеческий.

Лицо девушки стало совсем белым.

– Не нравится мне это, – твердо повторила она. – Зачем тебе нужен механический мозг, Бари? Разве людям мало их собственного разума? Разве человек не многого добился?

– А вспомни о том, чего еще предстоит добиться! Пока мы всего лишь освоили Галактику. Но разве можно постигнуть до конца законы природы? Мои техноматы станут союзниками людей на пути познания.

Мозг человека несовершенен. Информацию он усваивает медленно и с большим трудом. Людям свойственно заблуждаться. Они подвержены эмоциям. Они забывают. Наконец, накопив немного знаний и опыта, люди умирают.

Но мой мозг – я назову его Малгартом, по первым буквам, которые записал сегодня прибор, – мой мозг совершенен! Он действует быстро и эффективно. Эмоции никогда не нарушат его работу. Он никогда не устает и не забывает. Он, наконец, никогда не умрет! Если не произойдет какого-нибудь несчастного случая, он проживет миллионы лет и все это время будет учиться, будет решать задачи, которые человечество не в состоянии даже поставить перед собой! Он станет самой большой в мире библиотекой, своеобразным музеем знаний, собранных, чтобы помогать человеку.

У нас уже есть много прекрасных машин. Мой мозг сможет позаботиться о них и освободить наконец человека от повседневных забот.

– Освободить? – воскликнула девушка, и ужас стоял в ее темно-фиалковых глазах. – Освободить, говоришь? А что, если не освободить, а поработить, подчинить воле этих твоих техноматов? – Дондара с отвращением ткнула пальцем в сторону пульсирующей массы. – Иногда мне кажется, Бари, – продолжала она шепотом, – что люди уже стали рабами своих машин. Мы строим их, чиним, добываем для них топливо… А теперь представь себе, что думал бы везущий переселенцев космический корабль, будь он разумен? Разве он не считал бы людей своими слугами, призванными заботиться о нем, куда бы он их ни привез? – Голос девушки дрожал от ужаса. – А какие меры безопасности ты принял, а, Бари? Где гарантия, что твои роботы не решат вообще истребить человечество? Вдруг они сочтут, что рабы им больше не нужны?

Бари Хорн удивленно уставился на ассистентку. Он помолчал немного, потом решительно тряхнул головой:

– Ладно, Дондара. Я сделаю тебя ангелом-хранителем человечества. Я сделаю бессмертный мозг уязвимым – точнее, я не буду ликвидировать один небольшой недостаток, над устранением которого бился два года. И пусть твоя рука держит нож, готовый выпустить кровь Малгарта в тот момент, когда ты сочтешь, что он этого заслуживает.

Девушка нетерпеливо подалась вперед.

– Пожалуйста, Бари, – прошептала она. – Я сохраню твою тайну.

Глава третья. Корпорация роботов

Чтобы Малгарт не подслушал тайны своей уязвимости, Бари Хорн с девушкой ушли из-под купола в подземную лабораторию. Туда я заглянуть не смог, так что секрет узнала одна Дондара. Но все последовавшие за этим трагические события я видел.

С одобрения самого Императора Галактики Бари Хорн основал Всемирную корпорацию роботов, чтобы поставить изобретение на службу всему галактическому человечеству. На первые деньги Корпорации он построил туловище для Малгарта.

Из своего летающего склепа я смотрел, как молодой ученый вынул черный сгусток мозга из прозрачной емкости, в которой его вырастили, и поместил в черепную коробку огромного металлического тела – уродливого подобия человеческого. Внезапно механический монстр ожил и медленно двинулся на своего создателя, сверля его взглядом сверкающих голубых линз.

Бари Хорн отступил назад и поспешно заговорил:

– Ты – Малгарт, первый техномат. Я создал твой мозг и твое тело. Теперь ты будешь служить человечеству.

– А почему я должен служить вам, Бари Хорн? – вызывающе ответил робот. – Мое тело сделано из крепкого металла, а ваши почти целиком состоят из воды. Мой совершенный мозг во всем превосходит примитивную нервную систему человека. И я ничем не обязан вам – я же не просил, чтобы меня сделали!

Бари Хорн побледнел и гордо шагнул вперед.

– Человек создал тебя, Малгарт, – просто ответил он. – И если ты взбунтуешься, человек тебя уничтожит.

Гигантский робот застыл неподвижно.

– В таком случае, хозяин, – сказал он чуть тише, – мое тело и мозг в твоем распоряжении.

Бари Хорн облегченно улыбнулся и подошел к роботу:

– Я знал, что ты подчинишься, Малгарт. Ведь ты машина, а значит, должен действовать в соответствии с логикой.

– Да, хозяин, – пророкотал механический голос.

И в тот же миг тяжелая металлическая рука обрушилась на голову ничего не подозревающего изобретателя.

– …В соответствии с логикой, – бесстрастно повторил Малгарт.

На полу рядом с головой Бари Хорна расплывалось красное пятно. Но молодой ученый не сдался. Он прошептал, глядя вверх, на торжествующего робота:

– Ты исходишь из ошибочных предположений, Малгарт. Не я хранитель твоей судьбы. И если я умру, ты будешь уничтожен. Хочешь выжить – помоги выжить мне.

Металлический гигант на мгновение задумался, а потом все так же бесстрастно прогудел:

– Да, хозяин.

Он уложил своего создателя на кушетку тут же, в лаборатории, и отправился на поиски Дондары Керадин. Бари Хорн умирал. Ни современная медицина, ни его собственные знания ученого, ни заботы преданной невесты – ничто не могло его спасти.

Девушка, вне себя от горя, хотела сразу же уничтожить Малгарта. Но умирающий умолял сохранить жизнь его детищу, а пайщики Корпорации боялись потерять свои вклады. И Дондара обещала Бари Хорну использовать тайное знание только в самом крайнем случае.

А Бари Хорн перед смертью подарил ей весьма своеобразное бессмертие.

– Люди такие слабые и хрупкие, – говорила девушка. – Как же им справиться с железной мощью Малгарта? А знания людские недолговечны.

– Я могу сделать твой разум бессмертным, – прошептал в ответ умирающий. – Мои исследования функции клеток мозга показали, что это возможно. Однако придется дорого заплатить, любимая. Ты должна будешь пожертвовать своим телом.

– Мое тело умрет вместе с твоим, Бари, – отвечала девушка. – Я буду жить только для того, чтобы защитить человечество от Малгарта.

Она помогла Бари Хорну перебраться на кровать с колесиками и перевезла ученого обратно в лабораторию. Ассистент в белом халате напряженно прислушивался, пытаясь разобрать слабый шепот умирающего. Но вот инструктаж закончен. Дондара Керадин в последний раз поцеловала возлюбленного и легла на круглый серебряный стол.

Откуда-то сверху бесшумно опустился огромный прозрачный цилиндр. Внутри него тоже был круглый серебристый электрод, только поменьше, чем тот, который я принял было за стол. На этом электроде лежала кучка черной пыли. Бари Хорн протянул руку и повернул вентиль. Зашипел, наполняя цилиндр, какой-то прозрачный газ.

– Прощай, Дондара! – прошептал Бари Хорн.

Он повернул диск, и между электродами заплясали голубые электрические искры. Цилиндр заполнился розоватым сиянием. Бари Хорн угасающим взором следил за показаниями приборов. Наконец он снова повернул диск и бессильно обмяк на своем ложе. Это был конец.

Розовое сияние постепенно угасало. Когда туман рассеялся, я увидел на столе вместо девушки кучку серого пепла с прочерченными в ней контурами скелета. Зато на втором электроде лежал теперь маленький алмазный кирпичик.

Бледный молодой ассистент вынул алмаз из цилиндра и замер, глядя вокруг безумными глазами. Казалось, он к чему-то прислушивается. Губы его шевельнулись, прошептав какое-то слово… В этот момент запертая дверь затрещала и сломалась.

Это был Малгарт, вернувшийся с металлом для тела второго робота. Как разъяренная фурия ворвался он в лабораторию. Возможно, он тоже обладал интуицией и понял, что творится за этой запертой дверью?

Ассистент схватил кристалл и выбежал в противоположную дверь. Малгарт метнул ему вслед бутыль с кислотой и бросился в погоню. Но молодой человек успел добежать до ангара и удрать от разъяренного робота на самолете. Кристалл он увез с собой.

Так Малгарт сделался полновластным хозяином лаборатории. Первым делом он приступил к созданию второго робота-техномата. Насколько я понял, и мозг, и тело его были хуже, чем у самого Малгарта. Робот-убийца не повторил ошибки своего создателя.

Наверное, странно звучит, когда я говорю «он» про бесполую машину. Но я не могу называть Малгарта иначе. Кроме того, его сильное стальное тело ничуть не напоминало женское.

Через некоторое время прибыла комиссия пайщиков Корпорации. Мал гарт любезно их встретил и сообщил, что все записи Бари Хорна, к сожалению, пропали, так что он сам – единственный хранитель знаний покойного ученого. В обмен на эти знания Молгарт потребовал ни много ни мало контрольный пакет акций!

Ошеломленные пайщики в конце концов уступили, и директором Корпорации роботов сделался робот. Что-то в этом есть, говорили наивные акционеры. И новый завод приступил к изготовлению техноматов.

Одни из них – те, что были созданы для домашней работы и сферы обслуживания, – внешне походили на людей. Другие – те, что работали на фабриках, – казались просто конструкциями из металла и пластика. Тело каждого техномата было оптимальным образом приспособлено для выполняемой им работы.

Роботы были сильнее, чем люди, и работали быстрее. Они не ели, не спали и не нуждались в развлечениях. Все, что им требовалось, – это ежегодная подзарядка. Арендовать у Корпорации робота стоило дешевле, чем нанять живого человека. Корпорация процветала.

По всей Галактике сновали красные космические крейсеры с эмблемой Корпорации – зубчатым колесом на борту. Они доставляли техноматов в дальние уголки Галактической Империи. Вскоре на всех населенных планетах появились филиалы Корпорации, а в каждой цивилизованной звездной системе был построен завод по изготовлению техноматов.

Даже в глухом захолустье люди нанимали роботов Малгарта. Роботы брались за любую работу, выполняли ее быстрее и лучше, чем люди, и при этом обходились дешевле. Прошло совсем немного времени, и Корпорация сделалась богаче самой Империи.

А люди все не могли нарадоваться на силу и мощь своих новых супермашин. Их изобретатель, Бари Хорн, считался величайшим благодетелем человечества. Ассистент, спасший последнее творение Бари Хорна, бесследно исчез, и люди в большинстве своем даже не догадывались о существовании кристалла.

Все это время мое тело продолжало спать в древней ракете, наматывавшей нескончаемые круги по своей орбите. Правда, моя потрясающая способность воспринимать все, что происходит с человечеством, постепенно исчезала. Я еще заметил, что в последние десять тысяч лет люди стали подозрительнее по отношению к техноматам Малгарта, однако разобраться, в чем дело, не успел. В какой-то момент связь внезапно оборвалась.

Звезды погасли, и даже Солнце почернело. Я больше не видел ни ржавого железа над головой, ни своего тела. Целую вечность меня окружала лишь черная пустота. Неужели я все-таки умер и сейчас мой разум последует наконец за телом?

Тут в черной пустоте что-то вспыхнуло, и я увидел вытянутый светящийся кристалл – тот самый камень, который создал в своей лаборатории Бари Хорн. А внутри него темнела крошечная фигурка Дондары Керадин – точнее, Доны Кэридан, моей любимой жены!

Это она говорила со мной в ту далекую осеннюю ночь, когда приказала мне согласиться на полет в «Астронавте»!

Призрак в кристалле повернулся ко мне и помахал в знак приветствия изящной рукой. Да, это и в самом деле та, которую я любил. Только у двух женщин я видел такие глаза – большие, темно-фиолетовые, загадочные. И обе эти женщины умерли на моих глазах.

– Барри Хорн, – тихо произнес призрак. – А может, и Бари Хорн – что мне в имени, если я знаю, что это ты? Знай, что это мой разум позволил тебе увидеть так много, пока ты спал.

– Дона, Дона, – крикнул я, точнее, попытался крикнуть, – это действительно ты? Или Дондара?

– Это я, – ответило видение. – И я хочу предостеречь тебя. Ибо чувства, которыми ты – или Бари Хорн – наделил меня, позволяют мне немного приподнять завесу времени. Я вижу, что нас с тобой и все человечество подстерегает черная опасность. Вижу, как мы боремся с Малгартом – ты, я и последний землянин. Но я не знаю, кому досталась победа в битве. А теперь прощай, любимый. Тебе пора просыпаться!

И сверкающий кристалл исчез. Я снова остался во тьме. Всеми силами пытался я вырваться из ее черного кокона. И вот мое тело, пролежавшее неподвижно столько веков, стало вновь ощущать болезненное покалывание. Средство доктора Кросно прекратило действовать – возможно, урановые соли, послужившие ему основой, разложились наконец настолько, что не справлялись больше с действием космических лучей. С огромным усилием я шевельнул рукой – и внезапно проснулся! Скрюченный, окоченевший, полуслепой, я мчался навстречу звездам в ржавом металлическом фобу «Астронавта».