Текст книги "Сага о Кугеле"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава вторая
Мешок снов

Река Иск, за Лумартом, петляя по равнине Красных Цветов, струила свои воды к югу. Семь безмятежных дней плыл Кугель в своем ялике по полноводной реке, останавливаясь на ночь на том или ином прибрежном постоялом дворе. На седьмой день река повернула на запад и, все так же причудливо петляя, по плесам потекла через край скалистых пиков и лесистых холмов, носивший название Чейм-Пурпур. Ветер дул непредсказуемыми порывами, и Кугель, спустив парус, отдался на волю течения, лишь время от времени выравнивая суденышко несколькими ударами весел.

Равнинные деревеньки остались позади, местность была необитаемой. Глядя на разрушенные надгробия, тянущиеся вдоль берега, кипарисовые и тисовые рощи, а также слыша тихие разговоры, доносившиеся до него по ночам, Кугель благодарил судьбу за то, что путешествует на лодке, а не пешком, и, благополучно миновав Чейм-Пурпур, вздохнул с огромным облегчением.

У городка Трун река впадала в Тсомбольское болото, и Кугель продал свой ялик за десять терциев. Чтобы поправить дела, он нанялся в подручные к городскому мяснику и вынужден был выполнять самые неприятные работы, присущие этому ремеслу. Плата, впрочем, была достойной, и Кугель, скрепя сердце, исполнял свои малопочтенные обязанности. Он так усердно работал, что его пригласили на подготовку пира, который устраивали в честь важного религиозного праздника.

По недосмотру или же под давлением обстоятельств Кугель пустил на свое фирменное рагу двух священных быков. В самый разгар торжественного обеда ошибка вскрылась, и Кугелю в спешке пришлось покинуть город, поскольку над его головой опять сгустились тучи. Он провел ночь, спрятавшись на бойне, чтобы избежать впавшей в неистовство толпы, а на следующее утро пустился в путь по Тсомбольскому болоту со всей скоростью, на которую был способен.

Дорога петляла, огибая топкие места и стоячие пруды и повторяя изгибы древнего тракта, что удлиняло путь вдвое. Северный ветер разогнал все облака, пейзаж, представший глазам Кугеля, отличался замечательной ясностью. Тот, однако, созерцал открывающиеся ему виды без особого удовольствия, в особенности когда заметил впереди парящего в воздухе пельграна. День шел своим чередом, ветер утих, и на болоте воцарилась неестественная тишина. Из-за кочек, обращаясь к Кугелю, нежными и печальными девичьими голосами кричали кикиморы:

– Кугель, а Кугель! Отчего ты так спешишь? Приходи в мое жилище, расчеши мои чудесные волосы!

– Кугель, милый Кугель! День близится к закату, год подходит к концу. Приходи ко мне за кочку, и мы утешим друг друга без всяких помех!

Но Кугель лишь зашагал быстрее, с одним желанием – найти приют на ночь. Когда солнце затрепетало на краю Тсомбольского болота, Кугель наткнулся на небольшой трактир, стоящий в сени пяти вековых дубов. Путник с удовольствием остановился на ночлег, и трактирщик подал ему отменный ужин из тушеной зелени, жаренных на вертеле перепелов, кекса с тмином и густого лопухового пива.

Пока Кугель насыщался, трактирщик стоял рядом с ним, подбоченившись.

– По вашему поведению я вижу, что вы джентльмен высокого полета, хотя и бредете по Тсомбольскому болоту пешком, точно какой-то простолюдин. Я поражен таким несоответствием.

– О, этому есть очень простое объяснение, – беспечно отмахнулся Кугель. – Я считаю себя единственным честным человеком в этом мире негодяев и мошенников. Присутствующие, разумеется, не в счет. В таких условиях трудно разбогатеть.

Трактирщик почесал в голове и ушел, затем появился снова, чтобы подать Кугелю смородиновый пирог на десерт.

– Ваши трудности возбудили во мне сочувствие. Я обдумаю этот вопрос.

Трактирщик сдержал слово. Утром, после того как Кугель закончил завтракать, он привел его на конюшню и показал большого мышастого скакуна с мощными задними ногами и всклокоченным хвостом, уже взнузданного и оседланного.

– По крайней мере, это я могу для вас сделать, – сказал трактирщик. – Я продам вам его за чисто символическую цену. Согласен, он не слишком изящен, и вообще, это помесь донжа и фелухария. Зато очень легок на ногу, питается недорогими помоями, а еще славится своей непоколебимой преданностью.

Кугель вежливо отказался.

– Я очень ценю ваш альтруизм, но за такое создание любая цена покажется непомерно высокой. Посмотрите на эти болячки у основания хвоста, на экзему вдоль спины. К тому же, если я не ошибаюсь, у него недостает глаза! Да и пахнет от него… Фу!

– Пустяки! – решительно воскликнул трактирщик. – Вам нужен надежный скакун, который повезет вас по равнине Стоячих Камней, или объект для удовлетворения вашего тщеславия? Это животное станет вашим за каких-то тридцать терциев.

Кугель отскочил, пораженный.

– Это когда чистокровный Камбалезский вериот продается за двадцать? Милейший, ваша щедрость превышает размеры моего кошелька!

На лице трактирщика было написано лишь безграничное терпение.

– Здесь, в сердце Тсомбольского болота, вы не купите даже запаха дохлого вериота.

– Давайте оставим экивоки, – сказал Кугель. – Ваша цена – сущее грабительство.

Лицо трактирщика на миг утратило доброжелательное выражение.

– Ну надо же, буквально все, кому я продаю эту скотину, так и норовят воспользоваться моей добротой.

Это замечание очень удивило Кугеля. Тем не менее, чувствуя неуверенность хозяина, он продолжал упорствовать.

– Несмотря на уйму недостатков, я предлагаю вам щедрую цену – двенадцать терциев.

– По рукам! – воскликнул трактирщик еще до того, как Кугель закончил говорить. – Еще раз повторяю, вы найдете этого скакуна абсолютно преданным, даже сверх ваших ожиданий.

Кугель заплатил двенадцать терциев и осторожно взобрался на свое приобретение. Хозяин любезно попрощался с ним.

– Желаю вам безопасного и приятного путешествия!

– Желаю вашему заведению процветания! – в тон ему ответил Кугель.

Намереваясь отбыть, Кугель попытался заставить животное подняться на дыбы и обернуться кругом, но оно просто присело, а затем потрусило по дороге. Кугель с комфортом проскакал одну милю, затем другую и в конце концов решил, что доволен своей покупкой.

– Замечательно, а теперь посмотрим, сможет ли он бежать с большей скоростью.

Кугель ударил каблуками вздымающиеся бока животного.

– А ну, живей! Проверим-ка твою выносливость!

Скакун энергично припустил вперед, так что плащ Кугеля, хлопая, развевался у него за плечами.

У поворота дороги показался толстый мрачный дуб, который скакун, по всей видимости, принял за дорожную веху. Он ускорил свой галоп, но лишь затем, чтобы, задрав задние ноги, сбросить Кугеля в яму. Когда тому наконец удалось выбраться обратно на дорогу, он обнаружил, что животное во всю прыть скачет по болоту в направлении трактира.

– Вот уж воистину преданное создание! – проворчал Кугель. – Оно непоколебимо верно уюту своего стойла!

Он отыскал свою зеленую бархатную кепку, натянул ее на голову и вновь побрел по дороге на юг. На исходе дня Кугель подошел к селению, состоявшему из дюжины глинобитных хижин, населенных приземистыми длиннорукими людьми, чьей отличительной чертой были огромные копны выбеленных известкой волос.

Кугель оценил высоту солнца, изучил лежащую перед ним местность, простиравшуюся унылой чередой поросших травой кочек и прудов, насколько хватало глаз. Отбросив все сомнения, он подошел к самой большой и нарядной хижине. Хозяин дома сидел в стороне на скамеечке и намазывал известкой волосы одного из своих многочисленных чад, так что они блестящими пучками торчали в разные стороны, напоминая лепестки белой хризантемы; неподалеку другие его отпрыски играли в грязи.

– Добрый день, – поздоровался Кугель. – Не могли бы вы предоставить мне пищу и кров на ночь? Естественно, я щедро заплачу за это.

– Почту за честь, – отвечал хозяин. – Это самое просторное жилище в Самсетиске, а я известен неистощимым запасом анекдотов. Не хочешь ли осмотреть помещения?

– Я хотел бы часок отдохнуть в своей комнате, перед тем как понежиться в горячей ванне.

Хозяин раздул щеки и, вытирая руки от известки, провел Кугеля в хижину.

– Вот твоя постель; можешь отдыхать, сколько влезет, – указал хозяин на кучу камышовых стеблей в углу комнаты. – Что же касается ванны, в прудах на болоте кишмя кишат трелкоиды и пиявки, и я не советовал бы тебе купаться в такой воде.

– Что ж, придется обойтись без ванны, – вздохнул Кугель. – Однако у меня с самого утра во рту маковой росинки не было, и я хотел бы как можно скорее поужинать.

– Моя жена пошла на болото проверять силки, – сказал хозяин. – Опрометчиво обсуждать ужин до тех пор, пока мы не узнаем, что ей удалось поймать.

В положенное время женщина вернулась с мешком и плетеной корзиной в руках. Она разожгла очаг и начала готовить еду, а Эрвиг, хозяин, тем временем вытащил двухструнную гитару и принялся развлекать Кугеля местными балладами. Наконец хозяйка позвала Кугеля и Эрвига в хижину, где уже были расставлены миски с жидкой кашей, блюда с жареным мхом и ганионами и ломти черствого черного хлеба.

После ужина Эрвиг вытолкал супругу и детей прочь из хижины, прямо в ночь.

– То, о чем мы будем говорить, не для непосвященных ушей. Кугель – важный путешественник, и он не хочет следить за каждым своим словом.

Эрвиг принес глиняный кувшин, разлил арак в две рюмки, одну из которых поставил перед Кугелем, и начал разговор.

– Откуда ты идешь и куда путь держишь?

Кугель пригубил арак, и всю его глотку мгновенно объяло пламя.

– Я родом из Альмери, куда сейчас и возвращаюсь.

Эрвиг озадаченно почесал голову.

– Удивляюсь, зачем тебе понадобилось так далеко забираться лишь ради того, чтобы пройти назад той же дорогой.

– Мои враги сыграли со мной злую шутку, – объяснил Кугель. – Но когда вернусь, я достойно им отомщу!

– Такие деяния, как никакие другие, умиротворяют дух, – согласился Эрвиг. – Но ближайшая помеха твоим планам – равнина Стоячих Камней, по причине азмов, которые обитают в этом краю. Могу также добавить, что и пельгранов здесь хватает.

Кугель нервозно погладил рукоятку своего меча.

– Какова протяженность равнины Стоячих Камней?

– В четырех милях к югу земля повышается и начинается равнина. Тропа идет от сарсема [7]7
  Сарсем – термин, используемый в юго-западной части Британии для обозначения продолговатых плит из песчаника, воздвигнутых вертикально кельтами, по одному или группами. Они считаются фаллическими монументами и предположительно служили местами для проведения кельтских ритуалов. (Прим. перев.)


[Закрыть]к сарсему, и так – пятнадцать миль. Выносливый путешественник может пересечь равнину за четыре-пять часов, при условии, что его ничто не задержит и никто не сожрет. Город Кёрниф лежит еще в двух часах пути от равнины.

– Дюйм предвидения стоит десяти миль запоздалого сожаления…

– Метко сказано! – воскликнул Эрвиг, отхлебнув глоток арака. – Точь-в-точь мое собственное мнение. Кугель, ты мудр!

– А каково твое мнение о Кёрнифе?

– Ну, тамошние жители во многих отношениях странные, – сказал Эрвиг. – Они кичатся своими аристократическими обычаями, но не белят волос, да и религию не слишком чтут. Например, поклоняются богу Виулио, держа правую руку не на ягодице, а на животе, что мы здесь почитаем отвратительной привычкой. А ты как считаешь?

– Церемония должна проводиться как полагается, – сказал Кугель. – Никакой другой метод не подходит.

Эрвиг вновь наполнил рюмку Кугеля.

– Я считаю это существенной поддержкой наших взглядов!

Дверь приоткрылась, и в хижину робко заглянула жена Эрвига.

– Там темно, с севера дует сильный ветер, а на краю болота рыщет черный зверь.

– Стойте в темноте, Виулио защитит тех, кто ему поклоняется. Совершенно недопустимо, чтобы ты и твои шалопаи докучали нашему гостю.

Женщина нехотя закрыла дверь и вернулась в темноту. Эрвиг подвинулся ближе на своем стуле и отхлебнул еще арака.

– Народ в Кёрнифе, скажу я тебе, довольно чудной, но их правитель, герцог Орбаль, даст им всем фору. Он с головой ушел в изучение всяких чудес. А самого захудалого волшебника, который и двух заклинаний-то запомнить не в состоянии, в его столице превозносят до небес и носятся с ним как с писаной торбой.

– Очень странно! – заявил Кугель.

Вновь открылась дверь, и женщина заглянула в дом. Эрвиг поставил свой стакан и нахмурился через плечо.

– Ну, что теперь?

– Зверь уже бродит у хижин. А вдруг он тоже почитает Виулио?

Эрвиг попробовал возразить, но лицо женщины приняло упрямое выражение.

– Твой гость с тем же успехом может отбросить свою щепетильность сейчас, как и потом, ведь нам все равно придется спать всем вместе на куче камыша.

Она распахнула дверь и приказала чадам заходить в дом.

Эрвиг, понявший, что продолжить беседу не удастся, бросился на камышовое ложе, и вскоре Кугель последовал его примеру. С утра он перекусил пирогом из золы с травяным чаем и собрался отправиться в путь. Эрвиг решил проводить его.

– Ты произвел на меня благоприятное впечатление, и я помогу тебе пройти по равнине Стоячих Камней. При первой же возможности подбери булыжник размером со свой кулак и нацарапай на нем тройной знак. Если на тебя нападут, подними булыжник и кричи: «Прочь! У меня священный предмет!» У первого сарсема положи камень и выбери из кучи другой, снова сделай знак и неси камень до второго сарсема, и так далее, пока не перейдешь равнину.

– Все ясно, – сказал Кугель. – Но, возможно, ты покажешь мне наиболее могущественный вид знака, чтобы освежить мою память.

Эрвиг начертил на земле рисунок.

– Просто, точно, верно! В Кёрнифе пропускают этот круг и царапают, как бог на душу положит.

– Какая расхлябанность! – покачал головой Кугель.

– Ну, Кугель, прощай! Когда в следующий раз будешь в наших краях, можешь рассчитывать на мою хижину! А у моего кувшина с араком крышка никогда не закрывается!

– Я не упустил бы такую возможность даже за тысячу терциев! – заверил его Кугель. – А теперь что касается моей задолженности…

Эрвиг поднял руку.

– Я не беру денег с моих гостей. – Тут он дернулся и вытаращил глаза, потому что его жена, незаметно подойдя к нему, наградила его болезненным тычком в ребра. – Ну ладно. Дай этой курице пару терциев, монета приободрит ее.

Кугель отдал женщине целых пять терциев, к ее огромной радости, и покинул деревню. Через четыре мили дорога пошла вверх и вывела Кугеля на серую равнину, утыканную там и сям двенадцатифутовыми колоннами из серого камня. Кугель отыскал большой булыжник и, пристроив правую руку на свой зад, почтительно поприветствовал кусок камня. Затем он нацарапал на камне знак, имеющий отдаленное сходство с тем, который показал ему Эрвиг, и затянул речитатив:

– Я представляю этот булыжник вниманию Виулио! Требую, чтобы он защитил меня на моем пути по этой зловещей равнине!

Он внимательно оглядел местность, но не нашел ничего заслуживающего внимания, за исключением безмолвных сарсемов и длинных черных теней, отбрасываемых ими в лучах красного солнца, и с облегчением зашагал по дороге.

Он прошел не больше сотни ярдов, когда вдруг ощутил чье-то присутствие и, обернувшись, обнаружил почти у себя за спиной восьмиклыкового азма. Кугель поднял свой булыжник и крикнул:

– Марш отсюда! Я несу священный предмет, не смей досаждать мне!

– Неправда! – издевательски промурлыкал азм. – У тебя в руках самый обыкновенный булыжник. Я видел, как ты чертил знак. Так вот – ты схалтурил. Беги, если хочешь! Я не прочь поразмяться.

Азм наступал. Кугель запустил в него камнем и попал точно между двумя мохнатыми щупальцами на черном лбу. Азм рухнул как подкошенный, а прежде чем он сумел встать на ноги, Кугель отрубил ему голову.

Он пошел дальше, потом вернулся и поднял булыжник.

– Кто знает, чья рука так точно направила этот бросок? Виулио заслуживает второй попытки.

У первого сарсема он поменял камень, как и советовал Эрвиг. В этот раз он постарался нацарапать тройной знак со всей возможной тщательностью и точностью. До следующего сарсема он дошел без каких-либо происшествий. Солнце добралось до зенита, немного помедлило там, а затем начало спуск к западу. Никем не преследуемый, Кугель переходил от сарсема к сарсему. Несколько раз он замечал парящего по небу пельграна и каждый раз бросался навзничь, чтобы остаться незамеченным.

Равнина Стоячих Камней оканчивалась у края обрыва, выходящего на широкую долину. Видя так близко конец своего опасного пути, Кугель несколько утратил бдительность, и тут же с небес раздался торжествующий вопль. Кугель метнул через плечо перепуганный взгляд и прыгнул через край обрыва в овраг, где забился в укромное местечко между большими валунами. Пельгран спикировал вниз мимо убежища Кугеля. Издав торжествующую трель, он приземлился на дне оврага, откуда мгновенно донеслись чьи-то крики и брань.

Стараясь остаться незамеченным, Кугель спустился по склону и обнаружил, что пельгран преследует новую жертву – полного черноволосого мужчину в костюме в черно-белую клетку. Тот наконец сообразил укрыться за толстым стволом олофара, а пельгран и так и этак пытался до него добраться, щелкая клыками и хватая воздух когтистыми лапами. При всей своей полноте мужчина проявлял замечательное проворство, и пельгран начал недовольно кричать. Он прекратил вглядываться в листву и клацать своей длинной пастью. Поддавшись необъяснимому побуждению, Кугель прокрался на выступающую скалу, затем улучил момент и обеими ногами прыгнул на голову чудища, уткнув ее в ветви олофара.

– Быстрее! Неси толстую веревку! Мы привяжем это крылатое страшилище! – закричал он пораженному мужчине.

Толстяк в клетчатом закричал в ответ:

– К чему проявлять жалость? Надо немедленно его прикончить! Убери ногу, чтобы я мог отрубить ему голову.

– Эй, полегче, – охладил его пыл Кугель. – Несмотря на все недостатки, это ценный экземпляр, за который я надеюсь выручить хорошую сумму.

– Хорошую сумму? – Такая идея не приходила в голову пухлому господину. – Эй, я хочу первым заявить свои права на него! Я уже почти оглушил его, когда появился ты!

– Отлично, в таком случае я слезаю с его шеи и удаляюсь.

Клетчатый раздраженно замахал руками.

– Ну надо же, на какие крайности некоторые способны пойти, гоняясь за победой в чисто риторическом споре! Тогда держи крепче! У меня есть подходящая веревка, вон там.

Они вместе опустили ветку на шею пельграну и надежно привязали ее. Толстый господин, который назвался Йоло Собирателем Снов, подал голос:

– А в какую сумму ты оцениваешь это кошмарное создание и почему?

– До меня дошли сведения, – сказал Кугель, – что Орбаль, герцог Омбаликский, большой любитель всяческих диковин. Он непременно заплатит за такое чудище, может, даже сотню терциев отвалит.

– Звучит разумно, – признал Йоло. – А ты уверен, что он надежно связан?

Кугель поспешил проверить крепость веревок, и тут в глаза ему бросилось украшение в виде голубого стеклянного яйца на золотой цепочке, прикрепленной к гребню этого существа. Однако стоило ему только снять украшение, как к нему тут же протянулась рука Йоло, но Кугель плечом отпихнул его. Он отцепил амулет, но толстяк ухватился за цепочку, и двое впились друг в друга глазами.

– Немедленно отпусти мою собственность, – ледяным голосом проговорил Кугель.

– Вещица моя, поскольку я заметил ее первым, – горячо возразил Йоло.

– Чушь! Я снял ее с гребня, а ты попытался вырвать ее у меня из рук.

Йоло топнул ногой.

– Я не позволю обойти себя!

И он силой попытался вырвать голубое яйцо из рук Кугеля. Тот разжал кулак, и амулет упал на склон холма. Сверкнул ярко-голубой взрыв, и в склоне образовалась яма. Не успели они и глазом моргнуть, как из ямы протянулось золотисто-серое щупальце и ухватило Кугеля за ногу. Йоло отскочил и с безопасного расстояния наблюдал за попытками Кугеля сопротивляться щупальцу, затягивавшему его в яму. В последний момент ему удалось спастись, вцепившись в пень.

– Йоло, скорее! – отчаянно закричал он. – Неси веревку и привяжи щупальце к этому пню, иначе оно утащит меня внутрь холма!

– Аварис послал тебе это испытание. Возможно, это возмездие свыше, поэтому я отказываюсь вмешиваться, – нагло заявил Йоло.

– Что? И это после того, как ты зубами и когтями пытался вырвать эту штуковину у меня из рук?

Йоло нахмурился и поджал губы.

– В любом случае, у меня только одна веревка, та, которой связан мой пельгран.

– Так убей пельграна! – прохрипел Кугель. – Веревка нужна для более важного дела!

– Ты сам только что оценил пельграна в сто терциев. А веревка стоит еще десять.

– Отлично! – прошипел Кугель. – Десять терциев за веревку, но сотню за пельграна я заплатить не смогу, поскольку у меня с собой только сорок пять.

– Так уж и быть. Давай сюда твои сорок пять терциев. А какие гарантии ты можешь предложить на оставшиеся пятьдесят пять?

Кугель ухитрился вытащить свой кошелек. Там обнаружилась опаловая серьга, которую Йоло немедленно возжелал получить, но Кугель отказался отдавать ее до тех пор, пока щупальце не будет привязано к пню.

С тяжелым сердцем Йоло отрубил пельграну голову, принес веревку и привязал щупальце, ослабив тем самым нагрузку на ногу Кугеля.

– Серьгу, пожалуйста! – сказал толстяк, приставив нож к самой веревке.

Кугель вытащил украшение.

– Получи! Это все, что у меня было. А теперь будь так добр, освободи меня от этого щупальца.

– Я – человек осторожный, – сказал Йоло. – Следует обдумать этот вопрос со всех сторон.

И он принялся разбивать лагерь для ночлега. Кугель печально попытался воззвать к его совести:

– Помнишь, как я спас тебя от пельграна? – Конечно помню! Тем самым ты поднял философский вопрос. Ты нарушил равновесие, а теперь в твою ногу вцепилось щупальце. Я всесторонне обдумаю сие.

Все увещевания Кугеля не возымели никакого эффекта. Йоло развел костер, приготовил овощное рагу с травами, которое тут же и съел, закусив его половинкой холодного цыпленка и запив вином из кожаной фляги. Откинувшись назад и прислонившись к дереву, он наконец обратил внимание на Кугеля.

– Ты, вне всякого сомнения, идешь на Великую выставку чудес герцога Орбаля?

– Я всего лишь путешественник, не больше, – скромно ответил Кугель. – А что это за Великая выставка?

Пораженный невежеством Кугеля, Йоло бросил на него жалостливый взгляд.

– Каждый год герцог Орбаль председательствует на состязании чудотворцев. В этом году приз – тысяча терциев, и я намереваюсь выиграть его за мешок снов.

– Я предполагаю, что этот мешок снов – просто шутка или что-то вроде романтической метафоры?

– Ничего подобного! – высокомерно заявил Йоло.

– Калейдоскопическое отображение? Программа подражаний? Галлюцинаторный газ?

– А вот и нет! У меня с собой множество подлинных сновидений, объединенных вместе и кристаллизованных.

Йоло вытащил из сумки мешок из мягкой коричневой кожи, откуда извлек предмет, напоминающий бледно-голубую снежинку диаметром в дюйм. Он поднес ее к огню, чтобы продемонстрировать Кугелю переливчатый блеск.

– Я засыплю герцога Орбаля своими сновидениями, и тогда победа точно будет моей!

– Пожалуй, у тебя неплохие шансы. А как ты собираешь свои сны?

– Я держу процесс в секрете, но тебе в общих чертах опишу. Я живу у озера Лельт в стране Дай-Пассант. В тихие ночи на поверхности воды образуется пленка, в которой маленькими сияющими шариками отражаются звезды. Используя особое заклинание, я могу поднять неосязаемые нити, состоящие из чистейшего звездного света и водяной пряжи. Я сплетаю из этих нитей сети и с ними охочусь за сновидениями. Схоронившись, замираю среди листвы, увивающей беседки в садах, или, скорчившись, караулю на крышах; брожу по уснувшим домам. Я всегда готов поймать в свои сети проплывающий мимо сон. Каждое утро доставляю эти чудесные обрывки в свою лабораторию. А там рассортировываю и провожу специальные процедуры. Через некоторое время получаю спрессованный кристалл из сотен снов. Вот этими малютками я и рассчитываю очаровать герцога Орбаля.

– С восхищением принес бы тебе свои поздравления, если бы не мерзкое щупальце, болезненно вцепившееся мне в ногу.

– Великодушное чувство, – похвалил его Йоло.

Он подбросил в костер несколько поленьев, пробормотал охранное заклинание против ночных тварей и погрузился в сон. Миновал час. Как только Кугель ни пытался ослабить хватку щупальца, все было напрасно. Не смог он ни вытащить свой меч, ни достать из кармана «Фейерверк». Наконец он откинулся назад и стал искать новые подходы к решению проблемы. Выпрямившись и дотянувшись так далеко, как только мог, Кугель добыл маленький прутик, которым подтащил поближе длинный сухой сук, позволивший ему добыть еще парочку таких же. Связав их один с другим при помощи ремня от своей сумки, он получил шест точь-в-точь такой длины, какая нужна была, чтобы дотянуться до лежащей фигуры Йоло.

Действуя очень осторожно, Кугель потащил к себе сумку Йоло, пока наконец она не оказалась в пределах досягаемости его пальцев. Первым делом он вытащил бумажник толстяка, где обнаружилось двести терциев, тут же перекочевавших в кошелек Кугеля; затем опаловую серьгу, которую бросил в карман своей рубахи, потом мешок со снами.

Больше ничего ценного в сумке не оказалось, за исключением половинки холодного цыпленка, которую Йоло приберег себе на завтрак, и кожаной фляги с вином. Кугель отложил их в сторону. Затем вернул сумку туда, откуда ее взял, отвязал друг от друга сучья и отбросил их прочь. Не придумав никакого лучшего тайника для мешка со снами, Кугель привязал к нему ремешок и опустил в загадочную дыру. Он съел цыпленка и выпил вино, после чего постарался устроиться как можно удобнее.

Ночь тянулась медленно. Кугель слышал вдалеке жалобный зов ночного верезгуна и стоны шестиногого шамба. В положенный час небо подернулось пурпурной дымкой и взошло солнце. Йоло поднялся, зевнул, расчесал пятерней свои взъерошенные волосы, раздул огонь и вежливо поприветствовал Кугеля.

– Ну, как прошла ночь? – с ухмылкой спросил толстяк.

– Терпимо. В конце концов, бесполезно жаловаться на неизбежную реальность.

– Именно. Я хорошенько обдумал твой случай и пришел к заключению, которое тебя обрадует. Вот мой план. Я пойду дальше, в Кёрниф, и попытаюсь сбыть серьгу. После того как твой долг будет погашен, я вернусь и отдам тебе сдачу.

Кугель предложил альтернативный проект:

– Давай пойдем в Кёрниф вместе, тогда тебе не придется возвращаться назад.

Йоло покачал головой.

– Я отдам предпочтение своему плану.

Он подошел к сумке, чтобы вынуть из нее свой завтрак, и обнаружил пропажу. Издав горестный вопль, он взглянул на Кугеля.

– Мои терции, мои сны! Они пропали, все пропало! Как?

– Очень просто. Приблизительно через четыре минуты после полуночи из леса вышел какой-то тип и вытряс содержимое твоей сумки.

Йоло обеими руками вцепился в свою бороду.

– Мои драгоценные сны! Почему ты не поднял тревогу?

Кугель почесал в голове.

– По правде говоря, я не осмеливался нарушить равновесие.

Йоло вскочил на ноги и внимательно оглядел лес, затем повернулся к Кугелю.

– Как выглядел грабитель?

– В целом он показался мне неплохим человеком; завладев твоим имуществом, он подарил мне половинку цыпленка и флягу вина, которыми я с благодарностью подкрепился.

– Ты съел мой завтрак!

– Но я же не знал, – пожал плечами Кугель, – и к тому же не просил его об этом. Мы немного потолковали, и я узнал, что он, как и мы, направляется в Кёрниф на Великую выставку чудес.

– Ах, вот как! Ты узнаешь его, если увидишь еще раз?

– Несомненно.

Йоло мгновенно развил бурную деятельность.

– Так, давай поглядим на это щупальце. Возможно, нам удастся освободить тебя.

Он схватил кончик золотисто-серого отростка и, опоясавшись им, принялся отрывать от ноги Кугеля. Несколько минут он, пыхтя, пытался сбить или приподнять щупальце, не обращая ни малейшего внимания на вопящего от боли Кугеля. Наконец щупальце ослабло, и Кугель отполз в безопасное место.

Йоло с величайшей осторожностью приблизился к дыре и заглянул в ее глубины.

– Я вижу лишь мерцание далеких огней. Здесь какая-то тайна!.. А что это за кусок ремня, который свисает в дыру?

– Я привязал к ремню булыжник и попытался измерить глубину ямы, – объяснил Кугель. – Это ни к чему не привело.

Йоло потянул за ремень, который сперва подался, потом застрял и оборвался, оставив Йоло беспомощно смотреть на изношенный конец.

– Странно! Ремень разъело, будто он подвергся действию какого-то едкого вещества!

– В высшей степени странно! – согласился Кугель.

Йоло швырнул ремень обратно в дыру.

– Пойдем, нельзя терять ни минуты! Давай поспешим в Кёрниф и отыщем мерзавца, который украл мои ценности.

* * *

Дорога вынырнула из леса и потянулась по краю полей и садов. Крестьяне пораженно смотрели вслед странной парочке: дородному Йоло в клетчатом костюме и тощему Кугелю в черном плаще, свисавшем с костлявых плеч, с элегантной темно-зеленой кепкой на голове, несколько смягчавшей его мрачный облик. По дороге Йоло нервно закидывал его вопросами относительно грабителя. Кугель, казалось, утратил интерес к этой теме и давал двусмысленные, даже противоречивые ответы, отчего вопросы Йоло становились еще более испытующими.

Войдя в Кёрниф, Кугель заметил гостиницу, которая с виду казалась вполне удобной.

– Здесь наши пути расходятся, поскольку я намерен остановиться вон в той гостинице, – сказал он Йоло.

– В «Пяти филинах»? Да это же самая дорогущая гостиница во всем Кёрнифе! Как ты заплатишь за постой?

– А главный приз на выставке разве не тысяча терциев? – самоуверенно отмахнулся Кугель.

– Разумеется, но какое чудо ты собираешься показать? Предупреждаю, герцог не церемонится с шарлатанами.

– Я не из тех, кто сразу раскрывает все свои карты, – сказал Кугель. – Предпочитаю все свои планы держать при себе.

– А как же грабитель? – закричал Йоло. – Разве мы не собирались обыскать Кёрниф вдоль и поперек?

– «Пять филинов» ничем не хуже любых других заведений, ведь грабитель наверняка наведается в общий зал, чтобы похвастаться своими похождениями и промотать твои терции на выпивку. А пока желаю тебе безопасных крыш и удобных сновидений. – Кугель вежливо поклонился и распрощался с Йоло.

В «Пяти филинах» Кугель выбрал подходящую комнату, где освежился и заказал себе нарядную одежду. Затем, направившись в общий зал, он неторопливо пообедал лучшими яствами, какие только нашлись в гостинице. Хозяин остановился узнать, все ли в порядке, и Кугель из-за своего стола похвалил город.

– Надо сказать, что к Кёрнифу, очевидно, благоволят сами стихии. Вид прекрасный, воздух бодрящий, а герцог Орбаль, кажется, милостивый правитель.

Хозяин, хотя и несколько уклончиво, согласился.

– Как ты тонко подметил, герцог Орбаль никогда не гневается, не бывает ни груб, ни подозрителен, ни даже суров, если только в своей мудрости не считает это необходимым. Вот тогда в интересах справедливости он укрощает свою мягкость. Взгляни-ка на вершину холма. Что ты там видишь?

– Пять труб или водонапорных башен, приблизительно тридцати ярдов в высоту и одного ярда диаметром.